ЧАСТЬ ПЕРВАЯ 10 страница

— Почему для нее это было бы пустой тратой времени?

— Ей не нужно было учиться фокусировать свое внимание на элементах сна, Флоринда научилась этому еще в детстве. Бе второе внимание развивалось параллельно с первым, пока она не приняла решение отказаться от развития сновидений.

— С чего ты взял, что она решила не развивать второе внимание?

— Это происходит со многими из нас, — ответил Странник, — тебе в детстве снились кошмары?

— Да, снились, — ответила я, — меня даже водили к бабкам и те заговаривали меня от испуга.

— Тебе снились кошмары, потому что ты выходила во второе внимание и иногда встречала там чужеродную энергию, которая пугала тебя. Со мной в детстве происходило нечто похожее, и отказ от сновидений мне навязали взрослые, постоянно твердя мне, что хороший и здоровый сон — это сон без сновидений. А так как отказ от развития второго внимания никак не влияет на наше первое внимание, то мы не ощущаем потери. Возможно, приняв такое решение, мы даже чувствуем облегчение, потому что мир вокруг нас становится не таким сложным.

— Зато потом мы умираем от тоски, — вставила я, — из мира исчезает тайна.

— Исчезает не только тайна, но также и новые возможности, которые нам даны по праву рождения, и наша задача как воспринимающих существ — развивать эти возможности. Без этого, как точно выразился дон Хуан, мы становимся куском мяса, который не может мечтать ни о чем большем, чем о куске мяса.

— Мы отказываемся от сновидений только по причине наших страхов? — спросила я.

— Можно сказать и так, — ответил он, — но страхи бывают разными. Это необязательно может быть страх чужеродной энергии, это может быть страх той беспредельности, которая существует во вселенной.

Страх затеряться в бесконечности, наверно, является самой основной причиной, по которой человек отказывается от сновидений. Как тут не вспомнить ловкий маневр дона Хуана. Он запретил Кастанеде рассказывать о том, как возвращаться из путешествий. И сделал это намеренно. Во–первых, таким образом, дон Хуан сконцентрировал внимание Кастанеды на этом аспекте. Во–вторых, это была его защита наподобие той, что он проделал, когда изготовил фигурку из дурмана.

Этот маневр, этот запрет был направлен на то, чтобы придать Кастанеде уверенности. Ведь получалось, что он знал нечто такое, чего не знал никто.

Кстати, та паника, которая сегодня охватила тебя в сновидении, как раз и была страхом затеряться в этой беспредельности. Но, как только ты нашла способ точно определить, что ты находишься в сновидении, ты победила этот страх. Дон Хуан говорил Кастанеде о предохранительном клапане сновидящего, когда внимание сновидящего должно вынести его на поверхность, как бы глубоко он не погрузился в сновидение, и как бы сильно не индульгировал. И ты сегодня воспользовалась этим предохранительным клапаном. Ионимание того, что ты находишься в сновидении, и есть этот предохранительный клапан.

Следующим страхом, наверное, является страх за свою личность. Это страх раствориться в этой беспредельности. Путешествие по бесконечности как бы растворяет личность. Наверное, поэтому, когда Кастанеда пытался найти личность в доне Хуане, он так и не смог этого сделать. Но мере того, как сновидящий продвигается по тропе сновидения, ему все труднее и труднее становится поддерживать образ самого себя. И, в конце концов, воин, практикующий сновидения, становится все более и более абстрактным, и, отправляясь в путешествие по бесконечности в очередной раз, воин выкрикивает свое имя. Это его защита от того, чтобы не раствориться в этой бескрайности.

Конечно, воины сохраняют свою личность, но это уже не тот привычный и столь удобный для большинства образ. И тот образ себя, который создают воины под давлением бесконечности, нечто, действительно заслуживающее уважения. Именно личность, которая прошла закалку бесконечностью, способна отправиться в окончательное путешествие.

— Хотя эти детские страхи не единственная причина, по которой мы отказываемся от дальнейшей практики сновидений, — продолжил Странник после некоторой паузы. — Тут дело в том, что ребенок во всем доверяет взрослым, они являются для него непререкаемым авторитетом. А взрослые не практикуют сновидения. Но ребенок сохраняет повышенный уровень сверкающей оболочки и легко входит в сновидения. И у ребенка нет критерия, по которому он смог бы разделить мир «обычный» и мир сновидения. для него эти миры одинаково функциональны.

Иногда ребенок рассказывает истории, которые происходили с ним в сновидениях и все дружно называют его фантазером и обьясняют, что этого просто не может быть. И здесь ребенок попадает в трудное положение, притом, что ему нужно еще осваивать мир взрослых, чтобы чувствовать себя наравне с ними, а сновидение делает мир более сложным и непредсказуемым. И нет нечего удивительного, что он рано или поздно принимает решение отказаться от той грани себя, которая называется сновидением.

— Как сверкающая оболочка осознания связана со сновидением? — спросила я.

— Помнишь, Флоринде довольно наглядно, таская ее за штаны, показывали врата сновидений? — спросил Странник. — Так вот, врата сновидения преодолеваются, когда сверкающая оболочка осознания достигает необходимого уровня. Флоринде не давали задания по прохождению первых врат, потому что ее сверкающая оболочка осознания была на довольно высоком уровне. В детстве каждый человек имеет довольно высокий уровень этой оболочки, и поэтому он имеет представление о том, что такое сновидение.

— Если врата сновидений преодолеваются только за счет высокого уровня сверкающей оболочки, то все дети должны быть сновидящими, — возразила я.

— Так оно и есть, каждый в детстве испытывал сновидения и имеет представление о том, что это такое, — ответил Странник, — но нам в детстве не рассказали, как это можно использовать. Мы желаем получить пользу от этой нашей способности, но не находим применения ей в нашем обычном мире. Все мы слышали истории о том, как кто–то во сне получал предупреждения об опасностях, которые его поджидали в нашем обычном мире. Или знаменитый пример с Менделеевым, которому приснилась периодическая таблица элементов.

Обычно человек желает использовать сновидения для достижения каких–то целей в обычном мире. И иногда это удается. Например, в задачу тела сновидения входит и забота о нашем физическом теле. Бпрочем, и материальное тело заботится об энергетическом. Заботу энергетического тела о физическом легко заметить на таком примере. Иногда мы готовы встретить какой–то резкий звук за мгновение до того как он нас достиг, хотя источник этого звука нам не виден. Так энергетическое тело предотвращает ненужные выбросы энергии. Тело сновидения по своим каналам получает эту информацию раньше, так как скорость звука значительно ниже, чем скорость, с которой может действовать тело сновидения.

— А как физическое тело может заботиться об энергетическом? — поинтересовалась я.

— Ты знаешь ответ на этот вопрос, — ответил Странник. — Физическое тело должно быть в прекрасной форме, снабжая энергетическое тело достаточным количеством энергии.

— Еще человек желает, чтобы тело сновидения помогало ему во всем, — продолжил он, — например, он мечтает разбогатеть и хочет, чтобы ему приснилось, как выиграть в лотерею, или же разбогатеть каким–то другим способом. Эта настройка при достаточном уровне энергии позволяет увидеть желаемый сон, в котором переплетаются его ожидания и фантазии.

— Я когда–то видела по телевизору историю одного бразильца, который работал на золотых приисках, — сказала я. — Бму приснился сон, в котором он увидел место, где лежит самородок. Как только он проснулся, то оделся во все белое и в указанном месте, стоя по колено в грязи, вытащил самородок, который оказался самым большим из когда–либо найденных. И сейчас этот самородок хранится в национальном музее Бразилии.

— Да, я тоже слышал эту историю, — ответил Странник, — ты упустила одну деталь. во сне к нему пришла святая Дева и указала ему на это место. Если бы этот бразилец принадлежал к другой культуре, то к нему бы пришел кто–нибудь другой. Такие истории и поддерживают различные культы. Но сейчас речь не об этом, очень похоже, что у этого человека тело сновидение было «работоспособным». Он сосредоточил свое намерение на одной–единственной цели, и его тело энергии решило поставленную задачу.

Но чаще всего происходит следующее. человек очень хочет что–то узнать в сновидении, и когда ему, наконец, сниться сон на интересующую его тему, сам начинает достраивать то, чего бы ему хотелось. Потом человек, окрыленный успехом, проверяет полученную информацию, но результат его не устраивает, и рано или поздно он понимает, что на полученную в сновидении информацию положиться нельзя. И, что еще хуже, человек думает, что информация из сновидений мешает ему в повседневной жизни. Поэтому он принимает решение просто не обращать внимания на происходящее в сновидениях.

— Мне вспомнились слова дона Хуана, — сказала я, — когда воин находится в тонале, он не должен допускать никакой иррациональной чепухи, но когда воин в нагвале, то он не должен допускать никакой рациональной чепухи.

— Да, все верно, — ответил Странник, — дело в том, что энергетическое тело действует совершенно в другой области, у него другие задачи. И действительно, глупо пытаться переложить на тело сновидения заботу о нас в обычном мире. Хотя воины, которым удалось приблизить энергетическое тело, могут действовать и в нашем обычном мире, но в нашем рациональном мире мы должны полагаться на разум. У тела сновидения и у разума различные намерения и различные области исследований.

— Тут с тобой нельзя не согласиться. А как насчет «дежа вю»? — спросила я.

— Конечно, каждый человек испытывал «дежа вю», — ответил Странник, — и, похоже, единственное, чего он хочет от сновидений, так это узнать свое будущее. Если ты заметила, то зачастую есть незначительное отличия в том, что происходило раньше, и в том, что происходит в момент «дежа вю». Это обьясняется тем, что, либо точка сборки не совсем точно заняла ту позицию, в которой когда–то было тело сновидения, либо тем, что между этими двумя событиями прошло много времени, и будущее успело измениться. Ведь мир, в котором мы живем, не что–то фиксированное и неизменное. Одной из задач энергетического тела является исследование энергии, находящейся вокруг нас.

Когда энергетическое тело исследовало энергию и дало нам об этом знать, мы называем это интуицией. Как–то Кастанеда задал вопрос дону Хуану, что тот сможет сделать, если его будет поджидать снайпер, он же не сможет остановить пулю. И дон Хуан ответил, что, если его будет поджидать снайпер, то он там просто не появится. Энергетическое тело дона Хуана, исследовав энергию вокруг него, предупредит его об опасности.

Человек часто получает такие предупреждения, но зачастую ему так хочется чего–то, что он просто не обращает на эти предупреждения никакого внимания. Такие моменты дон Хуан называл видящими.

— Это ты имеешь в виду историю Тайши Абеляр, когда она выскочила на сцену показывать ката и опозорилась? — поинтересовалась я.

— Иодойдет и этот рассказ, — ответил Странник, — так как он нам обоим знаком, но у каждого из нас в запасе найдется несколько подобных примеров. Мы часто получаем предупреждения, но, зачастую, так страстно желаем чего–либо и так верим в свои силы на все повлиять, что игнорируем эти послания и глушим их в зародыше. Воин должен быть отрешенным и не желать чего–либо настолько, чтобы игнорировать подсказку интуиции. Конечно, в задачу энергетического тела входит не только предупреждение об опасности, но и исследование новых возможностей, которые находятся вокруг нас.

— Какие возможности находятся вокруг нас? — задала я вопрос.

— Да все возможности, которые ты только в состояния придумать и даже больше того, — ответил Странник. — Меня заинтересовало твое сегодняшнее сновидение. Мы с тобой в чем–то похожи. И, наверное, стоит рассказать тебе, как я настраивал сновидения. Хотя у вас у женщин есть дополнительное отверстие, которое дает вам в этом деле некоторое преимущество.

Как только я прочитал у Кастанеды о сновидениях и понял, что это доступно каждому, я загорелся энтузиазмом, тем более что в детстве, да и позднее, я имел некоторый опыт. Не скажу, что у меня ничего не получилось, но сновидения у меня случались редко. Быть может, после того как я выработал намерение их развивать, они и стали случаться чуть чаще, чем обычно, но все–таки от сновидения до сновидения были огромные промежутки времени, и это меня не устраивало. Так продолжалось не один год, и я даже начал рассматривать возможность приема каких–нибудь психотропных средств, чтобы сдвинуть дело с мертвой точки.

Но как–то я простудился и валялся в одиночестве на диване с высокой температурой. Мне было плохо, таблеток принимать я не хотел. И именно этой ночью я легко вошел в сновидение, причем, когда я вышел из него, то почувствовал, что если захочу, то могу или дальше погрузиться в это сновидение, или отправиться в другое. За эту ночь я несколько раз входил в сновидения.

Хоть до этого я попадал в сновидения, но так и не смог понять, что мне помогало включить внимание сновидения. Мне стало интересно, что же в этот раз послужило «спусковым крючком» для включения этой способности. Норазмыслив немного, я вспомнил, как дон Хуан рассказывал, что под действием болезни у человека смещается точка сборки. И мне стало понятно, что именно изначально сдвинутая точка сборки и являлась тем, что помогло мне с легкостью входить в сновидение.

Тогда я стал искать способы сдвига точки сборки. Дон Хуан рассказывал, что необычное поведение может смещать точку сборки. Когда я задумался, какое необычное поведение мне практиковать, я понял, что все те упражнения неделания, которые дон Хуан давал Кастанеде, как раз и были способами смещения точки сборки. И именно это — одна из причин, по которым дон Хуан утверждал, что неделание помогает сновидению. Хотя у неделания есть еще одна немаловажная особенность — оно уменьшает нашу рациональность, а излишняя рациональность в сновидении является помехой.

После того, как я стал практиковать различные неделания, моя способность входить в сновидения возросла, но не настолько, чтобы меня это устраивало. Поэтому, несмотря на нежелание, я все–таки приступил к выполнению перепросмотра. Я имел все основания считать себя сновидящим, перепросмотр для меня был скучным занятием, и, к тому же, я чувствовал, что эта задача мне не по силам. Тогда я решил заниматься перепросмотром в сновидении. Но проблема была в том, что, несмотря на все мои усилия, я так и не смог развить свое внимание сновидения в достаточной степени, чтобы выполнять перепросмотр в сновидении.

Еще одна причина, которая меня подвигла на выполнение перепросмотра, то, что, даже находясь в сновидении, я чувствовал некий барьер, который не мог преодолеть. Мне стало ясно, что найти причину этого я могу, только выполняя перепросмотр. Все, что я тебе рассказывал раньше о своих детских сновидениях, было покрыто пеленой тумана до той поры, пока я серьезно не занялся перепросмотром. У меня не было никаких конкретных воспоминаний, они пришли гораздо позже.

Без всякого энтузиазма я начал выполнять перепросмотр просто потому, что не видел иного выхода. И, выполняя его, я заметил, что моя способность входить в сновидения заметно улучшилась. Тогда мне вспомнились слова дона Хуана, что перепросмотр ведет пусть к незначительному, но зато к постоянному сдвигу точки сборки. И именно этот сдвиг является прекрасной стартовой позицией для сновидений.

Но, кроме способности входить в сновидение, заметно улучшилось и внимание сновидения. Кастанеда писал, что мужчинам для входа в сновидение нужно особое состояние ума, особое напряжение. Такое состояние ума и особое напряжение я получил именно тогда, когда сосредоточился на перепросмотре. Наверное, я назвал бы это состояние ума особой озабоченностью. Это особое напряжение, возникающее, когда выполняешь перепросмотр, каким–то образом проникает в сновидение и делает его более осознанным.

Хотя мое внимание сновидения заметно улучшилось, но все равно оставался некий барьер, который я так и не мог преодолеть, что–то мешало мне. Наблюдалось странное явление, если я выполнял серию пассов для сновидения, то потом вообще не мог попасть в сновидение. Или, если я ложился с твердым желанием попасть в сновидение, у меня опять ничего не получалось. Что–то было не так.

Так как я был сосредоточен на перепросмотре, то вскоре понял, что барьером являлось то, что в детстве в своих сновидениях я часто встречался с чем–то, что меня сильно пугало. Это «что–то» было настроено против меня лично, и этот страх был одной из причин, по которой в детстве я принял решение отказаться от этой грани своего сознания. Именно этот страх был тем фактором, который стал причиной того, что сейчас мне не удавалось попадать в сновидения.

Тогда я решил специально встретиться с причиной своих детских страхов. И как только я выразил такое намерение, долго ждать не пришлось, мне приснился сон. Бо сне я находился в каком–то помещении, похожем на спортивный зал, и у меня было чувство, что это помещение находится на какой–то границе. Я хорошо сознавал, что нахожусь в сновидении.

Я был не один, рядом находились какие–то люди, и я знал, что причина их присутствия как–то связана со мной. Мне стало интересно, кто они, но как только я захотел это выяснить, я почувствовал спиной, что приближается нечто ужасное. Обычно в детстве в этот момент я паниковал и просыпался, а, если я чувствовал, что не могу проснуться, то пугался еще сильнее и просыпался от своего дикого крика.

Но в этот раз я знал, что нахожусь здесь именно для того, чтобы встретиться с тем, что меня так пугало, лицом к лицу, и обернулся. Нричиной моего страха оказался вполне симпатичный, худощавый молодой человек моего возраста, он определено мне нравился, но в то же самое время от него исходила какая–то опасность. Я украдкой посмотрел на людей, которые находились рядом. Мне было интересно, чувствуют ли они то же самое, что и я. Не отрывая взгляда от молодого человека, я перевел свое внимание на этих людей. Они стояли рядом и внимательно смотрели на меня. Я почувствовал, что они совершенно не боятся, и что опасность грозит только мне.

Б какое–то мгновение мне захотелось убежать, но, так как на меня смотрели те люди, и я сам решил встретиться с причиной своих страхов, я решил остаться. Тем временем молодой человек, наводивший на меня ужас, подошел и встал рядом, не предпринимая никаких действий. Не зная, что мне делать, я просто бросился на него и повалил на землю. К моему удивлению, он не оказал никакого сопротивления. Тогда я поднял его и снова бросил. Мне стало понятно, что он ничего сделать мне не может, впрочем, как и я ему, и что все мои страхи, в общем–то, были напрасными. Как только я это понял, молодой человек перестал меня интересовать, мне даже стало жаль его, и я помог ему встать.

Люди, которые находились вместе со мной в этом сновидении, кажется, были удовлетворены таким исходом событий. Тогда я решил похвастаться перед ними своей победой. Но, как только я начинал рассказывать им о ней, они улыбались и отворачивались. Я понял, что хвастовство здесь неуместно, и проснулся.

После этого сновидения недели две я находился в состоянии эйфории, а когда эйфория прошла, моя способность попадать в сновидения заметно улучшилась. Если раньше я попадал в сновидение от случая к случаю, то теперь это стало вполне обычным, и лишь изредка возникали проблемы. Нричем, мне не нужно было начинать с нуля. Когда–то в детстве я принял решение не использовать эту мою способность из–за страха перед неорганическим существом, но, как только проблема была решена, развитие внимания сновидения продолжилось с того места, на котором когда–то закончилось.

— Жаль, что Кастанеда оставил описание только того, как проходить первые четверо врат сновидения, — сказала я, чтобы продолжить эту столь интересующую меня тему.

— Знаешь, особо жалеть не о чем, — ответил Странник, — вполне возможно, что Кастанеда понял, что у каждого свой путь к сновидению, и поэтому не стал развивать эту тему дальше. Кажется, в одном интервью он сказал, что, похоже, единственное, что ему удалось хорошо, так это заставить всех искать во сне свои руки.

— Может быть и так, но согласись, описание того, как он двигался по этому пути, было захватывающим и полезным, — возразила я.

. — Тут я с тобой спорить не буду, — ответил Странник. — Я тоже думаю, что это было просто необходимым. Но также я считаю, что Кастанеда описал сновидения только с одной стороны. В основном, он описывал сновидения человека действия. Он почти ничего не написал о других типах сновидения.

К примеру, некоторые ученики дона Хуана получали абсолютно другие задания для сновидения. Наблито получил задание находить в своих сновидениях новые способы строительства, а Нестор получил задание находить в своих сновидениях предсказания. Каждый из них получил задание, более подходящее для него — такое, к которому у него была естественная тяга. Это их путь сердца. Уверен, что тропа сновидения больше всех других нуждается в том, чтобы идущий по ней выбирал путь сердца.

Я помню целые годы практически безрезультатных попыток найти свои руки во сне. Я был зол на себя и на Кастанеду за его рассказ об этом. Но потом я все–таки пришел к выводу, что мне нужно идти своим путем. Я не человек действия, и, если сказать по правде, меня мало прельщали действия в сновидениях, мне это было совсем не интересно. А насиловать себя на этом пути не результативно.

— Но тебе все–таки удалось найти свои руки? — не удержалась и спросила я.

— Несколько раз удалось, — ответил он, — но это мне ничего не дало. Для меня это не было актом силы. Я думаю, что техники, которые дон Хуан предложил Кастанеде, в значительной мере были уловкой, направленной на то, чтобы Кастанеда приобрел несгибаемое намерение для роста энергетической оболочки осознания. Кастанеда писал, что сновидением он всегда занимался с удовольствием.

Чтобы найти свои руки во сне, необходимо иметь определенный энергетический уровень. И когда Кастанеда поставил перед собой задачу сделать это, он также незаметно для себя сформировал намерение достичь этого уровня. Дон Хуан всегда давал Кастанеде задания на «вырост». Он все время, незаметно для чужеродного устройства Кастанеды, подталкивал его к энергетическому росту.

Сначала он дал задание подойти к вратам сновидения, а это требовало достижения определенного энергетического уровня. Тут очень хорошо вспомнить историю о том, как к этим вратам подходила Ла Горда. Она очень долго не могла найти во сне свои руки, пока не выполнила некоторые мощные действия, в результате которых ее энергетический уровень достиг нужного уровня. А действия были очень просты. Она перестала играть в поддавки с чужеродным устройством, и ее энергетический уровень поднялся. И для того, чтобы ее энергетический уровень поднялся до уровня первых врат, то есть коснулся ее ног, ей понадобилось двадцать три дня. А дальше, как говорил дон Хуан, — энергия стремится накапливаться.

Как только энергетический уровень ученика достигал порогового значения, он получал задание пройти эти врата. На самом деле это было задачей по удержанию достигнутого уровня и накапливанию энергии для следующего этапа. Техники для прохождения врат, это, скорее, индикатор энергетического уровня, просто определенные действия можно выполнить, только имея соответствующее количество энергии.

И действительно, как только наш энергетический уровень достигает определенного значения, мы получаем возможность выполнять некоторые действия. Это может быть все что угодно, и совершенно не обязательно — нахождение своих рук во сне.

К примеру, задачу видеть энергию ученик получает, когда его уровень сверкающей оболочки достигает точки, находящейся возле печени. Если помнишь, перед прыжком в пропасть Кастанеде показывали, как фокусироваться на этой точке. Без достаточного уровня энергии в этом месте видение просто невозможно энергетически. Но как только энергии будет достаточно, видение придет автоматически, без каких–либо дополнительных условий.

— Что–то я не поняла. Что ты имеешь в виду? спросила я.

Странник внимательно посмотрел на меня и через непродолжительное время сказал.

— Давай расскажу тебе одну историю. Когда я прочитал у Кастанеды о сновидениях, то меня это очень сильно заинтересовало. И однажды, когда я, как обычно, лежал на своем любимом диване, я решил попробовать эту практику. Именно в этот момент я установил контакт с намерением, или, возможно, из–за того, что этот контакт был установлен, я и решил попробовать сновидение.

Я решил начать с самых первых шагов, то есть, найти свои руки во сне. Для этого, как я понимал, мне нужно дождаться, когда мне приснится сон, и в нем вспомнить, что мне нужно посмотреть на свои руки. Насколько я тогда понимал, именно этот момент самый трудный — осознать во сне то, что ты сейчас видишь сон. Но в тот момент я знал, что эта задача для меня выполнима. Мне только требовалось сформировать такое намерение. И когда я практически закончил его формировать, ко мне пришла другая мысль. Мне почему–то показалась, что поиск рук во сне будет для меня пустой тратой времени. В то время, впрочем, как и сейчас, у меня была установка не ходить вокруг да около, а идти к цели прямо. И я выразил намерение идти напрямую.

Как только ко мне пришла эта мысль, контакт с этой таинственной силой прекратился. Ждать не пришлось, почти сразу мне приснился очень реальный сон. В том сне я плыл на пиратском паруснике. Как только я осознал, что нахожусь на пиратском корабле, я понял всю нелепость этой ситуации и подумал, что это может происходить только в сновидении.

Сразу же стало понятно, что первую часть поставленной задачи я выполнил. Я видел сон и знал, что я вижу сон, осталось только взглянуть на свои руки. Но я решил не спешить, дело в том, что сон был очень реальным, настолько реальным, насколько только может быть. И я полностью контролировал себя, то есть я видел сон и знал, что вижу сон. А взглянуть на руки я мог в любой момент.

Меня заинтересовало, почему это вдруг я оказался на пиратском корабле, и куда мы плывем. В тот же момент я уже знал, что мы плывем на остров за сокровищами. Я уже снова собирался взглянуть на руки, как вдруг мы прибыли к месту назначения. И я решил еще какое–то время подождать со взглядом на руки. Мне было интересно посмотреть, что там за сокровища.

Мы с товарищами, которые были вместе со мной на этом корабле, спустились на берег. Ирямо на пляже лежал разбитый сундук, наполненный золотыми монетами. Так как я знал, что это все сон, то про себя отметил, как это глупо — глядеть на золото во сне. Я же не могу взять его с собой.

Мне ничего не оставалось, как выполнить то, зачем я отправился в это сновидение, и я стал поднимать руки, чтобы на них взглянуть. Но в этот момент что–то произошло, я увидел, как мои товарищи бегут от берега к пальмовой роще. За моей спиной что–то явно происходило. Я резко развернулся и понял причину переполоха. со стороны океана на берег с огромной скоростью надвигался ураган. Сначала я решил, что и мне нужно искать убежище и стал поворачиваться, чтобы, как и все, бежать к пальмовой роще. Но ураган надвигался с такой скоростью, что бежать к укрытию было бессмысленно. И тогда я решил встретить ураган лицом к лицу.

Со стороны океана на меня с огромной скоростью двигались темно–фиолетовые тучи. Я стоял и смотрел на них, как вдруг посреди этих туч появился яркий мазок красно–золотистого света. Как только я сфокусировал свое внимание на этом мазке, рядом с ним появился еще один, потом еще. Это очень напоминало розу, если смотреть на нее сверху, ярко красно–золотистые мазки возникали один за другим, и, по мере стремительного приближения, это образование занимало все большую часть поля зрения. И, как только это все достигло меня, оно взорвалось ослепительным светом, и я оказался в непроглядной тьме.

Через некоторое время я увидел, что в этой темноте мимо меня в разных направлениях проплывают какие–то различные по размеру выпуклые буквы. Я продолжал следить за ними, и они стали обьединяться в слова, а слова — в отдельные фразы. И я читал эти слова и фразы. Потом слова и фразы стали обьединяться в целые предложения, а они — в свою очередь — в целые куски текста.

Я находился в состоянии, в котором больше ничего не мог делать, кроме как читать появлявшийся передо мной текст. Но вскоре понял, что это все имело мало смысла, так как мысли, которые я читал, выглядели незаконченными, и отсутствовала какая–либо система их изложения. Все было хаотично, хоть и интересно.

Я подумал. интересно, а могу ли я самостоятельно выбирать тему. И тогда передо мной появился текст, который по обьему напоминал небольшую статью. Когда происходили эти события, в стране шла перестройка. Все интересовались политикой, и я не был исключением. Наверное, поэтому текст касался политики.

Знаешь, на определенном этапе все люди имеют несколько ключевых идей, несколько определенных вопросов, их интересующих, а также несколько шаблонных ответов на эти вопросы. В прочитанном меня поразило то, что там поднимались некоторые вопросы, о которых я раньше не слышал. А на обычные вопросы давались новые для меня ответы. Но больше всего меня поразили ясность и четкость изложения этих мыслей.

Закончив чтение этого текста, я проснулся. Было утро, мне пора было вставать и собираться на работу. Будильник еще не звонил, и у меня было несколько минут, чтобы спокойно полежать и обдумать события этой ночи. Во–первых, тогда я думал, что провалил свое задание. Во–вторых, конечно, я понимал, что информации, полученной в сновидении, в реальном мире доверять нельзя.

⇐ Предыдущая 6 7 8 9 101112 13 14 15 Следующая ⇒