Александр Белов. Поклонение огню. Бригада – 14. Александр Белов. Бригада. Книга 14. Поклонение огню. Пролог

Александр Белов

Поклонение огню

Бригада – 14

Александр Белов

Бригада. Книга 14. Поклонение огню

Пролог

Ранним воскресным утром в местечке Нерлоу, расположенном недалеко от Лондона, напротив массивных кованых ворот Школы семи искусств остановился новенький черный лимузин с тонированными стеклами. Из автомобиля вышел крепко сбитый низенький господин в дорогом костюме и не менее дорогих ботинках из крокодиловой кожи. Для дополнения облика истинного джентльмена этому человеку не хватало трости, цилиндра и безукоризненно‑ белых перчаток, хотя и без этих атрибутов он выглядел именно так.

Короткая бородка придавала ему солидный и одновременно романтический вид: он был похож на ушедшего на покой морского волка или арматора, сколотившего состояние на нефтеперевозках.

Привилегированная школа‑ интернат для особо одаренных подростков размещалась в старом замке, расположенном в живописной сельской местности, и ее история насчитывала не одну сотню лет. Транспорт по дороге, ведущей к школе, ходил очень редко, однако мужчина на всякий случай, переходя на другую сторону улицы, посмотрел направо и налево, и только потом, не спеша, с достоинством солидного человека, пересек проезжую часть и решительным жестом надавил на кнопку звонка, утопленную в стене флигеля. Привратник, седовласый мужчина в черной униформе, вышел ему навстречу и с почтением спросил:

– Чем могу служить, сэр?

– Э‑ э… я бы хотел поговорить с директором школы, – с легким славянским акцентом произнес джентльмен, останавливаясь, и с нажимом добавил: – Будьте любезны доложить обо мне! – он протянул привратнику роскошную визитку с золотым тиснением.

Тот, очевидно решив, что перед ним важная птица, слегка поклонился, затем зашел за стеклянную перегородку и взялся за телефон.

– Мистер Леонид Эдлин желает встретиться с миссис Уинстон. Я могу его пропустить на территорию школы? – спросил он у взявшего на другом конце провода трубку человека.

Получив, по‑ видимому, положительный ответ, привратник положил трубку и, склонив голову в полупоклоне, проговорил:

– Пройдите, сэр, вас ждут!

Выйдя из проходной, посетитель направился по выложенной гранитом дорожке, по обеим сторонам которой росли гладиолусы, в сторону старинного, перестроенного из замка, здания.

Воспитанников на территории школы‑ интерната видно не было. День был воскресный, основная масса учащихся была в церкви на проповеди, многие разъехались по домам, в школе остались лишь те, кто жил в отдаленных уголках Англии да дети‑ иностранцы, но и они, пользуясь уик‑ эндом, отсыпались в своих комнатах, набираясь сил для следующей учебной недели.

На широком крыльце со стертыми временем и подошвами нескольких десятков поколений школьников ступенями гостя поджидала невысокая молодая женщина в коричневом длинном платье и белом фартуке.

– Здравствуйте, сэр, – сказала она поднявшемуся на крыльцо Эдлину. – Проходите, пожалуйста, миссис Уинстон примет вас.

Пропустив Эдлина внутрь здания, молодая женщина вошла следом и тут же, обогнав посетителя, зашагала по гулким сводчатым коридорам, указывая дорогу. У приоткрытых массивных резных дверей остановилась, открыла их и предложила войти.

Эдлин ступил в готический кабинет, увешанный выцветшими от времени гобеленами. В просторном помещении за антикварным, массивным столом сидела чопорного вида женщина лет пятидесяти со строгим «педагогическим» выражением лица. Ее крашеные черные волосы были так туго стянуты сзади в пучок, что это вызывало эффект омоложения. Серый жакет и юбка сидели на ней, как доспехи на средневековом рыцаре. Встретила она посетителя учтиво, но сдержанно.

– Рада видеть вас, мистер Эдлин! Что привело вас в наши края?

Посетитель поклонился.

– Видите ли, миссис Уинстон, – произнес он, с почтительным видом стоя у двери. ‑

Я проездом в вашем городе и зашел в школу по поручению отца одного из ваших воспитанников. Мне бы очень хотелось встретиться с мальчиком и передать ему привет от папы.

– Как фамилия мальчика? – поинтересовалась директор.

– Белов… Иван Белов.

После нескольких секунд раздумий женщина произнесла:

– Не вижу причин отказать вам в свидании. Родители вправе интересоваться жизнью и учебой детей, находящихся в интернате… Даже через своих знакомых. Но не могли бы вы привести доказательства своего знакомства с Айвеном Беловым? Простите, прошу меня понять правильно – это всего лишь пустая формальность.

Явно выраженное недоверие совершенно не смутило посетителя. С вежливой улыбкой он достал из кармана шикарное портмоне, стоившее не менее половины месячного жалованья директрисы, ловко, двумя пальцами вытащил из него цветную фотографию и протянул ее миссис Уинстон.

На переднем плане был снят Айвен – много лет назад, судя по его виду, и с более длинными, чем теперь, льняными, развевающимися на ветру волосами. Позади него улыбались в камеру его родители, а по центру между ними находился мистер Эдлин, положивший руки им на плечи. То обстоятельство, что все четверо позировали на фоне египетских пирамид, а в опущенной руке мамы мальчика была зажата скрипка со смычком, слегка удивило опытную педагогиню. Монтаж? Однако присмотревшись, она узнала Адометти Айвена, и это ее успокоило. В конце концов, эти русские такие непредсказуемые, от них всего можно ожидать.

– Подождите несколько минут, мистер Эдлин, – сказала она с благожелательным видом. – Воспитатель пришлет к вам мальчика. Где вы предпочитаете с ним встретиться?

– Желательно на свежем воздухе, – признался посетитель и, оправдываясь, пояснил: – У вас тут как в музее…

Вместо ответа миссис Уинстон слегка склонила голову, что означало «принято к сведению» и одновременно окончание аудиенции.

Мистер Эдлин в сопровождении все той же молодой женщины, вызванной с помощью ручного колокольчика, направился к выходу из здания.

Пять минут спустя Эдлин прохаживался по круглой беседке, расположенной на задворках интерната на солнечной лужайке с неестественно зеленой травой, и с нетерпением поглядывал в сторону школы. Наконец из‑ за угла замка выскользнул светловолосый мальчик лет десяти и уверенным шагом направился к беседке. Эдлин шагнул к нему навстречу.

Иван Белов был хрупким угловатым подростком с большими, немного удивленными карими глазами на худеньком, с правильными чертами, лице. Похож одновременно и на отца, и на мать.

Эдлин схватил мальчишку за плечи, разглядывая его, повернул из стороны в сторону и воскликнул:

– Так вот ты какой Иван Белов! Рад, очень рад! – его голос вполне звучал искренно. – Ну, давай знакомиться. Я Леонид Эдлин, – он по‑ мужски крепко стиснул узкую ладонь Вани и удивился: рукопожатие у парня оказалось неожиданно сильным и энергичным.

Белов кивнул и с любопытством взглянул на посетителя.

– Вы ведь не англичанин, мистер Эдлин?

Леонид слегка смутился, а может, просто сделал вид, будто смутился, чтобы польстить мальчику тем, что он такой проницательный.

– Угадал, Иван, – сказал он на чистом русском языке. – Я из России, но об этом молчок. Поговорим? – и, слегка хлопнув Белова по плечу, гость подтолкнул мальчугана к беседке.

Новые знакомые вошли в беседку и устроились на одной из скамеек вполоборота друг к другу.

– Вы знаете моего папу? – поинтересовался Иван по‑ английски.

– Само собой, – так же по‑ английски ответил мужчина, улыбаясь уголками губ. – Иначе я бы к тебе не пришел. Давай окончательно перейдем на русский.

– Согласен. Что нового у папы?

Разумеется, мальчик живо интересовался новостями об отце, ибо он был для него идеалом, и не только идеалом, а еще и самым дорогим и близким человеком, однако привитые в английском закрытом учебном заведении манеры, свойственные светскому, хорошо владеющему собой человеку, не позволяли Ивану открыто проявлять свои эмоции, а потому говорил он сдержанно, с достоинством. Но это только внешне, на самом деле Иван, конечно же, был десятилетним наивным подростком, подвижным, веселым и задорным.

На лицо Леонида наплыла легкая тень.

– Вот что, Ваня, – сказал он глухо и испытующе взглянул на мальчика, будто прикидывая можно ли ему доверять, и неожиданно спросил: – Я могу с тобой говорить, как мужчина с мужчиной?

– Конечно! – почувствовав, что за этим предложением последует важное известие, живо откликнулся Белов. – Я вас слушаю.

Леонид вздохнул:

– Видишь ли, Ваня, у твоего отца большие проблемы, – он снова вздохнул, давая понять, как нелегко ему выступать в роли гонца с плохими новостями. – Твой папа попал в плен к террористам!

– Что? – как не старался владеть собой Иван, мальчишка одержал в нем верх, и он потерял самообладание. – Что вы сказали? Мой отец в плену? Что за ерунда?!

– Да, Иван, это действительно так, – сочувственно произнес Леонид. – Ты должен взять себя в руки и выслушать меня. – Видя, что мальчик молчит и даже не пытается задавать вопросы, он продолжал: – Александр Белов действительно находится в Эмиратах, в плену, и сейчас зависит от тебя, будет ли он там оставаться дальше или нет. – Эдлин скосил глаза на мальчишку, проверяя реакцию, и продолжил: – Я, Ваня, конечно же, никакой не Леонид Эдлин, а Владимир Владимирович Шлыков. Я служу в ФСБ, а в настоящее время провожу операцию по спасению твоего отца. Дело вот в чем. Террористы согласны отпустить твоего папу, но, разумеется, за солидный выкуп. Для того чтобы собрать необходимую сумму, ему придется на несколько дней приехать в Красносибирск – подписать кое‑ какие документы. Но террористы не желают отпускать Белова – только в обмен на равноценного заложника. И таковым, сам понимаешь, являешься именно ты. Я вчера встречался с твоим отцом, пробовал его уговорить на временную рокировку, но он категорически против такого предложения. Белов не желает подвергать опасности собственного сына. Получается замкнутый круг, который разорвать можешь только ты. Вот я на свой страх и риск приехал к тебе с предложением отправиться со мной в Эмираты в составе спецгруппы ФСБ и пожить пару дней в плену. Можешь не бояться, в обиду тебя не дадим, – и Леонид, а вернее, Владимир Владимирович подмигнул подростку.

Известие о захвате отца террористами, конечно же, потрясло Ивана, однако он быстро оправился и рассудительно заметил:

– Но как мой папа мог попасть в плен, когда я точно знаю, он сейчас должен находиться в Никарагуа в окрестностях вулкана Санта‑ Негро…

– Он был там всего пару дней назад, – с трагичными нотками в голосе произнес мнимый Леонид Эдлин. – Однако в Никарагуа его перехватили исламские боевики, которые действуют по всему свету, и отвезли в свой лагерь. А потом переправили в Эмираты. Если ты мне не веришь, позвони на мобильник отцу, и ты услышишь автоответчик: абонент временно недоступен. – Владимир достал из кармана костюма сотовый телефон и протянул парню.

– Да я знаю, – отмахнулся Иван, не обращая внимания на трубку в руках собеседника. – Вот уже несколько дней я звоню папе на мобилу, но он не отвечает.

– Вот видишь, – подхватил Шлыков. – Это говорит о том, что Александр Белов находится в плену и не может разговаривать по своему сотовому телефону.

Мальчик все еще колебался.

– Но как вы, дядя Володя, можете доказать, – произнес он неуверенно, – что вы действительно друг моего папы?

Шлыков хитро улыбнулся:

– А ты парень не промах. Тебя не проведешь! Вот посмотри… – Шлыков достал из кармана часы и на ладони протянул Ивану. – Узнаешь?

– Да, конечно! – радостно воскликнул парень и, схватив часы, стал вертеть их в руках. – Это же часы моего папы. Вернее не папы, а дяди Космоса. После гибели Коса папа никогда с ними не расстается. Он очень дорожит ими.

– Ну, вот видишь, – усмехнулся Шлыков. – Возьми часы себе. При встрече вернешь отцу. – Он встал. – А в общем так, Ванька. Принуждать тебя отправиться со мной я не могу. Если надумаешь помочь своему папе, а заодно послужить на благо России, то сегодня часиков в пять вечера подходи к лесу позади вашего интерната. Говорить о моем предложении никому не нужно. Если мы отправимся с тобой к твоему отцу, то нелегально, поэтому наш разговор необходимо держать в тайне. Ну, думай, Ваня, думай! – Шлыков похлопал мальчишку по плечу, затем повернулся и зашагал к воротам.

Вечером из дверей школы‑ интерната выскользнул тоненький подросток. Под мышкой мальчишка держал скрипку. Он остановился, достал из кармана часы, взглянул на циферблат. Стрелки показывали без десяти пять. Удовлетворенно кивнув, мальчик направился за угол здания. Тенистая дубовая аллея уходила вдаль. Парень прошел по аллее в конец ее, затем свернул к кованому забору.

Убедившись, что за ним никто не наблюдает, он просунул футляр сквозь железные прутья, вскочил на каменную кладку забора, потом, используя металлические украшения в качестве ступенек, быстро и довольно ловко преодолел преграду. Оказавшись на земле, отряхнул испачкавшиеся брюки, подхватил с травы футляр и, уже не оглядываясь, уверенным шагом пошел вдоль кромки леса на север.

В школу‑ интернат Иван Белов больше не вернулся.

12 3 4 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒