Лиза Джейн Смит 5 страница

— Я верю, нам удастся просто найти это место, — с энтузиазмом вставила Кейтлин.

Но когда они добрались до Кус-бэй, где шоссе упиралось в океан, она сникла и покачала головой.

— Надо ехать дальше на север, — сказала она и в поисках поддержки посмотрела на Анну.

Анна покорно кивнула. Они выбрались из фургона и стояли на обочине, глядя на океан — необъятное водное пространство, синее, сверкающее, но не то. Не такое, какое они видели в общем сне.

— Тут слишком чувствуется цивилизация, — заметила Анна и указала на проходящий по заливу сухогруз. — Видите? Он сбрасывает в воду отходы, масло, бензин, не знаю, что еще... Вода, которую мы видели, была другой. Она ощущалась чистой.

— Ощущалась, — с издевкой повторил Габриель.

— Да, — сказала Кейтлин. — Ощущалась. И еще посмотрите на дюны. Кто-нибудь видел во сне песок?

Роб вздохнул.

— Нет. Ладно, все в машину. Вперед на Юкон!

— А можем мы сначала поесть? — взмолился Льюис.

Они добрались сюда только к полудню.

— Поедим по пути, — сказал Роб.

В фургоне Кейт соорудила и передала по кругу бутерброды с арахисовым маслом.

Ребята без аппетита жевали и смотрели в окна. Пейзаж по мере продвижения на север Орегона не вдохновлял.

— Песок, — вздохнул Льюис через полчаса. — Я и не подозревал, что в мире столько песка.

Дюны тянулись бесконечно. Они были огромными, переходили одна в другую, а порой заслоняли океан. Местами они поднимались больше чем на сотню футов.

— Кошмарная картина, — вдруг вырвалось у Кейтлин.

Вдалеке, среди песков она увидела деревья... погребенные деревья. Над поверхностью дюн возвышалась едва ли их треть. Деревья держались, но были мертвыми, как будто дюны поглотили лес и постепенно его переваривали.

— Господи Иисусе, здесь даже стервятники кружат! — воскликнул Льюис, приметив в небе крупную птицу.

— Это орлик, — сухо поправила Анна.

Кейтлин взглянула на нее, откинулась на сиденье и замолчала. Она чувствовала себя подавленной и не могла сказать, дюны тому причиной, или перспектива бесконечного путешествия в неизвестность, или во всем виноваты бутерброды с арахисовым маслом.

Ребята тоже молчали. В фургоне воцарилась гнетущая атмосфера, и Кейт не понимала, с чем это связано...

— Ой, да перестаньте вы, — сказала она. — Смотрите на мир веселей. Мы только второй день в пути.

Чтобы отвлечь ребят, она постаралась найти какую-нибудь интересную тему для разговора и вскоре нашла. Тема была не только интересной, но и опасной. Что ж, кто не рискует, тот не пьет шампанского.

— Льюис, я хотела спросить по поводу ци, — начала она. — Мне интересно, сколько человек может позволить себе израсходовать энергии, прежде чем серьезно ослабеет?

Кейт заметила, как напрягся сидевший спереди Габриель.

— Хм. Кто как, — ответил Льюис. — У кого-то энергии более чем достаточно... Такие люди постоянно ее генерируют. Если ты здоров, энергия свободно циркулирует внутри тебя без каких-либо преград. По непознанным каналам.

Кейтлин рассмеялась.

— По каким?

— По непознанным. Правда. Так мой дед называл пути, по которым течет ци. Он был мастером ци гонга. Это искусство управления ци, примерно то, что делает Роб, когда лечит.

Габриель, так ни разу и не оглянувшийся на Кейт, посылал ей бесконечные пожелания заткнуться. Кейт нечем было его утешить, и поэтому она его игнорировала.

— Значит, это что-то вроде крови, — сказала она Льюису. — Когда теряешь ее, потом воспроизводишь заново.

— В Средние века люди полагали, что кровь и есть жизненная сила, — отозвался Роб с водительского места. — Они считали, что у некоторых людей ее слишком много, поэтому пускали кровь с помощью пиявок. Мол, если вывести из организма излишки крови, это принесет человеку облегчение и он сможет выработать новую чистую кровь. Но конечно же, они ошибались... насчет крови.

Роб посмотрел назад через плечо, и Кейтлин показалось, что его внимание обращено не только на нее, но и на Габриеля. Внутри ее сработал сигнал тревоги. Роб не дурак. Что, если он догадался?..

Габриель излучал ледяную ярость.

— Да, это интересно, — пробормотала Кейтлин.

Теперь ей уже хотелось найти скучную тему, чтобы все забыли, о чем она спрашивала Льюиса. Даже молчание ее бы вполне устроило.

— Некоторые считают, что так появились легенды о вампирах, — продолжил Роб как ни в чем не бывало. — О людях со сверхъестественными способностями, лишавших жертв жизненной энергии. Секхем, ци, называй ее как хочешь. Потом эти истории переиначили, и энергию заменили кровью.

Кейт стало не по себе. Дело было не в том, что говорил Роб, а в том как. Отвращение и ненависть, которые он испытывал к предмету разговора, наводнили телепатическую сеть.

— Я тоже слышала подобные легенды, — поддержала Роба Анна, и ее омерзение ощущалось так же явно. — О шаманах, которые живут тем, что забирают у людей энергию.

— Гадость какая, — сказал Льюис. — Если бы мастер ци гонга сделал такое, то стал бы изгоем. Это осквернение дао.

Отвращение ребят вибрировало в сети и волнами накатывало на Кейтлин. Где-то вдалеке она ощущала неподвижное присутствие Габриеля.

«Неудивительно, что он не хотел им признаваться, — подумала Кейт, понимая, что никто в переполненной эмоциями сети не услышит ее мысли. — Они все считают, что это ужасно».

Кейт хотела сказать Габриелю, что сожалеет о своей выходке, но он словно окаменел и не отрываясь смотрел в окно.

К огромному облегчению Кейт, Льюис сменил тему.

— И естественно, существуют люди, у которых очень сильное энергетическое поле, — заметил он, искоса поглядывая на Роба. — Ну, знаешь, с такими людьми соглашаешься, сам не зная почему. Они как будто околдовывают своей харизмой — их энергия тебя просто-на-просто нокаутирует.

Роб невинно посматривал в зеркало заднего вида.

— Да, страшное дело, — сказал он, — если замечу кого-то такого, я тебя предупрежу.

— Именно, страшное дело. В один прекрасный момент ты вдруг обнаруживаешь, что бьешься с черными медиумами только потому, что какой-то псих решил, будто это хорошая идея.

Судя по напряженному тону Льюиса, он не шутил. Кейтлин была рада, что они больше не говорят о вампирах, но, когда все замолчали, она упала духом.

«Что-то с нами не так», — подумала она и поежилась.

Молчание тянулось, как бесконечные песчаные дюны вдоль берега. Постепенно дюны сменили уходящие в океан базальтовые мысы. Огромные волны разбивались о возвышающиеся над водой черные монолиты.

В одном месте они проехали мимо узкого залива, где мощный прибой превращал волны во взбитые сливки. Льюис сверился с картой.

— Дьявольская маслобойня, — объявил он замогильным голосом.

— Очень похоже. — Кейтлин хотела сказать это беззаботно, но вышло почему-то мрачно.

И снова все замолчали. Они проезжали прибрежные острова, но на островах жили только чайки. Ни деревьев, ни белых домов. Кейтлин снова зазнобило.

— Нам никогда не найти нужное место, — вздохнул Льюис.

Это было так непохоже на него, что Кейтлин растерялась, а вот Анна отреагировала резко.

— Мне бы хотелось, чтобы ты не был так пессимистичен, — заявила она. — А если не можешь, держи свое мнение при себе!

У Кейт челюсть отвисла от удивления, а в следующую секунду ее захлестнул праведный гнев.

— Ты не должна так мерзко с ним обращаться! — горячо воскликнула она. — Только потому, что ты у нас такая... такая стойкая...

Кейт прикусила язык. Что заставило ее сказать это?

В глазах Анны отразилась боль. Льюис насупился.

— Я сам могу за себя постоять, — буркнул он. — А ты все время встреваешь, когда не просят.

— Да уж, она у нас маленькая благодетельница, — подал голос Габриель с переднего сиденья.

Кейт взорвалась.

— А ты — змея холоднокровная! — зло выкрикнула она.

В ответ Габриель одарил ее ослепительной хищной улыбкой.

— Вот тут она права, — заметил Роб.

Фургон завихлял по шоссе — Роб смотрел скорее на Габриеля, чем на дорогу.

— А ты, Льюис, заткнись, если не хочешь нарваться на неприятности.

— Вы все отвратительные, — выдохнула Анна; казалось, она вот-вот расплачется. — С меня хватит, поняли? Высадите меня, я с вами никуда не поеду.

Роб выжал педаль тормоза, завизжали шины, позади остановившегося фургона просигналила машина.

— Прекрасно, — сказал Роб. — Вылезай.

— Давай, — поторопил Роб. — Не заставляй нас ждать.

Сзади продолжали сигналить.

Анна поднялась, но уже не так грациозно, как раньше. Ее движения стали резкими, как будто она сдерживала бьющую из нее энергию. Она подхватила сумку и стала дергать за ручку дверцы.

Кейтлин сидела неподвижно — плечи напряжены, голова высоко поднята. От того, как несправедливо с ней обошлись, у нее участился пульс.

«Ну и пусть уходит, если хочет. Это только доказывает, что ей всегда было плевать на всех нас».

«Ерунда какая-то».

Последняя мысль пришла из ниоткуда, появилась как тоненький луч света в сознании Кейт и тут же исчезла. Но этого мгновения оказалось достаточно, чтобы Кейтлин встряхнулась и начала мыслить трезво.

«Действительно ерунда. Конечно, Анна всегда о нас думала. Она добра ко всем, от самой земли до разных зверюшек, она любит каждого, кто появляется в ее жизни».

Но тогда почему Кейт так разозлилась? Она чувствовала все симптомы злобы: сердцебиение, учащенное дыхание, прилившую к лицу краску, боль в висках. И даже больше: в теле возникла безумная потребность двигаться, желание ударить кого-нибудь.

Физические симптомы. Еще один проблеск в сознании Кейтлин. И вдруг она все поняла.

Анна меж тем совладала с дверной ручкой.

— Анна, подожди. Подожди, говорю, — сказала Кейт.

Она старалась, чтобы голос звучал спокойно, но он почему-то все равно срывался от волнения.

Анна остановилась, но не обернулась.

— Разве ты не видишь... Вы все не понимаете? — Кейтлин оглядела ребят. — Это же неестественно. Мы злимся, это правда, но злимся не друг на друга. Мы физически испытываем злость, но разум подсказывает, что должен быть объект, который нас раздражает.

— Это нервы, — усмехнулся Габриель; рот его скривился, в глазах горела ярость. — Мы ведь на самом деле не способны друг друга ненавидеть.

— Нет, я не знаю, из-за чего так, но...

Кейтлин вдруг поняла, что помимо всех физических симптомов злобы она чувствует еще и озноб. В фургоне было холодно, и этот холод не объяснялся открытой дверью. И еще она уловила странный неприятный запах: пахло канализацией.

— Чувствуете запах? Так же пахло, когда Льюис буянил во сне. И холодно, как вчера.

Кейтлин увидела, что к раздражению на лицах ребят прибавилась растерянность, и обратилась к тому, кому доверяла на все сто.

«Роб, — горячо сказала она, — пожалуйста, послушай меня. Я знаю, это тяжело, потому что ты зол, но постарайся. Что-то происходит».

Лицо Роба постепенно прояснилось. Злость перестала тлеть в его янтарных глазах, они снова стали золотыми, и в них появилось недоумение. Он моргнул и приложил ладонь ко лбу.

— Ты права. Это как физиологический эксперимент. Кому-то делают инъекцию адреналина, а потом помещают в одну комнату с агрессивно настроенным человеком. Первый тоже начинает вести себя агрессивно, но это неестественная агрессия. Она вызвана искусственно.

— Кто-то сделал подобное с нами, — сказала Кейтлин.

— И каким образом? — поинтересовался Льюис.

Он пытался язвить, но уже не был так раздражен, как раньше.

— Никто нам ничего не вкалывал.

— На расстоянии, — пояснил Роб. — Это психическая атака.

Он говорил без выражения, но уверенно, глаза его потемнели. Снаружи им сигналило уже несколько машин.

— Закрой дверь, Анна, — тихо попросил Роб. — Я найду, где остановиться. Ты должна кое-что услышать.

Через несколько минут Роб притормозил на обочине и спокойно обвел всех взглядом.

— Мне следовало рассказать еще утром, — начал он. — Но я сомневался и не видел серьезной причины волновать вас. Эта слизь на фургоне... Так вот, в Дареме я слышал истории, как люди просыпались утром и обнаруживали такие отпечатки на домах. Липкие полосы, а иногда следы людей или животных. Почти всегда они были связаны с ночными кошмарами... Накануне людям снились ужасные сны.

Кошмары. Теперь Кейтлин вспомнила.

— Прошлой ночью мне приснился кошмар, — сказала она. — В нем ко мне тянулись какие-то люди: серые, как будто нарисованные карандашом. И мне было холодно, так же как сейчас. — Кейт посмотрела на Роба: — Но что это было?

— Говорят, это признаки психической атаки.

— Психическая атака, — повторил Габриель, и голос его прозвучал не так язвительно, как прежде.

— В Дареме говорили, что черные медиумы используют сверхъестественные способности для атак на расстоянии. Находят тебя мысленным зрением и воздействуют психокинезом, телепатией, даже создают свою астральную проекцию. — Роб с тревогой посмотрел на Кейтлин. — Те серые люди, которых ты видела... Я слышал, астральные проекции не имеют цвета.

— Астральная проекция — это когда разум разгуливает вне тела? — приподняв бровь, спросил Льюис.

Атмосфера в сети изменилась: она больше не содрогалась от охватившей всех злости. Кейтлин подумала, что ребята наконец стали похожи на себя.

Роб кивнул.

— Так и есть. Еще я слышал, что психическая атака может лишить человека сил, расшатать психику... даже свести с ума.

— Мне только что казалось, что я схожу с ума, — призналась Анна, и ее большие глаза заблестели от слез. — Я прошу прощения, мне так жаль.

— Мне тоже, — сказала Кейтлин.

Они с Анной секунду смотрели друг другу в глаза, а потом в едином порыве потянулись навстречу и обнялись.

— Ясное дело — всем жаль, — нетерпеливо оборвал их Габриель. — Но у нас есть проблемы серьезнее, о них надо подумать. Психическая атака означает одно: нас обнаружили.

— Мистер Зетис, — сказал Роб.

— А кто же еще? Весь вопрос в том, чьими руками он это делает? Что за экстрасенсы нас атакуют?

Кейтлин попыталась вспомнить лица людей из сна. Это оказалось невыполнимой задачей. Лица были нечеткими, как будто смазанными.

— У мистера Зетиса большие связи, — уныло заметил Роб. — Очевидно, он нашел новых друзей.

Анна тряхнула головой.

— Но как он умудрился так быстро отыскать людей со способностями? Я хочу сказать, мы не умеем того, что делают они, а предполагалось, что мы лучшие.

— Лучшие среди подростков... — начал Роб, но Кейт не дала ему договорить.

— Кристалл, — прошептала она.

В глазах Габриеля вспыхнула искра понимания.

— Именно. Кристалл умножил их силы.

— Но это грозит...

Кейтлин умолкла под тяжелым взглядом Габриеля.

Погруженный в свои мысли, Роб ничего не заметил.

— Очевидно, их не волнует, чем это грозит, и, раз они используют кристалл, они гораздо сильнее нас. Суть в том, что мы должны быть готовы к нападению. Им не удалось покончить с нами, значит, атаки станут еще серьезнее. Следует быть готовыми ко всему.

— Да, но как? — спросил Льюис. — Что мы можем им противопоставить?

Роб пожал плечами.

— В Даремском центре я слышал, как говорили о визуализации света... который защищает от зла. Проблема в том, что я никогда не прислушивался к этим разговорам. Я не знаю, как это.

Кейтлин выдохнула и откинулась на спинку сиденья. Ребята сделали то же самое, а по телепатической сети волной пробежало дурное предчувствие. И осознание незащищенности.

Все надолго замолчали.

— Ладно, я считаю, нам лучше ехать дальше, — наконец сказала Кейтлин. — Что толку сидеть и думать?

— Просто будьте начеку, обращайте внимание на все необычное, — добавил Роб.

Но ничего необычного не происходило. За руль села Анна, и все сошлись на том, что побережье Орегона не имеет ничего общего с местом, которое они видели во сне. Скалы были слишком черными, очевидно, вулканического происхождения, а вода — слишком открытой.

— Еще рано, надо ехать дальше на север, — настаивала Кейт.

На ночлег они остановились в небольшом городке под названием Кэннон-Бич, на границе со штатом Вашингтон. Когда Анна припарковала фургон на тихой улочке, упиравшейся в пляж, уже стемнело.

— Может, это и незаконно, но я думаю, здесь нас никто не побеспокоит, — улыбнулась она. — То есть я просто никого не вижу.

— Это курортный городок, — объяснил Роб. — А сейчас мертвый сезон.

Затянутое облаками небо, холод, ветер — все это полностью соответствовало представлениям Кейтлин о мертвом сезоне.

— На главной улице есть продуктовый магазинчик, — сказала она. — Надо купить что-то на ужин, на ланч мы съели последний хлеб и остатки арахисового масла.

— Я схожу, — вызвалась Анна. — Холода я не боюсь.

Роб кивнул.

— Я с тобой.

Как только они ушли, Кейтлин пожалела, что Льюис не составил им компанию. Она начала беспокоиться за Габриеля.

Он был напряжен, держался отстраненно и все время смотрел в окно. В сети она чувствовала только холод и стены, как будто он жил в замке изо льда.

Кейт уже знала: самые высокие стены Габриель возводит, когда ему действительно есть что скрывать. А сейчас она опасалась, что он страдает... и не станет обращаться к ней за помощью.

Она заметила кое-что еще. Он до сих пор сидел на пассажирском сиденье рядом с водителем. Ребята постоянно перебирались с места на место, а Габриель, как приклеенный, сидел впереди.

«Интересно, — подумала Кейтлин, — это как-то связано с тем, что я все время сижу сзади? »

Она уже преуспела в мастерстве скрывать мысли. Ни Льюис, ни Габриель, казалось, не услышали ее в телепатической сети.

Вернулись Анна и Роб. Оба со всклокоченными от ветра волосами, они смеялись и прижимали к себе бумажные пакеты.

— Мы растранжирили деньги, — сообщил Роб. — Хот-доги из микроволновки еще теплые, начос и картофельные чипсы.

— И печенье «Орео», — добавила Анна, сдувая с лица черные пряди.

Льюис разворачивал хот-дог и блаженно улыбался.

— Самая что ни на есть нездоровая пища, — сказал он. — Джойс бы умерла.

Кейтлин взглянула на него, и на секунду ребята притихли.

«Мы все еще не можем поверить, — подумала Кейтлин. — Мы знаем, что Джойс нас предала, но не можем принять это».

— Она была такая живая, — вздохнула Анна. — Такая деятельная, энергичная. Она мне с первой секунды понравилась.

— И воспользовалась этим, — фыркнул Габриель. — Завербовала нас. Обвести вокруг пальца таких, как мы, для нее дело техники.

«Какое напряжение, — подумала Кейтлин. — Он явно на грани».

Она наблюдала, как Габриель со звериной жадностью ест хот-дог, и от волнения у нее свело живот.

— То, что надо. — Кейт не сводила глаз с Габриеля и старалась сохранять спокойствие в сети. — Но может, этого маловато? — добавила она непринужденно.

Анна проследила за взглядом Кейтлин.

— У нас по два хот-дога на каждого и еще два на добавку. Габриель, возьми еще один.

Он раздраженно отмахнулся, а когда посмотрел на Кейт, в его серых глазах светилась неподдельная угроза.

— Просто пытаюсь быть полезной, — сказала она, придвинулась ближе к Габриелю, выудила из пакета пару картофельных чипсов и тихо добавила: — Ты должен мне позволить.

«Оставь меня в покое».

Мысль промелькнула молниеносно и предназначалась только Кейтлин. Она могла с уверенностью сказать, что остальные ребята ничего не услышали. Тут на Габриеля можно было положиться: искусством приватного общения в сети он овладел в совершенстве.

Итак, он не собирался к ней обращаться. Ему нужна была помощь, теперь Кейт не сомневалась. Лицо его стало белым как мел, а в движениях чувствовалась еле сдерживаемая ярость. Как будто что-то с невероятной силой давило на него изнутри и грозило в любую секунду разорвать на куски.

Но Габриель упрямый, а значит, за помощью не обратится. Он не умел просить, умел только брать.

«Ничего, — подумала Кейтлин, исподтишка наблюдая за Габриелем. — Я тоже упрямая. И будь я проклята, если позволю ему угробить себя... или кого-нибудь еще».

Габриель выждал, пока все уснут.

Кейтлин до последнего боролась со сном и не сдавалась даже теплу включенного на ночь радиатора. Остальные давно уснули, но Габриель еще чувствовал красновато-золотое свечение ее мыслей. Она пыталась его контролировать.

Напрасно. Когда надо, Габриель умел быть терпеливым.

И когда мысли Кейтлин превратились в бессвязное бормотание, он осторожно приподнялся на водительском месте, беззвучно открыл дверь и выскользнул из фургона. Снаружи он немного подождал, фокусируясь на том, что происходит в салоне.

Все спят. Порядок.

Ветер пронизывал до костей. В такую погоду нормальный человек не пойдет на прогулку. Эту проблему и обдумывал Габриель, пока шагал по песку вдоль линии прибоя.

Он поднял голову и увидел на пляже коттеджи на одну и две семьи, а дальше — здание мотеля. Хоть в одном из номеров должен быть постоялец.

Габриель попытался убийственно улыбнуться, но у него не получилось. Взлом с проникновением — такое преступление ему еще не приходилось совершать. Это совсем не то, что хватать на улице случайно подвернувшуюся жертву.

В противном случае оставалась Кейтлин.

На этот раз убийственная улыбка получилась случайно и предназначалась ему самому. Габриель насмехался над собой, потому что Кейтлин казалась очевидным выбором. Теплая, готовая отдавать, и контакт с ней определенно приносил удовольствие. Жизненная энергия окружала ее рубиновой аурой; ее разум был подобен голубым озерам и потокам сверкающих метеоров. Весь день наэлектризованное поле ее ауры искушало его.

Он делал все возможное, чтобы не погрузиться туда и не начать жадными глотками поглощать энергию Кейтлин. Найти точку обмена и присосаться к ней, как пиявка. Габриель отчаянно нуждался в Кейтлин.

Только законченный идиот отказался бы от помощи, которую она предлагала.

Габриель брел по песку. Порывы ветра, как потерянные души, бросались на него и летели дальше. Он улыбался.

И в конце концов набрел на коттедж, в котором горел свет.

Кейт проснулась и прокляла себя.

Она была полна решимости бодрствовать всю ночь. А теперь Габриель, естественно, ушел. Она чувствовала его отсутствие.

Какая же она дура!

Кейт, не потревожив Роба, высвободилась из его объятий и беззвучно покинула фургон. Помог опыт прошлой ночи.

Кейт чуть не закричала, когда снаружи на нее набросился ледяной ветер. Следовало прихватить куртку, но теперь было уже поздно. Она наклонила голову, обхватила плечи руками и стала мысленно сканировать все вокруг.

Опыт в таком деле у нее уже имелся. Габриель отлично маскировался, но Кейт знала, что искать. И через секунду уловила это — как будто слабое сверкание льда. Кейт развернулась и пошла как по компасу.

Идти оказалось нелегко. Ветер вырывал у нее из-под ног кучи песка. Когда взошла луна, в воздухе стали видны мелькающие песчинки. А еще луна осветила на фоне океана, там, где не должно быть ничего подобного, гигантскую каменную глыбу в форме стога сена.

Жуткое место. Кейтлин старалась не думать о психических атаках и мистере Зетисе. Конечно, отправиться сюда в одиночку было полным безумием, но что ей оставалось?

Ветер пах морем. Слева от Кейтлин ласково, но громко накатывали на берег волны. Она ловко обогнула выброшенное на пляж бревно, потом резко сменила курс и пошла в сторону коттеджей. Именно туда. Габриель где-то рядом, Кейт чувствовала.

И вскоре она его увидела — темный силуэт на фоне освещенного окна. Ее охватила паника. Освещенное окно... Кейт знала, что он делает возле коттеджа. А может, уже сделал...

«Габриель! »

Она запаниковала, иначе не позволила бы себе такой необдуманный возглас. Сердце Кейтлин гулко забилось еще до того, как она сообразила, что Роб и остальные не услышат ее издалека.

А Габриель услышал. Он резко повернулся.

«Что ты здесь делаешь? »

«А ты что здесь делаешь? — задала встречный вопрос Кейт. — Что ты здесь делал, Габриель? »

Она видела, что Габриель колеблется, но потом он отошел от окна и двинулся в ее сторону. Кейт побрела навстречу. Габриель схватил ее и затащил подальше от посторонних глаз под навес для машин.

— Могу я пройтись без того, чтобы за мной не следили? — злобно спросил он.

Кейт повременила с ответом. Ветер превратил ее огненные волосы в спутанную гриву, и для начала она попыталась как-то прибрать их. Надо было перевести дух.

Наконец она посмотрела на Габриеля. Уличный фонарь освещал только половину его лица, но Кейтлин увидела достаточно: кожа натянута, под глазами черные круги. И еще он так смотрел на нее... Глаза сузились, верхняя губа чуть приподнята, дышит быстро и прерывисто.

Габриель был на пределе. И он еще не забирался в коттедж.

— Так вот чем ты занимаешься? — осведомилась она. — Прогуливаешься?

— Да. — Габриель решил стоять на своем. — Время от времени мне нужен отдых от вашего общества. Один только мозг Кесслера чего стоит.

— Так тебе просто захотелось побыть в одиночестве. — Кейтлин шагнула вперед. — И ты решил, что сейчас самое время для прогулки.

Габриель сверкнул своей самой ослепительной улыбкой.

— Именно.

Кейтлин приблизилась еще на шаг. Улыбка Габриеля исчезла так же внезапно, как и появилась.

— Посреди ночи. В такой холод.

Он стал опасен. Опасен и непредсказуем, как волк, вышедший на охоту.

— Именно так, Кейт. А теперь будь паинькой и возвращайся в фургон.

Кейтлин не останавливалась. Она подошла настолько близко, что могла чувствовать тепло его тела, а он — ее. Она ощущала, как напряглись его мышцы, видела, как потемнели глаза. Слышала, каким прерывистым стало его дыхание.

— Я никогда не была паинькой. Спроси любого в моем городе. Скажут, что у меня проблемы с коммуникацией. Так значит, ты просто прогуливаешься возле коттеджа.

Габриель даже глазом не моргнул.

— А что еще я могу тут делать? — ответил он сквозь зубы.

— Я думала... — Кейтлин подняла голову и посмотрела ему в глаза. — Я думала, возможно, тебе кое-что нужно.

— Мне ни от кого ничего не нужно!

И тогда Кейтлин достигла невозможного — она заставила Габриеля отступить. Он пятился, пока не уперся спиной в бетонную стену.

Кейт не оставила ему шанса сбежать. Она понимала, что рискует. Габриель готов сорваться... И способен на насилие. Но Кейт не позволяла себе думать об опасности, она могла думать только о том, какая мука отражается в глазах Габриеля.

Она сделала еще шаг, и теперь они уже касались друг друга. Осторожно, без резких движений она положила руки ему на грудь. Стук сердца Габриеля походил на топот копыт мчащегося от загонщиков оленя.

Лицо Кейтлин было всего в нескольких дюймах от его лица.

— Я думаю, ты лжешь.

И с глазами Габриеля что-то произошло. Как будто серые агаты разбились на осколки.

Одной рукой он держал Кейтлин за плечо, а второй схватил за волосы и склонил ее голову набок.

Смертельный ужас охватил Кейтлин, но она даже не пошевелилась, только крепче вцепилась в рукава его рубашки.

А потом почувствовала его губы на своей шее.

Первое ощущение было пронзительным, как будто острый зуб вошел в позвоночник.

«Вампиры», — в шоке подумала Кейт.

Она знала, что Габриель просто открывает точку обмена энергией, но казалось, что он прокусывает ее плоть. Ей было нетрудно представить, как появились легенды о вампирах.

А в следующее мгновение острая боль прошла, и появилось ощущение, как будто что-то собиралось в самом центре ее естества и вытягивалось наружу. Подсознание Кейтлин моментально ответило отказом: так земля цепляется за вырываемый пучок травы. Но затем она стала податливой и дарящей. Трава высвободилась из земли и оказалась в руке того, кто тянул.

Жизненная энергия тонкой струей хлестнула из открытой раны. Кейтлин обдало жаром, а потом пришло наслаждение.

«Все хорошо. Ничего страшного не случится», — думала она, едва ли понимая, к кому обращены ее мысли, к ней самой или к Габриелю.

Происходящее пугало: так же опасно, наверное, работать с высоким электрическим напряжением. Но Кейтлин не поддавалась страху.

«Я доверяю тебе, Габриель», — думала она.

Жизненная энергия перетекала в Габриеля, и Кейт вновь ощутила его благодарность и облегчение оттого, что наконец удовлетворена его потребность.

«Я доверяю тебе».

Энергия продолжала плавно перетекать, и Кейт чувствовала, как очищается. Тело стало легким, как будто превратилось в воздушный шар, как будто ноги не касались земли. Она расслабилась в объятиях Габриеля.

«Спасибо».

Эта мысль не принадлежала Кейтлин, а так как ребята были далеко, значит, она принадлежит Габриелю. Но это не похоже на Габриеля. В его мысли не прозвучало ни злобы, ни сарказма. Так легко и радостно выражает благодарность счастливый ребенок.

А потом внезапно энергия перестала перетекать из Кейт в Габриеля. Он отпустил ее и поднял голову.

Потрясенная Кейтлин прижалась к его груди и слушала, как постепенно выравнивается дыхание.

— Хватит, — сказал Габриель.

Он тоже пытался отдышаться, но был спокоен. Голод удовлетворен, по крайней мере частично, черная всепожирающая пустота заполнена.

— Кейт... — наконец начал Габриель.

Она заставила себя отстраниться от него, отступила на шаг, но глаз не подняла.

⇐ Предыдущая 1 2 3 456 7 8 9 10 Следующая ⇒