|
|||
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Юсси Ватанен и Антти Ихалайнен снова сидели на полу в прежней камере. Они долго молчали. Они чувствовали, что с ними опять поступили несправедливо. Наконец Ватанен прервал молчание, так сказав о начальнике полицейского участка: — Ну и звонарь же этот господин… Изо рта у него так и сыпались слова, как у барана из-под хвоста. — Да уж! Редкая баба бывает такая горластая! — сказал Антти. Кровь вдруг вскипела у Юсси, когда он вспомнил об оскорблении. Но тут же он хвастливо заметил: — Я бы заткнул ему рот, если б только захотел! Я бы так хватанул его этим мешком с поросенком, что осталось бы от него только мокрое место. Антти тоже был оскорблен. И он тоже заносчиво произнес: — Пусть он только попробует зайти сюда. Мы повалим его на брюхо и так отутюжим кулаками его спину, что вряд ли он сможет ходить на своих ногах. Угрюмо они сидели некоторое время. Потом Юсси стал припоминать людей, которые были мастерами орать и ругаться не хуже, чем этот начальник участка Тахванайнен. — Он думает, что кроме него и нет иных крикунов и сквернословов, — сказал Юсси. — А вот я припоминаю, был у нас ленсман из Тахмаярви, так он орал и бранился, что этот начальник участка просто щенок в сравнении с ним. — Ясно, щенок! — с удовлетворением согласился Антти. Юсси оживился. С ликованием стал рассказывать: — У этого ленсмана, говорят, был такой громкий голос, что все люди вокруг изумлялись. К нему, говорят, попал один человек по делу о бродяжничестве, так этот ленсман так гаркнул на него, что у того штаны с ног свалились. — Вот это, наверно, была настоящая брань! — воскликнул Антти. Ватанен сказал: — Однако был у нас один проповедник, так его брань тоже разносилась по всей Липери. — Наверно, он подучился у этого ленсмана, — высказал предположение Антти. Понемногу они стали успокаиваться. Юсси пробормотал: — Пожалуй, я выпущу поросенка из мешка. Полицейские, закрывая за ними дверь камеры, не заметили этого мешка и не отобрали его. И вот теперь поросенок стал возиться в соломе. Поглядывая на него, Антти сказал: — Интересно знать, чей это поросенок? Юсси молчал. Трубки были с ними, и они стали курить. Тем не менее, время тянулось медленно, особенно для Юсси, который горевал о судьбе своей кобылы. Но в общем он успокоил себя, сказав: — Вероятно, кобыла моя подойдет к своему прежнему дому. Там ее узнают, отведут к Кеттунену, а уж тот приведет ее ко мне. Антти все еще был огорчен. Он задумчиво сказал: — А кто этот человек, который остановил нашу телегу? — Да уж, наверно, из тех, которые вечно по судам шатаются. Поросенок, весело похрюкивая, вертелся, а мужчины думали о своих делах. Мысли их перешли от поросенка к дому Кайсы. Юсси сказал: — А все-таки свинья — умное животное. Ведь сумел-таки наш поросенок привести нас к дому Кайсы. Даже сумел отыскать дырку в заборе, чтоб шмыгнуть на ее двор. Антти тоже удивлялся сообразительности поросенка, Он сказал: — Без поросенка мы не узнали бы, где проживает Кайса. — Да, уж без его помощи мы так бы и не знали, что Кайса осталась вдовой, — подтвердил Юсси. Антти дремал. Трубка покачивалась у него в зубах и едва не падала. Юсси думал о Кайсе и об ее доме. Он сказал Антти: — Хорош все-таки дом у Кайсы! — Хороший дом, — пробормотал Антти. Теперь они оба стали дремать. Наконец Юсси, очнувшись, негромко проговорил: — И сама она не плохая бабенка! — Да, она еще хороша для ее возраста, — согласился Антти. — Очень хороша! Опять стали дремать. Теперь Антти, очнувшись, сказал: — Для тебя это будет славная женка, крепкая… — Да… Она поплотней, чем дочь Хювяринена, — радостным тоном ответил Юсси. Антти сказал: — Что-то наш поросенок под солому лезет… Может, он спать хочет? — Солома-то как будто прежняя, на которой мы вчера спали? — пробормотал Юсси, посматривая на солому. — Это прежняя солома… Видать, они не успели ее сменить… — Не успели, а то бы, конечно, положили для нас свежую… Так они болтали между собой. Утром проснулись рано. И снова медленно потянулось время. Иногда перекидывались фразами о кобыле, но чаще всего вспоминали Кайсу. Уж очень им не терпелось закончить брачную сделку. Юсси спросил: — А тебе не показалось, что Кайса сама старалась поскорей устроить все дело? — Это я понял, когда она надела воскресную юбку после того, как услышала, что Ловииса умерла, — ответил Антти, и Юсси подтвердил его наблюдение: — Это по всему было заметно… Ведь она даже причесываться стала… Взвесив все это дело, Антти сказал: — Юбки и кофты Ловиисы для нее будут в самый раз, даже и перешивать не надо… А взял бы дочку Хювярйнена, вот и пришлось бы тебе сузить все эти юбки. Юсси согласился с этим замечанием, сказав: — Пришлось бы укорачивать юбки… А на кофтах пришлось бы лишнюю складочку делать… Да, это мне повезло. В камере было холодно. Она не отапливалась, так как печка была в неисправности. Антти сказал: — А ведь холодно здесь. — Забыли, проклятые, печку истопить, — досадовал Юсси. Они долго сидели на полу друг перед другом. Наконец Юсси заметил: — Вот и мне сейчас холодно стало. Антти, вспомнив о чудесной бане Ватанена, спросил: — А ты часто паришься в своей бане? — Да нет, раз шесть в неделю, не более того… — Я тоже шесть раз в неделю. А вот, говорят, старик Хирвонен, так тот баню топит даже в Рождество… — А чего ему, богатому старику, не париться, — сказал Юсси и, следя за возней поросенка, добавил: — А вот поросенок, гляди, не мерзнет. — Нет, он тоже мерзнет, раз зарывается в солому. Когда им стало еще холодней, Антти сказал, протянув свою руку ладонью вперед: — Упрись своей ладонью в мою ладонь и нажимай изо всей силы — посмотрим, кто кого опрокинет. Вот нам и будет тепло! Они стали нажимать друг на друга, так что лица у них исказились. Под конец Юсси сказал: — Погоди, пальцам больно! — Тогда давай бороться! — предложил Антти. И тут они стали тихонько бороться. Юсси покрикивал: — Не хватай за брюки, разорвешь… Хватай за ремень! Началась ожесточенная схватка. Антти крикнул: — Не жульничай! — Я ничего такого не делаю! — Лезешь прямо мне на грудь, так что дыхание перехватывает. — Я на грудь не лезу. — А я говорю, лезешь! — обвинял Антти. И тогда Юсси крикнул: — Не ври! Запыхавшись, они продолжали борьбу. Юсси предупредил: — Подножки не делать… Надо честно бороться! Задыхаясь, Антти сказал: — Так ведь тебя иначе не повалишь. — И тебя тоже… — Давай отдохнем! — со стоном пробормотал Антти. Они передохнули, подтянули свои пояса и снова начали борьбу. Теперь солома буквально летала по комнате. Ошеломленный поросенок, взвизгивая, перебегал из одного угла в другой. Наконец Юсси взмолился: — Не надо больше… У меня штаны порвались! Но Антти не хотел прекратить борьбу. Он просто разъярился, желая достичь победы. Оба они напрягали все свои силы. Пол загрохотал под их ногами. Юсси, рассердившись, крикнул: — Перестань, черт тебя побери!.. Штаны, штаны не рви, или я сейчас рассержусь! Когда схватка была в самом разгаре, открылась дверь, и чей-то удивленный голос произнес: — Ага, теперь эти двое леших уже друг друга лупцуют. Нет, в нашем участке не было еще подобных тварей! Смущенный Ватанен сделал попытку разъяснить дело: — Так ведь это же Антти просто… Но полицейский был в плохом настроении, так как начальник обругал его за жирное пятно на мундире, которое он заполучил себе на крестинах ребенка Пакуринена. Со злобой полицейский крикнул, не дослушав: — Все вы, липерцы, — одинаковая братва… Мужичье… Пришло время держать вам ответ за кражу лошади Партанена. Липерцы оправляли свои брюки. Оказалось, что у Юс-си брюки сильно порвались сзади, однако чинить было некогда. Юсси словил поросенка и сунул его в мешок. Полицейский повел липерцев на допрос.
Помощником начальника участка был некто Иоганн Фридрих Борг, сын бургомистра Сортавала. Это был еще молодой лейтенант и, стало быть, весьма вспыльчивый господин. Ему-то и пришлось продолжать допрос, поскольку сам начальник участка Тахванайнен был нездоров. Ввели арестованных. Юсси в правой руке держал мешок с поросенком. Тут же присутствовали все свидетели. Между прочим, Партанен еще вчера вечером побывал у начальника участка, но тот был раздражен, и у него не хватило терпения выслушать заявление Партанена. Поэтому он велел ему прийти на сегодняшний допрос и тогда дать свои показания. Однако Партанен все же начал объяснять ему, что никакого хищения не было и что липерцев следует отпустить на волю. Но об этом он только начал говорить. Начальник участка, которого ожидали за карточным столом, взревел: — Уходи отсюда к чертовой бабушке! Партанен начал было сердиться, но полицейский начальник чуть не сожрал его, закричав: — Все вы мошенники и пьянчуги! Я вам покажу! Столь необдуманное поведение начальника оказало большое влияние на исход всего дела. От этого окрика Партанен пришел в негодование и с угрозой сказал: — Хорошо, завтра я тебе покажу, где раки зимуют! Ты что же, невинных людей в тюрьму сажаешь?! Погоди, еще выкинут тебя со службы, так что треск пойдет. Начальник участка потерял остатки самообладания и буквально вытолнул Партанена на улицу. И тогда Партанен поклялся, что он целиком выгородит Юсси и Антти и тем самым обвинит полицию в самоуправстве. Об этом деле Партанен подробно рассказал Кайсе. И всю ночь соображал, как бы покрепче ему уязвить полицию.
Вот теперь Партанен стоял в гордой позе и с нетерпением ожидал момента, когда ему наконец позволят высказаться. Допрос начался. Лейтенант Борг спросил у Кайсы: — Вы будете жительница этого города Кайса Макконен? — Ясно, это она, а то кто же! — ответил Юсси вместо Кайсы. — Молчать! Я ее спрашиваю — она ли та женщина? — И без вашего вопроса видно, что она женщина, если в юбке ходит! — крикнул Партанен. Лейтенант стукнул кулаком по столу и гаркнул: — Молчать! Ты кто такой? Партанен начал было разъяснять: — Да я Партанен из деревни Муло… Я говорю… — Замолчи… Кайса Макконен, это вы? Кайса затараторила: — Ну да, да… Господи помилуй… Это я… вдова Макконена… Вот и Ватанен меня знает… — Довольно трещать! — прервал ее полицейский чиновник с покрасневшим от злости лицом. — Знаете ли вы, Кайса Макконен, этих двух мужчин? — Да кто же их не знает, раз они из Липери… И тем более, мы с Ватаненом близкие родственники, — сказала Кайса. И, сказав это, она моргнула глазом Антти и Юсси. И сделала им знак рукой. Те, конечно, поняли, почему она моргает, и Юсси тотчас сказал: — Мы же с ней самые близкие родственники. — Молчать! — крикнул опять лейтенант. — Ты не вопи так! — угрожающе крикнул Партанен, душа которого кипела от негодования. Антти и Юсси были озадачены этим криком Партанена и этой злостью его против лейтенанта. Кайса торопливо делала им какие-то непонятные знаки рукой. Лейтенант, грозно посмотрев на всех и потом на Юсси, сказал: — Юсси Ватанен из Липери, это вы? Тут вдруг Кайса стала тараторить, не переводя духу: — А то кто же он, если не Ватанен! Это, ясно, Ватанен — сын старика Ватанена… А этот второй — Антти Ихалайнен… Он женат на Анне-Лийсе, на которой в свое время хотел жениться портной Тахво Кенонен… Итак, эта сторона дела, с помощью Кайсы, как будто прояснилась. И теперь лейтенанту оставалось только спросить Кайсу: — А что вы можете добавить к этому делу? Кайса с удивлением спросила: — К какому делу? О каком деле вы говорите? — Об этом деле! — взревел лейтенант. — Говори, что знаешь об этом деле? — Так ведь тут и дела-то никакого нет, — ответила Кайса. — Ватанен приехал в город продать своего поросенка и встретил Партанена, который ехал на своем мерине. Вот Юсси и сказал Ихалайнену: «По-моему, этот мерин бегает не хуже моей кобылы…» Вот они немного и прокатились по дороге… А когда они возвращались, то их вдруг схватили и привели сюда. — Что? Слышал?! — злорадно прошипел Юсси. — Замолчи! — крикнул взбешенный лейтенант. — Сам заткнись! — буркнул Антти. — Тсс, проклятые! — гаркнул лейтенант. Юсси с достоинством сказал ему: — Не бранись и не проклинай нас в правом деле. Лейтенант хватил кулаком об стол и крикнул: — Повешу вас, если не будете меня слушаться. — Попробуй только, повесь, — угрожающе предостерег Юсси. Лицо у лейтенанта стало совсем багровым. Он заорал: — Среди бела дня вы украли лошадь у Партанена! Вы разбойники и бандиты! Тут раздался как будто бы удар грома. Это загремел своим голосом Партанен: — Это чертовская ложь! Юсси опешил от этого окрика. И сам лейтенант растерялся. Он спросил Партанена: — Да разве не ты обвиняешь этих двух людей в краже твоей лошади? — Нет! — ответил Партанен, приняв серьезный вид. — В таком, случае у кого же они украли лошадь? — с удивлением спросил лейтенант. И тут снова загремел голос Партанеиа: — Они ни у кого не украли! — Что? Будешь теперь на нас рычать? — с насмешкой спросил Юсси. Шипя и пыхтя от злости, лейтенант стал ходить, по комнате, не зная, что подумать. Партанен с негодованием сказал, почесывая себя за ухом: — Эти господа полицейские отлично умеют лаять на наш покорный народ. Хватают честного человека и называют его разбойником. До сих пор поросенок сидел в мешке тихо, но тут он вдруг взвизгнул, так как Юсси случайно наступил ногой на его хвостик. Разъяренный лейтенант завопил: — Что за черт сидит у тебя в мешке?! — Поросенок. — Поросенок… Какой, к черту, поросенок? — Свиной поросенок… Свинка, — ответил Юсси. Партанен едко добавил: — Другое животное не станет визжать поросячьим голосом. Лейтенант топнул ногой так, что стаканы на столе зазвенели. Антти дал совет: — Топни еще раз. Пол не проткнешь от топанья. Через некоторое время лейтенант и поросенок успокоились. И тогда допрос продолжался. Лейтенант спросил у Партанена: — Ну, а ехали эти двое на твоей лошади? — Конечно на моей, — с гордостью ответил Партанен. — И, значит; они украли ее у тебя? — Ведь, кажется, Партанен вам сказал, что нет, — отозвалась Кайса. — Ты помолчи, старуха! — Я пока не старуха… Я вдова Макконена! Лейтенант что-то забормотал, а потом спросил у Партанена: — А почему же они поехали на твоей лошади? Вот теперь настало время Партанена. Спокойным тоном он сказал: — Мы так, дурака валяли… Хотели немного подразнить полицию… Все были поражены этим ответом. Но Юсси и Антти тотчас смекнули, что это Кайса посоветовала Партанену так ответить. Они поняли, что теперь беда от них далека. Но ярость господина лейтенанта не знала пределов. Он рявкнул: — Ага, полицию, значит, дразнили?! На каком основании вы посмели дразнить полицию? Тут Партанен дал свой последний оглушительный удар. Он сказал: — Всем известно, что начальник полицейского участка Тахванайнен только и знает, что пьянствует и в карты играет вместе со своим помощником, который такой же забулдыга, как и он. Вот поэтому я и сказал Ватанену и Ихалайнену: «Раз мы с вами познакомились, так давайте устроим штуку йокской полиции». Лейтенант был вне себя от злости. Он прервал Партанена: — «Штуку»… Ну, покажу я вам… Что это была за штука? Еще более спокойным голосом Партанен серьезно произнес: — Я посоветовал Ватанену нарочно прикинуться вором. Я крикнул полицию, чтоб посмотреть, как действуют эти пьянчуги. И увидел, что они не умеют разбираться, где разбойник и где честный человек. Они только и делают, что людей штрафуют и потом эти деньги пропивают. Лейтенант вскочил с места и, скрипя зубами, смотрел на Партанена. Его лицо едва не лопалось от прихлынувшей крови. Однако он проглотил свой гнев. Быстрым движением он обернулся к липерцам и спросил их: — Верно ли, что этот Партанен предложил вам поиздеваться над полицией? — Никто не говорит, что это не так, — пробормотал Юсси. Господин лейтенант стал что-то писать и через несколько минут огласил свое решение: — Выяснилось, что обвиняемые действовали по подстрекательству Партанена. А так как они не совершили никакого преступления, они освобождаются. Но поскольку сам Партанен признался в своем намерении помешать работе полиции и это свое намерение осуществил, то он заключается в камеру полицейского участка впредь до подробного расследования дела, каковое будет происходить в ближайшую субботу. Партанен заявил было о своем протесте, но тут по приказу лейтенанта трое полицейских схватили его за шиворот и швырнули на ту же самую солому, на которой Антти и Юсси спали в предыдущую ночь. Партанен, сопротивляясь, кричал: — Вот оно где настоящее дьявольское гнездо! Хватают невинных людей и пихают их за решетку за кражу своей же собственной лошади.
|
|||
|