Чандлер Раймонд 4 страница

? Смешной вы, Марлоу. Как ребенок. Конечно, на сто миллионов можно купить много рекламы. Но если действовать с умом, друг мой, можно купить еще больше молчания.

Он открыл дверь и вышел. Потом явился помощник шерифа и отвел меня обратно в камеру номер три в уголовном секторе.

? Недолго вы у нас задержитесь, раз Эндикотт на вас работает,? дружелюбно заметил он, запирая меня на замок.

Я ответил, что он, надеюсь, прав.

Тюремщик в первую ночную смену был крупный блондин с мясистыми плечами и располагающей ухмылкой.

Возраста он был среднего и давно изжил в себе как жалость, так и злобу. Главное? без проблем отбыть свои восемь часов. Похоже, что он вообще жил без проблем. Он отпер мою дверь.

? Гости к вам. От прокурора. Не спится, что ли?

? Рановато мне спать. Который час?

? Десять четырнадцать.? Встав на пороге, он оглядел камеру. Одно одеяло было расстелено на нижней койке, другое свернуто вместо подушки. В мусорной корзинке? пара использованных бумажных полотенец, на краю раковины? маленький рулон туалетной бумаги. Он одобрительно кивнул.

? Личные вещи есть?

? Только моя личность.

Он оставил дверь камеры открытой. Мы прошли по тихому коридору до лифта и спустились в приемную. У стола регистрации стоял толстяк в сером костюме и курил трубку из кукурузного початка. У него были грязные ногти, и от него пахло.

? Я Спрэнклин из прокуратуры,? сообщил он грозно.? Мистер Гренц требует вас наверх.? Он пошарил у себя на боку и извлек пару браслетов.

? Примерьте, подойдут вам?

Тюремщик и регистратор веселились от души.

? В чем дело, Спрэнклин? Боишься, он тебя пристукнет в лифте?

? Зачем мне неприятности,? проворчал он.? От меня тут сбежал один. Мне за это хвоста накрутили. Пошли, парень.

Регистратор подвинул ему бланк, он расписался с росчерком.

? Рисковать ни к чему,? сообщил он.? В этом городе и не такое бывает.

Патрульная машина привезла пьяного с окровавленным ухом. Мы направились к лифту.

? Вляпался ты, парень,? поведал мне Спрэнклин в лифте.? Здорово вляпался.? Это вроде как было ему приятно.? В этом городе можно как следует вляпаться.

Лифтер обернулся и подмигнул мне. Я усмехнулся.

? Ты дурака не валяй, парень,? сурово велел мне Спрэнклин.? Я одного тут пристрелил. Удирать хотел. Накрутили мне хвоста за это.

? Вам, видать, и так и этак крутят. Он задумался.

? Ara,? сказал он.? Куда ни кинь, а хвоста накрутят. Такой уж это город. Никакого уважения.

Мы вышли и через двойную дверь прошли в прокуратуру. Телефонный коммутатор был отключен на ночь. В приемной никого не было. В одном-двух кабинетах горел свет. Спрэнклин открыл дверь небольшой комнаты, где помещались письменный стол, картотека, пара жестких стульев и коренастый человек с энергичным подбородком и глупыми глазами. Лицо у него было красное, и он стал заталкивать что-то в ящик стола.

? Стучаться надо,? рявкнул он на Спрэнклина.

? Извиняюсь, мистер Гренц,? пробурчал Спрэнклин.? Я за заключенным следил. Он втолкнул меня в кабинет.

? Наручники снять, мистер Гренц?

? Какого черта ты их вообще надевал,? сварливо осведомился Гренц, глядя, как Спрэнклин отпирает наручники. Связка ключей у него была величиной в грейпфрут, и он долго копался, пока не нашел нужный.

? Ладно, катись,? велел Гренц.? Подожди там, заберешь его обратно.

? У меня вроде дежурство кончилось, мистер Гренц.

? Кончится, когда я скажу.

Спрэнклин побагровел и протиснул свой толстый зад в коридор. Гренц проводил его свирепым взглядом, а когда дверь закрылась, перевел этот взгляд на меня. Я пододвинул стул и сел.

? Я не велел садиться,? проревел Гренц.

Я выудил из кармана сигарету и взял ее в зубы,

? И курить не разрешал,? проревел Гренц.

? Мне в тюрьме разрешают курить. Почему здесь нельзя?

? Потому что это мой кабинет. Здесь я хозяин.? Над столом поплыл резкий запах виски.

? Пропустите еще глоточек,? посоветовал я.? Успокаивает. А то мы пришли, помешали.

Он со стуком откинулся на спинку стула. Лицо налилось краской. Я чиркнул спичкой и прикурил. Минута тянулась долго. Потом Гренц вкрадчиво сказал:

? Так, так, крепкий парень. Выпендриваемся? А я тебе вот что скажу. Приходят сюда такие, всех размеров и в разном виде, а выходят отсюда все одного размера? наименьшего. И в одном виде? в согнутом.

? Зачем вы хотели меня видеть, мистер Гренц? И не стесняйтесь, если желаете приложиться к бутылке. Я сам люблю пропустить глоток, если устал, нервничаю и переработал.

? Вас вроде не очень волнует история, в которую вы влипли.

? А я ни во что не влил.

? Это мы посмотрим. Пока что мне нужны от вас очень подробные показания.? Он повел пальцем на диктофон, стоявший на подставке у стола.? Сейчас запишем, завтра перепечатаем. Если первый заместитель будет вашими показаниями доволен, он может выпустит вас под подписку о невыезде. Поехали.? Он включил диктофон. Голос у него был холодный, решительный и нарочно мерзкий. Но правая рука подбиралась обратно к ящику стола. Красные прожилки на носу ему было рановато иметь по возрасту, но они у него были, а белки глаз были нехорошего цвета.

? До чего же от этого устаешь,? заметил я.

? От чего устаешь? ? огрызнулся он.

? От жестких человечков в жестких кабинетиках со своими жесткими разговорчиками, которые ни черта не значат. Я проторчал пятьдесят шесть часов в секторе для уголовников. Никто на меня не жмет, не показывает свою власть. Им это пока не нужно. Это у них в запасе, когда потребуется. А почему я туда попал? Меня взяли по подозрению. Что это за чертова система, когда человека пихают за решетку, потому что какой-то полицейский не добился ответа на вопрос? Какие у него были улики? Номер телефона в блокноте. А что он доказал, посадив меня? Ни черта, только, что у него есть власть. Теперь и вы туда же? добиваетесь, чтобы я ощутил, сколько власти от вас исходит в этой папиросной коробке, которую вы именуете своим кабинетом. Посылаете за мной, на ночь глядя, своего запуганного прихвостня. Может, думаете, если я просидел пятьдесят шесть часов наедине со своими мыслями, то разрыдаюсь у вас на груди и попрошу погладить меня по головке, а то в этой большой нехорошей тюрьме так чертовски одиноко? Кончайте вы, Гренц. Пропустите глоток и будьте человеком. Допускаю, что вы просто делаете, что положено. Но для начала снимите кастет. Если вы важная персона, он вам не нужен, а если нужен, значит, вы не такая важная персона, чтобы на меня давить.

Он сидел, слушал и глядел на меня. Потом кисло усмехнулся.

? Красивая речь,? заявил он.? Ну, пар мы выпустили, теперь давайте показания. Будете отвечать на вопросы или сами расскажете?

? Это я для сотрясения воздуха говорил,? сообщил я.? Люблю звук собственного голоса. Я не буду давать показаний. Вы юрист и знаете, что я не обязан.

? Вероятно,? неприветливо отозвался он.? Я закон знаю. И полицейскую работу тоже. Даю вам шанс оправдаться. Не хотите? плакать не буду. Завтра в десять утра могу вызвать вас в суд для предварительного слушания. Может, вас выпустят на поруки, хотя я буду против, но если выпустят, то не даром. Дороговато обойдется. Вот так можем устроить.

Он посмотрел на какую-то бумагу, прочел ее и перевернул лицом вниз.

? По какому обвинению? ? осведомился я.

? Статья тридцать вторая. Сообщничество. Уголовное преступление. Можно заработать до пяти лет в Квентине.

? Вы сначала Леннокса поймайте,? осторожно заметил я. У Гренца что-то было в заначке, я это чувствовал. Что именно? неизвестно, но было точно.

Он откинулся, взял ручку и медленно покатал ее между ладонями. Потом улыбнулся с явным наслаждением.

? Леннокса трудно спрятать, Марлоу. Обычно для розыска нужна фотография, да еще четкая. Но когда у парня располосовано шрамами пол-лица... Не говоря уже о том, что ему всего тридцать пять, а он весь седой. У нас есть четыре свидетеля, а может, еще найдутся.

? Свидетели чего? ? Во рту у меня стало горько, словно меня опять ударил капитан Грегориус. Это напомнило про шею, которая распухла и все еще болела. Я осторожно потер больное место.

? Не прикидывайтесь, Марлоу. Судья из верхнего суда Сан-Диего и его жена как раз провожали сына с невесткой на этот самолет. Все четверо видели Леннокса, а жена судьи заметила машину, в которой он приехал, и кто с ним был. Вам остается только молиться.

? Мило,? отозвался я.? Где вы их раскопали?

? Специально объявили по радио и телевидению. Дали полное описание Леннокса, только и всего. Судья позвонил сам.

? Неплохо сработано,? рассудительно заметил я.? Только этого маловато, Гренц. Вам нужно еще поймать его и доказать, что он совершил убийство. А потом доказать, что я про это знал.

Он щелкнул пальцем по телеграфному бланку.

? Выпью все-таки,? решил он.? Слишком много работы по ночам.? Он открыл ящик, поставил на стол бутылку и стаканчик. Налил до краев и лихо опрокинул.? Хорошо,? сказал он.? Сразу легче. Вам, извините, предложить не могу, пока вы под стражей.? Заткнув бутылку, он оставил ее, но недалеко.? Так говорите, придется что-то доказывать? Ну, а если у нас есть признание, приятель? Тогда как?

Чей-то очень холодный палец легонько прополз у меня по позвоночнику, словно ледяное насекомое.

? А тогда? на что вам мои показания? Он усмехнулся.

? Любим аккуратность в делах. Леннокса привезут сюда и будут судить. Нам все пригодится. Да дело не в том даже, что нам от вас нужно. А в том, на каких условиях мы, может быть, согласимся вас выпустить? если окажите содействие.

Я не сводил с него глаз. Он немножко повозился в бумагах, покрутился на стуле, взглянул на бутылку. Проявив большую силу воли, оставил ее в покое.

? Может, вас интересует весь сценарий? ? внезапно осведомился он, бросив на меня искоса хитрый взгляд.? Что ж, умник, вот как было дело? чтоб не думали, что вас здесь разыгрывают.

Я потянулся к столу, и он решил, что это за бутылкой. Схватил ее и убрал в ящик. Я-то просто хотел положить окурок в пепельницу. Откинувшись, я запалил новую сигарету. Он быстро заговорил.

? Леннокс сошел с самолета в Масатлане? это пересадочный пункт, городок с населением тысяч в тридцать пять. Часа на два-три он исчез. Потом высокий человек? смуглый, черноволосый, весь в ножевых шрамах, взял билет до Торреона на имя Сильвано Родригеса. По-испански он говорил хорошо, но недостаточно хорошо для человека с такой фамилией. А для такого темнокожего мексиканца он был слишком высокого роста. Пилот о нем сообщил. В Торреоне полиция его проворонила. Мексиканские фараоны не слишком шустрые. Только и умеют стрелять по людям. Пока они раскачивались, этот человек нанял самолет чартерным рейсом и улетел в горный городок Отатоклан? летний курорт на озере. Пилот чартерного рейса проходил военную подготовку в Техасе. Хорошо говорил по-английски. Леннокс притворился, что его не понимает.

? Если это был Леннокс,? вставил я.

? Не торопись, приятель. Да он это был. В общем, сходит он в Отатоклане, и регистрируется в гостинице, на этот раз как Марио де Серва. При нем был револьвер, маузер? 7, 65, на что в Мексике, конечно, внимания обращают мало. Но пилоту он чем-то не показался, и он стукнул местным властям. Они поместили Леннокса под наблюдением. Созвонились с Мехико-сити, да и приступили к делу.

Гренц взял со стола линейку и посмотрел вдоль нее? бессмысленное действие, которое позволило ему не глядеть на меня.

Я сказал:

? Так-так. Умница какой, этот чартерный пилот, внимательный к клиентам. Мерзкая история. Он резко перевел взгляд на меня.

? Нам нужны,? заявил он сухо,? быстрый суд и признание в непредумышленном убийстве, которое мы примем. В некоторые стороны дела мы не станем вникать. В конце концов, такая влиятельная семья.

? То есть Харлан Поттер. Он коротко кивнул.

? По мне, бред это все. Уж Спрингер бы тут разгулялся. Здесь все есть. Секс, скандал, деньги, неверная жена-красотка, муж? раненый герой войны? он ведь на войне эти шрамы заполучил? ? черт, это месяц не сходило бы с первых страниц. Все газеты в стране слюной бы изошли. А мы поскорей запихиваем это с глаз долой.? Он пожал плечами.? Ладно, раз шеф так хочет, его дело. Так будут показания? ? Он обернулся к диктофону, который все это время тихо гудел и мерцал огоньком.

? Выключите,? сказал я.

Он развернулся и одарил меня злобным взглядом.

? Так понравилось в тюрьме?

? Не так уж там паршиво. Приличных знакомств не заведешь, но можно и без них прожить. Образумьтесь, Гренц. Вы пытаетесь сделать из меня стукача. Может, я упрям или даже сентиментален, но я еще и практичен. Допустим, вы обратились бы к частному сыщику? да, да, понимаю, что вас от этого воротит? но, допустим, у вас не было бы другого выхода. Пошли бы вы к такому, который стучит на своих друзей?

Он смотрел на меня с ненавистью.

? И вот еще что. Не смущает вас, что Леннокс как-то слишком явно маневрировал? Если он хотел, чтобы его поймали, зачем было так хлопотать? Если же не хотел, у него хватило бы мозгов не выдавать себя в Мексике за мексиканца.

? То есть как? ? теперь Гренц уже рычал.

? А так, что, может, вы пичкаете меня белибердой собственного сочинения. Что не было никакого Родригеса с крашеными волосами и никакого Марио де Серва в Отатоклане, и вы так же знаете, где искать Леннокса, как то, где зарыт клад пирата Черной Бороды.

Он снова извлек из ящика бутылку. Налил себе глоток и опять быстро выпил. Медленно расслабился. Повернулся и выключил диктофон.

? Хотел бы я встретиться с тобой на суде,? проскрежетал он.? Люблю обрабатывать таких умников. Ты от этого дельца не скоро отмоешься, дорогуша. Есть, спать и гулять с ним будешь. А сделаешь шаг в сторону, мы тебя и прихлопнем. Теперь займемся делом, от которого у меня с души воротит.

Он пошарил по столу, подвинул к себе бумагу, лежавшую лицом вниз, перевернул ее и подписал. Когда человек пишет собственную фамилию, это всегда видно. Какой-то особенный жест. Затем он встал, обошел вокруг стола, распахнул дверь своей папиросной коробки и заорал, призывая Спрэнклина.

Толстяк явился. Гренц отдал ему бумагу.

? Это я подписал приказ о вашем освобождении,? сообщил он.? Как слуге общества мне иногда приходится выполнять неприятные обязанности. А интересно вам, почему я его подписал?

Я поднялся.

? Если хотите, скажите.

? Дело Леннокса закрыто, мистер. Нет больше такого дела. Сегодня днем у себя в гостинице он написал полное признание и застрелился. В Отатоклане, как вы уже слышали.

Я стоял, глядя в пустоту. Краешком глаза я увидел, как медленно пятится Гренц, словно боится, что я его стукну. Наверно, жуткий у меня был вид. Затем он снова очутился у себя за столом, а Спрэнклин вцепился мне в плечо.

? Давай шевелись,? жалобно проныл он.? Хоть раз в жизни можно человеку дома заночевать?

Я вышел вместе с ним и закрыл дверь. Закрывал я ее осторожно, словно там, в кабинете, лежал мертвец.

Я нашел копию квитанции на свои личные вещи, отдал ее и расписался на первом экземпляре. Пожитки я рассовал по карманам. Через регистрационную стойку перевесился какой-то человек. Когда я отходил, он распрямился и заговорил со мной. Роста он был под два метра и худой, как проволока.

? Подвезти вас домой.

В тусклом свете он казался старо-молодым, усталым и циничным, но на жулика не смахивал.

? Сколько возьмете?

? Даром. Я Лонни Морган из? Еженедельника?. Кончил работу.

? А, полицейский репортер,? отозвался я.

? Всего на неделю. Обычно околачиваюсь в мэрии.

Мы вышли из здания и нашли на стоянке его машину. Я взглянул на небо. Можно было разглядеть звезды, хоть и мешало городское зарево. Вечер был прохладный и приятный. Я вдохнул его в себя. Потом влез в машину, и мы отъехали.

? Я живу в Лавровом Ущелье,? сказал я.? Подбросьте меня, куда вам удобно.

? Сюда-то привозят,? заметил он,? а как вы домой доберетесь, их не волнует. Меня интересует это дело, какое-то оно противное.

? Дела вроде бы больше нет,? сообщил я.? Сегодня днем Терри Леннокс застрелился. По их словам. По их словам.

? Как это кстати,? произнес он, глядя вперед через ветровое стекло. Машина тихо катилась по тихим улицам.? Это поможет им строить стену.

? Какую стену?

? Кто-то строит стену вокруг дела Леннокса, Марлоу. Вы ведь не дурак, сами видите. Не дают они обыграть это дело. Прокурор сегодня вечером отбыл в Вашингтон. На какое-то совещание. Уехал, выпустив их рук самую аппетитную рекламу за последние годы. Почему?

? Меня спрашивать без толку. Я был сдан на хранение.

? Потому что кто-то ему это компенсирует, вот почему. Не грубыми средствами, конечно, не наличными. Кто-то пообещал ему что-то для него выгодное. Только одному человеку, связанному с этим делом, такое под силу. Отцу этой женщины.

Я откинул голову на спинку.

? Непохоже,? ответил я.? А как же пресса? Харлану Поттеру принадлежат несколько газет, но ведь есть и конкуренты?

Он бросил на меня быстрый насмешливый взгляд и снова перевел его на дорогу.

? Работали когда-нибудь в газете?

? Нет.

? Газетами владеют и издают их люди богатые. Все богачи? члены одного клуба. Конечно, конкуренция существует, и жестокая? за тиражи, за сенсации, за исключительное право публикации. Пока она не вредит престижу, привилегиям и положению владельцев. Если вредит? крышка захлопывается. Дело Леннокса, друг мой, прихлопнуто крышкой. Это дело, друг мой, если его подать с умом, повысило бы тиражи до небес. В нем есть все, что нужно. На суд съехались бы лучшие журналисты со всей страны. Только суда-то не будет. Потому что Леннокс устранился, и дело не завертится. Я же говорю? это очень кстати. Для Харлана Поттера и его семейства.

Я сел прямо и в упор поглядел на него.

? По-вашему, тут что-то нечисто? Он иронически скривил губы.

? Не исключено, что Ленноксу помогли с самоубийством.? Ну, там? сопротивление аресту. У мексиканской полиции обычно руки чешутся спустить курок. Хотите маленькое пари, на выгодных условиях? что дырки от пуль никто не считал.

? По-моему, вы ошибаетесь,? сказал я.? Я Терри Леннокса хорошо знал. Он давно уже махнул на себя рукой. Если бы его привезли сюда живым, он позволил бы им делать, что хотят. Признался бы в непредумышленном убийстве.

Лонни Морган покачал головой. Я заранее знал, что он скажет.

? Это не прошло бы. Если бы он ее застрелил или череп проломил? тогда да. Но слишком уж это было по-зверски. У нее лицо разбито в кашу. В лучшем случае его обвинили бы в убийстве второй степени, и то галдеж бы поднялся.

Я сказал:

? Может, вы и правы.

Он снова взглянул на меня.

? Значит, вы его знали. Верите во все это?

? Я устал. Мозги не ворочаются.

Наступило долгое молчание. Потом Лонни Морган спокойно заметил:

? Будь у меня ума побольше, чем у простого газетчика, я бы решил, что он ее вовсе и не убивал.

? Тоже мысль.

Он сунул в зубы сигарету и прикурил, чиркнув спичкой о щиток. Молча затянулся. На худом его лице было сосредоточенное и хмурое выражение. Мы доехали до Лаврового Ущелья, я сказал ему, где свернуть с бульвара и где поворот на мою улицу. Машина взобралась в гору и остановилась у подножия лестницы.

Я вылез.

? Спасибо, Морган. Выпить хотите?

? В следующий раз. Вам, наверное, лучше побыть одному.

? Это я успею. На это время всегда есть.

? Вам надо с другом попрощаться,? произнес он.? Видно, это была настоящая дружба, раз вы дали из-за него упрятать себя за решетку.

? Кто это вам сказал? Он слегка усмехнулся.

? Мало ли что я знаю, да напечатать не могу. Пока. До встречи.

Я захлопнул дверцу, он развернулся и покатил вниз. Когда хвостовые огни исчезли за поворотом, я вскарабкался по лестнице, подобрал газеты с порога и открыл себе дверь в пустой дом. Зажег все лампы и открыл все окна. Воздух был затхлый.

Я сварил кофе, выпил его и достал из банки пять сотенных бумажек. Они были туго свернуты и засунуты сбоку под кофе. Я походил взад-вперед с чашкой в руке, включил телевизор, выключил, посидел, постоял и снова сел. Проглядел газеты, накопившиеся на крыльце. Дело Леннокса сперва подавалось с помпой, но уже сегодня утром ушло с первых страниц. Была фотография Сильвии, а Терри не было. Был моментальный снимок с меня, о существовании которого я и не подозревал. ? Частный детектив задержан для допроса?. Выло большое фото дома Ленноксов в Энсино. Псевдоанглийское строение, с огромной островерхой крышей, а на мытье окон, должно быть, уходило не меньше ста долларов. Оно стояло на бугре посреди участка акра в два, что для Лос-Анджелеса немало. Был снимок и дома для гостей? миниатюрной копии большого здания. Его окружали густые деревья. Оба снимка были явно сделаны издалека, а потом увеличены. Фотографин того, что газеты именовали? комнатой смерти?, не было.

Все это я видел раньше, в тюрьме, но теперь читал и смотрел другими глазами. Понять можно было одно? что убили богатую и красивую женщину и что прессу близко не допускали. Значит, влияние старика было пущено в ход уже давно. Уголовные репортеры, конечно, скрежетали зубами, но впустую. Все сходилось. Если Терри дозвонился тестю в Пасадену в ту самую ночь, как ее убили, то вокруг дома был расставлен десяток охранников еще до того, как про убийство узнала полиция.

Не сходилось лишь одно? то, как именно ее убили. Ни за какие деньги я не поверил бы, что Терри мог такое сделать.

Я выключил свет лампы и сел у открытого окна. В листве пересмешник выдал несколько трелей и, очень довольный собой, отошел ко сну. У меня зачесалась шея, тогда я побрился, принял душ и лег. Я лежал на спине, вслушиваясь в темноту, словно вдали зазвучит голос спокойный и терпеливый, который все объяснит. Голоса не было, я знал, что и не будет. Никто не собирался объяснять мне дело Леннокса. Да это было и ни к чему. Убийца сознался и ушел из жизни. Даже предварительного слушания не будет.

Очень кстати? как выразился Лонни Морган из? Еженедельника?. Если Терри Леннокс убил свою жену? прекрасно. Теперь его не нужно судить и вытаскивать на свет все некрасивые подробности. Если он ее не убивал? тоже прекрасно. Мертвец? лучший козел отпущения на свете. Он не будет оправдываться.

Утром я снова побрился, затем оделся, поехал своей обычной дорогой в город, поставил машину на обычном месте. Если служитель на стоянке и знал, что я теперь лицо известное, то скрыл это очень ловко. Я поднялся наверх, пошел по коридору и достал ключи от конторы. За мной наблюдал какой-то смуглый парень пижонского типа.

? Ты Марлоу?

? Ну?

? Будь на месте,? сказал он.? С тобой поговорить хотят.? Он отклеил спину от стены и удалился неспешной походкой.

Я вошел к себе и подобрал с пола почту. Часть лежала на столе, куда ее положила вечером уборщица. Распахнув окна, я вскрыл конверты и выбросил ненужное, то есть практически все. Переключив входной звонок на другую дверь, набил трубку и стал сидеть, ждать, не раздастся ли крик о помощи.

Я думал о Терри Ленноксе как-то отвлеченно. Он был уже далеко? седые волосы, лицо в шрамах, легкое обаяние и гордость на свой особый лад. Я его не судил, не анализировал? ведь не спрашивал я его раньше, как его ранило или угораздило жениться на Сильвии. Он был словно человек, с которым знакомишься на пароходе. Вроде бы хорошо узнаешь, но в то же время и не знаешь вовсе. И исчез он похоже? попрощались на пирсе, пока, старина, будем держать связь? но ты знаешь, что ни ты, ни он больше не объявятся. Очень возможно, что вы с ним никогда уже не встретитесь. А если и встретитесь, это будет абсолютно другой человек? член фешенебельного клуба. Как бизнес? Да неплохо. Хорошо выглядите. Вы тоже. Я в весе слишком прибавил. Ох, не говорите. Помните нашу поездку на? Франконии? (или как ее там? ). Еще бы, прекрасно прокатились, правда?

Черта с два, прекрасно. Ты подыхал со скуки. Только потому и заговорил с соседом, что рядом не было никого поинтереснее. Может, и у нас с Терри Ленноксом так было? Нет, не совсем так. Во мне жила часть Терри. Я вложил в него время, и деньги, и три дня в каталажке, не говоря уже про хук в челюсть и удар по шее, который я чувствовал при каждом глотке. А теперь он умер, и я не мог вернуть ему его пять сотен. От этого я разозлился. Всегда злишься на мелочи.

Звонок в дверь и по телефону раздались одновременно. Я взял сперва трубку? звонок в дверь означал всего лишь, что кто-то вошел в мою тесную приемную.

? Мистер Марлоу? С вами будет говорить мистер Эндикотт.

Он подошел к телефону.

? Это Сюэлл Эндикотт,? представился он, будто не знал, что его чертова секретарша уже довела это до моего сведения.

? Доброе утро, мистер Эндикотт.

? Приятно услышать, что вас выпустили. Наверное, ваша идея? не оказывать сопротивления? оказалась правильной.

? Это не моя идея. Просто упрямство.

? Сомневаюсь, что вы снова услышите об этом деле.

Но если услышите и вам понадобится помощь, дайте мне знать.

? Вряд ли. Он умер. Поди докажи, что мы с ним вообще встречались. Потом надо доказать, что я знал о преступлении. А потом? что он преступник и скрывается от закона.

Он прочистил горло.

? Может быть,? осторожно заметил он,? вам не сказали, что он оставил полное признание?

? Сказали, мистер Эндикотт. Я сейчас говорю с юристом. Разрешается ли мне произнести, что и подлинность, и правдивость этого признания тоже еще надо доказывать?

? Боюсь, что у меня нет времени для юридических дискуссий,? отрезал он.? Я улетаю в Мексику для выполнения довольно грустного долга. Догадываетесь, какого?

? Гм. Смотря кого вы представляете. Вы ведь так и не сказали, помните?

? Прекрасно помню. Ну, до свидания, Марлоу. Мое предложение о помощи остается в силе. Но позвольте дать вам еще и совет. Не будьте слишком уверены, что у вас все в порядке. Ваш бизнес очень уязвим.

Он повесил трубку. Я посидел минутку, не снимая руки с телефона и насупившись. Затем стер с лица хмурое выражение, встал и открыл дверь в приемную.

Возле окна сидел человек и листал журнал. На нем был серо-голубоватый костюм в еле заметную клеточку, на скрещенных ногах? черные мокасины, удобные, как домашние туфли? такие не протирают на каждом шагу дырки в носках. Белый платок был сложен квадратиком, и за ним виднелся краешек темных очков. Волосы у него были густые, темные и волнистые. Загорел он до черноты. Он вскинул на меня глаза, блестевшие, словно у птицы, и растянул в улыбке губы под ниточкой усов. Галстук у него был темно-коричневый, прекрасно вывязанный, рубашка сверкала белизной.

Он отбросил журнал.

? Ну и дерьмо печатают,? сообщил он.? Это я про Костелло читал. Многие знают насчет Костелло. Столько же, сколько я про Елену Прекрасную.

? Чем могу вам быть полезен?

Он неторопливо смерил меня взглядом.

? Ишь, Тарзан на красном самокате,? сказал он.

? Что?

? Ты, Марлоу, Тарзан на красном самокате. Потрепали они тебя прилично?

? Так себе. Вам до этого какое дело?

? А после звонка Олбрайта Грегориусу трогали тебя?

? Нет. После? нет. Он быстро кивнул.

? Ну, ты и нахал? самого Олбрайта попросил вызво лить тебя от этого жлоба.

? Я спрашиваю, какое вам до этого дело. Кстати, я не знаком с начальником полиции Олбрайтом и ни о чем его не просил. С какой стати ему за меня заступаться?

Он угрюмо уставился на меня. Потом медленно встал? грациозно, как пантера. Прошелся по комнате, заглянул в кабинет. Дернул в мою сторону подбородком и вошел туда. Такие парни всюду хозяева. Я вошел следом и закрыл дверь. Он стоял у окна, насмешливо обозревая помещение.

? Мелочь ты,? изрек он.? Совсем мелкая рыбешка. Я сел на стол, ожидая, что будет дальше.

? Сколько имеешь в месяц, Марлоу? Я промолчал и закурил трубку.

? Семь пятьдесят, наверное, твой потолок,? заявил он,

Я уронил обгорелую спичку в пепельницу и выпустил клуб дыма.

? Мелочь ты пузатая, Марлоу. Грошовый деятель. Тебя разглядеть? лупу надо.? Я ничего не сказал и на это.? И душа у тебя дешевая. Весь дешевый, до дна. Столкнулся с парнем, глотнули по рюмке? другой, почесали языком, сунул ты ему пару монет, когда он был на мели, и сам купился на это с потрохами. Как примерный ученик, который? Френка Мэрривела? начитался. Нет у тебя ни закваски, ни мозгов, ни связей, ни воображения, а туда же? выпендриваешься и думаешь, что к тебе обниматься полезут. Тарзан на красном самокате.? Он утомленно улыбнулся.? По моим понятиям, в тебе только и есть, что на грош пустого места.

Он перегнулся через стол и тыльной стороной руки хлестнул меня по лицу,? не больно, небрежно и презрительно, все с той же улыбочкой. Я не шевельнулся и тут. Тогда он медленно опустился на место, оперся локтем о стол, а загорелой рукой подпер загорелый подбородок. Птичьи блестящие глаза уставились на меня, и в них не было ничего, кроме блеска.

? Знаешь, кто я, дешевка?

? Вы Менендес. Ребята зовут вас Менди. У вас заведение на Стрипе.

? Да? А как я всего добился?

? Откуда мне знать? Наверное, начинали сутенером в мексиканском борделе.

Он извлек из кармана золотой портсигар и прикурил коричневую сигарету от золотой зажигалки. Выпустил едкий дым и кивнул. Положил портсигар на стол и погладил его кончиками пальцев.

? Я большой и плохой, Марлоу. Делаю кучу денег. Куча денег нужна, чтобы подмазывать ребят, которые нужны, чтобы делать кучу денег и подмазывать других нужных ребят. У меня домишко в Бель-Эре, стоит девяносто кусков, и отделка уже обошлась во столько же. У меня красавица-жена, блондинка, и двое ребятишек учатся в частных школах на Востоке. У моей жены камешков на сто пятьдесят кусков и на семьдесят пять мехов и тряпок. У меня дворецкий, две горничные, повар, шофер, не считая этой макаки, которая ходит за мной по пятам. Меня везде знают. Все у меня лучшее: лучшая еда, лучшая выпивка, лучшие номера в гостинице. У меня земля во Флориде и морская яхта с командой в пять человек. У меня? бентли?, два? кадиллака? и? крайслер? для моего парнишки. Через пару лет дочка тоже такой получит. А у тебя что?

⇐ Предыдущая 1 2 345 6 7 8 9 10 Следующая ⇒