ЭПИЛОГ. февраль 1986 года,. семь недель спустя

ЭПИЛОГ

февраль 1986 года,

семь недель спустя

В холодный февральский день 1986 года в Голливуде произошли два заметных события. Во‑ первых, похороны. Во‑ вторых, бракосочетание.

Многие сочли своим долгом побывать там и там. Хотя, разумеется, пришлось переодеваться, подбирая наряд сообразно случаю.

События, происшедшие на яхте «Клингер‑ 2» 31 декабря 1985 года, существенно снизили эффект от публикации в журнале «Скандал», который появился на прилавках несколько дней спустя. Кому было дело до опрометчивых поступков Силвер Андерсон – ведь целая яхта с голливудскими знаменитостями запылала, как факел! И когда? Во время суперсветской вечеринки в канун Нового Года, устроенной Захарией Клингером!

С этим сценарием, написанным жизнью, не могло сравниться никакое кино – отчаянная борьба за спасение в холодном ночном море, шикарная яхта трясется на волнах от взрывов, огонь бушует от носа до кормы, а обезумевший фейерверк выстреливает в темное небо ракеты, звезды, светящиеся круги и прыгающие хлопушки.

Газеты о таком сюжете не могли и мечтать – это была драма с самым дорогостоящим составом действующих лиц. И со всеми необходимыми компонентами. И мир долго не мог пресытиться.

Жуткая катастрофа не была несчастным случаем – тому нашлись веские доказательства. Детективы, облазившие исковерканное судно вдоль и поперек, около каждой установки для фейерверка и во многих других местах яхты нашли остатки ветоши, вымоченной в бензине.

Трагедия произошла не из‑ за одного, а из‑ за нескольких возгораний, из чего со всей очевидностью следовало: неизвестное лицо или лица пытались причинить яхте максимальный ущерб. Поджог устройств для фейерверка привел к взрывам, а дальше – хаос, паника, бедлам. К счастью, удалось вовремя спустить на воду спасательные шлюпки, иначе последствия могли быть куда более страшными.

Прошло семь недель, и наконец‑ то страсти улеглись. Может быть, после сегодняшних свадьбы и похорон Голливуд – на время – перестанет быть центром всеобщего внимания, и его обитатели смогут вернуться к своей обычной жизни.

Похороны были назначены на одиннадцать часов, свадьба – на три. При желании можно было попасть и туда, и туда.

Кладбище Форест‑ Лоун. Поппи Соломен, задрапированная в черное платье от Ива Сен‑ Лорана, встревоженно поглядывала на стоящего рядом Хауэрда. Выглядел он неплохо, лицо чуть бледнее обычного. Видеть его без парика было непривычно, но, по крайней мере, он был здоров.

В ту злосчастную ночь у Хауэрда случился инфаркт. В спасательной шлюпке он, сидевший в неловкой позе, вдруг схватился за грудь и застонал. Пока их вызволяли спасатели, он уже потерял сознание. Поппи решила, что он скончался.

Следующий месяц ей пришлось нелегко. Его прямиком отвезли в больницу, и Поппи осталась одна – перепуганная и совсем к такому повороту событий не готовая.

Врачи были с ней бессовестно откровенны – рассказывали о его пристрастии к кокаину, будто ей было прекрасно об этом известно.

А она и понятия не имела, что ее муж – наркоман. Боже, какой стыд!

Когда Хауэрд поправился, он сказал ей, что полномочия директора «Орфея» он с себя слагает.

Поппи показалось, что весь ее мир рушится.

– Почему? – взвыла она.

Он окинул ее долгим взглядом, потом сказал:

– Если тебя это не устраивает, мы можем развестись. Жить под таким стрессом я больше не могу.

Она задумалась над его словами; потом задумалась – а как она будет жить без него? Конечно, ей нравилось быть женой директора студии, но она была с Хауэрдом не только по этой причине. Прежде всего она любила своего мужа. Вот и все.

Чуть поодаль, держась за руки, стояли Мелани‑ Шанна и Мэннон. Прошедшие недели оказались для них тяжким испытанием. Мэннон настаивал на том, чтобы взять ответственность за смерть Нормана Гусбергера на себя, но никто не собирался его судить. «Несчастный случай, – решила мексиканская полиция. – Оснований возбуждать дело нет». И вопрос был закрыт.

В ночь трагедии на яхте он вел себя геройски. Вместе с Джеком Питоном и сенатором Ричмондом помогал спускать на воду шлюпки, потом, позаботившись о Мелани‑ Шанне, принялся швырять в шлюпки перепуганных и вопящих женщин. После этого несколько раз нырял за борт, чтобы спасти пострадавших, – получив жуткие ожоги, они, обезумев от ужаса, кидались в воду. Одной из таких спасенных оказалась Кармел Гусбергер. От этого на душе у него стало как‑ то легче.

Пять человек погибли. Четыре тела нашли довольно быстро.

Похороны Чака Нельсона охранника, и двух официантов состоялись почти сразу. Чаку Нельсону закатили пышные похороны, продюсеры и режиссеры, которые последние полтора года отказывались давать ему работу, разразились трогательными речами. Единственный жест от чистого сердца сделала Уитни Валентайн – она положила на крышку гроба красную розу и, стараясь не привлекать внимания, всплакнула.

А сейчас хоронили пятую жертву – хоронили по‑ голливудски. Тело прибило к берегу всего несколько дней назад, и его нашел какой‑ то бродяга.

В знак уважения последние похороны посетил сенатор Питер Ричмонд. Нельзя недооценивать божественный союз политики и Голливуда. Народу такое нравится.

К тому же это был предлог для того, чтобы повидать Уитни Валентайн. Она стояла рядом, ее роскошные волосы были подхвачены черной прозрачной вуалью, несравненные глаза скрыты темными очками. Рядом стояла Келли Сидни, за ней – Зеппо Уайт. Айда оказалась одной из тех несчастных, кому обожгло лицо. Она едва не лишилась левого глаза, но зрение, по счастью, сохранилось. Сейчас она лежала в больнице на попечении специалистов по пластической хирургии.

Были здесь также Орвилл и Кармел, они стояли, опустив головы. Трагическая смерть единственного сына лишила их прежней живости.

Джек Питон пристроился сзади, его красивое лицо было непроницаемым, но он прекрасно знал, что кругом – алчущие фотографы, и шакалы‑ зеваки, и телекамеры.

Голливуд прощался со своей звездой. Настоящей знаменитостью. И весь мир смотрел, затаив дыхание.

Клариссу Браунинг, вне всякого сомнения, отправляли в последний путь со звездными почестями.

Между тем в особняке Захарии Клингера в Бель‑ Эйр полным ходом шли приготовления к свадьбе. Перед домом стояли грузовики с провизией, подвозились цветы, охранники патрулировали по территории, а слегка взвинченная невеста смотрела на свое отражение в большое зеркало.

– Не знаю, как я клюнула на эту удочку, – сказала она голосом, в котором начинала отчетливо звучать паника.

– Да ты будешь пищать от счастья! – заверила ее Беверли. – Как говорит Захария – Голливуд созрел для прекрасной свадьбы. Новый этап. Ну, а красивее тебя в Голливуде просто никого нет!

– Я хотела, чтобы была спокойная и тихая церемония, – сказала Джейд, поправляя чуть скошенную юбку изысканнейшего свадебного платья из белого шелка. – А ты и Марк втянули меня в эту свистопляску.

– Милая, ты была в больнице, кто‑ то должен был взять организацию на себя. А когда Кори позвонил вашим родителям и пригласил их – тут уж сам Бог велел поставить все на широкую ногу. И Марк в восторге – увидишь, он покорит Голливуд, никто не успеет и глазом моргнуть. Зеппо вчера устроил в его честь холостяцкую пирушку – говорят, погуляли здорово!

– Я очень рада.

– А в тебе, Джейд, я просто разочаровалась.

– Это почему?

– Надо было и нам чо‑ то сварганить вчера вечером. Пойти куда‑ нибудь на мужской стриптиз. Закатить свою вечеринку.

– Ну, извини, буду выходить замуж в следующий раз – постараюсь тебя не разочаровать.

Обе захихикали.

– Слушай, а с Джеком Питоном у тебя что‑ то произошло? – полюбопытствовала Беверли. – Мне все время казалось, что вы могли помириться и быть вместе.

– С чего ты взяла?

Беверли улыбнулась.

– Интуиция.

– Хороший разговор, если учесть, что я вот‑ вот выйду за Марка.

– Во время вечеринки на яхте вы танцевали.

– Не помню.

– Да? Ну, ладно… надо пойти кое‑ что еще проверить. Тебе что‑ нибудь надо? Крепкий напиток? Или крепкий член? Последнее желание невесты – дело святое.

– Спрингстин.

– Который Брюс?

– Разве есть другой?

– Я, конечно, уважаю последние просьбы, но этого малого отловить будет трудновато. Попросила бы пораньше…

– Вот чумовая, мне нужна его музыка! Пластинки или записи есть?

– Ах, его музыка! Ну, это как два пальца… – Рядом со сложной стереосистемой была полка со стоящими рядком пластинками… Беверли выудила диск «Прикрой меня» и протянула его Джейд.

– Сексуальный, да?

На обложке была фотография Спрингстина – он сидел на дверце белой машины с открытым верхом, широко расставив ноги в джинсах и поношенных сапогах, а выше – широкий кожаный ремень, полосатая футболка‑ безрукавка, на лбу – повязка.

– Я тащусь не от него самого, а от его музыки, – объяснила Джейд.

– Да? «Простимся вечером дождливым», от этого, что ли? Понятное дело. А его шикарный торс – это так, фигня.

И скабрезно хихикнув, она оставила невесту одну. Комнату затопил голос Спрингстина, звонкий и чистый.

Джейд закрыла глаза. Ей здорово повезло, что она осталась в живых, – об этом говорили многие. Видимо, когда начались взрывы, ее ударило каким‑ то обломком яхты, и она потеряла сознание. Ее перенесли в спасательную шлюпку и потом доставили в больницу, где она неделю лежала в коме. А потом проснулась совершенно в добром здравии, ничего не помня о случившемся. Помнила только, как готовилась к выходу на вечеринку, – и все.

– Помню, ты что‑ то говорил насчет сорока девяти белых лимузинов, а дальше – полный провал. Сразу после этого я проснулась в больнице, – сказала она Марку.

– Тебе повезло, дорогая, из твоей памяти стерлись не самые приятные часы.

Сам он вывихнул лодыжку, в остальном же остался невредимым.

Им обоим повезло. И Кори тоже, хотя он получил легкие ожоги, помогая переносить людей в шлюпки, в том числе и молодого официанта, которому взрывом оторвало ногу до колена.

Конечно, свадьбу они с Марком отложили. А потом она позволила уговорить себя участвовать в этом балагане. Довольно глупо, если учесть, что она всегда любила уединение и тишину. Но сейчас об этом можно только сожалеть.

– Ты в норме?

– Как всегда.

– Для старушки вид у тебя просто потрясающий.

– Дорогой, я знаю, что он твой кумир, но Карлос Брент в плохой для него день – не лучший пример для подражания.

Уэс засмеялся.

– Уж и пошутить нельзя!

– Шуточки у вас. Твое чувство юмора я просто обожаю.

Легкая пикировка – это они любили. После разоблачений в «Скандале» Силвер и Уэс стали еще ближе друг другу. Уэс устроил ей грандиозную головомойку за ее недавнюю гардеробную интригу с Карлосом, а ей отнюдь не пришлись по душе его якобы коммерческие дела с травкой – но он все категорически отрицал. Так или иначе, они выстояли в трудный час и были счастливы, что остались в живых после ночного кошмара на яхте Захарии, благодаря сметке Уэса, они не получили и единой царапины. Он успел затолкать в лодку Силвер, а потом вернулся за Хевен и позаботился о ней тоже.

Среди всеобщего хаоса состоялось неожиданное примирение. Мать и дочь оказались вместе. Впрочем, временно.

После появления в киосках «Скандала» Силвер была вынуждена признать: да, отец Хевен – это Захария Клингер. Под нажимом со стороны Уэса и Норы она встретилась с Хевен с глазу на глаз и без большого успеха попыталась объяснить, почему держала имя отца в секрете. Конечно, всей правды она не сказала – просто он, мол, был тогда женат, и она решила, что так будет лучше.

К огорчению Силвер, между Хевен и Захарией сразу вспыхнула замечательная дружба. Хевен перебралась в особняк Клингера, а ее песня вышла на первое место, что испортило Силвер настроение окончательно.

Уэс не мог понять, что ей так неймется.

– Это же твоя дочь! Ты должна быть на седьмом небе от счастья. Я думал, вы наконец‑ то помирились.

Силвер отнюдь не гордилась тем, что ревнует. Просто ничего не могла с собой поделать.

Сейчас они вместе с Зеппо Уайтом собирались на свадьбу Джейд Джонсон, и от встречи с Захарией и Хевен никуда не деться – от этой перспективы Силвер бросало в дрожь.

Едва смолк Спрингстин, на пороге появился Кори.

– Отец сейчас поднимется, – сообщил он. – Как самочувствие?

– Будто иду в тюрьму и никакой надежды на апелляцию!

– Я сказал маме, пусть ждет внизу, а то вы с ней начнете слезы пускать.

– А ты как?

После смерти Нормана он стал еще более тихим и замкнутым.

– Из рекламы я ухожу, – сказал он. – Это не для меня. Мне эта атмосфера противопоказана.

Она взяла его за руку.

– Наверное, ты прав. И помни, Кори, – что бы ты ни делал, я всегда готова тебе помочь.

Раздался стук в дверь – отец! Господи! Отец невесты. Неужели это правда?

У нее вдруг закружилась голова, ее затошнило, всю сковало холодом.

Она выходит замуж!

ПОМОГИТЕ!

Не успел Уэс отъехать на «Роллсе» от дома – Силвер сидела рядом, – как откуда ни возьмись дорогу ему перекрыл черный седан, заставив резко нажать на тормоз.

– Вот сукин сын! – сердито крикнул он и нажал рукой на гудок.

– Не нервничай, – успокоила его Силвер, доставая из сумочки косметический набор – лишний раз проверить, все ли в порядке.

Седан остановился и перекрыл узкую улочку в холмах Бель‑ Эйр.

Не задумываясь, Уэс вылез из машины и, ругаясь, пошел к седану.

Пистолетные выстрелы явились для него полной неожиданностью.

– Хотите ли вы, Джейд Джонсон, чтобы этот мужчина, Марк Рэнд, стал вашим законным мужем?

Да, хочу.

Нет, не хочу.

Она смотрела на священника, сочетающего их в грандиозных и пышных угодьях Захарии Клингера. Священник был калифорнийский. Голубоглазый блондин с приличным загаром.

В небе завис вертолет, и неприятно повеяло ветром.

…чтобы свезти изысканную публику на свою яхту, Захария Клингер нанял сорок девять одинаковых белых лимузинов, в каждом – бар с полным ассортиментом напитков и лучшая икра…

ОНА ПОМНИТ!

Подобрала по дороге Кори, поехала в Лонг‑ Бич, села на яхту, присоединилась к Уайтам. ОНА ПОМНИТ!

Священник кашлянул, мягко напоминая, что они ждут ответа.

Она повернулась к Марку. Тот подбодрил ее кивком.

Высокая, красивая, с загаром шоколадным

Из Ипанемы девушка по улице идет

Джек Питон.

Джек Питон со смертоносными зелеными глазами и разящей наповал улыбкой. Неужели он позволит ей вот это бракосочетание?

Теряя терпение, священник кашлянул снова и решил повторить:

– Хотите ли вы, Джейд Джонсон, чтобы этот мужчина, Марк Рэнд, стал вашим законным мужем?

Ты на полном серьезе собралась замуж?

Если ты меня не остановишь – да.

Эй, милая дама. Когда ты сердишься, я люблю тебя еще больше.

Ну, где же ты, когда ты мне так нужен?

Треск вертолета усиливался.

– Отвечай, – прошипел Марк, постепенно багровея.

Она вспомнила, как он сказал: И каков же он в постели? Осчастливил тебя? Мне отказано именно поэтому?

Да. Именно так, Марк. Он побил тебя по всем статьям.

Машинально она подняла голову и увидела – вертолет завис прямо над ними, и из него выбросили веревочную лестницу.

Какое счастье. Неужели это спасение?

Не тратя время на размышления, она подхватила прозрачную юбку шелкового платья, скинула туфли и рванулась к лестнице, к свободе и – самое главное – к Джеку Питону.

– Вот это номер! – взвизгнула Беверли и залилась оглушительным дурным смехом, глядя, как Джейд взбирается по хлипкой веревочной лестнице. – За что люблю Джонсон – иногда возьмет и такое отколет!

Вертолет взмыл птицей – и унесся навстречу будущему.

Девять месяцев спустя

Зеппо Уайт покончил с деятельностью агента и стал новым директором студии «Орфей».

Его жена Айда оправилась от ожогов, а обширная пластическая операция сделала ее на двадцать лет моложе.

Зеппо продолжал преследовать вступивших в брачную пору девушек, умиравших от желания стать актрисами.

Айда отказалась от наркотиков, зато пристрастилась к молодым мужчинам.

Зеппо сделал из нее продюсера. Никакой продукции она так и не выдала, зато до бесконечности проводила кинопробы.

Их брак продолжал стоять незыблемой крепостью.

Уитни Валентайн согласилась позировать обнаженной для престижного мужского журнала и заработала рекордную сумму – миллион долларов за показ райских кущей. Ее киношная карьера взметнулась ракетой, она стала самой высокооплачиваемой плохой актрисой в мире.

Раз в месяц навестить ее из Вашингтона прилетал сенатор Питер Ричмонд и через несколько месяцев торжественно поклялся, что оставит жену и женится на ней.

Обещание осталось обещанием.

Владимир Киркофф обосновался на Гавайях и жил за счет своих сенсационных разоблачений. Ему нравился здешний климат. Нравились люди. Но больше всего ему нравились летающие по волнам бронзовые гиганты, обладатели плутовских ухмылок и порочных наклонностей.

Владимир никогда не забывал о Силвер. Ее фотография в серебряной рамочке стояла у него на столе, рядом – орхидея. Если мадам когда‑ нибудь позовет его, он откликнется в ту же секунду.

Юнити Смит была арестована полицией в Амарилло, штат Техас, где она работала в баре стриптизеткой. Деньги за публикацию в «Скандале» она истратила на наркотики и проходимца‑ бабника с тонкими губами. Как только деньги кончились, он мгновенно слинял.

Ее узнали по фотографии в этой бульварной газетенке.

Оказалось, что подлинное ее имя – Юнити Серрано, и ее разыскивает полиция штата Нью‑ Йорк за хладнокровное убийство молодой пары во время вооруженного ограбления в 1983 году.

Опознать ее помог ее муж и соучастник. Он отбывал срок за эти убийства и, когда увидел ее фотографию в «Скандале», тут же завыл: «Да вот же она – я, значит, мотаю срок, а она порхает на свободе? Да если на то пошло, курок спустила она».

Юнити Серрано доставили в штат Нью‑ Йорк и приговорили к пожизненному заключению.

Мэннон Кейбл купил дом в Кармеле – большое, несколько хаотичное, но уютное ранчо на мощной скале с видом на океан.

Его прекрасная работа в фильме «Убийство» была отмечена критикой, и его акции неизмеримо возросли.

– Беру год отпуска, хочу насладиться жизнью в семье, – сообщил он своему агенту, Сейди Ласаль.

– Первым делом – работа, – упрекнула она его. – У меня есть для тебя сценарий, за который Роберт Рэдфорд перегрызет глотку.

– Будь здорова, Сейди. Увидимся через год. Мелани‑ Шанна снова забеременела. Она лучилась здоровьем и счастьем. Каждый день, пробуждаясь, Мэннон благодарил Бога за своего сына, Джейсона, и замечательную жену, которую он в конце концов оценил по достоинству.

Первый раз в жизни Мэннон Кейбл ослабил поводья. И превратился в уверенного в себе и по‑ настоящему довольного жизнью человека.

Карлос Брент женился на Ди Ди Дион – пышная свадебная церемония состоялась в Лас‑ Вегасе. Это была его пятая свадьба, и очередной новобрачной он подарил великолепное бриллиантовое ожерелье.

Его дочь, Сюзанна, была вне себя от ярости.

– Вы только посмотрите на эту стерву! – кипятилась она. – У нее на шее болтается все мое наследство!

Орвилл Гусбергер простился с кино и вместе с женой перебрался в Палм‑ Спрингс.

Для Кармел там было слишком спокойно. После тридцати лет супружества они развелись, и он взял в жены девицу двадцати одного года от роду, которая зарабатывала на хлеб, выходя на борцовский помост в эротическом шоу.

Кармел уехала в Хьюстон, штат Техас, и нашла себе нефтяного короля. Она тоже вступила в новый брак. К несчастью, ее новый супруг скончался через полтора месяца после свадьбы и оставил ей половину Хьюстона.

Орвилл развелся со своей борчихой, воссоединился с Кармел и вернулся в Голливуд – их место было все‑ таки там.

Хауэрд Соломен «подался в независимые», а чудесная организация «Анонимный кокаин» помогла ему расстаться со своей пагубной привычкой.

Он был всей душой влюблен в кино и не намеревался рвать с ним, но тоски по руководству студией не испытывал ни в малейшей степени. Теперь он был сам себе хозяин, жизнь его стала гораздо менее сумбурной и хаотичной – время от времени он мог позволить себе проветриться, не было нужды каждый вечер выходить в свет, а если хотелось провести день дома и просто посидеть у бассейна, он был волен сделать и это.

Приспособилась к новой жизни и Поппи. Если надо, приспосабливаться она умела.

От чего она не отказалась – так это от приемов, которые продолжала устраивать с завидной регулярностью.

Кори Джонсон оставил работу по связям с общественностью в компании «Брискинн энд Бауэр» и вернулся в Сан‑ Франциско. Он долго не мог смириться с потерей Нормана, но в конце концов встретил удачливого писателя Теда, и тот предложил Кори поселиться у него. Что и было сделано, а через полгода Тед умер от СПИДа. Кори просто онемел от горя. Он ухаживал за Тедом последние месяцы, когда исход был предрешен, и Тед оставил ему свой дом и приличное месячное содержание. Доктора заверили его, что сам он не заразился.

После долгих раздумий Кори решил превратить дом Теда в приют. Он открыл его как пристанище для жертв СПИДа, которым больше некуда идти, и помогал им в последние тягостные дни, чтобы люди ушли из жизни достойно, и рядом находилась заботливая душа.

Уэс Мани едва не погиб. На его долю достались две пули, одна прошла рядом с сердцем.

Подстрелили и Силвер Андерсон, которая, забыв о себе, выскочила из машины, чтобы прийти на помощь мужу.

Черный седан тут же рванул с места, оставив их обоих лежать на земле, но Силвер удалось запомнить номер машины. Она подползла к «Роллсу» и набрала номер полиции.

Еще одна голливудская драма! Пресса была в экстазе. Одной Силвер Андерсон достаточно для того, чтобы тиражи все время повышались!

Их тут же отвезли в больницу. Уэса прямиком положили на операционный стол и удалили две пули, а Силвер отделалась легким испугом – пуля оцарапала ей плечо, вызвав незначительные разрывы тканей.

– Завтра можете идти домой, мисс Андерсон, – было сказано ей.

Но Силвер оставалась в больнице, пока Уэса не перевели из отделения интенсивной терапии и вычеркнули из списка тяжелых больных. Когда он вернулся в реальный мир, она сидела рядом, без грима, без укладки, в помятом спортивном костюме.

– Как ты посмел! – было первое, что она ему сказала. – Если ты думаешь, мистер Мани, что тебе удастся от меня улизнуть, – ты ошибаешься! Ты мне нужен, бармен. И никогда об этом не забывай!

Чтобы привести его в норму, она даже отказалась от своей программы на «Эн‑ Би‑ Си» и лично готовила ему суп из жирного цыпленка и подгорелую яичницу.

– Силвер, – слабым голосом умолял ее он, – если ты и вправду хочешь, чтобы я поправился, бросай готовить!

Благодаря бдительности Силвер черный седан удалось найти – он принадлежал Солу Виногратски, ключевой фигуре в наркотическом бизнесе. Через несколько часов его арестовали по обвинению в покушении на убийство.

Нора Карвелл решила, что для всех этих игр стала слишком стара – пора в отставку. Она бросила курить и переселилась к своей сестре во Флориду.

Перед отъездом она была счастлива присутствовать на ленче примирения между Силвер и ее дочерью Хевен. Похоже, эти двое наконец‑ то нашли общий язык.

Реба Виногратски возглавила бизнес своего мужа, который отбывал срок за покушение на убийство; самое смешное, что он вляпался в эту историю по чистой глупости. Всему виной эта дурацкая газетенка – «Скандал». Напечатали, что у нее был роман с Уэсом Мани. Ну, знаете ли!

Да и она хороша – оставила эту дешевку на полу в клозете, а Сол во время своего сортирного марафона взял ее и прочитал.

– Уж не тот ли это ублюдок, который оторвался с моими денежками? – вскричал он.

Ну как он думает, сколько Уэсов Мани женились на Силвер Андерсон?

– Тот, Сол.

– И ты с ним трахалась?

– Да, Сол. Мы с тобой были тогда как бы в разводе. А ты тогда штопал эту культуристку с большими бицепсами, помнишь?

Сол был человеком темпераментным. И стрельбу устроил именно он.

Жить с отцом – Хевен от этого тащилась. Это же только подумать! Она – дочка самого Захарии Клингера! Такой важный, такой богатый и могущественный человек – ее родной отец! Сначала она смотрела на него с благоговейным трепетом, но постепенно, с помощью Беверли, они стали сходиться поближе.

Да и с матерью отношения вроде бы налаживались. После того, как в нее стреляли, они общались постоянно, хотя общение и не было очень тесным – но Хевен это вполне устраивало. Наконец‑ то она обретала настоящую семью!

А ее песня держалась на первом месте. Ну, вообще!

Но самое клевое – она и Пенн Салливен стали новой голливудской парой. Пенн в свои двадцать три года уже мог опекать ее, как старший друг, но при этом был достаточно молод и вполне ее понимал.

И в обществе друг друга они ловили настоящий кайф.

Когда у Захарии К. Клингера случился легкий сердечный приступ, у его постели сидели дочь и Беверли – маленькая семейная ячейка.

Именно по таким отношениям Хевен тосковала всю свою жизнь.

Сразу после пожара на яхте Рокки был выброшен в свободное плавание. Захария К. Клингер за королевскую сумму выкупил его часть контракта и отсек его, избавил от него Хевен раз и навсегда.

А Хевен словно этого и не заметила.

Рокки купил «Порш», полный шкаф новых шмоток и квартиру на крыше многоэтажного дома в Марина‑ дель‑ Рей.

Он встретил амазонку с нордическими чертами лица, голос ее напоминал похрустыванье песка в дождливый день.

– Я из тебя сделаю рок‑ звезду, девочка, – пообещал он ей.

Чем и занимается до сих пор.

Лорд Марк Рэнд остался в Голливуде и поставил фильм для Зеппо Уайта и «Орфея». Зеппо почему‑ то решил, что человек с титулом сделать лажу просто не может.

Режиссерский дебют Марка оказался провалом года. К счастью для него, на вечеринки его по‑ прежнему приглашали охотно. В конце концов, лорд есть лорд, а желающих покичиться аристократическим знакомством в Голливуде пруд пруди.

Джек Питон помогал при рождении своего первого ребенка со всем апломбом бывалого папаши. Он принял ребенка, едва доктор извлек того на свет, какое‑ то время держал его на руках, потом любовно положил на живот Джейд.

– Мальчик, – сказал он в шестой раз после появления новорожденного на свет.

– Мальчик, – счастливо пробормотала она. – Надеюсь, похож на папочку?

– Посмотри сама.

Она подняла голову.

– Красавец! А волос сколько!

– Мне кажется, мы должны пожениться, – сказал он серьезно.

– Почему?

– Потому что, черт возьми, я тебя люблю! – сказал он с досадой в голосе.

– Давай останемся свободными, – предложила она.

– Да почему?

Она улыбнулась.

– Потому что, черт возьми, я тебя люблю!

[1] Красивейшая! (ит. ).

[2] Дорогая (ит. ).

[3] Живо. Живо. (ит. ).

[4] Хорошо (ит. ).

[5] Красавица (ит. ).

[6] Конец (ит. ).

[7] Номер один (ит. ).

[8] Я? (фр. ).

[9] Какой (фр. ).

[10] Кисло‑ сладкий плод семейства цитрусовых

[11] Естественно (фр. ).

[12] Уже виденное или пережитое ранее (фр. ).

[13] Разумеется, мой дорогой! (фр. ).

⇐ Предыдущая 27 28 29 30 31 32 33 34 3536