Мишель Ходкин 13 страница

— У тебя большие неприятности, юная леди, — сказал Даниэль, двинувшись к машине.

— Что еще?

— Я слышал о твоем выступлении на испанском.

Да откуда он мог услышать? Дерьмо.

— Дерьмо.

— Хм, да. Ты понятия не имеешь, во что только что вляпалась, — сказал Даниэль, когда мы сели в машину. — Моралес не без причины поносят везде и всюду. Софи потчует меня ужастиками после того, как обрушила на меня новости о тебе.

Я сделала заметку на память: попилить Софи за то, что она такая доносчица. Внутренне я слегка поежилась, но, когда заговорила, голос мой звучал спокойно:

— Я не уверена, что это может сильно осложнить дело. Ведьма и так каждый день меня пытала.

— Что она делала?

— Она заставляла меня стоять перед всем классом, забрасывая вопросами на испанском по темам, которые мы еще не проходили, и смеялась, когда я отвечала неправильно…

Я замолчала. Почему-то, когда я излагала свои доводы вслух, они казались не такими убедительными. Даниэль искоса посмотрел на меня.

— Она подло смеялась, — добавила я.

— Угу.

— И швырнула в меня мелом.

— И все?

Раздражаясь все больше, я кинула на него быстрый взгляд.

— Спросил ученик, на которого никогда не кричал учитель.

Даниэль промолчал; он вел машину, смотря перед собой отсутствующим взглядом.

— Это было очень жестоко. Наверное, тебе стоило увидеть это своими глазами.

Я больше не хотела думать о Моралес.

— Наверное, — сказал он и странно на меня посмотрел. — Что с тобой?

— Ничего, — пробормотала я.

— Врушка, врушка, печеная ватрушка.

— Это перестало быть забавным с тех пор, как нам минуло пять лет. Вообще-то никогда не было забавным.

— Послушай, не беспокойся так насчет Моралес. По крайней мере, тебе не надо в нынешнем семестре подавать заявления в семь соперничающих интернатур.

— Они все тебя примут, — тихо сказала я.

— Неправда. Я халтурил в независимых исследованиях, и мисс Допико так и не написала мне рекомендации… И, возможно, я переоценил груз своих продвинутых занятий и не знаю, как справлюсь с экзаменами. Может, и не примут никуда.

— Ну, если это так, мне нечего и молиться о поступлении.

— А может, тебе пора уже молиться, пока не поздно, — предположил Даниэль, глядя вперед.

— Может, поступить было бы не так трудно, будь я гением, как мой старший брат.

— Ты не глупее меня. Просто не занимаешься так же усердно.

Я хотела запротестовать, но он меня перебил:

— Дело не только в отметках. Что ты собираешься написать в своем резюме для колледжа? Ты не занимаешься театральными постановками. Не занимаешься музыкой. Ни школьной газетой. Ни спортом. Ни…

— Я рисую.

— Что ж, воспользуйся этим. Поучаствуй в каких-нибудь состязаниях. Выиграй призы. И доберись до других организаций, им нужно увидеть, что ты хорошо умеешь…

— Господи, Даниэль. Я знаю. Знаю.

Остаток пути до дома мы ехали молча, но я чувствовала себя виноватой и нарушила молчание, когда мы свернули на подъездную дорожку.

— Что Софи делает в этот уик-энд? — спросила я.

— Не знаю, — ответил Даниэль и захлопнул дверцу.

Невероятно. Теперь он тоже в паршивом настроении.

Я вошла в дом и отправилась на кухню порыться в поисках еды, а Даниэль исчез в своей комнате — наверное, чтобы набросать контуры какой-нибудь изысканной плеяды философской ерунды для своей интернатуры и задыхаться в тисках своего чересчур развитого СНС. [64]

Я тем временем размышляла над своим унылым будущим, представляя себя в роли художницы на асфальте в Нью-Йорке, перебивающейся китайской лапшой и незаконно проживающей в Алфавитном городе, [65] потому что не занималась на факультативах.

Потом в мои мысли ворвался телефонный звонок. Я сняла трубку.

— Алло?

— Скажите своему мужу, чтобы бросил это дело, — прошептал кто-то.

Так тихо, что я сомневалась, что правильно расслышала. Но мое сердце все равно сильно заколотилось.

— Кто это?

— Вы пожалеете.

Звонивший дал отбой.

Меня бросило в холодный пот. Все мои мысли как ветром сдуло. Когда Даниэль вошел на кухню, я все еще сжимала телефонную трубку, хотя гудки давно уже смолкли.

— Что ты делаешь? — спросил он, проходя мимо меня к холодильнику.

Я не ответила. Я проверила журнал звонков и пристально изучила последний входящий. Офис мамы, два часа назад. После этого — никаких записей. В котором часу это было? Я проверила экранчик на микроволновке — прошло двадцать минут. Я стояла, сжимая телефонную трубку, в течение двадцати минут. Стерла ли я запись? Был ли вообще звонок?

— Мара?

Я повернулась к Даниэлю.

— Черт, — сказал он, сделав шаг назад. — Ты выглядишь так, словно видела привидение.

Или слышала привидение.

Не ответив ему, я направилась в свою комнату, вытащив по дороге мобильник. Этим утром я приняла таблетки, как делала каждое утро после той выставки искусств. Но если телефонный звонок был настоящим, почему он не высветился в журнале?

Перепуганная, я на всякий случай набрала номер отца. Он ответил на втором же гудке.

— У меня есть вопрос, — выпалила я, даже не поздоровавшись.

— В чем дело, малышка?

— Если бы ты захотел сейчас бросить то дело, ты бы смог?

Отец помолчал.

— Мара, с тобой все в порядке?

— Да, да. Просто теоретический вопрос.

Отчасти он таковым и являлся. На данный момент.

— Ла-адно. Что ж, крайне маловероятно, что судья позволит на данном этапе заменить адвоката. Вообще-то я почти уверен, что она этого не позволит.

У меня упало сердце.

— А как же тогда тот, второй, юрист отказался от этого дела?

— Клиент согласился, чтобы дело передали мне, иначе Нату бы не повезло.

— А твой клиент не позволит тебе сейчас дать задний ход?

— Сомневаюсь, что позволит. Для него это бы сильно все усложнило. И судья такого не допустит. Она бы применила ко мне определенные санкции, если бы я выкинул нечто подобное. Мара, ты уверена, что ты в порядке? Я собирался расспросить тебя насчет твоего визита к врачу на прошлой неделе, но устал…

Он думал, что дело в нем. В том, что его не было рядом.

— Да. Я в полном порядке, — ответила я как можно более убедительным тоном.

— Когда у тебя следующая встреча с врачом?

— В следующий четверг.

— Хорошо. Мне надо идти, но мы наверстаем упущенное на твоем дне рождения, хорошо?

Я помолчала.

— Ты будешь дома в субботу?

— Столько, сколько смогу. Я люблю тебя, малышка. Скоро поговорим.

Я повесила трубку и принялась расхаживать по комнате, как дикий зверь, прокручивая в уме телефонный звонок. Я принимала антипсихотические препараты от галлюцинаций и, возможно (почти наверняка), от маний. Всю минувшую неделю со мной было все в порядке, но, может быть, стресс от экзаменов в конце концов настиг. Если бы я рассказала родителям о телефонном звонке, но не имела бы доказательств, не имела бы ничего, подтверждающего мою историю, что бы тогда они подумали? Что сделали? Отец все равно не бросил бы дела, а мама? Ей бы захотелось вытащить меня из школы, чтобы помочь справиться со стрессом. А не получи я вовремя аттестат, не отправься сразу после школы в вуз, это не помогло бы мне справиться со стрессом.

Я не упомянула о звонке.

А мне следовало бы это сделать.

Ной заехал за мной на следующее утро, но по дороге в школу я была выбита из колеи и молчалива. Он не приставал ко мне с расспросами. Хотя мы приезжали в школу вместе буквально каждый день уже больше недели, все взгляды по-прежнему были устремлены на нас, пока мы проходили через ворота и пересекали двор. Ной не выпускал моего запястья, но у дверей математического класса разжал руку, пусть и нехотя. Анна и Эйден пронеслись мимо, скорчив гримасы, как будто почуяли вонь.

— Ты в порядке? — спросил Ной, склонив голову набок.

— Что?

Я думала о другом, о звонке прошлым вечером. И о металлическом лесе на выставке искусств. И о Клэр и Джуде в зеркалах.

— Просто думаю об экзамене по биологии, — ответила я Ною.

Он кивнул.

— Значит, после увидимся?

— Угум-м, — сказала я и вошла в класс.

Я добралась до своего стола, а потом в класс неторопливо вошел Джейми и сел рядом.

— Ты все еще ходишь с тем спесивым засранцем?

Я уронила голову на руки и потянула себя за волосы.

— Господи, Джейми. Да хватит уже об этом.

Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но мистер Уолш уже начал урок. Я была сыта по горло причитаниями Джейми о Ное. Сегодня надо будет что-нибудь с этим сделать. Я посмотрела на Джейми, прищурившись, и одними губами выговорила:

— Ланч.

Он кивнул.

Утренние уроки пролетели быстро. Джейми ждал меня у обеденных столов в назначенное время. Впервые, насколько я могла припомнить, его глаза были вровень с моими.

— Ты подрос? — спросила я.

Джейми приподнял брови.

— Разве? Сумасшедшие гормоны. Думаю, лучше поздно, чем никогда.

Он пожал плечами. Потом сощурился, глядя на меня.

— Но не меняй темы разговора. Мы должны обсудить твой неудачный вкус в отношении мужчин.

— В чем твоя проблема?

— У меня нет проблем. Это у тебя проблема.

— Да ну? И какая же?

— Шоу с тобой играет, — тихо сказал Джейми.

Я начала раздражаться:

— Я так не думаю.

— И насколько хорошо ты его знаешь, Мара?

Я помолчала. Потом ответила:

— Достаточно хорошо.

Джейми отвел взгляд.

— Что ж, я знаю его дольше.

Он откинул с лица дредлоки и пожевал нижнюю губу. Я внимательно наблюдала за ним, сидящим за столом, и спустя минуту до меня дошло очевидное.

— О господи, — прошептала я. — Ты ревнуешь.

Джейми посмотрел на меня, как на сумасшедшую.

— Ты спятила?

— Э-э…

Да неужто?

— Не обижайся, милая, но ты не в моем вкусе.

Я захихикала.

— Ревнуешь не меня, а его.

Лицо Джейми потемнело.

— Не буду лгать, мальчик — огонь, но нет. Честно говоря, не понимаю, как ты его выносишь.

— Что он такого сделал, Джейми?

Джейми молчал.

— Он переспал с твоей мамой или что-нибудь в этом роде?

Лицо Джейми затвердело.

— С моей сестрой.

Я открыла рот, но сперва не смогла выдавить ни звука. Потом сказала:

— Я не знала, что у тебя есть сестра.

— Она уже окончила школу. Когда Ной впервые здесь появился, она была в одном из младших классов.

— Может… Может, она ему понравилась.

Что-то перевернулось в моей груди.

Джейми засмеялся лающим смехом:

— Нет. Он просто воспользовался ею, чтобы кое-что доказать.

— Что именно доказать?

Джейми запрокинул голову и уставился на пальмовую крышу навеса.

— Ты знаешь, что я пропустил класс, так? — спросил он.

Я кивнула.

— Ну, я раньше учился в том же классе, что и младшая сестра Ноя, Кэти. Когда Ной и Кэти записались в эту школу, ее сбивал с толку здешний учебный материал. Поэтому я ей помог.

— Как и мне.

— За исключением того, что в тот раз (возможно, да, а возможно, и нет) в дело был замешан страстный поцелуй.

Я скептически приподняла бровь, и Джейми добавил:

— Я не помню. Как бы то ни было, — многозначительно сказал он, — Ной застал меня с поличным, с рукой, засунутой ей под юбку… Между прочим, она носила стринги. Такие сексуальные. А на следующий день я прихожу домой и вижу, что моя крайне интеллигентная, прагматичная сестра Стефани может говорить только о Ное.

У меня резануло в груди.

— Может, он ей нравился, — тихо сказала я.

— О, еще как нравился. Очень даже нравился. До тех пор, пока однажды воскресным днем она не пришла домой со свидания с плачем.

Джейми сощурил глаза, наблюдая за Ноем, который шел к нам от другого здания.

— Ной унизил ее. Она настаивала на том, чтобы ее перевели из Кройдена, и мои родители это разрешили.

— С ней все в порядке?

Джейми засмеялся:

— Да. Я имею в виду, она в колледже, и это случилось пару лет тому назад. Но использовать ее вот так, чтобы дать мне что-то понять? Это тошнотворно.

Я не знала, что сказать. Мне хотелось защитить Ноя, но могла ли я по-настоящему его защищать? Поэтому я сказала кое-что другое:

— А что случилось у тебя с Кэти?

— Ничего. Я не хотел, чтобы он еще больше испортил жизнь Стефани, поэтому покончил с этой фигней.

Джейми втянул нижнюю губу.

— А она мне по-настоящему нравилась. — Он повернул ко мне голову — дредлоки упали ему на лицо. — Но все это неважно, потому что ты не собираешься слушать своего еврейского бисексуального друга Токен Блэка, [66] верно?

Я встретилась глазами с приближающимся небрежной походкой Ноем.

— Не знаю, — сказала я Джейми, все еще наблюдая за Ноем.

— Тебе решать.

Джейми замолчал за несколько секунд до того, как Ной к нам подошел.

— Рот, — сказал Ной, наклонив голову.

— Шоу, — Джейми кивнул в ответ.

Ной шагнул за мою спину и поцеловал меня в плечо, и тут из-за лестницы появились Анна и Эйден.

— Господи, Мара, ты все еще держишься за него? — спросила Анна, мотнув головой в сторону Ноя. Она поцокала языком. — Это то, что я упустила, Ной?

— Есть целый список того, что ты упускаешь, Анна. Он длиннее списка лиц, явившихся на прием в бесплатную клинику Саут-Бич, — сказал Джейми.

Меня удивило, что он подал голос.

— Хотя я уверен — в списке тех, с кем ты спишь, значатся те же самые имена.

Ной беззвучно засмеялся, привалившись к моей спине, а я заговорщицки улыбнулась Джейми. Он меня поддерживал. Хоть и не был согласен с моим выбором. Он был хорошим другом.

Анна стояла с разинутым ртом, пока Эйден не ухватил ее за рубашку и не притянул к себе, чтобы что-то прошептать. Злая улыбка преобразила ее лицо, а потом эти двое отвернулись, и тут как раз прозвенел звонок.

Выйдя с экзамена по биологии, я по лицу Ноя поняла: что-то не так. Очень сильно не так.

— Что случилось? — спросила я, когда он повел меня к парковке за шкафчиками.

— Джейми хочет сам тебе рассказать. Он попросил привести тебя, — ответил Ной. — А ведь он за несколько лет едва ли перемолвился со мной хоть словом… Поэтому пойдем.

Я лишилась дара речи. Что могло случиться за пару часов?

Когда мы завернули за угол, за которым находился шкафчик Джейми, тот укладывал свои вещи. Не только книги, рисунки, тетради… Все. Он вычищал шкафчик. Джейми сунул в рюкзак сценарий школьной пьесы и, увидев меня, вздохнул.

— Эйден сказал, что я ему угрожал, — выпалил Джейми.

— Что?

— Ножом. Анна это подтвердила.

Джейми пихнул в мешок пачку бумаг.

— Кто-то из них подложил нож в мой рюкзак, когда я отвернулся. Меня исключили из школы.

— Что? — Мой голос зазвенел, эхом отдавшись от металла. — Это же полная чушь! Как они могут просто взять и тебя исключить?

Джейми перестал укладывать вещи и повернулся ко мне, сжав кулаки.

— Даже если бы в Кройдене не придерживались политики суровых наказаний, за мной уже числятся грехи. Дело с болезнью Эбола в прошлом году. Родители уже приехали, чтобы меня забрать.

— Вот так просто? — спросила я, голос сорвался.

— Вот так просто, — сказал Джейми и захлопнул дверцу шкафчика. — Теоретически меня отстранили от занятий вплоть до пересмотра дела, но это все равно что конец — я ведь уже был на испытательном сроке. Поэтому теперь я должен буду заниматься только заочно, — он сымитировал низкий голос директора Кана. — Я увидел, что Ной слоняется у административного здания, и попросил тебя привести. Меня известили, что я отстранен до самого выпуска. Или до тех пор, пока не получу свидетельство о среднем образовании. [67] Что уж там случится раньше, не знаю. Это полностью, к чертям собачьим, угробит мои шансы подать заявление в колледж в следующем году.

У меня что-то оборвалось внутри. Я не могла в такое поверить. Это было более чем нечестно!

— Так, так. Разве это не школьный хулиган?

Я услышала голос Эйдена и круто развернулась. Я была в бешенстве. Рядом с Эйденом с торжествующим видом стояла Анна.

Так вот как все должно было случиться! Одним ударом они разрушили жизнь Джейми просто потому, что тот заступился за меня. Потому что мы были друзьями. И, глядя на их отвратительные лица, я уже не сомневалась, что этот случай не станет последним.

Меня так и подмывало броситься на них. Я могла бы убить их за это. Мне хотелось их убить.

Джейми сердито взглянул на Эйдена:

— Не заставляй меня пырнуть тебя, Эйден.

Эйден засмеялся.

— Чем, шпажкой для коктейля?

Я налетела на него прежде, чем поняла, что делаю.

— Уходи. Немедленно, прежде чем я ударю тебя.

Эйден за пару секунд приблизился ко мне вплотную. Вблизи он выглядел еще больше. Бицепсы его подрагивали.

— Так чего же ты ждешь?

Рука Ноя мгновенно оказалась у горла Эйдена, и он прижал парня к шкафчикам.

— Ты тупой пидор, — сказал Ной Эйдену. — Джейми, уведи отсюда Мару.

— Ной! — запротестовала я.

— Иди! — рявкнул он.

Джейми схватил меня за руку и потащил прочь, мимо Анны.

Я услышала за своей спиной, как кого-то впечатали в металл, и попыталась повернуться, но Джейми был на удивление сильным.

— Ной сам может о себе позаботиться, Мара.

Я попробовала вырваться.

— Эйден огромный!

Джейми улыбнулся горькой полуулыбкой, крепче сжал мою руку и продолжал тащить за собой.

— Но Ной знает грязные приемчики. С ним все будет в порядке. Честное слово.

Он не отпускал меня до тех пор, пока мы не очутились рядом с тупиком, где стояла машина его родителей.

— Отстранение от занятий, скорее всего, подразумевает — ни телефона, ни компьютера, — сказал Джейми. — Но если мне повстречается сова, я попытаюсь тайком передать весточку на волю, ладно?

Я кивнула, и тут папа Джейми опустил окно в машине.

— Пока, милая, — сказал Джейми и поцеловал меня в щеку. — Не позволь парню себя уничтожить.

И с этими словами, вот так просто, он уехал.

Я стояла совершенно ошеломленная и таращилась на пустой кампус. Единственный друг, которого я завела за короткое время пребывания здесь (если не считать Ноя), уехал.

Я почувствовала легкое прикосновение руки к своей спине и обернулась. Красивому лицу Ноя досталось по первое число. Ярко-красный кровоподтек расцвел под его левой скулой, множество ссадин тянулось от брови до уха.

— О господи, — прошептала я.

Ной одарил меня сумасшедшей улыбкой. Потом вздрогнул.

— Пошли. Нужно идти.

Он направил меня к парковке, всего один раз оглянувшись через плечо, когда мы садились в машину. Ной завел двигатель, и маленькие капли крови проступили на его костяшках, потом закапали на консоль.

— Поедем в больницу?

Ной снова улыбнулся. Улыбка выглядела болезненной.

— Видела бы ты Эйдена.

— Что ты сделал? — спросила я.

— О, как только он вылечится, он сможет жить нормальной жизнью.

Я приподняла брови.

— Шучу.

Ной смахнул волосы с моей щеки, заправил прядку за ухо. И снова вздрогнул.

— Через несколько дней с ним все будет в порядке, — сказал он, и челюсти его сжались. — Ему повезло, что я оставил его в живых. Если он снова будет тебе угрожать, больше не оставлю.

Ной принялся смотреть на дорогу.

— Ну, а с завтрашнего дня начинается мое отстранение от занятий за ту свару с Кентом на прошлой неделе. И, если Эйден или Анна наябедничают… Что ж. Я собираюсь пока затаиться и выждать.

Мы подъехали к моему дому, и Ной остановил машину, но не вылез из нее.

— Увидимся в пятницу, — сказал он, приподняв темные очки. — Не думаю, что твои родители должны видеть меня в таком состоянии. Это не поможет нашим делам.

— Нашим делам?

Ной сжал мою шею сзади и пробежал большим пальцем по ямке возле моего уха. Его дыхание на мгновение прервалось.

— Мне бы хотелось побыть с тобой.

От ощущения руки Ноя на шее мое сердце ударилось о ребра. Я не думала связно. То, что сказал Джейми; то, как выглядел Ной; то, как близко он был… Мысли закувыркались в моей голове, прежде чем я смогла привести их в порядок.

— Почему ты спал с сестрой Джейми? — выпалила я. Совершенно бесстыдно. Мне захотелось врезать себе по лицу.

Рука Ноя осталась на моей шее, но на лице его появилось презрительно-веселое выражение.

— Что он тебе рассказал?

Что ж, я сама застелила постель, теперь придется в нее лечь. Я сглотнула.

— Тебе не понравилось, что он был с Кэти, поэтому ты отомстил.

Ной вглядывался в мои глаза.

— И ты ему веришь?

В горле у меня внезапно пересохло.

— А я должна?

Он не отводил взгляда, рука его оставалась на моей шее.

— Да. Полагаю, должна, — без выражения проговорил он.

Глаза Ноя были темными, выражение лица непонятным.

Я знала, что меня должен заботить его ответ. Я знала, что рассказ Джейми важен, а я — глупая девочка, жаждущая того, чего жаждали раньше множество девочек. Они поплатились за это, и я тоже скоро поплачусь. Я должна была отодвинуться и влепить ему пощечину, нанести удар за феминизм или по меньшей мере вылезти из машины.

Но потом его большой палец двинулся за мое ухо, и, не понимая до конца, что я делаю, я наклонилась к Ною и прижалась лбом к его лбу. При моем прикосновении веки его опустились.

— Ты и вправду должен пойти к доктору, — вот и все, что я смогла сказать.

Я ненавидела себя за это.

Ной улыбнулся, лишь слегка приподняв краешки губ. Нижняя губа была рассечена. Потом посмотрел на меня и наклонился ближе. Взгляд его упал на мои губы.

— Я занят, — негромко сказал он.

Помедлил, остановив движение в нескольких дюймах от меня, пока я неосознанно не придвинула лицо ближе.

— Я не хочу сделать тебе больно, — прошептала я, хотя, наверное, больно было бы именно мне.

Мы коснулись друг друга носами, и наступил всего один идеальный, ноющий момент, когда наши губы не соприкасались.

— Ты не можешь сделать мне больно.

Кто-то постучал в окно со стороны сиденья водителя, напугав меня до полуобморока. Я отодвинулась. Ной на мгновение закрыл глаза, потом опустил стекло.

Там стояли Даниэль и Джозеф. Лицо Даниэля было маской притворного неодобрения, а Джозеф ухмылялся.

— Простите, что помешал, — сказала Даниэль, глядя на меня. — Я просто подумал, вы захотите знать, что мама будет через пять минут.

— Что случилось с твоим лицом? — спросил Ноя явно пораженный Джозеф.

Ной слегка пожал плечами.

— Слегка досталось в стычке.

— Класс!

— Хочешь зайти? — спросил Ноя Даниэль. — Приложить лед?

Ной взглянул на часы.

— Пять минут?

— Ей придется сделать остановку у химчистки. Можешь успеть, если поторопишься.

Мы вышли из машины, и все вчетвером двинулись в дом. Джозеф отпер дверь и побежал на кухню, наверное, чтобы принести лед для лица Ноя. Даниэль порылся в почте на маленьком столике у стены.

— Какое удачливое учреждение высшего образования приняло меня сегодня? — спросил он, глядя на конверты. — А, Гарвард. Это мило. И Стэнфорд!

Даниэль схватил меня за руку и закружил.

Ной вгляделся в груду почты.

— И Северо-западный университет. И Нью-Йоркский. Ты должен пойти в Нью-Йоркский. Там больше разнообразия. Вредно, когда слишком много гениев набивается в один кампус.

Даниэль ухмыльнулся.

— В этом доводе есть смысл. Но хорошо, когда есть выбор.

Он положил конверты и оценивающе посмотрел на ссадины Ноя.

— Эйден заставил позвонить в «Скорую помощь» и настоял на том, чтобы его несли на носилках, — сказал Даниэль.

— Я бы предпочел, чтобы его несли в гробу, — ответил Ной.

— К твоему сведению, я слышал, что его мать требует твоего исключения.

Ной встретился взглядом с моим братом.

— Остальные члены совета никогда этого не одобрят.

Даниэль кивнул.

— Правда.

Я быстро переводила взгляд с одного на другого.

— А о чем вы разговариваете, когда меня нет рядом?

— Ты бы не захотела узнать, — ответил Даниэль, сунул ключи в карман и схватил пачку подтверждений своего приема в колледжи.

Появился Джозеф с мешочком на молнии, полным льда, и протянул его Ною.

— Спасибо, — с ухмылкой сказал Ной.

У Джозефа сделался такой вид, словно он выиграл в лотерею.

— Мне надо идти. Увидимся через несколько дней? — обратился ко мне Ной.

Я кивнула.

— Не забудь сходить к доктору.

Ной бросил на меня взгляд.

— До свидания, Мара, — сказал он и небрежной походкой зашагал к своей машине.

Сощурившись, я наблюдала, как он идет прочь, и закрыла дверь, едва он уехал.

Вернувшись в дом, я увидела, что Даниэль стоит со скрещенными на груди руками. Я всмотрелась в его лицо.

— Что?

— Тебе нужно показаться доктору, — сказал он, глядя на мою руку.

Я прижала к глазам основания ладоней.

— Брось, Даниэль.

— Сама брось. Когда ты в последний раз меняла повязку?

— Несколько дней назад, — солгала я.

— Ну, а мама сказала, что у тебя назначена встреча с врачом для проверки. Поэтому или я тебя отвезу, или она.

— Прекрасно, — простонала я и вышла.

Даниэль последовал за мной.

— Между прочим, я слышал о Джейми.

— Ты знаешь, что на самом деле произошло? — спросила я брата.

Тот кивнул. Я уставилась на свои ноги.

— Не могу поверить, что Анна и Эйден так с ним поступили. И что это сойдет им с рук.

Внезапно я почувствовала режущую боль в руках и посмотрела на них. Я так стиснула кулаки, что ногти впились в ладони. Я попыталась расслабиться.

— Без него школа будет просто несчастьем.

— По крайней мере, у тебя есть Ной.

Я уставилась прямо перед собой.

— Непохоже, чтобы я превысила квоту друзей, — тихо сказала я.

Даниэль завел машину и выехал с подъездной дорожки.

— Прости, что я так сказал.

— Все в порядке, — ответила я, глядя в окно.

— А как у тебя вообще дела?

— Хорошо.

— Когда у тебя следующая встреча с психотерапевтом?

Я сердито взглянула на Даниэля.

— В следующий четверг. Ты рассказал об этом Ною?

— Конечно, нет, — ответил Даниэль. — Но не думаю, что его бы это озаботило.

Я откинула голову на спинку сиденья и отвернулась.

— Я бы предпочла, чтобы он не знал о глубинах моего сумасшествия.

— Да брось. Парень дрался два раза за две недели. У него явно есть свои собственные проблемы.

— И несмотря на это, ты сводишь меня с ним.

— Никто не идеален. И я вас не свожу. Я думаю, он тебе подходит. Он тоже многое пережил, знаешь ли.

— Знаю.

— И вряд ли у него есть тот, с кем он может об этом поговорить.

— Похоже, он говорил об этом с тобой.

— Не совсем. Вообще-то парни не обсуждают трудные вопросы, как обсуждают их девочки. Я просто знаю достаточно… Неважно. Я говорю лишь одно: по-моему, он бы все понял.

— Да. Нет ничего лучше, чем услышать, что девочка, с которой ты только что начал встречаться, сидит на антипсихотических препаратах.

Даниэль воспользовался случаем сменить тему разговора:

— И как эти препараты? Есть побочные эффекты?

— Насколько я заметила, нет.

— Думаешь, они действуют?

За исключением того выбившего меня из равновесия телефонного звонка.

— По-моему, да.

— Хорошо. Как по-твоему, ты сможешь прийти на вечеринку-сюрприз в честь Софи вечером в пятницу? Я замышляю крупную операцию. Ну, не такую уж крупную. Но все-таки операцию.

— Не знаю, — ответила я, думая о телефонном звонке.

Угрозы. Джейми. Я сомневалась, что мое настроение подходит для вечеринки.

— Может быть.

— А как насчет твоего дня рождения? У тебя с Ноем есть какие-нибудь планы?

— Я ему не говорила, — негромко ответила я, глядя в окно на проезжавшие мимо машины.

Мы почти доехали до клиники. Осознав это, я почувствовала, как в животе все сжалось.

— Почему не говорила?

Я вздохнула.

— Я не хочу поднимать из-за этого шум, Даниэль.

Он покачал головой и въехал на парковку у клиники.

— Ты должна ему рассказать, Мара.

— Я подробно рассмотрю твое предложение.

Я открыла дверь клиники, и Даниэль последовал за мной. Я записалась на прием и ждала, пока не назовут моего имени. Тут было лучше, чем в больнице, но пахло так же — этакий медицинский запах, от которого я задышала быстрей и горло мое сжалось. Когда медсестра измеряла мне давление, мой пульс тупо бился о манжет, которым мне стянули руку. Я судорожно втянула воздух, и медсестра посмотрела на меня, как на сумасшедшую. Как же мало она обо мне знала.

Сестра провела меня в кабинет и показала на обтянутую винилом скамью, забросанную медицинскими бумагами. Я села, но шелест и поскрипывание меня раздражали. Через несколько минут вошла врач, чтобы меня осмотреть.

— Мара? — спросила она, читая бумаги на планшете. Потом встретилась со мной глазами и протянула руку. — Я доктор Эверетт. Как самочувствие?

— Отлично, — ответила я, показывая ей руку.

— Вы меняли повязки каждые два дня?

Не-а.

— Угу.

— Сильно болит?

⇐ Предыдущая 8 9 10 11 121314 15 16 17 Следующая ⇒