КОНЕЦ ПЕРВОЙ КНИГИ 5 страница

— Я все равно не уверена, что смогу дать тебе то, чего ты ожидаешь. Мне нужно сначала разобраться в себе.

Он молча кивает.

— Тогда давай начнем с дружбы?

Я согласна. Дружба вполне безобидна.

Глава 18

Блэк

Она там… прочно засела в моих мыслях. Как суперклей, который не отодрать, как пчелиное жало, причиняющее боль. Она там, но мне хочется избавиться от мыслей о ней, стереть их оттуда. Но у меня не получается, и именно по этой причине сейчас я сижу в своей машине и наблюдаю, как она идет домой в сопровождении полицейского и смеется. Я старался, на протяжении нескольких недель держался подальше от нее, и эти недели пошли ей на пользу. Но я следил за ней. Теперь она с этим полицейским, и его рука лежит на ее бедре, пока они идут. Они несколько раз ходили на свидания. И, судя по всему, она сменила работу. Она выглядит здоровой, словно никогда не болела и не была зависима от наркотиков. Она идет пружинистым шагом, покачивая бедрами. За ней так увлекательно наблюдать.

На прошлой неделе я сменил номер телефона, разбил телефон и приобрел новый. Роуз звонила мне несколько раз. И с каждым разом мне все труднее становится игнорировать ее, хотеть игнорировать ее.

Никогда не понимал, что меня в ней привлекает. Почему она единственная девушка, о которой я думаю? Почему о других девушках я думал только из-за их тел? В этом нет никакого смысла. Вообще никакого.

Я прижимаюсь лбом к рулю и случайно задеваю клаксон. Я ругаю себя и чертову машину. Поднимаю голову и вижу, что она прекратила разговаривать с полицейским и смотрит прямо на меня. Она слегка наклоняет голову и улыбается краешком губ, когда поворачивается обратно к мужчине, который идет рядом. Я вижу, как шевелятся ее губы, а затем он поворачивает голову в моем направлении. Он пытается разглядеть меня, но вечернее небо не дает ему такой возможности. Он наклоняется и целует ее в щеку. Она не отстраняется и даже похлопывает его по плечу, после чего направляется ко мне. Она смотрит себе под ноги, но затем поднимает голову, чтобы убедиться, что я не уехал. Мужчина, с которым она была, по-прежнему стоит на месте, наблюдая за ней. Мне хочется сделать ему больно. Я хочу понять, почему он встречается с ней. Кто он вообще такой? В частности, меня интересует, кем он является для нее?

Подойдя к водительской двери, она легонько стучит по стеклу. Я смотрю в ее голубые глаза и открываю окно. Именно глаза привлекли мое внимание, когда я впервые увидел ее; они остались такими же яркими, как десять лет назад, хотя чего-то в них все же не хватает.

— Блэк, — здоровается Роуз и морщится. Она не захотела назвать меня Лиамом.

— Роуз... — я смотрю на нее из-за стекол солнцезащитных очков, скрывающих мое лицо, хотя в это время суток в них нет никакой надобности. На ней другая униформа, чем в прошлый раз. Я осматриваю ее с головы до ног. Пиджачок, черные брючки, туфли на каблуках. Длинные светлые волосы собраны в хвост.

— Я пыталась дозвониться до тебя, — сообщает она, глядя на меня. Затем протягивает руку, касается моих очков и, сняв их, кладет на приборную панель. — Так гораздо лучше. Мне нравится видеть эмоции, отражающиеся на твоем лице, а не пытаться угадать, что ты думаешь, — ухмыляется она и наклоняется ко мне.

Роуз смотрит на меня и ждет, пока я заговорю, но я молчу. Она обходит вокруг машины, направляясь к пассажирской стороне. Прежде чем открыть дверцу, она останавливается и машет рукой. Я перевожу взгляд на тротуар и вижу, что мужчина по-прежнему наблюдает за ней. Он машет ей в ответ и медленно уходит прочь, но несколько раз оглядывается, прежде чем окончательно исчезнуть из виду.

Дверь захлопывается, и я понимаю, что она сидит рядом со мной. До меня доносится ее аромат, и мне хочется рассмеяться. От нее пахнет свежими цветами. Забавно, что от Роуз пахнет розами.

— И чему, интересно, ты улыбаешься? — она сидит лицом ко мне, поджав под себя одну ногу, и наблюдает за мной.

— Твой запах...

Она морщится, оттягивает воротник блузки и принюхивается.

— От меня не пахнет, — качает головой Роуз.

— Не пахнет, — соглашаюсь я. Она поправляет воротник блузки, садится как положено и пристегивается ремнем безопасности.

— Я есть хочу, угости меня ужином, — на сей раз уже на моем лице возникает удивленное выражение. — Что? Ты нарушил мои планы на ужин. Так что, меньшее, что ты можешь сделать, отвезти к себе домой и приготовить мне ужин, — она достает телефон и начинает набирать сообщение. — Вот и все, можем ехать, — Роуз убирает телефон обратно в сумочку и улыбается. Она такая странная.

— Еда на вынос устроит? — спрашиваю я, надеясь избежать готовки.

— Неа, готовишь ты, мистер, — она качает головой.

Я завожу двигатель и выезжаю на дорогу. Затем бросаю на нее еще один взгляд и меня охватывает любопытство.

— Где ты теперь работаешь? — она смотрит на меня и улыбается, ее губы накрашены нежно-розовым блеском, отчего кажутся более пухлыми, нежели на самом деле.

— Недавно устроилась работать на ресепшн. Скучно, но это лучше, чем то, что я делала раньше, да и зарплата и бонусы выше.

— Тебе нужны деньги?

— Да, но сейчас мне не хочется говорить об этом, — она понижает голос и мне становится интересно, для чего же на самом деле ей нужны деньги.

— Кто твой парень?

Она хитро улыбается, словно ждала от меня подобного вопроса.

— Он не мой парень, Лиам, — возражает она, закатывая глаза. Я собираюсь исправить ее, но она опережает меня, заговорив первой: — Хотя очень хочет им быть, — Роуз поигрывает бровями и выглядит при этом до безумия красивой.

***

— Ты же не всерьез собираешься кормить меня сосисками с хлебом, — хнычет она у меня за спиной.

— Собираюсь. Ты хотела поужинать у меня, так ешь, чем угощают, — она надувает нижнюю губу, и я понимаю, что не в силах отказать ей. — Пицца? — предлагаю я, забросив сосиски обратно в морозилку. Она смеется и хватает мой телефон. Не знаю, почему Роуз не взяла свой, но она сидит тихо несколько мгновений, пока я стою и наблюдаю за ней, а затем интересуюсь:

— Закончила шпионить?

Она не сразу отводит взгляд от телефона. Сначала она дочитывает то, что ее там так заинтересовало, потом кладет телефон обратно на стол.

— Это твой рабочий телефон? — спрашивает она меня, но ее голос звучит уже не так уверенно, как раньше. Я киваю, и она наклоняется над столешницей. — Это то, чем ты занимаешься, Лиам?

— Блэк, — поправляю я ее.

— Что?

— Блэк, Роуз. Так меня зовут. Называй меня так.

Она выглядит озадаченной. Полагаю, Роуз посчитала, что может называть меня Лиамом, раз в последний раз, когда она упомянула это имя, я не поправил ее. Но я не позволю ей.

— Заговариваешь мне зубы, Блэк? — она буквально цедит мое имя.

— Я — наемник.

— И? — она подначивает меня продолжать.

— И ничего. Мы делаем заказ или ты едешь домой?

— Делаем заказ, — она подталкивает телефон по столу ко мне, я беру его и звоню. Затем хватаю ключи от машины и выхожу на улицу, а она идет следом.

— Ты куда?

— За пиццей, Роуз. Мы же не в городе. Сюда доставку не делают, надо все забирать самому.

— Разумно, — она пожимает плечами и спускается по ступенькам следом за мной, даже не взглянув в сторону комнаты, где я держал ее.

Роуз остается ждать в машине, пока я иду за пиццей. Она наблюдает за каждым моим движением. И это совсем не лестно, скорее наоборот. На самом деле, это печально. Никто никогда не наблюдал за мной так, как она. Даже полиция, а они, поверьте мне, пытались.

Я слышу приближающийся рев мотоциклов. Один за одним они останавливаются перед маленькой пиццерией. Затем меня, как обычно громко, окликает Джейк. Я вижу, как глаза Роуз, сидящей в машине, распахиваются от ужаса. Ее взгляд мечется между мной и байкерами.

Я прохожу мимо них. Всего их приехало пятеро, включая Президента. Джейк стоит у пассажирской двери, где сидит Роуз, но она не открывает ему. Думаю, она заблокировала дверь. Я подхожу к водительской двери, открываю ее и кладу пиццу в салон. Роуз перепугано смотрит на меня.

— Хочешь уехать? — спрашиваю я ее, и она охотно кивает.

— Блэк, мальчик мой, — зовет меня Президент, медленно направляясь ко мне. Он замечает в машине Роуз, но не думаю, что он узнал ее, ведь она сильно изменилась с тех пор, как, будучи наркоманкой, присутствовала на их вечеринках.

— Подождешь секунду? — спрашиваю я Роуз, киваю ей и закрываю дверцу.

— У тебя появилась телка? — интересуется Президент, кивая на машину. Затем переводит взгляд на меня. — Откуда она?

— Местная. Что тебе нужно, Грей? — спрашиваю я, меняя тему.

— Кое-кто пропал без вести, нужна замена. Сведи меня с твоим человеком.

Я качаю головой и ухожу.

— Посмотрю, что можно сделать, — кричу я через плечо, открываю дверь, сажусь и быстро уезжаю. Я больше не собираюсь давать ему то, что он хочет. В прошлый раз для меня все закончилось не слишком удачно.

— Я их знаю, — говорит Роуз, только когда мы уже почти у моего дома.

— Знаю.

— Нет, не знаешь. То… то, чем я занималась с ними… что делала для них… — ее передергивает, как я понимаю, от отвращения. — Я помню немного, но кое-что все же осталось в памяти.

— Зачем тебе нужны деньги, Роуз?

— А?

— Ты упомянула, что тебе нужны деньги. Зачем они тебе?

— Не хочу объяснять. Просто… это не то, что ты думаешь. Понимаешь?

— Я могу дать тебе денег.

Прищурившись, она смотрит на меня, приоткрыв рот. Я глушу мотор и, схватив коробку с пиццей, вылезаю из машины. Она почти сразу догоняет меня.

— Я не могу брать деньги у тебя, к тому же, сумма немаленькая. Мне нужно много денег… Блэк.

— Знаю. Я могу дать тебе сколько нужно. Просто скажи мне как и когда.

— Я не могу принять деньги от тебя, — она качает головой, пока я открываю дверь. Роуз идет за мной в гостиную и садится рядом. Чертовски близко ко мне.

— Я ничего не потребую взамен, Роуз, — я смотрю на нее, а она на меня. Ее глаза сияют. Она благодарна мне, я вижу это по глазам.

— Кажется, я хочу, чтобы ты меня поцеловал, — шепчет она. Как же она близко, чересчур близко.

— Не думаю, что это разумное желание.

— Почему нет? — вспыхивает она, но и не думает отстраняться.

— Это не разумно, нам не следует этого делать… мы не должны этого хотеть. Ты не должна быть с таким человеком, как я.

Роуз отстраняется и закрывает глаза. Она ничего не говорит, но затем открывает глаза, и я вижу в них решимость, которая пугает меня.

— Ты не можешь указывать, как мне следует поступать. Чьи губы будут целовать мои. Кто будет обладать моим телом. Ты не можешь, потому что…

— Закончила?

— Нет, только начинаю.

— Ты должна поесть, — я меняю тему и открываю коробку с пиццей. Роуз и не думает смотреть на пиццу, а продолжает внимательно смотреть на меня.

— Я собираюсь поцеловать тебя, — сообщает она, придвигаясь ближе. Роуз кладет ладонь мне на щеку и проводит пальцами по бороде. Ее губы слегка приоткрыты. И мне хочется, чтобы эти пухлые розовые губки коснулись моих. Правда, хочется. Просто я понимаю, чем все это закончится, и знаю, что не в ее пользу. Я очень отчетливо представляю, как это будет, но какой-то части меня хочется отбросить все эти доводы просто ради того, чтобы ощутить, какая она на вкус. Ощутить, каково же на вкус чистейшее блаженство, потому что именно этим она и является — чистейшим и абсолютным блаженством.

Глава 19

Роуз

Какими словами можно описать чувства, которые я испытываю благодаря этому человеку? Я чувствую себя живой, красивой, защищенной, особенной. Такого я никогда и ни с кем не испытывала. Он привязал меня к себе много лет тому назад, и все эти годы между нами присутствовала связующая нить, которая помогала нам быть друг с другом каждую секунду жизни, в те моменты, когда я нуждалась в нем. А затем, десять лет спустя, когда я нуждалась в нем сильнее всего, произошло то же самое — он вытащил меня из черной дыры, в которой я увязла.

Он отрастил длинную бороду, у него длинные волосы, а губы вечно сжаты в тонкую линию. Его красивые зеленые глаза, которые привлекли меня, ярко сияют, хотя в них кроется тьма. Словно, если я подойду ближе, то смогу разглядеть в них все его тайны, смогу увидеть его демонов.

Он закрывает глаза, когда я ладонями касаюсь его лица, ощущая под пальцами мягкую кожу и бороду. Мне хочется потянуть за нее, чтобы притянуть его к себе. Может быть, в будущем мне представится такая возможность, просто не сейчас. Он слишком хрупкий, как бы сильно ни отрицал этого. Это буквально написано на его красивом лице. Когда он смотрит на других, его лицо принимает такое суровое выражение, что большинство людей предпочитают смотреть куда-нибудь в сторону.

Я придвигаюсь ближе, понимая, что он подпустит меня к себе, если я решусь сделать первый шаг. Он на полном серьезе верит в то, что говорит. Что нам не суждено быть вместе. Но как такое возможно? Он успокаивает меня, дарит покой и помогает чувствовать себя живой. И я хочу его, всякий раз, когда вижу, я хочу его все сильнее и сильнее.

Своими мягкими губами я касаюсь его жестких губ, проглядывающих в бороде. Я слышу, как он делает вдох, и затем его губы оказываются на моих губах. Он не шевелится, и я запутываю пальцы в его бороде. Он тяжело дышит в предвкушении… или, может, нервничает? Не могу понять. Поэтому я нежно целую его, и его губы начинают двигаться — времени на нежные и сладкие поцелуи не остается. Я прижимаюсь к его телу, но его руки как плети висят по бокам. Я отнимаю руки от его бороды и кладу их ему на плечи. Лиам позволяет мне касаться его губ. Прижиматься к нему. Он крепко зажмурился, и я чувствую его напряженное тело рядом с собой. Он не целует меня в ответ, но и не отстраняется.

Руками я начинаю скользить вниз по его груди, и он резко отодвигается в другой конец дивана, подальше от меня. Я открываю глаза, по-прежнему ощущая вкус его губ на своих, и вижу, что взгляд его темно-зеленых глаз прикован ко мне.

— Тебе не следовало делать этого, — его зеленые глаза потемнели, в них сверкают искры.

— Почему это? — возражаю я.

Он резко встает с дивана и в два шага оказывается передо мной. Бросив на меня взгляд, он сбрасывает мои ноги с дивана, так что они оказываются вплотную прижаты к его ногам. Лиам наклоняется, хватает меня за руки и сводит их вместе, после чего, удерживая их одной своей рукой, толкает меня обратно на диван. Склоняется надо мной так, что его лицо оказывается напротив моего, а губы в миллиметрах от моих губ.

И целует меня. Его губы жесткие и в то же время нежные. Жесткие снаружи, нежные внутри. Я размыкаю губы и получаю больше, чем он был готов мне дать несколько секунд назад. Его язык врывается в мой рот, и он целует меня со страстью, равнозначной моей. Я выгибаю спину, так как мое тело жаждет прижаться к нему еще теснее. Лиам скользит рукой вниз, и в моем животе взмахивают крылышками тысячи бабочек, когда он проводит ею между грудей и там и замирает, а я чувствую его напряжение. Он отталкивает меня от себя, и мне хочется запротестовать, но я понимаю, что если хоть слово скажу, то все сразу же закончится.

Его рука так и касается меня между грудей, а его рот, его губы продолжают атаковать мои. Безжалостный поцелуй, но в нем столько страсти. Этот поцелуй лучше всех тех вместе взятых, что у меня были за десять лет. Такого поцелуя стоило ждать целых десять лет.

Пока наши языки исполняют обжигающий танец страсти, я ощущаю вкус кокоса.

Лиам прерывает поцелуй, чтобы сделать глоток воздуха, но продолжает прижиматься к моему лбу своим и по-прежнему удерживает мои руки над головой. Мы оба тяжело дышим, смотрим друг другу в глаза, и я вижу, что он хочет что-то сказать, но затем внезапно резко отстраняется.

Я опускаю руки, и они безвольно висят по бокам. Я отчаянно хочу что-то сказать, но слова не идут с языка, когда я пытаюсь пошевелить губами. В его глазах по-прежнему теплится огонь, но он выглядит неуверенным. Он еще не отошел от поцелуя.

— Тебе лучше уйти, — его голос звучит хрипло.

— Этого поцелуя… — я делаю паузу, глядя на него, — стоило ждать целых десять лет.

Он просто качает головой, не отрицая, но и не соглашаясь.

— Этого поцелуя вообще не должно было быть! Никаких нас не может быть!

— Может, и это будет очень горячо.

Он с вожделением смотрит на меня и закусывает нижнюю губу. Я выпрямляюсь на диване — я сижу рядом, всего в двух шагах от него. Затем встаю и делаю шаг к нему, а он внимательно наблюдает за моими передвижениями. Еще один шаг в его сторону, и теперь мы почти касаемся друг друга.

— Поцелуешь меня еще раз? — мой голос звучит напряженно, я во власти чувств. Я не уверена, как Лиам отреагирует, не знаю, что он ответит.

Какое-то время мы так и стоим, я не шевелюсь, и он тоже. Затем он протягивает руку и притягивает меня к себе. Я врезаюсь в его грудную клетку, быстро вскидываю руки и обнимаю его за шею, не давая ни секунды, чтобы отстраниться. Лиам прижимается к моим губам. Этот поцелуй получается мягче, не таким напористым. Я могла бы вечность целоваться с ним.

Я прижимаюсь к нему, мне хочется исследовать его тело. Он тоже крепко прижимается ко мне, и я чувствую его желание, его страсть, но стараюсь не шевелиться, боясь его реакции. Он не любит интимные прикосновения — я имею в виду не сексуальные прикосновения, а те, в которых проявляется любовь. Руками он начинает путешествовать по моему телу, но я не мешаю ему. Лиам немного грубо двигает руками, словно не уверен, что ему следует делать. Он не знает, как быть нормальным. Но мне и не нужен нормальный Лиам, я хочу его таким, какой он есть — запутавшимся и все такое.

— Прикоснись ко мне, — мой голос звучит хрипло, возбужденно.

Руками он скользит по моей спине, проникает под блузку и расстегивает мой лифчик. Едва касаясь кожи, убирает руки из-под блузки и опускает их между нашими телами. Лиам отталкивает мои руки от себя, и я прижимаю их к бокам, а он хватается за подол моей блузки, одним резким рывком распахивает ее и снимает с плеч. За блузкой следует лифчик. Теперь я открыта его взгляду — выше пояса я полностью обнажена. Его взгляд путешествует вниз по-моему телу и останавливается на моей груди. Роджеру нравилось заставлять меня комплексовать из-за груди. Он постоянно говорил мне, что я плоская, как мальчишка. С ним я никогда не чувствовала себя красивой или желанной. Но от того, как Лиам смотрит на меня, я чувствую себя и красивой, и желанной, и даже намного больше.

Я тянусь к его рубашке, но он останавливает меня. Протянув руку, он расстегивает мои брюки, а я сбрасываю с ног туфли. Затем он спускает брюки вниз по бедрам вместе с трусиками. И вот я совершенно голая, а на нем по-прежнему его черные брюки и белоснежная рубашка. Подняв руку к воротнику, он расстегивает верхнюю пуговицу, и я вижу волоски на его груди, их не много, тонкая дорожка. Остальное я вижу, только когда он полностью снимает ее — его соски украшают штанги. Никаких татуировок, только пирсинг.

Лиам продолжает смотреть на меня, пока снимает туфли и брюки. Я боюсь опускать взгляд вниз. А он — нет, его взгляд неустанно путешествует по моему телу, в то время как мой прикован к его лицу. Он с вызовом смотрит на меня, подначивая опустить взгляд, и ухмыляется. Это самая сексуальная улыбка, которую я когда-либо видела. Я отвожу взгляд от его лица и медленно спускаюсь по груди к торсу с шестью кубиками. Мой взгляд двигается дальше и замирает на его члене. Я громко ахаю. Его член тоже украшен пирсингом и метал на кончике ярко блестит. Член у него ухоженный, чистый и очень длинный. Я резко поднимаю взгляд к его глазам. Ухмылка с его губ никуда не делась. Я еще ни разу не занималась сексом с кем-то, у кого был бы пирсинг. Это должно быть интересно.

— У меня есть правила, — хриплым голосом сообщает он, не сводя с меня внимательного взгляда.

— Правила, — повторяю я за ним.

— Да, правила… — он делает паузу, — самое главное из которых — никаких прикосновений.

— Вообще никаких?

— Никаких, — подтверждает он.

— Но я хочу прикоснуться к тебе, и я прикоснусь.

Лиам качает головой. Как он может отказать мне? Я голая стою перед ним!

— Когда я трахаюсь, никому не позволено касаться меня. Я трахаюсь жестко, никаких ласк. И я не занимаюсь любовью.

Глава 20

Блэк

Меня здесь быть не должно. Мне не следует стоять на этом месте, в это мгновенье, рядом с ней, но я не в силах сказать «нет» и уйти тоже не могу. Взглядом своих бледно-голубых глаз она изучает мое лицо, словно не верит словам, которые я только что произнес. Но также я вижу там и возбуждение. Резко подняв руки, я обхватываю Роуз и ее обнаженное тело оказывается прижато к моему. Член у меня твердый, твердый с той секунды, как я увидел ее. Я частенько волнуюсь из-за секса, переживаю, что восторг от него для меня закончился. Но нет, моему мозгу и телу мало секса. Тело хочет чего-то иного, оно жаждет Роуз. Ее руки прижаты к бокам, но я знаю, что она хочет двигать ими. Впрочем, она и так слишком много ко мне прикасалась.

— Я собираюсь заставить тебя забыть все. Стереть прикосновения чужих рук, губ и тел, которые касались тебя до меня, — от моих слов Роуз пробирает дрожь. — Ты ведь мне веришь?

Она кивает.

— Держи руки по бокам. Если пошевелишь ими, то я не позволю тебе кончить.

— Но это несправедливо, — произносит она едва слышным шепотом.

— Жизнь несправедлива, и ты должна это понимать, — Роуз не отвечает, но по ее глазам я вижу, что она все понимает.

Я не спеша изучаю ее — идеального размера грудь с сосками нежного розового цвета, которые буквально молят о моих ласках. Я провожу языком по ее шее, а она не двигается, как я и велел, застыла, как статуя. Может быть, она послушается меня, и тогда, возможно, я дам ей кончить. У Роуз сладкая на вкус кожа. И она больше не выглядит изможденной и тощей.

Языком прокладываю путь к ее левой груди, круговыми движениями ласкаю сосок, желая укусить его. Роуз тяжело дышит, ее грудь быстро вздымается и опадает. Второй ладонью я накрываю ее правую грудь. Я жду, что Роуз пошевелится, но вместе с тем надеюсь, что она не станет делать этого. Я усиленно сосу ее грудь, затем облизываю и прикусываю. Перемещаюсь ко второй груди и делаю то же самое. Провожу рукой вниз по ее животу. Он плоский, поэтому я медленно опускаюсь ниже и касаюсь ее киски. Роуз задерживает дыхание, когда я ввожу в нее палец. А затем закрывает глаза, когда я ввожу еще один. Мне хочется долго наслаждаться ею, но также хочется взять ее силой. Я подталкиваю ее к журнальному столику, и она сбрасывает с него коробку с пиццей и пульт. Двигаюсь дальше и опускаюсь на колени перед ней, не вынимая из нее пальцев. Ноги Роуз широко раздвинуты, спина выгнута, а глаза закрыты. Я вижу, что она дрожит. Я поднимаю валяющиеся на полу штаны, вытаскиваю из кармана презерватив и раскатываю его по члену. Затем наклоняюсь к ее киске и начинаю вылизывать ее, погружаясь все глубже и глубже. Она стонет и делает это довольно громко. Мне не нужно сдерживать ее, она следует моим указаниям. Ее руки прижаты к бокам или она держит их на груди. Пару раз она тянется ко мне, желая прикоснуться, но вовремя останавливается. Я не могу, просто не могу позволить ей коснуться меня.

Я трахаю ее языком, пробую на вкус каждую клеточку, и она начинает выкрикивать мое настоящее имя. Она знает, что ей не следует использовать его, я предупреждал ее не делать этого. Но сейчас я не останавливаю ее.

Я действую быстро и не даю ей возможности отдышаться. Резко врываюсь в нее и от удивления она приоткрывает рот. Я двигаюсь грубо, но я всегда так поступал. Трахаясь, я ищу удовлетворения для себя, впрочем, женщины почти всегда кончают раньше меня. Я не мудак и обычно удостоверяюсь, чтобы они тоже получают удовольствие. Но в случае с Роуз я чувствую неуверенность. Она отличает от телок, с которыми я обычно трахаюсь. Я врезаюсь в нее снова и снова. Она выгнула шею и мне не видно ее лица. Ее руки сжаты в кулаки, но с губ определенно срываются стоны удовольствия.

Роуз сжимает меня изнутри, и я понимаю, что она готова кончить. При каждом толчке я задеваю пирсингом нужную точку. Я знаю, что она ощущает его всякий раз, когда я вхожу в нее. Она сжимает меня еще крепче и громко стонет. Так приятно наблюдать, как женщина буквально распадается на части у меня на глазах. Я могу пристраститься к этому, никак не могу замедлить темп собственных движений. Я не чувствовал подобного наслаждения уже очень долгое время.

— Кричи мое имя, Роуз. Кричи так громко, чтобы Небеса и Ад услышали тебя.

Она подчиняется, а я пальцем начинаю ласкать ее клитор. И большего и не требуется: с ее красивых пухлых розовых губ срывается мое настоящее имя.

Я выхожу из нее, но Роуз остается лежать на журнальном столике. Она тяжело дышит и явно устала. Я кончил, но мой член хочет продолжения. Я уже чувствую, как он снова набухает. Это из-за нее. Она сменила мое чувство реальности, заменив его своим собственным.

— Как… — ее голос звучит хрипло, — никогда в жизни и ни с кем я так не кончала.

Роуз тяжело дышит.

— Я хочу еще, — сообщаю я ей, надевая новый презерватив.

Она качает головой.

— Я не в состоянии пошевелиться.

Я хватаю ее за бедра и переворачиваю на живот.

— А тебе и не надо.

***

Роуз отключилась. Я поднимаю ее на руки и перекладываю на свободную кровать. Когда я просыпаюсь следующим утром, кровать уже пуста. Все следы ее присутствия исчезли. Я испытываю смешанные чувства; не хочу никаких привязанностей. Но что-то подсказывает мне, что это уже невозможно. Как можно не привязаться к человеку, который, можно сказать, вселился в тебя? Она — загадка. Как только видишь ее, тебя сразу же тянет к ней. Это началось еще десять лет назад. Она изменила меня. Кто-то может сказать, что к лучшему, кто-то — к худшему. Как бы то ни было, я бы ни за какие сокровища не променял тот день.

Боюсь, мне придется рассказать ей, я буду вынужден рассказать ей настоящую историю. Ту, которую она не знает, ту, из-за которой может возненавидеть меня. Историю, которая заставит ее хотеть убить меня. Можно подумать, что человеку в моем положении стоило бы бояться рассказывать ей, чем я зарабатываю на жизнь. Но в действительности, именно то, что я сделал с ней несколько лет назад, разобьет вдребезги то, что еще и не успело начаться между нами.

Глава 21

Роуз

Чистое блаженство. Именно так можно описать то, что я чувствую на протяжении последних двух недель с Лиамом. Мы видимся каждый день. Он забирает меня с работы, везет к себе и трахает до потери сознания каждый божий день. Мы почти не разговариваем, а если и разговариваем, то говорю преимущественно я. Я уже поняла, что он не любит говорить, но ему нравится слушать. Не вижу в этом ничего страшного, думаю, что в этом весь Лиам — он слушает и наблюдает, кто чем занимается. Никому никогда не было интересно, что он мог сказать, поэтому он предпочитает просто оценивать обстановку. Но когда он говорит, я вижу проблески того мужчины, которым он на самом деле является, и это зрелище прекрасно.

Мне разрешено прикасаться к его шее, лицу и волосам, но продвинуться ниже он мне не позволяет — я уже пыталась. Всякий раз, когда я пробую, он сцепляет мои руки над головой и врывается в меня с такой страстью, что я забываю все на свете. Он касается меня везде, где ему заблагорассудится. Я не считаю себя слабой женщиной, мне кажется, что мне просто не повезло. Когда была молода, я верила, что влюблена, и верила, что если мужчина говорит мне, что любит меня, то я должна верить его словам. Верила, что каждое слово Роджера — правда. Но он лгал, а я была наивна, молода и совершенно точно глупа.

Лиам не такой. Он не признается в любви, зато говорит, что я красивая. И я верю каждому слову, что сходит с его уст. На этот раз я не наивна, и уверена: то, что он говорит — правда. Если Лиам тратит свое время на кого-то, то вкладывает в это всю душу.

Когда я выхожу с работы, он стоит возле своей машины. Руки засунуты в карманы, а глаза, как обычно, скрыты темными очками. Одет он, как обычно, в черный костюм, который идеально сидит на нем. В животе у меня начинают порхать бабочки, просто от того, что я смотрю на него. Мне хочется подбежать к нему, обвить руками его талию, но он не позволит мне. Пока что мне позволено обнимать его за шею, а сам он обнимает меня за талию и кладет ладони на ягодицы. Впрочем, мне не на что жаловаться. Он дарит мне те частички себя, которые не показывает больше никому. Прошлой ночью мы лежали на полу — обнаженные, удовлетворенные после хорошего секса — и он кое в чем признался мне, когда я спросила его, почему стены в его доме покрыты граффити. Ведь это так необычно, ни у кого дома нет таких стен, как у него, но, с другой стороны, ведь нет и никого похожего на Лиама Блэка.

— Они возвращают меня в те времена, когда я был молод и однажды поздним вечером встретил красивую девушку. Между нами возникла не поддающаяся описанию связь, и я рисовал для нее граффити, а она сидела и наблюдала за мной. Пожалуй, это было самое счастливое время в моей жизни.

Я прослезилась, когда он признался, что тот день был самым счастливым в его жизни. А единственный способ сохранить это воспоминание — впоследствии раскрасить изнутри стены собственного дома. Если я остаюсь у Лиама, то сплю на диване. Я ни разу не была в его спальне, он не отходит от меня, пока я крепко не засыпаю. Всякий раз он ждет, пока я окончательно не отключусь. После секса на это не требуется много времени. Но сегодня вечером мне нужно кое-что сказать ему, о том, что мне необходимо сделать, о том, что во мне чего-то не хватает, и он должен понять. Не знаю, как сложатся наши отношения дальше, просто надеюсь, что на этом все не закончится.

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 567 8 9 10 Следующая ⇒