Знакомство 4 страница

Черт! Я схватила трубку беспроводного телефона со стены, и, как только мой палец прикоснулся к светящейся кнопке «9», телефон был выбит из моей руки, Чейз залаял и чьи-то пальцы, обхватили мою шею, словно тиски.

У меня не было времени среагировать. Перед глазами всё расплылось, в следующую секунду темнота охватила меня.

Когда позже я очнулась, яркий солнечный свет лился из окна и падал на мое лицо. Я лежала на диване, до подбородка мне был натянут плед.

Потребовалось несколько секунд, чтобы я всё вспомнила, а затем подскочила и побежала в комнату Сета, на ходу распахивая дверь. На меня обрушилась лавина спокойствия. Сет, растянувшись поперек кровати, крепко спал, его окно было широко открыто. Шокированная, я смотрела на это.

Как он попал внутрь? Я подошла к нему, провела костяшками пальцев по его щеке и почувствовала, что он холоднее меня.

Мой пристальный взгляд прошелся по телу Сета: его лицо казалось бледнее, темные брови и волосы резко выделялись на фоне кожи. Я убрала челку с его глаз и вздохнула. Единственным объяснением были наркотики. Как я могла позволить моему младшему брату попасть в этот ад? Но это было единственной причиной, которая могла объяснить его странное поведение. Я водилась с такими раньше — я была одной из таких. Я знаю знаки.

Закрыв окно, я натянула на него простынь. Я должна поговорить с Проповедником.

Потом воспоминания о прошлой ночи обрушились на меня. Мертвый парень. Кровь. Я побежала - вниз по лестнице и через заднюю дверь. И не остановилась, пока не оказалась на аллее рядом с «Бохо». Я чуть не упала, так резко остановилась. И увидела пустое место. Там ничего не было. Абсолютно ничего. Нет тела. Нет крови.

Голова шла кругом... я присела возле шероховатой полосатой стены и провела ладонью по ее поверхности. Ничего.

— Потеряла что-то Райли? — сказал голос, испугав меня.

Я оглянулась в тот момент, когда Бинг, владелица «Бохо», вышла на улицу, чтобы выкинуть пустые коробки в мусор. Я встала и улыбнулась.

— Я думала, что да, — ответила я, — но очевидно ошиблась. Пока.

Я пошла, и Бинг помахал мне на прощание

Бинг была филиппинкой, ростом примерно один метр и пятьдесят три сантиметра, и ее черные, остриженные по плечи волосы, покачивались с каждым шагом, который она делала, неся коробки.

Очевидно, что она бы упомянула убитого перед ее дверью парня, если бы он тут был. Я шла еще более озадаченной, чем до этого. После того как я выгуляла Чейза, я побежала к Эстель.

— Проповедник еще не вернулся? — спросила я. Проповедник был тем, в ком я крайне нуждалась.

— О, да, — сказала Эстель мелодично, смешивая травы на столике в центре кухни. — Он должен быть сегодня, — сказала она хмуро.

— Там творится какая-то чертовщина.

— Что случилось, девочка? Твоему брату лучше?

— Ну... я не уверена, — ответила, не желая ее беспокоить. — Он просто сам не свой последнее время. Может это просто «возрастные» подростковые изменения? Я думаю, что проповедник, как его «пример для подражания», ну ты понимаешь, сможет поговорить с ним?

Я даже не могу себе представить, как Сет отреагировал вчера ночью на предполагаемое мертвое тело на аллее. И ни слова о таинственном парне из тени, который, кажется, всегда рядом.

— А вообще эти чертовы парни крайне забавные существа, знаешь ли. Их возраст не имеет значения, — она засмеялась. — Вечно хвост пистолетом... вечно готовы меняться.

Я улыбнулась, встала, поставила чашку в раковину и обняла Эстель. Она всегда заставляла меня чувствовать себя лучше.

— Ты здесь справишься одна? Тебе что-нибудь нужно? Я могу забежать в магазин, если хочешь?

— Нет, детка, — ответила она и погладила меня по руке. — Я справлюсь. Дай мне знать как дела у твоего брата, хорошо?

Я согласилась и попрощалась, направившись, домой, чтобы подготовиться к работе. Важность того, что на самом деле происходило с моим братом, не давало покоя мне весь оставшийся вечер. Не давало покоя как молния, периодически бьющая в одну точку.

Никс и я договорились по очереди проверять Сета, и на этот раз была ее очередь, так она сказала.

Я заканчивала обслуживать клиента, давая последние инструкции по уходу за татуировкой, поэтому поблагодарила Никс, и она исчезла в подсобке магазина.

Спустя какое-то время, я услышала ее слабый неестественный вскрик на лестнице:

— Райли! Сейчас же иди сюда! — визжала она. — Быстро!

— Вот, — сказала я клиенту, вручая ему все его документы. — Повязка выглядит чудесно, но я должна идти - извините!

Он хихикнул и сказал:

— Нет проблем.

Я была уже на полпути к моей комнате с бешено бьющимся сердцем. Я перебрала все возможные наихудшие сценарии, какие только могла представить, от передозировки наркоты до смерти — оба абсолютно не в духе Сета (надеюсь), но по правде говоря, последнее время он вовсе не был тем самым Сетом По.

Я корила себя за то, как сотни, раз до этого я влетела вверх по ступенькам, что до сих пор не показала его доктору.

Но в тот момент, когда я увидела Никс, которая стояла в дверях комнаты Сета с недоверием и ужасом, застывшими на ее лице, клянусь Богом, я почти перестала дышать.

Я чувствовала себя так, будто в груди пробили дыру, я подбежала к дверям комнаты и пролетела мимо Никс. Уже внутри, я остановилась.

— Стоп! — вскрикнула я и замерла, мои глаза замерли на том, что я видела.

Я учащенно дышала... момент осознания накрыл меня. Я не могла дышать, кричать или плакать. Я просто стояла с отвисшей челюстью, уставившись в абсолютном ступоре на тело моего младшего брата парящего в трех метрах над кроватью, лицом к потолку, абсолютно неподвижно.

— Сет! — закричала Никс. — Проснись! Черт... Райли - что за…

— Позови Проповедника, — сказала я, не отрывая взгляда от своего парящего брата, и молясь, чтобы старый Галла вернулся домой.

— Но Сет! Что происходит? — вопила она, буквально подпрыгивая на месте. У нее началась паника, и я чертовски близко была к ней тоже. — Это не реально! Это не...

— Черт подери, Никс, сейчас! — резко сказала я.

Она уже практически ушла и спускалась по лесенке, когда я вдруг поняла, что скорей всего Проповедник еще не дома. Эстель недавно звонила и сказала, что он возвращается с острова.

Решив не ждать кого-либо, я поставила стул, залезла на него и, дотянувшись до ботинок Сета, потащила за лодыжку. Его тело, невесомое, поддалось без особых усилий, поэтому я слезла со стула и потащила Сета за собой.

Выглядело это также странно, как и звучит... я расположила его тело параллельно кровати, а потом приземлила на матрас. Если я отвлекалась и отпускала его, он начинал взлетать обратно к потолку.

— Черт! Сет! — я схватила его за лодыжку снова... паника накрывала меня...

Что за черт? Что я должна сделать? Этого не может быть! Я осматривала комнату, надеясь, что мой взгляд упадет на что-то, что даст мне подсказку, что мне к черту делать с Сетом. На чем он там сидит? Наркота, говорите? От этого люди не летают... О, черт, может он «одержим»?..

Я должна была уделять больше внимания католическому образованию, когда была ребенком. Я держала его, понимая, что еще чуть-чуть и моя крыша поедет окончательно, единственное, что я смогла придумать, чтобы он больше не взлетал - я села на него.

Сет не подавал признаков жизни, и по правде говоря, он выглядел также мирно, как и всегда, когда спал, и мне очень хотелось, чтобы это так и оставалось, пока не прибудет Проповедник.

В течение нескольких минут - может даже секунд, по правде говоря, я потеряла счет времени - я услышала тяжелые шаги, спешащие вверх по лестнице, и к счастью, там были больше, чем одна пара ног.

— Поспешите! — закричала я.

Потом, все случилось одновременно. Проповедник ворвался в комнату. Чейз бросился на него с лаем. Сет проснулся. Никс закричала. В одно неуловимое движение — настолько быстрое, что я даже не заметила — мой брат оттолкнул меня со зверской силой, я пролетела через всю комнату и приземлилась у стены, а Сет исчез в уже открытом окне.

В момент, когда мое тело приземлилось, я вскочила и побежала к окну.

— Сет! — отчаянно кричала я и изучала булыжники под его окном. Пусто. Чейз бешено лаял, пытаясь залезть на подоконник, я выглянула из окна и посмотрела вдоль Ривер Стрит в сумерки.

— Сет! — позвала я вновь.

Это было бесполезно. Он ушел. Меня мутило от пережитого шока. Я, не раздумывая оттолкнулась от подоконника и побежала к дверям, выкрикивая имя брата.

— Сет!

Он не мог просто встать и убежать после такого падения. Хотя, до сих пор не ясно на чем он сидит. Чёрт! Я сделала десять шагов до того, как Проповедник успел схватить меня за талию и остановить.

— Пусти! — вспылила я и начала вырываться. Он схватил меня сильней, и я уже никуда не могла пригнуть.

Адреналин спал, и я осела в его руках. Мозг закипал - пытаясь понять, что произошло.

— Что происходит, Проповедник?

— Девочка, — мягко начал он. — Для начала успокойся.

Где-то рядом слышались всхлипы Никс. Он прикоснулся к моему подбородку, и я подняла голову и заглянула в его темные глаза. Он ни о чем не спрашивал, просто настоятельно просил. Очевидно, он что-то знал, так как ничего из произошедшего его не удивило.

— Ты пойдешь со мной! — сказал он и мотнул головой в сторону двери.

Ничто из того, что попало в мое поле зрения, уже не казалось мне прежним. Ничто и никто. Я не знаю как, но я смогла это пережить и принять, всего пять слов из уст мудрого Целителя Галла сотворили чудо. Чувства страха, паники, тревоги обрушились на меня. А также осознание того, что мой парящий братец-наркоман, болтавшийся под потолком двухэтажного дома исчез. Я взглянула на Никс, уже зная, что она ответит.

— Не могла бы ты закрыть магазин за меня и остаться здесь, на случай, если он вернется? — попросила я.

— Он не вернется сегодня вечером, — ответил Проповедник из холла и мое сердце замерло. — Поздно уже, пошли, давай, — сказал он командным голосом.

Я тяжело вздохнула, и оцепенело, побрела вслед за Проповедником в полумрак.

Глава 4

Знакомство

Я понятия не имела о том, куда мы направлялись, но я слепо верила Проповеднику, тихо следуя за ним во влажный сумрак Саванны. Я практически чувствовала, что была вне тела, я была невидима для всех вокруг меня. Все, о чем я только могла думать — это мой брат; что я действительно хотела услышать, так это то, что с Сетом всё будет хорошо. И у меня были серьезные сомнения насчет того, что я услышу это сейчас.

Проповедник двигался безмолвно, и он, безусловно, заговорит только тогда, когда будет готов. А я во время этого молчания умирала изнутри: боролась со слезами и паникой. Я испытывала желание закричать во всю мощь своих легких. Я держала рот закрытым, но несказанные слова обжигали мое горло.

В то время как мы спешили дальше, я знала — без толку спрашивать, куда мы собирались; он или проигнорирует меня или скажет замолчать и подождать, пока мы не доберемся до нужного места, поэтому я просто продолжала молча следовать за ним. Достаточное количество людей уже были на ногах, когда мы пересекали Бей-стрит; мы постарались скорее миновать экскурсионную группу тура «по следам привидений», что направлялась к дому Кехое. Люди сидели на скамейках в парке или прогуливались по кварталам — никто из них не подозревал, что только что произошло кое-что сверхъестественное.

Я могла чувствовать тяжесть собиравшегося в воздухе дождя, а также и привычную мне соленую воду на языке, едва эта мысль пришла мне в голову, как сверху раздались далекие раскаты грома.

Длинные тени накрыли улицы, а свет фонарей падал на памятники и скамейки, от этого все казалось искаженным, неправильным. Даже высокие дубы казались угрожающими, с длинными, протянутыми ко мне руками, которые пытались достать меня, когда я проходила под ними, они больше были похожи на нитевидные волосы ведьмы, чем на один из символов Саванны. Мир вокруг меня казался неясным и смещенным, словно я держала ракушку около уха. Я стряхнула с себя эти ощущения настолько, насколько смогла, поспешила за Проповедником.

Весь путь до улицы Тэйлор мы прошли без остановок и в полной тишине, там старый Галла повернул направо. Когда мы достигли Монтери-Сквер, он пересек улицу и остановился на углу около большого исторического трехэтажного здания из белого кирпича. Черные балконы из кованого железа на вторых и третьих этажах выходили в сторону квартала. Дом был укрыт громадными, покрытыми мхом дубами, типичными для района. На парадных воротах висела медная табличка, на которой было написано Дом Дюпре, 1851. Определенно — Дом Дюпре. Когда я росла, то видела его сотню раз. Я никогда ничего не знала о нем или о его обитателях, не считая того, что они были богатыми, радикальными интервентами, поэтому я не понимаю, почему или как они могут помочь моему брату.

У Проповедника, тем не менее, были связи, и я доверяла всему — и я имею в виду абсолютно всему — тому, что он считал необходимым. Возможно, Дюпре занимались той же темной африканской магией? Черт, я надеялась на это.

Проповедник словно прочел мои мысли, он остановился на ступени впереди меня и повернулся. Снаружи было достаточно темно, поэтому все, что я могла разглядеть – это белки его глаз, серебряные волосы на фоне эбеновой (тёмной) кожи, но я знала, даже не смотря на темноту, что он внимательно меня изучал. Он всегда так делал.

— Ты пила свой чай этим утром, да? — спросил он

Меня ошеломил этот странный вопрос, но я ответила:

— Да, Сэр.

— Ты же не пропускала ни одного утра с тех пор, как я уехал, ведь так?

Я знала, что вопросы сейчас задавать не следует. Когда Проповедник был предельно серьезен по поводу чего-то, он никогда не валял дурака, а именно сейчас он был серьезен — и не важно, насколько странным казался вопрос.

— Нет, сэр, я никогда не пропускаю ни одного утра. Никогда.

Тем не менее, внутри себя я кричала. Нафиг тебе это нужно знать? Я благоразумно держала комментарий при себе.

— Я знаю тебя, девочка, — мягко говорил Проповедник, — и тебя убивает то, что приходится держать этот красивый рот на замке. Тебе хочется знать, что же мы тут делаем, и как эти люди могут помочь твоему брату — я знаю. Ты хочешь знать, почему твой брат изменился, и как он выпрыгнул и удрал. Но сейчас я тебе вот что скажу — не надо тут трепать языком, даже если очень захочется. Держи рот на замке и не делай много движений, и во имя всего святого не бей никого, если они дотронутся до тебя. Что ты тут увидишь и услышишь? Сразу же это не уложится в твоей голове и сердце, и я прошу тебя просто принять это. — Он положил мне на плечо свою руку, и она была сильной и теплой.

— Обещаешь мне это, Райли По?

Если до этого момента я не была потрясена, то теперь была. Не думаю, что я когда-либо в своей жизни слышала, чтобы мой сводный дедушка говорил столько много слов во время одного разговора. Но Проповедник сделал бы всё для меня и Сета, и всё ради чего это затевалось — Сет.

— Да, сэр, — тихо ответила я.

Сам факт того, что Проповедник предупредил меня, что кто-то может дотронуться до меня, немедленно обострил мою бдительность. Он знал, что у меня был пунктик по поводу людей — незнакомцев — дотрагивающихся до меня. У меня были рефлексы, которые я не в силах изменить. Кроме того. С чего бы кому-то в доме Дюпре дотрагиваться до меня? Я глубоко вдохнула и медленно выдохнула.

— Я обещаю, — ответила я, и, черт возьми, надеялась, что смогу сдержать своё обещание.

Проповедник кивнул и повернулся к двери. Ему не надо было стучать или звонить в звонок. В тот момент, когда я шагнула на освещённую веранду вслед за ним, двойные двери из дуба и меди открылись, и на пороге появился старик в сшитом на заказ сером костюме. Высокий и жилистый, с коротко остриженными седыми волосами, он взглянул на меня, а затем обратился к Проповеднику.

— Они ожидают Вас в кабинете, мсье, — сказал он с сильным французским акцентом.

Не сказав ни слова, старик осмотрел моих драконов, ангельские крылья и костюм: тонкую короткую юбку с цветочным рисунком, разорванную белую рубашку, чёрные кожаные ботинки и широкий чёрный вельветовый воротник.

— Сюда, — сказал он, склонив голову.

Он прошёл через фойе, затем повернул в последнюю комнату на первом этаже. Мы проследовали за ним. Мои каблуки громко цокали по паркетному полу, нарушая тишину этого дома.

Античные вазы, старинные масляные портреты, и нетронутая мебель прошлого века — это лишь небольшая часть дома, которую мне удалось рассмотреть. Войдя в комнату, я остолбенела. Там находилось не меньше 15 человек, и все разом посмотрели на нас, как только мы вошли. Только 6 из них не были Галла. Молодая девушка, на вид ровесница Сета, стояла возле элегантной пожилой пары — женщины и мужчины.

Мои глаза внимательно изучали комнату. Я заметила двух молодых парней моего возраста. Затем я увидела парня, внимательно смотрящего на меня. Он находился от меня дальше всех и был почти окружён людьми Галла. По-видимому, это его не беспокоило, потому что он непринуждённо стоял у стены, скрестив руки на груди. Его коричневые волосы падали ему на глаза, которые, можно сказать, внимательно меня изучали.

На нём были выцветшие джинсы с дырой на бедре, кожаный ремень и аккуратная белая рубашка на худом, хорошо сложенном теле. Затем я обратила внимание на его челюсти, его профиль, и что-то знакомое мелькнуло в его облике.

Я удивлённо посмотрела назад, когда другой профиль, стоявший у стены, бросился мне в глаза. Это был он. Что за чёрт? Но прежде, чем я успела понять, что, чёрт возьми, происходит, моё внимание привлёк человеческий голос. Он был мягкий, завораживающий, французский.

— Bonsoir, ma chè re (Добрый вечер, дорогая), — произнес пожилой мужчина, медленно вставая с мягкого, обитого бордовой материей роскошного кресла с подголовником, стоявшего возле камина. Он приблизился, его пронзительный взор был направлен прямо на меня, и мне было сложно думать о чем-то или ком-то еще, кроме него и его голоса. Он передвигался весьма грациозно, почти казалось, что он парит над огромной комнатой. Остановившись в нескольких шагах, он быстро и изыскано поклонился и улыбнулся. — Accueillir à la maison de Duprè (Добро пожаловать в дом Дюпре).

Я беспомощно посмотрела на него и, когда уже было, собиралась сказать ему, что совершенно не понимаю, о чем, черт возьми, он говорит, почувствовала руку Проповедника у себя на спине. Я приняла это как призыв хранить молчание.

— О, Жиль, — произнесла маленькая женщина, всё с тем же французским акцентом, — по-английски, любимый, — и посмотрела на меня.

— Ah, oui—pardon (Ах, да - пардон), — мужчина – очевидно Жиль – обратился ко мне, перейдя на английский: — Прошу меня простить, юная леди, от этой старой привычки, боюсь, сложно отказаться, - он сдержано кивнул в мою сторону. — Добро пожаловать в дом Дюпре, — пронзительные небесно-голубые глаза встретились с моими и задержались на мне. — Мы ждали тебя.

Я хотела уже сказать: «Это прекрасно, ей-богу, но чем вы можете помочь моему брату? И что насчет вон того парня, который преследовал меня? » Крепкая рука Проповедника на моей спине удержала меня от вопроса. Впрочем, глаза мои так и кричали: «Что происходит? Почему вы ждали меня? »

В тот же момент Проповедник заговорил с Жилем Дюпре на чистом французском языке. Ошеломленная, я ждала, выхватив одно-единственной слово из быстрой речи: Сет. Молчать становилось все сложнее и сложнее, мне уже было невыносимо от всех этих молчаливых пристальных и испытующих взглядов. Но в тот момент, когда я уже начала терять самообладание, Жиль снова повернулся ко мне. Он взял меня за руки, и я застыла. Проповедник стоял неподвижно рядом со мной, но я оставалось спокойной. Ну, спокойной для меня, так или иначе. По крайней мере, я не оттолкнула старика.

Жиль взглянул на наши сцепленные руки, а я наблюдала за тем, как его глаза скользят по хвосту татуированного дракона вверх по моей руке, пока мы не повстречались взглядами. И, когда он заговорил, меня снова охватило ощущение полного очарования.

— Райли По. Расписная, — почти с восхищением произнес он. — Ты очень любима своими темными братьями, как и твой брат. Вы... семья. — Он отпустил мои руки и величественно поклонился. — Я понимаю, что такое семья, ma chè re (моя дорогая), — протяжным, элегантным жестом он указал на других. — Это моя семья, мисс По. Вот моя возлюбленная, Элиза, моя прекрасная дочь, Жозефина, и мои мальчики, — он протянул свою руку еще дальше, — Серафим, Жан-Люк, а вон там, в углу, задумчивый, мой старший, Элигий.

Я молча окинула взглядом семью Дюпре. Элиза, маленькая, с превосходно убранными темными волосами, хвостиком откинутым назад, была как минимум на пятнадцать лет младше своего мужа. Она тепло мне улыбнулась и отвесила короткий изящный поклон. Их дочь, Жозефина, стояла подле кресла матери, с любопытством наблюдая за мной, и смотрела так, будто хотела сказать что-то так же сильно, как и я. Её светло-каштановые волосы свисали естественными локонами почти до самой талии и посередине разбегались по телу, длинная челка была заколота шпильками сзади, как у хиппи, а широкие небесно-голубые глаза, как у родителей, нарочито уставились на меня. Зауженные темные джинсы, ярко-розовые высокие сапожки и черная футболка с пацификой на груди - она была похожа на обыкновенного подростка. Она окинула взглядом мои ноги, потом встретилась со мной глазами.

— Мне нравятся твои ботинки. И меня зовут Джози, — едко ухмыльнулась она.

Проповедник снова сильно надавил мне на спину, молча говоря, чтобы я не разговаривала. Я посмотрела на Джози, не произнеся ни слова, и ее ротик скривился в улыбке — так, как если бы она читала мои мысли. Серафим и Жан-Люк изучали меня, так же, не проронив ни единого слова, и были настолько похожи, что можно было подумать, что они близнецы. Оба атлетичного телосложения и с темно-русыми волосами, у Серафима коротко стриженные, а у Жан-Люка длинные и беспорядочные. Они молча взирали на меня, но выражения их лиц выдавали серьезный интерес и что-то ещё, что в тот момент я не могла описать словами. Затем Жан-Люк изобразил мне пальцами знак мира и усмехнулся. Единственное, что было ясно, это то, что не важно, сколько глаз в комнате рассматривало меня в ту минуту. Элигий был тем, кто волновал меня больше остальных. И это раздражало сильнее всего.

Я лишь на мгновение бросила на него свой взгляд. Элигий Дюпре. Конечно, мне были знакомы эти милые подглядывания, и резкие просматривания, и я начинала злиться по-настоящему, и на него из-за всей этой ситуации в целом. Какого черта здесь происходит? Почему Элигий шел за мной, что случилось с трупом, и - черт! - я в полном смятении. Зачем Проповедник привел меня сюда? Как эти люди могут помочь Сету? И почему мне нельзя ничего говорить? Я посмотрела на Проповедника, как и я, не проронившего до сего момента ни единого слова, но я узнала этот взгляд. Он означал: «Делай, что я говорил, девочка». Наконец, я обратила свой взор к Жилю, который мягко улыбался. Ничего не оставалось, как ждать.

— Теперь, когда ты познакомились с ma famille, chè re (моей семьей, дорогая), прошу любить нас и жаловать. Так же, как мы любим и жалуем тебя. Мы все станем очень... близки, — он дотронулся до моего подбородка своим изящным пальцем, и я с трудом удержалась, чтобы не отмахнуться от него.

Он улыбнулся:

— Ах, oui (да), твой Проповедник сказал нам, что ты не любишь, когда к тебе прикасаются другие, — он фыркнул и снова провел пальцем по моему подбородку. — Могу тебя заверить, это не то, о чем ты могла подумать.

Остальные Дюпре тоже засмеялись — все, кроме Элигия, и, несмотря на данное себе ранее обещание, я не смогла удержаться. Прищурив глаза, я выпалила:

— Вы понятия не имеете, о чем я думаю.

Проповедник возле меня зашикал, чтобы я замолчала, и промямлил какое-то африканское слово, значение которого я не знала, но имела определенное представление, что бы оно могло значить. Я с любопытством посмотрела на него.

— Что? — спросила я еле слышно, хотя прекрасно понимала, что.

— Пойдем, моя свирепая расписная, — сказал Жиль.

Он схватил меня за локоть и осторожно потянул к креслу, которое оставил ранее, и по какой-то причине я позволила ему это.

— Садись. Нам нужно многое обсудить.

Я села, с любопытством посмотрев на Проповедника, который безучастно взирал на происходящее. Ждать долго не пришлось. Жиль встал у камина, опёрся на длинную, отполированную старинную каминную полку и начал:

— Твои братья Галла и моя семья знакомы друг с другом уже много лет, — произнес он с легким, изящным акцентом. — И с сожалением я должен признать, что мы слишком расслабились.

Он вздохнул, на короткое время закрыл глаза, затем снова посмотрел на меня.

— Нам не следовало ослаблять свою бдительность, ни на минуту, это было...

— Жиль, - нежным голосом сказала его жена, Элиза, — будь добр.

— Oui (да), ты права, любимая, — ответил он, — лучше всего обнаружить себя и рассказать все начистоту.

Он снова вздохнул.

— Между предками Проповедника и семьей Дюпре, много веков назад, был заключен договор, — продолжил он. — Они обязались обеспечивать нас... тем, что нам необходимо, а мы, в свою очередь - предоставить полную защиту городу и отдаленным островам. Опеку, если угодно.

Жиль смотрел на меня, ожидая, что я пойму его, хотя это было абсолютно невозможно. Я вообще не понимала, о чём он говорил. Я хотела спросить его, как старик, женщина средних лет, девочка-подросток и трое молодых парней могут продолжать выполнять многолетний контракт по охране целого города – и от чего. Но всё-таки я промолчала. Для меня это все длилось вечность, но, если мрачное выражение лица Проповедника могло означать что угодно, то сейчас я знала, что мне можно было остыть и послушать. Пока, во всяком случае. Это имело какую-то связь с тем, что, чёрт возьми, случилось с моим младшим братом. И, как ни странно, я почувствовала странную силу, исходящую от Жиля Дюпре. Я не могла объяснить это, но поняла, что оно заставило меня держать рот закрытым, а мой зад — прочно сидящим в кресле.

Жиль продолжил:

— Видишь ли, расписная моя, твой брат и его юные друзья разрыли могилу и неосторожно выпустили на свободу ужасные души двух братьев — Валериана и Викториана Аркос.

Он подошёл ближе и наклонил голову.

— Как и мы, они происходят из древнего могущественного румынского семейства стригоев. Они ни перед чем не остановятся, чтобы заполучить то, чего захотят. И поверь мне, — он криво улыбнулся, — если они действительно захотят, то их будет непросто загнать назад в могилу.

Стригои? Что за чёрт? Отсутствующее выражение моих глаз было очевидно. Я не могла в это поверить. Я оглядела всю комнату, несмотря на просьбу Проповедника оставаться на месте и сохранять спокойствие. Мне было не по себе. Галла и Дюпре пристально смотрели на меня и молчали. Я поняла, что все ждут моего ответа. Я медленно поднялась с кресла, тряхнула головой и недоверчиво усмехнулась. Я всё ещё не могла поверить в это.

Повернувшись к Проповеднику, я спросила:

— Зомби, Проповедник? Вы серьёзно? Вы думаете, Сет и его друзья выпустили зомби из-под чёртового могильного камня? Я вас уважаю и ценю ваше предостережение – но зомби? Знаете, я не могу поверить в подобную чушь, и у меня нет на это времени. — Сказав это, я направилась к двери. — Пойду искать брата, — добавила я через плечо.

— Стой!

Знакомый голос заставил меня обернуться и открыть рот в полнейшем изумлении.

Элигий Дюпре преградил мне путь к двери и стоял так близко, что я могла почувствовать шедший от него сладковатый землистый запах. Как, чёрт возьми, он оказался здесь так быстро? Все Галла, находящиеся в комнате, включая Проповедника, двинулись ко мне. Комната наполнилась смесью африканского и французского языков. Меня обуяло желание закричать, заорать и бежать так, будто за мной гонится сам дьявол. Я с силой толкнула Элигия Дюпре.

— Подвинься, парень, — сказала я дрогнувшим голосом, который был мне несвойственен.

В фойе было свободно, поэтому я добежала до двери и выскочила наружу. Там стоял Элигий и ждал меня.

— Чёрт!

Я тут же остановилась. Ну, вот опять! Как же он так быстро перемещается? Дважды! Это было… невозможно! Мой мозг отказывался это осознавать. Даже не пытался. Ей-богу, я не придумала ничего лучше, чем спросить, едва дыша:

— Какого чёрта ты делаешь?

— Пытаюсь удержать тебя от совершения глупости, — сказал он тихо. Казалось, его мягкий голос звучал прямо у меня в голове. — А теперь, если ты хочешь найти своего брата, пойдём внутрь, — он сделал ко мне два шага. Часть его оставалась в тени. — Пожалуйста. — Должно быть, выражение недоверия на моём лице было более заметно, чем я думала, потому что Элигий слабо улыбнулся. — Да, прошлой ночью в аллее был мёртвый парень. Но я его не убивал. И мы не зомби. — Он наклонил голову. — Ну что, пойдём?

Когда кто-то другой, кроме меня, произносил слово зомби, это звучало гораздо глупее, чем когда это говорила я. О чем я думала? Но когда Проповедник уверен, ничто, включая зомби, не может стать исключением из правил. Проповедник и Эстель твердо верили им, несмотря ни на что.

— Возвращайся в дом, дитя моё, — сказал за моей спиной Проповедник. — Время идёт, а твой брат всё ещё не найден.

Мне пришлось послушаться Проповедника. Я последний раз взглянула на Элигия, поднялась по лестнице и молча проследовала мимо моего приёмного деда в фойе. Но от меня не ускользнул взгляд, который тот бросил на Элигия, прежде чем проследовать за мной. Этот взгляд я видела сотни раз.

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 567 8 9 10 Следующая ⇒