Софи Кинселла 14 страница

– Это мистер Вомбат. Детишки от него в восторге. Хотите попробовать?

Нет, не хочу. Но, желая поддержать разговор, пожимаю плечами:

– Пожалуй.

Понятия не имею, что делать с этой страшилищей, но стоит мне надеть ее на руку, как Питер оживляется.

– Вы рождены для этого! Берите их на детские вечеринки, игровые площадки, куда угодно, их с руками оторвут. А самое прекрасное – маржа фантастическая. Поппи, вы не поверите. Условия очень гибкие. Вы можете продавать их во время работы. – Он снова лезет в кейс и вынимает пластиковую папку.

Смотрю на него в полном обалдении. Что он имеет в виду под словом «продавать»? Не может быть, что…

– Я правильно написал ваше имя?

Почему он пишет «Поппи Уотт» на папке, где значится «Официальное соглашение мистера Вомбата о франшизе».

– Все, что вам нужно сделать, так это сначала купить у меня небольшую партию. Скажем… сто штук. – Он беззаботно машет рукой. – Вы продадите их за день. Легко. Особенно если будете вручать подарок, мистера Волшебника. – Он кладет на стол пластиковую фигурку и подмигивает мне. – Следующий шаг очень важен. Вербовка!

– Хватит! – Стаскиваю с руки коричневое чудовище. – Не хочу я их продавать! Ни за что на свете!

Но Питер не слушает.

– Как я уже сказал, условия работы очень гибкие. Весь доход пойдет прямо в ваш карман…

– Не нужен мне доход в карман! Не хочу иметь с этим дела. Спасибо! – Для пущего эффекта беру ручку и зачеркиваю «Поппи Уотт» на папке, и Питер корчится, словно я вонзила в него нож.

– Ну, нет так нет! Просто хотел сделать вам одолжение.

– Премного благодарна. Но у меня нет времени на Вомбатов. Или… – Беру Волшебника. – Кто это? Дамблдор?

Нелепость. Какое отношение имеют вомбаты к волшебникам?

– Нет! – обижается Питер. – Это не Дамблдор. Это Волшебник из нового телесериала. Должен был стать хитом. Все было на мази.

– Было? А что случилось?

– Сериал приостановили. Но все же это очень волнующее произведение. Многогранное, популярное у девочек и мальчиков… Я могу предоставить вам пятьсот наборов за… двести фунтов.

Он сумасшедший?

– Не хочу никаких пластиковых волшебников. Еще раз спасибо. – И тут мне в голову приходит одна мысль. – А сколько у вас этих волшебников?

Похоже, Питеру не хочется отвечать. Но все же он произносит:

– Десять тысяч. – И делает глоток виски.

Десять тысяч? Боже милостивый. Бедный Питер Робинсон. Мне становится жалко его. Что он будет делать с этой армией пластиковых волшебников? Боюсь спросить, сколько у него вомбатов.

– Может, Сэм знает кого‑ то, кто захочет заняться этим, – пытаюсь приободрить его. – Кого‑ то с детьми.

– Может. – У Питера в глазах вселенская скорбь. – Скажите мне кое‑ что. Сэм по‑ прежнему винит меня за то, что я затопил его дом?

– Он никогда не упоминал об этом, – честно отвечаю я.

– Наверное, ущерб оказался не таким большим, как показалось вначале. Чертовы албанские пруды с рыбой. – Питер выглядит подавленным. – Абсолютная лажа. И рыба не лучше. Хочу дать вам совет, Поппи. Держитесь подальше от рыбы.

Давлюсь смешком, но закусываю губу.

– Ладно. – Киваю с самым серьезным видом. – Я запомню это.

Он уминает последний пирожок, шумно выдыхает и оглядывает бар. Только бы не отправился слоняться по гостинице.

– А каким Сэм был в колледже? – спрашиваю я, чтобы задержать его разговором.

– Птицей высокого полета, – ворчливо отвечает Питер. – Вам известен этот тип? Выступал в команде по гребле. Всегда знал, что все у него будет в порядке. На втором курсе слегка оступился. Влип в неприятности. Но это было объяснимо.

– Что такое? – хмурюсь я.

– Да сами знаете, – пожимает плечами Питер. – Это случилось после смерти его матери.

Я застываю, поднеся бокал к губам.

– Простите… – Не слишком ловко пытаюсь скрыть свое потрясение. – Вы сказали, что мать Сэма умерла?

– А вы не знати? – удивляется Питер. – В начале второго курса. Кажется, сердце. Она плохо себя чувствовала, но никто не ожидал, что конец наступит так быстро. Сэм тяжело перенес это, бедный малый. Хотя я всегда говорил ему: моя старушка поможет тебе, в любое время…

Я не слушаю и пребываю в полном смятении. Сэм сказал, что это случилось с его другом. Точно помню. Слышу его голос: Мой друг потерял мать, когда мы учились в колледже. Я разговаривал с ним ночи напролет. Многие ночи… Но это всегда остается с тобой…

– Поппи? – Питер машет ладонью перед моим лицом. – Вы в порядке?

– Да. – Пытаюсь улыбнуться. – Простите. Я… думала, что мать умерла у друга Сэма. А не у него. Должно быть, что‑ то напутала. Глупо с моей стороны. Э… хотите еще виски?

Питер не отвечает. Какое‑ то время молчит, а затем останавливает на мне оценивающий взгляд, вертя в руках пустой бокал. Его пальцы скользят по узору на стекле, и я смотрю на них как загипнотизированная.

– Вы ничего не напутали, – наконец произносит он. – Сэм наверняка так и сказал вам, что умерла мать его друга.

А я‑ то записала этого человека в неотесанные мужланы.

– Откуда вы знаете?

– Он человек закрытый, наш Сэм. Когда это случилось – когда она умерла, – он никому не говорил об этом несколько дней. За исключением двух самых близких друзей.

Немного поколебавшись, спрашиваю:

– Это были вы?

– Я? – Питер издает короткий печальный смешок. – Нет, не я. Я не вхожу в число избранных. Это были Тим и Эндрю. Они его поверенные. Вместе плавали в одной лодке. Знаете их?

Отрицательно качаю головой.

– Три закадычных друга, даже сейчас. Тим работает в «Меррилл Линч», а Эндрю адвокат в какой‑ то конторе. И еще Сэм очень близок со своим братом Джошем. Тот старше на два года. Часто приезжал к нему, решал проблемы, когда дела у Сэма не ладились. Беседовал с преподавателями. Хороший парень.

А я и не знала, что у Сэма есть брат. И о Тиме, Эндрю и Джоше тоже. Но с какой стати я должна о них знать? Они наверняка пишут Сэму напрямую. Общаются как нормальные люди. Частным образом. А не как Ведьма Уиллоу и приятели, желающие перехватить денег.

Все это время я считала, что жизнь Сэма у меня на виду. Но оказалось, это не так. Мне доступен лишь его почтовый ящик.

У него есть друзья. У него своя жизнь. Он поддерживает отношения с семьей. Я не знаю о нем очень многого. Какой же я была идиоткой – думала, будто я в курсе всего. А на самом деле познакомилась только с одной главой его жизни. Вот и все.

Пью вино, стараясь заглушить напавшую вдруг тоску. Я никогда не прочитаю остальные главы. Он ничего мне не расскажет, а я не буду расспрашивать. Мы разбежимся в разные стороны, и со мной останется то впечатление о нем, которое успело сложиться. Та его версия, что имеется в почтовом ящике его личной помощницы.

Интересно, а что он будет думать обо мне? Пожалуй, лучше не вдаваться в это.

От подобных мыслей мне становится смешно, я фыркаю, и Питер с любопытством смотрит на меня.

– А вы веселая девушка.

– Правда?

Тренькает мой телефон. Ой, это голосовое сообщение от Магнуса.

Тут же забываю о Сэме, о Питере и о том, где нахожусь, и мои мысли устремляются к собственной жизни. Магнус. Свадьба. Анонимное сообщение. Вам изменяют с известным вам человеком… В голове у меня неразбериха, мысли толкаются, словно долго стояли в очереди. Вскакиваю на ноги, нажимаю на кнопки, нервно и нетерпеливо. Хотя чего я могу ожидать? Признания? Опровержения? Откуда Магнусу знать, что я получила анонимку?

– Эй, Попс! – Голос Магнуса заглушает грохочущая музыка. – Можешь позвонить профессору Уилсон и напомнить ей, что я в отъезде? Спасибо, сладкая. Номер у меня на столе. Чао! У меня все супер!

Прослушиваю сообщение два раза, пытаясь обнаружить какие‑ то зацепки, хотя сама не знаю, какие именно. Хочу выудить некую информацию. ® Отключаю телефон, у меня в желудке словно работает маслобойка. Невыносимо. Я не хочу этого. Не получи я того гнусного сообщения, была бы сейчас счастлива. Предвкушала бы свадьбу, мечтала о медовом месяце и училась расписываться новым именем.

В бар постепенно стекаются служащие «Уайт Глоуб Консалтинг». Слышу отрывки приглушенных разговоров, несколько раз до меня доносится слово «записка». Да, слухи распространяются быстро. Смотрю на часы. До выпуска новостей на Ай‑ ти‑ эн остается всего двадцать минут.

В миллионный раз гадаю, что сделают Сэм и Викс. Мне бы очень хотелось помочь им. Сижу тут и чувствую себя беспомощной…

– Ага!

В мои мысли врывается резкий женский голос. Уиллоу стоит передо мной в вечернем платье на бретельках (и когда успела переодеться? ), и даже ее плечи нервно подергиваются.

– Я собираюсь задать тебе прямой вопрос и надеюсь, что ты ответишь на него так же прямо. Никаких вокруг да около. Никаких игр. Никаких фокусов.

Она почти выплевывает слова. В какие такие игры, как она полагает, я играю?

– Привет! – вежливо говорю я.

Беда в том, что я не могу смотреть на эту женщину и не вспоминать ее эксцентричные письма с множеством заглавных букв.

– Кто ты? Просто скажи мне, кто ты. А если не скажешь, то, поверь…

– Меня зовут Поппи.

– Поппи, – повторяет она, и в голосе столько подозрительности, словно «Поппи» – вымышленное имя девушки из эскорт‑ агентства.

– Вы знакомы с Питером? – светским тоном спрашиваю я. – Он старый университетский приятель Сэма.

– О. – При этих словах ее глаза загораются интересом. – Привет, Питер. Я Уиллоу.

– Очаровательное имя. Уиллоу. Вы дружите с Сэмом, верно?

– Я Уиллоу, – многозначительно повторяет она.

– Красивое имя, – кивает он.

– Я Уиллоу. Уиллоу! Сэм должен был упомянуть обо мне. Уил‑ лоу.

Питер задумчиво морщит брови:

– Не помню.

– Но… – Она, похоже, вот‑ вот лопнет от злости. – Я с ним.

– Но не сейчас, не так ли? – игриво улыбается Питер, а затем незаметно подмигивает мне.

Этот Питер кажется мне все более симпатичным. Если оставить в стороне безвкусную рубашку и сомнительные инвестиции, нормальный парень.

Уиллоу чуть не выпрыгивает из платья.

– Это просто… Мир сходит с ума! Вы не знаете меня, но знаете ее? – Она тычет в меня пальцем.

– Я полагал, она особенная женщина в жизни Сэма, – с самым невинным выражением лица говорит Питер.

– Она? – Уиллоу оглядывает меня с ног до головы недоверчиво и презрительно.

– А почему бы и нет? – отвечаю я, повыше задирая нос. – Почему бы ему не быть со мной?

Уиллоу часто‑ часто моргает.

– Вот, значит, как. Он изменяет мне. – Голос дрожит от наигранного волнения. – Правда наконец вышла наружу. Я должна была знать это. Это объясняет… многое. – Она резко выдыхает, запустив пальцы в волосы. – И что мы теперь будем делать? – обращается она непонятно к кому. – Что, черт побери, мы будем делать?

Мне хочется расхохотаться. Где она, по ее мнению, находится, на сцене? Кого она хочет поразить этим представлением?

Но она не учла одного важнейшего обстоятельства. Как Сэм может изменять ей, если она не его девушка?

– Я не говорила, что я с ним, – поясняю я. – Я сказала: «Почему бы ему не быть со мной? » А вы что, девушка Сэма?

Уиллоу дергается.

– Кто ты такая? Объявляешься в моей жизни, а я понятия не имею, кто ты и откуда взялась…

А не училась ли она в театральной школе, откуда ее выгнали за излишнюю мелодраматичность?

– Это все… сложно.

Слово «сложно», похоже, еще больше разъярило Уиллоу.

– Ах, «сложно». – Она изображает пальцами кавычки. – «Сложно». Погоди‑ ка, это что, рубашка Сэма?!

Ей это очень не нравится. Наверное, лучше промолчать.

– Это рубашка Сэма? Отвечай сейчас же! Ты носишь рубашку Сэма? Отвечай! Это его рубашка?

– Позаботься лучше о своем бразильце! – Слова срываются с моих губ прежде, чем я успеваю подумать. Ох.

Так. Если ты по ошибке сказала нечто неуместное, притворись, что ничего не произошло. Может, Уиллоу не обратит внимания на мои слова. Уверена, она ничего не заметила.

Украдкой бросаю на нее взгляд и понимаю, что еще как заметила. И, судя по улыбке Питера, он тоже.

– Я имею в виду… бизнес, – бормочу я. – Бизнес.

За плечом Питера неожиданно вижу Викс. Она пробирается мимо группок служащих «Уайт Глоуб Консалтинг», и лицо у нее такое мрачное, что у меня внутри все переворачивается. Смотрю на часы. Без четверти десять.

– Викс! – Уиллоу встает у нее на пути, царственно сложив руки на груди. – Где Сэм? Кто‑ то сказал мне, что видел его с тобой.

– Прости, Уиллоу, – пытается обойти ее Викс.

– Только скажи мне, где Сэм!

– Понятия не имею, Уиллоу! Уйди с дороги! Дай мне поговорить с Поппи.

– С Поппи? Тебе нужно поговорить с Поппи? Кто такая эта чертова Поппи?

Мне почти жалко Уиллоу. Совершенно игнорируя ее, Викс подходит ко мне, низко наклоняется и шепчет на ухо:

– Вы не знаете, где Сэм?

– Нет. – С тревогой смотрю на нее. – Что случилось?

– Он написал вам? Хоть что‑ то?

– Нет! – Проверяю телефон. – Ничего. Я думала, он с вами.

– Он был со мной.

– Что случилось? – повторяю я еще тише. – Викс, пожалуйста. Клянусь, я никому ничего не скажу.

– Время истекло. Думаю, Сэм проиграл.

Я страшно расстроена. И это после всего, что мы сделали.

– Что он сказал?

– Не так уж много. Просто выбежал вон.

– И что теперь будет с сэром Николасом?

– Мне нужно идти, – отрывисто говорит Викс. – Дайте мне знать, если увидите или услышите Сэма. Пожалуйста.

– Хорошо.

Жду, когда Викс удалится, а затем поднимаю голову. Уиллоу смотрит на меня не отрываясь, как кобра.

– Итак, – произносит она.

– Итак. – Я мило улыбаюсь ей, и тут ее взгляд останавливается на моей левой руке. Она непроизвольно открывает рот. И теряет дар речи.

– Кто дал тебе это кольцо? Сэм?! – наконец выговаривает она.

Неужто эта идиотка решила, что я помолвлена с Сэмом?

– Девушка по имени Люсинда, – отвечаю я. – Видишь ли, я его потеряла. А она вернула его мне.

Клянусь, Уиллоу готова вонзить в меня свое змеиное жало, но тут раздается голос Викс, усиленный динамиками:

– Мне жать прерывать вечеринку, но я должна сделать важное объявление. Служащие «Уайт Глоуб Консалтинг», пожалуйста, немедленно пройдите в главный конференц‑ зал. Немедленно. Спасибо.

Поднимается шум, и все направляются к двойным деревянным дверям, по пути прихватывая напитки.

– Похоже, мне пора. – Питер встает. – Передайте Сэму мои наилучшие пожелания.

– Вообще‑ то я у них не работаю, – признаюсь я. – Да и мне тоже нужно идти. Извините меня.

– Правда? – заинтригован Питер. – В таком случае, ее вопрос вполне уместен. Вы не девушка Сэма и вы не работаете в этой компании. Кто же вы, черт побери, и какое отношение имеете к Сэму?

– Как я уже сказала… все это… сложно.

Он приподнимает брови, затем достает визитную карточку и кладет мне на ладонь:

– Расскажите Сэму об экзотических зверюшках. Дело может выгореть.

– Расскажу. И спасибо.

Смотрю Питеру вслед, поворачиваюсь и натыкаюсь на взгляд Уиллоу.

– Итак. – Она стоит столбом, скрестив на груди руки. – Почему бы тебе не начать с самого начала?

– Разве вы не должны идти с ними? – киваю я на толпу, устремляющуюся в конференц‑ зал.

– Хороший ход. Спасибо, не собираюсь выслушивать корпоративный нудеж.

– Поверьте, этот корпоративный нудеж вам необходимо выслушать.

– Полагаю, вам все об этом известно, – с сарказмом парирует Уиллоу.

– Именно так. Я все об этом знаю. И… думаю, мне нужно выпить.

Иду к бару. В зеркале вижу, как Уиллоу разворачивается и направляется в зал. Вид у нее взбешенный.

Как же я устала. Заказываю еще один большой бокал вина, затем не спеша направляюсь в зал. Викс стоит на сцене. В зале абсолютная тишина.

– Как я сказала, мы не знаем точно, каким окажется отчет, но мы подготовили свой ответ, и это единственное, что мы могли сделать. Есть вопросы? Найхол?

– Где сейчас сэр Николас? – раздается откуда‑ то сбоку голос Найхола.

– В Беркшире. Как только мы примем какие‑ то решения, вас тут же известят об этом.

Вглядываюсь в лица окружающих. Джастин, стоящий недалеко от меня, взирает на Викс крайне озадаченно. Потом поднимает руку.

– Джастин?

– Браво, Викс! – Его ровный голос разносится по всему залу. – Трудно представить, какими трудными оказались для вас эти последние часы. Как один из управляющих компании хочу поблагодарить вас за ваши благородные усилия. Что бы там сказал или не сказал сэр Николас, какова бы ни была правда, – а никто из нас не знает, в чем она заключается, – ваша лояльность компании – это то, что мы ценим больше всего. Молодец, Викс! – Он начинает аплодировать, и к нему присоединяются некоторые сотрудники.

О‑ о‑ о. Змея подколодная. И так думаю не только я, потому что вверх взметается еще одна рука.

– Малколм! – с облегчением вздыхает Викс.

– Хочу прояснить для служащих, что сэр Николас ничего такого не говорил. – К сожалению, голос Малколма не столь отчетлив, как у Джастина, и я не уверена, что его слышат все. – Это я получил служебную записку от сэра Николаса, и она была совершенно другой…

– Боюсь, мне придется прервать тебя, – вклинивается Викс. – Новости начинаются. Сделайте погромче, пожалуйста.

Но где же Сэм? Он должен быть здесь. Должен ответить Джастину и сокрушить его. Должен смотреть выпуск новостей. Ничего не понимаю.

Звучит знакомая музыкальная заставка «Новостей в десять». Я не работаю в «Глоуб Консалтинг», но все равно страшно нервничаю. Может, все обойдется и они не станут освещать эту историю, думаю я. Бывает, какие‑ то сюжеты не проходят…

Бьют часы Биг‑ Бена. Сейчас начнут объявлять программу выпуска. Я нервно глотаю вино. Новости воспринимаются совсем иначе, если они имеют какое‑ то отношение к тебе. Должно быть, премьер‑ министры чувствуют себя так всегда. Должно быть, прячутся за диванами и смотрят на экран в щелочки между пальцами.

Бонг! «Новые теракты на Ближнем Востоке угрожают стабильности». Бонг! «Цены на недвижимость удивительным образом восстановились – но надолго ли это? » Бонг! «Утечка документов ставит под сомнение честность важного советника правительства».

Тишина в зале зловещая. Все молчат. На экране мелькают кадры со Среднего Востока, перестрелки на пыльной улице. Я достаю телефон.

Вы смотрите? Все в конференц‑ зале. П.

Нет ответа. Чем он занят? Почему он не здесь, вместе со всеми?

На экране графики цен на жилье, затем интервью с семейством, желающим перебраться в Тэкстед, где бы это ни было. Пусть бы уж ведущие говорили быстрее и поскорее закончили с этой тягомотиной. В жизни мне не были так безразличны цены на дома. ®

И вот снова телестудия, и ведущая с важным видом вещает:

– Сегодня возникли сомнения в честности сэра Николаса Мюррея, основателя «Уайт Глоуб Консалтинг» и советника правительства. Из его конфиденциальной служебной записки, попавшей на Ай‑ ти‑ эн, ясно, что он замешан в коррупционных сделках.

По залу пробегает гул. Кошусь на Викс. Ее лицо до странности невозмутимо. Полагаю, она смирилась.

– Однако в деле появились новые подробности. Несколько минут назад Ай‑ ти‑ эн стало известно, что слова, приписываемые сэру Николасу, могли в действительности быть написаны другим сотрудником «Уайт Глоуб Консалтинг». Официальные источники в компании заявили, что им об этом ничего не известно. Наш репортер Дэмиан Стэндфорд решил разобраться, кто он, сэр Николас? Злодей или жертва клеветы?

– Что? – взлетает над залом голос Викс. – Какого…

Тут гул сменяется шумом, со всех сторон несутся крики «Тихо! », «Дайте послушать! », «Заткнитесь! » Кто‑ то усилил громкость до предела.

Я в полном смятении. Сэм нашел доказательства? Вытащил их, как кролика из шляпы? Телефон неожиданно бикает. Сообщение от Сэма.

Как отреагировала Викс?

Я смотрю на Викс.

Выглядит так, будто готова съесть кого‑ то живьем.

– «Уайт Глоуб Консалтинг» оказывала большое влияние на бизнес страны последние три десятилетия… – говорит закадровый голос, а на экране появляется изображение здания компании.

Это сделали вы?

___

Я.

___

Сами связались с Ай‑ ти‑ эн?

___

Да.

___

Но компьютерщики не нашли доказательств. Что произошло?

___

Они ничего не нашли.

Пытаюсь осмыслить его слова. Я ничего не знаю о компьютерах и пиаре. Ради всего святого, я физиотерапевт. Но даже я понимаю, что невозможно позвонить на Ай‑ ти‑ эн и поведать историю о клевете, если она ничем не подкреплена.

Но как?

Телефон молчит, а потом сразу падают два сообщения.

Моргаю от изумления. Это самое длинное сообщение из всех, что Сэм присылал мне, раз в двадцать длиннее других.

Я сделал заявление. Я не отказываюсь от своих слов. Завтра я дам им эксклюзивное интервью о настоящей записке, о том, как директора умыли руки, обо всем. Это подделка. Они зашли слишком далеко, желая обелить компанию. Нужно поведать подлинную историю. Хотел, чтобы Малколм присоединился ко мне, но он отказался. У него трое детей. Не может рисковать. Так что я буду действовать один.

В голове у меня шумит. Так Сэм подставляет самого себя. Поверить не могу, что он решился на столь рискованный шаг. Впрочем, нет, вполне могу.

Здорово!

Не знаю, что еще написать. Я потрясена до глубины души.

Кто‑ то должен иметь мужество защитить Ника.

Обдумываю эти слова и набираю:

Но доказательств нет? Только ваши слова?

Тут же приходит ответ:

В конце истории будет стоять вопросительный знак. Этого достаточно. Где вы сейчас?

___

В конференц‑ зале.

___

Кто‑ нибудь знает, что вы пишете мне?

Поднимаю голову. Викс оживленно разговаривает с каким‑ то парнем, прижимая к уху телефон. Она ловит мой взгляд, и я не знаю, кажется мне это или нет, но ее глаза сужаются. Она смотрит на телефон у меня в руках, а потом снова на мое лицо. Меня охватывает мрачное предчувствие.

Не думаю. Пока, наверное, нет.

___

Вы можете уйти так, чтобы этого никто не заметил?

Считаю до трех, затем как ни в чем не бывало оглядываю зал, словно меня заинтересовал интерьер. Вижу Викс боковым зрением. Она явно смотрит на меня. Опускаю телефон пониже, чтобы он не был ей виден, и набираю:

Где вы?

___

На улице.

___

Не слишком информативно.

___

Больше ничего не знаю. Понятия не имею, где я.

Спустя мгновение приходит еще одна эсэмэска:

Темно, если это что‑ то вам скажет. Под ногами трава. У вас большие неприятности?

Ответа нет. И я воспринимаю это как «да».

Так. Не буду смотреть на Викс. Просто зевну и почешу нос – я сама беспечность, – повернусь, шмыгну за чужие спины, а затем скроюсь за массивной колонной.

Готово. Теперь выгляну из‑ за нее.

Викс растерянно вертит головой. К ней обращаются какие‑ то люди, но она отмахивается от них. Я почти вижу, как она лихорадочно размышляет, куда подевалась эта странная девица.

Через пять секунд я уже в коридоре. Через десять проскакиваю пустой вестибюль, проношусь мимо скучающего бармена. Скоро у него будет полно работы. Через пятнадцать секунд я на улице, игнорирую швейцара, бегу по гравийной дорожке, сворачиваю за угол и, наконец, ощущаю под ногами траву и чувствую, что мне удалось скрыться.

Медленно иду и жду, когда восстановится дыхание.

Вы потеряете работу из‑ за этого?

Нет ответа. Продвигаюсь дальше, привыкая к ночному небу, прохладному воздуху, легкому ветерку, мягкой траве.

Может быть.

Его, похоже, не слишком беспокоит данное обстоятельство. Если только об этом можно судить по двум словам. ®

Я на улице. Куда идти?

___

Бог его знает. Я вышел через заднюю дверь отеля и пошел куда глаза глядят.

___

Это я сейчас и делаю.

___

Значит, мы встретимся.

___

Вы не сказали мне, что ваша мама умерла.

Я нажала «отправить», прежде чем успела остановить себя. Вот бестолочь! Не могу поверить, что написала это. Выбрала время, называется. Словно для него сейчас нет ничего важнее.

Нет. Не сказал.

Стою на краю крокетной площадки. Впереди подобие леса. Он там? Собираюсь спросить его о матери, но тут приходит новое сообщение:

Я устал рассказывать всем… Неловкая пауза. Вы знаете?

Вот удивил так удивил! Неужели еще кому‑ то, кроме меня, известно о неловкой паузе?

Еще как знаю.

___

Я должен был сказать вам.

___

Нет. Не должны. Никто никому ничего не должен. Это мое правило.

___

Это ваше жизненное правило?

Жизненное правило? Я имела в виду не совсем это. Но мне очень нравится, что он думает, будто у меня есть жизненное правило.

Нет, мое жизненное правило…

Пытаюсь собраться с мыслями. Погодите… Жизненное правило. Это серьезно. Мне на ум приходит несколько хороших правил, но вот насчет жизненного…

Я в нетерпении.

___

Я думаю.

Неожиданно меня озаряет:

То, что лежит в урне, – общественная собственность.

Тишина, затем телефон пикает:

Смайлик. Сэм Рокстон напечатал смайлик! Не верю! И тут же продолжение:

Знаю. Я и сам в это не верю.

Громко смеюсь. Вдруг понимаю, что замерзла. Все это очень хорошо, но я стою в чистом поле где‑ то в Хэмпшире, на мне нет пальто, и я не имею ни малейшего представления, куда иду и что делаю. Давай, Поппи. Сосредоточься. Луны нет, а звезды, должно быть, закрыты облаками. Я едва вижу, что набираю.

Где вы? В лесу? Ни зги не видно.

___

Через лес. На другой стороне. Я вас встречу.

Осторожно начинаю пробираться между деревьями, чертыхаясь, когда ежевика цепляет меня за ногу. Здесь наверняка есть змеи. А может, и волки.

Мое новое жизненное правило: не надо бродить в одиночку по жутким темным лесам.

Экран загорается:

Вы не одна.

Крепче сжимаю телефон. Это правда: раз он на другом конце леса, я чувствую себя в безопасности. Спотыкаюсь о корень и гадаю, куда же подевалась луна. Наверное, прибывает. Или убывает. Одно из двух.

Я иду. Смотрите в оба

Куда смотреть‑ то? Вокруг меня кромешный мрак.

Тут темень, разве вы не заметили?

___

Мой телефон. Он светится. Не кричите. Услышат.

Озираюсь, но ничего не видно, только смутные очертания деревьев. Худшее, что может произойти, – свалюсь в овраг и переломаю руки‑ ноги. Делаю еще несколько шагов, вдыхая влажный воздух.

Все хорошо?

___

Да.

Я добралась до небольшой полянки. Куда дальше? Прежде чем продолжить путь, хочу написать слова, которые не смогу произнести, когда увижу его. Я буду слишком смущена. С эсэмэсками все обстоит проще.

Просто хочу сказать, что вы сделали удивительную вещь. Так отчаянно рискнули.

___

Это нужно было сделать.

___

Нет. Не нужно. Но вы сделали.

Еще немного жду, ощущая ветерок на лице и вслушиваясь в уханье совы. Я должна сказать ему, потому что, похоже, никто больше этого не скажет.

Вы могли выбрать путь полегче.

___

⇐ Предыдущая 9 10 11 12 131415 16 17 18 Следующая ⇒