Спустя четыре года 2 страница

– Лучше нам на этом и закончить праздник.

– Он только начинается, красавица. Только начинается. Выпьем еще по бокальчику, а?

– Уже не хочу. – Я встала. – Я напилась и наелась. Мне пора.

– Куда? Посиди еще со мной. – И он похлопал по месту рядом с собой. – Садись!

– Не буду.

– Садись! – прошипел он и дернул меня за руку. – Кому говорю!

Его лицо раскраснелось. Я стояла и думала только об одном: неужели этот бугай сейчас кинется на меня? Силы слишком неравны и… О дальнейшем я старалась и не думать.

– Дрожишь? – усмехнулся он. – Правильно делаешь. Я тебе покажу, что такое настоящий мужчина. У тебя, небось, и мужиков‑ то не было. Так, хлюпики городские.

Лещ поднялся и сделал шаг вперед. Одним резким движением Лещ притянул меня и схватил в охапку.

– Ну что? Еще будем рыпаться?

– Пусти! – и я ткнула его в грудь. – Я буду кричать!

– А мне‑ то что! Ори – не ори! Кто тебя здесь услышит? Ты здесь, голубка, как в бункере. Пытать можно, резать и бить… все глухо.

Я ощутила сильное головокружение. Неужели сейчас этот тип будет меня насиловать? А я не смогу ничего сделать!

– Пошел вон, – тихо сказала я. – Идиот!

Он зарычал и, обхватив меня за талию, швырнул на диван. Я закричала, но он зажал мне рот одной рукой. А другой стал рвать на мне платье.

– Не ори! Я не люблю этого. И не строй из себя целку. Не девочка, чай…

Он освободил свою руку и стал пытаться раздвинуть мне ноги.

– Да уймись, дура! А то получишь по полной программе! Лучше не зли меня, куколка!

Злость, как ни странно, придала мне силы, я вспомнила, что на столе есть бутылка шампанского, и я, нащупав ее и взяв в руку, с силой опустила бутылку на голову. Лещ пискнул и уставился на меня. По его лицу потекла кровь.

– Ах, ты! – рассвирепел он и накинулся на меня.

Я закрыла глаза, готовясь к смерти, в висках глухо стучало, в беспамятстве я царапалась и визжала, но все это было как мертвому припарки. Внезапно я почувствовала, что Лещ обмяк и слез с меня. И еще я услышала странный звук.

– Это конец, – прошептала я, закрыв глаза. – Мы оба умерли…

– Это начало, – услышала я знакомый голос. – Может быть, ты откроешь глаза, а то я не знаю, что и думать. Вдруг ты и правда отлетела в рай? Хотя в раю таким девочкам делать нечего.

Я открыла глаза. Надо мной стоял Вадим и внимательно смотрел на меня.

– Все в порядке?

– Я… я…

– Я уже понял: ты это ты. Идентификация личности прошла успешно. Или ты хочешь к этому добавить что‑ то еще?

– Откуда ты взялся?

– Оттуда. – Он ткнул пальцем позади себя. – Влез через окно на первом этаже.

Я посмотрела на пол. Там валялся Лещ.

– Ты… убил его?

– Вот уж не знаю. Не думаю. Просто приложил маленько. Очухается он не скоро. Во всяком случае, когда придет в себя, нас уже здесь не будет.

– А как ты меня нашел?

– Слишком много вопросов. Тебе не кажется, что нам лучше выбраться отсюда, а потом уже играть в угадайку? Или ты хочешь остаться и подождать, когда сюда нагрянет еще один дружок?

– Нет! – Я вскочила и вцепилась в руку Вадима. – Нет. Я хочу выбраться отсюда. И чем скорее – тем лучше.

– Ну, слава богу! Наконец слышу разумные речи.

Я стояла рядом с ним и чувствовала, как сильнее начинает биться мое сердце. Это было нереально. Неразумно и глупо. В такой‑ то момент! Но когда он находился рядом, я уже не могла думать ни о ком и ни о чем.

– Чего ты улыбаешься?

– Просто так. Я рада, что…

Он приложил палец к моим губам.

– Все потом, – шепнул он. – Ладно?

– Идет! – Я перехватила его руку. – Я хочу тебе сказать, что…

– Я же сказал – потом… Выбираться нам отсюда нужно. Время терять не стоит. Он же тут не один.

– Да, еще есть Ворона.

– Кто?

– Его дружок по кличке «Ворона», настоящее имя я не знаю.

– И не он один. Как я понял, по крайней мере, здесь двое.

– Плюс Ингрид. Экономка.

– Ну, эту мадам в расчет можно и не брать. Уходим аккуратно тем путем, каким я сюда пришел. Иди просто за мной и постарайся производить как можно меньше шума. Разговаривать мы не будем, вдруг нас услышат…

– Я поняла.

Мы вышли в соседнюю комнату, потом выбрались в коридор.

– Сейчас нам нужно пройти на первый этаж. По‑ другому не выбраться.

Из гостиной раздавались мужские голоса. Мы стояли в коридоре, и я слышала, как сердце стучит о ребра. Мне казалось, что этот звук разносится на весь дом. Я испуганно посмотрела на Вадима, он ободряюще мне улыбнулся и сдавил руку повыше локтя.

Один голос принадлежал Вороне. Другой – незнакомому человеку.

– И что ты говоришь? Она ведет себя тихо и ни о чем не догадывается?

– А хрен его знает! Девка – коза. Не поймешь, что у нее на уме. Молчит и все.

– Не скандалит?

– Попробовала бы!

– Это хорошо. Она нужна нам в целостности и сохранности.

– Да, Андрей говорил…

– Мне плевать, что говорил Андрей, – жестко перебили Ворону. – Сейчас уже идет другая игра и по другим правилам. Ты не забыл?

В ответ Ворона что‑ то тихо пробормотал, но я не расслышала.

– Нам нужно, чтобы она ни о чем не подозревала. Это – главное. Если она свяжется с Андреем раньше времени, все полетит к чертовой матери. Это ты усек? Или еще раз повторить, чтобы до тебя дошло? Поэтому – максимально хороший уход. Пусть эта телка ни о чем даже и не подозревает. Понятно говорю?

– Мне‑ то все понятно, вот только Лещ…

– Что Лещ?

– Он на эту бабу глаз положил. Я ему все пытался втолковать, что девка того не стоит. Загребем бабки – снимай любую киску, но он что‑ то уперся рогом.

– Это плохо! Где он, кстати?

Мы замерли.

– А хрен его знает?! Похоже, завалился и спит. Он такой злой и раздражительный стал. Да еще эта девка на нервы ему действует.

– Ну, Лещ всегда выпендривался. Ничего, скоро все закончится. А она точно ни о чем не догадывается?

– Куда ей! Не Шерлок Холмс!

Эти двое хохотнули, а я стояла, стиснув руки.

– Это хорошо. Лишняя возня нам ни к чему. Чего стоило эту комбинацию провернуть! Андрей тоже как бы чего не отчебучил, хоть бы скорее все кончилось.

Мы переглянулись.

– Ох, не внушает мне Лещ доверия, – раздался все тот же металлический голос. – Поговорить с ним, что ли?! Спугнет девку, и все! Пиши пропало!

– Да не. Он парень с головой. Просто дурь временно ударила. Все пройдет. Я ему тоже все время говорю, чтобы он не глупил. Деньги‑ то большие на кону стоят.

– Вот именно. Тем более сейчас. Когда Андрей у нас практически в кармане…

Возникла пауза. Мы стояли, боясь пошевелиться.

– Не ожидал Андрюша, конечно, такого. Но сам виноват. Зачем было старых друзей забывать? Некрасиво! Да еще со своими бабами запутался. Совсем плохо! А ведь был когда‑ то неплохой парень. Уважительный.

– Андрюха‑ то? По‑ моему, он всегда с головой не дружил. Уж больно горячий был.

– Ну да! Всего хотелось много и сразу. От этого и проблемы. Но сейчас мы его поправим. Как говорится, не понимаешь сам – друзья помогут.

– Это точно.

– А долго эта баба будет здесь торчать? Мне она уже тоже поперек горла.

– Думаю, что нет. Вот получу сообщение от Деда. Тогда – все… у тебя пиво в холодильнике есть? Принеси, будь другом.

– Две бутылки? Или сколько?

– Одной хватит. Разморило что‑ то меня сегодня.

Через десять минут бандиты разбрелись, и мы тихо пошли вперед. В моей голове все перемешалось, но я понимала, что главное – выбраться отсюда. А потом можно уже и поразмыслить над услышанным. Я шла, как сомнамбула, за Вадимом, стараясь не отставать ни на шаг. Когда мы вышли на улицу, он быстро шепнул мне:

– К забору. В угол. Если прямо, там фонарь и камера видеонаблюдения. Есть один угол, куда она не достает. Я установил это.

Мы метнулись в угол, и через несколько минут я уже спрыгивала с забора. Вадим подтянул меня на веревке, которую крюком прицепил к забору.

Мои руки от веревки болели, я потерла запястья.

– Больно?

– Уже нет.

– Бежим к моей машине. Она неподалеку отсюда.

Мы припустили к машине, она стояла метрах в пяти от дороги, ближе к небольшому лесу. Когда мы в нее сели, я выдохнула:

– Я так волновалась…

– Волноваться будешь потом. Сейчас нам нужно благополучно доехать до места.

– А куда мы едем?

Машина тронулась с места.

– Хороший вопрос, – усмехнулся Вадим. – Может быть, я вообще маньяк. И завезу тебя непонятно куда. Ты об этом подумала?

– Не успела. А потом, мне все равно. – И я тряхнула волосами.

– В самом деле? Ты такая безбашенная? Я что‑ то не заметил. Ты, конечно, оторва, каких поискать. Но в явном безрассудстве замечена еще не была.

– Спасибо за лестную характеристику. Я польщена. Но безбашенная я только с тобой. Я просто… доверяю тебе.

– А это зря! Доверять никому не надо. Я не пай‑ мальчик.

– Куда ты пропал? Там, в коттедже? – спросила я тихим голосом. – Я так ждала тебя… А ты исчез без всяких объяснений. В самый трудный момент.

– Я хотел отложить эти вопросы на потом… Но ведь тебе надо сейчас!

Я кивнула.

– Когда ты все вспомнила, я боялся, что ты выдашь себя и меня. И если меня схватят, то я не смогу тебе помочь… Я решил вовремя смыться, но, к сожалению, не мог тебя предупредить. Однако я сразу же задействовал свои связи, подключил друзей и не выпускал тебя из виду. Поэтому мне и удалось оказаться здесь и освободить тебя. Понимаешь?

– Да. Но, Вадим…

– Я не Вадим.

– Ты издеваешься? – рассердилась я. – В «Мадлене» ты был Николаем, у Бергера и моего мужа – Вадимом. Кто ты?

– Николаем тогда я назвался просто так. Под именем Вадима Кобзева я работал у Бергера и твоего мужа. А на самом деле я – Алексей Шумаков. Еще вопросы есть?

– Есть.

– Говори!

– Бар «Ночной койот», напиток «Ром одинокого пирата»… Я пошла туда в Питере в надежде найти тебя и получила по полной. На меня напали двое отморозков у бара. Бармен сильно занервничал, когда я упомянула этот коктейль. В чем дело?

– На тебя напали? И что?

– Пришлось накостылять одному типу обломком трубы. Другой сбежал с поля боя, видя мои воинственные наклонности.

– Боевая ты моя подруга… – он улыбнулся и погладил меня по щеке.

– Но ты не ответил на мой вопрос…

– Просто меня один чел нанял для разборок в наркобизнесе. Моя специальность – частно‑ охранный бизнес и выполнение некоторых деликатных заданий. Я внедрился в преступную группу. В этом баре работал крупный наркодилер. Моей задачей было выйти на связь с ним. Что я и сделал. Тебя восприняли как засланного казачка, вот и ты попала под раздачу. Я упомянул тогда, в «Мадлене», и бар и напиток в шутку. Я не думал, что ты окажешься в Питере и пойдешь туда. Ты как…

– Ветер… – подсказала я. – Тебе же нравится тип девушки‑ ветра.

Он замолчал.

– Ты запомнила мои слова…

– Это было нетрудно. Я помню все, что ты говорил.

– Да… когда‑ то я увидел такую фотографию: девушка шла по дороге неизвестно куда, ее волосы трепал ветер, и она была такой счастливой и свободной… И этот образ врезался мне в память. Это было очень давно. Тогда я был мальчишкой, мне было пятнадцать лет. Но этот образ до сих пор иногда всплывает в моей памяти… Ты похожа на эту девушку.

К горлу подступил комок. Я схватила его руку и потерлась о нее.

– Ты – лучший.

– Рад слышать это от тебя.

– Скажи… – я нахмурилась. – А убийство Бергер? Как ты оказался около моего коттеджа? И почему потом твоя машина стояла у «Мадлены»? Ты… не… – слова застряли у меня в горле.

– Ты хочешь знать, не убийца ли я, – как‑ то чересчур спокойно спросил меня Алексей. – А не боишься?

– Нет, – помотала я головой. – Неизвестность хуже.

– А почему ты считаешь, что я могу быть причастным к ее убийству?

Я посмотрела в сторону.

– Ты был около моего коттеджа. Я не могу поверить в тупую случайность, что ты оказался там просто так. И я видела твою машину у «Мадлены». Во дворе. Ты ушел от меня, но не уехал. Почему?

– На второй твой вопрос я могу ответить, хотя не очень‑ то хочется. – Он замолчал, а потом продолжил: – Я волновался за тебя, но оставаться не мог. Не хотел показаться назойливым, чтобы ты подумала, что… стала мне дороже, чем это казалось на первый взгляд. Я сам не понимал, что со мной происходит. Я не мог остаться, чтобы ты не подумала, что я не хочу тебя покидать, но и не мог уехать вот так, все бросив и не убедившись, что ты в безопасности. Я взял номер в другом конце коридора и то лежал на кровати, то смотрел в окно. Но как убили Бергер, все‑ таки проморгал… Это было сделано слишком быстро, что говорит о спланированности. Вряд ли все это произошло спонтанно…

Я провела пальцем по стеклу.

Какие все‑ таки странные эти мужчины. Они боятся… самих себя, чувств, они бегут от них…

– Ты работал сыщиком у Бергера…

– Я работал на Бергера до той поры, как увидел тебя… Я же тебя потерял. Но у меня оставались твой телефон и адрес. Я связался с твоим мужем и рассказал ему про Бергера, что я работал на него. А сейчас готов перейти к нему. Я хотел убедить его взять меня на работу, убедить в том, что я могу быть ему полезен. Для этого мне пришлось выдать кое‑ какие тайны Бергера. Но мне было уж все равно. Я хотел найти тебя… Твой муж взял меня на работу, все остальное ты уже знаешь…

– Чего молчишь?

Мы уже выехали на шоссе, и машина быстро неслась вперед.

– Размышляю над твоими словами.

– Много не думай. Женщине много думать вредно.

– Ты считаешь меня глупышкой?

– Я этого не говорил.

– Зато подумал!

– И не думал, – сердито сказал он. – Не надо приписывать мне то, чего я не говорил. Как ты можешь знать, что я думаю? Это не дано никому.

– Мне дано. Я – ясновидящая.

Алексей захохотал, и я слышала, как его смех отдается в моем мозгу. Я люблю его! А он даже не догадывается об этом. Ну и пусть! Спасибо и за то, что спас меня от Леща и его дружков. Иначе даже страшно себе представить, что было бы со мной…

– Какая ты смешная!

– В самом деле? – пробормотала я.

– Ну да! То царапаешься, то смешишь.

– Это от избытка чувств.

Мы замолчали и в темноте въехали в незнакомый город. Алексей сказал, что он снял квартиру и мы едем туда. А утром решим, что делать. Снимать дом было рискованно, так как городок маленький и нас легко обнаружить. Квартира показалась ему безопасней. Там нас будут искать в последнюю очередь. Я слушала его и кивала головой, больше всего мне хотелось очутиться в безопасном месте и уснуть. Крепко, до утра. А дальше… будь что будет. Я сейчас была рядом с мужчиной, которому всецело доверяла. О том, что он может меня предать, даже не хотелось и думать! Потому что если он предаст меня, тогда мне и жить не стоит!

Квартирка была небольшой. Одна спальня, кухня и гостиная. Я сидела в кухне и пила уже второй стакан воды: меня мучила жажда. Алексей стоял рядом, заснув руки в карманы, и смотрел на меня мрачным взглядом.

– Спасибо тебе.

– Да вроде не за что.

– Я так не считаю.

– Алексей!

Он поморщился.

– Вот только не надо благодарностей. Вроде ты мне чем‑ то обязана.

– Не буду. Как хочешь…

Алексей подошел ко мне и, взяв за плечи, поцеловал в губы. Это было так неожиданно, что я растерялась и уперлась руками ему в грудь.

– Можешь отталкивать меня. Я тебе не уступлю.

Он еще крепче прижал меня, и я почувствовала, как меня оставляют силы. Его руки лихорадочно заскользили по моему телу. Желание разгоралось все сильнее и сильнее. Оно стало почти нестерпимым, и у меня перехватило дыхание. Но Алексей медлил, словно дразня меня. Его губы исследовали мои, пробуя их на вкус, и я запрокинула голову.

– Ты сладкая, – шепнул он.

Потом была кровать, залитая лунным светом, его глаза, которые вбирали всю меня – от волос до щиколоток, я таяла там, в этом пространстве‑ зазеркалье, и мне не хотелось оттуда выбираться. Я заблудилась в лабиринте вздохов, переплетенных рук, неясной мечты и волнующих поцелуев…

Я уснула на его локте, думая о том, что все только начинается…

Утром я открыла глаза и повернула голову вправо. Алексея рядом не было. И меня охватила настоящая паника.

– Алексей!

– Я здесь. – Он вырос в дверях. Капельки воды стекали с волос. – Я был в душе.

– Ох, – я приподнялась на одном локте. – Как же я испугалась.

– Чего? – Он подошел и сел рядом. От его тела шел пар. Я положила руку ему на спину и провела по ней. Кожа гладкая, упругая, рельефные мышцы. Я поцеловала его чуть повыше лопаток и приникла к нему.

– Я так рада!

– Чему?

– Что ты рядом!

– Взаимно. – Он повернулся ко мне. Провел рукой по волосам и поцеловал в правый глаз.

– Проснулась?

– Еще не совсем.

– Хочешь, разбужу? – прошептал он, слегка кусая мои губы.

– Ты еще спрашиваешь! – и я обхватила его обеими руками за шею.

За завтраком мы молчали. Я пыталась что‑ то сказать, но Алексей жестом останавливал меня.

– Когда я ем, то глух и нем.

– Это уже устарело, – запротестовала я.

– Эта мудрость на все времена. Я вижу: ты уже хочешь говорить о деле. Подожди, я думаю. Не хочется приступать к неприятному разговору за завтраком. Потерпи еще немного.

Когда мы закончили и я вымыла посуду, Алексей спросил:

– Хочешь кофе?

– Еще от одной чашки не откажусь.

– Голова тебе сейчас нужна светлая, ясная. Так что я сейчас заварю.

– Давай я!

– Сиди, женщина. Дай мне поухаживать за тобой. А то потом скажешь, что я медведь неотесанный.

Поставив две чашки кофе, он взял лист бумаги.

– Ты можешь вспомнить свой последний разговор с мужем?

– Ради бога! Не называй его так. Он мне такой же муж, как Обама – папа, – поморщилась я. – Не травмируй лишний раз мою нежную душу!

– Не буду. Тогда – давай.

Я задумалась и начала свой рассказ:

– Я обвинила Александра в убийстве Бергер и ее мужа, но он все отрицал. Я думаю, что это он ранил меня на яхте, но он тоже не признался в этом. Он сказал только, что мне нужно выехать в Германию. Я сказала, что я никуда не поеду после этого обмана и вообще – он должен меня выпустить, а не держать в заточении. И тогда он…

Я замолчала, вспомнив реакцию Норкина: расширенные глаза и плескавшееся в них безумие. Усилием воли он взял себя в руки и снова обратился ко мне. Но мне показалось, что ему это далось с большим трудом. И если бы не выдержка, то он бы меня ударил, настолько силен был его гнев.

– Я тебя не тороплю. Я понимаю, что тебе неприятно говорить об этом, но по‑ другому мы не продвинемся ни на шаг, так и будем блуждать по кругу в который раз. Здесь важно вспомнить все: интонации, мелочи, то, что он сказал или, по‑ твоему, пропустил.

Я наклонила голову.

– Нет‑ нет. Со мной все в порядке. И ты прав. Чем раньше мы разберемся в этом вопросе, тем яснее будет – куда нам двигаться и как действовать. Александр пытался меня убедить, что эта поездка необходима и он выпустит меня на свободу после нее. Я не соглашалась, точнее, не верила ему. Тогда я сказала, чтобы он дал мне гарантии, я не могу так просто согласиться и играть по его правилам. Вот эта фраза его и добила. Он сказал, что у меня нет другого выхода, как только следовать его советам. Иначе я сильно пожалею.

Все это я торопливо рассказала Алексею, стараясь поскорее избавиться от непосильной ноши. Я боялась, что он будет смеяться или жалеть меня. Я не хотела даже жалости, она казалась мне оскорбительной. Но, взглянув на его лицо, я поняла, что он находится в глубокой задумчивости, и у меня отлегло от сердца. Он понял все правильно.

– Утешать я тебя не стану.

– Спасибо.

– Просто я понял твой характер: максимум независимости и минимум сентиментальности, свойственных женщинам. То есть ты находишься в постоянной борьбе с собой. А это нелегкий труд.

Я открыла рот: как же хорошо он меня понял! Мое упрямство и строптивость, нежелание подчиняться обстоятельствам, за что меня так ругала мать. Мой бунт против существующего порядка вещей начался в тот момент, когда я очертя голову решила выйти замуж за незнакомого человека, лишь бы не жить как все. Но побег от тети Любы с ее бухгалтерской мечтой был прыжком в неведомое. Я не боялась и не раздумывала, потому что жизнь в Косых Кручах, да и в районном центре казалась мне просто невыносимой.

– Ты удивлена?

Я пожала плечами:

– В общем‑ то, нет.

– Если бы ты знала, как часто мужчины лучше понимают женщин, чем они понимают сами себя! Только вы почему‑ то считаете себя великими психологами и носитесь с пресловутой женской интуицией, а мужчины‑ то тоже не лыком шиты, особенно если речь идет… – и он замолчал.

– Договаривай!

– Речь идет о важных вещах.

– Ты трус! – устало вздохнула я. – Ты тоже бежишь от меня… И прикрываешься словами. Тебе жаль потерять свою независимость или свое «я».

– Разговор плавно принимает философский характер. Ты не находишь?

– Может быть, так и надо? – я посмотрела на Алексея, но он отвел взгляд в сторону.

«Так тебе и надо, – мысленно отругала я себя. – Если ты спишь с мужчиной, это еще не значит, что ты имеешь право на его душу. Они – великие скрытники и свою территорию оберегают от внешнего вмешательства до последнего. Женская участь – сидеть и ждать, когда же Мужчина Мечты постепенно будет раскрываться и вылезать из своей скорлупы, как рак‑ отшельник».

Я истерически рассмеялась:

– Прости, я просто нервничаю.

– Я тебя понимаю.

– Конечно, ты же только что сказал об этом. Мне нужно позвонить матери, как же я забыла об этом!

– И что ты ей скажешь?

Я опустила голову.

– Хотя бы что я жива‑ здорова, она ведь даже не знает, что со мной…

– На этом лучше и закончить. Никаких подробностей и деталей.

– Это я знаю и так.

После краткого разговора с матерью мне стало легче. Она сказала, что подумала: я уехала куда‑ то и не поставила ее в известность. Если бы мама знала, что я и правда уехала, но не по своей воле…

Я обещала ей вскоре позвонить опять.

– Успокоила?

– Да.

– Мне нужно отлучиться.

– Далеко?

– Нет, – он наклонился и поцеловал меня. Губы сладко заныли от его поцелуя. – Это по нашим делам. Ты мне веришь?

– У меня не остается выхода.

– Такой ответ мне не очень нравится. Я хотел бы услышать другое.

Я подняла на Алексея глаза:

– Конечно, верю. Я отдала свою судьбу в твои руки. С того самого момента, когда все вспомнила. Я поверила тебе без оглядки.

– Ты раскаиваешься в этом? – быстро спросил он.

– Нисколечко, – ответила я. А когда он поцеловал меня во второй раз, я почувствовала себя на седьмом небе от счастья. Перед тем как покинуть квартиру, он дал мне строгие наставления: никуда не выходить, телефонную трубку не брать, около окошка тоже не торчать и ждать его.

Оставшись одна, я бесцельно бродила по квартире. А мои губы растягивала невольная улыбка. За мной охотились, я была фактически в западне, я не знала, чем все закончится, и все же я была абсолютно счастлива! Глупо, нелогично, неправильно, и все же меня переполняла радость от того, что Алексей был рядом. И я ничего не могла с собой поделать. Я вспоминала нашу первую встречу у коттеджа, его глаза и ту странную непонятную искру, которая пробежала между нами. Вот уж поистине не знаешь, где можно встретить свою судьбу…

Я сидела и рисовала пальцем узоры на столе, когда раздался стук входной двери.

– А вот и я! – Он вырос в дверях, и я бросилась к нему на шею. Он изо всех сил старался быть серьезным и строгим, но у него это не получилось, он расплылся в улыбке и, схватив меня, закружил.

– Ждала?

– Еще как!

– Вот я и пришел.

– Наверное, я должна была приготовить тебе обед, но продуктов нет.

– Это не проблема, я принес. Сумку поставил в коридоре, разбери ее.

Мы поели пиццу, выпили кофе и после этого Алексей сказал:

– Кажется, я вышел на нужного человека, только необходимо еще подождать немного… Кое‑ что требуется уточнить.

– Как долго ждать?

– Не знаю. Надеюсь, что не очень. Вот только… – он помедлил и посмотрел на меня. – Нам нужно переехать в другой город, здесь оставаться небезопасно.

– Надо так надо.

Он улыбнулся одними глазами:

– Что‑ то ты стала непривычно покорной. С чего бы это?

Я пожала плечами:

– Наверное, меняюсь… Ты не возражаешь против этого?

– Нет. – Он потрепал меня по волосам. – Я рад, – кратко бросил он.

– Чему?

Но Алексей ничего не ответил.

Мы переехали в Бремен, тот самый Бремен, из которого произошли известные музыканты. Алексей объяснил мне, что нужный ему человек будет здесь проездом в самое ближайшее время. И надо будет с ним встретиться.

– Заодно и город посмотришь!

– Мне не до этого, – я ощущала страх и усталость. Мне все время казалось, что мои преследователи рядом. Когда я сказала об этом Алексею, он только крепче прижал меня к себе.

– А я на что? – спросил он.

– Я верю тебе, – жалобно прошептала я. – Верю, но не могу отделаться от мысли, что в любой момент меня могут снова схватить. Если бы ты только знал, что я пережила…

– На это ублюдки и рассчитывают: на страх, чтобы жертва сдалась и капитулировала раньше времени. Моральный террор – очень действенная штука и в большом ходу.

– Я постараюсь избавиться от этого.

Действительно, эйфория счастья от присутствия любимого человека у меня сменялась паническими приступами страха и ужаса, я часто оглядывалась, вздрагивала и хватала Алексея крепче за руку.

– Поэтому я и привез тебя сюда, чтобы ты хоть немножко отвлеклась, расслабилась, выкинула все из головы. Нам теперь остается только ждать. Но глупо проводить это время в страхе.

Мы поселились в отеле на краю Бремена. В первый же вечер Алексей потащил меня в город – показать его.

– Ты здесь раньше был?

– Да, но недолго. Однако город запал в память. И я сказал себе, что обязательно приеду сюда еще раз. Хотя мы здесь в силу определенных обстоятельств, но, тем не менее, полюбоваться и получить удовольствие от местных красот можем.

– Да, я тебя понимаю, постараюсь ничего не бояться. Ты же рядом…

– Вот и умница, – он погладил меня по щеке. – Собирайся, сейчас мы пойдем в город, погуляем.

Наступал вечер, и в воздухе чувствовалось особое тепло. Я вдруг поняла, что у меня ничего нет – ни нарядного платья, ни одежды. Когда я сказала об этом Алексею, он рассмеялся и сказал, что это дело поправимое. Оказавшись на улице, мы зашли в небольшой магазинчик, попавшийся по пути. Это платье я увидела сразу: цвета темной бронзы, до колен. И маленькая розочка на груди. Я надела его и позвала Алексея в примерочную.

– Ну как?

Он отступил на два шага назад.

– Тебе кто‑ нибудь говорил, что ты очень красивая? – сказал он хриплым голосом.

– Не помню. Наверное, нет. Или говорили, но так давно, что я уже забыла.

Я подавила вздох, вспомнив Александра. Все‑ таки это было совсем в другой жизни. И кажется, не со мной.

Мы купили платье и вышли на улицу. Старую одежду я сложила в пакет и выбросила в мусорный ящик.

Мы шли по сказочному городку Бремену, сливаясь с потоком людей. Зажглись фонари, и в вечерней подсветке волшебство города только усилилось. Он был темно‑ золотым, как рождественская свеча, дома из камня – основательными, солидными. У меня было чувство, что я перенеслась в далекое прошлое и хожу по городу из детских снов.

Волшебный золотистый свет брызгал как бенгальские огни, заливая все вокруг. Казалось, если я подставлю ладошку, то смогу ощутить тяжесть этого золотого света.

– Вот бы приехать сюда зимой! – вырвалось у меня. – Под Новый год!

– Приедем! – уверенно сказал Алексей, сжимая мне руку повыше локтя. – Ты не проголодалась?

– Есть немножко.

– Тогда добро пожаловать в кафе.

Мы оказались в небольшом кафе с необычно уютной атмосферой. Я действительно проголодалась и заказала себе свиные ножки с клецками и вишневый пирог.

Вышла певица и запела джаз. Эта музыка так мне напомнила Лолу, что я чуть не разревелась.

– Это что за слезы?

– Лолу вспомнила.

– Но ты же не знаешь, что она точно погибла, зачем же хоронишь подругу раньше времени? Непорядок. А вдруг она жива и тоже думает, что ты – умерла?

Я шмыгнула носом.

– Не буду. Так хочется верить, что они оба живы! И она и Анджей.

– Ну, так и верь, кто тебе мешает? Только собственные глупость и страхи. Надо всегда верить в лучшее. Даже если ты находишься на дне.

Звучала протяжная грустная мелодия.

– Недавно я прочитал одну книжку, называется «Шантарам». Там об одном беглом австралийском каторжнике. Уж как его жизнь била, а все равно человек сохранил веру и тягу к прекрасному. В принципе эта вера и помогла ему выжить.

– Ты читаешь книги? – вырвалось у меня.

– А что? – усмехнулся Алексей. – Я похож на законченное быдло? Ты это хотела сказать? По‑ твоему, я выгляжу как человек, который не может взять книгу в руки?

⇐ Предыдущая 2 3 4 5 6 7 8910 11 Следующая ⇒