Татьяна Форш 15 страница

Тар довольно ухмыльнулся. Что ж, видимо, старания увенчались успехом.

Единственное некогда дерево, возле которого все еще выясняли отношения хранитель Справедливости и князь Сапфир, скрылось за двухэтажной деревянной постройкой, до самой крыши заросшей диким виноградом. Лично мне показалось, что это строение не развалилось только благодаря густо опутавшим его лозам. Возле дома разрослись кряжистые, раскидистые деревья, увитые все тем же виноградом.

– Это и есть дом твоей бабушки?

– Был. Лет десять назад. Извини, уж каким запомнил. Надо было приукрасить?

– Нет. Тогда все это было бы ненастоящим.

– Тар! Та‑ а‑ ар! – донеслись до нас истеричные вопли Васиэля. – Это что за ужас? По‑ твоему, так должно выглядеть идеальное место? Немедленно верни все как было!

– Кажется, я создал несколько не то, что рассчитывал увидеть крестный. – Тар усмехнулся, поглядывая на пытающегося взлететь и попутно выпутывающегося из кустов архангела.

Из покосившейся калитки преспокойненько вышли Элекзил и Берфеллаг и, скаля зубы, направились к нам.

– Неплохой домик! – первым оценил Элекзил, когда до нас оставалось чуть меньше пары шагов. – Только, когда я в последний раз был в нем, он выглядел совсем по‑ другому.

– Угу. С садом тоже неплохо придумано! – поддакнул Берфеллаг, прошел дальше и остановился у кромки озера, пытаясь разглядеть себя в прибрежной ряби. – Крылатый застрял в ветвях в тот миг, когда пытался взлететь, не выдержав справедливости моих упреков в отношении Правления Лазури, до сих пор неполиткорректно относящегося к демонам.

– Короче, дед, как я понял, ты ему высказал все что о нем думаешь в очень нецензурной форме? – хохотнул Тар, поглядывая на стремительно снижающегося, а точнее, падающего к нам Васиэля.

– Еще неизвестно, кто кого, – сдал Элекзил неловко приземлившегося неподалеку архангела. – Мне даже показалось, что счет остался равным.

– Я думаю, мы продолжим нашу занимательную беседу чуть позже и в более дружеской обстановке, – хищно улыбнулся Берфеллаг, поглядывая на хмуро сопящего Васиэля.

– Жду с нетерпением, – холодно кивнул ему тот и взглянул на Тара. – А вы чего здесь стоите?

– Любуемся, – широко улыбнулся мой подопечный. – Неужели тебе не нравится такой райский уголок?

– Если я скажу «нравится», ты мне поверишь? – Васиэль вновь покосился на двухэтажную развалюху и тяжело вздохнул. – Ладно, для начала сойдет.

– Для какого еще начала? – Кажется, мы с Элекзилом спросили это одновременно.

– Все просто. – Васиэль еще раз вздохнул и пояснил: – Высший попросил меня обучить Шайтаара нескольким приемам, которые, возможно, пригодятся ему в бою с Лучезарным.

– Я неплохо владею мечами, – буднично сообщил мой подопечный.

– Это мы еще проверим, – хмыкнул Элекзил и поморщился. – Вась, даже если ты обучишь его теории, для практики нужно время.

– Во‑ первых, я не собираюсь учить его столь примитивным видам самообороны, а во‑ вторых, не думаю, что это пригодится. Я хочу помочь ему вспомнить его истинные таланты.

Тар

Дом внутри оказался таким, каким я его запомнил. На первом этаже стояла печка, продавленный диван и стол в окружении трех древних табуретов. На втором этаже две крохотных спальни. Конечно, я совершенно не вспомнил про чердак, пока едва не споткнулся о ведущую на него лестницу, взобравшись по скрипучим ступеням на второй этаж.

– Тар, а что там? – Лайла тоже не захотела оставаться в компании всезнаек, решивших поспорить теперь на тему приготовления обеда, и догнала меня у лестницы.

– Чердак. При жизни родителей там была еще одна комната, а что сейчас – не знаю.

– То, что ты захочешь! Не допускай сомнения, они обессиливают! – Девчонка вдруг смутилась. – Тар, как ты думаешь, здесь будет ночь?

Ночь?

Я бросил взгляд в пыльное окно. Действительно, что‑ то этот бесконечный день утомил. Да‑ а, любопытно было бы взглянуть, какие здесь ночи. Наверняка теплые и звездные.

– Конечно, будет!

Ответ девчонки меня обескуражил.

– Это ужасно!

– Почему?

– Потому, что я даже не представляю, где здесь разместить архангела Васиэля! Опять он напишет на меня жалобу, и мне придется объяснять, почему хранитель Справедливости находился в столь ужасных условиях!

– У вас в Лазури все такие неженки? – Фух, какая глупость, а я‑ то уж подумал…

– Ты даже не представляешь! А если сравнить, кто он и кто я… у меня даже постоянных, собственных крыльев нет!

– Опять крылья?

Она подняла на меня сердитый взгляд и полушепотом пригрозила:

– Только попробуй испортить мне практику!

– Ладно. Попробую.

Честно? Иногда она меня бесит. И не просто бесит, а БЕСИТ!!!

Я развернулся и, прислушиваясь к голосам, направился вниз. Оттуда уже доносились ароматные запахи, и мой желудок болезненно сжался, напоминая о готовности исполнять свои прямые обязанности.

– И все же я считаю, что есть эти псевдомясные палочки небезопасно!

– Васиэль, это обычные сосиски!

– Ну тебе, Алекс, конечно, виднее, но если учесть, ГДЕ мы их нашли, – риск небезосновательный!

– А запах вкусный. Может, их пожарить?

Запахло паленым. Заподозрив неладное, я в два прыжка слетел с лестницы как раз в тот момент, когда дедуля решил соорудить костерок прямо на столе. Ведро воды появилось непонятно откуда и, на секунду зависнув в воздухе, опрокинулось прямо на превращающиеся в угли сосиски, обдав паром внимательно следящих за экспериментом отца и Васиэля.

– Пепел крыльев!

– Тар, ты сдурел?!

Почти одинаковый по силе и интонации рык вырвался у вскочивших и мгновенно вызвавших броню родственничков. Васиэль обошелся без спецэффектов. Забившись на диван, он пытался отряхнуть налипший на его белые одежды пепел и матерился так, что на несколько мгновений в домике воцарилась восторженная, не иначе, тишина.

– А что, собственно, здесь произошло? – По лестнице величественно спустилась Лайла.

– Ой. – Васиэль осекся на полуслове и, мило покраснев, расплылся в кривой улыбке. – Прости, дорогая. Запамятовал о тебе!

– Да ничего особенного и не произошло. – Едва сдерживая смех, я пожал плечами. – Просто рефлексы оказались сильнее. Два года в пожарной службе – это отпечаток на всю жизнь!

– Хорошие рефлексы! – оценил отец. – Только что мы теперь есть будем?

– Эти угли в любом случае были бы несъедобны. – Лайла вдруг подула, и несостоявшееся кострище исчезло вместе с почерневшими сосисками, не оставив на столе даже следа.

– И что ты предлагаешь? – Князь Сапфир уже тоже избавился от брони и, смахнув с костюма невидимый пепел, удобно уселся на диване.

– Как – что? Сейчас Тар придумает нам более съедобную иллюзию.

Вот озадачила! Пределом моих кулинарных способностей была яичница, ну это если не считать пельмени и зажаренной в микроволновке пиццы. И как этим кормить моих дорогих гостей? Но тут я вспомнил бабушкин пирог. И борщ. И утку с яблоками!

– Мм, я попал в Лазурь? – Васиэль первым вышел из ступора и, исходя слюной, придвинул к себе утку, но дед среагировал быстрее.

– Насколько мне известно, архангелы, а тем более Правления, убитую плоть не едят. – Блюдо с исходящей жаром уткой поплыло в его сторону.

– Ну почему же… очень даже… – Архангел не собирался сдавать позиции. Вцепившись в ножку, он с победным кряхтением выломал ее и впился зубами в сочное мясо. – Мм, Тар, я передам Высшему, что ты справился с заданием! А за создание этой пищи я лично ставлю тебе высший балл.

– Куда? Нужен ему твой балл! – Крак! Вторая ножка оказалась в руках деда.

– Э, народ, я тоже ножки люблю! – Подняв с пола табурет, я уселся за стол.

– И я тоже. Любила когда‑ то… – Лайла устроилась рядом и, бросив на меня быстрый взгляд, подмигнула.

Угу. Намек понял. Понаблюдав, как исчезает поджаристая тушка, я сосредоточился. Надо представить еще одну. Хотя ножек опять на всех не хватит. Две? И тут я увидел такую сюрреалистичную картину, что не удержался от смешка. Наградой мне стал изумленный голосок Лайлы:

– Тар, боже! Что это за мутант?

– Нравится? – Я улыбнулся, разглядывая озадаченные физиономии всех, кто был в этой комнате.

На столе появилось блюдо, на котором лежала исходящая аппетитным запахом свежего жаркого неизвестная науке птица, по количеству торчавших из нее окорочков больше напоминающая паука.

– Гадость какая! – Васиэль вдруг вспомнил, что он вообще‑ то вегетарианец и, обглодав дочиста добытую в бою ножку, принялся за наваристый борщ, дожидающийся своей очереди в супнице.

Ну конечно! Что за народ эти крылатые! Только бы охаять!

– А что, выгодно! – не поддержала его Лайла и, не смущаясь укоризненных взглядов, принялась выкручивать ножку.

Вскоре я вновь почувствовал удовольствие от жизни. И не только я.

Сыто вздохнув, отец перебрался на диван:

– Тар, а слабо к этому прекрасному обеду…

– Ужину! – категорично перебил его архангел, последовав за ним.

– Ужину? – Отец с ленивым изумлением взглянул в окно, где сквозь густое переплетение ветвей виднелись багровые заплатки закатного неба. – Ладно, пусть будет к ужину… придумать что‑ нибудь такое же прекрасное из питья?

– Я бы не отказался от кружечки смолы, – вздохнул князь Сапфир, с тоской поглядывая на занятый диван.

– Нет, лучше росы!

– Пил я твою росу – гадость страшная! – Отец всегда был прямолинеен. – Тар, а слабо тебе создать «Плевок сатаны»?

– Кого? – Я огляделся. Сидеть на табурете стало неудобно. Может, стоило придумать второй диван?

– Не кого, а что! Помнишь, в доме отдохновения были кружки с горящей в них жидкостью?

– Помню. Но на сегодня, па, больше никаких экспериментов. Вот вам вино. – Я заглянул под стол, вдруг вспомнив, где всегда бабушка хранила «выжимку из волчьих ягод», и вытянул здоровенную бутыль. – Столько хватит?

Родственнички обрадованно переглянулись, и даже у архангела загорелись глаза.

– Надеюсь, объяснять, что посуда в шкафу, не надо?

– Я сейчас все достану. – Лайла тут же вскочила из‑ за стола и, распахнув скрипнувшие дверцы, чем‑ то хозяйственно забренчала. Не иначе как за крылья выслуживается.

Я незаметно вышел на улицу, где царила свежесть вечера, мягкий сумрак и пьянящий чистотой воздух. Вдохнув так, что защипало в глазах, я развернулся и, не прислушиваясь к оживленным голосам, пошел за дом, где меж двух высоченных кедров всегда, сколько я себя помнил, был натянут гамак.

Беззаботное веселье, что бурлило в крови еще мгновение назад, сменилось равнодушной безысходностью и отчаянием. Чтобы хоть немного полегчало, я врезал кулаком в дерево так, что на месте удара проступила вмятина, и уставился на руку, тупо разглядывая, как внезапно сковавшая ее малиновая чешуя постепенно тает, даже не тает, а всасывается в кожу.

– Страшно быть другим? – внезапно прозвучал за спиной голос.

Я едва удержался, чтобы не подпрыгнуть на месте, и стремительно обернулся.

– Дед? Что ты тут делаешь? Вино невкусное попалось?

– Ладно. Видимо, ты никогда не научишься называть меня по имени! – Он усмехнулся. – И вино тут ни при чем. Просто хотел рассказать тебе с глазу на глаз одну старую и страшную сказку.

Я промолчал. Хотел сказать какую‑ то глупость, но, взглянув в его вдруг ставшие пустыми глаза, промолчал. Только кивнул.

– Когда‑ то у Красного мира был создатель. А у создателя было трое детей. Даже не детей – существ, которых он вызвал из внешних миров, дабы они разделили с ним его власть и могущество. Два сына и дочь. Многие не знали его в лицо, так как создатель почти всегда был в броне, надо сказать, довольно необычной для созданного им мира, а то и вовсе куда‑ то исчезал на многие дни. Где он был в это время, никто никогда не знал и, возможно, не узнал бы, если бы в один прекрасный день в пещеры, находящиеся под столицей Красного мира, случайно не забрел его старший сын. Звали его Сайдарг. Увидев в одной из пещер лежавшего на каменном ложе обездвиженного и бездыханного отца, Сайдарг долго пытался почувствовать в нем тот огонь, что наполняет всех нас. И почувствовал. Но вместо того, чтобы уйти, он обыскал пещеру и нашел книгу, обтянутую кожей кершей. Потом он скажет, что в тот момент его вела судьба. – Князь Сапфир замолчал.

– И что было в той книге? – Я не сводил с него глаз.

Берфеллаг усмехнулся.

– Это мне неведомо. Возможно, это были обычные записи создателя миров, но что‑ то в них навело Сайдарга на мысль о свержении своего могущественного отца. Он вернулся во дворец и много дней думал над тем, как выполнить свой план, пока наконец‑ то не решился. И тогда он открылся своему брату.

– И как же звали его брата? – В вечернем сумраке вдруг раздался голос отца. Раздвинув ветки деревьев, он шагнул к нам.

– Его звали Берфеллаг. – Князь Сапфир выдержал его взгляд и покривил губы в усмешке.

Лайла

Как‑ то незаметно веселье, созданное Таром, закончилось. Я не сразу заметила, что мой подопечный ушел, а вслед за ним исчез князь Сапфир. Устав слушать бесчисленные истории, интересные и не очень, я воспользовалась моментом и, когда архангел Васиэль и Элекзил вновь сошлись в нешуточном споре, выскользнула в приоткрытую дверь.

Ого! Тар не обманул, и к нашему скромному приюту незаметно подкралась ночь. Летняя ночь, такая, какой я помнила ее на Земле. С ароматами луговых цветов и полыни, с концертом жаб и сверчков, с молниеносными росчерками неба летучими мышами. Красота! Оказывается, Тар романтик.

Интересно, где он?

Тихие голоса я услышала не сразу. Настолько тихие в окружающих меня звуках, что показалось, будто они мне мерещатся. Прислушиваясь, я даже затаила дыхание. Чей‑ то низкий густой голос вел монотонную вязь рассказа, но он не принадлежал Тару. Скорее всего, говорил князь Сапфир. Шмыгнув в кусты, я оказалась за домом. Голос приблизился. Мне даже показалось, будто в сгустившемся мраке я вижу два силуэта у исполинских деревьев, уходящих мачтами в небо.

И вот когда я набралась смелости и уже решила выйти к ним, изобразив, будто меня привела сюда вечерняя прогулка, позади хлопнула дверь и послышались приглушенные травой шаги. Мне ничего не оставалось, как забиться глубже в кусты и затаиться. Мимо меня прошел Элекзил и остановился так близко, что до меня донеслось его дыхание.

Меж тем, поведав о каком‑ то Сайдарге и странной книге, голос князя прервался, и почти сразу же послышался вопрос, заданный Таром:

– И что было в той книге?

Князь хмыкнул:

– И как же звали его брата? – Неожиданно прозвучавший голос Элекзила заставил меня вздрогнуть.

Раздвинув скрывающие его ветви, он вышел к собеседникам, а я, воспользовавшись этим, скользнула ближе и навострила уши. Эх, жаль, что в иллюзии я не могу стать невидимкой.

– Его звали Берфеллаг.

Так. Стоп‑ стоп! Опять пропустила что‑ то интересное. Берфеллаг? Кажется, это имя князя? Насколько я помнила из уроков демонологии, все относящиеся к высшим кастам демоны носили каждый свое, принадлежащее только ему имя. Значит… О чем, собственно, речь?

– Я почему‑ то всегда знал, что это ты. – Голос Элекзила по‑ прежнему оставался спокойным и даже несколько равнодушным.

– И почему же? Имена детей Лучезарного скрыты. В легенде они не упоминались. В конце концов, они могли быть развоплощены в нескончаемых войнах за власть, могли переродиться, стать перебежчиками.

– Знаешь, всегда было что‑ то такое в твоем взгляде, как и во взгляде князя Рубин, что так и тянуло всех распластаться у ваших ног. – Послышался смешок. – К тому же в летописи нашего рода нет ни единого упоминания о наследниках первого князя Сапфир. Тогда получается, что ты самозванец, но ни один из демонов, в ком течет наша кровь, не станет подчиняться самозванцу.

– Н‑ да… это ты верно подметил. – Князь Сапфир вздохнул. – Если честно, я не хотел наследников. Боялся, что судьба, рок, наказание найдет меня в их облике и однажды я разделю участь Лучезарного – меня развоплотят.

Так, стоп!

– Так, стоп! – повторил мои мысли Тар. – Поправьте меня, если я в чем‑ либо ошибаюсь. Лучезарный не развоплощен. Так? Иначе кто тогда собрался навестить меня в мой день рождения?

– Согласен, Лучезарный не развоплощен, но сейчас он тот, кем пугают бесов или пришедших из внешних миров, и… – Берфеллаг осекся на полуслове. – Как навестить? Откуда тебе это известно?

– От Высшего архангела, любезно решившего просветить меня насчет моего ближайшего будущего. Он сообщил, что мой двадцать седьмой день рождения является каким‑ то ключом для Лучезарного. Он собирается развоплотить мою душу, чтобы воспользоваться моим телом, а когда он проживет за меня смертную жизнь, то сможет стать полноправным властителем Красного мира.

– А почему он сообщил это тебе? – Элекзил по‑ прежнему оставался спокоен, и лишь чуть отдававший в хрип голос выдавал его волнение.

– Знаешь, па, мне кажется, этот Высший не очень хочет предстоящей смены власти. Его вполне устраивает то деление на касты, которое сейчас есть в вашем мире. При возвращении создателя Красный мир перестанет тратить силы и жизни демонов на бессмысленную войну за власть, а пойдет по пути развития, который приведет всех нас на единую ступеньку с миром крылатых.

– Знаешь, Тар, если это так, то все очень плохо! – Князь Сапфир помолчал и, не дожидавшись вопросов, продолжил: – Когда я был у глубинного дьявола, он предсказал, что ты не сможешь избежать своей судьбы, а еще он поведал, что скоро придет правитель, который объединит всех нас. До сегодняшнего разговора я, если честно, был абсолютно уверен, что следующим правителем окажется князь Рубин, но после твоего рассказа все встало на свои места. Значит, наш создатель решил вернуться? Что ж, посмотрим, как у него это получится!

Слушая приглушенные голоса, я все больше мечтала оказаться подальше отсюда. Невероятно! Значит, дедуля Тара и есть один из наследников Лучезарного? А красное чудище, встретившееся нам в Лазури, – его брат? Князь Рубин?

Внезапно навалившаяся слабость заставила меня ухватиться за ветку. Легкий хруст и шелест заставил эту троицу замолчать и внимательно уставиться в мою сторону.

– Васиэль? – коротко стегнул голос Берфеллага.

– Не думаю. – Элекзил пристально вглядывался в скрывавшие меня кусты. – Когда я уходил, он мирно дремал на диване.

– Значит…

Не дожидаясь всеобщей догадки, я скользнула в брешь между деревьями, перемахнула через порушенную ограду и бросилась бежать. Тьма и бесы! Как же я могла свалять такого дурака! Привыкла быть невидимой в мире смертных! И что теперь? Отсиживаться на берегу озера? Обиднее всего то, что ведь не узнала ничего особенного! Подумаешь – ныне правящий князь Сапфир и есть наследник Лучезарного. Подумаешь?! Завтра же прорываюсь в Лазурь. В Правление! Да за такую новость мне и без практики ангельские крылья вручат!

От такой мысли я даже остановилась. Без практики? Бросить Тара накануне его дня рождения?

– Лайла, стой! – Одиночный крик как одиночный выстрел вновь заставил меня устремиться дальше, а шелест травы под ногами преследователей добавил скорости.

Странное рычание наполнило ночь. Огромная тень на мгновение закрыла яркую тарелку выкатившейся на небосвод луны… и тут меня подхватили. Громадные крылья разорвали воздух, поднимая меня все выше. Я увидела перед собой желтый глаз с вертикальным зрачком и зажмурилась.

– Лайла, не нужно бояться.

– Тар, я не боюсь! – Вру. Боюсь. Саму себя боюсь! – Мне просто очень неприятно, что вы все подумали, будто я подслушивала.

– В первую очередь так думаешь ты! К тому же, если бы ты все это не услышала сама, я бы обязательно передал тебе наш разговор. Я не хочу, чтобы между нами были секреты.

Он взмахнул крыльями и, распластавшись на теплых потоках воздуха, заложил такой вираж, что я вновь зажмурилась, увидев стремительно приближающийся дом, а в следующее мгновение руки Тара поставили меня на землю. Открыв глаза, я увидела, что стою у ветхого забора.

– Пойдем. Берфеллаг сказал, что нам всем нужно использовать эту ночь и отдохнуть. Они с отцом решили показать мне завтра кое‑ какие приемчики, якобы способные уложить Лучезарного. Правда, смешно?

Я смотрела, как его необычная броня постепенно всасывается в тело, и вот вместо дракона передо мной уже стоял улыбающийся Тар.

– Нет. Не смешно. – Я развернулась и, пройдя в распахнутую калитку, направилась к темному дому. На пороге я замешкалась, поджидая Тара. – Кстати, подскажи, в каком углу этого сарая мне отведено койко‑ место? Просто не хочу никого будить.

– Если они спят, разбудить их, я думаю, будет сложно. – Тар продолжал мне улыбаться, вот только взгляд его стал тяжелым. – Отец по секрету сказал, что спят они мало и, если выпадает шанс, отсыпаются по полной. Поэтому где свободно, там и ложись.

Ладно!

Решительно распахнув дверь, я вошла в дом. Тишина вдохновляла, вот только я готова была поклясться, что еще секунду назад слышала приглушенные голоса. Пройдя по лунной дорожке, падающей из распахнутого окна, я бросила взгляд на Васиэля, тоненько похрапывающего на диване, и, стараясь не наступать на скрипучие ступени, осторожно поднялась наверх.

На втором этаже одна дверь была открыта, вторая закрыта. Что ж, резонно предположить, что мне любезно указали на дожидающуюся меня кровать. Отлично. Я шагнула внутрь и, подойдя к окну, первым делом раздвинула шторы, впуская лунный свет. Затем скинула тапочки, запрыгнула в постель и с наслаждением вытянулась под одеялом.

Какое невероятное блаженство, что можно ненадолго забыть о практике, о крыльях. Забыть…

Тар

Девчонка быстро нашла «угол сарая», отведенный именно ей. Я помозолил взглядом захлопнувшуюся дверь и шагнул в другую комнату.

– Тар? – Отец и дедуля, что‑ то оживленно обсуждая, сидели на старом диване, но, едва я вошел, замолчали.

Я плотно прикрыл за собой дверь, разглядывая освещенную тусклой лампочкой комнату. Н‑ да, на диван можно даже не облизываться. Ладно. В комоде у бабушки всегда хранились старые одеяла и простыни. Сооружу себе что‑ нибудь на полу.

Решив не медлить, выдвинул ящик, второй. Ну вот, я же говорил! Даже здесь, в моей фантазии, комод битком набит старым тряпьем.

– Тар, что, скажи, ты собираешься делать? – Возле меня оказался отец.

– Спать. – Я вытащил несколько пропахших нафталином одеял и подушку. – Вы же сами сказали, что именно так нужно воспользоваться этой ночью.

– Гм, очень глупо с твоей стороны воспринимать все советы буквально. – Дед сцапал у меня из рук одеяла и с невозмутимым видом бросил их на диван. – Подушка мне тоже пригодится. Что‑ то последние несколько веков уж очень радикулит беспокоит.

– К тому же под словом «отдохнуть» я имел в виду несколько иное. – Отец так мне подмигнул, что я впервые за последнее десятилетие почувствовал, как у меня начинают гореть щеки. – Иди к ней. Я же говорил, что чувствую ее влечение к тебе. Используй эту иллюзию. Кто знает, может, другого шанса уже не будет?

– Ты тоже не веришь, что я смогу пережить свой день рождения? – Смущение сменилось злостью. Тоже мне умники. Так бы и сказали, что хотят обсудить что‑ то не предназначенное для моих ушей.

– Нет, мальчик. – Отец невесело усмехнулся и вновь уселся на край дивана. – В том, что ты останешься цел и невредим, я даже не сомневаюсь, но вот в вашем с Лайлой совместном будущем – даже очень. Она – ангел и вряд ли променяет крылья на твою любовь, а тебе суждено вернуться в Красный мир.

– Твой отец прав. – Берфеллаг тоже решил не оставаться в стороне. – Когда‑ то он и сам прошел через нечто подобное. Поэтому единственно верное из всего этого – использовать все шансы, данные тебе судьбой.

От их слов стало тоскливо. Вряд ли променяет крылья… Они тоже не верят. А может, действительно расставить все точки? Сегодня? Сейчас? Ведь как бы уверенно ни звучал голос отца, он тоже не знает наверняка, что меня ждет.

Не ответив, я вышел из комнаты и остановился у двери, за которой скрылась Лайла. Вся решительность тут же схлынула. Странно. Не думал, что буду когда‑ нибудь волноваться перед разговором с женщиной, и уж тем более ТАК! Что я ей скажу? А если она спит? Отец, видите ли, еще в Красном мире почувствовал, что она ко мне неравнодушна. Ха! Эмпат! Вот лично я этого вообще никак этого не чувствовал! Все мои попытки поговорить с ней по душам заканчивались неудачей. Она всегда либо старалась сменить тему, либо была так холодна, что все разговоры завершались не начавшись.

Нет. Это глупо. Вряд ли это тот самый шанс.

Я покосился на дверь, из‑ за которой вновь доносились приглушенные голоса. Похоже, меня развели на слабо, чтобы не путался под ногами. Вот я осел!

– Тар… нет! Та‑ ар! – Внезапно раздавшийся крик Лайлы заставил меня на мгновение оцепенеть и, уже не раздумывая, ворваться к ней в комнату.

Одного взгляда хватило, чтобы сообразить – девчонка спала. Обычный кошмар. Или не обычный?

Скрюченная как от боли фигурка, сжимала руки так, словно держала в них меч или кинжал, из глаз катились слезы, а рот был перекошен в крике.

– Та‑ ар!..

Одним прыжком я оказался рядом.

– Я здесь, Лайла, девочка моя. Я здесь. Здесь. Здесь. – Я принялся гладить ее по голове, по белокурым локонам, в беспорядке разметавшимся по подушке.

Может, кошмар уйдет, а мне удастся незаметно ускользнуть? Уж очень не хотелось, чтобы она увидела меня сейчас. Скандала не оберешься.

Но мечтам не удалось сбыться: Лайла распахнула глаза, в которых плескалось такое отчаяние, что я не особо раздумывая с силой притянул ее к себе.

– Тар?

– Я здесь.

– Тар? – Ее тело содрогнулось в беззвучных рыданиях. – Тар! Ты живой?

– Вроде.

– Тар!

Господи, да что же ей там такое приснилось? Не иначе вариации на тему предстоящего дня рождения.

Вдруг Лайла перестала всхлипывать мне в майку и бросилась покрывать поцелуями мое лицо, при этом нашептывая какой‑ то бред:

– Я думала, что тебя убила. А еще Макс… и Берфеллаг… а я одна… И времени не осталось… Ты жив!

Снова всхлипнув, она вдруг прильнула поцелуем к моим губам, и я тут же забыл все, что не давало мне покоя. Я – живой! Ох, еще какой живой‑ то!

Впрочем, счастье длилось как всегда недолго. Девчонка неожиданно отстранилась, и как ни в чем не бывало, поинтересовалась:

– А что ты здесь делаешь?

Схожу с ума! Черт! Ну почему она так не похожа на всех тех женщин с кем я когда‑ либо был?

– Я? А, я… мимо проходил. Слышу, ты кричишь… Думал, кошмар приснился. Надо разбудить…

– И что? Обязательно нужно было будить таким способом?

– Каким?

– Тар, не считай меня идиоткой! Ты меня сейчас целовал!

– Я? – Вот честно, впервые в жизни почувствовал себя жертвой насилия! – Я?!

– Хочешь сказать, мне это приснилось?

– Скорее, приснилось мне! – Я поднялся и направился к выходу.

– Тар. – Ее оклик нагнал меня возле самой двери.

Я взялся за ручку и остановился. Обернуться, что ли?

– Спасибо тебе.

Нет, это выше моих сил. Вот и как ее понять?

Распахнув дверь, я вышел и, тихонько прикрыв ее за собой, направился вниз. Ну хоть с гамака‑ то меня в эту ночь никто не сгонит?

Лайла

Мне редко снились сны.

Точнее, не так. Мне они почти никогда не снились. Да и когда им было сниться? Спокойная жизнь закончилась после моего распределения. Впрочем, сны небожителям не особо нужны. Разве если кто‑ то в смертной жизни был любителем поспать.

То, что мне привиделось за несколько минут моего забвения, сном не назовешь. Я готова была поклясться, что все это происходит на самом деле: Лучезарный, обряд открытия дверей во внешние миры и Тар.

А вот потом… Как хорошо, что он меня разбудил. Мне даже на мгновение показалось, что я бы не очнулась от этого кошмара сама.

Я поднялась и подошла к двери, у которой только что стоял Тар. Зачем я его прогнала?

Где‑ то внизу хлопнула дверь.

Я метнулась к раскрытому окну и выглянула вниз. Темный силуэт прошел через освещенную луной проплешину, явно направляясь к гамаку, и скрылся в тени. И это накануне нашего последнего совместного испытания! Нет, нужно завтра же с ним помириться. А если мой сон сбудется? Я же никогда не прощу себе… А может, сейчас? Нет. У нас нет будущего, так зачем же тешить себя надеждой?

Забравшись под одеяло, я закрыла глаза, очень сомневаясь, что мне вновь удастся уснуть, но мои опасения не подтвердились. Более того, весь остаток ночи мне снились такие красочные, невероятные сны, что я проснулась счастливой. Страшный сон остался лишь блеклым воспоминанием.

Найдя под кроватью тапочки, я спустилась вниз, но никого не обнаружила. На улице тоже. Зато откуда‑ то издалека до меня донеслись лязгающие звуки. Выйдя за калитку, я начала спускаться к озеру, и с каждым сделанным мною шагом звуки приближались. Наконец открывшееся зрелище заставило меня замереть, не отводя восхищенного взгляда от тоненького мостка, перекинутого над озером. На нем, вооруженные клинками, кружили в смертельном танце две одетые в черное фигуры, настолько похожие, что вначале я просто не могла понять, кто есть кто. Секундантами этой схватки были князь Сапфир и архангел Васиэль. Но как мне показалось, вместо того чтобы судить, они сидели рядышком на берегу и вполне миролюбиво общались.

⇐ Предыдущая 9 10 11 12 13 141516 17 18 Следующая ⇒