Джон Гришем 21 страница

– Мистер Дэнтли, простите, что я беспокою вас так поздно. Может, в качестве компенсации вы согласитесь принять это?

Она протянула ему бутылку рома “Майерс” емкостью почти в литр. Мистер Дэнтли внезапно возник из темноты, осторожно принял из ее рук бутылку, осмотрел ее.

– Парни, у нас целая бутылка “Майерса”! Из шепота сидевших на ступеньках людей Эбби не поняла ни слова, однако ей стало ясно, что подарок взволновал всю компанию. Мистер Дэнтли передал бутылку друзьям и провел Эбби внутрь дома, а через него прямо в крошечный сарайчик, полный разных механизмов, инструмента и просто всякой рухляди. С потолка одиноко свисала электрическая лампочка, на свет которой миллионами слеталась мошкара. Эбби вручила ему одиннадцать ключей, и слесарь со знанием дела разложил их на своем верстаке.

– Это будет нетрудно, – проговорил он, не поднимая на нее глаз.

Несмотря на то что одиннадцать вечера явно не казалось ему слишком поздним временем для выпивки, руками своими Дэнтли владел мастерски. Видимо, его нервная система выработала иммунитет к рому. Он надел защитные очки с толстыми стеклами и начал возиться с заготовками. Минут через двадцать заказ был выполнен. Дэнтли вручил Эбби две связки оригиналов и сделанные им копии ключей.

– Спасибо вам, мистер Дэнтли. Сколько я вам должна?

– Это не отняло у меня много времени, – протянул он. – По доллару за каждый.

Она тут же вручила ему деньги.

Два небольших чемодана Тэмми заполнила содержимым верхней полки стеллажа. Пять полок, двенадцать стеллажей, это означало шестьдесят ходок к копировальной машине и назад. За восемь часов. Ну что ж, время позволяло. Тут еще были какие-то папки, записные книжки, компьютерные распечатки. Митч велел копировать все. Поскольку, сказал он, я и сам еще толком не знаю, что искать, скопировать нужно будет все.

Она выключила свет и бегом поднялась наверх, чтобы взглянуть на своего незадачливого любовника. Тот беспробудно спал. Правда, храп стал чуть тише.

Чемоданы весили фунтов по тридцать каждый, и руки Тэмми ныли от напряжения, когда она ввалилась в гостиничный номер 188. А ведь это только первый рейс из шестидесяти. Нет, она не выдержит. Эбби из Джорджтауна не вернулась, поэтому Тэмми пришлось самой аккуратно выложить содержимое чемоданов на постель. Сделав глоток кока-колы, она подхватила опустевшие емкости и вышла в ночь. Назад, в бунгало. Вторая полка была точным повторением первой. Тэмми по порядку уложила папки, застегнула молнии. Она была вся в поту, ей не хватало дыхания. Сколько ей осталось еще? Почему не четыре ходки? Не две, не одна? Метнулась наверх – он так и не пошевелился за ее отсутствие.

Машина тихо урчала и пощелкивала, когда она вернулась в гостиницу. Эбби уже почти справилась с первой порцией и была готова приступить к следующей.

– Сделала ключи? – спросила ее Тэмми.

– Да, без проблем. Как там твой мужчина?

– Если бы эта штука была выключена, ты бы услышала его храп.

Тэмми быстренько выложила папки. Схватив влажное полотенце, вытерла им лицо и отправилась в обратный путь.

Эбби закончила с документами из кейсов и приступила к папкам со стеллажей. Она уже достаточно освоилась с машиной и через полчаса двигалась со сноровкой опытного клерка. Она разброшюровывала папки, загружала документы, сброшюровывала их вновь, а машина в это время без устали выдавала лист за листом, автоматически скрепляла их и выплевывала на пол.

Из третьего рейса Тэмми вернулась совершенно без сил, с кончика носа капал пот.

– Третья полка, – доложила она. – Этот продолжает храпеть.

Расстегнув молнии, она выгрузила принесенное. Едва переводя дыхание, уложила уже отработанные папки в чемоданы. Весь остаток ночи ей придется только этим и заниматься: бегать, нагружать и выгружать.

В полночь “Босоногие” спели свою последнюю песню, и на “Пальмы” опустилась ночная тишина. За стенами их номера тихое жужжание машины было совершенно неслышным. Дверь закрыта на замок, шторы опущены до самого пола, свет выключен, за исключением небольшой лампы у кровати. Некому было обратить внимание на падавшую от усталости даму, насквозь мокрую от пота, бегавшую с одними и теми же чемоданами туда-сюда.

После полуночи они уже не разговаривали. Они были измождены, слишком заняты, их переполнял страх. Да и говорить, собственно, было не о чем, разве что Тэмми докладывала иногда о состоянии спящего. Эйвери был неподвижен до часу ночи, когда он совершенно бессознательно перевернулся на живот, а минут через двадцать опять перевернулся на спину. Тэмми заглядывала к нему каждый раз и все время спрашивала себя, что она будет делать, если он вдруг раскроет глаза и очнется. В кармашке ее шортов был маленький баллончик с газом – так, на всякий случай, если придется спасаться бегством. Этот вопрос они с Митчем в деталях как-то не обсуждали. Главное, сказал тогда Митч, это не допустить, чтобы он вошел в гостиничный номер. Угости его струёй газа в лицо и беги со всех ног с криком “Насильник! ” – вот что сказал тогда Митч.

Но где-то после двадцать пятой ходки Тэмми вдруг почувствовала уверенность в том, что пробуждение Эйвери – вопрос всего одного-двух часов. Мало того, что она носилась туда-сюда, как нагруженный мул, ей приходилось еще каждый раз взбираться наверх – а это четырнадцать ступенек, – чтобы проверить, все ли в порядке с неудавшимся Казановой. Но усталость брала свое – она решила проверять его через раз. Затем – каждую третью ходку.

Около двух ночи, потратив почти половину имевшегося в их распоряжении времени, они сняли копии с папок, размещавшихся на пяти стеллажах. У них уже получилось более четырех тысяч листов, и вся кровать была уложена аккуратными пачками документов. Копии лежали и на полу возле стены: семь аккуратных столбиков высотой чуть ли не до пояса.

Они позволили себе пятнадцать минут отдыха.

В половине шестого к восточной части небосклона показались первые признаки зари, и они забыли об отдыхе. Эбби ускорила все свои манипуляции и молилась только о том, чтобы машина не загорелась от перенапряжения. Тэмми помассировала коленные суставы и вновь отправилась назад, в бунгало. Это был рейс номер пятьдесят один или пятьдесят два – она уже потеряла счет. Нужен небольшой перерыв. Вдруг Эйвери уже ждет ее?

Она открыла дверь и направилась в кладовую. Так же, как обычно, поставила чемоданы на пол и быстро поднялась по лестнице в спальню. На пороге она в ужасе остановилась. Эйвери сидел на краю постели лицом к балкону. Видимо, он услышал, как она поднималась, голова его медленно повернулась к ней. Глаза его опухли и блестели, он грозно посмотрел на нее.

Инстинкт подсказал ей, что делать. Быстрым движением она расстегнула шорты, и они упали к ее ногам.

– Эй, малыш! – сказала она, надеясь, что дыхание ее уже вошло в норму, довольно развязным голосом. Подошла к нему вплотную. – По-моему, ты рановато подхватился. Давай-ка еще поспим.

Взгляд его вновь обратился к окну. Он не проронил ни слова. Усевшись рядом, она положила свою ладонь на его бедро, ласково повела пальцами. Он не пошевелился.

– Ты проснулся? – спросила она Эйвери. Никакого ответа.

– Эйвери, детка, ответь же. Ну давай еще поспим. На улице еще темно.

Он боком упал в постель, уткнувшись лицом в подушку, что-то хрюкнул. Не сказал – он и не пытался ничего сказать, а лишь хрюкнул. Потом глаза его закрылись вновь. Тэмми подняла на постель его ноги, накрыла Эйвери простыней.

Она просидела у его постели минут десять, пока храп не зазвучал с прежней силой, затем надела шорты и бросилась в “Пальмы”.

– Он проснулся, Эбби! – в панике прокричала она. – Проснулся и тут же снова уснул.

На мгновение Эбби прервала свои манипуляции; обе женщины посмотрели на кровать, где лежали еще не обработанные документы.

– Хорошо. Поди прими душ, – рассудительным голосом сказала Эбби, – а потом ложись с ним в постель и жди. Дверь в кладовку запри. Когда он проснется и отправится в душ, позвони мне. Я займусь тем, что осталось. Мы оттащим все обратно, после того как он уйдет на работу.

– Это очень рискованно.

– Все, что мы делаем, – рискованно. Поторопись. Через пять минут Тэмми-Дорис-Либби в ярком оранжевом бикини сделала последнюю ходку в бунгало – уже без чемоданов. Входную дверь она закрыла на замок, дверь кладовой – тоже. Пошла в спальню, сняла с груди узенькую полоску ткани и, приподняв простыню, улеглась рядом с Эйвери.

Минут пятнадцать храп помогал ей бороться со сном. Поймав себя на том, что засыпает, Тэмми уселась в постели. Ей вдруг стало страшно от близости лежащего рядом голого мужчины, который без колебаний убил бы ее, если бы узнал. Ее уставшее тело расслаблялось все больше, сон становился неизбежным. Она закрыла глаза.

Незадачливый любитель плотских утех пришел в себя в три минуты десятого утра. Он застонал, перекатившись к краю постели. Веки медленно поползли вверх, яркий солнечный свет ударил в глаза. Эйвери вновь издал протяжный стон. Поворочал чугунной головой, пытаясь привести мозги в рабочее состояние, сделал глубокий вдох. Усилием воли заставил себя подумать о правой руке. Нужно ее поднять. Нервным импульсам потребовалось удивительно много времени, чтобы добраться от мозга до двигательных центров. Наконец ему удалось ее поднять; теперь требуется по очереди сфокусировать глаза: сначала правый, затем левый.

Не менее тридцати секунд Эйвери не отрывал взгляда от циферблата своих электронных часов, прежде чем смог извлечь требовавшуюся информацию. Девять ноль пять. Дьявол! В девять ему нужно было быть в банке. И опять из груди его вырвался стон. До сознания внезапно дошло, что рядом женщина.

Тэмми почувствовала, что он беспокойно заворочался. Сама она лежала неподвижно, глаза были закрыты. Она молилась в душе, чтобы он только до нее не дотронулся. Кожей она ощутила на себе его взгляд.

Эйвери, на поверку оказавшемуся бабником и гулякой, было не впервой просыпаться по утрам в тяжком похмелье. Но так плохо ему еще ни разу не было. Он рассматривал лицо лежавшей рядом женщины и пытался заставить свое тело вспомнить пережитые ощущения. Хороша ли она была в постели? Уж это-то он всегда помнил, даже если забывал все остальное. Вне зависимости от тяжести похмельного синдрома женщину он помнил всегда. Но сейчас ничего не вспоминалось. Он отвел глаза и сторону.

– Черт побери! – в сердцах произнес он, поднявшись и попробовав сделать несколько шагов.

Ноги казались обутыми в свинцовые сапоги, с большим трудом подчинялись они идущим от мозга командам. Для опоры он ухватился рукой за балконную дверь.

До ванной комнаты было футов двадцать, и Эйвери решил, что это ему по силам. Заплетающимися шагами, каждый из которых отзывался в голове резкой болью, опираясь то на стол, то на шкаф, он в конце концов преодолел это расстояние. Постоял над унитазом.

Тэмми повернулась лицом к балконной двери. Глаз она так и не раскрыла, даже почувствовав, что он сел на постель рядом.

Мягким движением Эйвери положил руку ей на плечо.

– Либби, поднимайся. Он легонько потряс ее.

– Вставай, дорогая.

Настоящий джентльмен. Она подарила ему свою лучшую утреннюю улыбку, полную признательности и обещания. Улыбку удовлетворенной женщины.

– Ты был превосходен, малыш, – прошептала она, так и не раскрыв глаз.

Несмотря на боль в голове и тошноту, несмотря на налитые свинцом ноги, его охватило привычное чувство гордости. Значит, я сумел произвести на нее впечатление. Значит, вспомнил он наконец, я был ночью превосходен.

– Послушай-ка, Либби, мы с тобой проспали. Мне нужно на работу, я уже опоздал.

– Ты не в настроении? – хихикнула она, надеясь в душе, что это именно так.

– Нет, во всяком случае, не сейчас, – отказался он. – Как насчет вечера?

– Я буду здесь, малыш, – пообещала она.

– Договорились. Пойду приму душ.

– Разбуди меня, как освободишь ванную. Он пробормотал в ответ что-то невразумительное и закрыл за собой дверь ванной комнаты. Тэмми выскользнула из постели и бросилась к телефону. Эбби сняла трубку через три гудка.

– Он в душе.

– С тобой все нормально?

– Да. Все хорошо. Сейчас он ни на что не способен, даже если от него этого и потребовать.

– Почему ты звонишь так поздно?

– Он не просыпался.

– Подозревает что-нибудь?

– Нет. Он ничего не помнит. Думаю, у него болит голова.

– Долго ты еще там пробудешь?

– Расцелую его на прощание, как только он выйдет из душа. Десять, от силы пятнадцать минут.

– Хорошо. Поторопись.

Эбби положила трубку, и Тэмми вновь улеглась. На чердаке у нее над головой еле слышно щелкнул миниатюрный магнитофон, обозначив этим звуком свою готовность записать следующий разговор.

К половине одиннадцатого они были полностью готовы для последнего штурма бунгало. Все остававшиеся у них в номере документы были разделены на три равные части. Предстоят три ходки посреди бела дня, на виду у всех. Сунув новенькие ключи в кармашек своей блузки, Тэмми подхватила чемоданы. Шла она быстрой упругой походкой, стреляя по сторонам спрятанными под темными очками глазами. Стоянка возле бунгало по-прежнему пуста, движение по шоссе не очень большое.

Новый ключ подошел сразу, Тэмми очутилась внутри. Замок кладовки тоже поддался без малейшего труда, и через пять минут она уже выходила на улицу. Второй и третий рейсы были столь же быстрыми и не привлекли к себе ничьего внимания. Перед тем как в последний раз выйти из кладовой комнаты, Тэмми тщательно осмотрелась по сторонам. Все было в полном порядке, как в тот момент, когда она вошла сюда впервые. Она закрыла входную дверь бунгало на ключ, взяла чемоданы и вернулась к себе в номер.

Около часа они валялись на постели и хохотали над Эйвери и его похмельем. Большая часть работы была выполнена. Они совершили самое настоящее преступление, в котором Эйвери принял сознательное участие, не подозревая, правда, об этом. Все это оказалось совсем не трудно, подумали две молодые женщины.

Вся гора изобличающих документов уместилась в одиннадцать с половиной коробок из гофрированного картона. В половине третьего в дверь номера постучали. Местный парень, вошедший в комнату в соломенной шляпе, но без рубашки, отрекомендовал себя представителем компании, ведавшей складскими помещениями на острове. Эбби молча указала ему на коробки. С величавой медлительностью парень взял в руки первую и с видом человека, которому никуда и никогда не приходилось спешить, понес ее в свой фургон. Он жил в местном ритме. – Никакой спешки, дружище!

На взятом напрокат автомобильчике они проследовали за ним до самого склада, находившегося в Джорджтауне. Эбби внимательным взглядом изучила помещение склада и тут же арендовала его на три месяца, расплатившись наличными.

Уэйн Тарранс сидел в последнем ряду кресел автобуса, выехавшего в одиннадцать сорок вечера по маршруту Луисвилль – Чикаго через Индианаполис. Хотя рядом с ним никто не сидел, все остальные места в салоне были заняты – вечер пятницы. С полчаса назад автобус выехал за пределы штата Кентукки, и к этому времени Тарранс уже был убежден, что где-то произошел сбой. Тридцать минут, и ни слова, никакого знака. Может, он ошибся автобусом? Может, Макдир передумал? Да что угодно может быть. Задние места автобуса располагались всего в нескольких дюймах от дизельного двигателя, и теперь Тарранс понимал, почему бывалые путешественники старались усесться поближе к водителю. От мелкой вибрации начиналась головная боль. Тридцать минут. И ничего.

Он услышал, как в находившемся напротив него туалете спустили воду. Открылась дверь, на него пахнуло, и он отвернул лицо к окну, за которым проносились мчащиеся на юг машины. В кресло рядом с ним опустилась непонятно откуда взявшаяся женщина, прокашлялась. Тарранс скосил на нее глаза: похоже, где-то он ее уже видел.

– Вы – Тарранс?

Одета она была в поношенные джинсы, белые кроссовки и зеленый свитер крупной вязки. Глаз за стеклами темных очков видно не было.

– Да. А вы…

Она протянула ему руку. Пожатие ее было крепким.

– Эбби Макдир.

– Я ждал вашего мужа.

– Знаю. Но он решил не ходить, и вместо него пришла я.

– Я, м-м-м… собирался поговорить с ним.

– Я в курсе. Он послал меня. Можете рассматривать меня как его личного агента.

Тарранс положил книжку, которую он пролистывал, в сетку под сиденьем и вновь уставился в окно.

– Где он?

– Почему вам это так важно, мистер Тарранс? Он послал меня поговорить с вами о деле, и вы тоже сидите здесь с той же целью. Так что давайте поговорим.

– О’кей. Говорите потише и, если кто-то пойдет к нам, замолчите и возьмите меня за руку. Сделайте вид, что мы с вами женаты или что-то в этом роде. Договорились? Так, мистер Войлс – вы знаете, кто это?

– Я знаю все, мистер Тарранс.

– Хорошо. Так вот, мистер Войлс намерен расторгнуть нашу сделку, так как мы не получили от Митча папки. Интересные папки. Вам понятна их важность, не правда ли?

– О да.

– Нам нужны эти папки.

– А нам нужен миллион долларов.

– Да, так мы и договаривались. Но сначала мы получим папки.

– Нет. Мы договорились о том, чтобы получить от вас миллион долларов в том месте, которое вам укажут, а после этого вручить вам папки.

– Где они?

– В одной из камер хранения в Мемфисе. Всего там пятьдесят одно дело. В аккуратных и надежных коробочках. Вам это понравится. Мы проделали хорошую работу.

– Мы? Вы видели эти дела?

– Естественно. Укладывала их в коробки. В коробке под номером восемь кое-какая неожиданная информация.

– Так, что именно?

– Митчелу удалось сделать копии с трех дел Эйвери Толара, и у него возникли вопросы. Два дела связаны с компанией, называющейся “Данн Лэйн”, по нашим Данным, эта подконтрольная мафии корпорация зарегистрирована на Кайманах. Компания создана в 1986 году с первоначальным капиталом в десять миллионов отмытых долларов. В папках информация о двух строительных проектах, которые финансируются компанией. Занимательнейшее чтение.

– Как вы узнали, что корпорация зарегистрирована на Кайманах? Откуда стало известно о десяти миллионах? Ведь этого в папках быть не может.

– Не может. Но у нас есть и другие записи. Об этих других записях Тарранс думал на протяжении шести миль. Ему было ясно, что он не увидит их до тех пор, пока чета Макдиров не получит свой первый миллион. Ну что ж.

– Не уверен, что мы сможем передать вам деньги, не увидев папок.

Отговорка была слабая. Она тоже прекрасно это поняла и улыбнулась.

– Неужели мы будем играть с вами, мистер Тарранс? Почему бы вам просто не заплатить нам эти деньги и прекратить мышиную возню?

Какой-то иностранный студент, похожий на араба, приближался к ним по проходу, направляясь в туалет. Тарранс замер, повернув голову к окну. Эбби похлопывала его по руке, как настоящая его подружка. Вода низвергнулась вниз с ревом маленького водопада.

– Когда? – спросил он. Руку свою Эбби уже убрала.

– Папки готовы. А вы когда сможете управиться с миллионом?

– Завтра.

Чуть повернув голову в сторону, Эбби проговорила краешком рта:

– Сегодня пятница. В следующий вторник ровно в десять утра вы обеспечите перевод миллиона долларов с вашего счета в манхэттенском “Кемикл Банк” на номерной счет банка “Онтарио” во Фрипорте. Эта абсолютно чистая, законная финансовая операция займет у вас всего пятнадцать секунд.

Тарранс внимательно слушал, нахмурившись.

– А что, если у нас нет счета в “Кемикл Банк” в Манхэттене?

– Нет сейчас, так будет в понедельник. Уверена, что в Вашингтоне у вас найдется человек, способный выполнить простейшую операцию по переводу денег с одного счета на другой.

– Безусловно.

– Отлично.

– Но почему именно “Кемикл Банк”?

– Таково распоряжение Митча, мистер Тарранс. Вы можете ему верить, он знает, что делает.

– Вижу, что свое домашнее задание он выполнил.

– Он всегда выполняет домашнее задание. И еще одну вещь вам надлежит помнить всегда: Митч – человек гораздо более ловкий, чем вы.

Тарранс фыркнул и деланно хихикнул. Мили две они просидели в молчании, каждый обдумывая собственные вопросы.

– Ну ладно, – произнес Тарранс как бы самому себе. – А когда мы получим папки?

– Нас известят о том, что деньги поступили во фрипортский банк. В среду утром, еще до десяти тридцати в ваш мемфисский офис доставят бандероль с запиской и ключом от камеры хранения.

– Значит, я могу сказать мистеру Войлсу, что в среду до полудня документы будут в наших руках?

В ответ она только пожала плечами. Тарранс и сам понял, что вопрос прозвучал глупо. Он тут же решил исправиться.

– Нам нужно знать номер счета во Фрипорте. – Я уже записала его. Передам вам, когда автобус остановится.

С деталями было покончено. Тарранс достал из-под сиденья книжку, начал листать страницы с видом человека, отыскивающего место, на котором он остановился.

– Подождите еще минутку, – обратился он к Эбби.

– Остались еще какие-то вопросы?

– Да. Не могли бы мы немного поговорить о тех записях, о которых вы упомянули?

– Пожалуйста, слушаю нас.

– Где они?

– Славный вопрос. По условиям сделки, как мне их объяснили, сначала мы должны получить следующую выплату, то есть полмиллиона, в обмен на некоторые свидетельства, достаточные для предъявления обвинения в суде. Таким образом, записи относятся к следующему этапу сделки.

Тарранс перевернул страницу.

– Вы хотите сказать, что, гм… “грязные папки” уже у вас в руках?

– Мы располагаем почти всем, что нам необходимо. Да у нас уже целая куча этих папок.

– И где же они?

– Могу вас уверить в том, что они не в камере хранения. – Эбби мягко улыбнулась и похлопала его по руке.

– Но они в пределах вашей досягаемости?

– Скажем так. Хотите увидеть парочку собственными глазами?

Тарранс захлопнул книжку и глубоко вздохнул. Посмотрел на сидящую рядом Эбби.

– Безусловно.

– Я так и думала. Митч сказал, что мы передадим вам пачку бумаг, дюймов в десять толщиной, по корпорации “Данн Лэйн” – копии банковских документов, уставы компаний, деловые записки, правила внутреннего распорядка, списки служащих и держателей акций, документы, подтверждающие переводы денег, письма Натана Лока Джою Моролто и сотня других лакомых кусочков, от которых ваши люди потеряют сон. Дивный материал. Митч считает, что из одного только этого вы сможете выстроить штук тридцать обвинительных заключении.

Тарранс слушал и перил каждому ее слову.

– Когда я смогу все это увидеть? – спросил он внешне спокойно, с большим трудом подавляя в себе нетерпение.

– Когда Рэй выберется из тюрьмы. Это непременное условие, вы должны о нем помнить.

– О да. Рэй.

– О да. Либо он оказывается по ту сторону тюремной стены, мистер Тарранс, либо вам лучше вообще забыть о фирме Бендини. Мы с Митчем подхватываем свой жалкий миллион и делаем ноги.

– Я уже работаю над этим вопросом.

– Больше усердия, мистер Тарранс.

Тарранс знал, что это было не просто пожелание. Он вновь раскрыл книгу.

Эбби вытащила из кармана визитную карточку фирмы “Бендини, Ламберт энд Лок” и осторожно уронила ее между страниц. На обратной стороне был написан номер счета: 477-ОБ-19584, “Онтарио Банк”, Фрипорт.

– Я возвращаюсь на свое место, подальше от двигателя. Насчет вторника мы договорились?

– Полностью, подружка. Выходите в Индианаполисе?

– Да.

– А куда дальше?

– В Кентукки, к родителям. Мы с Митчем решили пожить отдельно.

С этими словами она оставила его одного.

Тэмми стояла в длиннющей душной очереди на таможне в аэропорту Майами. На ней были шорты, легкие сандалии, соломенная панама. Полоска бикини едва прикрывала грудь, на глазах солнцезащитные очки – словом, уставшая от отдыха дама среди тысяч других таких же туристов, возвращающихся с прогретых солнцем пляжей Карибского моря. Прямо перед ней стояла молодая пара с сумками, набитыми бутылками с выпивкой и косметикой, купленными в необлагаюшихся пошлиной магазинах Каймановых островов. Супруги, видимо, в чем-то не сошлись характерами: перебранка между ними была в полном разгаре. У ног Тэмми стояло два новеньких кожаных чемодана, в которых лежало достаточно документов для того, чтобы отдать под суд человек сорок юристов. Ее работодатель, тоже, кстати, юрист, посоветовал ей купить чемоданы с колесиками: их проще будет волочить по мраморному полу международного аэропорта Майами. С плеча Тэмми свешивалась небольшая сумочка со всякими мелочами типа блузки и туалетных принадлежностей, как и положено заправской путешественнице.

Примерно каждые десять минут молодые люди впереди нее сантиметров на двадцать продвигались в направлении стойки с таможенником. Тэмми тоже толкала свои чемоданы. Ей понадобился всего час стояния в очереди, чтобы подойти к стойке.

– Что-нибудь предъявляете? – рявкнул ей на довольно-таки плохом английском чиновник.

– Нет, – рявкнула она в ответ.

Он кивнул головой в сторону чемоданов.

– Что в них?

– Бумага.

– Бумага?

– Бумага.

– Какая бумага?

Туалетная, подумала она. Я проводила свой отпуск, стараясь пополнить коллекцию туалетной бумаги.

– Всякий мусор вроде обычной документации. Я – юрист.

– О, конечно. – Он раскрыл молнию на ее сумочке, заглянул внутрь. – Так. Следующий!

Тэмми поволокла за собой чемоданы. Все они ждут чаевых, подумала она. Подошедший носильщик поставил ее багаж на тележку.

– Рейс 282 на Нэшвилл, компания “Дельта”, стойка 44, коридор Б, – сказала она ему, вручая бумажку в пять долларов.

В Нэшвилл она прибыла в субботу, почти в полночь. Погрузила чемоданы в дожидавшийся ее на стоянке автомобиль. Добравшись до пригородного района Брентвуд, загнала машину на стоянку около дома и по одному перенесла чемоданы в квартиру.

В однокомнатной квартирке не было никакой мебели, кроме диван-кровати. Тэмми распаковала чемоданы и принялась за скучный и утомительный процесс разборки документов. Митчу требовался список с указанием каждого документа, реквизиты каждой банковской справки, каждой корпорации. Так он сам велел. Он сказал, что наступит день, когда всем им нужно будет действовать в крайней спешке, поэтому все должно быть готово заранее.

Составление описи заняло часа два. Сидя на полу, Тэмми делала необходимые записи. Три раза пришлось ей летать на Большой Кайман за документами. Комната потихоньку наполнялась стопками бумаг. В понедельник предстоит еще один полет.

У нее было такое ощущение, что за прошедшие две недели она проспала не более трех часов. Однако Митч настаивал, чтобы это было сделано срочно. Это вопрос жизни и смерти, сказал он.

Терри Росс, известный определенным кругам также под именем Альфред, сидел в самом темном углу бара отеля “Феникс Парк” в Вашингтоне. Встреча, которой он ждал, потягивая кофе, должна быть в высшей степени короткой.

Он решил, что просидит здесь еще не более пяти минут. Чашечка с кофе в его руке заметно подрагивала, когда он подносил ее ко рту. Часть кофе даже выплеснулась на стол. Он в отчаянии посмотрел на лужицу, изо всех сил сдерживая желание оглянуться по сторонам. Он ждал.

Человек появился внезапно, как бы ниоткуда. Он уселся за столиком спиной к стене. Это был Винни Коццо, головорез из Нью-Йорка, из клана Палумбо.

Винни сразу заметил дрожавшую чашечку и разлитый по столу кофе.

– Успокойся, Альфред. Здесь достаточно темно.

– Чего ты хочешь? – прошипел тот.

– Выпить.

– Пить некогда. Мне уже пора идти.

– Посиди и расслабься, парень. В баре никого нет.

– Чего ты хочешь? – повторил свой вопрос Альфред.

– Всего лишь немножко информации.

– Это будет дорого стоить.

– Не дороже, чем всегда, – отозвался Винни. Подошел официант, принял заказ на виски с содовой. – Как дела у моего друга Дентона Войлса? – спросил он после того, как официант удалился.

– Пошел ты в задницу, Коццо. Мне пора. Сиди здесь один.

– Ладно тебе, не дергайся. Мне действительно нужна информация.

– Тогда давай побыстрее. – Альфред обвел глазами бар. Чашка его стояла пустой, почти все ее содержимое – на столе.

Официант принес виски, и Винни сделал хороший глоток.

– В Мемфисе возникли кое-какие проблемы. Некоторые из ребят начинают волноваться. Тебе приходилось когда-нибудь слышать о фирме Бендини?

Повинуясь безотчетному инстинкту, Альфред отрицательно покачал головой. Всегда сначала нужно сказать “нет”. А потом, тщательно покопавшись в собеседнике и в его намерениях, можно будет сказать “да”. Да, он слышал о фирме старика Бендини и ее почтенном клиенте. Операция “Прачечная”. Так ее назвал сам Войлс, он еще был очень горд сноси изобретательностью.

Винни сделал еще один глоток.

– Так вот, у них там работает парень по имени Макдир, Митчел Макдир, и у нас есть основания думать, что он подставил свою задницу и вашим людям. Тебе ясно, что я имею в виду? Мы считаем, что он продаст фэбээровцам информацию о фирме. Необходимо увериться, так ли это на самом деле. Вот и все.

Альфред выслушал его с непроницаемым лицом, хотя это и было нелегко. Ему была известна даже группа крови Макдира, даже его излюбленный ресторан в Мемфисе. Он знал, что Макдир раз пять-шесть беседовал с Таррансом, и завтра, во вторник, он станет миллионером. Неплохой он отхватил кусок.

– Посмотрю, что тут можно сделать. Давай-ка договоримся о деньгах.

⇐ Предыдущая 15 16 17 18 19 202122 23 24 Следующая ⇒