Татьяна Форш 10 страница

– Да в чем дело‑ то? Что во мне такого странного? Почему вы смотрите на меня так, словно на мне цветочки крестиком вышиты? – Последний вопрос предназначался Лайле, но та только закатила глаза и так обреченно фыркнула, что мне стало не по себе.

– Ты даже не представляешь, насколько странно мне было видеть то, как сразу по прибытии в этот мир ты оброс броней! – Отец поднялся. – После небольшого допроса твой ангел признался, что мне вовсе не нужно давать тебе защиту этого мира – она у тебя уже есть!

– Это хорошо? Или плохо? – Я с подозрением оглядел себя. Обычный. Малиновая чешуя вырастать не спешила.

– Хорошо. Только получается, что я зря забрал тебя в Красный мир. Тебе моя помощь не требуется. – Отец кинул убийственный взгляд на Лайлу и, как мне показалось, сдержал вздох. – Жаль только, что твой ангел даже не попытался мне об этом намекнуть!

– А ты бы мне поверил?! – возмутилась девчонка.

– Честно? – Отец прищурился. – Нет. Поэтому я ничего не скажу Васиэлю о твоем разгильдяйстве!

– Нет, какая вопиющая наглость! – Ангелочек слетела с места и, фыркая, как разъяренная кошка, начала нарезать круги вокруг нас. Благо зал оказался большой. – Вместо того чтобы обвинять меня, признайся, что все это ты говоришь оттого, что не удалось первому показать все ваши демонические аттракционы Тару!

– Его зовут не Тар! – В голосе отца я впервые почувствовал угрозу. – Его имя – Шайтаар!

– Разницы никакой! Все тот же врун, болтун и… Вопрос в другом – я‑ то почему должна рисковать своими крыльями из‑ за вашей психованной семейки?

– Стоп! – Я поднялся, с удивлением ощущая себя бодрым и всемогущим. Вот‑ вот взлечу! Как во сне! – Па, Лайла права. Мне кажется, я пока недостоин носить полное имя. Да и привык, если честно, когда меня называют – Тар.

– Тем более так удобно! – поддержала меня Лайла, наконец‑ то перестав мельтешить. – А то ваши демонические имена пока вышепчешь!

– Ладно. Пусть так. – Отец помолчал и поставил условие: – Но я буду звать тебя так только до твоего окончательного возвращения в Красный мир. А сейчас пойдем, я хочу познакомить тебя еще кое с кем.

Он решительно направился к арке двери. Я пошел следом.

– Тар, а ты хоть что‑ нибудь помнишь о жизни в этом мире? – Лайла догнала меня и, вцепившись в руку, торопливо засеменила рядом.

– Ты знаешь, основываясь на тех чувствах, что остались где‑ то здесь, – я выразительно коснулся груди, – у меня было мало воспоминаний.

– Самое главное, чтобы ты помнил, как и когда нужно активировать броню. – Отец остановился перед дверью и толкнул ее плечом, открывая. – Прошу под небо Красного мира.

Ослепляющий багровый свет и жар, ворвавшийся в арку, на мгновение ошеломил. Мало того, я с каким‑ то отстраненным удивлением смотрел, как рослую фигуру отца охватило пламя, и, когда через мгновение оно исчезло, на пороге появился уже привычный рогатый силуэт. Не дожидаясь нас, он тяжело шагнул через порог и исчез в слепящем жаре.

– Пойдем? – Лайла больно вцепилась мне в руку коготками и, не отводя глаз от проема двери, криво улыбнулась. – Пока у меня не закончилась смелость.

– Разве ангелы чего‑ то боятся? – Я осторожно высвободил руку и, обняв Лайлу за плечи, притянул к себе.

– Больше чем ты можешь себе представить. – Девчонка как‑ то смущенно взглянула мне в глаза и принялась перечислять: – Например, долгое ожидание подопечного, или потерять могущество, оставшись без крыльев, или попасть за проступки на Землю, но больше всего любой небожитель боится сгореть.

– Сгореть? – Глупость какая! – Как сгореть? На работе, что ли?

Она усмехнулась:

– Нет, просто в твоем мире не выжить ни одному небожителю, только, конечно, если он не архангел и у него нет защиты от этого иссушающего пекла.

– Значит, тебе опасно туда выходить? – Я взглянул на манящее красное марево, вливающееся сквозь распахнутую дверь. Как же я хотел окунуться в этот жар!

– Нет. Пока я твой хранитель. Но под этим небом, – она тоже покосилась на дверь, – я все же буду оставаться невидимой. Думаю, твой отец пока временно возьмет на себя мои обязанности?

– Не бойся! – Я перевел взгляд на Лайлу. Какими темно‑ синими стали ее глаза! Кажется, она действительно боится. Чтобы подбодрить, я прижал ее к себе. – Рядом со мной с тобой ничего не случится! И уж тем более я не дам тебе сгореть. Забыла? Я же пожарный!

– Не забыла. Но в первую очередь ты – демон. – Она встретилась со мной взглядом, неловко потупилась и вдруг отстранилась. – Иди! Твой отец ждет тебя!

Я покорно опустил руки, давая ей свободу, и мгновение спустя уже любовался на пустынный зал. Исчезла… Ну как всегда в своем репертуаре! Едва сдержав вздох, я поплелся к двери. Восторженно‑ воздушное настроение испарилось вместе с уходом Лайлы. Ну и ладно!

Не дойдя до арки, я в нерешительности замер. Жар на улице стоял такой, что легкие обжигало с каждым вздохом, а лицо горело так, словно ко мне поднесли факел. И что мне делать с местной экологией? Право слово, не отказывать же отцу в прогулке из‑ за таких мелочей! Интересно, куда он ушел? Хоть бы объяснил, как мне примерить, а главное, где взять тот чешуйчатый костюмчик цвета взбесившейся малины.

– Лайла? – тихонько позвал я и огляделся. Может, девчонка что‑ нибудь подскажет? – Я знаю, что ты здесь!

Тишина!

Ну и фиг с вами! Сам разберусь! Только сначала закрою дверь. Мозги перестанут плавиться, и что‑ нибудь придет на ум.

Я стиснул зубы и шагнул из спасительной тени в ярко‑ красный столб света, падающий на пол с багряных небес. До двери шага три, но, сделав лишь первый, я понял, что не дойду! Ощущение, будто по венам течет не кровь, а жидкий огонь, усилилось во сто крат, в глазах плавала багровая муть. Но хуже этого стало на миг пронзившее сердце ощущение брошенного всеми законченного неудачника.

Сжав кулаки, я заставил себя собраться и с утробным рыком попер к вожделенной двери. И в последний миг, уже захлопывая ее, я с изумлением уставился на вдруг ставшие чешуйчатыми руки с десятисантиметровыми острыми черными когтями.

У меня получилось?!

Я замер, подчиняясь вдруг разлившемуся по телу чуть щекотному покалыванию, с удивлением осознавая, что мысли перестали носиться бешеными зайцами, сердце – колотиться в горле, а тело больше не болело. Более того. Ощущение всемогущества вновь пузырьками впилось в кровь. Иох‑ хо!

Но тут эйфорию грубо прервали. Дверь распахнулась, едва не впечатав меня в стену, и под каменные своды заглянул отец.

– Шайтаар, долго ждать, когда ты наиграешься с броней? Как маленький, в самом деле!

Наиграешься? Ха!

– Мог бы и помочь, если торопишься. – Я шагнул мимо него под уже совершенно не опасные небеса.

– А чего тебе помогать? Ты и сам прекрасно знаешь, как вызывать и как снимать броню. – Он вышел следом. Сзади гулко стукнула дверь.

– Если честно, не очень! – Покосившись на идущего рядом отца, я украдкой огляделся. Позади каменного строения, из которого мы только что вышли, возвышались всевозможных форм дома и крыши, а прямо по курсу лежало огненное озерцо. – Я едва не сгорел, прежде чем эта дурацкая броня появилась! Ощущения, надо сказать, жуткие!

– Ты преувеличиваешь. – Отец и не подумал меня утешать, а, прибавив шаг, направился к озеру. – Просто тот, кто встретил тебя после инициации, не позаботился о приятности твоих ощущений.

– А как ее снимать?

Озеро приблизилось. Я с опаской заглянул в кипящую лаву и отступил на шаг.

Вместо ответа отец расхохотался.

– И что я такого веселого сказал?! – Броня усилила мой рык. Ну не люблю, когда надо мной смеются!

– Можешь об этом даже не беспокоиться. – Отец резко оборвал смех. – Тот, кто провел тебя через обряд Возвращения Сущности, явно знал, что делает.

– В смысле?

– После перехода твое тело моментально вызвало броню, и едва мы попали в зал Ритуалов, как броня исчезла. Не удивлюсь, если к тебе вернулась память перерождений.

Я помолчал, глядя в его глаза сквозь пламя, живущее в прорезях шлема. Смешно. Я действительно знал ответы на эти вопросы и все же зачем‑ то спрашивал. А может, это просто желание убедить себя в том, что он снова рядом? Забавно. Сейчас мы с ним больше напоминали братьев, чем отца и сына.

– Память… – Я подцепил лежавший на берегу гладкий черный валун и с наслаждением швырнул его в бурлящий огонь. – Скажи, зачем… все это? Зачем все это сейчас? Или ты тоже считаешь, что я скоро… меня скоро…

Он подошел ближе, и его тяжелая рука легла мне на плечо.

– Я ни о чем таком не думал и не думаю. Просто… ты даже не представляешь, как долго я тебя искал. И сейчас, когда нашел, я не могу тебя отпустить. Я понимаю, что должен оставить тебя в покое и ждать, когда ты сам вернешься в Красный мир, но не могу. – Отец вдруг сделал несколько шагов назад, и на его затянутой в черную перчатку ладони появился курящийся дымной темнотой блестящий шарик. – У нас еще есть немного времени. – Мне показалось, что он улыбнулся. – Хочешь прогуляться в столицу этого мира?

Смущенный его признанием, я неловко пожал плечами:

– Наверное.

Шарик в его руке мгновенно превратился в маленький смерч, который вырос до громадных размеров.

– Пойдем? – Отец протянул мне руку.

Упрямо мотнув головой, я первым шагнул в воронку, думая, что тут мне и придет конец, но где‑ то в глубине души теплилось знание, что этот смерч лишь средство передвижения.

Где‑ то в мире смертных

Звонок в дверь вывел его из задумчивости. Первой мыслью было не открывать. Зачем? Он точно знал, что в его берлогу некому прийти, к тому же в столь поздний час, но… Почему‑ то всегда решающую роль в жизни играет это «но». Может, потому, что до последнего чего‑ то ждешь?

В глазок он увидел лишь странное перекрещение теней. Так бывает, когда на твоей площадке уже давно перегорела лампочка, и никто из соседей не собирается ее менять, поскольку лень, да к тому же подъезд и так прекрасно освещен халявным светом с верхнего и нижнего этажей.

– Кто там? – Собственный голос показался чужим.

Тени шевельнулись, превращаясь в две широкоплечие фигуры, но ответа не последовало.

Ладно.

Сдернув с вешалки увесистую цепь, он снова заглянул в глазок. Фигуры никуда не делись. Теперь они не стояли безжизненными тенями, а тихо о чем‑ то переговаривались.

Не спрашивая больше не о чем, он одним щелчком открыл щеколду, распахнул дверь и принялся раскручивать цепь. Двое незнакомых парней вдруг упали перед ним на бетонный пол и понесли какую‑ то ахинею:

– Помилуй, князь Сайдарг!

– Мы не хотели тебя тревожить, но нам приказали.

– Ты должен пойти с нами, чтобы после жизни в смертном теле ты не позабыл свой народ!

– Да, если дьявол нас обманет, запомни: ты должен сам найти путь в руины нашей столицы.

– Твой народ страдает без тебя, князь…

– …и готов вновь завоевать для тебя корону Всевластия.

– Ты должен пойти с нами.

От такого приветствия даже набирающая обороты цепь разочарованно брякнула и повисла.

– Так! Милостыню не подаю!

– Нам не нужно подаяние! Рубины никогда в нем не нуждались!

– Ты учил нас забирать все что принадлежит нам, не унижаясь!

В голове мелькнула паникерская мысль, что ему это снится. А что? Почти сутки без сна, да еще после дежурства – уснул на фиг!

– Братишки, шли бы вы на… – Не сводя взгляда с неожиданных гостей, он захлопнул дверь.

Фу! Ну и хрень от этого дыма мерещиться стала. Ему срочно нужен отпуск. Нет, решено! Завтра он на дежурство не пойдет!

Задвинув щеколду, он захлестнул цепь на перекладине турника и прошел на кухню. От таких глюков нужно избавляться только сном! Еще и смерть Мишки из головы не выходит. Он должен был его спасти – и не смог. Впервые за столько лет, отданных подчинению огня, он испугался рявкнувшего на него пламени, и… время было упущено. Если бы Тар знал такие подробности, мог бы он относиться к нему по‑ прежнему? Но больше всего не давало покоя сказанное ему странным незнакомцем в ту памятную ночь: если не хочешь быть убитым – убей. Кого? Друга? Брата? Того, кто не раз спасал ему жизнь?

Он кулаком толкнул дверь и замер на пороге. Под чуть покачивающимся абажуром стояли те двое бродяг.

Ну точно сон!

Стараясь проснуться, он прикусил костяшку указательного пальца, да так что взвыл и смачно выругался. Больно‑ то как!

Выдернув из подставки блеснувший сталью нож, он угрожающе наставил острие на благоговейно разглядывающих его незнакомцев.

– Как вы сюда попали?

– Наши тела лишь иллюзии. Мы сделали их нематериальными и прошли сквозь стену.

– В смысле? Что значит прошли? Или я все‑ таки сплю?

– Как бы мы хотели объяснить все здесь и сейчас, не испытывая терпение крылатых, но у нас почти закончилось время, отпущенное нам дозором. Пойдем с нами, Сайдарг.

– А вы меня ни с кем не путаете? – Пальцы с силой сжали ручку ножа. – И куда вы меня зовете?

– Домой. К тому, кто объяснит тебе все гораздо лучше нас.

В руке одного из бродяг появился странный шарик, курящийся черным дымом, а второй вдруг поднес к губам ладонь и резко дунул.

Последнее, что запомнилось, был неизвестно откуда появившийся на кухне смерч.

Тар

Перехода я не почувствовал. Шаг, и я вышел на площадь, выложенную черными плитами. Неподалеку высилась искрящаяся красными сполохами высоченная башня, как и площадь, созданная из темных плит. Задрав голову, я пару мгновений любовался на багровую дымку, прятавшую ее величественный шпиль.

Башня Наказаний. Все осталось по‑ прежнему. Века не изменили и камня с тех пор, как этот дворец вместе с этим миром появился по воле моего… по воле…

Я задохнулся, пытаясь осознать промелькнувшую на задворках сознания мысль.

– Это Шеррахх, сын. Столица нашего мира. – Отец расценил внезапно напавший на меня ступор по‑ своему. – А перед нами – Башня Наказаний.

– Что? Как? – Услышав знакомое название, я отмер. – Что за Башня Наказаний? Кто здесь жил?

– Здесь на протяжении существования этого мира жил королевский род Бриллиант. Кстати, у тебя довольно странная броня, и по ней я пока не могу сказать, какое место после возвращения из мира смертных займешь ты, но по некоторым отличиям уже сейчас могу утверждать, что ты, как и твоя мать, – Бриллиант.

– А это кто? – Я проводил взглядом вышедших из странного здания рогатых женщин. Хотя о том, что они женщины, я догадался лишь по умопомрачительным округлостям их покрытых шипастыми наростами фигур.

– Это суккры‑ воительницы. – Отец неторопливо направился к каменным ступеням, ведущим в прохладу здания, попутно занимаясь моим образованием. – Между нами, довольно строгие и скучные дамы. Одна политика и оружие на уме. Но, если хочешь, могу как‑ нибудь отвести в дом отдохновения к суккрам‑ прислужницам. Вот с теми можно договориться.

С трудом осознав услышанное, я чуть не расхохотался. В голос. Офигеть! Он что, решил сводить меня в местный публичный дом?

– Спасибо, па, но я не люблю продажных женщин. – Я поднялся вслед за отцом по ступеням и зашагал по широкому каменному коридору.

Отец, тихо лязгнув броней, невозмутимо пожал плечами.

– А зачем их любить? Суккры умеют доставить наслаждение не только телом, они прекрасные собеседницы, музыканты, танцовщицы, повара, на худой конец. Так что настраивайся на экскурсию. Тебе понравится.

«Тар, мне, конечно, наплевать, но, может, хоть в этом мире ты перестанешь думать о женщинах?! – Внезапно раздавшийся в голове возмущенный голос Лайлы сначала заставил меня вздрогнуть, а после улыбнуться. Неисправима! – И что еще за экскурсии? Нам уже возвращаться пора! »

Ладно. Подразним.

– Ну если ты так настаиваешь, па, можно и сходить… А когда пойдем?

– Сейчас с матерью поздороваешься, – по голосу я догадался, что он улыбается, – и пойдем. Ты даже не представляешь, какую там варят смолу‑ у, мм…

Знакомое слово заставило меня насторожиться. А впрочем, смола так смола. Лишь бы вкусно было.

«Так! Все! Сил моих больше нет слышать, как развращают моего подопечного! »

Кажется, девчонка всерьез обиделась.

Не в курсе нашей перебранки, отец первым свернул за колонну, и я услышал звонкий голосок:

– Короче, так! Еще раз предложишь ему нечто подобное – и Тара здесь не будет! Какой, к чертям собачьим, дом отдохновения?! Совсем спятил? Ему, может быть, жить дня два осталось!

Бросившись следом, я едва не налетел на отца. Он стоял перед Лайлой, преградившей собой высоченные, судя по всему, каменные двери.

– Хочешь, пойдем с нами! – Отца так просто было не смутить. Он вспыхнул спичкой, в огне пряча рогатый костюмчик, и небрежно расстегнул пару верхних пуговиц на шелковой черной рубашке.

Н‑ да, интересно, а как мне снимать броню?

– И что я там буду делать? – Глаза девчонки вспыхнули яркими сапфирами. – Свечку держать?

– Да там не темно, – отмахнулся отец. Подвинув ее, он толкнул на удивление легко отворившиеся массивные двери и вошел в зал.

Смерив меня возмущенным взглядом, Лайла развернулась и влетела следом, только створки ходуном заходили. Прислушиваясь к голосам, я стоял в нерешительности. На плечи вдруг навалилась свинцовая усталость. И чего она бесится? Ведь просто шутили!

Я потянулся к захлопнувшимся створкам и запоздало удивился, увидев вместо малиновых чешуйчатых лап свои обычные руки. Как? Когда?

Приоткрыв одну створку, я протиснулся в нее и оказался в зале, будто сотканном из полумрака: стены и пол были выложены черными, чуть мерцающими красными искорками плитами, витые колонны поддерживали спрятанный в полумраке свод, и лишь у дальней стены, разбавляя сумрак золотистыми сполохами, ярко пылал камин, освещая две вполне человеческие фигуры. Мужчину и женщину. Одетые в черные брючные костюмы, они почти растворялись в окружавшем их сумраке. К ним‑ то и шел отец. Лайла плыла следом, чуть отстав.

Да, кажется, она недолюбливает демонов… Помню.

Вдруг девчонка остановилась, растерянно ощупывая перед собой воздух, оглянулась и, заметив меня, исчезла. Интересно, долго еще она будет дуться?

Невидимая преграда, словно упругая сеть, вдруг выросла передо мной, заставляя остановиться там, где только что стояла Лайла. Тем временем отец как ни в чем не бывало продолжал идти к замершим изваяниями фигурам.

– Кого ты привел? – требовательно прозвучал тихий женский голос.

Отец произнес мое имя.

– Ты уверен, что это он? Ты проверял его?

– Да. Но магия крови показывает, что он не наш сын.

– Так зачем же ты его привел? – В разговор вступил мужчина, и при звуках его низкого голоса мне захотелось сбежать.

– Я поверил сердцу, а не магии. К тому же его признал перстень Защиты.

– Ты уверен, что поступил правильно, Элекзил? – Женщина подошла к отцу.

Я старательно вгляделся в скрытое полумраком лицо, но не разглядел ничего, кроме мерцающих кошачьей зеленью глаз. Свет от камина слепил, играя огненными бликами на ее длинных тугих локонах.

– Брилл, ты единственная можешь сказать, прав я или нет, так не медли. – Отец шагнул за спину женщины.

Та нерешительно, словно чего‑ то опасаясь, взглянула на меня и позвала:

– Иди сюда.

Ха, неплохое предложение. Знать бы еще, как миновать невидимую преграду!

Я вскинул руку, намереваясь наглядно продемонстрировать удерживающую меня невидимую стену, но рука вдруг свободно прошла сквозь препятствие. Угу, таможня дает «добро»? Ладно!

Шагая по гулким плитам, я поймал себя на мысли, что смотрю с каким‑ то благоговением на изящную фигурку женщины, пытаясь проникнуть за скрывающую ее лицо вуаль сумрака. Наконец, когда до нее оставалось не больше метра, я остановился.

– Протяни ладонь, – вновь приказала она, и я не посмел ослушаться.

В следующую секунду она приблизилась и взяла мою руку. Отчего‑ то мне стало не по себе. Чтобы разбавить торжественность этого момента, я открыл рот, собираясь сказать какую‑ то глупость, да так и замер, не в силах даже пошевельнуться. Странные образы заполонили всего меня, заставляя сжиматься от боли, вспоминая давно забытую жизнь. Мою?

Я очнулся внезапно, от собственного крика, осознавая, что смотрю в родное и в то же время незнакомое лицо по‑ прежнему державшей меня за руку женщины.

– Мама?

– Тар!

В следующую секунду я сжал ее, невольно удивляясь хрупкости. В моих детских воспоминаниях она была высокой, и сильной, и властной, и другой… и в то же время она была именно такой.

– Ма…

– Как же ты вырос… – Она отстранилась, восторженно разглядывая меня.

– Я был прав? – К нам подошел отец. – Думаю, ты зря обидела Васиэля. Он нес тебе хорошую весть.

– Пусть радуется, что перья не выщипала! – Мать знакомо фыркнула, развернулась к отцу и подбоченилась. – Сколько лет я просила его разрешить нам самим разыскать Тара! Ты помнишь, что он отвечал? «Не беспокойся, Томочка, я прилагаю все усилия, чтобы найти крестника, вам опасно возвращаться в мир смертных». – Она так похоже передразнила того кудрявого блондина с крылышками, что я не удержался от смешка. – Да если бы не он, мы бы уже давно нашли сына! Козел!

Отец тоже усмехнулся и подтвердил:

– Козел.

– Ну что вы хотите? Васиэль всего лишь ангел, пусть и приближенный к власти. – К нам незаметно приблизился незнакомец. Если честно, о нем я уже и забыл, так гармонично он смотрелся статуей возле камина.

Я скользнул по нему взглядом, подмечая, что одет он в привычный для моего глаза костюм‑ тройку. Даже при галстуке. Удивительно, но и его лицо я теперь тоже прекрасно видел. Полумрак больше не мешал.

– Значит, ты и есть тот, в ком течет моя кровь?

Я растерянно оглянулся на отца. Он правильно истолковал мой взгляд.

– Это Берфеллаг – правящий князь рода Сапфир, а по совместительству и мой отец.

Тут до меня дошло.

– Дедуля!!!

– Гм! – Яркий брюнет, которому от силы можно было дать лет сорок, смущенно кашлянул. – Ну я бы не стал пользоваться таким определением. Все‑ таки мы не в мире смертных. Зови меня просто по имени. Договорились?

– Заметано, дед! – Я хлопнул его по плечу, чем привел в еще большее замешательство. – Как только выучу твое имя. Кстати… – я огляделся, – а чего вы в такой темноте сидели? Я, когда сюда вошел, вообще ничего не увидел. Да и мрачновато у вас тут как‑ то.

– Это обычное защитное заклинание. – Мама взяла меня под руку. – Вообще, дорогой, в этом мире хорошо. Гораздо больше возможностей, чем на Земле. Но ты это узнаешь только тогда, когда закончится твое время в мире смертных. Мы будем ждать тебя.

– Кстати, именно поэтому он здесь. – Отец мгновенно стал серьезным. – Там какая‑ то путаница с записями в Книге жизни. Я привел его сюда, чтобы провести через обряд Возвращения Сущности, но выяснилось, что это уже сделали до меня. И не кто‑ нибудь, а Высший архангел, если верить рассказу ангелессы Шайтаара. Кстати, где она?

– Как всегда подслушивает в невидимости, – усмехнулся я и тут же получил подтверждение:

«Больно надо! »

– Тар, когда человек начинает видеть своего ангела, значит, он попал в очень затруднительное положение. Уж поверь мне. – Мама внимательно посмотрела мне в глаза, заставляя занервничать.

Какое‑ то странное раздражение затопило душу. От великолепного настроения не осталось и следа.

– Неплохо было бы расспросить ее подробнее. – Дедуля выдавал фразы редко, но метко. – Тар, ты не мог бы попросить ее показаться нам?

– О ком речь? – Позади хлопнула дверь, заставляя всех нас обернуться. К нам шла высокая рыжеволосая красавица в платье с таким глубоким декольте, что я уставился на нее просто как идиот. Н‑ да, если в этом мире обитают такие девушки, и вправду стоит здесь задержаться. – Что‑ то случилось?

«Смотри, чтобы глаза не выпали! » – Мое замешательство не осталось не замеченным Лайлой. Вот когда не надо, она тут как тут!

Все это время рыжеволосая незнакомка смотрела на меня. Вдруг она замедлила шаг и, не отводя взгляда, в котором смешались изумление и паника, отчебучила такое, что всполошились все:

– Это он! – Девица вдруг вспыхнула спичкой, и на том месте, где она только что стояла, появилась такая рогатая страшила, что я невольно шагнул за спину хмурящегося отца. Ни хрена себе, так ошибиться! – Это он!!!

«Так, ты уже и тут успел дел наделать? » – холодно прозвучал в голове голос Лайлы.

Я старательно помотал головой. Может, для убедительности перекреститься? Доказывай потом, что ты не верблюд!

– Кто «он», Эллеайз? Кто? – Мама шагнула вперед, и одновременно с ней к странной девушке резво кинулся дед.

Та замерла и выдохнула как приговор:

– Лучезарный.

Лайла

Вседержитель, дай мне терпение! Мало того что пришлось унижаться, ожидая, когда обо мне соизволят вспомнить, так еще Тар окончательно испортил настроение, уставившись на вошедшую демоницу так, что я подумала, будто его парализовало!

Хотя и она не осталась в долгу и, зачем‑ то натянув броню, устроила целое представление. Вначале мне показалось, что это – очередная знакомая моего подопечного, пока я не очнулась, сраженная ее признанием:

– Лучезарный.

Кхе‑ кхе!

– Лучезарный? Ха! Кто? Вот этот неудачник и бабник? Эх, была бы я сейчас видимая, я бы объяснила вам, кого вы называете создателем этого мира! Ой. – Я замерла, сообразив, что в запале вцепилась в «кристалл вседозволенности» и мое пожелание исполнилось с пугающей быстротой.

Теперь все смотрели на меня. Включая Тара. Стиснув зубы так, что заиграли желваки, он бросил на меня мрачный взгляд и криво усмехнулся.

– А вот это и есть мой ангел.

– Как – ангел? – Демоница вновь запылала, но теперь уже сбрасывая броню, и уставилась на меня так, как еще пару мгновений назад на нее смотрел Тар. – У Лучезарного не может быть ангела!

Брилл, как называл ее отец Тара, мельком взглянула на меня и бросилась успокаивать подругу:

– Элл, ну почему ты решила, что мой сын – Лучезарный?

– Твой сын? Это – Шайтаар?

– Да. Алекс только что привел его из мира смертных. Только почему‑ то магия крови не показывает нашего родства… но это неважно. Я – знаю, что это он!

– Но… – Длинноногая красавица вновь взглянула на Тара, уже нацепившего маску безразличия, и перевела взгляд на стоявшего рядом с ним Элекзила. – Действительно, сходство потрясающе, видно и без магии. Что ж, – сделав над собой усилие, она улыбнулась, – очень рада за вас. Значит, ваш сын вернулся домой…

– Нет, королева. Его смертная жизнь пока не закончена. Я выторговал для него время побыть с нами до красной ночи, – ответил ей улыбкой Элекзил и сжал плечо моего подопечного. – Как раз сейчас я бы хотел сводить Шайтаара выпить кружечку смолы.

Королева? Насколько я помнила из уроков демонологии, сейчас в Красном мире правит королева Эллеайз. Неужели это она?

– Я с вами! – Брилл тут же решительно преградила им дорогу.

– Я думаю, что нам всем есть о чем поговорить, а где лучше всего это сделать, как не в пристанище пороков? Тем, кто приходит туда, совершенно не до наших скучных семейных бесед, – поставил вескую точку в коротком совещании князь Сапфир и посмотрел на меня. Если честно, я на миг почувствовала, как бездонный омут его черных глаз затягивает меня туда, откуда мне не будет возврата. На миг. Затем он улыбнулся, разрушив наваждение, и вдруг протянул мне руку. – Как тебя зовут, дитя?

– Лайла.

– Не совсем ангельское имя.

– Уж каким назвали. – Я проигнорировала протянутую мне руку.

– Тоже верно. Не мы выбираем имена, они выбирают нас. – Князь Сапфир, словно не заметив моего пренебрежения, сделал приглашающий жест. – Прошу. Присоединяйся к нашей компании. Красный мир нужно чувствовать: в дуновении горячего ветра, в обжигающих небесах, в аромате смолы, в страсти, коей горят все живущие в нем. Тогда ты полюбишь его.

Почувствовав на себе взгляд Тара, я отчего‑ то смутилась и вдруг разозлилась.

– Естественно, я воспользуюсь вашим приглашением хотя бы потому, что с вами мой подопечный. Но прошу запомнить: я никогда не полюблю этот мир.

– Осознание истины приходит неожиданно. Все еще может измениться, – вкрадчиво парировал князь.

Я в растерянности замерла, пытаясь найти достойный ответ, но тут, к счастью, мои мучения прекратил Элекзил. Пробудив переход, он помог уйти в него рыжеволосым демоницам и подошел ко мне.

– Лайла, не трать время на этого философа. Поверь, даже я побаиваюсь вступать с ним в спор. Лучше воспользуйся переходом.

Я с благодарностью кивнула. Ни на кого не глядя, поспешила шагнуть в вихрь и вышла в уютный, раскрашенный бликами огромного камина и уставленный небольшими столами зал. Немногочисленные посетители, казалось, даже не увидели меня. Королева и Брилл облюбовали стол неподалеку и, не замечая ничего вокруг, самозабвенно шептались. Я потопталась и подсела к ним, с нетерпением поглядывая на пыльные круги. Ну где же остальные?

Ждать пришлось недолго. Мужчины один за другим вышли из перехода и направились к нам. Последним шел Тар с такой довольной улыбкой, что я даже заволновалась. Нужно было остаться с ними и подслушать, о чем бы они стали говорить! Вот я растяпа! Поверила демону! Он ведь специально мне зубы заговаривал, чтобы сплавить подальше!

⇐ Предыдущая 5 6 7 8 91011 12 13 14 Следующая ⇒