Москва, двухтысячные 4 страница

– Марго, я знаю, ты имеешь право осуждать меня, но пойми… – заговорила она хриплым голосом, пытаясь не заплакать. – Ты, даже будучи замужем за Алексом, все‑ таки была относительно свободна. А я…

– Мэри… что ты знаешь об этом? – грустно перебила ее я. – Только то, что я тебе рассказала? А ты не думала, что Алекс – совсем не тот, кем хочет казаться? Что он совсем не тот, о ком тебе говорила я?

Мэри удивленно уставилась на меня:

– Марго, ты бредишь?

Я тяжело поднялась с пола и протянула ей руку:

– Идем ко мне в спальню, я хочу прилечь, мне что‑ то не очень… Пойдем, я расскажу тебе кое‑ что, пока не вернулся наш отец‑ спаситель.

Мы поднялись наверх, заперлись в моей спальне. Пока я переодевалась, Мэри успела выкурить пару сигарет и теперь стояла у большого окна и смотрела на вечернюю улицу. Мне всегда нравилось наблюдать за этим – как она стоит, чуть наклонив голову вправо, и, скрестив на груди руки, высматривает что‑ то в чуть подсвечиваемой уличными фонарями темноте. При этом губы ее чуть шевелились, и мне казалось, что в такие моменты она сочиняет стихи, которые потом никому не показывает. Даже мне.

– Иди ко мне, – позвала я, устраиваясь в кровати, и Мэри вздрогнула. – Испугалась?

– Нет… задумалась просто.

Она села у меня в ногах, вытянула больное колено и чуть помассировала его – почти машинальным движением. Я долго молчала, не зная, как сказать ей то, что собиралась.

– Понимаешь, Мэри… Алекс… он… Как бы это так правильно назвать… Словом, он террорист, Мэри.

– Кто?! – Мне кажется, сообщение о том, что Алекс – предводитель марсианских пришельцев, не произвело бы на нее такого впечатления, как короткое слово «террорист».

– Террорист, Мэри. Я не могу утверждать стопроцентно, но по некоторым признакам… Человек, убивающий по заказу и за деньги. Организовывающий взрывы, диверсии и просто убивающий людей, берущий их в заложники. Правда, мне кажется, что он делает это больше из спортивного интереса – денег у него и так достаточно. Он всю жизнь живет под разными именами, мне кажется, даже я не знаю, как его зовут на самом деле.

– Марго, ты бредишь… – второй раз за этот вечер проговорила Мэри, но уверенности в ее тоне что‑ то поубавилось.

– Если бы… ты знаешь, когда я поняла это, а потом и получила подтверждение своим подозрениям, я тоже подумала – лучше бы бредить. Но, к сожалению, это оказалось чистой правдой. Когда Алекс понял, что я знаю, он озверел… Он запер меня в подвале – представляешь, семнадцатилетнюю девчонку взял и запер почти на два месяца. Нет, он меня не бил, не трогал – просто не выпускал. Первую неделю я пыталась найти способ убежать, кричала, плакала, угрожала. Потом… с каждым днем мое желание убежать становилось все слабее. – Я перевела дыхание и повернулась к тумбочке, на которой у меня всегда стояла бутылка минеральной воды. Мэри молчала, уставившись в одну точку. – Знаешь, «стокгольмский синдром» существует, я это точно поняла. Когда он выпустил меня – я уже никуда не хотела идти. Я хотела только одного – быть рядом с ним, что бы ни случилось. Всегда быть рядом. Ведь он должен был убить меня, Мэри, – убить. А он… Он продолжал жить со мной и делать вид, будет ничего не произошло. Я очень любила его, Мэри…

– Марго… как можно любить того, кто позволяет себе…

– Мэри, не торопись осуждать, хорошо? Просто не торопись. Вот скажи – если бы такой, как Алекс, позвал тебя, когда тебе всего семнадцать, а за спиной – только мать с ее вечными придирками, ором и обвинениями в собственной неудачной личной жизни? Ты – не пошла бы?

– У меня вообще не было матери – только отец‑ алкоголик и танцы. Ни денег, ни возможностей – а Костя бросал в грязь огромные букеты роз, был рядом, когда я едва не сломала шею, когда… – Мэри чуть задохнулась, замолчала на пару секунд. – Он был самым известным в городе человеком, а как же – лидер армянской диаспоры, богатый, уважаемый, хоть все знали, на чем и как он сколотил свое состояние. Как думаешь, в провинциальном городе девушки не мечтают вырваться из нищеты?

– Мэри, ты говоришь не о том.

– О том! – отрезала она. – Ты так любишь себя жалеть, Марго, что даже не видишь, что вокруг люди, которым не лучше, чем тебе. Но я всегда знала – нельзя близко подходить к таким, как мой Костя и твой Алекс.

– Да? И посмотри вокруг. Ты сбежала от своего Кости – к моему, как ты выражаешься, Алексу.

Мэри встала, обдала меня ледяным холодом и молча вышла из комнаты. Я не стала ее останавливать. Мне казалось, что даже она не имеет права осуждать меня. Даже она – самый близкий мне человек. Потому что Мэри не могла знать, как это – жить с матерью, которая видит в тебе лишь источник собственных неудач, которая постоянно тычет тебе в нос твоей никчемностью, твоей «не такой» внешностью, твоей отвратительной, по ее мнению, жизнью. Разве могла она знать, каково это – из кошмара оказаться неожиданно в сказке, где ты окружена вниманием, обласкана, отогрета, где тебя любят и тобой восхищаются. И дело как раз в том, что он считал меня своей, в том, что я принадлежала ему. И ощущение принадлежности, нужности кому‑ то – оно не стоило тех чертовых двух месяцев в подвале. И даже сейчас я согласилась бы повторить все это – потому что я его любила.

Снизу раздался голос Алекса:

– Вы спать легли?

– Нет, сейчас, – отозвалась я, вставая.

Накинув халат, я прошла по коридору до комнаты Мэри, постучала. Ответа не было. Я подождала пару секунд и толкнула дверь. Она легко подалась, но комната оказалась пуста. Мне стало не по себе… Я быстро вошла и открыла шкаф – сумки Мэри не было, как не было ее любимых сапог, джинсов и кожаной куртки. О, черт, ненормальная!!! Куда она направилась на ночь глядя, да еще не совсем трезвая?

Я в растерянности села на кровать, думая, что же теперь говорить Алексу. Рассказывать о нашем с Мэри разговоре смысла не имело – я прекрасно понимала, что он не одобрит. Но что теперь делать, где искать ее?

Алекс пришел сам – его шаги по лестнице заставили меня чуть сжаться и втянуть голову в плечи.

– Что вы тут… – начал он и замолчал, увидев мое лицо. – Где она?

– Не знаю…

– Что ты ей сказала, Марго?

– Ничего…

– Не ври. – Он наклонился и взял меня за подбородок двумя пальцами. – Марго, что ты ей сказала?

– Мы поссорились.

– Смотри на меня, – велел он. – Ты рассказала ей, кто я? Зачем?

– Откуда… – начала я, но он покачал головой:

– Марго, ты никогда не была дурой. Неужели ты думаешь, что я оставил вас тут без присмотра?

– В смысле?

Он отпустил меня и подошел к окну, взял в руку свисавший со шторы длинный декоративный шнур и повернул его кисть ко мне:

– Это мини‑ камера, Марго. У тебя в комнате, в кухне, в гостиной – да везде – такие же. И все, о чем вы говорили, всегда слышал и видел я. Так зачем ты рассказала ей?

Я опустила голову. Не знаю, зачем рассказала. Возможно, мне захотелось как‑ то оправдаться – или объяснить ей, кто такой Алекс на самом деле. Судя по всему, она совершенно равнодушна к нему – иначе как объяснить ту холодную вежливость, с которой они общаются все это время? Как объяснить отлучки к этому Стасу – когда дома есть мужчина, который не против, стоит ей только дать ему понять, что и она – за?

– Ну, не молчи, я ведь не ругаю тебя.

И тут во мне что‑ то перегорело – я вскочила и заорала так, что у самой заложило уши:

– Да кто ты такой, чтобы ругать меня?! Ты, человек, сломавший мне жизнь и искалечивший психику?!

– Марго, погоди…

– Да пошел ты!!! – рявкнула я, выскакивая из комнаты.

– Куда ты, Марго?

– Мэри искать!

– Погоди, я только переоденусь.

Мы исколесили, кажется, весь Цюрих вдоль и поперек, заглянули в десятки разных баров и ресторанов, но Мэри исчезла. Телефон ее был выключен, я уже начала паниковать, когда Алекс вдруг развернул машину и направился куда‑ то в пригород.

– Что ты делаешь?

– Мы поедем к этому ее… как его зовут?

– К Стасу?

– Да.

– Но откуда… – Он бросил на меня такой взгляд, что я мгновенно закрыла рот, поняв неуместность вопроса, – разумеется, Алекс уже все знал о новом кавалере Мэри.

Жил Стас в старом доме, половина которого была вообще заброшена. В жилой части во всех комнатах горел свет, а в самом большом окне я увидела четкий женский силуэт. Мэри!!!

– Она там! – Я указала на окно пальцем, но Алекс это уже и без меня видел.

Мы вышли из машины и направились к крыльцу. Дверь легко подалась, и Алекс двинулся на оглушительный рев музыки. Я старалась не отстать – из комнат то и дело выходили какие‑ то люди с не совсем нормальными лицами, какие‑ то полуголые девицы с истошным хохотом бегали друг за другом по коридору. Меня вдруг схватил за руку высокий тощий парень с безумным взглядом, я завизжала, и он тут же упал, получив кулаком в лицо – Алекс успел развернуться и помочь мне:

– Не отставай, Марго, это притон.

Меня колотила дрожь. Как могла моя девочка оказаться в таком ужасном месте, что связывало ее с этими людьми – раз она побежала от меня сюда?

Мэри танцевала танго в большой ярко освещенной комнате. Сперва одна, но в тот момент, когда мы вошли, к ней присоединился и Стас – высокий блондин с короткой стрижкой и накачанными руками. Он уверенно вел ее в танце, резко поворачивал, давая вскинуть вверх ногу, наклонял так, что Мэри почти касалась затылком пола. Нас она не видела… К ним неожиданно присоединилась худая блондинка, органично «вошла» в танец, оттеснив Стаса и полностью завладев Мэри. Теперь уже она вела вместо партнера, а в тот момент, когда Мэри, мотнув головой, уставилась ей в глаза, блондинка запустила руку в ее рыжие волосы и впилась в рот. Я прикрыла глаза, а Алекс пролетел через всю комнату и отпихнул девицу от Мэри. К нему бросился Стас и тут же со стоном рухнул на пол, зажимая окровавленное лицо.

– Ну, еще кому что объяснить? – рыкнул Алекс, крепко держа Мэри за руку.

Желающих задать вопросы не было…

Перекинув Мэри через плечо, он взял меня за запястье и потянул к выходу. Под ноги ему полетела бутылка, Алекс подпрыгнул, выпустил мою руку и достал из кармана брюк пистолет. Не целясь, он выстрелил и попал в ногу кому‑ то из окружавшей нас невменяемой толпы. Раздался визг, и люди перед нами разошлись, образовав коридор. Алекс подтолкнул меня:

– Иди вперед.

Чувствуя себя актрисой голливудского боевика, я двинулась через этот живой коридор к выходу. Алекс с отключившейся Мэри на плече шел следом.

Мы добрались до машины, уложили Мэри на заднее сиденье, Алекс закурил и пробормотал:

– Не хватало мне своих проблем…

Меня по‑ прежнему трясло, как в ознобе, и он накинул мне на плечи свой пиджак. Я прижалась к нему и пробормотала:

– Спасибо тебе…

– Марго, я убью ее, когда очнется, – буднично сообщил Алекс, закуривая. – Мне надоело.

– Что ты говоришь? – в ужасе выдохнула я. – Что значит – убьешь, ты что?!

– А что? Сколько я могу терпеть ваши фокусы?

– Если хочешь, мы уедем…

Он вздохнул, обнял меня за плечи и, неожиданно развернув к себе, поцеловал.

– Куда вы уедете? – оторвавшись, спросил он. – Разве я отпущу? Ты ведь понимаешь – теперь вы обе слишком много знаете.

– Да… и нас пора убить, – механически пошутила я, стараясь сохранить вот это сладкое ощущение его поцелуя.

– Если бы я хотел… если бы мог… Я убил бы тебя еще тогда… – Алекс проговорил это почти нежно, словно признался мне в любви, и снова привлек к себе. – Марго… почему ты ушла от меня, а? Разве нам было плохо вдвоем?

– Алекс… не надо, пожалуйста…

– Да, поедем.

Мэри так и не проснулась, мы заперли ее на ключ и спустились вниз, сели в темной гостиной у камина и впились друг в друга глазами.

– Марго… ты не ответила мне.

– Ты ведь знаешь… не я первая начала. Ты…. Тогда я застала тебя – помнишь? Ты убил во мне что‑ то.

Он переместился из кресла на пол, положил голову мне на колени и проговорил с горечью:

– И ты никогда не простишь меня?

– Я не знаю ответа.

– Знаешь. Просто у тебя не хватает смелости его озвучить. Ты не простила меня – именно потому выскочила замуж за этого…

– Он просто оказался рядом в тот момент, когда мне казалось, что я умерла.

– Тогда почему, когда я вернулся, ты не пошла со мной? Ведь я прилетел специально – а как раз в тот момент мне никак нельзя было появляться в твоей стране. Я прилетел за тобой, потому что только ты, понимаешь, Марго, только ты мне нужна.

– Только я? – я усмехнулась и погладила его по волосам. – Алекс, ты врешь даже себе – господи, вот во что тебя превратило твое занятие. Ты врешь себе, потому что привык врать окружающим.

– Я не вру тебе, Марго, – это главное. Я действительно прилетел тогда с единственной целью – вернуть тебя, забрать с собой.

– А как же все твои блестящие любовницы, Алекс? Как же все эти яркие куклы, рядом с которыми я…

– Не говори так! – Он дотянулся до моих губ и приложил к ним ладонь. – Никогда не говори так. Мне никто не был нужен так, как ты. Я люблю тебя, Марго…

Его голос стал совсем тихим, он обволакивал меня, кружил голову и мутил сознание. Я чувствовала, как теряю остатки решимости, как тает во мне обида, как я хочу сейчас, чтобы вместо его руки оказались его губы. Алекс встал и обнял меня, подняв из кресла. Я закинула руки ему на шею и посмотрела в глаза – они были совсем близко, и в них появилось что‑ то такое знакомое, такое… не знаю, родное, что ли… Это был мойпрежний Алекс – тот, в которого я влюбилась еще в детстве. Его рука скользила по моему лицу, я закрыла глаза и отдалась ощущению. Господи, как давно со мной не было ничего такого. Лео не в счет – он вообще мужлан по сравнению с Алексом. Зачем он мне?..

– Марго… пойдем… – услышала я.

– Алекс…

– Т‑ с‑ с, молчи, Марго…

Он увлек меня за собой, и я пошла, повинуясь его голосу и его руке, крепко державшей меня за запястье.

В его спальне было прохладно и темно из‑ за задвинутых плотных штор. Я опустилась на кровать, чувствуя холод покрывала через тонкий халат.

– Я совсем забыл тебя, Марго… забыл твой запах, надо же, – промычал Алекс, упав рядом и зарывшись лицом в рассыпавшиеся волосы.

Я плохо понимала, что происходит, что он делает со мной, как я отвечаю ему, – я просто вдруг стала той семнадцатилетней девчонкой, которая любила этого человека много лет назад. И сейчас мне все равно, кто он и как его зовут на самом деле, сколько людей он отправил на тот свет и что в соседней спальне спит не то пьяная, не то укурившаяся Мэри… Мне было хорошо – впервые за много лет.

Утром я проснулась рано и не сразу поняла, где нахожусь. Проведя рукой по кровати, обнаружила лежащего рядом Алекса. «О, черт… только не говорите мне…» – но рука, скользнувшая под одеяло, обнаружила отсутствие белья. Значит, все было… а не приснилось.

Осторожно, чтобы не разбудить его, я выбралась из‑ под одеяла, наспех собрала раскиданные по комнате вещи и выскользнула в коридор.

Постояв под прохладным душем, я завернулась в халат и решила проведать Мэри. Вчера в пылу любовных страстей мы совершенно забыли о ней, и я испытала укол совести – ведь ей могло быть плохо, неизвестно, чем ее накачали в том доме.

Мэри не спала, сидела по обыкновению на открытом окне, завернувшись в одеяло, и курила. На мое появление она даже не отреагировала, только плечом чуть повела, поправляя сползающее одеяло.

– Как ты себя чувствуешь? – Я подошла ближе, стараясь заглянуть в лицо, но Мэри отвернулась. – Тебе плохо, да?

Я вдруг почувствовала себя какой‑ то слишком уж взрослой и умудренной жизненным опытом – как будто Мэри превратилась в мою дочь, которая запуталась в жизни. И я отчаянно пытаюсь помочь ей – а она прячется в скорлупу и не дает мне этой возможности.

– Мэри…

– Ты всегда так орешь во время секса, Марго? – поинтересовалась она, и я приросла к полу:

– Что?

– Ничего, – усмехнулась она, спрыгивая с подоконника и направляясь в душ.

Мои щеки почему‑ то залила краска стыда, я чувствовала, как горит лицо, как язык прилип к небу… И слов нет. Хотя… Какие нужны слова, разве я должна в чем‑ то оправдаться? Я взяла свое, то, что принадлежало мне много лет назад, – и никто, даже Мэри, не имеет права судить меня.

Завтрак выдался тот еще…

Мы с Алексом с чего‑ то вдруг не могли поднять друг на друга глаза, как нашкодившие дети, а Мэри… О, эта стерва наслаждалась от души. Она пила кофе, откинувшись на спинку стула и покачивая ногой в шлепанце на каблуке, потом закурила, внимательно вглядываясь то в мое лицо, то в лицо Алекса, а потом вдруг расхохоталась:

– С ума сойти! Ни дать ни взять – юные влюбленные! Ха‑ ха‑ ха! А что лица‑ то такие постные, а? Я вам не сильно мешала, надеюсь?

– Прекрати, – процедил Алекс, надежно укрывшись утренней газетой, но Мэри, разумеется, проигнорировала его просьбу.

– А что так? Стесняешься, что ли? Вроде как не чужие люди, не подростки? Все правильно.

– Заткнись, Мэри! – проговорил он уже с угрозой, но Мэри и это пропустила мимо ушей.

– Нет, я не понимаю – вы ненормальные, что ли? Что такого случилось, что вы сидите с такими лицами, как будто убили кого‑ то и в саду закопали? Если хотите знать, так все к тому и шло, и я за вас ра… – договорить она не успела. Алекс отшвырнул газету, развернулся и ударил ее по щеке:

– Ты не понимаешь с первого раза?! Я ведь просил – заткнись!

Я сжалась от ужаса, не вполне понимая, что с ним. Мэри похлопала ресницами, загоняя внутрь навернувшиеся слезы, потом встала, выпрямилась, щелкнула каблуками:

– Слушаюсь, хозяин! Больше не повторится! – Бросила окурок прямехонько в чашку Алекса, повернулась и вышла, громко цокая каблуками.

– Сучка, – пробормотал он, отодвигая от себя кофе. – Ну, что за сучка?

– За что ты ударил ее? – спросила я, осторожно положив свою руку поверх его.

– Чтобы не лезла не в свое дело.

– Никогда не бей ее, Алекс. Я серьезно.

– Да, Марго, прости. – Он поднялся, чмокнул меня в макушку и вышел.

Я допила чай и пошла к Мэри. К моему удивлению, она не плакала и не разносила в щепки мебель. Она сидела на подоконнике с блокнотом и что‑ то быстро строчила простым карандашом с красной резинкой на конце. Блокнот я узнала – сама когда‑ то подарила ей, но даже не думала, что за столько лет она не потеряла его и не выбросила.

– Мэри…

– Погоди! – Она написала еще пару строк, закрыла блокнот, сунула карандаш за ухо и повернулась ко мне: – Что?

– Тебе больно?

– Дурацкий вопрос.

– Мэри, не кусайся, – попросила я, подходя вплотную и обнимая ее. – Ты ведь понимаешь, что я не щеку имела в виду.

– Марго, да ты рехнулась! Ты, что же, думаешь – у меня к нему что‑ то есть?! Я ведь сказала – это твой мужчина. И я никогда не влезу.

…Ровно через двенадцать часов я застала их самозабвенно целующимися в ее комнате.

Мне тоже не было больно – вот честное слово, не было. Я видела, с какой силой руки Мэри упираются в его грудь – она честно пыталась сопротивляться – и не могла. И я не осуждала ее…

Позже, когда она рыдала в моей комнате, уткнувшись лицом мне в колени, я гладила ее по волосам и шептала:

– Мэри, ну, что ты? Не плачь… на самом деле ничего не произошло. Подумаешь – поцеловались! Я видела куда более интересные вещи, поверь…

– Я не могу так, Марго! – прорыдала она глухо. – Не могу – это неправильно! Зачем он делает это, я ведь просила его!

– Ш‑ ш‑ ш, успокойся… Он всегда делает только то, чего хочет сам, не считаясь ни с кем.

– Я не буду так жить! Я не могу чувствовать себя шлюхой, которую можно вот так зажать в углу и сделать все, что в голову взбредет!

Внезапно у нее в кармане завибрировал мобильный, Мэри вытерла глаза и достала трубку.

– Да! – сказала она, и лицо ее моментально сделалось белым. Она что есть сил хлопнула телефон об пол и растоптала каблуками останки.

– Что?! – У меня сразу зашевелились нехорошие предчувствия, которые немедленно оправдались.

– Это Костя… он меня вычислил, Марго…

Она села прямо на пол среди обломков телефона и замерла. Я тоже впала в оцепенение – как же так, ведь телефон был другим! Алекс не прокалывался на таких мелочах…

Я подхватилась с кровати и босиком побежала вниз, в кабинет Алекса. Вломившись туда без стука, я заорала не своим голосом:

– Алекс, он ее нашел!!!

– Не ори, Марго! – поморщился Алекс, убирая листок бумаги в стол и пряча телефон в карман. – Что такое?

– Мэри сейчас позвонил Костя…

– И?

– Ну как?! Он ее нашел – понимаешь?!

Алекс посидел молча пару минут, потом полез в стол, вынул листок бумаги, что‑ то прочел и вдруг расхохотался.

– Тебе смешно?! – Я не верила своим ушам – он хохотал, как в цирке, в тот момент, когда Мэри грозила опасность… ну, что за животное?!

– На, посмейся, – он протянул мне листок.

Не понимая, куда он клонит, я взяла бумажку и прочитала несколько строк, написанных острым почерком: «Женщина, русская, около 30, рыжая, худая, высокая, может работать танцовщицей, ориентировочно находится в Швейцарии».

– Что это?

– Ты не понимаешь? Это – твоя Мэри. А в целом это – заказ.

– Что?! – Я почувствовала перебои в работе сердца, когда до меня дошел смысл его слов.

– А то. Я не буду объяснять тебе, что откуда, но вот это – заказ, за который мне обещали… ладно, не скажу, а то хлопнешься в обморок.

– Алекс… ты ведь не убьешь ее, правда? – Я умоляюще сложила руки и готова была даже на колени рухнуть, но Алекс серьезно посмотрел на меня и проговорил:

– Каким же чудовищем ты меня считаешь, Марго? Неужели ты думаешь, что я в состоянии убить девчонку, которую сам спас? Да и не мой профиль – такие дела. Это я хотел тут одному типу передать…

– Алекс!!!

– Да что ж ты кричишь‑ то? Я ведь сказал – пока она тут, ничего не случится. Хотя…

– Что?

– Я сделаю проще. Позвоню и скажу, что возьму заказ сам.

– Господи…

– Марго, ну хватит уже. Ничего не говори ей, я сам решу, поняла? А теперь выйди, мне нужно позвонить.

Я вышла из кабинета и направилась было к себе, но потом вдруг развернулась и прижалась ухом к замочной скважине. Алекс разговаривал на каком‑ то незнакомом языке, и я от досады закусила губу – мне непременно нужно было знать, о чем он говорит. Вот черт…

Я едва успела отскочить от двери и юркнуть в коридорчик, который вел на лестницу в подвал, – Алекс так стремительно вышел из кабинета. Выждав пару минут, я осторожно выглянула, убедилась, что его нет, и направилась к себе. Проходя мимо двери в спальню Мэри, я услышала, как Алекс говорит ей тоном, не допускающим споров и возражений:

– …и носа не смей высовывать, поняла? Не умрешь без прогулок несколько дней. В выходной, если будет время, я вас вывезу на Женевское озеро – там и подышишь. А так – никуда не сметь. Я не буду повторять тебе больше, мне надоело. Либо делай так, как я сказал, либо не рассчитывай на мою помощь.

– Как скажете, хозяин. – И в тоне Мэри я не услышала ни иронии, ни скепсиса, как обычно. Что же он сказал ей, раз она так испугалась? Неужели рассказал? Нет, не должен, зачем ему это?

– Подслушиваешь? – Я едва не упала в обморок от ужаса – Алекс, оказывается, уже вышел и теперь стоял рядом со мной, насмешливо глядя сверху.

– Я… нет…

– Ох, Марго! Твое любопытство не доведет до добра.

Он потрепал меня по щеке и ушел.

Пока я размышляла, зайти к Мэри или пока не трогать ее, она появилась сама. Против обыкновения, вместо шортов и майки на ней было длинное платье, но не обычное, а сшитое явно на заказ именно для дома. Разумеется – при таком муже, как Костя, Мэри вряд ли могла позволить себе целыми днями разгуливать в халате.

– Ну что, Марго, теперь я вообще тут заложница. Приказано не выходить, не подходить к окнам и – тем более – не сидеть на них с сигаретой, – усмехнувшись, бросила она. – Пойду, пожалуй, спрошу у Ингрид, не надо ли серебро какое почистить.

– Ингрид сама справится. Мэри, я прошу тебя – сделай так, как он сказал, – взмолилась я, беря ее за руки. – Я тебя умоляю – на этот раз не ерепенься, прислушайся, Алекс не будет пугать на пустом месте!

– Да какое уж тут пустое место, о чем ты говоришь. – Мэри ткнулась лбом мне в плечо. – Мне так страшно, Марго… Я думала – все, все закончилось, я в безопасности. И тут – Костя… Помнишь, ты про Супермена говорила?

– Это не я – это Алекс говорил.

– Неважно, – отмахнулась она. – Я еще тогда сказала, что для него практически нет невыполнимого? Ну, видишь – я права. Он нашел даже номер моего цюрихского мобильника! Откуда ему знать, что я здесь?

В этом месте ее речи я подумала, что Алекс в свое время был прав – ну, на фиг ей здесь мобильник, кому звонить? Сама подставилась.

– Мэри, успокойся… пока ты здесь…

– Да, я знаю – ничего не случится и все такое. Еще один Бэтмен на мою голову… Слушай, а как его зовут на самом деле, а? – внезапно спросила она, и я, не сразу поняв, что она имеет в виду, тупо уставилась в лицо Мэри. – Марго‑ о! Я ничего криминального не спросила ненароком?

– А‑ а… ты вон о чем… Алекс его зовут.

– Угу, понятно, – кивнула она. – Алекс Суперменович Бэтмен, значит.

– Не – Бэтманян, – поправила я, и мы захохотали так громко, что снизу прибежала Ингрид, хлопотавшая в кухне.

С этого дня Мэри перестала выходить на улицу. Сидела в своей комнате, что‑ то писала в блокноте, то и дело щелкала кнопками плеера и практически все время молчала.

Алекс сдержал обещание и в ближайший выходной вывез нас на берег Женевского озера. Но и это не встряхнуло Мэри. Она вяло побродила по берегу, разбрасывая гальку, а потом забралась на заднее сиденье и просто уснула. Мы же еще долго ходили туда‑ сюда и разговаривали. Обо всем – и ни о чем одновременно. Я вдруг не к месту начала вспоминать момент знакомства с Ромой – Алекс хмурился, но не перебивал. Я видела, что ему не нравится этот разговор, но прервать его он не может или не хочет по какой‑ то только ему известной причине.

– Марго, а вот если бы тебе сейчас предложили все вернуть и начать сначала – ты что изменила бы? – вдруг остановившись, спросил он.

Я помолчала пару секунд и почти шепотом сказала:

– Ничего…

– Совсем‑ совсем?

– Да…

– А вот я бы изменил.

Сделав это признание, он развернулся и пошел к машине, где, свернувшись в клубок, как кошка, по‑ прежнему спала Мэри.

Вечером, когда в доме все стихло, я на цыпочках прокралась к его двери и взялась за ручку. Повернув ее, открыла и вошла. В спальне было темно и прохладно – как всегда. Скользнув под одеяло, я вдруг поняла, что лежу одна. Дотянувшись до изголовья кровати, я щелкнула кнопкой бра – Алекса не было. У меня перехватило дыхание как от удара под ложечку – он ушел, не сказав мне, даже не намекнув!

Разозлившись, я схватила телефон и позвонила Лео. Тот приехал за мной через полчаса и увез к себе.

Вернулась я только утром, не прячась, прошла, цокая каблуками, в гостиную – Алекс сидел с чашкой кофе и утренней газетой.

– Больше никогда не подходи ко мне, – бросил он, не отрываясь от чтения. – Ты сама убила все, Марго. На этот раз – ты.

Я фыркнула совсем как Мэри и пошла к себе. Открыв дверь, я обомлела – на туалетном столике, на окне, на кровати и даже на полу охапками лежали бледно‑ розовые тюльпаны…

Щеки загорелись, как от пощечин, но я понимала: никакие слова не помогут мне теперь. Я действительно убила все – сама.

– …Вот иди и сама с ней разбирайся! – гремел в трубке голос Алекса.

Я сонно лежала в постели Лео, отдыхая после весьма качественного секса, когда раздался этот звонок. Я даже не сразу поняла – куда иди, с кем разбирайся?

– Что?

– Надоели вы мне обе! Где я вас подобрал на пару – больных на голову?

– Да ты скажи толком, что происходит?

– Ты где вообще? Скажи место, я приеду.

О‑ па… а вот это лишнее. Ни к чему мне знакомить его с Лео, ох, ни к чему.

– Алекс, я уже еду домой, ты не волнуйся, – зачастила я, пытаясь одновременно отбиться от назойливых рук Лео, надеть майку и не выронить телефон, зажатый плечом.

– Давай скорее. Я уже еле сдерживаюсь, чтобы ей пощечин не отвесить.

Ага, значит, Мэри все‑ таки… Но что могло случиться, чтобы Алекс так вызверился?

Кое‑ как объяснив Лео причину немедленного отъезда, я выбежала на улицу и отчаянно замахала едущему прямо на меня такси. До самого дома я гадала, что же произошло. Вообще Мэри ходила какая‑ то странная в последнее время. Все чаще запиралась – именно запиралась на задвижку в своей комнате, совсем перестала сидеть со мной у камина по утрам, мало ела и, кажется, мало спала – судя по красным глазам. Я решила, что она пишет книгу – а что ей еще делать? Но на мой вопрос об этом она только отмахнулась:

– Ну что ты, Марго, какая книга?

Ее Стаса тоже не было видно, и куда он пропал, Мэри не говорила. Но лично мне было ясно, что после нашего с Алексом визита в тот дом молодой человек решил не искушать судьбу и к Мэри с ее странными знакомыми не приближаться. Я бы на его месте точно так же поступила. Мэри же по поводу его отсутствия не высказалась вообще никак: был – и был, пропал – тоже хорошо.

⇐ Предыдущая 7 8 9 10 11 121314 15 16 Следующая ⇒