Глава 2. Начало. Перемены. Знакомство. Искушение

Глава 5

Искушение

«Пока рассвет и тени убегают»

Анонимная эпитафия, кладбище Бонавентура

Ночь тянулась бесконечно долго, и я обнаружила, что постоянно оглядываюсь через плечо. Я знала, что если бы он хотел, то Элигий смог бы меня убить. Часть меня искренне верила, что он хотел. Это скептическое отношение сильно раздражало меня.

Мне не нравится, когда вторгаются в мою жизнь. Особенно, когда это безумно горячий парень — и в тоже время смертельно пугающий. Он заставляет меня пылать каждый раз, когда он рядом. Правда. Я хочу его с тех пор, как увидела сквозь витрину.

Меня всегда привлекали плохие мальчики, но это было смехотворно.

Я была уверена, что он владеет каким-то видом манипулирования сознанием. Это была единственная причина, которую я смогла придумать, чтобы объяснить его способность заставлять меня пылать. Опять же, это бесило меня.

Я не люблю терять контроль, особенно в том, что касалось парней. Это уже случилось однажды — и не повторится снова, никогда.

Моя квартира достаточно просторна для квартиры, расположенной у набережной исторического района, но, когда внутри оказался вампир, она стала казаться кукольным домиком. Он развалился на диване, при этом выглядел, как любой другой обычный парень с пультом в руках, листал различные каналы, которые включали все варианты мужских интересов: MTV, мотоспорт, экстремальный серфинг, CSI.

При этом он наблюдал за мной — за каждым моим шагом — и это было очевидно. Я уже выпила пиво и доела китайскую лапшу, и примерно к полуночи во мне стала скапливаться беспокойная энергия. Я хотела пойти на пробежку, но точно знала, что отделаться от компании мне не удастся.

Поэтому, вместо бега по историческим достопримечательностям, я решила супер-усердно потренироваться с грушей. Меня так и распирало что-нибудь ударить, выбить к черту весь дух из чего-нибудь и увлечься этим настолько сильно, чтобы мои лёгкие горели огнём.

Может быть, позже это поможет мне вырубиться и избавит меня от чудовищных картинок с Сетом в главной роли.

Я схватила пустую коробку из-под китайской лапши со стола, выкинула ее в мусор и направилась в свою комнату, все это время Элигий пристально наблюдал за мной. Проигнорировав его, я закрыла дверь в спальню, чтобы он, наконец, перестал пялиться.

Скинув ботинки, я стянула рубашку через голову и сняла юбку, бросив все в плетеную корзину в углу, даже носки.

Легкая дрожь пробежала по моему телу и, даже не поворачиваясь, я уже знала, что Элигий был за моей спиной, стоял в дверном проеме. Я удостоила его не более чем коротким взглядом через плечо, и да... он стоял там, опершись о дверной косяк в непринужденной позе свойственной парням: руки скрещены на груди, голова приподнята, он пристально смотрел на меня - и ни капли стыда в глазах.

На мне был кружевной бюстгальтер и черные трусы-шортики. Я не была голой, поэтому меня это тоже не смущало. Я развернулась.

— Меня трижды подвергали личному досмотру (с раздеванием донага) к тринадцати годам, так что не рассчитывай, что тебе удастся меня запугать, — сказала я, не глядя на него.

Я натянула обтягивающие штаны для йоги, которые валялись у ног и белую полосатую майку, которая едва прикрывала грудь.

— Ты можешь смотреть, если это поможет мне от тебя избавиться. — Я расставила ноги, делая растяжку, и, наклонив голову вниз, посмотрела на него из-под них. — Но не трогай. — Я схватилась за лодыжки и потянулась, растягивая ноги, руки и спину. Встав на цыпочки, я потянула икры и потом встала ровно. И посмотрела на него. — Я - не часть контракта. Понял?

Глубоко в душе я понимала, что моя дерзость была чрезвычайно смелым шагом. Я дразнила чертова вампира, Господи прости. И, даже понимая это, я ничего не могла поделать с собой. Элегий возбуждал и бесил меня тем, что живет в моем доме.

Я взяла свой айпод, выбрала альбом «Dear Agony» Breaking Benjamin, нашла песню «Я не склонюсь» и прибавила звук.

— Эли. Только родители зовут меня Элегий, — сказал он, и я услышала это в своей голове.

Я молча одела перчатки, настороженно глядя на него. Настороженным он не выглядел. Я почувствовала, что комната вдруг стала маленькой и наполнилась стопроцентной мужской энергией, и, хотя это и было тяжело, я отвернулась и начала бить грушу.

Несколько минут спустя я с головой погрузилась в тренировку: пинала и била грушу в такт музыке. И ни на секунду не забывала, что Эли был за моей спиной, а так же что мой брат не вернется домой. Я лупила по груше со всей дури, как будто это она была виновата во всем произошедшем, и потрясение от всего этого вибрировало в мускулах моих рук.

Отчаяние наполнило меня, и не помню, как долго я лупила по груше, но, когда дыхание сбилось, а мускулы начали гореть огнем, слезы полились градом из моих глаз. Злясь — на саму себя, Эли, Аркосов и всех тех, кого могла обвинить в исчезновении Сета — я стянула перчатки зубами и швырнула их через комнату.

Без единого слова и взгляда я распахнула двойные двери на маленький балкон и вышла в ночь. Я боролась с желанием упасть и разреветься. Сильно зажмурясь, я сжала прохладные железные перила.

— Черт возьми! — сказала я, стиснув зубы, пораженная размерами гнева, растущего во мне.

Мне хотелось кричать, сломать железные перила и выкинуть их в реку. Я наклонила голову к плечу и вытерла слезы, текущие по щеке.

— Лучше делать это вместе, Райли. Ты не можешь проиграть и можешь рассчитывать на победу, — сказал спокойно Эли, так близко, что я чувствовала, как он оттесняет меня к углу балкона.

Неожиданно, он прижался к моей спине: его руки вдоль моих, ладони рядом с моим на перилах. Я рефлекторно отреагировала, схватив его руку обеими ладонями. Не имей он вампирской силы, ничто не смогло бы остановить меня: я бы с легкостью скинула бы его с балкона. Я отпустила его, сердце бешено билось в груди.

Он продолжал стоять, плотнее прижимаясь, поймав меня на месте. Он был возбужден, и я это ощутила на себе. Это бесило и возбуждало меня одновременно.

— Монстр, живущий во мне, он все еще там, очень близко к поверхности, — продолжил он, как будто моя реакция его вовсе не беспокоила, его губы едва касались моей шеи.

Я вздрогнула, и, я знаю, он почувствовал это.

— Всегда помни об этом. Даже с учетом всей магии Гала, наполняющей тебя, я ощущаю аромат твоей неповторимой крови, — сказал он мне на ушко.

И сделал глубокий вдох.

— Ты даже представить себе не можешь, насколько большое искушение представляешь для меня, Райли По, — заметил он, и легкий французский акцент сделал его голос более эротичным. — Не представляешь, сколько усилий требуется, чтобы не сорваться и просто не попробовать то, что течет по твоим венам... И вряд ли твоя тонкая, как бумага, кожа способна остановить меня.

Дрожь пробежала по телу, когда он очередной раз выдохнул рядом с моей шеей.

— Чёртов контракт, способен, — бормотала я, и со всей силы попыталась толкнуть его, чтобы убежать. Он с легкостью развернул меня так, что мы оказались лицом к лицу, тело к телу, и на окраине моего сознания замаячила паника.

Продолжая слегка прижимать меня, он нависал надо мной до тех пор, пока я не начала отклоняться и не почувствовала холод железных перил, впивающихся мне в спину.

Я ощущала каждый изгиб и мускул Эли, прижатый ко мне. Я имею в виду действительно «каждый». Его взгляд прошёлся по мне, а затем задержался на губах.

— Не только жажда вампира присуща мне, но только ее я отчасти могу контролировать, — сказал он. — Я все еще ощущаю сексуальное влечение, как любой здоровый двадцатипятилетний парень, но увеличенное в сотню раз. — Он наклонился ближе, и его губы почти касались моих. — Не стоит дразнить меня, Райли, до тех пор, пока ты действительно не захочешь меня. Так как я не могу тебе обещать такого рада «выдержку». — Он приподнял голову и пристально посмотрел своими черными глазами на меня. — Я не думаю, что ты сможешь справиться со мной.

Страсть и ярость бушевали во мне — весьма опасная комбинация — настолько, что думала, что я кончу, если он прижмет свою промежность к моей еще чуть-чуть сильней и продержит там немного дольше.

Я желала его и ненавидела себя за это, понимая, что он всего лишь развлекается со мной.

— Отвали, — сказала я спокойно. — Немедленно. Придурок...

Уголок его губ слегка приподнялся, и он отодвинулся от меня. Я оттолкнула его и на ватных ногах побрела в дом за ним, закрыв за собой двери. Я направилась в ванну, но его следующие слова остановили меня.

— У нас есть три недели, но, несмотря на это, твой брат перерождается, и его желание вернуться к чему-либо знакомому, становиться сильнее. Он все сильней изменяется с каждым днем, процесс ускоряется, понимаешь? Скоро цикл завершится, и он совершит свое первое убийство, — меня убивала его чрезмерная честность, и, взглянув на него через плечо, я прервала его холодные рассуждения.

— Ладно, ладно, я поняла. И я обещаю, что я приложу все возможные усилия и спасу брата - во что бы то ни стало. И конечно я не вампир, но достаточно сильная и меня не так просто испугать. Я хочу, чтобы брат вернулся ко мне домой. Хочу, чтобы Сет вернулся и не важно, через что придется пройти ради этого. Я, черт побери, сделаю это...

Эли смотрел на меня в течение нескольких секунд, будто решая, несу ли я бред собачий или я серьезно так думаю.

Он решил.

— Я верю тебе, — сказал он, и могу поклясться, я слышала восхищение в его голосе.

— Хорошо. А теперь, я могу пописать и принять душ без твоего надзора? — спросила я.

Он убрал свою длинную челку с глаз.

— Да, я думаю.

Он равнодушно усмехнулся. Я кивнула.

— Хорошо. Держись подальше от моих личных вещей. Когда я освобожусь, нам нужно будет поговорить. Я кое-что хочу узнать, и, кроме того, пора обсудить правила совместного проживания. Договорились?

Он кивнул, но с места не сдвинулся:

— Договорились.

Разочарованно, я закатила глаза; казалось, будто он не собирается никуда уходить, пока я не закончу, поэтому я направилась в ванну и закрыла дверь.

Вода была ледяной, как раз то, что нужно — черт побери, я никогда в жизни так не реагировала на парней, как в случае с Элигием.

Возможность ясно мыслить и смотреть ему в глаза во время серьезного разговора по созданию правил, без давления его интеллекта на мое сознание — вот то, что должно случиться. Это то, что случится.

Как я могу так реагировать на парня, у которого нет даже долбаного пульса? Я не уверена, что смогла бы даже в ночь живых.

Клацая зубами, я выскочила из душа и была очень рада, что в свое время потратилась на лазерную эпиляцию на ногах, зоны бикини и подмышками: в сложившейся ситуации порез бритвой мог бы оказаться действительно смертельным. Закончив с душем, я обернула волосы одним полотенцем и завернулась в другое.

Когда вышла из ванной, я увидела, что Эли ушел из комнаты. И была слегка разочарована. Порывшись в шкафу, я, наконец, выудила пару домашних штанов и черную футболку, и пошла искать моего охранника. Когда я нашла его, он, растянувшись на диване, переключал каналы.

Я старалась держаться на безопасном расстоянии, приземлившись в мягкое кресло по диагонали от него. По телику шли новости 11-го канала, и я замерла на полпути, так как шел репортаж об еще одном убийстве.

Женщина двадцати с лишним лет, последний раз ее видели покидающей кампус Центрального Колледжа Искусств и Дизайна в 11 часов за ночь до этого. Ее тело было недавно найдено между двух парковочных мест на Ист Бэй. Я наблюдала, как еще один черный пластиковый мешок с телом скрылся в недрах машины коронеров.

Экран погас, и Эли бросил пульт на подушку рядом с собой. Он изучал выражение моего лица также тщательно, как и я его.

Наконец он потер подбородок и сказал:

— Обсудим правила? — спросил он.

Я кивнула в сторону телика.

— Эти убийства, — начала я. — Это ведь не нормально.

— Нет.

Я попыталась выбросить из головы образы мертвых тел, села, подтянув колени к себе, и обняла их. Пора сменить тему разговора, а то мне трудно будет успокоиться, если думать все время о мертвецах.

— Да, точно, правила совместного проживания, — произнесла я, и наши взгляды встретились. — Я хожу в туалет и душ одна. Пусть хоть что-то останется загадкой для тебя, особенно это, — заявила я уверенно.

Эли сдержал смешок и кивнул.

— Согласен. Дальше?

— Ты не вмешиваешься в мои дела в «Татумании», независимо от того, насколько грубы и невоспитанны, могут показаться тебе мои клиенты. Поверь мне, с этим я могу справиться сама, как справлялась до твоего появления. Это мое личное дело, как я зарабатываю средства, чтобы пристроить Сета в колледж.

На этот раз правило не показалось ему забавным, если я правильно поняла его взгляд.

— Постараюсь, — ответил он.

Я кивнула.

— Хорошо. — Я сменила позу в кресле и поняла, что устала. Выдохлась. Но все же постаралась сконцентрироваться на Эли. — Есть то, что мне нужно знать. Обо мне в первую очередь, — заметила я решительно.

Я понимаю, что все нельзя узнать за одну ночь, рано или поздно мне все же придется пойти спать. Эли кивнул, соглашаясь, пока я думала пару секунд.

— О контракте, — начала я. — Твой отец сказал, что Галла удовлетворяют ваши потребности, а в обмен получают вашу охрану. Какого рода потребности?

Эли встал и подошел к окну с видом на порт. Он стоял, пристально глядя в ночь.

— Когда мы с семьей впервые прибыли из Парижа, мы были дикими, нецивилизованными, неуправляемыми новообращенными. — Он повернулся ко мне: — Новоиспеченные, голодные, молодые вампиры. Мы убили многих. — Эли пристально посмотрел на меня. — Многие из жертв желтой лихорадки таковыми не являлись, если ты понимаешь, о чем я. До контракта с Галла. Не со всеми Галла - только с родственниками Проповедника. Тогда все было просто: они снабжали нас добровольными донорами, а мы брали ровно столько, чтобы оставаться в живых.

Холодок пробежал по моему телу от одной только мысли, об Эли и его семье, прильнувших к шеям добровольных доноров и пьющих кровь.

Я посмотрела на него снова.

— И что... они просто выстраивались в ряд, как на бесплатной кухне?

— Что-то вроде того.

— И никто из Галла не переродился? — спросила я.

Эли раздвинул занавески и выглянул из окна.

— Нет. Для этого им нужно выпить нашу кровь.

Я замерла.

— Ты хочешь сказать, что Сет пил кровь одного из этих ублюдков?

— Да.

Меня чуть не вывернуло от одной мысли об этом.

— Как они смогли заставить его сделать это? И когда?

Что-то снаружи привлекло внимание Эли. Глядя в окно, он продолжил объяснения.

— В склепе Сет и его друзья разбили вазу, содержащую магию Галла, которая удерживала Аркосов мумифицированными. Как я уже говорил, сотню лет назад все было намного проще и не настолько эффективно, как наши современные методы. Раньше, как только магия была помещена на место, она действовала столько, сколько оставалась на прежнем месте. Неизменно. — Он посмотрел на меня. — Я могу только предположить, что Валериан и Викториан кормились, как только накопили достаточно сил, чтобы призвать своих спасателей.

— Женщина, найденная мертвой на парковке? — начала я, заранее зная ответ.

— Да.

Меня передернуло, как от холода, когда я вспомнила о женщине, найденной в Дафин парке. Я медленно поднялась с места.

— И парень в переулке?

— Да.

Я тяжело вздохнула. Вдруг я вспомнила, что в первое утро, когда я нашла Сета спящим, его окно было широко открыто.

— Но почему они не убили Сета?

Эли пожал плечами.

— Аркосы слабы. Им нужна помощь, чтобы подавлять жертвы, пока они полностью не восстановятся.

Я молча уставилась на него, пока смысл этой фразы действительно дошел до меня.

— Ты хочешь сказать, что мой младший брат заманивает ни в чем не повинных людей в ловушку, обрекая их на смерть? — Сорвав полотенце с головы, я потрясла мокрыми волосами до тех пор, пока они не расправились в полную длину. И бросила полотенце на пол. — Я не могу поверить.

— Ты уж лучше поверь, — сказал Эли резко и придвинулся ближе. — Вампир, даже когда он крайне слаб, способен манипулировать сознанием смертных и может заставить их делать все что ему захочется.

Сейчас, мы стояли друг напротив друга, лицом к лицу, и да — я думала, как же легко Эли может мной манипулировать. Но речь не обо мне.

— Но почему мы их не ищем? Почему бы нам просто не поймать их и упрятать куда-нибудь подальше? Ну, в конце концов, почему бы нам просто не убить Аркосов? — Отчаяние и паника медленно захватывали меня, и я не знала, как это остановить. — Почему мы должны ждать?

Эли грубо схватил меня за плечи, и я впервые заметила, что его кожа была на удивление теплой.

— Я не собираюсь повторять одно и то же по тысяче раз, постарайся запомнить то, что я скажу раз и навсегда. Пока тела Аркосов слабы, их разум силен как никогда. Ни они, ни Сет и его друзья не должны знать, что мы их ищем. Зато они могут приказать сделать им то, что ты даже представить бы не захотела — просто усилием мысли. Им даже не надо находиться с ними в одной комнате для этого.

Его глаза впились в мои.

— Они будут устраивать заварушки лишь потому, что Аркосы прикажут им. Скорей всего уже.

В моей голове промелькнули сотни картинок того, что плохого может сделать один человек другому, и мне стало дурно от этих образов.

— Что же, черт побери, нам делать? — спросила я, глядя в самые ясные светло-голубые глаза, которые когда-либо видела. — Что?

— Мы наблюдаем и ждем. Сейчас, Валериан и Викториан слишком слабы, чтобы тайно передвигаться по городу. Именно для этого им нужны Сет и его друзья.

Я вспылила:

— Мы ждем и ничего не делаем?

Один взгляд на Эли уже не обещал ничего хорошего.

— Нет. Мы ждем и наблюдаем. Мы стараемся нейтрализовать как можно больше случаев. Их невозможно уничтожить до тех пор, пока они полностью не восстановят свои физические силы.

Он хмуро глянул на меня.

— Просто прими это как должное.

— Они знают, что вы здесь? — спросила я, пряча за этим вопросом то, что действительно меня волновало. — Они знают о контракте?

Эли скрестил руки на груди.

— Контракт был заключен после их погребения, и магия Галла используется нами примерно два века. Они могут подозревать, что мы тут, но не знают наверняка. Наш запах замаскирован, так же как твой.

— Они могут узнать вас? Точнее, они знают, как вы выглядите? — уточнила я.

Впервые за весь наш напряженный, серьезный разговор лицо Эли смягчилось.

— Ну, они знают, как мы выглядели в 1848 году. Вместе, как семью, вероятно, они опознают нас как Дюпре. Возможно. Мои родители практически не изменились. Но любого из нас, идущего в толпе обычных людей по улице?

Он почесал подбородок и отрицательно замахал головой:

— Нет. Я, мои братья и сестра, мы изменились за прошедшее время.

— Конечно, если учесть, что скорей всего ты носил бархатные шаровары, кружева, высокие сапоги и хвостик, то да - ты определенно слегка изменился, — заметила я и улыбнулась, надеясь разрядить накалившуюся обстановку.

Должно быть, он действовал на мой разум, я даже начала чувствовать себя лучше.

Эли усмехнулся.

— Это было крайне модно в те времена. И еще ты забыла про бархатный фрак. Да, и гофрированные манжеты, тоже. Я был крут и опасен.

Я рассмеялась про себя, хотя мне этого и не хотелось, должно быть это отразилось на моем лице.

— Ага, как скажешь. Горячий и крутой, я уверена.

— Ты даже представить себе не можешь насколько.

Я внимательно изучала Элегия Дюпре, и мне трудно было представить его в какой-либо другой роли, кроме как в той, которую он играет сейчас: сексуального парня со вспыльчивым характером.

Воспоминание о чудовищных изменениях в лице его отца промелькнули в моем сознании, и я попыталась представить Эли таким же жутким. Это не сработало.

Я поняла, что мне придется увидеть это собственными глазами, чтобы поверить. Прямо сейчас? Черт, нет. Это слишком даже для меня за один раз. Кроме того, даже с его слов, мне трудно представить его в качестве убийцы.

Глубоко в душе, я, конечно, понимала, как сильно ошибалась.

Я взглянула на него.

— А сейчас?

Он оглянулся:

— Что сейчас?

— Как вы удовлетворяете свои потребности в еде?

Я должна была спросить, не может быть, чтобы Галла все еще поставляли живых доноров им. Улыбка коснулась его губ, показав на свет ряд белых ровных зубов.

— Члены общины Проповедника все еще наши доноры, Райли, но, так же как и наши, их методы претерпели существенные изменения со временем. У них есть свой собственный Красный Крест, если ты знаешь, что я имею в виду. К нам кровь поступает в пакетах, и в нее уже добавлена колдовская магия.

Его улыбка стала шире.

— И только Богу известно, что там еще намешано. И да, — сказал он, встречая мой взгляд, — мы наливаем ее в стакан и пьем.

Я сделала заметку в своем сознании «вспомнить о В8», если я когда-нибудь увижу, как он пьет. Тут же в моей голове появилась тысяча вопросов, а мое тело требовало сна. Я взглянула на часы, висящие над маленьким каменным камином - почти два часа.

— Я на перезагрузку, — пробормотала я и взглянула на Эли. — Мне надо немного поспать, а то завтра я буду совсем никакой. — Потянувшись, я подняла брошенное полотенце с пола. — Ты вообще спишь?

Он выглядел посвежевшим и готовым к действиям.

— Ага, — ответил он. — Как в фильмах, только не весь день. — И снова он улыбнулся. — Всего пару часов, когда солнце в зените.

— А у Аркосов все также? А Сет?

— Нет. Наша генетика отличается от других, и в основном она изменилась благодаря колдовству. Аркосы будут спать от заката до рассвета, каждый день. Сет и остальные не закончили превращение: они могут проснуться и появиться здесь.

— Хорошо.

И направилась в спальню.

— Ты ешь? — спросила я, через плечо. — Что-либо, кроме пожертвований Красного Креста, я имею в виду.

— Да, я ем. Это исключительно для удовольствия. Мы не получаем питательных веществ из обычной еды и не чувствуем насыщения от нее.

Подавив зевок, я прошла через кухню и дальше по коридору в свою комнату. У своей двери я остановилась и оглянулась на него.

— Если так будет продолжаться, мне придется запереть дверь.

Эли взглядом пригвоздил меня к полу, и я еще раз вспомнила, что видела лишь часть того, на что он способен.

— Бесполезно.

Я уставилась на него, на пару секунд.

— Не беси меня.

— Даже не мечтал об этом. Иди, поспи. Тебе это нужно. — Он ухмыльнулся.

Без лишних слов я оставила Эли, почистила зубы, собрала волосы в высокий хвост и забралась в постель.

Лежа в темноте, я сосредоточилось на свете от уличного фонаря с Ривер Стрит, струящегося сквозь французские двери балкона.

Несмотря на то, что была крайне вымотана, я знала, что быстро не усну. Существовало ряд вещей и событий, которые мой мозг отказывался понимать ввиду отсутствия полной информации об их происхождении, и вампиры были в их числе.

Один из них обосновался в моей гостиной и безмятежно смотрел сериал «Морская полиция: Спецотдел».

Тем не менее... это правда. И я верю в это.

У меня не было других доказательств, кроме воспоминаний о полном изменении лица Жиля во что-то чертовски пугающее, а еще его дети и жена двигаются так быстро, что невозможно уловить невооруженным глазом, да, и невероятная сила Эли.

Да уж, надо будет как-нибудь вернуться к этим размышлениям. Надеюсь, этих доказательств будет достаточно. Странно и непонятно, есть о чем подумать.

Я провела последние семь лет под влиянием темной африканской магии, так что мне не привыкать к странностям.

Но когда что-то подобное происходит с тобой, как то - что произошло с Сетом, нападение так близко от дома - вот она пугающая реальность.

Мой брат был... Боже, мне противно даже думать о том, что он может делать в эту самую минуту, через что ему приходится проходить, и мне остается только гадать, ведает ли он, что творит.

Слезы навернулись на мои глаза, когда я подумала о нашем последнем разговоре, не считая инцидента в моей спальне. Он вел себя так холодно и отрешенно, это так не похоже на Сета.

Да, Проповедник может обклеивать старыми газетами стены, чтобы злым духам вуду было чем заняться, но он, прежде всего знахарь и колдун.

Он привел меня в дом Дюпре, так как считал это последним средством спасения. Он и Эстель никогда не настаивали на том, чтобы я и Сет разделяли их верования; они просто рассказывали нам о них, а уж верить или нет, решали мы сами.

И готова поклясться чем угодно, теперь я верю каждому их слову. Через три недели мой младший брат может превратиться в жестокого убийцу. Я не могла позволить этому случится.

Недовольно вздохнув, я отвернулась, взбила подушку и попыталась успокоиться. Где-то неподалеку, на улице, двое ненормальных орали на всю улицу всякую чушь - можно отнести это к одному из недостатков проживания на Ривер Стрит.

Перекатившись через кровать, я подошла к комоду и взяла айпод, а затем запрыгнула обратно в кровать. Я вставила наушники в уши и листала трек-лист до тех пор, пока не нашла группу «30 Seconds to Mars».

Возможно, их музыка поможет мне заглушить не только вопли орущих пьяниц, прогуливающихся вдоль реки, но и нескончаемую череду моих собственных мыслей о том, что же именно произошло.

Несмотря на все сопротивления моего сознания, мне, в конце концов, удалось уснуть.

Один раз в течение ночи я проснулась от одного из многих беспокойных снов. Мне снилось, что я проснулась. Но моя комната не была моей комнатой; моя квартира не была моей.

Я была в каком-то абсолютно незнакомом месте, но точно знала, что здесь я не была желанным гостем. Как будто я попала в странный апокалиптический мир, где жила на заброшенном складе с крысами, облупившейся краской и разбитыми окнами. А когда я выглянула наружу, все было серым, мрачным и безжизненным - все, кроме меня.

Потом я увидела их, вампиров, и сначала они были рядом на улице, где-то восемь или десять вампиров, молодые потрепанные панки. А секунду спустя, они запрыгнули на мой балкон, я же попятилась и побежала.

Через весь склад я пыталась убежать, но они были повсюду, прыгали со стропил над моей головой. Играли со мной, смеялись. И я знала, что мне никогда не убежать от них, поэтому я решила драться. К своему удивлению, я нашла маленький серебряный клинок, привязанный к бедру, хотя раньше его там не замечала.

У стены я развернулась, выхватила свое оружие и прицелилась. Один из них несся ко мне, с лицом монстра, искаженным жаждой крови и ненависти, с распахнутой пастью.

Это был Сет.

Мои пальцы замерли на клинке. Я не могла сделать этого.

Затем остальные присоединились к нему и начали надвигаться на меня, безжалостно и беспощадно, и я выкрикнула имя брата так громко, что горло начало гореть.

В следующую секунду пара железных рук вытащила меня из кошмара, и, когда я пришла в себя, первое, что узнала, было лицо Эли Дюпре. В сумраке моей комнаты его глаза светились недовольством; по крайней мере, я так решила. Он сел на кровать, повернувшись ко мне.

Все, что смутило меня сейчас, было то, что второй раз в моей взрослой жизни я чувствовала себя беспомощной и потерявшей контроль.

— Я не могу перестать трястись, — пробормотала я, и это было... так нелепо.

Я сидела, руки Эли все еще сжимали мои плечи, крепко обхватила руками ноги и наклонила голову к коленям.

— Дыши, Райли, — произнес Эли немного резко, затем нараспев по-французски, и это полностью изменило его голос. — Calme-toi.

Я понятия не имела, что это означало, и, Богом клянусь, мне было плевать. Звук успокоил меня, и через несколько секунд дрожь прекратилась. Его руки остались на мне. Мне хотелось, чтобы они там были.

— Ненавижу это, — сказала я тихо.

Хваткой, чуть менее сильной, чем, та, какой он держал меня за плечо, Эли поднял мой подбородок, так, что мне пришлось посмотреть на него.

— Это и не должно быть легко, — сказал он, — но ты собиралась попробовать.

Сквозь затуманенное зрение я изучала его.

— Этот сон был ужасным и таким реалистичным. Мой брат хотел убить меня, они все хотели - как будто я была чертовым ужином.

— Ты понятия не имеешь, насколько притягательна твоя кровь, — заметил он, все еще держа меня за подбородок. — Просто знать, что она там, хотя и замаскированная, это огромное искушение.

Я моргнула, и по правде говоря, мне становилось все труднее и труднее концентрировать внимание, пока он держал меня.

— Так Жиль послал тебя охранять меня потому что...?

И я позволила вопросу повиснуть в воздухе, с нетерпением ожидая приличного ответа. Эли тихо рассмеялся.

— Потому что я самый смертоносный из моих братьев, также я обладаю большим самоконтролем. И твой Проповедник хочет никак не меньше.

Я кивнула, он опустил руку, и я полностью осознала, как близко его тело было к моему. Я передохнула и нагло встретила его взгляд.

— Я давно поняла, что если у тебя есть проблемы, то не стоит плакаться, кому-либо в жилетку, поэтому все эти утешения просто ни к чему.

Взгляд Эли переместился от моего лица к моему плечу. Без какого-либо разрешения, он поднял мою левую руку, наклонился к ней и проследовал за изогнутым телом дракона от моей ключицы до указательного пальца, пристально разглядывая его.

Моя кожа мгновенно нагрелась.

— Я думаю, ты прячешься за своим искусством, — сказал он невозмутимо, затем опустил мою руку и посмотрел на меня. — Только то, что ты ругаешься, как сапожник, дерешься, как парень, и вся покрыта татуировками, — он поднял указательный палец и обвел крыло над моим глазом, — не значит, что тебе не нужна поддержка. — Он поднялся. — Каждый нуждается в этом, Райли. Даже мы, — он слегка улыбнулся. — Я думаю, ты говоришь ерунду. Под всей этой грубой внешностью ты действительно хочешь, чтобы кто-нибудь спас тебя. — Он пересек комнату и остановился у дверей, пока я замерла в изумлении. — Тебе повезло, что я как раз свободен в данный момент.

С видом абсолютного победителя, которого мне очень хотелось размазать по стенке, он покинул комнату. Подушка, которую я бросила, приземлилась слишком поздно — она ударила стену рядом с дверью, а его легкий смешок раздался из гостиной.

Раздосадованная, я встала и подняла подушку, а затем вернулась в постель. Высокомерный ублюдок.

— Что все это вообще значит? — крикнула я в гостиную. — Та французская чепуха!

— Это означало «успокойся».

Каким-то образом эти слова подействовали на меня. По крайней мере, Эли так подумал, скорей всего. Но я никогда и ни за что не признаю, что он был в хоть в чем-то прав. Не абсолютно прав, но все же в чем-то...

Вернув наушники на место, в уши, я врубила песню «Heads Will Roll» группы Yeah Yeah Yeahs и крепко уснула.

Когда я проснулась в следующий раз, утреннее солнце сияло сквозь балконные двери. Моей первой мыслью был Сет. И не совру, моей второй мыслью было — о, черт — я обладатель мега-аппетитной, необычной группы крови. Третья мысль? У меня чертово похмелье.

Медленно поднявшись с постели, я вошла в гостиную и замерла.

Я увидела Эли, валяющегося на диване, в то время как Чейз лежал рядом с ним, положив свою огромную мохнатую башку ему на колено.

Чейз заметив меня, не двинулся с места, лишь слегка взмахнул купированным хвостом.

— Были еще сны? — спросил Эли. Он выглядел так, как будто только что вышел из душа и переоделся. Никогда бы не подумала, что вампиры беспокоятся об этом. Он потрепал Чейза между ушей.

Скрестив руки на груди, я нахмурилась:

— Что ты сделал с моей собакой?

Эли пожал плечами:

— Мы теперь друзья.

— Хорошо. — Я взглянула на часы. — Этим утром новых тел не обнаружено?

Эли посмотрел на меня серьезно.

— Пока нет. Но их не всегда находят, Райли...

Я кивнула.

— Я к соседям в гости, вернусь минут через сорок. Моя первая встреча сегодня в одиннадцать.

Я поспешила из комнаты, почистила зубы на скорую руку и надела черные шорты с рисунком из мелких черепов и костей, легкую толстовку и шлепки, а затем подошла к дверям.

Я похлопала по бедру.

— Давай мальчик. Хочешь погулять?

Чейз взглянул на Эли, как бы спрашивая разрешения. Эли наклонил голову.

— Ты слышал ее. Иди.

Мой пес-предатель с лаем спрыгнул с дивана. Я взглянула на Эли, когда мы спускались вниз.

После нашей супер-быстрой прогулки, я запустила Чейза обратно внутрь, накормила его и мы поспешили к Проповеднику.

В тот момент, когда мы вошли, приветствие Эстель шокировало меня.

— О, вот мой мальчик! — сказала она, полностью игнорируя меня и поспешив в сторону Эли. Она обвила его руками и крепко обняла. Он обнял ее в ответ. — Где ты был, малыш? Я до смерти хотела тебя увидеть. — Она отодвинулась и посмотрела на него. — Сколько времени прошло? Почему тебя не было так долго? — она покачала головой и похлопала его по спине. — Ты давно уже должен был вернуться, Элигий Дюпре.

Я созерцала их странный, но нежный обмен любезностями несколько минут. Эли уходил? Все это время он был близок с Проповедником и Эстель? Странно, что-то я раньше этого не замечала.

Я направилась в кухню и села рядом с Проповедником, он же, как всегда был точен и уже ждал меня за столом с заваренным чаем.

Мы встретились взглядами, когда я садилась, он же слегка кивнул в ответ, и я начала наполнять мою кружку чаем. Я налила чай из дымящегося заварочного чайника в кружку и посмотрела на Проповедника сквозь дымку.

— Теперь я смотрю на этот чай немного по-другому, Проповедник.

— Ты жива благодаря ему, — ответил он просто, и я знала, что это была чистая правда.

— Почему я раньше его не встречала? — спросила я, кивая в сторону первого этажа, откуда слышался высокий голос Эстель, болтающей с Эли. — Никого из них, если на то пошло. Я хочу сказать, что сложно не заметить целую вампирскую семью в Саванне, разве я не права? А с другими ты сталкивался раньше, или они не имеют привычки часто посещать «Черный Глаз», да?

Мы услышали звук шагов, поднимающихся по ступеням, Эстель и Эли, Проповедник посмотрел на меня.

— Этот мальчик пропал на несколько лет, — сказал он, беря кусочек бекона. — Точнее на двенадцать. Но тебе придется спросить его почему. Об этом может рассказать тебе только он.

— Тогда понятно, почему я его раньше не замечала, — ответила я. — Я была просто панком-подростком, одной из сотен, когда он был здесь в последний раз.

Мне трудно представить, что могло заставить Эли покинуть свою семью на столь длительный период, хотя, когда ты бессмертен, 12 лет это просто миг из жизни.

Быть может он хотел попутешествовать по миру, увидеть новые места. Но если так, то как он получал свою колдовскую-прокачанную кровь? От этой мысли по моему телу пробежала невольная нервная дрожь, и я не была уверена, что хочу знать ответ на этот вопрос.

— Ты не замечаешь их вокруг себя, потому что они знают, что должны держаться от тебя подальше, — ответил Проповедник, глядя на меня сквозь чашку. — Та кровь, что течет по твоим венам, она слишком притягательна для них - как наркотик, даже с нашей магией вперемешку.

Ты же не будешь размахивать дозой перед лицом наркомана, если он пытается оставаться чистым, не так ли? Чай все еще был горячим, когда я наполняла вторую чашку.

— Почему ты мне раньше ничего не рассказывал, Проповедник?

— До сих пор не было необходимости.

— А Сет знал? Моя мама? — спросила я.

— Нет.

— Ну и как же я получила такую кровь? — спросила я разочаровано.

Попытка выудить информацию из уст Проповедника была похожа на попытку открыть сопротивляющуюся устрицу.

Его мудрые глаза пристально смотрели на меня несколько секунд.

— Не знаю, Райли. Должно быть, унаследовала её от своей бабушки или дедушки, а может и от прабабушки и прадедушки. Никому не известно.

Я вздохнула:

— Понятно.

— Ах, Проповедник, глянь ка на этого парня, а? Правда хорош? — заметила Эстель, таща за собой Эли в кухню, она усадила его рядом со мной. — Не беспокойся малышка - он тебя не укусит. Не так ли, Элигий Дюпре? — спросила она и рассмеялась, протягивая Эли кусочек булочки с беконом.

— Нет, мэм, — ответил вежливо Эли.

Он глянул на меня и приподнял бровь, а затем запихал в рот бекон.

— Хорошо... потому что это было бы плохо, верно, — сказала Эстель и посмотрела на меня. — Через какое то время ты поймешь что к чему, Райли По. Я всегда говорила тебе, Проповедник, что давно пора все рассказать нашей девочке, ей просто необходимо знать, что к чему, особенно с этой необычной кровью. — Она подошла и крепко обняла меня, так, что я чуть не пролила чай себе на колени. — Не волнуйся, девочка. Если и есть поблизости кто-то, кто сможет спасти тебя, прикрыв своей спиной, так это наш парень, что сидит рядом с тобой. — Она потрепала меня за обе щеки одновременно. — Ты можешь доверять ему, Райли По. И, малышка, тебе лучше поесть. Ты совсем исхудала.

— Не могу, Эстель. Просто не голодна. — Мой взгляд скользнул от Эли к Проповеднику и вернулся к моей приемной нахмурившейся бабушке. — Да, мэм, — ответила я, повторяя слова Эли. — Я попытаюсь.

И она успокоилась.

— Хорошо. А теперь ешьте.

Я расправилась с тостом, приправленным джемом, и, как только мы закончили, Проповедник повернулся к нам обоим:

— Эти парни скрываются в темных закоулках, и Райли знает подобные места лучше, чем кто-либо из нас. Она отведет тебя туда, но только через день или два.

Он посмотрел на меня:

— Я знаю, ты так и рвешься в бой, и тебе очень не терпится ввязаться в драку. Но тебе следует подождать, девочка. Твой брат больше не сможет узнать тебя как сестру, понимаешь? Он будет думать, что где-то видел тебя, твое лицо будет казаться ему знакомым, но он не узнает тебя. Если вы встретитесь слишком рано, то он узнает тебя и все испортит. Вы будете прикрывать спины друг друга, ты и этот парень, что рядом с тобой, и никогда не оставайтесь там надолго. Оставайтесь там ровно настолько, чтобы вас заметили, но дали потом уйти. Там, где вы заметите тех парней, и будет место их логова. Всегда проще обеспечивать жертвы для коварных братьев, если путаешься с наркотиками. Верно?

— Да, сэр, все ясно, — ответила я, отлично понимая, что «путаться с наркотиками» на самом деле значило «быть накачанным ими под завязку».

Я подумала о возвращении в местное нелегальное сообщество, подумала, как я опять незаметно скользну в безликую толпу, которую я покинула, как я думала, навсегда. Мне стало противно от одной только мысли об этом.

Но я сделаю это, и только одной мне будет известно, чего мне стоит возвращение в то место, которого я так тщательно избегала последнее время.

И дело не только в клубах... точнее не в клубах как таковых. Скорее дело в конкретных компаниях, и я отчетливо поняла, кого имел в виду Проповедник, когда говорил «те люди». Это именно те компании, в которых я путалась не с «теми парнями». Все это могло кончиться гораздо хуже, чем просто разбитым сердцем или внезапным путешествием в каталажку.

Я оттолкнула болезненные воспоминания и глянула на часы.

— Ох, пора бежать. Магазин вот-вот откроется.

Я поцеловала Проповедника и попрощалась с Эстель, и мы ушли.

— Мы проведем следующий день или около того в подготовке, — сказал Эли, когда мы пересекли мостовую у черного входа в «Татуманию». — Есть вещи, о которых тебе следует знать и которых следует ожидать. Я не хочу никаких запрещенных приемов от тебя.

— Как на счет тебя? — спросила я.

— Не беспокойся обо мне.

Вдруг ко мне в голову пришла шокирующая, неприятная мысль, и я чуть не задохнулась от осознания всего.

Я повернулась и посмотрела Эли в глаза.

— Молодой парень был найден мертвым несколько дней назад. 19 лет, выпускник военно-морской базы Пэррис-Айленд. Я делала ему татуировку за день до этого. — В глубине сердца я знала ответ, но, тем не менее, я быстро спросила: — Сет и его друзья сделали это?

— Нет, — сказал он без колебания. — Но они помогали Валериану и Викториану найти его, или они заманили его. Жертв гораздо больше, Райли. Тела просто еще не найдены.

Меня мутило от одной только мысли об этом. Всем, о чем я могла думать, был Зак и то, насколько он был мил и галантен. Он так хотел служить в морской пехоте.

Эли осторожно наблюдал за мной, а я не могла оторвать глаз от него.

Голубые глаза пристально смотрели на меня из-под длинных, густых темных, ресниц, и я заметила легкий намек на щетину на его подбородке и над верхней губой. Кожа на лице практически без изъянов, сливочного оттенка, на зависть любой девушке. Он совсем не выглядел, как убийца, но я точно знала, что он им был.

А теперь и мой брат тоже был им.

— Я хочу, чтобы ты мне сказал, что все это скоро прекратится, — заявила я яростно. Я схватила его за плечи и встряхнула как следует, желая вытрясти из него ответ, который меня устроил бы. Я должна это услышать. — Скажи мне.

— Мы прекратим это, — ответил он так, что я ему поверила.

Было столько всего, что я хотела узнать о нем, и так много вопросов, которые меня одолевали. Надеюсь, ночью я узнаю больше.

Оставив Эли в гостиной с Чейзом, я поспешила в душ, затем высушила волосы, заколола челку с красными прядями маленькими заколками, а остальные волосы оставила распущенными.

Одела потертые джинсы с кожаной жилеткой, которая выставляла мои татуированные руки напоказ и завершила сегодняшний образ парой коричневых кожаных сапог. Я взяла винно-красный бархатный ошейник из комода, повязала вокруг шеи, вышла из комнаты и замерла на месте от неожиданности.

Финн, Люк и Джози Дюпре присоединились к брату в гостиной, и теперь все четверо пялились на меня.

— Что случилось? — спросила я, подойдя к холодильнику, чтобы взять «Yoo-hoo» и у меня перехватило дух, как только я открыла дверцу. Вся верхняя полка моего холодильника была завалена маленькими, пластиковыми, желтыми пакетиками, и без лишних вопросов, я поняла, что это такое.

Я не страдала обычно брезгливостью, но, черт побери — ЭТО моментально выбило меня из колеи. Я быстро взяла свой напиток и немедленно закрыла дверь.

Трудно выразить словами, что чувствуешь, когда знаешь, что четыре вампира, как ни в чем небывало сидят в твоей гостиной, болтают, играют с твоей собакой и смотрят телик. Это совершенно НЕ НОРМАЛЬНО. Я сомневаюсь, что когда-либо смогу уложить это в своей голове.

— Доброе утро, — сказали Люк и Финн почти одновременно.

— У тебя мрачные татушки, — сказала Джози, уставляясь на мои татуированные руки.

Она взглянула на Эли:

— Можно мне такие же?

— Позже Джози, — ответил Эли и небрежно взглянул на меня. — Ты заинтриговала их.

Я на самом деле не была уверена, что именно интриговало их. Возможно, всему виной уникальный выдержанный кларет (сорт пурпурно-красного вина), текущий по моим венам? Лучше некуда.

— Ладно, у меня клиент через 15 минут, так что мне пора. Думаю, вы справитесь тут и без меня.

Честно говоря, у меня вряд ли найдется хоть что-нибудь по вкусу вампира, ну не считая моей крови, конечно, в общем, я даже не знаю, что, в таком случае, вам предложить.

— Спасибо, — сказал Финн с ухмылкой. — Мы просто занесли Эли завтрак. Я думаю, мы с тобой обсудим это позже.

— Можно я останусь с тобой? — спросила Джози Эли, бросив быстрый взгляд на меня. — Я хочу понаблюдать за ней.

— Не сегодня, выскочка, — ответил Эли.

Они казались такими нормальными, как все братья и сестры, что было странно думать о них как о вампирах. Хотя, наверно это совсем не важно, они же все-таки родня.

— Быть может в другой раз. И тебе придется спросить Райли. — Он кивнул в мою сторону. — Она босс.

Джози посмотрела на меня большими голубыми глазами.

— Можно? — спросила она. — Пожалуйста? Я не буду мешать, клянусь.

Она практически вжалась в то место, где стояла, одетая в свободную футболку, облегающие джинсы и высокие ботинки.

— Да, конечно. — Я улыбнулась и пожала плечами. — Клевая майка.

Джози просияла:

— Хорошая группа.

— Чертовски верно, — согласилась я. — Окей, мне действительно нужно идти сейчас.

Люк посмотрел на меня и улыбнулся.

— La paix hors.

А в следующую секунду они ушли, и я готова поклясться, что слышала хихиканье Джози внизу, пока закрывалась дверь. Я никогда к этому не привыкну.

Эли наблюдал за мной и развлекался.

— Перемирие? — сказал он.

— Ох, — ответила я, — хорошо, пойдем.

Ускоряя шаг, я поспешила вниз, Эли и Чейз буквально наступали мне на пятки. Я притормозила и развернулась, Эли остановился в шаге от меня, но не на достаточном расстоянии.

— Слушай, — сказала я, хватаясь за деревянные перила и глядя на него. — Сейчас ты познакомишься с одним из самых дорогих для меня мне людей. Она очень жизнерадостная, оптимистичная и милая - и она моя лучшая подруга. Она и так безумно переживает за Сета, поэтому, пожалуйста, не усложняй нам жизнь, беспардонно ее разглядывая, договорились?

Эли улыбнулся нежно, но эффектно.

— Почему ты думаешь, что я буду пялиться? — спросил он.

— Потому что ты постоянно на меня пялишься, — ответила я.

Он придвинулся ближе.

— Ты злишься?

Я боролась с нарастающим желанием прикоснуться к нему и вместо этого я свирепо смотрела на него.

— Нет.

Он снова улыбнулся.

— Хорошо. Так что мы собираемся ей сказать?

Я подняла голову и понизила голос до шепота:

— Большую жирную долбаную ложь, вот что мы скажем. — Я ткнула его в грудь. — Я не могу сказать ей о твоем наследии. Я поверила потому, что твой отец предоставил мне неоспоримые доказательства. Трудно понять, но я могу справиться с этим. Однако я не уверенна, что Никс готова к подобному. Так что, ты - мой ученик, которому необходима некоторая практика. Как-то так. И чтобы она не подумала, что это как-то связанно с моим братом. Он на реабилитации на острове. Понял?

— Все ясно, — ответил Эли, коснувшись указательным пальцем крыла ангела на моем лице. — Ты выглядишь... — его взгляд оценивающе прошелся по мне, — изумительно.

Почему этот комплимент подействовал на меня, я понятия не имела. У меня перехватило дыхание, и я ощутила, что теряю опору, погружаясь в странное состояние, желая большего.

— Спасибо, — ответила я и постаралась показать что в этом не было ничего особенного, но улыбка Эли доказала что он знал обратное. Я закатила глаза, повернулась, затем снова остановилась. — Ты ведь не собираешься соблазнять Никс, не так ли? Поскольку, если хотя бы один волос упадет с ее головы...

— Она в абсолютной безопасности! — прервал меня Эли. — Во мне достаточно крови Галла, не забывай об этом.

— Да, кстати, — добавила я. — Никс кинестетик. Она обнимает меня каждый раз, когда видит. Она будет обнимать и тебя. Так что просто смирись с этим.

Голубые глаза Эли засияли:

— Да, мэм.

В тот момент, когда я открыла дверь, Никс как раз повернула табличку, на которой было написано ОТКРЫТО.

Голубые глаза, подведенные широкой черной линией, как всегда одетой по последнему слову моды Никс, удивленно распахнулись.

— Райли! О Боже. Я уже начала волноваться! Как Сет? — затараторила возбужденно, устремившись мне навстречу

Я обняла ее так, как обычно это делала она, затем отпустила и начала изучать меня, ища ответа на свой вопрос.

— С ним все хорошо? Ты с ним разговаривала сегодня?

Только ее обеспокоенные вопросы заставили мое сердце сжаться. Было больно знать правду о том, что случилось с Сетом и держать это в секрете от Никс. Больно настолько, что кажется, будто я в аду.

— Нет, мы не будем общаться некоторое время, — ответила я, стремясь избежать откровенной лжи. Я ненавидела врать, особенно своей лучшей подруге. Но при таких обстоятельствах у меня не было выбора. Ей не нужно знать в какой опасности мой брат, она никогда не поймет эту правду. — Он проходит курс лечения от наркомании и алкоголизма.

Слезы навернулись на глаза Никс.

— Ох, Райли, — произнесла она, снова обнимая меня. Никс была абсолютным кинистетиком, чего нельзя было сказать обо мне. Исключение составляли, она Проповедник и Эстель. И Сет. — Все будет хорошо, я просто знаю это. Не переживай.

— О, привет! — сказала она, отстраняясь от меня.

Я перевела взгляд на Эли, терпеливо ожидавшего, чтобы его представили:

— Никс, это Эли. Он практикант, так что он побудет с нами какое-то время. Совсем не долго.

Ярко алые губы Никс расплылись в самой радушной улыбке, на которую была способна только она. Она немедленно обняла Эли.

— Привет Эли! Добро пожаловать в «Татуманию»! Тебе здесь понравится. Райли самый лучший художник, с каким ты когда-либо работал.

Эли хихикнул и обнял Никс в ответ.

— Я об этом наслышан, — ответил он, украдкой бросив на меня забавляющийся взгляд через ее плечо, затем отстранился и посмотрел на нее. — Приятно познакомится, Райли много рассказывала о тебе.

Никс ухмыльнулась и посмотрела на меня.

— O, она рассказывала? Она такая милая, — затем она одними губами произнесла «горячий», и хотя я не слышала никаких звуков издаваемых Эли, я была уверена, что он это видел.

— Заходи, располагайся.

Она развернулась и направилась в переднюю часть салона. Ее прическа, как всегда состояла из двух высоких хвостов, и сегодня она надела свой любимый ошейник с шипами. Она ухмыльнулась ему.

— Я покажу тебе, как подготовиться. Во-первых, мы дом «рока». Я не могу работать без музыки. Как насчет Metric?

Эли с усмешкой последовал за Никс, я отдала его на ее попечение, в то время как сама готовилась к первому клиенту: распечатала эскизы, которые сделала для нее. Она появилась ровно в одиннадцать, и после краткой беседы о дизайне, мы остановились на паре темных крыльев, расположенных на лопатках, и я приступила к работе.

Сам рисунок крыла был довольно-таки сложным и включал в себя несколько оттенков на концах крыльев, так что меня ожидало несколько часов кропотливой работы. Которая доставила мне истинное удовольствие.

Я испытывала потребность в том, чтобы отвлечься от проблем с моим братом и вампиром, который в данный момент готовил «Вдову» с моей лучшей подругой.

Metric «Sick Muse» грохотала в голове, вовлекая меня в свой ритм.

Первая половина дня прошла без сучка и задоринки, поэтому в полвторого я отправила Эли по некоторым делам на пару часов. Я не стала объяснять Никс, что мое поручение заключалось в употреблении донорской крови, лежащей в моем холодильнике, и послеобеденном отдыхе на моей кровати, но я осознавала, что он нуждался в этом

Он наблюдал, как я работала над двумя темными крыльями около двух часов, полностью заинтригованный или это так казалось. Никс с энтузиазмом объясняла Эли каждый шаг нанесения стрекозы на спину девушки. И не раз я замечала, как он низко наклонял голову, чтобы лучше рассмотреть работу Никс. В конце концов, он ушел наверх.

Я никогда не проверяла его, считая, что он занимается своей работой больше двух веков. И уж точно, он не нуждался в моей помощи. Верный своему слову, он вернулся через несколько часов в магазин, выглядя посвежевшим и готовым идти в бой.

Хорошее заключалось в том, что Аркосы не появились до самого захода солнца

Остальная часть дня пролетела незаметно, я выполнила еще две татуировки. Одной из которых был байк на цепи, по-моему, он выглядел очень круто. А вторая - кричащий феникс на ребрах моряка, когда раздался телефонный звонок.

Никс ответила.

— Эй, Райли, это тебя, — сказала она.

— Хорошо, можешь сказать им, чтобы они подождали секунду? — попросила я.

Работа была кропотливой так как тату располагалось на рельефном прессе моряка, и в тоже время очень интересной, со множеством изогнутых линий, я наклонилась по ближе, чтобы внимательнее рассмотреть.

Морской пехотинец, лежавший передо мной с закинутой рукой за голову, глянул на меня и усмехнулся.

— Как она выглядит?

— Чертовски потрясающе. Я сейчас вернусь.

Я сняла перчатки и направилась к телефону.

— Татумания. Это Райли.

— Извините за беспокойство, мисс По, — произнес взволнованный женский голос. — Это Карен Паркер, мама Риггса Паркера, — она сделала паузу. — Вы его случайно не видели? Я думаю, что они где-то с Тодом и Савером, наверное. Я просто не могу его найти. Уже в течение нескольких дней. Обычно он звонит.

— Здравствуйте Миссис Паркер, — сказала я. У меня все похолодело внутри. Я поискала глазами Эли, и заметила, что он тоже смотрит на меня. Он подошел ко мне, и я прикрыла трубку, и тихо сказала: — Это миссис Паркер — мама друга Сета. Они были вместе тем вечером.

— Дай мне трубку, — сказал он тихо, и я передала.

Голосом настолько тихим, что я едва могла его расслышать, Эли что-то сказал миссис Паркер на французском. Я понятия не имела, что он говорил. Затем он повесил трубку. Когда он отошел, он наклонился к моему уху:

— Я стер ей память. Теперь с ней будет все в порядке.

Я посмотрела на него и полностью поняла, хотя понятия не имела, как Эли сделал это. Я не задумывалась о подобном, пока он не сделал этого. Я знала, что Риггс был вместе с Сетом, и, безусловно, хотела, чтобы он тоже вернулся к нормальной жизни к своей матери и получил хорошую порку.

Боже, я знала, что она проходит через ад, даже не слыша страха в ее голосе.

— Спасибо, — сказала я Эли и вернулась к моряку, который ожидал меня.

Менее чем через двадцать минут я закончила: кричащий феникс был окончен и выглядел довольно таки мрачно, как я считала. Моряк гордо рассматривал свое новое тату, кожа вокруг рисунка была безумно красной. Я выдала ему инструкции по уходу, специальную мазь и он ушел.

Никс закончила раньше и призналась мне, что у нее свидание с незнакомым человеком.

Эли помог ей прибраться, а я наблюдала, как налаживаются хорошие отношения между вампиром и моей лучшей подругой, воистину мир, в котором я теперь жила казался более чем странным.

Никс собрала свою большую черную сумку с изображением розового черепа и скрещенными под ним костями, обняла меня и Эли и попрощалась.

Я не беспокоилась, что она пойдет одна в темноте только из-за того, что за ней будет следовать кто-нибудь из Дюпре. Я ощущала себя несколько виноватой, что скрывала от нее правду, но так было лучше. Лучше, потому что Никс всегда расстраивалась, если не могла контролировать ситуацию и плюс она любила Сета как брата.

Я наблюдала за ней через стекло витрины, пока она не скрылась, покачивая золотисто-каштановыми хвостиками на ходу.

— Она замечательная, — произнес Эли, вдруг оказавшись около меня. — У нее прекрасная душа.

Я кивнула:

— Да, это так.

Краем глаза я взглянула на него, вспоминая, о предыдущей ночи, когда он перекрыл мне дорогу с балкона, его твердое тело прижимается к моему... Картинка вспыхнула на краю моего подсознания.

Я просто пыталась решить, насколько, на самом деле, был небезопасен Элигий Дюпре, и я не могла это сделать. Часть меня была в ужасе от него. Другая часть меня хотела трахать его, пока он не упадет в обморок. Или я не упаду.

Эли хихикнул. И по прошествии суток это все еще поражало меня. Я вздрогнула и повернулась к нему.

— Вы все можете читать мысли? — спросила я и стала настороженно наблюдать за его реакцией.

Самодовольное, беспечное выражение появилось на его совершенном лице, и он пожал плечами.

— Ага, конечно. А также мы можем принуждать. — Он потер подбородок. — Я пока не решил что больше в моих интересах, — он поднял темную бровь и пристально посмотрел на меня. — Прямо сейчас я думаю, что чтение мыслей.

— Итак, правило номер три: не лезь в мою голову, — сказала я, готовая провалиться сквозь землю от того, что он знал о моих эротических фантазиях. Эли легко ухмыльнулся.

— Как скажешь, — Он провел рукой по волосам и спрятал руки в карманах джинсов. — Завтрашней ночью мы начнем. Ты готова?

Я обернулась к нему и окинула его придирчивым взглядом с головы до ног. Я покачала головой, и стала убирать свое рабочее место, на ходу составляя список необходимого.

— Что? — спросил он встревожено.

— Никуда я не пойду с тобой в таком виде, — я повернулась и указала на его вид.

Эли осмотрел себя:

— Что ты имеешь в виду? Что не так с тем как я выгляжу?

— Ты знаешь, куда мы собираемся пойти искать моего брата? В этих местах, милых мальчиков, выглядящих как только что сошедшие модели со страниц GQ, «Мужского здоровья» или чего-то подобного, считают мусором. Ты выглядишь смешно и слишком правильно. Твой вид привлечет нежелательное внимание. Мы же собираемся затеряться, «братан».

Усмешка играла на его лице.

— Ты считаешь меня горячим? Горячим как модель из GQ?

Я проигнорировала его высокомерный прямой вопрос и закрыла дверь, включив сигнализацию.

— Перестань, — сказала я, проходя мимо него. Он оказался у входа прямо передо мной, и я резко остановилась. Все, что я могла себе позволить, это попытаться скрыть удивление.

— Куда мы собираемся? — спросил он, прислоняясь к косяку и перекрывая проход.

— «Валгринс», «Дом дружбы», «Ликерный погребок», «Мелоу Машрум». Именно в таком порядке, — ответила я.

Эли рассмеялся, и его смех зацепил меня.

— Хорошо, я не стану спорить. Пойдем.

После быстрой прогулки с Чейзом мы снова забрались в джип и, миновав Бейт-стрит, оказались у Аберкома.

Обычное по вечернему медленное движение продолжалось пока мы не пересекли Виктори-Драйв, затем мы смогли двигаться уже быстрее вдоль Оак-Линд стрит.

Нас окутал влажный теплый воздух, и я знала, что он внимательно наблюдает за мной, ощущала это каждым миллиметром своего тела, проезжая мимо уличных фонарей.

На следующем красном сигнале светофора, я переключила передачу на вторую, затем на первую и остановилась. Я разглядывала тени играющие на его скулах и решительном подбородке, скользящие по его адамову яблоку. И заметила, что у него абсолютно совершенные губы, его глаза изучали меня с такой интенсивностью, что все трепетало во мне.

Он относился к той категории парней, которые никогда не обращали на меня внимания в средней школе, но мне было плевать.

Мы молча смотрели друг на друга в свете уличных фонарей, окруженные другими машинами, и в эту минуту я отчетливо поняла, что нам не избежать близости, причем в очень скором будущем. Это было неизбежно, и я чувствовала это каждой своей косточкой.

Напряженность между нами нарастала, и я ничего не могла с этим поделать, вопрос заключался только в том, насколько вампиры способны контролировать подобное.

Если он потеряет контроль, он убьет меня? Меня это беспокоит? Видимо светофор поменялся на зеленый, потому что грузовик позади нас издал пронзительный сигнал, что я аж подскочила.

Эли усмехнулся, и я насупилась, хотя это и было неискренне. Я перешла на первую передачу и уменьшила давление на сцепление. Вскоре мы пересекли Де Рене, и Эли оглянулся, разглядывая огромный земной шар.

— Знаешь, — произнес он, — мы с братьями однажды поспорили по поводу того, что помочимся на земной шар. Это было возмутительным, и отец очень рассердился на нас. — Он снова рассмеялся. — Нам нравилась думать, что мы оросили мир.

Я глянула в зеркало заднего вида, перестроилась в другой ряд, и с изумлением уставилась на него.

— Вампиры писают?

— Только если мы выпьем много пива, — ответил он с ухмылкой.

Ветер взъерошил его волосы и сделал его похожим больше на беспечного молодого парня, нежели древнего вампира. Почему я постоянно спрашивала себя об этом, я не знала, но продолжала. Поскольку дорога по улице Аберкорн была длинной и прямой, я откинула волосы с лица и повернулась к Эли.

— Проповедник сказал, что ты исчезал на двенадцать лет. Зачем?

Эли сжал челюсти, глядя прямо перед собой:

— Это не твое дело.

Гнев подтолкнул меня:

— Ты я так понимаю должен охранять меня, не так ли? Вампир способный убить меня, находится у меня дома, пока я сплю. Я имею право знать.

— Нет, не имеешь.

Я посмотрела на него, но прежде чем я смогла произнести слово, его лицо стало настораживающее спокойным.

— Перестань, Райли. Сейчас не до этого.

После нескольких остановок, мы припарковались возле «Валгринс». Я отстегнула ремень безопасности и вышла, Эли последовал моему примеру. Не говоря ни слова, я зашла в магазин и взяла упаковку с черной краской для волос от L'Oreal, и стала ее изучать.

Эли выглядел определенно озадаченным, так как я попросила его не лезть в мою голову, и я прикидывала, насколько он согласен на подобное по доброй воле, во всяком случае, так или иначе ему станет известен мой план.

Если бы я обладала способностью читать чужие мысли, то, не будучи достаточно положительной, я, наверное, отключила бы ее. Так велико искушение. Так мало времени до нашего следующего пункта назначения. Я подъехала к одноэтажному зданию, возле Ларго, в обманчиво разрушенным стиле.

Поставила джип на ручник и отметила, что мой пассажир вопросительно смотрит на меня. Я все еще была сердита, поэтому плюнула на формальности.

— Дом Мюллета Морисона. Я ходила с ним в среднюю школу. Он клевый, — сказала я. — И этот засранец портной. Он создает и продает своеобразную готическую и повседневную одежду через интернет и поверь, это круто. Кстати бренд называется «Обглоданная кость». Пойдем.

У дверей, Мюллет приветствовал меня как обычно: с энтузиазмом. Невзирая на то, что он был известным дизайнером, он был побрит на лысо, носил козлиную бородку, мешковатые шорты, подранную камуфляжную рубашку и военные ботинки - это было его привычным стилем. Он был мастером своего дела.

— Привет, моя самая любимая татуированная цыпочка, — произнес Мюллет и мельком взглянул на Эли. — Как дела? — спросил он меня, и мы ударили кулак о кулак. — Добро пожаловать в царство «Обглоданной Кости». — Он разглядывал Эли. — Что я могу сделать для тебя?

— Мы ищем кое-какие приличные шмотки, — ответила я, и наклонила голову к Эли. — Для него.

— Отлично, отлично, — ответил Мюллет. — Без обид чувак, но ты бы мог использовать поменьше темного цвета. Черного, драного, по типу того, что носят наркоманы.

— Да, все это, — ответила я.

Я мельком взглянула на Эли, затем мы последовали внутрь за Мюллетом.

— О Боже, Мюллет, сколько можно смотреть «Чудаков»? — сказала я, посмотрев на гигантский экран на стене.

Мюллет рассмеялся:

— Как я говорю, мне всегда недостаточно. — Он взглянул на Эли. — Сюда чувак.

— Ты была в Пэник Рум раньше? — Мюллет посмотрел на меня.

— Нет, все некогда. Занята на работе. Думаю, в скором времени схожу, — ответила я, и он кивнул.

— Отлично, — сказал он. — Может, увидимся там.

Мы не провели много времени у Мюллета, не понадобилось. Весь выставочный зал был полон вешалками с одеждой и обувью, которую он закупил оптом.

Такой большой выбор, что у нас не возникло проблем с выбором подходящих вещей для Эли. Большую часть времени он молчал, я уверена, что он думал, будто я свихнулась.

Две пары апокалиптических повседневных штанов, черные джинсы в обтяжку со шнуровкой по бокам, две поношенные рубашки с длинными рукавами, еще одна разодранная серого цвета и черные армейские ботинки, были упакованы и мы уехали. Также я прихватила двухдюймовый кожаный браслет с серебряным черепом по центру. Зло это круто.

По пути я позвонила в «Мелоун Машрум» и заказала пиццу с грибами, колбасой, паперони и дополнительной порцией сыра. Мы заехали на склад спиртных напитков «Ликерный погребок» и набрали шесть пакетов с пива «Yuengling Lager». И только потом забрали свою пиццу.

В конце концов, мы вернулись в «Татуманию».

Наверху мы все свалили на кухонный стол, и я обернулась к Эли.

— Готов для создания нового облика?

Он пожал плечами:

— Ты - босс.

Я прихватила несколько вещей из ванной: расческу, ножницы и полотенце, замечая, что квартира стала мне казаться теснее из-за присутствия в ней Элегиста Дюпре. Я пыталась игнорировать его, пыталась игнорировать, как он смотрит на меня, тщательно изучая. Быстро переодевшись в очень короткие шорты (бывшие когда-то джинсами) и в старую черную хлопковую кофту, я прокрутила список воспроизведений в iPod и остановилась на исполнителе Chevelle. Потом вытащила стул из бара на кухне и кивнула на него.

— Садись, — приказала я.

Не сказав ни слова, он так и поступил.

— Сними рубашку, если не хочешь ее испортить, — скомандовала я.

Он беззвучно стянул ее через голову, обнажая безупречный торс.

Быстрые рефлексы всегда служили мне хорошо, поэтому я быстро кинула полотенца ему на колени.

— Накинь на плечи, — сказала я, с самодовольны смехом он сделал так, как я попросила.

Я начала его темное перевоплощение. Под песню Chevelle's «Don‟ t Fake This» грохочущую по всей квартире, я погрузилась в свое дело. Окраска волос Эли, оказалась эротическим опытом. Его дыхание касалось моего обнаженного живота, покрывая мурашками кожу, когда я подняла руки, чтобы начать окрашивание.

Я была уверена, что он это заметил, так же как и в то, как это подействовало на меня.

Его волосы были мягкими и влажными, я чувствовала это, когда пропуская через пальцы, наносила краску. Я двигалась вокруг него и вдруг заметила, что его рука «ненамеренно» отдыхала на его промежности и как мои бедра задевали его, и как мне приходилась наклоняться, чтобы достать до нужного места. Конечно, я делала это специально.

Клянусь Богом, я просто не могла сопротивляться этому. Его присутствие полностью захватило мой разум и тело, и я знала, что играю с огнем. Я понимала это, и все равно делала. Пока мы ждали, когда схватится краска, я притащила для нас пиво «Yuengling» и по куску пиццы, вручила Эли и вскочила на барную стойку перед ним.

Я разглядывала его с черной краской на голове, потягивая пиво. Он молча наблюдал, глотая пиво, его взгляд скользил по моему телу. Никто из нас не произнес ни слова, что придавало всему этому еще более эротичный оттенок, чем когда я его красила.

— Почему у тебя нет парня? — спросил он, его голубые глаза оценивали мой ответ, когда он откусил половину пиццы.

Я увидела, как блеснули его зубы, и задумалась, что еще они делали в прошлом. Убийца настроения. Зато у меня теперь была своя собственная охрана.

— Если он мне нужен, я нахожу его, — ответила я, откусывая кусочек, жуя и делая следующий глотком пива.

— Постоянного, — вновь заявил он.

Я почти знала, что он имел в виду. Просто хотела спровоцировать его. Вытерла рот ладонью, я опустила бутылку и пиццу на стол рядом с собой.

Я приподняла край футболки и дотронулась до трехдюймового рваного шрама.

— Причина номер один, — сказала я, и глаза Эли проследили за моим пальцем. Прежде чем я поняла, он протянул руку, схватив меня, большим пальцем руки он проследил мою старую рану.

— Что произошло? — спросил он, его голос был странным, почти напряженным. Он убрал руку, а я пожала плечами.

— Думаю, была влюблена в психопата. Это было мое первое предупреждение никогда не бросать его. — Я встретила суровый взгляд Эли. — Тогда мне надо было его послушать.

— Почему?

Хотя все было в прошлом, до сих пор было болезненно как ад, и мое горло стало жечь от мысли об этом. Я перевела глаза на него.

— Потому что второе предупреждение пришло, когда я нашла свою мать задушенной и утопленной в ее собственной ванной, — произнесла я и покачала головой, болезненные видения заполняли мой разум. — Моя мама предупреждала меня о нем и пыталась прикладывать все усилия, чтобы я порвала с ним. Я не могла даже представить, что он сделает с ней. — Я посмотрела на Эли, застывшего с каменным выражением лица: — Мне было семнадцать лет, и я была довольно трудным подростком. Сету было только семь.

Я сделала долгий вдох.

— Моя мать работала у Проповедника и Эстель, и они были оставлены ею в качестве опекунов для Сета и меня. Мне всегда было интересно, если бы она знала, что ее жизнь была в опасности, сделала бы она все возможное, чтобы нас не разделили или отдали на усыновление.

Я допила то, что оставалось в бутылке, и швырнула ее в корзину с мусором.

— Я превратила ее жизнь в ад - сущий кошмар, на который только способен подросток. Дымила как паровоз, пила, употребляла наркотики, убегала из дома, секс - ну ты знаешь. — Я внимательно посмотрела на Эли. — Впрочем, после той ночи я изменилась. Увидев мою маму вот так… — я покачала головой, — что-то во мне сломалось. Проповедник спас мою жизнь, отправив меня в клинику для лечения от наркомании и алкоголизма на острове. Затем я поступила в институт и занялась воспитанием Сета. Я всем обязана Проповеднику и его семье. — Когда я посмотрела на него снова, его взгляд оставался все еще непроницаемым. — Ты знаешь?

— Ага, — ответил он тихо. — Знаю.

Понимающе кивнула. Я думала, он не знал. Галла тоже очень помогла Эли и его семье. Превратив их во что-то более благородное, чем уготовила им судьба.

Я доела свой кусок пиццы и принялась за следующий, к тому времени как сработал таймер на духовке, Эли умял еще три.

— Итак, — произнесла я, не зная на самом деле, что еще можно было сказать. — Пора смывать краску.

Я подозвала Эли к раковине и включила теплую воду. Он наклонил к раковине, теперь абсолютно черную голову и оперся предплечьями на стол. Передвигаясь, я промывала его шелковистые волосы, моя грудь касалась его плеч, и, в конце концов, полилась чистая вода. Затем последовал кондиционер и ополаскиватель.

Моя кожа фактически горела от такого близкого нахождения рядом с ним.

Часть меня ненавидела себя, за то, что я так быстро среагировала на его мокрого, такого сексуального, а другая часть задавалась вопрос, насколько опасным для меня является подобное заигрывание. Если это так, то я действительно ненормальная в какой-то степени.

Одно было абсолютно бесспорным, меня невероятно влекло к нему. И он знал это. Я изо всех сил стремилась казаться спокойной и собранной.

— Хорошо — сказала я, отжимая остаток воды с его волос. Захватив полотенце, лежавшее на его плечах, а принялась вытирать ему голову.

— Готово. Давай взглянем.

Эли выпрямился, перехватил полотенце, и сам начал вытирать волосы, а я не могла удержаться от созерцания того, как играют его мускулы в движении под сливочной гладкой кожей плотно прилегающей к прессу и груди, его бицепсов твердых как скалы и широких плеч. Вены проступали на его длинных руках, широко расставленных в привычной для парней манере.

Когда он отбросил полотенце и посмотрел на меня, мы стояли слишком близко, я знала это и ничего не могла поделать.

Пряди темных мокрых волос свисали над его голубыми глазами, которые потемнели от того, как он смотрел на меня, я не могла и шелохнуться. Он оперся на стол позади меня, перенес вес на руки и низко наклонился ко мне. Мое сердце колотилось как бешеное, и я инстинктивно придвинулась к нему. Я ощущала себя очарованной, осознавая, что, то, что я делаю, не способствует моему благополучию, но я просто не могла этому сопротивляться.

— Ты играешь в опасную игру, Райли По, — произнес он с стальной сдержанностью в голосе, его пристальный взгляд опустился на мою ничем не прикрытую ложбинку между грудей, затем поднялся к губам, где и остановился. У него заходили желваки: — Полагаю, что отчасти я сам виноват. — Он посмотрел на меня и придвинулся ближе, его губы у моего уха, его голос стал еще ниже. — С тех пор, как я услышал, что ты хочешь трахнуть меня, я не могу удержаться, чтобы не спровоцировать тебя.

Эли обогнул меня, прижимая своим голым торсом к столешнице, и я оказалась в ловушке между его упершихся в нее рук. С легкостью, он ухватил меня сзади за волосы и потянул, заставив смотреть ему в глаза, и когда наши взгляды встретились, он не отпустил.

Эли глубоко вдохнул, его лицо было в дюймах от моего.

— Я почувствовал это в первый день, когда я увидел тебя сквозь окно, и это становилось сильнее с каждой встречей. — Он смотрел мне в глаза, его голос был смертельно вкрадчивым. — Ты хочешь знать, где я пропадал двенадцать лет, Райли?

Я едва могла дышать, гораздо меньше говорить. Никогда не сталкивалась, с такой решительной волей, которой был пронизан взгляд Эли.

— Да, — ответила я, стараясь, чтоб мой голос звучал твердо, не понимая, какого черта он меня мучает.

Он был настолько близко, что я чувствовала его дыхание на шее, груди и это приводило меня в восторг и в тоже время в дрожь.

— Потому что я потерял контроль, — предупредил он, подчеркивая каждое слово низким, болезненным рычанием, его дыхание стало более неровным. Я ощущала сексуальное напряжение между нами и гнев, с которым он боролся. — Так что перестань вилять своей упругой маленькой задницей передо мной, — сказал он и позволил своему взгляду упасть на мои груди еще раз. Его взгляд поднялся и сверлил меня. — Ты являешься для меня куда большим искушением, чем твой смертный ум вообще способен воспринять.

Он отпустил мои волосы:

— И я даже не знаю, смог бы я остановиться с тобой.

Он отодвинулся от столешницы, но не спускал с меня глаз.

— Тебе и так многое угрожает, чтобы подвергаться еще и этому риску.

Мое сердце билось так сильно и быстро, что причиняло боль. Дыхание обжигало мои легкие. Все внутри меня вздрагивало, и все что я могла сделать это пялиться на него, как долбаный немой и пройти мимо. Это было не нормально, ненормально с какой стороны не глянь, вызывая во мне страх и не желание оставаться в гостиной и смотреть на Эли.

Мое сердце билось таким образом, что я могла его слышать под тонким хлопком моей кофты. Так что я поторопилась к себе в спальню.

Я ощущала разочарование, но к утру я остыну. Мне нужно закончить его образ. Мне предстояло подправить его стрижку, но ножницы мне в руки сейчас лучше не брать. Все еще ощущала на себе его взгляд, даже притом, что нас разделяли стены, ощущала прикосновение его дыхания, его голос до сих пор звучал во мне, и мне нестерпимо хотелось кричать, пока все это не исчезнет.

Я хотела, чтобы все исчезло - Аркосы, Дюпре, все.

В тот момент, когда я вошла в свою спальню я поняла, что ничего уже не будет как прежде. Я резко остановилась, заметив собственного брата, стоящего в распахнутых дверях балкона. Инстинктивно я двинулась к нему.

— Сет! — воскликнула я, мой голос треснул от избытка эмоций.

Я застыла при виде глаз моего брата: они были дикими, холодными, отсутствующими и ужасающими сразу. Он выглядел самим собой, даже нет - он выглядел голодным.

Прежде, чем я смогла двинуться или что-нибудь сказать, я ощутила дуновение ветра, в то время как Сет бросился на меня в дикой злобе, подобно молнии.

Я не заметила, как появился Эли, но уже через мгновение он держал его за горло, вывесив с балкона

Мой крик эхом отразился от стен моей спальни.

⇐ Предыдущая 4 5 6 7 8910 11 12 13 Следующая ⇒