Три недели назад 6 страница

Алена подошла к сотовому не сразу.

Когда я сказала, что хочу поговорить с ней о ее убитом шефе, она дала «отбой». Мне пришлось перезвонить второй раз.

– Не вешайте, пожалуйста, трубку, – торопливо заговорила я. – Меня зовут Настя, и я очень хочу с вами поговорить.

В трубке наступила тишина.

– Я понимаю, сейчас у вас нет работы, я дам вам деньги, если вы встретитесь со мной. Мне нужно задать вам несколько вопросов. Пятьсот долларов вас устроит?

Мне казалось, что обладательница карамельно‑ сиропового голоса никогда не снизойдет до разговора со мной, но после паузы она выдавила:

– Хорошо, я встречусь с вами. Где?

– Давайте у автобусной остановки, которая находится недалеко от вашего места работы. Часа через два.

– Ладно, – и она дала отбой.

Я с такой силой сжимала сотовый в руке, что костяшки пальцев побелели. То, что секретарша Бергера согласилась побеседовать со мной, было моей маленькой победой. Вот только сообщит ли она мне нужные сведения о своем боссе?

Я сняла в банкомате с карточки, на которой оставалось тридцать пять тысяч, пятнадцать и перевела их в доллары. Мой бюджет стремительно таял. С такими темпами скоро в моем кошельке будет свистеть ветер.

Алена Моргунова была невысокого роста, шатенкой с волосами до плеч, маленьким вздернутым носиком и губами сердечком. Этакая недалекая секретарша, которая носит кофе на подносе и отвечает на телефонные звонки. После яркой и независимой жены Бергеру нужно было иметь под боком экземпляр попроще.

Я пригласила Алену в кафе, где она заказала горячее какао и фруктовый десерт.

– Алена! Как давно вы работаете с Бергером?

Она вскинула на меня глаза.

– Деньги вперед. Откуда я знаю, что вы все расспросите и не уйдете? А я останусь с носом.

– Хорошо. – Я достала пятьсот долларов и положила на стол.

Проворным движением она убрала доллары в сумочку и вздохнула.

– Так что вы хотите узнать? С Германом Борисовичем я работаю около года.

– А прежняя секретарь? У вас есть ее координаты?

– Нет.

– Как ее зовут?

– Не знаю. – Сейчас ее голос не был карамельно‑ сиропным. Она говорила резко, отрывисто… – До меня секретарши менялись как перчатки.

– Почему?

– Из‑ за его жены бешеной. Она всех увольняла пачками, считала, что все секретарши только и думают, как охмурить ее муженька поскорее. Долго никто не держался.

– Она так его любила?

Алена фыркнула:

– Деньги она любила. Вот и все. А на Германа ей было плевать ровным счетом. Кроме себя ее никто не интересовал.

Любопытно, а с моим мужем она сошлась тоже из‑ за денег или все‑ таки фактура прельстила? Нужно признать, что Александр или Андрей (я по прежней привычке называла своего мужа Александром) был не чета Герману. Мужик привлекательный, что там и говорить!

– Были в курсе дел босса?

– А что? – Алена подцепила длинной ложечкой клубнику и отправила ее в рот.

– Вы знали, что он нанял сыщика для слежки за своей женой?

– Угу!

– Он вам сказал?

– Просто я не слепая и не глухая. Разговоры же телефонные были слышны. Да и после того, как он заподозрил ее в шурах‑ мурах на стороне, словно с цепи сорвался. Чисто психом стал. Один раз мне даже лекцию на тему женской верности прочел. Ну, я молчала, конечно… Кто же со своим хлебом с маслом ссорится?

– А… сыщика ты этого не видела?

– Слава богу, нет. Еще какое‑ нибудь чмо плешивое наблюдать мне без надобности.

– Почему «плешивое»? – опешила я.

– А кто еще может в сыщики податься? Только лох конченый.

Вадим‑ Николай на лоха не тянул, но говорить об этом секретарше Бергера я не стала.

– Значит, ты слышала, как он разговаривал с сыщиком?

Алена кивнула.

– И что он говорил?

– Ну что может говорить муж с рожками? Только одно долдонил: «Достань доказательства», «следи лучше», «ты все проверил»? Ну и прочую лабуду. Я же говорю: с катушек съехал, как заподозрил эту кошку бешеную в измене.

– А фамилию Норкин он никогда не упоминал? Андрей Норкин?

На лице Алены отразился мыслительный процесс, по безупречно‑ гладкому лбу волнами прошлись легкие складки.

– Нет. Не слышала. При мне не упоминал.

– А фирму «Праймконсалтглобал»?

– Тоже нет. У нас она по документам не проходила.

Стало быть, дела с Норкиным были свернуты, и они действительно не общались и не пересекались по бизнесу, о чем мне и сообщил Бергер. Ничего нового я здесь не узнала. После той измены и смерти Марины Норкиной отношения между Андреем и Бергером рухнули. Каждый из них пошел своей дорогой. Но не так давно Алла и Норкин возобновили отношения, и Бергер нанял сыщика, чтобы подтвердить или опровергнуть свои предположения. А теперь он убит. А если его убил мой муж? Из чувства мести? Он заподозрил, что Бергер убил его любимую женщину, и поэтому решил выяснить отношения в духе суровых библейских проповедей: око за око, зуб за зуб? Получается, что он так сильно любил Бергер. Я с удивлением прислушалась к себе: никаких чувств этот факт у меня не вызвал, а ведь еще совсем недавно я стояла у коттеджа, наблюдала любовную сцену и чувствовала, как мой мир рушится, а меня переполняли отчаяние и ярость. И еще вселенская тоска, что мой муж так поступил со мной. Теперь внутри была только пустота. Дыра, в которую утекли все чувства. Разве так может быть: взять и внезапно отрезать? Или в этом виноваты другие обстоятельства? Или… один конкретный человек.

Волевым усилием я прогнала от себя воспоминания о Вадиме‑ Николае.

– Вы ведаете распорядком дня Бергера?

Алена подняла на меня глаза‑ бусинки.

– Ну да. Ведала.

– Не помните, что было тридцатого апреля, в день, который стал последним для вашего шефа?

– Он не пришел на работу, – последовал лаконичный ответ. – Но позвонил мне накануне вечером.

Я напряглась.

– Когда конкретно?

– В половине восьмого…

Это было как раз время, когда мы расстались…

– И что? – я подалась вперед.

– Он сказал, что вскоре поедет по делам в Германию. И чтобы я заказала ему авиабилеты в Берлин.

– А по какому вопросу поедет, не сказал?

Моргунова пожала плечами:

– Не доложил. У вас все, а то мне идти надо?

– Больше вы ничего не можете сказать? О каких‑ то мелочах, деталях?

– Все, что знала, – сказала. И даже больше, – многозначительно понизила голос секретарша.

– Если вы что‑ то вспомните еще, то позвоните мне. За сведения, представляющие интерес, я заплачу отдельно. Звоните мне в любое время дня и ночи. Я буду ждать.

– Ничего не обещаю. Но кто знает. Может, что в головке и всплывет. Хотя вряд ли… лучше на это особо и не рассчитывать.

Моргунова поднялась со стула, кратко кивнула и ушла, цокая каблуками.

Я поехала домой к Лоле, по дороге размышляя: зачем Бергеру понадобилось ехать в Германию? Связано ли это как‑ то с «моим делом»? Или нет?

Мое любопытство усиливалось.

Лола встретила меня возгласом, что я брожу по городу и подвергаю себя опасности, не думая ни о чем.

Я успокоила ее, сказав, что помню об опасности и поэтому принимаю меры предосторожности.

Звонок раздался ночью. Сперва я не поняла, что звонит мобильный, и вскочила с кровати. Затем ринулась к столу и схватила телефон. На том конце молчали.

– Алло! Алло! Вас не слышно, – сказала я, прижимая к уху сотовый. – Перезвоните еще раз.

Я посмотрела на дисплей. На нем высветилось: «Частный вызов».

– Вадим? – позвала я.

– Яхт‑ клуб «Ладога». Яхта «Волна». Завтра в восемнадцать ноль‑ ноль, – услышала я приглушенный голос.

– Вадим? Или вас называть Николаем?

– Завтра в восемнадцать ноль‑ ноль, – повторили на том конце и дали отбой.

– Что такое? – Лола выросла передо мной в белом кружевном пеньюаре.

– Вот. Позвонил.

– Тот тип?

– Ну да!

Я приложила руки к щекам. Они горели.

– Завтра мне нужно быть в яхт‑ клубе «Ладога». Сколько туда ехать? Полдня?

– Не меньше. Тоже мне, герой! Ты должна все бросить и бежать в этот клуб. Он что‑ то еще объяснил?

– Нет. Ничего.

– И ты поедешь?

– Конечно!

– Я бы на твоем месте не делала этого.

– Ты не на моем месте. И у меня нет выхода. Меня обвиняют в убийстве. Кто‑ то подставил меня, и моя задача довести расследование до конца, разобраться: кто.

– Я поеду с тобой.

– Нет, Лола, спасибо за помощь, но я не имею никакого права подвергать тебя опасности. Это – мое дело, и я сама разберусь в нем.

– Как же, разберешься! – фыркнула Лола. – Много о себе воображаешь! Никаких возражений. Я поеду с тобой. И точка. Тоже мне! Приехала из Косых Круч и воображаешь себе невесть что!

– Посмотрим, – уклончиво сказала я. Мне не хотелось подвергать Лолу опасности. Я была не вправе делать это. Одно дело – я отвечаю за себя, другое дело – за свою знакомую, которая приняла во мне самое живейшее участие. И кто я буду после этого, если втравлю ее в расследование?

– Сколько времени? – Лола посмотрела на часы, висевшие на стене. – Четыре часа утра. Малахольный! Не мог позвонить утром!

– Может быть, для него это – единственная возможность позвонить?

– Его что, караулят, по‑ твоему? И он не может никуда отлучиться?

Я задумалась. Возможно, он и правда не один, и поэтому единственная возможность для него сделать звонок ночью, когда все спят. А если он с женщиной?

Кровь ударила мне в голову. Может быть, он женат… счастливым браком? Я даже не предполагала, что во мне проснется такая собственница! Мне хотелось знать о Вадиме‑ Николае все: где он работает, чем занимается, есть ли у него жена, дети?

Раньше за мной ничего подобного не наблюдалось!

– Судя по выражению лица, мыслей у тебя вагон и маленькая тележка, – съязвила Лола. – Пойдем опять на боковую. Или так и будешь глухой ночью стоять посреди комнаты?

– Ложись! Я пойду в кухню. Чая попью.

– А валидол не понадобится? – не унималась Лола. – Капли сердечные после такого звонка?

– Отвали! – беззлобно сказала я. – И что ты за язва такая? Как тебя только такой приличный парень, как Анджей, терпит?

– Кто кого терпит – еще вопрос, может быть, это я душевными муками страдаю, терпя его под боком?!

– Ладно! Иди. Я выпью и приду.

– Смотри: разбудишь – пеняй на себя. Под утро сон самый сладкий. И я не хочу лишиться этого удовольствия. Сон для одинокой девушки – как порция хорошего секса.

– Ну, ты и дожила! Сон вместо секса!

– Издержки воспитания и большого мегаполиса. Подходящего мужчину найти нелегко. Все или придурки, или кобели. А найти стоящий экземпляр – задача почти нереальная.

– Миссия невыполнима!

– Точно! – вздохнула Лола. – Ладно, я пошла спать.

Она легла на диван и отвернулась к стенке.

В кухне сидел Сатрап. Он смотрел на меня голубыми глазами и не двигался с места.

– Вот. Позвонил. Ни ответа, ни привета. А я должна мчаться с утра в яхт‑ клуб. А это, между прочим, путь не ближний.

Здесь я вспомнила, что кот – глухой, хотя и слышащий, он вряд ли мог мне помочь или утешить!

Кот зевнул и, повернувшись спиной, прошествовал к Лоле в комнату.

– Вернись! – крикнула я. – Я все прощу!

Но кот, выразив мне свое презрение, даже не обернулся.

Он позвонил! Как я буду с ним общаться?

«Как обычно! – шепнул мне внутренний голос. – Сделай вид, что ничего не было». Однако я понимала, что сделать «вид» будет труднее всего.

На другой день я с трудом отбилась от атак друзей, вызвавшихся мне помочь. Анджей уверял, что крепкое мужское плечо мне необходимо, Лола упирала на то, что ум – хорошо, а два – лучше.

– Мой ум ты уже в расчет не берешь?! – сказал Анджей.

– Что‑ что? – переспросила Лола.

Но вспыхнувшая пикировка сошла на нет. Мы выпили кофе, и я заторопилась.

Путь был не ближний. Сначала я тряслась в электричке, потом пересела в автобус, который шел почти до места назначения. В дороге страшно клонило в сон, но я боролась с ним, как могла. И до сотни считала, и стихи про себя вспоминала, и историческими датами сыпала. Но ничего не помогло, и под конец поездки в автобусе я уснула. Проснулась же от того, что кто‑ то легонько тряс меня за плечо.

– Вы выходить будете али как?

Надо мной стоял шофер, черноволосый, с пышными усами, и внимательно смотрел на меня.

– Сморило?

– Ага! – я протерла глаза. – Ой, уже доехали!

– Доехали, красавица, – пробурчал он. – Вылезайте поскорее. Или ко мне поедете? – и он подмигнул.

– Уже вылезаю…

Я хотела спросить у шофера, где находится яхт‑ клуб, но он уже уехал, оставив позади облако выхлопных газов.

Я пошла вперед наугад и вскоре наткнулась на небольшую деревеньку. У пацана, стоявшего у калитки, я спросила, где яхт‑ клуб, и он махнул вперед. Стало быть, шла я в правильном направлении, что не могло меня не обрадовать.

Там ждал меня Вадим‑ Николай. Я даже не представляла, что он мне скажет и зачем я туда иду.

Вопросы, которые я собиралась ему задать, крутились вокруг Аллы Бергер. Почему он скрыл от ее мужа тот факт, что она встречалась с Норкиным? Что он делал около моего коттеджа? Где был в ту ночь, когда убили Аллу Бергер?

Когда я подошла к пристани, там было пустынно. Никакой яхты на горизонте не наблюдалось. Я подумала, что меня разыграли, и почувствовала странную обиду. Зачем было так нелепо шутить и вызывать меня черт‑ те куда. Просто так? Верилось в это слабо, но факт оставался фактом. Яхты не было, а время – при этом я поднесла руку с часами к глазам – было уже шесть вечера. Вдруг он по непонятным причинам опаздывает? Но тогда бы позвонил, что ли… предупредил: так, мол, и так, буду позже… С реки дул ветер… Я подняла выше воротник ветровки и посмотрела в сторону. Недалеко от пристани располагалось маленькое кафе с оригинальным названием «Русалка». Народу в нем было немного, все‑ таки май – еще не разгар сезона. Немного потоптавшись, я решила зайти туда и скоротать время. Если яхта придет, я ее увижу и сидя в кафе. Это лучше, чем стоять на ветру и чувствовать, как он пробирается под куртку…

Бармен, полноватый молодой человек, едва скользнул по мне взглядом и громко спросил:

– Что желаете?

– Алкогольный коктейль есть какой‑ нибудь?

– Естественно. Вот меню. Выбирайте.

Я выбрала «Банановый рай» и, взяв коктейль, села у окна, чтобы не пропустить яхту. Я сидела и потягивала напиток, ощущая, как в душе одновременно борются злость, раздражение и тревога.

Что же все‑ таки происходит?!! Меня разыгрывают?!

Два парня в углу уже начали шушукаться, глядя на меня. Очевидно, я представлялась им скучающей барышней, которая зашла сюда в поисках кавалера и приключений. Телефонный звонок заставил меня вздрогнуть. Но это была Лола.

– Сидишь? – выдохнула она.

Я подивилась ее проницательности.

– Как ты догадалась?

В ответ я услышала, как она издала краткое фырчанье.

– Ясновидящей стала. Мне почему‑ то кажется, что тебя разыгрывают.

– Когда кажется – креститься надо, – буркнула я.

– Не обижайся. Ты где?

– В Караганде.

– А если серьезно?

– Сижу в кафе и жду у моря погоды. Никакой яхты пока поблизости нет.

– Долго ты намерена ждать? Я уже за тебя беспокоиться начала.

– За беспокойство спасибо, – я покосилась вправо. Один из парней намеревался подойти ко мне. – Как только освобожусь – позвоню. Договорились?

– Договорились, – недовольно пробурчала Лола. – С тобой как свяжешься – так поседеешь. Последние нервы изведешь.

Только я нажала на отбой, как высокий белобрысый парень навис надо мной.

– Ну что, красотка, – ухмыляясь, сказал он мне. – Одна сидишь‑ тоскуешь? Может, к нам присядешь, скрасишь компанию честную?

– Не скрашу и подсаживаться к вам не стану. И вообще, прошу уволить меня от вашего общества.

– Ах, какие мы гордые! – улыбка стала еще шире. – Гордость еще никого до добра не доводила. Будь проще, красавица, и всем лучше станет. Мы ребята тихие‑ мирные. Никого не трогаем. Просто познакомиться хотим. Разве это запрещается?

Я едва заметно вздохнула. Раньше, когда я была в своем привычном обличье, ко мне никто не клеился, и я вела себя спокойно. Стоило мне стать жгучей брюнеткой, как вокруг меня возникло притяжение, я стала подобно магниту, притягивающему разные объекты мужского пола. В существовании в образе серой мыши есть свои преимущества. Когда‑ то я их не ценила, теперь – заценила в полной мере.

– Не запрещается, но я не желаю с вами знакомиться. У нас, кажется, в стране полная свобода? – И я широко улыбнулась. – Насильно мил не будешь, гласит русская поговорка. Так что оставьте меня в покое. Разве это запрещается?

Девушка‑ ветер, поселившаяся внутри меня, могла дерзко отвечать и спокойно глядеть в глаза любому. Ей было море по колено. В отличие от прежней Насти Вострецовой из поселка Косые Кручи, которая польстилась на другую жизнь и вышла замуж за первого встречного, даже не подумав о том, что это может плохо кончиться!

Я смотрела в глаза парню, и он, не выдержав, отвел взгляд первым; неопределенно пожал плечами и отошел от моего столика. Я вернулась к своему коктейлю, перевела взгляд на окно и вздрогнула. На горизонте возникла яхта, которая стремительно шла к берегу. Мне это напоминало ситуацию из старого фильма «Алые паруса», который я видела еще в детстве. Я смотрела на яхту как зачарованная и чувствовала, что лишаюсь остатков сил. Наконец, я приподнялась и стала пробираться к выходу. Я боялась, что яхта исчезнет, как мираж, и я снова останусь одна.

Но яхта приближалась, и, когда я вышла из кафе, она уже покачивалась около пристани. Быстрыми шагами я направилась к ней и здесь увидела человека лет сорока в серой куртке. Я подошла ближе.

– Послушайте! Вы за мной? Мне звонили и сказали, что будут ждать меня на яхте.

Мужчина смерил меня взглядом с головы до ног.

– Садись! – кратко скомандовал он.

Я поднялась на яхту по трапу и обратилась к мужчине:

– Куда теперь?

– Велено доставить в одно место, – буркнул он.

– А где Вадим? Или Николай?

Он как‑ то неопределенно пожал плечами и повернулся ко мне спиной.

Я обследовала яхту. Она состояла из трех кают и большой кают‑ компании.

Я открыла наугад одну каюту. Особого впечатления она на меня не произвела. Небольшая, маленькое окно с кружевной шторкой, две полки, как в купе поезда, откидной столик, шкаф и туалет.

В туалете мыло было влажным, как будто кто‑ то только что помыл руки. Хотя, возможно, здесь размещался капитан.

Кают‑ компания выглядела несравнимо роскошней и богаче. Барная стойка, два мягких дивана с резными ножками, старинные карты и большой инструктированный камнями кинжал на стене. «Интересно: где Вадим? И почему он не встретил меня на яхте? – терялась я в догадках. – Куда меня везут? » Я хотела было подняться наверх и спросить капитана яхты, куда мы идем, но здесь в каюте раздался какой‑ то шорох, и я резко обернулась.

– Кто здесь? – спросила я.

Шорох раздался откуда‑ то сбоку.

«Может быть, мышь, – мелькнуло в голове. – Хотя откуда здесь мыши? »

Я подошла к зеркалу, висевшему над тумбочкой…

Внезапно погас свет…

– Эй! – крикнула я. – Зачем свет выключили…

Я подумала, что капитан внезапно выключил рубильник.

Дверь сзади скрипнула.

Я уже не помнила, закрыла я ее или нет…

– Что такое? – громко сказала я вслух. – Хватит баловаться!

Неожиданно в темноте по стенам заметался свет фонарика.

– Это вы? – спросила я севшим голосом. – Зачем вы это делаете?

Ответом была тишина, и мне стало не по себе.

А вдруг я попала в лапы маньяка? А вдруг это не Вадим. А кто‑ то другой…

– Эй! Хватит шутить…

Снова раздался шум. Невольно я подняла глаза и почувствовала, как во мне рождается тихий ужас. В зеркале отражалась я, но в другом наряде, к тому же чуть более плотного телосложения и с другой прической. Похоже, это я через пять лет.

В горле пересохло, и я не могла выдавить ни слова…

Женщина в зеркале вытянула вперед руку, как бы намереваясь дотронуться до меня. В памяти всплыл японский «Звонок», и я громко заорала. Но здесь неожиданно в руке женщины оказывается пистолет, и она стреляет в меня. В мозгу вспыхивает фейерверк искр, и я падаю, теряя сознание.

…Очнулась я от нестерпимой боли в бедре, вокруг была темнота.

– Эй, – позвала я, приподнявшись на локте. – Кто тут?

Я не помнила, как я сюда попала и что я здесь делаю. Только нестерпимая боль в бедре давала о себе знать.

Превозмогая боль, я поползла по полу, стиснув зубы. Боль была адская, и время от времени я издавала громкие стоны.

«Черт побери! Куда все подевались? Я что, здесь одна? »

Я выползла на палубу. Надо мной было звездное небо и тишина. Яхта покачивалась на волнах.

– Эй! – слабо позвала я. Никто не откликался.

Я подползла к борту яхты и, вцепившись в него руками, приподнялась. Мне был виден берег. Я взмахнула рукой.

«Я доплыву, – шептала я. – У меня хватит сил. Здесь я умру от потери крови».

Собрав последние силы, я перевалилась через борт и плюхнулась в воду.

Я пошла ко дну, и холодная вода сомкнулась надо мной. И тут меня охватило такое отчаяние, такой страх, что я забила ногами и руками по воде, пытаясь выплыть.

…Берег не приближался. Перед глазами все качалось… «Это конец, – подумала я, – совсем не страшный… тихий, бездарный конец». Кроме мамы, я никому и не нужна в том мире, а я еще в последнее время так редко ей звонила. У меня защипало в носу.

Я понимала, что еще минута‑ вторая и я утону, у меня не было сил плыть, кружилась голова, и тошнота подступала к горлу…

⇐ Предыдущая 2 3 4 5 678 9 10 11 Следующая ⇒