|
|||
Джон Норман 16 страницаНо Сарм не ударил. К моему удивлению, он опустил стержень и застыл, будто напряженно к чему-то прислушивался. Антенны его дрогнули и напряглись, но не застыли, все чувствительные волоски заколебались. Тело его неожиданно расслабилось. - Убей его, - сказал он. - Убей его. Я подумал, что это он себе, чтобы покончить со мной, но почему-то тут же понял, что это не так. Потом тоже почувствовал что-то и обернулся. За мной, поднимаясь по узкому мостику, перебирая своими шестью маленькими конечностями, медленно переваливая золотым куполообразным телом со ступеньки на ступеньку, двигался золотой жук, которого я видел внизу. Грива на его спине поднялась, как антенны, ее волоски странно, мягко шевелились, как шевелятся подводные растения в холодных течениях моря. До меня донесся наркотический запах от этой поднятой извивающейся гривы, хотя я стоял высоко в свежем воздухе, на вершине купола. Стальной прут выпал из конечности Сарма, скользнул по выпуклой стене купола и с грохотом упал далеко внизу. - Убей его, Кабот, - послышалось из переводчика Сарма. - Убей его, Кабот, пожалуйста. - Царь-жрец не мог пошевелиться. - Ты человек, доносилось из переводчика. - Ты можешь его убить. Убей его, Кабот, прошу тебя. Я отстранился, вцепившись в перила. - Нельзя, - сказал я Сарму. - Великий грех убивать золотого жука. Мимо меня медленно протиснулось большое куполообразное тело под сросшимися крыльями, вытягивая к Сарму антенны, открывая трубчатые челюсти. - Кабот, - послышалось из переводчика. - Так люди используют инстинкты царей-жрецов против них самих, сказал я. - Кабот... Кабот... Кабот... - из преобразователя. И тут, к моему изумлению, когда золотой жук приблизился к Сарму, царь-жрец опустился на все конечности, будто встал на колени, и неожиданно погрузил лицо и антенны в извивающуюся гриву золотого жука. Я видел, как трубчатые челюсти пронзили грудь царя-жреца. Облако пыли повисло между мной и этой парой, застывшей в объятиях смерти. О купол ударялись камни и с грохотом обрушивались вниз. Весь купол и мостик, казалось, приподнимаются и вздрагивают, но вцепившиеся друг в друга существа не обращали на это внимание. Антенны Сарма погрузились в гриву золотого жука, его хватательные крючки гладили золотистые волоски гривы, он даже пытался слизывать их выделения. - Радость, - донеслось из переводчика Сарма. - Радость, радость. Я не мог не слышать звуков всасывания. Это работали челюсти золотого жука. Я понял, почему золотым жукам разрешалось жить в рое, почему цари-жрецы не уничтожили их, хотя это и означало их собственную смерть. Должно быть, волоски золотого жука, покрытые наркотическими выделениями, давали царям-жрецам достойную компенсацию за тысячелетия аскетических поисков разгадок научных тайн, приводили к прекрасной кульминации эти долгие-долгие жизни, посвященные рою, его законам, обязанностям и усилению его могущества. Я знал, что у царей-жрецов мало радостей, и теперь понял, что самая большая среди них - это смерть. Один раз Сарм, великий царь-жрец, невероятным усилием воли оторвал голову от золотых волосков и посмотрел на меня. - Кабот, - донеслось из переводчика. - Умри, царь-жрец, - негромко сказал я. Последнее, что я услышал из транслятора Сарма, было слово " радость". В последней смертельной судороге Сарм вырвался из объятий золотого жука, тело его распрямилось на все великолепные двадцать футов роста. Так он стоял на мостике на вершине большого купола, а под ним ревел и гудел энергетический центр царей-жрецов. В последний раз Сарм огляделся, антенны его обозревали величие роя, потом он покачнулся, сорвался с мостика, упал на поверхность купола и скользнул на обломки внизу. Раздувшийся медлительный жук медленно повернулся ко мне. Одним ударом меча я разрубил его голову. Ногой столкнул его тело с мостика и смотрел, как оно скользит по стене купола и, как тело Сарма, падает вниз. Я стоял на вершине купола и смотрел на гибнущий рой. Далеко внизу у входа я видел золотые фигуры царей-жрецов. Среди них был и Миск. Я повернулся и начал спускаться. 32. НА ПОВЕРХНОСТЬ - Это конец, - сказал Миск. Он лихорадочно работал у контрольных приборов, его антенны напрягались, читая показания стрелок запахов. Рядом работали другие цари-жрецы. Я посмотрел на разбитое золотое тело Сарма, лежавшее среди обломков на полу, полускрытое тучами пыли. Услышал, как подавилась рядом девушка, и обнял плечи Вики из Трева. - Нам потребовалось время, чтобы пробиться к тебе, - сказал Миск. Но теперь уже поздно. - Планета? - спросил я. - Рой... мир... - ответил Миск. Пузырящаяся масса под куполом начала прожигать его, послышался треск, полились ручейки густого шипящего вещества, они, как голубая лава, протискивались в трещины купола. На внешней поверхности купола образовывались капли того же вещества. - Мы должны уходить отсюда, - сказал Миск, - купол расколется. Он указал на стрелку показателя запахов; я, конечно, ничего не смог понять. - Пошли, - послышалось из переводчика Миска. Я поднял Вику и понес ее из рушащегося помещения, за нами торопились цари-жрецы и сопровождавшие их люди. Я повернулся только один раз и увидел, как Миск склонился к телу Сарма, лежащему среди обломков. Послышался громкий треск, стена купола раскололась, и оттуда полился поток густой раскаленной жидкости. А Миск по-прежнему возился у тела Сарма. Пурпурная масса приближалась к царю-жрецу. - Быстрее! - закричал я ему. Но царь-жрец не обращал на это внимания, пытаясь сдвинуть большой каменный блок, прижавший одну из конечностей мертвого Сарма. Я опустил Вику за груду камней и побежал к Миску. - Идем! - Я постучал кулаком по его груди. - Быстрее! - Нет, - ответил Миск. - Ом мертв! Оставь его! - Он царь-жрец, - сказал Миск. Голубая лава приближалась с шипением. Мы вдвоем подняли камень, Миск нежно поднял разбитое тело Сарма, и мы заторопились к отверстию, а голубая шипящая раскаленная жидкость поглотила то место, где мы только что стояли. Миск, несущий Сарма, остальные цари-жрецы и люди, включая нас с Викой, выбрались из энергетического центра и направились к комплексу в середине прежней территории Сарма. - Почему? - спросил я Миска. - Потому что он царь-жрец. - Он предатель, - сказал я, - он изменил рою, он коварно убил бы тебя а теперь он уничтожил ваш рой и всю планету. - Все равно он царь-жрец, - ответил Миск и нежно коснулся антеннами разбитого тела Сарма. - И он перворожденный. И его любила Мать. Сзади раздался сильный взрыв, и я понял, что купол не выдержал, и теперь весь энергетический центр разрушен. Туннель, по которому мы шли, подпрыгнул и изогнулся у нас под ногами. Мы подошли к проходу, который Миск, цари-жрецы и люди прорубили сквозь обломки, прошли по нему и оказались в одном из больших комплексов. Было холодно, и все люди, включая меня, дрожали в своих коротких пластиковых одеяниях. - Смотри! - крикнула Вика, указывая вперед. И мы все увидели высоко вверху, наверно, в миле над нами, открытое голубое небо Гора. Большая щель, с краев которой все еще падали камни, появилась в потолке роя, прорезала многочисленные пласты над ним, пока сквозь отверстие не стало видно прекрасное голубое небо мира наверху. Многие люди громко закричали от удивления: они никогда не видели неба. Цари-жреца заслонили свои антенны от яркого солнечного света. И мне вдруг пришло в голову, почему цари-жрецы так зависят от людей, так нуждаются в них. Они не выносят солнечных лучей! Я посмотрел на небо. И понял, какой была боль и радость ночного полета. Его крылья, сказала Мать, как потоки золота. - Как оно прекрасно! - воскликнула Вика. - Да, прекрасно, - согласился я. Я вспомнил, что уже девять лет девушка не видела неба. Обнял ее за плечи и держал, а она плакала, обратив лицо к далекому небу. В этот момент из-за угла ближайшего здания показался один из кораблей Миска. На нем был Ал-Ка в сопровождении своей женщины. Корабль приземлился рядом с нами. Через мгновение появился второй - с Ба-Та. С ним тоже была женщина. - Пришло время каждому выбирать место смерти, - сказал Миск. Цари-жрецы, конечно, не покинут рой. К моему удивлению, большинство людей, в основном те, кто вырос в рое и считает его своим домом, тоже пожелали остаться. Другие, однако, охотно садились на корабли, чтобы улететь в отверстие вверху. - Мы уже вылетали много раз, - сказал Ал-Ка, - и другие корабли тоже, потому что рой в десятке мест разбит и открыт под небом. - Где ты хочешь умереть? - спросил я Вику из Трева. - Рядом с тобой, - просто ответила она. Ал-Ка и Ба-Та, как я и ожидал, передали свои корабли другим пилотам, потому что намерены были остаться в рое. Их женщины, к моему удивлению, добровольно решили остаться рядом с мужчинами, которые надели им на шеи золотые ошейники. Я увидел вдали Куска. Ал-Ка и Ба-Та в сопровождении своих женщин пошли к нему. Они встретились в ста ярдах от меня, и я видел, как царь-жрец положил передние конечности на плечи людей, и они стояли и ждали конца роя. - Наверху нет безопасности, - сказал Миск. - Здесь тоже, - ответил я. - Верно, - согласился Миск. В удалении раздался глухой взрыв, мы услышали грохот обвала. - Гибнет весь рой, - сказал Миск. Я увидел слезы на глазах людей. - Неужели мы ничего не можем сделать? - спросил я. - Ничего, - ответил Миск. Вика посмотрела на меня. - А ты где хочешь умереть, Кабот? Я увидел, что последний корабль готовится к полету вверх, в отверстие в крыше комплекса. Хорошо бы выбраться на поверхность, под голубое небо, взглянуть на зеленые поля за черным Сардаром. Но я сказал: - Я решил остаться с Миском, моим другом. - Хорошо, - сказала Вика, прижимаясь головой к моему плечу. - Я тоже остаюсь. - Кое-что из твоих слов не переводится, - заметил Миск, нацелив на меня антенны. Я посмотрел в большие золотые глаза Миска, на левом виднелся беловатый шрам - сюда попало лезвие Сарма в битве в помещениях Матери. Я даже не мог сказать ему, что чувствую, потому что в его языке нет нужных слов. - Я сказал, что хочу остаться с тобой. Между нами роевая правда. - Понимаю, - сказал Миск и легко притронулся ко мне антеннами. Правой рукой я слегка сжал чувствительный отросток, лежавший на моем левом плече. Мы вместе смотрели, как медленно поднимается последний корабль, как он белой звездочкой исчезает в голубизне снаружи. Куск, Ал-Ка, Ба-Та и их женщины пошли к нам через обломки. Мы стояли на неровных сдвинувшихся камнях площади. Справа на одной стене в каскадах искр взорвалось несколько шаров-ламп; искры летели вниз и гасли, не коснувшись пола. Несколько камней обрушилось сверху, они падали на крыши зданий и пробивали их, разбивались на улицах. Пыль затянула комплекс, и я полой платья закрыл лицо Вики, чтобы защитить его. Тело Миска было покрыто пылью, пыль набилась мне в глаза и в горло. Я улыбнулся про себя: Миск занялся очисткой. Мир может рушиться вокруг, но он не забудет о необходимости причесаться. Вероятно, пыль очень мешает ему, действует на чувствительные волоски. - К несчастью, - сказал мне Ал-Ка, - вторая энергетическая установка еще не завершена. Миск прекратил причесываться, Куск тоже уставил антенны на Ал-Ка. - Что за вторая установка? - спросил я. - Установка мулов, - ответил Ал-Ка, - ее строили пятьсот лет, готовя восстание против царей-жрецов. - Да, - подтвердил Ба-Та, - ее построили инженеры мулы, выучившиеся у царей-жрецов, они в течение столетий собирали ее из украденных деталей в далеком районе старого роя. - Я об этом не знал, - сказал Миск. - Цари-жрецы недооценивали мулов, - заметил Ал-Ка. - Я горжусь своими детьми, - сказал Куск. - Мы не инженеры, - ответил Ал-Ка. - Да, - согласился Куск, - но вы люди. - Очень немногие из мулов знали об этой установке, - сказал Ба-Та. Мы сами об этом не знали, пока к нам в войне не присоединилось несколько техников. - А где эти техники сейчас? - спросил я. - Работают, - ответил Ал-Ка. Я схватил его за плечи. - Можно ли ввести установку в действие? - Нет, - сказал Ал-Ка. - Тогда почему они работают? - спросил Миск. - Это по-человечески, - ответил Ба-Та. - Глупо, - заметил Миск. - Но по-человечески, - повторил Ба-Та. - Да, глупо, - снова сказал Миск, и антенны его согнулись, но потом он мягко коснулся ими плеча Ба-Та, желая показать, что не хотел его обидеть. - А что нужно? - спросил я. - Я не инженер, - ответил Ал-Ка. - Не знаю. - Он посмотрел ан меня. Но это имеет какое-то отношение к силам ура. - Эта тайна хорошо охранялась царями-жрецами, - сказал Ба-Та. Миск задумчиво поднял антенны. - У нас есть деструктор ура, который я соорудил в ходе войны, послышалось из его переводчика. Они с Куском быстро соприкоснулись антеннами и мгновение держали их вместе. Потом разъединили. - Компоненты деструктора можно переналадить, - продолжал Миск, - но маловероятно, чтобы силовая петля замкнулась удовлетворительно. - Почему? - спросил я. - Во-первых, - сказал Миск, - энергетическая установка, сооруженная мулами, вероятно, чрезвычайно неэффективна; во-вторых, она сооружалась из частей, которые крали много столетий, и поэтому вряд ли их удастся совместить с частями деструктора. - Да, - согласился Куск, и его антенны угнетенно обвисли, вероятность не в нашу пользу. Огромный камень упал с крыши и, как большой резиновый мяч, проскакал мимо нас. Вика закричала и теснее прижалась ко мне. Миск и Куск больше, чем когда-либо, начали раздражать меня. - Есть ли хоть какой-нибудь шанс? - спросил я у Миска. - Может быть, - ответил Миск, - потому что я сам не видел их установку. - Но по теории вероятности, - подхватил Куск, - шансов нет. - Шанс есть, но исключительно малый, - размышлял Миск, расчесывая чувствительные волоски. - Согласен, - признал Куск. Я схватил Миска, чтобы остановить это бесконечное расчесывание. - Если есть хоть какой-то шанс, - закричал я, - нужно попробовать! Миск посмотрел на меня, и его антенны удивленно приподнялись. - Я царь-жрец, - сказал он. - Вероятность такова, что царь-жрец, как разумное существо, за это не возьмется. - Но ты должен взяться! - закричал я. Еще один камень упал в ста ярдах от нас и проскакал мимо. - Я хочу умереть с достоинством, - сказал Миск, мягко отбирая у меня переднюю конечность и возобновляя расчесывание. - Царю-жрецу не полагается суетиться, как человеку, бороться, когда нет никакой надежды на успех. - Если не ради тебя самого, - сказал я, - то ради людей - в рое и за его пределами. У нас единственная надежда на вас. Миск перестал расчесывать волоски и посмотрел на меня. - Ты этого хочешь, Тарл Кабот? - спросил он. - Да, - ответил я. А Куск посмотрел на Ал-Ка и Ба-Та. - Вы тоже этого хотите? - Да, - сказали Ал-Ка и Ба-Та. И в этот момент в облаках пыли я увидел в пятидесяти ярдах от нас круглое куполообразное тело одного из золотых жуков. Почти одновременно Миск и Куск подняли свои антенны и задрожали. - Нам повезло, - послышалось из преобразователя Куска. - Да, - согласился Миск, - теперь не нужно отыскивать золотого жука. - Вы не должны сдаваться золотому жуку! - закричал я. Я видел, как антенны Миска и Куска повернулись в сторону золотого жука, видел, как жук остановился, как начала подниматься его грива. И ощутил странный наркотический запах. Я выхватил меч, но Миск мягко схватил меня за руку и не позволил наброситься на золотого жука и убить его. - Нет, - сказал он. Жук подполз ближе, и я увидел, что его грива развевается, как подводное растение, захваченное течением. - Ты должен сопротивляться, - сказал я Миску. - Я умру, - ответил Миск, - не отравляй мне эту радость. Куск сделал шаг к жуку. - Ты должен бороться до конца! - крикнул я. - Это конец, - послышалось из переводчика Миска. - Я старался. А теперь я устал. Прости меня, Тарл Кабот. - Так хочет умереть наш отец? - спросил Ал-Ка у Куска. - Вы не понимаете, дети мои, - ответил Куск, - что значит золотой жук для царей-жрецов. - Мне кажется, я понимаю, - воскликнул я, - но вы должны сопротивляться! - Неужели ты хочешь, чтобы мы погибли, занятые бесполезной работой, умерли глупцами, лишенными последних радостей золотого жука? - спросил Миск. - Да! - воскликнул я. - Так не поступают цари-жрецы. - Так пусть отныне они так поступают! - крикнул я. Миск распрямился, его антенны развевались, все тело дрожало. Он стоял дрожа, в облаке пыли, среди падающих обломков. Смотрел на собравшихся вокруг людей, на приближающегося золотого жука. - Прогони его, - послышалось из транслятора Миска. С криком радости я устремился к золотому жуку, и Вика, Ал-Ка, Ба-Та и их женщины присоединились ко мне; мы пинали жука, толкали его, отскакивали от его трубчатых челюстей, бросали в него камни и наконец отогнали. Потом вернулись к Миску и Куску, которые стояли, соединив антенны. - Отведите нас к установке мулов, - сказал Миск. - Я вам покажу, - воскликнул Ал-Ка. Миск снова повернулся ко мне. - Я желаю тебе добра, Тарл Кабот, человек, - сказал он. - Подожди, - ответил я, - я пойду с вами. - Ты ничем не можешь помочь, - сказал он. Антенны Миска наклонились ко мне. - Стой на ветру и снова взгляни на небо и солнце. Я поднял руки, и Миск осторожно коснулся моих ладоней антеннами. - Желаю тебе добра, Миск, царь-жрец, - сказал я. Миск повернулся и ушел в сопровождении Куска и остальных. Мы с Викой остались одни в разрушающемся комплексе. На мгновение показалось, что вся крыша над нами раскололась и обвисла. Я схватил Вику на руки и побежал. С невероятной легкостью мы как будто плыли по направлению к туннелю, и, оглянувшись, я увидел, что крыша медленно обваливается, как каменный снегопад. Я ощущал изменение в силе тяжести планеты. Может быть, скоро она расколется, превратится в пылевой пояс в нашей системе, а пояс этот изогнется и гигантской спиралью, как падающая птица, ринется в недра пылающего солнца. Вика у меня на руках потеряла сознание. Я бежал по туннелям, не представляя себе, что делать дальше. И оказался в первом комплексе, из которого впервые бросил взгляд на рой царей-жрецов. Двигаясь как во сне, касаясь пола через тридцать-сорок ярдов, я по рампе поднимался к лифту. И увидел только темную открытую шахту. Дверь была сломана, и в шахте валялся мусор. Висячих тросов не было, и в полусотне футов ниже я видел разбитую крышу лифта. Похоже, мы застряли в рое. И тут я увидел в пятидесяти ярдах еще одну дверь, только меньшую. Одним медленным долгим прыжком я оказался у этой двери и нажал кнопку сбоку от нее. Дверь открылась, я влетел внутрь и нажал самую верхнюю кнопку в ряду. Дверь закрылась, и лифт быстро пошел вверх. Когда она снова открылась, я увидел зал царей-жрецов, хотя огромный купол над ним теперь был разбит и части его упали на пол. Я нашел лифт, которым пользовался Парп, врач из Трева, мой хозяин в первые часы пребывания в рое царей-жрецов. Я вспомнил, что Парп вместе с Куском отказался подвергать меня имплантации и вступил в подпольную организацию сопротивления Сарму. Когда он в первый раз разговаривал со мной, как я теперь понял, он находился под контролем царей-жрецов, его контрольная сеть была активирована и слова и действия диктовались, по крайней мере в основном, из смотровой комнаты, но теперь смотровая комната, подобно большей части роя, разрушена, и даже если бы она была цела, теперь некому активировать сеть. Отныне Парп будет собственным хозяином. Вика по-прежнему без сознания лежала у меня на руках, и я укутал ее в полы одежды, чтобы защитить лицо, глаза и горло от пыли. Я направился к трону царей-жрецов. - Приветствую тебя, Кабот, - произнес голос. Я поднял голову и увидел Парпа, который спокойно сидел на троне, попыхивая трубкой. - Ты не должен здесь оставаться, - сказал я ему, с беспокойством поглядывая на обломки купола. - Мне некуда идти, - ответил Парп, удовлетворенно пыхтя трубкой. Он откинулся назад. Клуб дыма вырвался из трубки, но не поплыл, а буквально устремился вверх. - Хочу насладиться последними затяжками, - сказал Парп. Он благосклонно взглянул на меня, проплыл две или три ступени и встал рядом. Поднял край покрова, который я натянул на лицо Вики. - Она прекрасна, - сказал Парп. - Очень похожа на мать. - Да, - согласился я. - Хотел бы я знать ее получше. - Парп улыбнулся. - Я недостойный отец для такой девушки. - Ты очень хороший и храбрый человек, - возразил я. - Я маленький, некрасивый и слабый, - ответил он, - и правильно моя дочь меня презирала. - Я думаю, сейчас она бы не стала тебя презирать. Он улыбнулся и снова закрыл ее лицо. - Не говори ей, что я ее видел. Пусть забудет глупого Парпа. Как мячик, он подпрыгнул, взлетел вверх и снова уселся на троне. Ударил по ручкам трона и от этого движения чуть не полетел вверх. - Зачем ты сюда вернулся? - спросил я. - Чтобы еще раз посидеть на троне царей-жрецов, - с усмешкой ответил Парп. - Но зачем? - Может, тщеславие, - сказал Парп. - А может, воспоминания. - Он снова хихикнул, и глаза его с усмешкой устремились на меня. - Но главным образом, потому что я считаю это самым удобным сидением во всем Сардаре. Я рассмеялся. Потом посмотрел на него. - Ты ведь с Земли? - Очень, очень давно, - ответил он. - Так и не привык сидеть на полу. - Он снова захихикал. - Колени не сгибаются. - Ты англичанин. - Да, - с улыбкой сказал он. - Привезен в путешествии приобретения? - Конечно. Парп с раздражением рассматривал свою трубку. Она погасла. Он начал рыться в мешочке с табаком, который висел у него на поясе. - И как давно? - спросил я. Он начал набивать трубку табаком. С уменьшением тяготения это стало нелегкой задачей. - А что ты об этом знаешь? - спросил Парп, не глядя на меня. - Я знаю о стабилизирующей сыворотке. Парп посмотрел на меня, придерживая пальцем табак в трубке, чтобы он не улетел. - Триста лет, - сказал он и снова обратил все внимание на трубку. Он пытался затолкать в нее табак, но получалось плохо, потому что маленькие коричневые частички все время отделялись и всплывали над трубкой. Наконец ему удалось набить достаточно, чтобы они держали друг друга, и он пустил струю пламени из серебряной зажигалки. - Где ты взял табак и трубку? - спросил я, потому что на Горе ничего подобного нет. - Как ты понимаешь, - ответил Парп, - эту привычку я приобрел на Земле, и так как я несколько раз в качестве агента царей-жрецов возвращался на Землю, мне удавалось потакать ей. С другой стороны, в последнее время я стал выращивать собственный табак внизу в рое под лампами. Пол у меня под ногами подскочил. Трон накренился, потом встал на место. Парпа, казалось, больше беспокоит трубка, которая грозила снова потухнуть, чем раскалывающийся рядом мир. Наконец ему удалось справиться с трубкой. - А ты знаешь, - спросил он меня, - что это Вика отогнала золотых жуков, когда Сарм послал их на армию Миска? - Нет, - ответил я, - не знал. - Смелая девочка. - Это я знаю, - сказал я. - Действительно замечательная и красивая женщина. Парпу как будто понравились мои слова. - Да, я тоже так считаю, - сказал он. И печально добавил: - И мать у нее была такая же. Вика зашевелилась у меня на руках. - Быстрее, - сказал Парп, будто чего-то испугался, - унеси ее отсюда, пока она не пришла в себя. Она не должна меня видеть! - Почему? - Потому что она меня презирает, а я не вынесу ее презрения. - Думаю, нет. - Иди, - просил он, - иди! - Покажи мне дорогу. Парп торопливо выбил трубку о ручку трона. Пепел и невыкуренные крошки табака повисли в воздухе, как дым, а потом разлетелись. Парп сунул трубку в сумку. Он проплыл с трона на пол и, касаясь поверхности через каждые двадцать ярдов, направился к выходу. - Иди за мной, - сказал он. Держа Вику на руках, я последовал за Парпом, чья одежда вздымалась и опадала на ходу, как будто он плывет в воде. Скоро мы достигли стальной двери, Парп повернул ручку, и дверь поднялась. Я увидел, как снаружи два снежных ларла повернулись мордами к входу. Цепей на них не было. Глаза Парпа расширились от ужаса. - Я думал, они уйдут, - сказал он. - Я их освободил, чтобы они не погибли в цепях. Парп снова повернул ручку, дверь начала опускаться, но один из ларлов с диким ревом бросился к ней и успел просунуть половину тела и одну длинную когтистую лапу. Мы отскочили. Дверь прижала ларла, а он, испуганный, нажал на нее, и она погнулась. Ларл попятился, но дверь, несмотря на усилия Парпа, не закрывалась. - Ты был добр, - сказал я. - Я был дурак, - ответил Парп. - Всегда был! - Но ты ведь не мог знать. Вика откинула одежду с лица и попыталась встать. Я поставил ее, а Парп отвернулся, торопливо закрывая лицо одеждой. Я стоял у двери с мечом в руке, чтобы отогнать ларлов, если они попытаются войти. Вика стояла чуть за мной, глядя на заклиненную дверь и на двух зверей за ней. Но тут она заметила Парпа, негромко вскрикнула, посмотрела на ларлов и снова на Парпа. Краем глаза я видел, как она протянула руку и направилась к Парпу. Отвела его одежду и коснулась лица. Его глаза наполнились слезами. - Отец! - заплакала она. - Дочь моя! - ответил он и нежно обнял девушку. - Я люблю тебя, отец. И Парп зарыдал, опустив голову на плечо дочери. Один из ларлов заревел, такой голодный рев обычно предшествует нападению. Я хорошо знал этот звук. - Отойди в сторону, - сказал Парп, и я едва узнал его голос. Но отошел. Парп стоял в дверях, держа в руках крошечный серебряный цилиндр. Я тысячу раз видел, как он прикуривал от него трубку. Когда-то я принял его за оружие. Парп повернул зажигалку и направил ее в грудь ближайшего ларла. Нажал, и неожиданно вылетела струя огня Она отбросила Парпа на пять футов назад, а ближайший ларл взревел, дико взметнул лапы, оскалил клыки, белоснежная шерсть на груди почернела, на том месте, где было сердце зверя, образовалась дыра. Ларл дернулся и упал, растянувшись на камне. Парп убрал маленькую трубку. - Можешь ударить ларла в сердце? - спросил он. Для этого нужен исключительно удачный удар мечом. - Если будет возможность, - ответил я. Второй ларл, разъярившись, присел, готовясь к прыжку. - Хорошо, - не мигнув, ответил Парп. - Иди за мной! Вика закричала, я крикнул Парпу, чтобы он остановился, но Парп бросился вперед, прямо в челюсти второго ларла, тот схватил его и начал бешено трясти, а я оказался у его лап и ударил ножом между ребер, прямо в сердце. Полуразорванное тело Парпа, с переломанной шеей, со сломанными руками и ногами, выпало из челюстей зверя. Вика со слезами кинулась к нему. Я снова и снова бил мечом, пока ларл не затих. Тогда я подошел и встал за Викой. Она стояла на коленях у тела. Повернулась, посмотрела на меня и сказала: - Он так боялся ларлов. - Я знал многих храбрецов, - ответил я, - но такого храброго человека, как Парп из Трева, не встречал. Она прижалась к изуродованному телу, шелка ее одежды покрылись кровью. - Мы закроем тело камнями, - сказал я. - И я сниму шкуры с ларлов. Идти далеко, и нас ожидают холода. Она посмотрела на меня полными слез глазами и кивнула. 33. ИЗ САРДАРА Мы с Викой, одетые в шкуры снежных ларлов, направились к воротам в мрачной черной ограде, окружающей Сардар. Путешествие было необычным, но недолгим. Мы перепрыгивали через пропасти, почти плыли в холодном воздухе, и я говорил себе, что Миск, его цари-жрецы и люди, инженеры роя, проигрывают битву, которая решает, могут ли цари-жрецы и люди, действуя вместе, спасти мир, или в конце концов Сарм, перворожденный, победит, и мир, который я так люблю, превратится в обломки, сгорающие в пламенеющем погребальном костре Солнца. Путь от ворот до владений царей-жрецов в Сардаре занял у меня четыре дня, а на обратном пути уже на утро второго дня мы с Викой увидели обломки больших ворот и ограду - теперь упавшие и переломанные бревна. Скорость возвращения объяснялась не тем, что мы спускались, хотя и это сыграло свою роль, а главным образом уменьшением силы тяжести. Я мог, держа Вику на руках, быстро продвигаться по тропе, которая в других условиях была бы опасной или совершенно непроходимой. Несколько раз я просто прыгал с одного участка тропы на сто футов вниз на другой участок; иначе мне пришлось бы пройти между этими пунктами не менее пяти пасангов. Иногда я вообще отказывался от тропы и двигался напрямик, от одного утеса к другому. Когда на утро второго дня мы увидели ворота, ослабление силы тяжести достигло максимума.
|
|||
|