Проект Каба 5 страница

Внезапно из кабины управления донесся голос Ранульфа:

– Лорд, тут какое-то шипение из вокса! Кажется, это запрос опознавательного сигнала!

Булвайф присел, стараясь как можно лучше укрыться за бронированным ограждением палубы. Так же поступили и остальные Астартес, и Волчий лорд, оглянувшись на Андраса, посоветовал:

– Я бы на твоем месте пригнулся. Сейчас начнется самое интересное.

Мгновенно все небо вспыхнуло в лучах энергии и пунктирах огнестрельных очередей: то ожили защитные батареи шпиля. Несколько энергетических разрядов ударили в нос транспорта, пробив бронированную обшивку и обрушив на пассажиров град осколков. Булвайф повернулся к кабине управления.

– Лети к центру шпиля! – крикнул он Ранульфу. – Там должны быть посадочные площадки для ремонта и заправки!

Транспорт ринулся вперед сквозь шквал огня. Внезапность и высокая скорость превратили его в трудную мишень для стрелков в шпиле, и всего за несколько секунд корабль преодолел оставшееся до цитадели расстояние. В центральной секции башни Ранульф заметил подходящую площадку, на полной скорости направился к ней и только в последнюю минуту перед посадкой переключил двигатели на торможение.

Жесткая посадка сопровождалась хрустом и треском рвущегося металла, от которых заныли кости. Всех пассажиров бросило вперед, в развороченную носовую часть, а транспорт продолжал скользить по поверхности площадки, днищем высекая снопы искр. Наконец сила трения взяла свое, корабль замедлил движение и остановился менее чем в десяти метрах от противоположного края.

Какое-то время ушло на то, чтобы выбраться из разрушенного носа. Юрген и Хальвдан шли впереди и первыми спрыгнули на площадку, держа оружие наготове. За ними без промедления последовали остальные Волки и воины Андраса, чьи лица были скрыты за бармицами. Добравшись до ограждения палубы, Булвайф обернулся к Ранульфу:

– Сделай так, чтобы к нашему возвращению это корыто было готово к отлету. Иначе нам предстоит долгая пешая прогулка до Онейроса!

Волчий лорд перепрыгнул через палубное ограждение, и поверхность площадки лязгнула под его ногами. В пяти ярдах от транспорта виднелся широкий низкий люк, который вел внутрь шпиля; взмахнув рукой, Булвайф приказал своим боевым братьям двигаться туда.

К нему подошел Андрас, за спиной которого ждали остальные антимонцы.

– И что теперь? – спросил юноша.

Булвайф кивнул в сторону люка.

– Похоже, что это грузовой люк, через который в цитадель доставляют запчасти и припасы. Коридор за ним рано или поздно выведет нас к реакторному залу, - сказал он и кивком подозвал Хальвдана: – Давай сюда мельта-заряд, нам нужен проход!

Лейтенант прикрепил к люку один из шести оставшихся мельта-зарядов. Через несколько секунд послышался хлопок перегретого воздуха, и в толстой обшивке двери образовалась большая дыра с оплавленными краями, в которую тут же нырнули Юрген и еще двое Волков, и в коридоре за люком зазвучали болтерные выстрелы.

По всей разгрузочной зоне за люком были разбросаны обломки контейнеров, уничтоженных взрывом; их содержимое высыпалось на черный пол и частично расплавилось. Тела погибших, заключенные в броню, все еще дымились – такой силы был взрыв, вызванный мельта-зарядом.

Пока Волчий лорд и остальные члены штурмовой группы пробирались через брешь, Хальвдан отцепил с пояса переносной ауспекс, ввел серию команд, и экран прибора тут же засветился.

– Есть сигнал от мощного источника энергии приблизительно в семистах метрах отсюда, – доложил лейтенант, указывая в сердцевину шпиля. – Должно быть, реактор.

– Веди, - приказал Булвайф, коротко кивнув. – Нам нужен кратчайший маршрут к реактору, и препятствия не имеют значения.

Следующие двадцать минут штурмовая группа пробиралась вглубь шпиля, руководствуясь энергетическими следами на ауспексе Хальвдана. Булвайф и его Волки двигались по служебным коридорам шпиля с беспощадной скоростью; их танец смерти, отрепетированный во множестве боев, сметал любые препятствия, что Мучители пытались установить на их пути. Огромные переходы, по которым они шли, имели обтекаемый контур, а стены состояли из множества граней, словно вся цитадель была высечена из необычного кристалла. Стены чуть слышно гудели от заключенной в них энергии, и каждую грань пропитывал лиловый свет, озарявший тонкую резьбу на кристаллической поверхности, но бессильный разогнать сумрак в коридоре.

На пути к центру шпиля ксеносы запечатали все люки и позади каждого организовали наспех укрепленные рубежи обороны. Каждый раз Волки пробивали в люке дыру с помощью мельта-заряда, а затем расстреливали защитников, пока те еще не пришли в себя после взрыва. Это была проверенная временем тактика, которую Астартес довели до совершенства во множестве абордажных операций, и пока они сохраняли темп наступления, остановить их было крайне трудно.

Очередной взрыв вывел их в большой зал, вдоль стен которого стояли странные, пульсирующие консоли управления, а в центре – почти пятьдесят воинов-ксеносов, и Булвайф понял, что они уже близки к цели. Пробив в люке дыру, Волки оказались под плотным огнем из осколков. В Юргена и двоих воинов, шедших первыми, попали несколько десятков смертоносных игл, но доспехи защитили от большей части выстрелов. С занесенными силовыми мечами и цепными топорами они бросились в самую гущу ксеносов и через мгновение вступили в безжалостный рукопашный бой.

Волчьего лорда, пробравшегося сквозь брешь следующим, с трех сторон атаковали облаченные в доспехи воины, вооруженные винтовками и зазубренными ножами. Выстрелом из плазменного пистолета Булвайф отбросил назад нападавших слева, а на тех, кто подбирался справа, обрушил сокрушительный удар силового топора. Острое лезвие с одинаковой легкостью рассекало как стволы винтовок, так и защищенные броней тела, и ксеносы в замешательстве отступили. Булвайф бросился за ними, открывая дорогу в зал Хальвдану и остальной части отряда.

Осколки со свистом проносились в воздухе, и в ответ заговорили пистолеты антимонцев. Андрас встал слева от Булвайфа, мечом отражая атаки ксеносов. Несколько выстрелов попали и в него, но иглы с искрами отлетали от аристократа: очевидно, экипировка армигеров включала и какое-то защитное силовое поле. Остальные антимонцы, вступив в схватку со свирепой яростью, расстреливали и закалывали каждого Мучителя, оказавшегося рядом.

Ксеносы сражались до последнего; когда их магазины опустели, они перешли в ближний бой, с помощью штыков превратив винтовки в древковое оружие, и бились до тех пор, пока не погиб последний воин. Среди убитых оказался один из отряда Андраса; все Волки Булвайфа получили по несколько мелких ранений.

– Двигаемся дальше, – скомандовал Волчий лорд, указывая на открытый арочный проход в дальнем конце зала.

Они вошли в обширное помещение, потолочные своды которого сходились в одной точке высоко над головой. Зал имел восьмиугольную форму; вдоль стен стояли консоли управления, и еще три арочных прохода вели в другие помещения. В середине зала располагался огромный веретенообразный кристалл, подвешенный на сложной конструкции из распорок и матриц, индуцирующих силовое поле. Воздух здесь был пропитан энергией, и ее пульсация отзывалась резонансом в костях Волчьего лорда.

– Мы пришли, – сказал он. – Хальвдан, установи последние заряды. Остальные – перекройте все входы.

– Надеюсь, двух зарядов хватит, – заметил лейтенант. Прихрамывая, он подошел к кристаллу и внимательно осмотрел его поверхность, прикидывая, где могут находиться наиболее уязвимые точки.

Остальные быстро рассредоточились по огромному реакторному залу, чтобы перекрыть три других входа и дать Хальвдану возможность работать без помех. Булвайф, отстав всего на несколько шагов, направлялся к противоположной стороне зала, когда Мучители начали контратаку.

Они ударили с трех сторон одновременно. Из всех трех проходов в зал обрушился шквал осколочного огня, опасно рикошетя по всему помещению. Стена огня была настолько плотной, что отряду пришлось, пригнувшись, броситься в укрытие – чем и воспользовались ксеносы, немедленно перейдя в наступление. Защищенные броней воины ворвались в зал через арки справа и слева, оттеснили антимонцев и вынудили вступить в рукопашную Волчью гвардию Булвайфа.

Булвайф видел, что на другой стороне зала один из воинов Андраса, держа по пистолету в обеих руках, открыл огонь по проходу под третьей аркой. Его силовое поле заискрило, отражая ответные выстрелы, а затем пара энергетических лучей сине-фиолетового цвета поразили его в грудь. Силовое поле разрушилось, и воина разорвало на части.

Вслед за энергетическими выстрелами в атаку бросились ксеносы в черной броне, вооруженные длинными тяжелыми глефами, вокруг которых трещали синие дуги электрических разрядов. Через несколько мгновений погиб еще один из армигеров – его разрубило надвое ударом этого смертоносного оружия, – а двое Волков, охранявших вход, вынуждены были отступить, не выдержав страшного натиска.

В результате внезапной атаки пространство перед аркой освободилось, и в зал вошло высокое, стройное существо, облаченное в необычный замысловатый доспех и окутанное клубящейся синей аурой энергии. В правой руке существо держало длинный изогнутый меч из черного металла, в левой – длинноствольный пистолет. Волосы вошедшего свободно спускались ниже плеч длинными черными прядями, а его лицо... От его вида кровь застыла в жилах Булвайфа.

У вожака ксеносов не было лица; точнее, у него было множество лиц. Призрачные лики сменяли друг друга, стеная в агонии; мужские, женские, детские – и каждое лицо было маской непередаваемой боли и страха. Через весь зал Булвайф чувствовал ужас, который излучала эта голографическая личина, ужас, ощутимый столь же ясно, как лезвие ножа, прижатого к щеке.

Волк внутри пробудился и обнажил клыки, наполняя своего хозяина яростью и жаждой крови и как будто спрашивая: пора?

Пора, ответил Булвайф и отдался во власть ярости вульфена. Воздев сверкающий топор над головой, Волчий лорд издал долгий вой – древний клич, рожденный в первобытных лесах старой Терры – и бросился на врага.

Путь ему преградили два телохранителя с глефами наперевес. Булвайф убил их двумя выстрелами плазменного пистолета, проделав в груди каждого дымящуюся дыру. Третий телохранитель вожака прыгнул вперед и сделал быстрый выпад глефой, столь быстрый, что глаз был не в силах уследить за движением; но боевое безумие полностью завладело Булвайфом, и он действовал практически не задумываясь. Он отбил клинок обухом топора, а затем обратным ударом перерубил врагу шею. Отбросив обезглавленный труп в сторону, Булвайф с воем ринулся на вожака.

Ксенос ждал его, все так же спокойно держа меч. Не думая об опасности, движимый безумной яростью, Волчий лорд нанес удар, который раскроил бы обычного человека надвое, но силовое оружие натолкнулось на поле темной энергии, которое окружало чужака. Движение топора замедлилось, как если бы лезвие проходило через слой мокрого песка, и когда оно достигло цели, то оставило лишь царапину на сложном доспехе ксеноса.

Эта атака окончилась бы для Булвайфа смертью, если бы не один из его воинов. Расправившись со своим противником у входа, Ларс, гигант из Волчьей гвардии, бросился на предводителя Мучителей. Его топор также столкнулся с силовым полем и только вскользь задел шлем врага. В ответ ксенос взмахнул изогнутым мечом, и голова Ларса скатилась с плеч.

Взбешенный Булвайф обрушил на ксеноса серию быстрых ударов, целясь в руки и туловище, но чужак, превратившись в смертоносный вихрь, с легкостью уклонялся от ударов или молниеносно парировал. Черный клинок сверкнул вновь, и Булвайф смутно ощутил, как острие погружается в бок. Освободив меч, ксенос легко отпрыгнул назад и довольно зашипел. Волчий лорд взревел от ярости, которая не находила выхода, и выстрелил в грациозную фигуру из плазменного пистолета, но силовое поле просто рассеяло заряд.

Прежде чем Булвайф смог вновь атаковать, справа в него врезался воин в черном доспехе. Телохранитель вожака сбил Волчьего лорда с ног, и они оба упали, сплетясь в клубок. Каждый пытался добраться до своего клинка быстрее соперника и первым нанести смертельный удар. Краем глаза Булвайф заметил, что вожак ксеносов придвинулся ближе, держа меч наготове, а затем услышал, как совсем рядом рявкнул пистолет кого-то из антимонцев, и пуля пробила шлем телохранителя.

Пока Булвайф сталкивал с себя труп ксеноса, Андрас пробежал мимо двоих армигеров, собираясь напасть на предводителя врагов. Антимонцы продолжали стрелять, но пули, казалось, просто исчезали в клубящейся пустоте, которая окружала Мучителя. Его клинок сверкнул в очередной раз, но силовые поля армигеров защитили их. Мечи рубили и кололи ксеноса, но тот уклонялся от них с презрительной легкостью. Но даже этого было достаточно, чтобы отвлечь его внимание и дать Булвайфу прийти в себя.

Волчий лорд поднялся на ноги и обнаружил, что в ходе бешеной рукопашной ксеносы теснят его воинов к центру зала, все теснее сжимая круг. Многие из Волчьей гвардии также отдали себя во власть вульфена и теперь устроили вокруг себя адскую бойню, но казалось, что на место каждого поверженного врага тотчас же становятся два новых. Все шло к тому, что штурмовая группа Булвайфа будет полностью разбита всего через несколько минут.

За спиной Волчьего лорда раздался крик, ясно слышимый во всем зале. Он обернулся, увидел Хальвдана, стоявшего рядом с огромным кристаллом, и какая-то часть сознания, не охваченная боевым безумием, подсказала, что заряды на реакторе установлены.

Булвайф повернулся к вожаку ксеносов и ясно понял, что предстоит сделать. Он бросился вперед, с каждым шагом набирая скорость.

К этому времени оба воина Андраса уже погибли, и молодой дворянин сражался с предводителем один на один. Он орудовал клинком с необыкновенным мастерством, но ксенос был быстрее и опытнее, и только энергетический щит пока спасал Андраса от неминуемой смерти. Каждый удар врага по щиту отзывался дугой энергетического разряда, пробегавшей по поверхности чешуйчатых доспехов Андраса, и не оставалось сомнений, что защита вскоре исчезнет.

Стремление убить Андраса настолько захватило ксеноса, что тот заметил атаку Булвайфа лишь в последний момент. Мучитель молниеносно сменил позицию и занес меч для удара, который отсек бы голову врагу, но Булвайф застал его врасплох, отбросив плазменный пистолет и схватив руку ксеноса, державшую меч. Энергия силового поля проникла сквозь доспех Волчьего лорда подобно ледяной воде, холод, как острие ножа, впился в кости, но Булвайф лишь сжал зубы и не ослабил хватку.

Ксенос этого не ожидал. Разразившись проклятиями, он попытался отступить, но Булвайф бросил топор и освободившейся правой рукой обхватил шею вожака. Издав рык, в котором не было ничего, кроме животного бешенства, он поднял стройного ксеноса, развернулся и бросил его на энергетический кристалл, до которого было всего несколько метров. Как только силовое поле Мучителя соприкоснулось с кристаллом, вокруг энергетического сердца шпиля возникла концентрическая волна света, а ударная волна, последовавшая за ней, сбила с ног почти всех в зале. При взрыве тело предводителя ксеносов мгновенно испарилось, и лишь дымящиеся фрагменты его разбитого доспеха рикошетом ударили в стены, как осколки разорвавшейся гранаты.

Затем послышался резкий звук без какого-либо определенного тона; казалось, он дрожью отозвался в самом каркасе шпиля. Взрыв вырвал Булвайфа из глубин боевого безумия, и он увидел, что последние оставшиеся в живых ксеносы бегут из зала со всех ног.

Андрас, еще не оправившийся после напряжения битвы, остановился рядом с Волчьим лордом.

– Что происходит? – крикнул он.

Булвайф подобрал свое оружие с пола.

– Похоже на сигнал тревоги, – ему тоже пришлось кричать. – Наверно, силовое поле повредило реактор. Надо пробираться обратно к транспорту, немедленно!

Пятеро воинов Андраса и двое из Волчьей гвардии Булвайфа остались лежать мертвыми в окружении груды убитых ксеносов. Юрген и Хальвдан уже бросились на помощь выжившим: они забирали тела своих, чтобы вынести их из шпиля. Затем все кинулись к выходу, двигаясь тем же маршрутом, по которому пришли. Воины были готовы расправиться с любым, кто встанет на пути, но Мучители, услышав сигнал тревоги, спешили покинуть шпиль, спасая собственную жизнь. Когда отряд добрался до посадочной площадки, в небе уже становилось тесно от кораблей ксеносов, торопливо улетавших от обреченной цитадели. На площадке перед подбитым транспортом выросла гора тел; на некоторых были доспехи, на некоторых – нет, но все убитые встретили смерть от выстрелов болтгана или под стрекочущим полотном цепного меча Ранульфа. Сам пилот в забрызганных инопланетной кровью доспехах стоял на площадке перед посадочным трапом корабля. Булвайф поднял топор, чествуя несгибаемого Ранульфа, и отдал приказ всем подняться на борт.

– Сколько осталось до детонации зарядов? – спросил он у Хальвдана.

– Еще секунд пятнадцать или около того, – ответил лейтенант.

– Зубы Моркаи! – ругнулся Булвайф. – Ранульф, увози нас отсюда!

Взвыли гравитационные турбины, заскрипел металл, и покалеченный транспорт, опасно кренясь влево, поднялся в воздух. На взлет это было мало похоже: скорее, корабль просто рухнул с площадки, и пассажиры пережили несколько тошнотворных моментов, пока двигатели транспорта боролись с силой притяжения.

Прошло десять секунд, и шпиль осветился изнутри серией взрывов, распространявшихся, подобно ряби на воде, от его центра. По всей башне плясали дуги молний, каждая длиной в тысячу ярдов, срезая посадочные площадки со стен одну за другой, а на кристаллическом покрытии оставляя глубокие борозды. Затем массивный шпиль, словно подрубленное дерево, начал медленно оседать на поверхность планеты. Его верхушка рухнула на каменистую землю и разлетелась облаком осколков, подняв огромное облако пыли, которое накрыло несколько километров. Наконец и весь шпиль завалился на бок и исчез в череде грандиозных взрывов.

От ударной волны транспорт закрутился волчком и вошел в штопор. Несколько головокружительных секунд Булвайф был уверен, что они неминуемо разобьются, но Ранульф сумел уйти с фронта волны и выровнять транспорт, когда до земли оставалась лишь какая-то сотня метров. Столб дыма и пыли, поднимавшийся все выше позади них, подсветили первые лучи зари.

– И что теперь? – спросил Андрас, прислонившись к погнутому палубному ограждению. Лицо его было пепельно-серым.

Булвайф окинул взглядом небеса: десятки кораблей ксеносов, врубив двигатели на полную мощность, набирали высоту, уходя на орбиту.

– Мы возвращаемся в Онейрос, – ответил он. – Там посмотрим, что выжившие будут делать дальше. Или они передерутся между собой за власть, или...

– Или?

Волчий лорд пожал плечами.

– Или в самое ближайшее время к нам пожалуют гости.

В течение всего утра небо было исчерчено инверсионными следами, которые оставляли за собой корабли Мучителей, поднимавшиеся в верхние слои атмосферы. Когда первые из жителей Онейроса, решившиеся выйти из укрытий, замерли, в изумлении глядя на высокий столб дыма и пыли, что грязным пятном виднелся над западной частью горизонта, Булвайф и Андрас повели своих воинов к зданию Сената, чтобы там подождать, чем решится судьба Антимона.

Несколько часов они были заняты тем, что перевязывали раны, распределяли оставшиеся боеприпасы и укрепляли по возможности здание. Когда день начал клониться к вечеру и с соседних холмов донесся шум праздника, Андрас послал одного из армигеров в город, чтобы раздобыть еды и вина.

Перед закатом на улице показалась процессия радостных горожан, которые несли с собой последние запасы из кладовых: копченое мясо, сушеные овощи и приторно-сладкое вино. Воинам Булвайфа это угощение показалось пиршеством, достойным самого примарха.

До наступления ночи воины ели, пили и наслаждались компанией боевых братьев, с которыми пошли навстречу смерти и выжили. Булвайф наблюдал за празднеством, и гордость переполняла его: антимонцы сумели достойно постоять за себя. Он был уверен, что в будущем планета подарит Имперской Армии доблестных солдат, а, может, даже молодых претендентов на место в легионе Всеотца.

Когда сгустилась ночная тьма, зоркие наблюдатели вышли на террасы перед зданием Сената, чтобы следить за возможными атаками с воздуха. Они не заметили ни единого проблеска огней; также Астартес не удалось обнаружить в небе и слабо светящиеся точки, которые указывали бы на присутствие кораблей на орбите. Булвайфу это показалось зловещим знаком, и они с Андрасом провели бессонную ночь, готовясь к решающей битве в здании Сената.

На исходе ночи один из наблюдателей-Астартес заметил в небе характерные прочерки света. Когда ожила бусина вокса, Булвайф сидел вместе с Андрасом у подножия лестницы, ведущей к креслу спикера.

– «Фенрис», это «Штормовой клинок». Как слышно, прием?

Заслышав этот голос, Булвайф встряхнулся и поднялся на ноги. Взгляд его был устремлен вверх, к небу, как будто он мог увидеть сквозь потолок зависший над ними крейсер Космических Волков.

– «Штормовой клинок», это «Фенрис», вас слышу! Доложите обстановку.

– Двадцать часов назад наша боевая группа вошла в систему и подошла к планете, соблюдая скрытность, – сообщил офицер на «Штормовом клинке». – Когда до планеты оставалось еще восемь часов лету, нас атаковала большая флотилия ксено-кораблей, но мы нанесли им серьезный урон, и через час они отступили. Уцелевшие корабли бежали к точкам варп-перехода на краю системы.

К этому моменту и отряд Волчьего лорда, и Андрас с его воинами уже были на ногах. У всех на лицах читался невысказанный вопрос, и Булвайф, окинув их победным взглядом, воскликнул:

– Боевая группа, прибывшая с Кернунноса, разгромила Мучителей! Антимон свободен!

И армигеры, и Астартес встретили эту новость радостными возгласами. Подойдя к Булвайфу, Андрас хлопнул того по плечу:

– Мы у вас в неоплатном долгу, друг мой, – сказал он возвышавшемуся над ним воину. – Этот день навеки останется в нашей памяти как день освобождения Антимона.

Волчий лорд покачал головой.

– Вы нам ничего не должны, брат, – ответил он. – Отныне верно служите Всеотцу и отдавайте должное Империуму, и это будет для нас лучшей благодарностью.

Улыбка на лице молодого аристократа поблекла.

– Я не понимаю, - проговорил он.

Булвайф рассмеялся и успокаивающе поднял руку:

– Пока ни о чем не беспокойтесь. Пройдут месяцы, прежде чем Империум пришлет сюда своих представителей и начнет интеграцию вашего мира в структуру субсектора. Полагаю, пока от вас потребуется восстановить Сенат, что будет хорошим началом. А потом начнется настоящая работа!

Андрас убрал руку, до этого лежавшую на плече Волчьего лорда, и сделал шаг назад.

– Тут какое-то недоразумение, – сказал он. – Мы не хотим становиться частью вашего Империума. Особенно сейчас, когда мы только что вновь обрели свободу!

Булвайф ощутил, что сердце наливается свинцовой тяжестью. Юрген и Хальвдан, заметив перемену в поведении командира, подошли ближе. То же сделали и три армигера Андраса; на их лицах застыло напряжение.

Волчий лорд помолчал, в отчаянии подыскивая правильные слова – слова, способные предотвратить то, что, как он чувствовал, должно вот-вот случиться.

– Андрас, – начал он, – послушай меня. Я прибыл на этот мир, потому что он нужен Империуму. Империуму нужно, чтобы все планеты, на которых живут люди, объединились и заново построили то, что было утеряно давным-давно. Поверь мне, жизнь в этой галактике полна опасностей. Существуют виды ксеносов, которые не хотят ничего, кроме нашего тотального уничтожения – или еще чего худшего. Тебе и твоему народу это прекрасно известно.

Он сделал шаг к молодому дворянину; армигеры положили руки на эфесы мечей.

– Андрас, мы должны объединиться ради общей цели. Должны. Так приказал Всеотец, и мой долг чести – подчиниться. Антимон станет частью Империума, брат. Так или иначе, но станет. – Булвайф протянул юноше левую руку. – Впереди вас ждет славное время. Тебе лишь нужно принять мою руку.

Лицо Андраса исказилось.

– Как ты можешь так говорить после всего, через что мы прошли вместе? Разве не ты говорил, что жизнь, за которую не стоит драться, на самом деле не жизнь? – Голос юноши задрожал от гнева. – Антимон свободен, и таким он и останется. Этот мир защитят его армигеры!

Булвайф грустно покачал головой:

– Империум не потерпит отказа, Андрас. А потому я спрашиваю в последний раз: ты с нами?

Лицо молодого воина обратилось в застывшую, жестокую маску. Он медленно качнул головой:

– Если придется, я сражусь с тобой.

Булвайф опустил протянутую руку, чувствуя в сердце ледяной холод.

– Хорошо, брат, – проговорил он с горечью. – Пусть будет так.

Топор мелькнул льдистой молнией между двумя воинами. Андрас даже не успел заметить удара, принесшего смерть. Не прошло и секунды, как раздались выстрелы болтганов, и двое удивленных армигеров рухнули замертво рядом.

Долгое время Булвайф смотрел на тела молодых людей, наблюдал, как их кровь широким пятном растекается по полу. Внезапно затрещала бусина его вокса:

– «Фенрис», это «Штормовой клинок». Боевая группа вышла на орбиту и ждет ваших указаний. Штурмовые подразделения готовы, локаторы определили цели для артиллерийской подготовки. Какие будут приказания?

Волчий лорд оторвал взгляд от лежавших у его ног убитых. Когда он заговорил вновь, голос его был тверд, как железо:

– «Штормовой клинок», это «Фенрис». Этот мир отказался от Согласия. Приступить к плану кампании «Эпсилон» и немедленно начать боевые действия.

Тяжело ступая, Волчий лорд перешагнул через тела Андраса и его воинов и, оставляя на полу кровавые следы, поднялся по ступеням к креслу спикера. Он сел, и деревянное кресло скрипнуло под его весом. Окровавленный топор лежал у него на коленях.

Народ Антимона все еще праздновал день своего освобождения, когда начали падать первые бомбы.

Отпрыски бури
Энтони Рейнольдс

Сначала обитатели бессчетные тысячелетия изолированного в стигийской тьме Долгой Ночи мира, обозначенного как Сорок Семь Шестнадцать, захотели воссоединиться со своими давно потерянными братьями. Тысячи лет им казалось, что они одни во вселенной, и эти люди уже начали считать Древнюю Терру не более чем смутным, полузабытым расовым воспоминанием; мифом-аллегорией, сказочной прародиной, придуманным их предками. Они с открытыми объятиями приветствовали Несущих Слово, глядя на огромных космодесантников в серой броне с восхищением и благоговейным страхом.
-Непростительно извращенные последователи языческого бога, - Злобно произнес Первый Капитан Кор Фаэрон, вернувшись со встречи.
-Разве долг крестового похода не состоит в том, чтобы вобрать все разрозненные осколки человечества, даже его самых заблуждающихся сынов? - возразил Сор Толгрон, капитан Тридцать Четвертой Роты. - Разве Бог-Император не хочет, чтобы Его самый преданный легион привел этих заблудших детей к просвещению?
Официально распространение Империума Человечества было светским, и включало пропаганду и распространение ''истин'' науки и логики вместо ''покровов лжи'' религии и суеверий. XVII Легион, однако, понимал истину, пусть временами она и была тяжелым бременем. Сор Талгрон знал, что приближается время, когда все признают божественность Императора. Вера станет величайшей силой Империума, более великой, чем биллионы составлявших Имперскую Армию солдат; более могущественной, чем даже мощь легионов Астартес. Вера будет цементом, который навсегда скрепит разрозненные части человечества.
И даже самые слепые из Легионов, наиболее рьяно ругавшие святое писание Лоргара, со временем придут к пониманию безусловной истины слов примарха. Они будут молить о прощении даже за то, что сомневались в его словах. То, что Император отрицал свою божественную природу, ни сколько не затушило пламя веры в XVII Легионе; ибо сам Лоргар написал, что лишь истинное божество отрицает свою божественность.
-Теперь ты понимаешь разум Императора, Талгрон? - прорычал Кор Фаэрон. - Если ты настолько прозрел, то умоляю, просвети нас, низших смертных.
-Я не претендую на это, Первый Капитан, - прошипел Сор Талгрон.
Сор Талгрон и Кор Фаэрон глядели друг на друга с бездумной злобой сквозь клубящийся благовонный дым, поднимавшийся из десятков висевших лампад. Круглый и разделенный на ярусы зал, в котором проходил военный совет, находился глубоко в сердце " Фиделитас Лекс", флагмана Лоргара. Безмолвно стоявшие вокруг возвышения капитаны других великих рот с интересом смотрели из теней, ожидая продолжения противостояния. Однако Эреб, неразговорчивый Первый Капеллан Легиона, вмешался в спор капитанов, войдя в центр опускающейся командной кафедры и прервав их злобные взгляды.
-Первый Капитан и я должны посоветоваться с Уризеном, - мягко сказал Эреб, прерывая дискуссию. - Нас должна направлять мудрость Лоргара.
Все ещё сердитый, Сор Талгрон кивнул Первому Капеллану, после чего вскочил на ноги и выбежал из комнаты вместе с другими отпушенными капитанам. Он расталкивал крадущихся по кораблю одетых в рясы слуг, собираясь улететь на " Штормовой Птице" обратно на свой крейсер, " Доминатус Санктус", и воссоединиться с Тридцать Четверой Ротой.
Прошло больше месяца с тех пор, как Сор Талгрон видел благословенного примарха XVII Легиона, и отсутствие Уризена на военном совете было легко ощутимо. Мнения не совпадали, и среди них начинался разлад; Легиону было нужно возвращение Лоргара.
Святой примарх уединился в своей личной часовне, и уже провел в самозаточении стандартный терранский месяц - со времени его аудиенции с Императором Человечества. Все это время с ним не было никого, кроме Эреба и Кор Фаэрона, его ближайших соратников и советников. Весь Сорок Седьмой Экспедиционный Флот замер без движения, ожидая приказов примарха.
Сор Талгрон видел выражение лица примарха, когда Уризен удалялся в свои личные покои после возвращения с встречи с Императором, и был шокирован увиденным до глубины души.
Лоргар всегда излучал ощутимую ауру страсти и уверенности, окружавшую его непробиваемым щитом веры, одновременно восхищающим и пугающим. Говорили, что сила Волка была в его неукротимой пылкости, Льва - в его непреклонном упорстве, Жиллиман был гениальным стратегом и логистом, но силой Лоргара была непоколебимая вера, абсолютная уверенность в своей правоте, непреклонная и не задающая вопросов преданность.
Хотя Эреб и пытался скрыть Уризена от глаз воинов легиона, взор Сор Талгрона на кратчайший момент пересекся с взглядом примарха, прежде чем шлюзовая камера захлопнулась, скрыв его из виду. От увиденной в глазах Лоргара бездны отчаяния он упал на колени. Его глаза были полны слез, внутренности словно завязались в тугой узел, а его разум пошатнулся. Что могло произойти на борту боевой баржи Императора и так ударить по незыблемой вере Лоргара?
Он даже ещё не дошел до посадочной палубы " Фиделитас Лекс", когда его вызвал Эреб, потребовал вернуться в комнату военного совета: Уризен принял решение.
Быстро шагая по запутанным коридорам " Фиделитас Лекс", капитан Сор Талгрон молился, желая вновь увидеть Уризена, но его ждало разочарование.
Но решение наконец-то было принято - после месяца безделья у XVII Легиона была цель.
-В своей великой милости, - Сказал Эреб, обращаясь к внимавшему собранию капитанов легиона. - Уризен хочет, чтобы этот давно потерянный осколок человечества был приведен к согласию; чтобы он был принят в паству Имперской Истины.
Среди собравшихся капитанов раздался шепот, а Сор Талгрон одобрительно кивнул. Именно так XVII Легион действовал с самого начала крестового похода. Они приносили славу Имперских Истин на каждый обнаруженный ими мир, и хотя их прогресс не был таким быстрым, как у некоторых других легионов, миры, оставшиеся позади XVII Легиона, были самыми преданными и верными из всех. Тех, кто отказывался принять слово истины или недостойно себя проявлял, разумеется, праведно сокрушали, превращая в пыль под кованными сапогами космодесантников Легиона, но те, кто принимал учения, постигали Имперскую Истину и были верны.
Сор Талгрон бросил триумфальный взгляд на Кор Фаэрона, но Первый Капитан не выглядел недовольным объявлением, поскольку это он уже слышал гораздо раньше...
-Однако, - продолжал Эреб, - с печалью и сожалением он принял свое решение. Император недоволен нашим Легионом, братья.
На комнату опустилась абсолютная тишина, и все посмотрели на Первого Капеллана. Сор Талгрон ощутил, как кровь застыла в его жилах.
-Похоже, Император не доволен темпом нашего прогресса. Он не удовлетворен мирами, согласными и правоверными, которые мы ему дали. В своей мудрости, - продолжил Эреб, его голос был спокоен, но при этом скользил по жаркой грани негодования, - Император упрекнул нашего благословенного примарха, Его самого верного и преданного сына, и приказал нам ускорить наш крестовый поход.
Мрачные шепотки проносились между капитанами, но Сор Талгрон проигнорировал это, сфокусировавшись на словах Первого Капеллана.
-Наш благословенный примарх чувствует что, если бы было время, обитатели Сорок Семь Шестнадцать осознали бы ошибку своих невежественных языческих путей; направляемые нашими капелланами и боевыми братьями к свету истины, они бы приняли Имперский образ жизни. Но приказы Императора ясны, а Уризен верный Его сын; он не может нарушить приказы своего отца, хотя они и глубоко печалят его.
-И какие это приказы, Первый Капеллан? - спросил капитан Седьмой Роты Аргел Тал.
-То, что у нас нет времени для того, что привести этих невежественных язычников к Имперским Истинам, - несколько неохотно сказал Эреб. - А их нелепые верования неприемлемы в Империуме. Как результат... Мы должны сжечь Сорок-Семь Шестнадцать.
Сор Талгрон зашатался от этих слов, шокированный и напуганный тем, что мир, который они могли провести к просвещению, был обречен на гибель из-за... Чего? Нетерпения Императора? Он немедленно устыдился этого, чувствуя что согрешил, просто подумав такое богохульство. Он поклялся попытаться искупить свою ошибку часами ритуального покаяния и самоистязания, когда война закончится.
Тем не менее, оправившись от первого шока, вызванного приказами Лоргара, все капитаны XVII Легиона, включая Сор Талгрона, полностью погрузились в приготовления к грядущей войне с рвением, граничащим с фанатизмом. Он воин Лоргара, напомнил себе Сор Талгрон; не для него обсуждать приказы вышестоящих. Он был воином прежде всего, и сражался тогда - и против кого - ему приказывали.
Спустя меньше чем двадцать четыре часа более ста девяносто миллионов человек были мертвы - более девятносто-восьми процентов населения обреченной планеты.
Крейсера и боевые корабли Сорок Седьмого Экспедиционного Флота вышли на высокую орбиту и более двадцати часов обрушивали свой смертоносный груз на гибнувший и разрываемый бурями мир. Циклонические торпеды и потоки снарядов " адского огня" из бортовых батарей падали в грозовые облака, окружавшие планету. Целые континенты исчезли в огне.
В бойне уцелел лишь один город. В нем находилось правительство планеты и центр их богомерзкого культа. Защищенный сияющим куполом энергии, нечестивый храм-дворец был зданием размером почти с сам город. Не имеющие права оставить хотя бы одного выжившего богохульника живым, поскольку это было бы нарушением приказа их повелителя, пять полных рот XVII Легиона мобилизовались и ринулись на поверхность, чтобы закончить начатое.
Сор Талгрон повел Тридцать Четвертую на поверхность Сорок Семь Шестнадцать, несущие его верных боевых братьев " Штормовые Птицы" спускались в атмосферу планеты. Скоро стало ясно, что, несмотря на размах предшествовавшей высадке предварительной бомбардировки, вражеская оборона не была полностью нейтрализована. Слепящие энергетические арки с воем вырвались с земли, ударяя ещё только влетавшие в атмосферу планеты десантные суда, и жизни почти сотни боевых братьев были потеряны в мгновение ока.
Сор Талгрон приказал " Штормовым Птицам" отклониться от текущей траектории и послал быстрые предупреждения следовавшим за ним братьям-капитанам Четвертой, Седьмой, Девятой и Семнадцатой роты, советуя им спускаться к куполу под другим углом. И в тот момент, когда сообщения уже были высланы, в " Штормовую Птицу" Талгрона попали, оторвав ей крыло и послав в неуправляемое и смертельное падение по спирали к земле. Были выбиты штурмовые люки, и Сор Талгрон пролетел девятнадцать с половиной тысяч метров от гранитно-серой " Штормовой Птицы", ведя устремившихся к разрушенному городу внизу штурмовиков, чьи прыжковые ранцы с ревом включались.
Руины города врага раскинулись внизу, когда Сор Талгрон вывалился из штормовых облаков, скорость их спуска только усиливали могучие двигатели прыжкового ранца. С их высоты был ясно виден даже горизонт, а разбитые обломки вбитых в землю обстрелом зданий города простирались во всех направлениях, насколько падал взор. В центре раздробленного города был сияющий купол, пузырь энергии среди почерневшей от огня земли врага.
Этот купол был около двадцати километров в диаметре, а возвышался над землей примерно на четверть этого расстояния. Когда он падал на город, а арки молний вырывались из облаков вокруг него или вылетали из земли, капитан Тридцать Четвертой Роты хладнокровно определил посадочную зону и передал координаты своим людям.
Они приземлились примерно в пяти километрах от купола. Город врагов был огромным единым строением с сотнями уровней, его великие похожие на ущелья бульвары пересекались тысячами сводчатых переулков, и соединялись с балконами и террасами. Многое превратилось в пыль, но уцелело больше, чем ожидал Сор Талгрон - стеклянистый материал, из которого, похоже, было сделано все в это мире, оказался гораздо прочнее, чем выглядел. Город выглядел ошеломляюще до начала бомбардировки, хотя Сор Талгрон находил подобное изобилие крайне подозрительным. Красоте, чувствовал он, не стоило доверять.
Никто не выжил за пределами мерцающего щита после жестокой бомбардировки. Попавшие под главный удар обитатели Сорок Семь Шестнадцать были аннигилированы, их плоть, кости и мускулы поглотило ревущее пламя, оставив лишь круги пепла в подтверждение того, что они когда-то существовали. Обуглившиеся трупы миллионов, которые были внутри на момент начала бомбардировки, были разбросаны по стеклянным зданиям Сорок Семь Шестнадцать. Десятки тысяч их были обнаружены в разбросанных по городу мерзких святилищах, их тела сплавились, застыв грязными мясистыми глыбами плоти, и не было похоже, что они некогда были людьми.
Размах бойни был подавляющим...
Десантные капсулы устремлялись из висящих в верхней атмосфере боевых барж подобно дождю смертоносных метеоров. Многие были уничтожены во время прохождения сквозь бурю, а находившиеся в них космодесантники мгновенно убиты.
Сначала они не встречали на поверхности никакого сопротивления. А затем навстречу им из мерцающего купола-щита беспрепятственно вышли первые трехногие роботы, их руколезвия выплевывали молнии, и битва началась.

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 567 8 9 10 Следующая ⇒