Об авторе 9 страница

— Какая мука, — думал кто-то. Я поняла, что это мужчина, и мысли исходили откуда-то из-за моей спины, прямо от стойки. Моя голова сама по себе стала поворачиваться, но я себя удержала. Ну, увижу, и что это даст? Я не обернулась, а стала смотреть в пол, чтобы не отвлекаться из-за перемещений других людей.

На самом деле люди не думают развернутыми предложениями. Когда я пересказываю их мысли, я их как бы перевожу.

— Когда умру, мое имя станет знаменитым, — думал он. — Время пришло. Господи, прошу тебя, пусть будет не больно. Спасибо и за то, что он тут, со мной... Надеюсь, кол достаточно острый.

Вот проклятье. В следующий момент я поймала себя на том, что вскочила на ноги и пошла прочь от столика.

Маленькими шажками я продвигалась вперед, стараясь не слушать шум музыки и голосов, чтобы уловить каждое слово, подуманное кем-то. Как будто идешь под водой. Сидевшая на табурете дама с копной взбитых волос неспешно поставила на стойку бокал с синтетической кровью. На ней было платье с облегающим лифом и пышной юбкой. Ее мускулистые руки и широкие плечи выглядели довольно странно при таком одеянии, но ни я, и никто другой в здравом уме никогда бы этого ей не сказал. Это скорее всего Бетти Джо Пикар, заместитель Рассела Эджингтона. На ней были белые перчатки и туфли-лодочки. Я решила, что ей не хватает только шляпки с вуалью. Я была готова поспорить, что Бетти Джо — большая поклонница Мэйми Эйзенхауэр.

А позади этой впечатляющей вампирши, тоже лицом к стойке, стояли два нормальных мужика. Один высокий и откуда-то знакомый мне. С аккуратно зачесанными длинными каштановыми волосами с проседью. Обычная прическа, только ей позволили расти, как угодно. Но прическа странно смотрелась на фоне его костюма. Низенький его спутник был черноволос, со спутанной копной волос, припорошенных сединой, на нем был спортивный костюм, такой можно найти на вешалке любого магазина сэконд-хэнд в день распродажи.

И под этим дешевым пиджаком, в специально вшитом кармане у него был кол.

Вот ужас-то, размышляла я. Если я его остановлю, то обнаружу свой скрытый талант, то есть демаскируюсь. Последствия этого обнаружения будут зависеть от того, что знает обо мне Эджингтон. Уже известно одно — он в курсе, что девушка Билла работает барменшей в баре Мерлотта в Бон Темпс, но не знает ее имени. Поэтому я смело представилась своим именем — Сьюки Стэкхаус. Если Рассел знает, что девушка Билла — телепат, и тут выяснится, что я — телепат, кто знает, к чему это приведет?

Вообще-то догадаться нетрудно.

Пока я дрожала, пристыженная и испуганная, за меня приняли решение. Человек с черной копной волос сунул руку под пиджак, и его фанатизм дошел до крайней степени. Он извлек длинный заостренный кол из осины, и потом все произошло как-то одновременно.

С воплем «КОЛ! » я нырнула вперед и отчаянно вцепилась обеими руками в руку фанатика. Вампиры и сопровождающие их люди вихрем обернулись, глядя, откуда идет угроза, а оборотни и вервольфы мудро отступили к стенам, чтобы оставить пространство для вампиров. Высокий спутник террориста наносил мне удары по голове и плечам, а его темноволосый компаньон все выкручивал и выкручивал руку, стараясь высвободиться из моего захвата. Метался из стороны в сторону, чтобы сбросить меня.

В этой свалке мы с высоким встретились взглядами и узнали друг друга — это был Джи Стив Ньюлин, прежний лидер Братства Солнца, военной анти-вампирской организации, почти весь Далласский филиал которой был повержен в прах после моего визита к ним. Я уже знала, что Ньюлин собирается рассказать им, кто я такая, но мне надо было следить за движениями человека с колом. С трудом удерживая равновесие на своих каблучищах, я суетилась вокруг него, стараясь не упасть, а убийца вдруг сделал блестящий ход — переложил кол из правой руки, за которую я цеплялась, в левую.

Пнув меня под конец в спину, Ньюлин ринулся к выходу, за ним погналась толпа. Я слышала громкие вопли и топот, и тут черноволосый отвел назад левую руку и ударил меня колом в бок, на уровне талии.

Тогда я выпустила его руку и опустила глаза, рассматривая, что он мне сделал. Опять перевела взгляд на него и долгую минуту смотрела ему в глаза, но в них отражался только ужас — такой же, как в моих. И тут Бетти Джо Пикар размахнулась кулаком в перчатке и ударила его два раза — бум-бум. Он первого удара у него переломилась шея. От второго треснул череп. Я слышала хруст костей.

И он рухнул на пол, а поскольку наши ноги перепутались, я рухнула вместе с ним. Шлепнулась прямо на спину.

Я лежала и смотрела в потолок бара, на вентилятор, который торжественно вращался над моей головой. И подумала — вот интересно, зачем им вентилятор в середине зимы. Вдоль потолка пролетел ястреб, чуть не задев вентилятор. Ко мне подошел волк, лизнул меня в лицо и проскулил что-то, потом повернулся и убежал. Тара визжала во весь голос. Я — нет. Я просто оцепенела.

Правой рукой я закрыла то место, где в меня вошел кол. Лучше не видеть эту рану, я даже боялась на нее посмотреть. Только чувствовала, что вокруг раны накапливается что-то мокрое.

— Позвоните девять-один-один! — вопила Тара, опустившись на колени рядом со мной. Бармен и Бетти Джо над ее головой обменялись взглядами, и я их поняла.

— Тара, — сказала — или, скорее, проскрипела я. — Лапочка, все оборотни меняют облик. Сейчас полнолуние. Полиция сюда войти не сможет, но если позвонить девять-один-один, они точно припрутся.

Мои слова про оборотней ничего не сказали Таре, она не знала, что такое бывает. — Вампиры не дадут тебе умереть, — уверенно сказала Тара. — Ты только что спасла одного из них!

Я не была в этом так уж уверена. Поверх Тары на меня смотрел Франклин Мотт, и я сумела прочитать выражение его лица.

— Тара, — прошептала я, — тебе лучше уйти отсюда. Тут уже дурдом, и если есть хоть один шанс, что явится полиция, тебе лучше быть подальше отсюда.

Франклин Мотт одобрительно кивнул.

— Я тебя не оставлю, пока тебе не окажут помощь, — Тара была воплощением решимости. Господи, благослови ее.

Вокруг меня толпились вампиры. Среди них — Эрик. Я не могла прочитать выражение его лица.

— Тара, мне поможет вон тот высокий блондин, — я почти прошептала эти слова и пальцем указала на Эрика. На него я не смотрела, боялась, что в его глазах увижу отказ. Если Эрик не согласится помочь мне, я, наверное, буду лежать тут и умру на этом полу из полированного дерева, в баре вампиров, в Джексоне, штат Миссисипи.

Мой брат Джейсон был бы очень раздосадован.

Тару когда-то знакомили с Эриком в Бон Темпс, но тогда была очень напряженная ночь. И она, похоже, не признала в высоком блондине, который стоял сейчас рядом с ней в очках, костюме и с волосами, зачесанными назад и заплетенными в косичку, высокого блондина, с которым познакомилась в ту ночь.

— Прошу вас помочь Сьюки, — она обратилась прямо к нему, когда Франклин Мотт почти насильно поднимал ее на ноги.

— Этот молодой человек будет счастлив помочь твоей подруге, — и Мотт взглянул на Эрика так проницательно, что Эрик понял — чертовски лучше для него будет согласиться.

— Конечно. Я добрый друг Олси, — не моргнув глазом, соврал Эрик.

Он опустился рядом со мной, и я сразу поняла, что он уловил запах моей крови как только оказался на коленях. Лицо его побледнело, кожа обтянула череп, глаза заблестели.

— Знала бы ты, как трудно удержаться, — шепнул он мне, — так и хочется наклониться и слизнуть.

— Если ты это сделаешь, то и все остальные тоже захотят. А они не просто лизнут, они укусят. — На меня смотрела сверкающими желтыми глазами немецкая овчарка, стоявшая прямо у моих ног.

— Вот только это и останавливает меня.

— Вы кто такой? — спросил Рассел Эджингтон. Он внимательно разглядывал Эрика. Рассел стоял по другую сторону от меня, и теперь он угрожающе наклонялся над нами обоими. Могу сказать, что не раз я оказывалась в такой угрожающей обстановке, но в данный момент я была слишком бессильна.

— Я друг Олси, — повторил Эрик. — Он пригласил меня сегодня познакомиться с его новой девушкой. Меня зовут Лейф.

Рассел мог смотреть на Эрика сверху вниз, потому что Эрик стоял на коленях, и его золотисто-карие глаза сверлили синие Эриковы.

— Олси общается не со многими вампирами, — сказал Рассел.

— Я из немногих.

— Нам надо вытащить отсюда эту молодую леди, — заявил Рассел.

Рычание в нескольких футах от нас стало интенсивнее. Похоже, группа зверей окружила что-то, лежащее на полу.

— Уберите это отсюда! — проревел мистер Хоб. — Через заднюю дверь! Что, правила забыли?

Два вампира подняли тело, — оказывается, вот вокруг чего роились вервольфы и оборотни, — и понесли его к двери черного хода, а за ними потянулось все зверье. Не много ли чести для черноволосого фанатика?

Только сегодня днем мы с Олси избавлялись от трупа, так нам и в голову не пришло тащить его сюда, к клубу, подбросить в соседний переулок. Конечно, нынешний трупик посвежее будет.

—... может быть, задел почку, — говорил Эрик. На несколько секунд я потеряла сознание, или ушла в другое измерение.

От мучительной боли я покрылась потом. С досадой сообразила, что платье все пропотело, хотя какая разница? От него и так, наверное, остались рожки да ножки — из-за огромной кровоточащей раны в боку.

— Ко мне отвезем, — решил Рассел, и если бы я не сознавала, что очень сильно ранена, я бы засмеялась. — Лимузин уже в пути. И уверен, что присутствие знакомого лица ей будет кстати, согласны?

Я его поняла: Рассел не хочет пачкать костюм, так что не станет поднимать меня. А Тальбот, скорее всего, меня просто не поднимет. Конечно, тут был и этот малорослый вампир с черными кудрями, он по-прежнему улыбался, но и для него я окажусь слишком массивной...

И я отключилась еще на какое-то время.

— Олси превратился в волка и побежал за компаньоном убийцы, — рассказывал мне Эрик, хотя я не помню, когда успела его об этом спросить. Я начала было говорить Эрику, кто такой этот компаньон, и тут поняла, что лучше помолчать.

— Лейф, — пробормотала я, стараясь зафиксировать это имя в своей памяти. — Лейф, по-моему, у меня подвязки торчат из-под юбки. Как понимать...?

— Да-да, Сьюки?

... и я снова отключилась. Очнулась, почувствовав, что меня несут, причем несет именно Эрик. В жизни своей мне не было так больно, и не в первый раз мне пришло в голову, что до встречи с Биллом я никогда не попадала в больницы, а теперь, похоже, я то и дело или участвую в драках, или лечусь от их последствий. Это было очень важно и существенно.

Из бара, оставшегося позади, неслышными шагами вышла рысь и пристроилась рядом с нами. Я посмотрела вниз, в ее золотистые глаза. Ничего себе ночка оказалась в городе Джексоне. Я надеялась, что все добрые люди сегодня решили остаться по домам.

Потом мы оказались в лимузине. Голова моя покоилась на бедре Эрика, на сиденье напротив нас сидели Тальбот, Рассел и малорослый курчавый вампир. Мы остановились перед светофором, и мимо нас неуклюже протопал бизон.

— Хорошо, что никто в декабре не ходит сюда, в предместье, по ночам в выходные, — заметил Тальбот, и Эрик засмеялся.

Мне показалось, что мы ехали довольно долго. Эрик расправил мою юбку, прикрыв мне колени, и убрал волосы с моего лица. Я подняла глаза на него, и...

—... она знала, что он собирается сделать? — спрашивал Тальбот.

— Говорит, увидела, как он вытаскивал кол, — соврал Эрик. — Она шла к стойке, хотела взять еще бокал.

— Повезло Бетти Джо, — Рассел говорил со своим плавным южным акцентом. — Наверное, она еще охотится за тем, который смылся.

Потом мы въехали на подъездную дорогу и остановились перед воротами. Вышел бородатый вампир, поглядел в смотровое окошечко, внимательно осмотрел каждого из нас. Он был намного бдительнее, чем равнодушный охранник в доме Олси. Я услышала, как распахнулись ворота. Мы ехали по подъездной дороге, я слышала, как хрустит гравий под колесами. Сделав разворот, машина остановилась перед особняком. Он был освещен, как именинный торт. Когда Эрик осторожно извлек меня из лимузина, я заметила, что мы находимся под навесом перед порталом причудливой конструкции. Даже навес для автомобилей опирался на колонны. Я не удивилась бы, если бы навстречу нам по ступеням спустилась Вивьен Ли.

На секунду я опять отключилась и пришла в себя уже в фойе. Боль вроде бы утихала, и от ее отсутствия у меня закружилась голова.

Возвращение Рассела, хозяина дома, было событием. А когда обитатели дома учуяли свежую кровь, они с удвоенной быстротой сбежались ко входу. У меня было ощущение, будто я вдруг оказалась среди манекенщиков на конкурсе романтической моды. Я в жизни своей не видела такого количества симпатичных мужиков, собранных в одном месте. Но сразу мне стало ясно, что это — не мой контингент. Рассел был таким же, как вампир-гей Хью Хефнер, и здесь была усадьба плейбоев, с ударением на слово «бой».

— Вода, вода всюду, а не выпить ни капли, — сказала я, и Эрик громко расхохотался. За это я его люблю, оптимистично подумала я: умеет «поймать» мою мысль.

— Отлично, укол подействовал, — заявил седой мужик в спортивной рубашке и плиссированных брюках. Он был нормальный человек, и так ясно было видно, что это врач, как будто на шее у него был вытатуирован стетоскоп. — Я вам понадоблюсь?

— Да, не уходи далеко, — попросил Рассел. — Пожалуй, Джош составит тебе компанию.

Мне не удалось увидеть, какой такой Джош, потому что Эрик потащил меня наверх.

— Ну прямо Рет и Скарлет, — сказала я.

— Не понял, — удивился Эрик.

— Ты что, не видел «Унесенных ветром»? — ужаснулась я. Ну, а что за трагедия? В честь чего вампир-викинг должен был видеть этот эталон южноамериканской сентиментальности? Но зато он читал«Стихи древнего морехода», над которыми я корпела в старших классах. — Ты обязательно посмотри по видику. Объясни, почему я себя так глупо веду? Почему ничего не боюсь?

— Этот человек-врач вкатил тебе здоровую дозу наркотика, — улыбался Эрик, глядя на меня сверху вниз. — Вот, несу тебя в спальню, будешь выздоравливать.

— Он тут, — проинформировала я Эрика.

В глазах его блеснуло: «осторожно! »

— Рассел, да. Но боюсь, что Олси поставил не на ту звезду, Сьюки. Он рванул в ночь вслед за вторым заговорщиком. А должен был остаться с тобой.

— Да пошел он... — не сдержалась я.

— Он этого и хочет, особенно после того, как увидел, как ты танцуешь.

У меня было не то физическое состояние, чтобы смеяться, хотя такое желание возникло.

— По-моему, не стоило давать мне наркотики. — У меня в голове хранится слишком много секретов.

— Согласен, но и то хорошо, что ты боли не чувствуешь.

Тут мы оказались в спальне, и Эрик уложил меня на чертовски удобную кровать под балдахином на четырех колоннах. Он воспользовался возможностью и шепнул мне прямо в ухо: — Будь осторожна. — И я постаралась втемяшить эту мысль себе в одурманенную наркотиком голову. Я могла выболтать то, что для меня уже было несомненным фактом, — Билл где-то рядом.

Глава 10

Я заметила, что в спальне полно народу. Эрик усадил меня на кровати, которая была так высока, что без лесенки не слезть. Но я слышала слова Рассела: она годится для лечения, и заволновалась: что означает «лечение» в его понимании? В последний раз вампиры меня «лечили» методом, мягко говоря, нетрадиционным.

Что будет дальше? — спросила я Эрика, он стоял слева от кровати, с той стороны, где на мне не было раны.

Но на мой вопрос ответил вампир, стоявший справа от кровати. У него было длинное лошадиное лицо, светлые брови и ресницы, почти неразличимые на бледном лице. И на оголенной груди не было волос. Он был в брюках, по-моему, виниловых. Даже зимой в такой одежке тело, так сказать, не дышит. Не просто ее содрать с себя, так она прилипает к коже. Но в этом вампире все искупало одно достоинство — красивые прямые светлые волосы пшеничного цвета.

— Мисс Стэкхаус, это Рэй Дон, — представил его Рассел.

— Как поживаете, — если у тебя хорошие манеры, ты всем будешь приятна, так учила меня бабушка.

— Рад познакомиться, — он ответил в лучших традициях. Его тоже правильно воспитывали, хотя кто знает, в каком веке. — Не буду спрашивать о самочувствии, сам вижу, что у вас в боку большая-пребольшая дыра.

— Смешно, правда, что кол попал в нормального человека? — я была сама светскость. Я надеялась, что это не последняя наша встреча, очень хотелось узнать, что он мне вколол. Это снадобье следует ценить на вес золота.

Рэй Дон с сомнением посмотрел на меня, и я поняла, что только что в разговоре вышла за пределы привычного для него круга вопросов. Может, Рэю Дону стоит подарить календарик «Слово-в-День», мне такие Арлена дарит на каждое Рождество.

— Могу рассказать тебе, Сьюки, что будет дальше, — осчастливил меня Эрик. — Знаешь ли ты, что когда мы начинаем питаться и у нас вылезают клыки, из них выделяется небольшое количество антикоагулянта?

— Вот как!

— А когда мы подходим к концу приема пищи, из клыков выделяется немного коагулянта и некоторое количество такого вещества, которое...

— Которое способствует быстрому заживлению?

— Ну да, именно.

— Значит, что собирается делать Рэй Дон?

— Мне рассказали ребята из его компании: у него в организме содержатся все эти химикаты в избытке. Такой у него талант.

Рэй Дон широко улыбался мне: он явно гордился своим талантом.

Итак, он начнет с добровольца, а когда наестся, приступит к чистке твоей раны и будет лечить ее.

Но при рассказе Эрик опустил такую пикантную подробность: в какой-то момент лечения из раны начнет выходить застрявший в ней кусок копья, и ни один наркотик на свете не спасет меня от адской боли. Я сама до этого додумалась в минуту прояснения сознания.

— Ладно, — сказала я. — Пусть начинают свой цирк.

Доброволец оказался худым блондином — подростком с меня ростом, и в плечах не шире. Было похоже, что он весьма охотно пошел в добровольцы. Рэй Дон от души поцеловал его, а потом укусил, но видеть такое зрелище мне было необязательно, я не любитель прилюдных демонстраций телесной привязанности. (Когда я говорю «от души», это не подразумевает громкое чмоканье, нет, поцелуй был крепкий, с подвыванием, с всасыванием вплоть до глотки). После этого, к их обоюдному удовольствию, Блондинчик склонил голову набок, и более высокий Рэй Дон впился в него клыками. Был слышен хруст и громкое пыхтенье — хоть я и была под влиянием наркотиков, но благодаря виниловым штанам Рэя Дона мне не требовалось много воображения.

Наблюдающий Эрик был внешне бесстрастен. В целом вампиры крайне терпимы к проявлениям любых сексуальных предпочтений; очевидно, когда ты прожил несколько сотен лет, для тебя не остается особых запретов.

Когда Рэй Дон отвалился от Блондинчика и повернулся лицом к кровати, рот его был весь в крови. Моя эйфория испарилась, потому что Эрик тут же уселся на постель и прижал меня за плечи к подушке. Наступал Большой Ужас.

— Смотри на меня, — потребовал он. — Слышишь, Сьюки, надо смотреть на меня.

Я почувствовала, как край кровати прогнулся, судя по всему, Рэй Дон уперся в него коленом и наклонился надо мной.

В рваной ране на боку я ощутила вибрацию, которая проникала до мозга костей. Я почувствовала, как от лица отхлынула кровь, в горле у меня клокочет истерический крик.

— Не надо, Сьюки! Смотри на меня! — настаивал Эрик.

Я опустила глаза и увидела, что Рэй Дон схватился за кончик кола.

А сейчас он станет...

Я орала и орала, пока не ослабла совсем. Мы с Эриком встретились глазами, и тут я почувствовала, как губы Рэя Дона впились в рану. Эрик удерживал меня за руки, и я впилась ногтями в него, как будто мы с ним занимались чем-то другим. Обойдется, думала я, понимая, что расцарапаю его до крови.

Он и не возражал, конечно. — Давай-давай, — поощрительно сказал он, и я ослабила свою хватку. — Я вовсе не возражаю, — улыбался он. — Держись за меня, сколько хочешь. Надо освободиться от боли, Сьюки. Давай-давай. Тебе надо впасть в забытье.

Впервые я поддалась влиянию чужой воли. Пока я смотрела на него, мне становилось все легче, куда-то ушли все страдания и ощущение неопределенности этого странного дома.

Следующая моя осознанная мысль была — что я не сплю. Я лежала на спине в кровати, без моего когда-то прекрасного платья. На мне было белье из бежевых кружев, и это было хорошо. В постели рядом со мной возлежал Эрик, и это было не хорошо. У него это, я вижу, входит в привычку. Он лежал на боку, закинув руку на меня, одну ногу положив поверх моей ноги. Наши волосы смешались, не отличить, где чьи, они у нас одного цвета. Некоторое время находясь в каком-то зыбком туманном состоянии я не шевелилась, захваченная этой мыслью.

Эрик был в простое. Он был в том абсолютно неподвижном состоянии, в которое уходят вампиры, когда им нечего делать. Их это состояние освежает, наверное: уменьшает количество жизненных передряг в мире, который неустанно игнорирует их, год за годом, мире, полном войн и голода, и новых изобретений, которые они должны изучить, чтобы усвоить; мир полон изменений и условностей и стилей, которые они должны принять, чтобы вписаться в поток жизни. Я сбросила покрывало и проверила, как там мой бок. Боль еще ощущалась, но значительно меньше. На месте раны был большой круг зарубцевавшейся ткани. Она была горячей, красной и какой-то блестящей с виду.

— Намного лучше, — заметил Эрик, и я ахнула. Я и не почувствовала, как он реанимировался.

На Эрике были шелковые нижние трусы на резинке. Его можно было принять за жокея.

— Спасибо тебе, Эрик, — меня, конечно, трясло, но благодарность есть благодарность.

— За что? — он осторожно погладил мой живот.

— За то, что оказался рядом в клубе. За то, что приехал сюда со мной. За то, что не оставил меня наедине со всей этой сворой.

— И как далеко заходит твоя благодарность? — шептал он, придвигая свой рот к моему. Теперь его глаза были вполне живыми, и он буравил меня взглядом.

— Когда ты начинаешь вот так выступать, ты сам все портишь, — я старалась говорить ласково. — Ты не должен настаивать на сексе со мной просто из-за того, что я твоя должница.

— Да мне в сущности наплевать, по какой причине у нас будет секс, главное, пусть будет, — он говорил не менее ласково. И снова придвинул свой рот к моему. Как я ни пыталась сохранять дистанцию, мне это не удавалось. Прежде всего, у Эрика столетний опыт оттачивания техники целования, и он пользуется своим опытом во всю. Я хлопнула его руками по плечам, но, стыдно признаться, тело мое отозвалось на его инициативу. Как бы оно ни болело и насколько бы ни было уставшим, но оно требовало своего, а мозг и воля плелись далеко позади. Казалось, у Эрика шесть рук, и они доставали повсюду, побуждая мое тело к ответной реакции. Его палец проскользнул под резинку моих (минимальных) трусиков и вполз прямо в меня.

Я издала звук, но он не было звуком отказа. Палец заколыхаться в чудесном ритме. Эрик впился в меня губами и, казалось, втягивал мой язык прямо себе в горло. Руки мои с удовольствием ласкали его гладкую кожу и шевелящиеся под ней мышцы.

И тут с шумом распахнулось окно и в него влез Бубба.

— Мисс Сьюки! Мистер Эрик! Я вас выследил! — Бубба был очень горд собой.

— О, рад за тебя, Бубба, — Эрик закончил поцелуй. Я вытащила его руку. Он мне это позволил. Самый слабый вампир бесконечно сильнее меня.

— Бубба, ты все время был здесь? Здесь, в Джексоне? — спросила я, как только обрела способность чуть-чуть соображать. Хорошо, что появился Бубба, хоть Эрик, конечно, и не разделял моей радости.

— Мистер Эрик сказал мне — быть поблизости от вас, — просто произнес Бубба. Он уселся в низкое кресло, со вкусом обитое цветастой тканью. На лоб ему падал локон темных волос, на каждом пальце было по золотому кольцу. — Вас очень больно ранили в этом клубе, мисс Сьюки?

— Сейчас уже полегче.

— Простите, что не смог выполнить задание, но этот недоросток, который у них привратником, он меня не впустил. Представляете, он не знает, кто я.

Поскольку Бубба сам едва помнит, кто он такой, а когда однажды вспомнил, то с ним приключился настоящий припадок, может быть, не стоит удивляться, что гоблин не в курсе популярной американской музыки.

— Но я увидел, что мистер Эрик вас выносит, и последовал за вами.

— Спасибо, Бубба. Ты просто молодец.

Он неопределенно улыбнулся.

— Мисс Сьюки, что вы делали в постели с мистером Эриком, если ваш бойфренд — Билл?

— Хороший вопрос, Бубба, — ответила я. Я пыталась сесть, но не могла. Пискнула от боли, и Эрик выругался на непонятном языке.

— Видишь ли, Бубба, я собираюсь дать ей крови. Давай я поручу тебе одно дело.

— Конечно, — согласился Бубба.

— Поскольку ты сумел перебраться через стену и оказался в доме, а тебя так и не поймали, теперь тебе нужно обыскать это поместье. Мы думаем, что Билл где-то здесь. Его держат в плену. Но приказ тебе такой — не старайся его освободить. Вернешься сюда и расскажешь, где он находится. Если тебя заметят, не убегай. Просто молчи. Не говори ни слова. Ни обо мне, ни о Сьюки, ни о Билле. Только одно можешь сказать: «Привет, я Бубба».

— Привет, я Бубба.

— Правильно.

— Привет, я Бубба.

— Да. Правильно говоришь. Теперь — отправляйся, но будь тих и невидим.

— Да, мистер Эрик, — улыбнулся нам Бубба. — Только потом я поищу себе поесть. Я жутко голодный.

— Годится, Бубба. А сейчас иди ищи Билла.

Бубба вскарабкался назад на окно третьего этажа, выбрался наружу. Интересно, как он спустится на землю? Но раз он сумел проникнуть в окно, наверное, и выбраться сумеет.

— Сью-уки, — прошептал Эрик мне на ухо. — Мы можем спорить, принимать ли тебе мою кровь, и я знаю все твои доводы. Но дело вот в чем — наступает рассвет. Неизвестно, разрешат ли тебе остаться тут еще на день. Мне придется поискать себе убежище, хоть здесь, хоть где-нибудь в другом месте. Я хочу, чтобы ты была сильной и могла защитить себя; по крайней мере, быстро двигалась бы.

— Я знаю, что Билл здесь, — после недолгого раздумья сказала я. — И не имеет значения, что мы с тобой сейчас чуть не натворили — спасибо Буббе, но мне надо найти Билла. Лучшее время вытащить его отсюда — это когда вы, вампиры, спите. Он вообще-то днем сможет перемещаться хоть как-то?

— Если знает, что ему грозит опасность, то сможет, но будет спотыкаться, — медленно и задумчиво проговорил Эрик. — Теперь я еще больше убедился, что тебе нужна моя кровь, потому что тебе понадобится сила. Его надо будет тщательно укрыть. Тебе придется взять одеяло с этой кровати, оно толстое. Как ты его отсюда выведешь?

— Вот на этом этапе начинается твоя роль, — к тому моменту, как мы это чертово дело провернем, тебе придется раздобыть для меня машину с большим багажником, типа линкольна или кадиллака. И ключи мне понадобятся. А тебе надо будет устроиться спать в другом месте. Ты же не хочешь оказаться здесь, когда они проснутся и обнаружат, что их пленник смотался. — Рука Эрика покоилась на моем животе, и мы с ним лежали, завернувшись в одно одеяло. Но теперь ситуация была кардинально другой.

— Сьюки, куда ты его повезешь?

— Куда-нибудь под землю, — сказала я неуверенно. — Вот, смотри, ведь в доме Олси есть гараж! Там будет лучше, чем на открытой местности.

Эрик сел и прислонился к изголовью кровати. Его шелковые трусы были яркого синего цвета. Он вытянул ноги в стороны, и трусы оттопырились. О, Господи. Пришлось закрыть глаза. Он засмеялся:

— Прислонись-ка ты спиной к моей груди, Сьюки. Так тебе будет удобнее.

Осторожно подтянул меня к себе, прислонил спиной к своей груди и обхватил руками. Ощущение было такое, будто я облокотилась о твердую, прохладную подушку. Правую руку он убрал назад, я услышала тихий хруст. Потом перед моими глазами возникло его запястье. Из двух ранок в коже текла кровь.

— Это излечит тебя от всего, — сказал Эрик.

Я заколебалась, потом высмеяла себя за эти глупые колебания. Я знала, что чем больше крови Эрика будет во мне, тем лучше он будет знать меня. Я знала, что это даст ему некоторого рода власть надо мной. Я знала, что надолго стану сильнее, а если учесть, что Эрик довольно стар, я стану очень сильной. Я вылечусь, буду чувствовать себя чудесно. Я стану привлекательнее. Вот поэтому за вампирами охотятся специальные люди, они объединяются в команды, пойманных вампиров сажают на серебряную цепь, берут у них кровь и расфасовывают ее в пузырьки, которые продают за бешеные суммы на черном рынке. В прошлом году один пузырек стоил двести долларов; Бог знает, чего там накопилось в крови Эрика, ведь он так стар. Доказать, откуда взята кровь, этим охотникам было бы проблематично. Извлечение крови — крайне рискованное и крайне незаконное занятие.

Эрик предлагал мне невероятно ценный дар.

Я никогда не была, как это принято говорить, брезгливой, слава Господу. Я приникла губами к ранкам на его запястье и стала сосать.

Эрик застонал, и я сразу поняла, что он испытывает удовольствие от того, что оказался в таком тесном контакте со мной. Он слегка зашевелился, и я ничего не могла с этим поделать. Левой рукой он по-прежнему крепко прижимал меня к себе, а правая его рука, что ни говори, «кормила» меня. Все же мне трудно было не чувствовать отвращения к этому процессу. Но Эрику явно было хорошо. И поскольку с каждым глотком я чувствовала себя лучше, трудно было доказывать себе, что я поступаю плохо. Я старалась ни о чем не задумываться, старалась не шевелиться в унисон с его движениями. Я помнила, как принимала кровь Билла, — мне тогда понадобились дополнительные силы, и помню реакцию Билла.

⇐ Предыдущая 5 6 7 8 91011 12 13 14 Следующая ⇒