Благодарности 13 страница

‑ Минуточку, в других мирах? – удивленно переспросила я. – А сколько их вообще?

‑ А сколько галактик во вселенной? Сколько звезд? Знать наверняка довольно сложно. Скажем так: много.

‑ Я… я понятия не имела…

‑ Мало кто догадывается об этом. И, отвечая на твой вопрос, в этом измерении ангел смерти рождается раз в несколько сотен лет. Точных периодов никто не устанавливал.

Я застыла.

‑ Ты же говорил, что ждал меня. Что каждый раз, когда на Землю посылали ангела смерти, ты был разочарован, потому что это была не я. Сколько же ты пробыл здесь?

Рейес задумчиво нахмурился:

‑ Точно не знаю. Столетий пятнадцать.

Я обалдела:

‑ Что, черт возьми, ты делал все это время?

Он пристально уставился на меня.

‑ Ждал.

Ждал меня. «Британец» говорил, что Рейеса за мной послали. Соврал он или сказал мне правду? Неужели отец Рейеса действительно послал его именно за мной?

‑ Итак, ангел смерти рождается раз в несколько сотен лет. Они бессмертны, что ли?

‑ Нет. По крайней мере, их материальные тела – точно нет. Мало того, большинство из них не доживает и до десяти.

‑ Почему?

С минуту он изучал меня взглядом.

‑ Подумай о своем детстве, Датч. Вспомни, каково это было – расти с твоими способностями.

Мысли мигом заполонили воспоминания. О том, как меня боялась мачеха. Как я теряла друзей, пытаясь рассказать им, кто я такая. Как отвлекалась на уроках, увидев мертвецов, за что меня то и дело гоняли в кабинет директора.

‑ А теперь представь, что значит обладать такими способностями в мире, где правят суеверия и страх. Многих убивали еще детьми. А те, кого миновала подобная участь, становились отшельниками. Даже родные их сторонились, отказываясь понимать, кто они на самом деле. Ты – единственная из ангелов смерти, кому удалось не только выжить, но и жить полной жизнью.

Я не знала, что сказать, поэтому спросила:

‑ Что происходит, когда мы умираем?

‑ Ты должна понять: твое тело – якорь для портала. Только так ты могла попасть в этот мир.

‑ Но что произойдет, если умрет мое тело? Я по‑ прежнему буду порталом?

‑ Да, ‑ кивнул Рейес. – Ты была порталом задолго до того, как родилась человеком.

‑ То есть, если… когда я умру, я все еще буду ангелом смерти?

‑ Когда перестанет существовать твое тело, ты станешь в сотни раз могущественнее, но и сама изменишься. Исчезнут все твои человеческие привязанности. К тому же со временем меняются все ангелы смерти. Они утрачивают свою человечность. Впрочем, большинству терять было практически нечего. Люди не были к ним добры.

‑ Если все именно так, то почему ты пытался избавиться от своего тела?

Рейес склонил голову набок:

‑ К чему об этом вспоминать? – Я лишь пожала плечами, и он все‑ таки ответил: ‑ Потому что оно было приманкой, Датч, на которую тебя могли поймать. И, если ты забыла, именно так и случилось.

‑ Но ведь тебя могли забрать. Если бы твое физическое тело умерло, демоны могли бы тебя сцапать, так?

Его губы насмешливо изогнулись.

‑ Сначала им пришлось бы меня поймать.

‑ «Британец» говорил, что благодаря татуировкам выследить тебя – раз плюнуть.

‑ «Британец»?

‑ Хедеши. Он вселился в какого‑ то англичанина.

‑ Ясно. Ну, есть много способов обойти этот нюанс.

Что это за способы, он мне, само собой, ни за какие коврижки не расскажет. И все же впервые за долгое время хоть что‑ то начинало проясняться.

Энтузиазм во мне так и кипел. Я поерзала на стуле и подалась вперед:

‑ Ладно. Итак, если я стану такой обалденно могущественной, то на что я способна, пока жива?

‑ Хотел бы я знать. Но это непросто. Как я и говорил, человеческая жизнь большинства из вас была слишком короткой.

‑ Но ты же постоянно твердишь мне, что я способна на большее.

‑ Так и есть. Но это не значит, что я знаю, на что именно.

Я решила перефразировать вопрос:

‑ Мне уже дважды говорили, что я способна на все, что только взбредет мне в голову.

‑ Верно.

Такой ответ меня, конечно, ни капельки не расстроил.

‑ Мне много чего на ум прийти может, ‑ сказала я, надеясь все‑ таки разговорить Рейеса. – Значит, я могу метать огненные шары? А то ведь я легко могу себе такое представить.

В его взгляде отчетливо читались юмор и симпатия.

‑ Нет.

‑ Тогда мне наврали.

Я решила скопировать его позу и положила на стол ногу. Дениз пришла бы в ужас.

‑ Кто тебе такое сказал? – поинтересовался Рейес.

‑ «Британец», а до него – сестра Мэри Элизабет.

‑ И часто она тебе врет?

‑ Нет, ‑ обиженно нахмурилась я.

‑ Она же не сказала тебе, что ты можешь делать все, что только взбредет тебе в голову. Она сказала, что ты способна на все, что только взбредет тебе в голову. Она говорила не о действиях, Датч, а о последствиях.

‑ Не вижу разницы, ‑ сказала я, чувствуя себя жирафом, до которого долго доходит.

‑ Ну подумай. Если бы ты умела швыряться огненными шарами, ‑ Рейес коротко рассмеялся, ‑ что могло бы произойти?

Я раздраженно отвела взгляд:

‑ Не знаю. Может быть, я могла бы взорвать машину.

‑ Тогда именно на это ты и способна. Последствия, Датч. Результат.

До меня наконец‑ то начало доходить, о чем он говорит.

‑ Выходит, стоит мне захотеть взорвать машину, она взорвется, но не потому, что я забросаю ее огненными шарами. – Я покосилась на Рейеса, пытаясь уловить ускользающую от меня и моих сбитых с толку мозгов суть его слов. Ничего не вышло. Я попробовала снова, но опять без толку. В конце концов, я сдалась и расстроенно вздохнула. – Все равно не понимаю. Но фишка, видимо, в том, что если я могу что‑ то представить, то могу и сделать это? То бишь могу, например, убивать людей силой мысли?

‑ Если совесть тебя потом не загрызет, то можешь, конечно.

‑ Ценное замечание. А ты можешь убивать людей силой мысли?

Рейес ласково улыбнулся:

‑ Только если руки последуют за мыслями.

Я тоже улыбнулась, и наверняка улыбка была злорадной, потому что именно злорадство я сейчас и испытывала.

‑ Получается, я могу больше, чем ты?

‑ И всегда могла.

Столько ответов от Рейеса я не получала… ну, никогда. Мне вдруг захотелось его немножко подразнить.

‑ Ты по‑ прежнему должен мне миллион долларов.

‑ Раздевайся.

‑ Нет.

‑ Я дам тебе миллион, если ты разденешься.

‑ Ладно. – Я приподняла край свитера, но остановилась и потянула его вниз. – Я думала, у тебя нет денег.

‑ Нет, но раздеться ты все равно можешь.

‑ У меня еще есть вопросы, ‑ сказала я, не обращая внимания на его слова.

‑ Я дам тебе все ответы, если ты разденешься.

Меня не покидало ощущение, что Рейес сам не снял с меня этот свитер только потому, что ранен. Должно быть, раны действительно очень серьезные.

‑ Мне нужно рассказать тебе о Гаррете.

‑ Умираю от предвкушения.

‑ Он был в аду. – Рейес молчал, поэтому я добавила: ‑ И виделся с твоим папочкой.

Он развернул на столе бутылку этикеткой к себе.

‑ Как правило, отец не развлекает посетителей.

‑ Значит, он сделал исключение. Он показал Гаррету, каким ты был. Как служил в его армии, как поднимался по карьерной лестнице. Гаррет сказал, твой отец показал ему, чем ты занимался.

‑ Все это показал ему мой отец? Величайший лжец за всю историю существования вселенной?

‑ Хочешь сказать, то, что видел Гаррет, – ложь? И всего этого не было?

Задумчиво помолчав, Рейес наконец заговорил:

‑ Я был полководцем в аду, Датч. Что, по‑ твоему, это значит?

Я опустила взгляд на истертый ковер.

‑ Может быть, сам расскажешь?

‑ Чтобы ты еще больше меня возненавидела?

Я удивленно взглянула на Рейеса:

‑ Я тебя не ненавижу.

В ответ он стиснул зубы.

‑ От любви до ненависти один шаг. Или ты об этом не слышала? Порой трудно определить, что из них сильнее.

‑ А я не говорила, что люблю тебя, ‑ огрызнулась я.

Опустив голову, Рейес посмотрел на меня из‑ под ресниц.

‑ Уверена? Видишь ли, каждый раз, когда я рядом, чувства, которые льются из тебя, ничего общего с безразличием не имеют.

‑ Это вовсе не значит, что из меня льется любовь.

‑ Но так может быть, вот увидишь. Сними свитер, и через десять минут ты поверишь без тени сомнения, что влюблена по уши.

Глава 13

Пей кофе! Тогда на глупости будет больше сил, и делаться они будут быстрее.

Надпись на футболке

Измучившись мыслями, снимать или не снимать свитер, я решила передохнуть. В буквальном смысле. Я прилегла на кровать и сразу поняла, что она появилась здесь прямиком из какой‑ нибудь серии «Флинтстоунов». Каменный матрас. Грубое, шершавое покрывало. Глыбы, на которых, наверное, спали еще динозавры. Но я устала, а Рейес, похоже, впервые в жизни никуда не спешил.

Я смотрела, как он встал и обошел стол, чтобы подойти ко мне. Двигался он через силу, очень осторожно, чтобы не причинить себе еще больше боли. Я никогда не видела, чтобы ему было так больно. На футболке виднелись несколько больших кругов крови и несколько пятен поменьше. Я не стала ему предлагать первую помощь. Он не согласился бы, даже приставь я Маргарет к его виску.

‑ Даже не надейся, что я сниму свитер, ‑ предупредила я.

Он усмехнулся и лег рядом. Пока он ерзал, кровать прогибалась то тут, то там. Наконец он улегся и громко вздохнул. Я повернулась к нему. Рейес лежал на спине, накрыв рукой лоб. Мне лично поза показалась завораживающей и притягательной одновременно. Его профиль наводил на мысли о греческих богах. Идеальные пропорции. Совершенные линии.

‑ Ужасно твердая кровать, ‑ заметила я, взбивая подушку и ворочаясь, чтобы улечься поудобнее. Непростая задачка, учитывая, что Маргарет постоянно утыкалась в матрас.

‑ Можешь сесть на меня. Я тверже.

У меня распахнулись глаза, и я чуть не посмотрела, правду ли он говорит. Но вовремя сдержалась. Не попадусь я так запросто на его уловки. К тому же он ранен, елки‑ палки.

‑ Итак, следующий вопрос. Почему ты зовешь меня Датч?

Рейес выглянул из‑ под локтя:

‑ Я тебя так не зову.

Я нахмурилась, впрочем, без толку.

‑ Ты постоянно называешь меня Датч. И всегда так называл.

‑ Знаешь, для того, кто говорит на всех языках, которые когда‑ либо существовали на этой планете, ты хреново разбираешься в значениях слов.

‑ Что ты имеешь в виду?

‑ А ты подумай.

‑ Ну и ладно. – Я задумалась. Покатала слово в мыслях и на языке, пока его значение полностью не прояснилось. И ошеломленно уставилась на Рейеса. – «Искатель». Ты не зовешь меня по имени, ты говоришь «искательница» на арамейском языке.

На английском слово всего лишь звучало похоже на «Датч», и то только потому, что мне самой так казалось. На самом деле «ч» в арамейском оригинале больше походило на «ц», а «а» произносилось мягче, почти певуче.

‑ Браво.

‑ Все это время ты называл меня искательницей?

‑ Да, потому что так оно и есть. Ты – искательница душ.

‑ Обалдеть.

Уж не знаю почему, но от этого мне стало светло на душе. Как если бы я только что выпила большущую чашку мокко латте. Сегодня я так много узнала, что не хотела, чтобы это заканчивалось. Если честно, клево было даже то, что Рейес тяжело ранен и не в состоянии сорваться на поиски «британца», чтобы, как истинный мужчина, порубить врага в винегрет. Потому что он мог больше времени уделить мне любимой.

‑ Мне нравится, ‑ проговорила я.

‑ Старейшины вашей расы умеют выбирать.

Я улыбнулась. Моргнула. Нахмурилась.

‑ Моей расы? У меня есть раса?

‑ Естественно.

‑ Минуточку. Честно‑ честно? И у меня есть семья, прямо как у тебя? Ну, там, в другом измерении?

‑ Да.

Просто в голове не укладывалось. Я даже прямого ответа не ожидала, не то что подтверждения.

‑ Серьезно? У меня есть другая семья?

‑ Да.

Меня будто по башке огрели. Я не знала, что и думать.

‑ Мне о них известно не так уж много, поэтому не очень‑ то рассчитывай на поток информации.

‑ А они… они тоже ангелы смерти?

‑ Только того, кого избрали для перехода в это измерение, называют искателем. Ты – представительница расы могущественных носителей света. Из тех, кто занимает... твое положение, редко выбирают искателей. Слишком черная работа. Но среди них ты была самой молодой и самой сильной. И они знали, что я здесь.

Одно дело – жить, не зная, откуда у меня все эти способности. И совсем другое – вот так одним махом получить кучу ответов, которых мне не хватало всю мою жизнь. А Рейес так запросто, так небрежно об этом говорит, словно для меня узнать о моем наследии – сущие пустяки. Я старалась держать себя в руках. Я смогу со всем справиться с достоинством и тактом. Не то чтобы мне этого хотелось, как женщинам из программы «Цена удачи»[25].

А потом до меня дошел смысл слов Рейеса.

‑ Минуточку. Ты хочешь сказать, что меня выбрали из‑ за тебя?

Даже его рука не помешала мне увидеть, что он закрыл глаза.

‑ Если бы меня спросили, я бы сказал, что твои старейшины рассматривали мое появление здесь как предвестие войны. Отец создал меня, чтобы я помог ему положить конец человечеству. Поэтому тебя и послали сюда. – Он повернулся ко мне, и в его глубоких карих глазах ярко сверкали золотистые и зеленые искорки. – Мы с тобой враги, Датч. Принцесса и пешка с разных сторон шахматной доски. – Уголок его чувственного рта приподнялся. – Все они сильно разочаруются, если узнают, что мы с тобой поладили.

Я приподнялась на локте и посмотрела на Рейеса:

‑ И что теперь? Я должна тебя убить или как?

Он провел пальцем по моим губам.

‑ Да. Для того тебя сюда и послали.

‑ Ну что ж, это редкий отстой.

Получается, меня послали убить чувака, который круче «ролексов» из «Ломбарда Сэла»? Ну точно – вся моя раса двинутая.

‑ Тебе это по плечу, ‑ сказал Рейес с сожалением. – Ты можешь меня убить. Уничтожить противоположный портал и перекрыть моему отцу выход в этот мир. Последний ангел смерти пытался, – он отвел взгляд. – Но не смог. Поэтому выбрали тебя.

‑ Рейес, это же бред какой‑ то. Я не могу просто взять и убить тебя. К тому же… ты умеешь драться и все такое.

Он неуверенно мне улыбнулся:

‑ Когда придет время – а оно придет, – сделай это быстро. Не сомневайся. Не колеблись ни секунды, Датч.

Я понятия не имела, чему можно верить из всего, что он говорит. В конце концов, он из расы лжецов. Можно ли доверять тому, что он мне рассказал?

Я подозрительно нахмурилась:

‑ Даже не думай, что сможешь умаслить меня благородными порывами, очарованием и убеждениями, будто мне хватит сил тебя убить. Ты меня толкнул, ‑ напомнила я о вечере на складе. – И таскал по полу. Поэтому не надейся, что я забуду все это дерьмо только потому, что ты весь такой милый и готов пожертвовать собой. – Я шлепнулась обратно на подушку и скрестила на груди руки. – О таком дерьме не забывают.

В приглушенном свете глаза Рейеса лукаво сияли.

‑ Я никогда не претендовал на звание бойскаута.

Я ощущала жар его взгляда, и в голове бродила только одна мысль: «Господи, какой же он красивый! ». Наверное, сейчас я могла бы воспользоваться шансом оценить, как сильно он ранен. Положив ладонь ему на живот, чуть выше талии, я почувствовала края скотча вдоль ребер под футболкой и слегка надавила. Рейес резко втянул воздух сквозь стиснутые зубы и перехватил мое запястье. Но из‑ под скотча успела выступить кровь, перепачкав мне пальцы даже через ткань.

‑ Какого черта, Рейес? Что произошло?

Он решительно посмотрел мне в глаза:

‑ Если со мной что‑ нибудь случится, ты должна знать, что они нападают по двое. Если увидишь одного или на тебя нападет один из них, значит, где‑ то поблизости есть второй. Увидишь троих, значит, жди и четвертого. Никогда – слышишь? – никогда не доверяй им.

‑ А не могу я просто взять и сделать, как в последний раз? Шарахнуть их своим атомным светом?

‑ Нет. – Рейес подтянул меня к себе, пока не соприкоснулись наши лбы. – Внутри людей они защищены от света. Даже от твоего.

Меня просто бесило, что я чувствую себя уязвимой, тонкой, как бумага.

‑ Я не могу с ними драться, Рейес. Они слишком сильные.

‑ Сможешь, если будешь знать как. Но пока не узнаешь, даже не пытайся. Зови хранительницу и беги со всех ног.

Я лежала рядом с ним, так и не убрав руку с его ребер.

‑ Убегать – это я могу. То есть не то чтобы я очень быстрая, к тому же у меня одышка… в общем, неважно.

Когда он заговорил снова, то вполне мог сняться для плаката, призывающего к серьезности:

‑ Когда у тебя на хвосте сидит группа демонов, это, поверь мне, неплохо мотивирует.

‑ Еще бы.

‑ Поэтому беги, не оглядываясь. Пообещай мне.

‑ Обещаю, что буду убегать что есть мочи, но у меня и правда быстро одышка наступает.

Мне удалось его немножко рассмешить. Рейес потянулся ко мне и прикусил мочку моего уха. Сладкий трепет желания молнией пронзил меня и разлился теплом в животе. Невероятно! Я наконец‑ то наедине с Рейесом Фэрроу, во плоти, в дурацком номере отеля, а он истекает кровью. Конечно, я могла бы воспользоваться преимуществом, но сейчас не самое подходящее время. И меня просто убивала необходимость признавать этот факт.

Губы Рейеса прокладывали поцелуи вниз по моей шее. Я обняла его и прошептала:

‑ Расскажи мне о моих предках. О другом ангеле смерти.

Он так долго молчал, будто вовсе не собирался отвечать. А потом лег на спину с задумчивым видом.

‑ Жил‑ был мальчик по имени Кинрик. Однажды отец привел его к старейшинам в деревне и заявил, что мальчик одержим. Что он видит призраки и знает то, чего никто не может знать. Много дней его допрашивали и пытали, но мальчик не сказал ни слова. В конце концов, его забили камнями до смерти.

Я поежилась:

‑ Несчастливый конец у этой истории.

‑ У большинства из них. В итоге деревню выкосили болезни и смерть. Люди думали, что мальчик проклял их перед тем, как умереть.

‑ И это правда?

‑ Нет, деревню проклял другой человек. Мальчик всего лишь повторял то, что рассказывала ему младшая сестра. Она была ангелом смерти, а не он. Но она была больна с младенчества и не могла говорить. Только брат понимал ее. – Рейес коснулся пальцем своего виска: – Они говорили друг с другом мыслями и сердцами. Скорбь взрастила в ней огромную ярость, и она выпустила на свободу все свои силы, даже не понимая, что творит. Ангелы смерти не всегда знают, на что способны, пока не получат серьезное эмоциональное потрясение.

‑ Эта девочка прожила долгую жизнь?

Он кивнул:

‑ По сравнению с большинством ангелов смерти, да. Приблизительно до семидесяти, если память меня не подводит. Но ей пришлось жить с последствиями того поступка. Она стала отшельницей и в итоге окончательно сошла с ума.

‑ Ужас какой‑ то. И все‑ таки, если она была неземным созданием, то как могла убить стольких людей? Как это могло сойти ей с рук?

‑ С самого рождения ангелам смерти даруют свободу выбора. По сути, они – искатели душ, но могут… ‑ он на мгновение задумался, ‑ могут и выслеживать души, за неимением другого слова. Это их право.

‑ Что ж, я этим правом точно никогда не воспользуюсь.

Чтобы мы оба не поддались еще большему искушению, я бросила свою подушку в ногах Рейеса и положила голову почти вплотную к его ботинкам, чтобы лежать под прямым углом к нему. Он дал мне так много информации, что мне необходимо было время все обдумать, но уходить сейчас мне не хотелось. Не хотелось бросать его в таком состоянии. Не хотелось бросать его до конца моих дней. Или пока мне не придется возвращаться к работе. Смотря что наступит раньше.

У меня есть другая семья. Из другого мира. Это, наверное, круто. И еще я могу убивать людей силой мысли. Ладно, в это я до сих пор не верила, но в существование моей другой семьи – очень даже. Я задумалась, как зовут моих родственников. Может быть, у меня есть тетушка Миртл. Или дядюшка Боаз. Как‑ то я убеждала дядю Боба сменить имя на Боаз, но он не согласился. Уж не знаю почему.

Пока я лежала, раздумывая о том, насколько классно иметь иномирную семью, мои веки отяжелели. От тепла Рейеса клонило в сон. Его близость была такой уютной, что я чуть не заснула, как вдруг услышала его голос:

‑ Можешь подвинуться выше. Так тебе будет удобнее.

‑ Нет, ‑ рассмеялась я, ‑ если я подвинусь выше, удобнее будет тебе, извращенец.

Через секунду мне уже снились Рейес, пляжи и бокалы «Кукиариты» с зонтиками, щекотавшими мне ладонь. На самом же деле во сне я почувствовала, как мою ладонь поглаживали пальцы Рейеса. Интересно, он это нарочно? Никаких сомнений не осталось, когда он с рычанием улегся на меня, едва не раздавив своим немалым весом. Не успела я даже пискнуть в знак протеста, как его рот оказался у моего уха.

‑ Ш‑ шш, ‑ услышала я и почувствовала тепло его дыхания.

Сначала я подумала, что Рейес просто заигрывает, но он весь был напряжен, будто готовился нанести удар. Или выбить из меня все дерьмо. Какого, блин, черта?

Я начала бороться с ним, но вдруг снова почувствовала на ладони его пальцы. Только на этот раз тепло слишком быстро сменилось холодом пистолета. Я замерла. Рейес вытащил Маргарет из кобуры и сунул мне в руку.

‑ Что…

Закончить я не успела, потому что Рейес закрыл мне рот поцелуем. Пока его губы творили волшебство, а язык требовал впустить его глубже, превращая меня в бесполезную растаявшую лужу, руки его занимались чем‑ то совсем другим. Наконец я нащупала что‑ то холодное и металлическое. Это был нож, который Рейес достал из‑ за пояса. Его губы вернулись к моему уху, и я услышала шепот:

‑ Зови собаку.

У меня подскочил пульс.

‑ Зачем? – еле слышно прошелестела я.

Он приподнялся, чтобы посмотреть мне в глаза. В его взгляде отчетливо читались извинения, которые он не стал произносить вслух:

‑ Затем, что это не мой номер.

Он снова меня поцеловал. Его рот казался мне обжигающе горячим, а все мышцы в его теле словно гудели от напряжения. Сердце Рейеса билось прямо над моим собственным, и у меня в ушах шумел его пульс. Я положила руку на кровать и щелкнула пальцами.

Появившись прямо из‑ под земли, Артемида ткнулась носом в мою ладонь и тут же навострила уши. Из ее груди вырвалось низкое рычание в ту самую секунду, когда приоткрылась дверь. Артемида припала к полу и стала ждать.

Медленно дверь открывалась все шире и шире, пока не остановилась под углом в сорок пять градусов. Мне этого было мало, чтобы рассмотреть, кто нам помешал. Из‑ за плеча Рейеса мне была видна только рука на дверной ручке. Кто бы ни был за дверью, он и полшага не успел сделать, как Артемида бросилась в атаку. С лаем, от которого завибрировали стены, она прыгнула прямо сквозь наполовину распахнутую дверь и врезалась в одержимую женщину, если судить по чисто женскому визгу.

Я перестала чувствовать на себе вес Рейеса, а мгновение спустя в номер влетел еще один противник, причем его сюда явно швырнули. Дверь с треском вписалась в стену, и я увидела женщину, боровшуюся на тротуаре с Артемидой, которую, как я поняла, она толком и не видела. Даже мне был трудно сосредоточиться на мощной фигуре хранительницы, пока та вырывала из тела женщины незваную душу.

Но не успела я понять, что произошло с тем демоном, как меня заметил второй – тот, с которым дрался Рейес. Демон испустил яростный вопль и попытался сбросить Рейеса, чтобы добраться до меня. Никогда в жизни ничего подобного из чужих эмоций я не ощущала: мужик так отчаянно хотел наложить на меня лапы, что даже не заметил, как его позвоночник согнули под неправильным углом и он начал с треском ломаться. Я слышала, как хрустят кости, как разрываются связки, как смещаются позвонки, а он продолжал смотреть только на меня. И хотел меня так неистово, что протянул ко мне руку, а глаза его умоляли подойти ближе.

Они были голубыми. Его глаза. В их глубине я видела демона – его дымчатую черную сущность. Но у человека, в которого он вселился, глаза были голубые. Такие ясные, что напоминали бассейн, искрящийся на солнце в жаркий летний день. В этих глазах проступили слезы, когда Рейес сдавил ему горло и перекрыл доступ кислорода. Но демону было наплевать. Он пытался подползти ко мне, помогая себе одной рукой, потому что вторая была сломана и бесполезно валялась на полу сбоку от него.

Демон предпринял последний отчаянный рывок ко мне, и рука его как будто стала длиннее. Из пальцев человека появились острые черные когти. На город опускалась ночь, и больше ничего не препятствовало демону разоблачить себя, выйти за границы занятого им тела. Я видела только руку, но знала, что теперь хотя бы часть его ничем не защищена.

Я перегнулась через край кровати, не обращая внимания на Рейеса, который орал на меня, требуя убраться и спрятаться. До когтей было всего несколько сантиметров. Еще чуточку, и демон раскромсал бы мне лицо. Я подняла руку ладонью вверх и подула, словно сдувая волшебную пыльцу. Частички моего внутреннего света поплыли по воздуху к демону и осели на его когте. Последовал мощный взрыв энергии. Демон завопил, и его выбило из тела человека.

Скорчившись, демон бился в агонии на полу и визжал так противно и оглушительно, будто одновременно завели тысячу реактивных двигателей.

Сразу же на него набросилась Артемида. Ее зубы сомкнулись и вырвали из чудовища жизнь. Он так сильно страдал от боли, что, наверное, убить его было актом милосердия. Я смотрела, как густая газообразная кровь пролилась на пол и испарилась.

Я даже не поняла, что Рейес зол, когда он рывком поставил меня на ноги и оглядел с головы до пят. Сосредоточился на моем лице. На его собственном читалось полнейшее офонарение.

‑ Что это было, твою мать? – От злости его голос буквально резал по нервам.

У меня по венам струился адреналин. Я посмотрела мимо Рейеса на Артемиду. Та обнюхивала номер с тем же энтузиазмом, с каким охотничий пес идет по следам лисы. Судя по всему, она учуяла запах еще одного демона, потому что нырнула в стену между номерами еще до того, как я успела ее позвать.

Боясь, что меня снова стошнит (поскольку это, похоже, стало для меня привычным делом), я неуклюже двинулась к крошечной ванной у самой входной двери. Рейес подхватил меня, когда я споткнулась, но я сумела вырваться и буквально рухнула возле унитаза. Меня не останавливало даже то, что я обнималась с куском керамики, которым годами пользовались мужчины с хреновым прицелом. Вдохнув огромную порцию несвежего воздуха, я сглотнула желчь, попутно стараясь угомонить скачущий вверх‑ вниз желудок.

Рядом со мной присел Рейес, и я ощутила холодную мокрую ткань на затылке.

‑ Это сводит их с ума. – Он наклонился ко мне и уткнулся мне в шею. – Аромат страха – твоего страха – для них все равно, что запах героина для добросовестного наркомана.

‑ Ничего не могу с этим поделать, ‑ промямлила я.

‑ Знаю. Это моя вина. Извини.

Я взглянула на него и впервые заметила, что демон ухитрился его ранить. Лицо Рейеса пересекали три глубоких кровавых пореза. От самого верхнего из них до нижнего века оставался какой‑ то сантиметр. Я забрала у него влажную тряпку и приложила к ранам.

‑ Ты его убил?

‑ Нет. В ближайшее время бегать марафоны ему не светит, но нам с тобой нужно убираться отсюда как можно скорее.

* * *

В полной тишине Рейес проводил меня до дома. Наверное, не знал, что и думать обо мне. Я тоже не знала, так что мыслей у нас обоих, видимо, было негусто. Он внимательно следил, как я поднимаюсь по лестнице и подхожу к своей двери, потому что я отказалась от его помощи. Меня уже достало чувствовать себя инвалидом, неспособным ходить и жевать жвачку одновременно.

Отперев дверь, я вошла в квартиру.

‑ Может, чем‑ нибудь намазать? – спросила я, указав на его лицо.

Рейес прижал к левой щеке край футболки, чтобы промокнуть стекающие струйки крови. Порезы уже исцелялись, но мазь с антибиотиком не помешала бы.

Не обратив ни малейшего внимания на мои слова, он осмотрел квартиру и резким тоном потребовал:

⇐ Предыдущая 9 10 11 12 131415 16 17 18 Следующая ⇒