Тесс Герритсен 2 страница

– Я просто не стала бы этого делать. – Она глотнула вина. – Во всяком случае, тогда.

– Хочешь сказать, что сейчас стала бы?

– Люди меняются, Дуг.

– Ну да, погляди на меня! Я даже не мечтал, что в один прекрасный день стану занудным патологом и буду сидеть безвылазно в больничном подвале.

– Как же это случилось? Что превратило тебя из пляжного шалопая в респектабельного врача?

Ход беседы ненадолго прервался – официант принес заказ: утку‑ гриль для Мауры и бараньи отбивные для Дуга. Они терпеливо ждали, пока он перемелет перец и заново наполнит их бокалы. Только когда официант удалился, Дуглас ответил на вопрос.

– Я женился, – сказал он.

На пальце у него не было обручального кольца, и он в первый раз заговорил о своей личной жизни. Такое откровение застало Мауру врасплох, она удивленно подняла глаза на Дуга, но он смотрел не на нее, а на соседний столик – там сидели родители с двумя маленькими девочками.

– С самого начала было ясно, что мы не пара, – продолжал Дуг. – Я познакомился с ней на вечеринке. Красавица блондинка, голубые глаза, ноги вот отсюда. Ей кто‑ то сказал, что я поступаю на медицинский, и она сразу представила себя женой богатого врача. Она понятия не имела, что ей придется коротать выходные в одиночестве, пока я на дежурстве в больнице. К тому времени, когда я закончил ординатуру, она нашла другого. – Дуг принялся разрезать отбивную. – Зато у меня есть Грейс.

– Грейс?

– Моя дочь. Ей тринадцать, и она красавица, вся в маму. Но только я хотел бы, чтобы она выбрала более интеллектуальный путь, чем ее мама.

– А где теперь твоя бывшая жена?

– Снова вышла замуж, на сей раз за банкира. Они живут в Лондоне, и хорошо, если раза два в год она напомнит о себе. – Дуг отложил нож и вилку. – Вот как я стал мамой. Теперь у меня дочь, ипотечный кредит и работа в госпитале для ветеранов в Сан‑ Диего. Что еще нужно человеку для счастья?

– Ты счастлив?

Дуг пожал плечами.

– Это не та жизнь, о которой я мечтал в Стэнфорде, когда лазал по крышам и строил из себя ниндзя. Но я не жалуюсь. Жизнь идет, и надо как‑ то приспосабливаться. – Он улыбнулся Мауре. – Тебе‑ то хорошо, твоя жизнь соответствует мечтам. Ты же всегда хотела стать патологоанатомом – и стала.

– А еще я мечтала выйти замуж. И потерпела неудачу.

Дуг изучающе посмотрел на нее.

– Если честно, трудно поверить, что сейчас в твоей жизни нет мужчины.

Маура ковыряла вилкой кусочки утки на своей тарелке – у нее вдруг пропал аппетит.

– На самом деле я встречаюсь с одним человеком.

Дуг был весь внимание, даже наклонился к ней ближе:

– Выкладывай.

– Мы встречаемся почти год.

– Тогда это серьезно.

– Не уверена. – Под пристальным взглядом Дуга Мауре стало не по себе, и она снова уставилась в тарелку. Она чувствовала, что Дуг изучает ее, пытаясь догадаться, о чем она умолчала. Ни к чему не обязывающая беседа вдруг обернулась серьезным разговором. В ход вдруг пошли скальпели, и наружу, словно кишки, вывалились сокровенные тайны.

– Есть надежда на свадебные колокола? – спросил Дуг.

– Нет.

– Почему?

Маура посмотрела на него в упор:

– Потому что он не свободен.

Он откинулся на спинку стула, явно озадаченный.

– Никогда бы не подумал, что такая женщина, как ты, может всерьез увлечься женатым мужчиной.

Маура хотела было возразить, но не стала. С практической точки зрения, Даниэл Брофи все равно что женат – женат на своей церкви. Более ревнивой, более требовательной супруги нет на всем белом свете. Мауре было бы проще завладеть им, если бы он был связан всего‑ навсего с другой женщиной.

– Вот видишь, я не такая благоразумная, как ты думал, – сказала она.

Дуг усмехнулся.

– Наверно, в тебе есть авантюрная жилка, о которой я не знал. Почему я не заметил этого в Стэнфорде?

– Это было очень давно.

– Основные свойства характера с годами не меняются.

– Ты же изменился.

– Нет. Под этим пиджаком от «Брукс Бразерс»[2] по‑ прежнему бьется сердце раздолбая. Медицина – моя профессия, Маура. Чтобы платить по счетам. Это не мое истинное «я».

– А что, по‑ твоему, мое истинное «я»?

– Ты та же, какой была в Стэнфорде. Знаток своего дела. Настоящий профессионал. Человек, который не допустит ошибки.

– О, если бы! Хотелось бы мне не делать ошибок.

– Этот мужчина, с которым ты встречаешься, он – ошибка?

– Я еще не готова это признать.

– Не жалеешь?

Маура ответила не сразу, но не потому, что не находила ответа. Она не чувствовала себя счастливой. Конечно, были волшебные минуты, когда она слышала шум Даниэловой машины за окном или когда он стучал ей в дверь. Но были и вечера, когда она часами сидела одна на кухне, подливая вино в бокал и мысленно перебирая обиды.

– Не знаю, – ответила она наконец.

– Я вот никогда ни о чем не жалею.

– Даже о своем браке?

– Даже о несчастном браке. Мне кажется, все, что с нами случается, каждое наше неверное решение, чему‑ то нас учит. Поэтому не нужно бояться ошибок. Я с головой бросаюсь в каждое новое начинание и порой получаю по шапке. Но в конце концов все само собой налаживается.

– Так ты полагаешься на мироздание?

– Ну да. И прекрасно сплю по ночам. Ни сомнений, ни ложных тревог. Жизнь слишком коротка. Нужно просто расслабиться и получать от нее удовольствие.

Официант подошел, чтобы убрать посуду. Маура не съела и половины своей порции, а Дуг подчистил все, что было на тарелке, – он смаковал баранину с радостным самозабвением, так же, как, наверное, смаковал саму жизнь. На десерт он заказал кофе и сырный торт, Маура попросила лишь ромашковый чай. Когда все это принесли, Дуг поставил торт в центр стола.

– Угощайся, – предложил он. – Я знаю, что тебе хочется.

Маура, смеясь, взяла вилку и отломила изрядный кусок, заметив:

– Ты на меня дурно влияешь.

– Если бы все вели себя примерно, жизнь была бы скучна. Кроме того, тортик – не самый большой грех.

– Дома мне придется искупить его.

– А когда ты уезжаешь?

– Не раньше воскресенья. Я думаю задержаться на денек, побродить по окрестностям. Джексон‑ Хоул очень живописное место.

– Ты путешествуешь в одиночку?

– Если какой‑ нибудь красавчик не вызовется показать мне округу.

Дуг отломил кусочек торта и принялся задумчиво жевать.

– Насчет красавчика не знаю, – сказал он. – Но я бы предложил вот что. Со мной приехала моя дочь Грейс. Сегодня мои друзья из Сан‑ Диего повели ее в кино. В субботу мы собирались съездить на лыжную базу и там заночевать. А утром в воскресенье обратно. В машине для тебя найдется место. И я уверен: в домике на лыжной базе – тоже, если ты пожелаешь к нам присоединиться.

Маура покачала головой:

– Я буду лишней.

– Вовсе нет. Они тебя сразу полюбят. И надеюсь, ты их тоже. Арло – мой очень хороший друг. Днем он скучный бухгалтер. Зато вечером… – Дуг зловеще зарычал: – Вечером он превращается в знаменитость по имени Таинственный господин Ромштекс.

– В кого?

– В одного из популярнейших кулинарных блогеров Интернета, большого знатока вин. Он обедал во всех ресторанах Америки, отмеченных мишленовскими звездами, [3] а сейчас пробивает себе дорогу в Европе. Я зову его просто Челюсти.

Маура засмеялась.

– Похоже, он забавный. А еще один друг?

– Элейн. Девушка, с которой он давно встречается. Она занимается дизайном интерьеров или чем‑ то в этом роде, наверняка не скажу. Думаю, вы с ней поладите. К тому же ты должна познакомиться с Грейс.

Маура отломила еще один кусочек сырного торта и принялась не спеша пережевывать его. Она размышляла.

– Эй, да я ведь не прошу тебя выйти за меня, – поддразнил Дуг. – Это всего‑ навсего небольшая поездка с ночевкой под присмотром моей тринадцатилетней дочери. – Он подался вперед, пристально глядя на собеседницу своими голубыми глазами. – Поехали. Мои сумасбродные идеи почти всегда оборачиваются чем‑ нибудь интересным.

– Почти всегда?

– Одно нельзя предсказать заранее: всегда есть вероятность, что случится нечто совершенно неожиданное, из ряда вон выходящее. Но ведь в жизни всегда есть место приключениям. Иногда надо рискнуть и положиться на мироздание.

Маура заглянула в его глаза, и ей показалось, что Дуг Комли видит ее иначе, чем все остальные. За непробиваемой броней, которой она себя окружила, Дуг смог разглядеть обычную женщину. Женщину, которая боится прислушаться к голосу сердца.

Она глянула на десертную тарелку. Торт исчез, а Маура даже не заметила, как доела его.

– Дай мне обдумать это, – попросила она.

– Конечно. – Дуг рассмеялся. – Разумеется, Маура Айлз ничего не сделает, не подумав.

В тот вечер, вернувшись в гостиничный номер, Маура позвонила Даниэлу.

По тону его голоса она поняла, что отец Брофи не один. Он был вежлив, но сдержан, как будто беседовал с прихожанкой. На заднем фоне слышались приглушенные голоса, обсуждавшие цены на топливо, затраты на ремонт крыши и сокращение пожертвований. Даниэл был на собрании, где обсуждался бюджет церкви.

– Как там дела? – спросил он. Любезно и нейтрально.

– Намного холоднее, чем в Бостоне. Тут уже всё в снегу.

– А у нас дожди не прекращаются.

– Я прилечу в воскресенье вечером. Ты по‑ прежнему сможешь встретить меня в аэропорту?

– Я приеду.

– А потом? Можно было бы поужинать у меня, если ты останешься на ночь.

Пауза.

– Не уверен, что смогу. Мне надо подумать.

Почти теми же словами она ответила Дугу чуть раньше. И Маура вспомнила, что он ей ответил: «Иногда надо рискнуть и положиться на мироздание».

– Давай я позвоню тебе в субботу, – предложил Даниэл. – Тогда я буду точно знать свое расписание.

– Ладно. Но если не сможешь дозвониться, не волнуйся. Я могу оказаться вне зоны доступа.

– Хорошо, тогда и поговорим.

Он не сказал «люблю тебя» на прощание, только тихое «пока» – и разговор окончился. Их интимное общение всегда происходило за плотно закрытыми дверями. Каждую встречу они планировали заранее, а потом разбирали ее по полочкам, анализировали. «Слишком много думаете», – сказал бы Дуг. И эти думы счастья Мауре не прибавляли.

Она сняла телефонную трубку и позвонила администратору.

– Соедините меня, пожалуйста, с номером Дугласа Комли, – попросила она.

Послышалось четыре долгих гудка, а затем он ответил:

– Алло.

– Это я, – сказала Маура. – Приглашение еще в силе?

Приключение начиналось отлично.

В пятницу вечером путешественники собрались, чтобы пропустить по стаканчику. Когда Маура спустилась в гостиничный бар, Дуг и его компания уже поджидали ее за столиком. Сразу было видно, что Арло Зелински давно тестирует мишленовскую кухню: это был пухлый лысоватый весельчак, который не скрывал своего пристрастия к еде.

– Я всегда говорю, чем больше, тем лучше! А теперь у нас есть повод заказать две бутылочки вина, – заявил он. – Присоединяйтесь, Маура, и куча радостей вам обеспечена, особенно под крылышком у Дуга. – Арло склонился над столом и добавил шепотом: – По части морали я за него ручаюсь. Я много лет занимаюсь его налогами, а если кто и знает ваши самые интимные секреты, так это ваш бухгалтер.

– О чем вы там шепчетесь? – спросил Дуг.

Арло сделал невинное лицо.

– Просто рассказываю, что присяжные были настроены против тебя. Ты не заслужил такого сурового приговора.

Маура рассмеялась. Да, этот приятель Дуга ей определенно нравился.

Об Элейн Сэлинджер она бы такого не сказала. Хотя эта женщина улыбалась на протяжении всего разговора, улыбка была какой‑ то вымученной. Все в Элейн казалось натянутым – от одежды (на ней были облегающие лыжные брюки) до нечеловечески гладкого, без единой морщинки, лица. Они с Маурой были почти одного возраста и роста, однако Элейн обладала фигурой модели с завидной талией, а также недюжинной силой воли, необходимой для поддержания формы. Дуг, Маура и Арло распивали бутылочку на троих, а Элейн потягивала минеральную воду, приправленную долькой лайма, и с достоинством игнорировала орехи, которые Арло поглощал с удивительной резвостью. Маура никак не могла взять в толк, что у них общего: с трудом верилось, что эти двое – пара.

Дочка Дугласа Грейс тоже была странной. Он говорил, что его бывшая жена красавица, и этот дар дочь определенно унаследовала. Тринадцатилетняя Грейс уже обращала на себя внимание – этакая длинноногая блондинка с красиво изогнутыми бровями и ясными голубыми глазами. Однако красота ее казалась холодной, невозмутимой, даже пугающей. Девочка почти не участвовала в разговоре – все это время она сидела с наушниками и слушала айпод. Наконец она делано вздохнула и лениво поднялась из‑ за стола.

– Пап, можно я пойду к себе в номер?

– Ну что ты, детка, посиди еще, – попросил Дуг. – Мы вовсе не такие скучные.

– Я устала.

– Тебе же всего тринадцать, – поддразнил Арло. – В таком возрасте ты должна тусоваться с нами до утра.

– Мне кажется, я вам особо не нужна.

Дуг хмуро глянул на ее айпод, будто только что его заметил:

– Выключи эту штуку, хорошо? Попробуй поучаствовать в разговоре.

Девочка, как это свойственно подросткам, окинула отца полным презрения взглядом и нехотя опустилась на стул.

– …я изучил все рестораны в округе – ни в один из них идти не стоит, – сказал Арло. Он закинул в рот очередную горсть орешков и вытер пухлые, испачканные солью руки о салфетку. Затем снял очки и тоже протер. – Думаю, надо сразу ехать на базу и пообедать там. По крайней мере у них в меню есть бифштекс. Трудно ли приготовить приличный бифштекс?

– Мы только поужинали, Арло, – возмутилась Элейн. – Не представляю, как можно сейчас думать о завтрашнем обеде.

– Ты же знаешь, я предпочитаю действовать по плану. Заранее продумать все до мелочей…

– Особенно если эти мелочи съедобные.

– Ну па‑ а‑ п, – заныла Грейс, – я правда устала. Я пойду спать, ладно?

– Хорошо, ступай, – согласился Дуг. – Но чтобы завтра в семь уже встала. К восьми нам надо собраться и выехать.

– И нам тоже пора на боковую, – сказал Арло. Он встал, отряхивая рубашку от крошек. – Пойдем, Элейн.

– Но еще только полдесятого!

– Элейн, – повторил Арло и едва заметно кивнул, указывая на Мауру и Дуга.

– Ага, – Элейн с любопытством посмотрела на Мауру и поднялась, гибкая, как пантера. – Приятно было с вами познакомиться, Маура, – проговорила она. – Увидимся утром.

Дуг дождался, когда все трое уйдут, и, оставшись с Маурой вдвоем, сказал:

– Мне, право, неловко, что Грейс была такой занудой.

– Она очень красивая девочка, Дуг.

– И при этом толковая. Ай‑ кью сто тридцать! Правда, по сегодняшнему вечеру не скажешь. Но она не всегда такая надутая.

– Может, это потому, что я еду с вами. Возможно, ей это не нравится.

– Даже не думай об этом, Маура. Это ее проблема, пусть сама с ней справляется.

– Если кого‑ то смущает, что я еду…

– Неужели? Тебя, что ли?

Дуг так пристально посмотрел на нее, что волей‑ неволей пришлось сказать правду.

– Да, немного, – призналась она.

– Ей тринадцать лет. С тринадцатилетними девчонками всегда непросто. Я не желаю идти у нее на поводу. – Дуг поднял бокал. – За наше приключение!

Они сдвинули бокалы и пригубили вино, с улыбкой глядя друг на друга.

В приятном полумраке бара Дуг казался все тем же студентом из ее воспоминаний, беспечным юношей, который взбирался на крыши и наряжался в костюм ниндзя. И Маура тоже почувствовала себя совсем юной. Беспечной и готовой к любым авантюрам.

– Даю слово, – сказал он. – У нас будет незабываемое приключение.

Ночью начался снегопад, и к тому времени, когда они загрузили свои вещи в багажник внедорожника, машины на стоянке были укутаны девственно‑ белым пушистым покрывалом сантиметров восемь толщиной – гости из Сан‑ Диего охали и ахали при виде такой красоты. Дуг и Арло уговорили трех дам попозировать перед входом в гостиницу и сфотографировали их, улыбающихся, с румяными от мороза щеками, в лыжных костюмах. Для Мауры снег был не в диковинку, однако теперь она смотрела на него глазами калифорнийцев, дивясь тому, какой он чистый и белый и как мягко ложится на ресницы, и как тихо кружится, опускаясь с небес на землю. Во время долгих бостонских зим снег означал заметенные дворы, промокшие сапоги и грязную кашу на тротуаре. С ним приходилось мириться до весны. Но здесь снег казался иным – это был праздничный снег, и Маура с улыбкой смотрела в небо, запрокинув голову, и чувствовала такой же восторг, как и ее товарищи. Мир, открывшийся ей вдруг, казался новым, ярким, волшебным.

– Ребят, у нас будет потрясающая поездка! – объявил Дуг, привязывая взятые напрокат беговые лыжи на крышу внедорожника. – Свежевыпавший снежок. Теплая компания. Ужин у потрескивающего камина. – Он в последний раз подтянул ремни на багажнике. – Ладно, друзья. Поехали.

Грейс устроилась на переднем пассажирском сиденье.

– Эй, детка, – обратился к ней Дуг, – может, позволишь Мауре сесть рядом со мной?

– Но это мое место!

– Она наша гостья. Позволь ей сесть вперед.

– Дуг, не надо, пусть остается на своем месте, – возразила Маура. – Я и сзади отлично устроюсь.

– Ты уверена?

– Конечно. – Маура уселась на заднее сиденье внедорожника. – Мне тут очень хорошо.

– Ладно. Но потом можно будет поменяться местами. – Дуг бросил укоризненный взгляд на дочь, но Грейс уже заткнула уши наушниками айпода и теперь глядела в окно, не обращая на отца ни малейшего внимания.

В сущности, Маура была вовсе не против сидеть в третьем ряду, позади Арло и Элейн, глядя на лысую макушку гурмана и стильную стрижку его подруги‑ брюнетки. Маура присоединилась к компании в последнюю очередь и не знала ни их историй, ни дружеских шуток, понятных лишь посвященным, поэтому ее вполне устраивала роль стороннего наблюдателя. Они выехали из Тетон‑ Виллидж и направились на юг, а снегопад тем временем все усиливался. Дворники мерно двигались по стеклу взад‑ вперед, как метроном, сметая волны снежинок. Маура откинулась на спинку сиденья и смотрела, как меняется пейзаж за окном. После обеда у камина она покатается на лыжах. На беговых, а не на горных, чтобы не волноваться о возможности сломать ногу, расшибить голову или просто красиво сверзиться с высоты. Она будет тихо скользить по спящему лесу, слушать, как поскрипывает под ногами пушистый снег, и вдыхать полной грудью колкий морозный воздух! На патологоанатомической конференции ей показали слишком много изувеченных тел. Как хорошо, что эта поездка не имеет ничего общего со смертью.

– Снег все валит и валит, – заметил Арло.

– У этой малышки хорошие шины, – сказал Дуг. – Парень из проката автомобилей сказал, что они как раз для такой погоды.

– Кстати, о погоде, ты слушал прогноз?

– Да, будет снег. Удивительное дело!

– Только пообещай, что мы успеем добраться до хижины к обеду.

– Лола говорит, мы будем на месте в одиннадцать тридцать две. А Лола никогда не ошибается.

– Лола – это кто? – крикнула Маура с заднего сиденья.

Дуг указал на портативный навигатор, который установил на приборную доску:

– Вот Лола.

– Почему навигаторы всегда называют женскими именами? – спросила Элейн.

Арло засмеялся.

– Потому что женщины все время указывают мужчинам, куда идти. Раз Лола говорит, что мы приедем до полудня, значит, у нас будет ранний обед.

Элейн вздохнула.

– Ну когда ты перестанешь думать о еде?

– Речь идет об обеде. В течение жизни мы успеваем поесть не так уж много раз, поэтому…

– …каждый прием пищи должен того стоить, – закончила вместо него Элейн. – Да, Арло, нам известно твое жизненное кредо.

Арло обернулся к Мауре.

– Моя матушка отлично готовила. Она научила меня не растрачивать аппетит на посредственную еду.

– Наверно, поэтому ты такой худенький, – съязвила Элейн.

– Ну, ты сегодня явно не в духе, – проговорил Арло. – Я‑ то думал, тебе не терпелось отправиться в эту поездку.

– Я просто не выспалась. Ты полночи храпел. Буду просить отдельный номер.

– Да ладно тебе. Вот погоди, я подарю тебе беруши. – Арло обнял Элейн за плечи и притянул к себе. – Зайка. Лапочка. Как же я буду спать один, без тебя?

Элейн выпуталась из его объятий:

– Ты мне шею чуть не свернул!

– Ребят, смотрите, какой дивный снег! – вмешался Дуг. – Прямо зимняя сказка!

В часе езды от Джексона они заметили указатель: «Последний шанс заправиться». Дуг остановил внедорожник у «Автозаправки и универсама Грабба», и все вылезли из машины, чтобы сходить в туалет и прогуляться по тесному магазинчику, разглядывая пакетики и баночки с закусками, пыльные журналы и автомобильные щетки‑ скребки для лобового стекла.

Арло стоял перед витриной, где лежали говяжьи палочки в пластиковой упаковке, и хохотал:

– Ну кто это ест, скажите на милость? Они на девяносто процентов состоят из нитрита натрия, а остальное – красный краситель номер два.

– Зато здесь есть шоколадки «Кэдбери», – заметила Элейн. – Купим парочку?

– Они, вероятно, десятилетней давности. Ой, фу, здесь есть лакричные палочки! Меня как‑ то рвало от них, когда я был маленький. Словно мы перенеслись назад, в пятидесятые.

Пока Арло и Элейн обсуждали покупку закусок, Маура взяла газету и направилась к кассе.

– Вы в курсе, что она старая? – спросила Грейс.

Маура обернулась, удивляясь, что девочка заговорила с ней. На этот раз в ушах у Грейс не было затычек‑ наушников, но айпод был по‑ прежнему включен и тоненько подвывал.

– Это газета за прошлую неделю. – Грейс указала на дату. – Все в этой лавке просроченное. Хрустящая картошка, например, валяется уже год. Наверняка даже горючее некачественное.

– Спасибо, что подсказала. Но мне хочется что‑ нибудь почитать, и эта газета вполне сгодится. – Маура достала кошелек, удивляясь, как слово «горючее» попало в словарь американского подростка. Но это была лишь одна из загадок Грейс.

Девочка вышла из магазина, покачивая тощими бедрами в туго обтягивающих джинсах, безучастная к тому, какое впечатление производит на окружающих. Старичок за кассой смотрел на нее, разинув рот, как будто это какое‑ то экзотическое существо, чудом оказавшееся в его магазинчике.

Когда Маура вышла на улицу, Грейс уже сидела в машине, но на этот раз на заднем сиденье.

– Принцесса наконец‑ то оставила свой трон, – шепнул Дуг Мауре на ухо, открывая ей дверцу внедорожника. – Тебе придется сесть впереди, со мной.

– Я не против заднего сиденья.

– А я против. Я с ней поговорил, все нормально.

Элейн и Арло вышли из магазина, смеясь, и сели на свои места.

– Это как путешествие на машине времени, – заметил Арло. – Видел дозаторы с пастилками «Пец»? Такие были двадцать лет назад. А старикашка за кассой – персонаж из «Сумеречной зоны».

– Да, странный тип, – согласился Дуг, заводя двигатель.

– А точнее, зловещий. Он сказал: надеюсь, вы не в Лучший Мир держите путь…

– Что сие значит?

– Все вы грешники! – завопил Арло голосом телевизионного проповедника. – И вы на дороге в а‑ а‑ ад!

– Может, он хотел сказать, чтобы мы ехали осторожнее, – предположила Элейн. – Учитывая снег и вообще…

– Похоже, метель утихает. – Дуг наклонился вперед, поглядывая на хмурое небо. – На самом деле я, кажется, вижу там голубой просвет.

– Неутомимый оптимист, – сказал Арло, – вот кто такой наш Дуги.

– Позитивное мышление. Всегда помогает.

– Ты только доставь нас к обеду без опозданий.

Дуг сверился с навигатором.

– Лола говорит: расчетное время прибытия одиннадцать сорок девять. Так что голодать не придется.

– Я уже голодаю, хотя на часах только десять тридцать.

– На следующем повороте сверните налево, – женским голосом скомандовал навигатор.

– «Если Лола хочет…» – затянул Арло.

– «…Лола добьется», [4] – подхватил Дуг и свернул на повороте налево.

Маура глянула в окно, но никакого голубого просвета не увидела. Все, что она могла разглядеть, – лишь низко нависшие тучи и белые склоны гор вдалеке.

– Опять снег пошел, – сказала Элейн.

– Наверно, мы не там свернули, – предположил Арло.

Пелена кружащегося снега уплотнилась, а в перерывах между движениями дворников стекло тотчас же облепляла толстая сетка снежинок. В последний час извилистая дорога все время шла в гору, но теперь ее было трудно различить под белым ковром, становившимся все пышнее и пышнее. Дуг вел машину, вытянув шею, силясь различить что‑ нибудь впереди.

– Ты уверен, что мы правильно едем? – спросил Арло.

– Лола говорит, что да.

– Лола – бестелесный голос в коробке.

– Я запрограммировал ее на самый короткий маршрут. Вот этот.

– Но быстро ли по нему добираться?

– Эй, может, хочешь за руль?

– Что ты, что ты. Я просто спросил.

– Нам не попалось ни одной машины, с тех пор как мы свернули на эту дорогу, – заметила Элейн. – С самой заправки. Почему тут так безлюдно?

– Карта у тебя есть? – поинтересовалась Маура.

– Думаю, она в бардачке, – сказал Дуг. – Ее выдали вместе с машиной. Но навигатор говорит, что мы на верном пути.

– Ага. У черта на куличках, – пробормотал Арло.

Маура достала и развернула карту местности. Ей понадобилась минута, чтобы разобраться в непривычной топографии.

– Что‑ то я не вижу здесь нашей дороги, – сказала она.

– А ты точно знаешь, где искать?

– Но ее тут нет.

Дуг выхватил карту из рук Мауры и положил ее перед собой на руль, продолжая вести машину.

– Эй, подсказка с задней парты! – выкрикнул Арло. – Не спускай глаз с дороги!

Дуг отодвинул карту в сторону.

– Ерунда какая‑ то. Она недостаточно подробная.

– Может, Лола ошибается, – предположила Маура. «Ну вот, – спохватилась она, – теперь и я назвала устройство дурацким именем! »

– Она новее, чем эта карта, – возразил Дуг.

– Наверно, это сезонная дорога. Или частная.

– О частной не было предупреждения, когда мы сворачивали.

– Знаешь, все‑ таки надо вернуться, – сказал Арло. – Я серьезно.

– До развилки пятьдесят километров. Ты хочешь успеть на обед или нет?

– Пап! – подала голос Грейс с заднего сиденья. – Что происходит?

– Ничего, милая. Мы просто обсуждаем, какой дорогой лучше ехать.

– А разве ты не знаешь?

У Дуга вырвался страдальческий вздох:

– Конечно, знаю. Все хорошо! Просто отлично. Если все сейчас успокоятся, будет и вовсе прекрасно.

– Давай все‑ таки повернем, Дуг, – настаивал Арло. – Дорога становится действительно непроезжей.

– Так, – сказал Дуг. – Думаю, пора проголосовать. Что скажете?

– Я за то, чтобы повернуть обратно, – гнул свою линию Арло.

– Элейн?

– По‑ моему, водителю виднее, – отозвалась она. – Я согласна с любым твоим решением, Дуг.

– Спасибо, Элейн. – Дуг обернулся к Мауре. – А ты за что голосуешь?

Этот вопрос заключал в себе гораздо больше, чем казалось на первый взгляд. Она прочла это в глазах Дуга, его взгляд умолял: «Поддержи меня. Верь мне». Этот взгляд живо напомнил ей, каким двадцать лет назад был Дуг – безалаберным мальчишкой‑ студентом в выгоревшей гавайской рубашке. Тот самый Дуглас, который мог свалиться с крыши, разбиться, сломать ногу и при этом не утратить оптимизма. Теперь он просил ее о доверии, и Мауре очень хотелось верить ему.

Но она не могла заглушить собственный инстинкт.

– Я считаю, что нам нужно вернуться, – сказала Маура, и, кажется, ее ответ ранил Дуга больней любого оскорбления.

– Ладно. – Он вздохнул. – Вижу, у нас бунт на корабле. Что ж, когда я найду подходящее место, мы развернемся. И снова проедем пятьдесят километров.

– Я была на твоей стороне, Дуг, – напомнила Элейн. – Не забывай.

– Вот, тут, кажется, дорога пошире.

– Постой, – сказала Маура. Она хотела добавить: «Здесь может быть кювет», но Дуг уже крутанул руль, и внедорожник начал разворачиваться по широкой дуге. Внезапно снег под правой шиной провалился, и машина накренилась на одну сторону так резко, что Маура впечаталась в дверцу.

– Боже мой! – воскликнул Арло. – Что ты творишь, черт возьми?

Автомобиль дернулся и застыл, почти полностью завалившись на правый борт.

– Черт. Черт, черт! – воскликнул Дуг.

Он вдавил педаль газа в пол, и двигатель взревел, но колеса забуксовали. Дуг включил заднюю передачу и попытался подать назад. Внедорожник сдвинулся на несколько сантиметров, потом остановился – снова пробуксовка.

– Попробуй раскачать машину, – предложил Арло.

– А я, по‑ твоему, что делаю? – Дуг включил низшую передачу и попытался подать вперед. Колеса взвыли, но больше ничего не изменилось.

– Пап? – Голос у Грейс стал тонким от страха.

– Все хорошо, милая. Все будет хорошо.

– Что мы будем делать? – захныкала Грейс.

– Звать на помощь, только и всего. Вызовем эвакуатор, нас вытащат отсюда, и мы продолжим путь. – Дуг потянулся за мобильным. – Пусть мы опоздаем на обед, ну и бог с ним, все равно ведь это приключение! Будет о чем рассказать в школе, когда вернешься домой. – Он помолчал, озадаченно глядя на телефон. – У кого‑ нибудь есть сигнал?

⇐ Предыдущая 123 4 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒