КОНЕЦ ПЕРВОЙ КНИГИ 1 страница

⇐ ПредыдущаяСтр 2 из 12Следующая ⇒

Глава 1

Блэк

Щелчок, звон металла. Стук сердца, запах страха.

Все это в его взгляде.

Он напуган.

Должен быть напуган.

— Я знал, что ты придешь, — его голос дрожит от страха. Он делает осторожный шаг назад, сам приближаясь к краю.

Я не произношу ни слова. Слова ни к чему.

— Они называют тебя... — он оглядывается себе за спину, эффектно прерывая себя на полуслове и не договаривая то, что хотел сказать. Его взгляд снова возвращается ко мне, но я уже ближе, в нескольких сантиметрах от края.

— Они все говорят, ты видишь только зло... ты черный, черный, как небо в ненастную ночь, — он снова ждет, что я отвечу, но я не собираюсь. Он продолжает говорить, пытается отвлечь мое внимание. Но это не срабатывает. Еще один шаг, и теперь лишь миллиметры отделяют меня от его жизни.

— Они зовут тебя Блэк! Но если я и умру, то заберу тебя с собой, — говорит он как раз тогда, когда я стреляю в него. Он тянется к моей руке, той, в которой пистолет, хватается за нее и, падая, тянет меня за собой вниз. Мы падаем в глубокую, мрачную, чернильно-черную воду.

Все вокруг черное.

Черное, как моя душа.

Блэк, как меня величают. (Примеч. Имя главного героя Блэк (англ. — Black) переводится как черный).

Возможно, они все должны бояться меня?

Возможно, в один прекрасный день я тоже почернею, как все то, чего я касаюсь.

Вода спокойная, и я подумываю о том, чтобы не всплывать. Думаю о том, каково это будет, если тьма поглотит меня полностью.

Я всплываю на поверхность, за глотком воздуха. А он — нет. Умер от моей руки, мертв, как все черное.

Глава 2

Роуз

У меня есть демоны, впрочем, уверена, что они есть у всех нас. Мой демон явился ко мне в личине человека, которого я любила, или думала, что любила. Он скрывал свою истинную сущность, изображая из себя того, кем на самом деле не являлся. Обладал мною целиком и полностью. Предал меня, использовал, жестоко обращался. Заставил чувствовать себя ничтожнее, чем я есть.

Я была глупа. Верила, что он любит меня, думала, что и я люблю его. Он увез меня, оторвал от друзей и семьи. Заставил полагаться на него, убедил, что он тот единственный, кому я небезразлична, тот, кто любит меня.

Он объявился, когда я еще была юной девчонкой, а я оказалась достаточно наивна и поверила всему, что он говорил. Поверила его прикосновениям, его на ухо шепотом произнесенным заверениям, что я для него та самая единственная. Я верила каждому красивому слову, слетавшему с его губ. У меня не было причин не верить ему. Он был популярным парнем, на него все равнялись.

Просто он скрывал свое истинное «я», очень хорошо скрывал. Я и не подозревала, что он из себя представляет, пока не стало слишком поздно. По крайней мере, слишком поздно для меня.

Он подсадил меня на наркотики, заставил принимать их. А когда я стала нуждаться в них, заставлял совершать ужасные вещи ради них.

Он получил от меня то, что ему было нужно, то, что ранило меня так сильно, и единственным выходом стали наркотики.

Стало невмоготу. Боль стала непереносимой.

Мое сердце оказалось разбито… он украл его.

А потом я ускользнула. Сбежала.

Из одной безнадежной ситуации в другую.

Глава 3

Блэк

Ботинки жутко тяжелые — промокли, пока я вытаскивал тело из озера. Я с трудом приползаю домой, сбрасываю ботинки в коридоре и сажусь. Я вымотан, но все равно нуждаюсь в разрядке. Мне нужно трахнуться, причем жестко, но в пределах видимости ни одной киски нет. Сцепив зубы, я достаю сигарету и подкуриваю ее. Сигарета приносит некоторое облегчение, но не то, которое я хочу или в котором нуждаюсь. Две недели без секса, и мои нервы на пределе. Я утратил бдительность и позволил чуваку столкнуть меня в воду. Да, мне за него заплатили, но он бы сдох быстрее, если бы я не позволил ему болтать так много.

Откинувшись на спинку дивана, я задумываюсь о том, чем, черт возьми, я занимаюсь. Как, мать его, я докатился до всего этого? Как получилось, что я стал одним из самых жутких людей из всех, кого знаю? Качаю головой и провожу рукой по бороде, пытаясь отогнать эти мысли. Выглянув в окно, вижу, как к дому подъезжает мотоцикл. Скорее всего, это Джейк приехал отвезти меня в клуб по делам и ради цыпочек. Я ничего не имею против кисок, а вот делами заниматься не хочу.

У меня двухэтажный дом. Он старый, выстроен на сваях, а вокруг гектары земли. Я приобрел его за копейки, но он в хорошем состоянии — качество по доступной цене, особенно если у вас есть наличные. У меня они есть. Мебель я приобрел самую обычную, и в доме пахнет свежестью. Я нанял соседских ребятишек, и они разукрасили его граффити. От кухни до гостиной все стены покрыты разноцветными надписями. Рисунки яркие и красивые — полная противоположность мне.

Кто-то барабанит во входную дверь. Я встаю и иду к двери, по пути сбрасывая пиджак и оставаясь в черных брюках и белой рубашке. Пройдя пару метров к двери, я распахиваю ее. Джейк улыбается, хлопает меня по спине и сразу направляется к холодильнику. На нем жилет, который он с гордостью носит, на груди нашивки «Вице-Президент» и Coffin Soldiers. Это наш местный байкерский клуб. Он большой, подразделения есть во всей Австралии и по всему миру.

— Ну что, трахнем сладкую попку какой-нибудь цыпочки сегодня вечером, брат? — он поднимает бутылку с пивом к губам и залпом осушает ее. Допив до дна, он швыряет бутылку в раковину, и та разлетается на куски. Он осматривает меня сверху донизу и смеется, когда до него доходит, что я все еще в мокрой одежде после своего непредвиденного купания в чертовом озере.

— Купался? В одежде? — спрашивает он меня. Я отрицательно качаю головой. Ему лучше других известны причины, почему я в мокрой одежде, и чертово купание тут совершенно ни при чем.

Я направляюсь в спальню — единственную комнату в доме, где все абсолютно черное — здесь нет ничего цветного, даже в моем шкафу. Швыряю на пол носки, затем брюки и за ними следом на пол летит рубашка. Переодеваюсь в точно такой же наряд, какой был на мне несколько минут назад, но в сухой и чистый.

Когда я возвращаюсь, Джейк уже принялся за вторую бутылку пива. Его что-то беспокоит, точно знаю. Также знаю, что он ни слова не скажет, пока не будет готов. Со второй бутылкой он поступает точно так же, как и с первой — допив пиво, швыряет ее в раковину. Он грубо проводит рукой по таким же темным, как у меня, волосам. Я хватаю ключи, а Джейк молча следует за мной к двери и захлопывает ее за собой. Нет нужды запирать на замок. У всех хватает ума не соваться сюда.

Десять минут наши байки громко рычат, пока мы бок о бок едем в клуб. Небо черное, и это напоминает мне о ночи, которую я предпочел бы забыть.

Я закрываю глаза. Крепко зажмуриваю их на секунду, тем самым заставляя исчезнуть эти воспоминания. Мы подъезжаем, и со двора уже слышны громкие звуки. Здание клуба расположено в красивом аккуратном доме, но за его фасадом таится опасность — опасность и ничего больше. Клуб расположен на огромном участке земли, насчитывающем не один гектар, и здесь частенько случаются ужасные вещи.

Все участники носят нашивку клуба. Бар расположен в пристройке открытого типа, на столах танцуют стриптизерши. Все они полностью обнажены и, похоже, пьяны вдрызг. Джейк проходит вперед, направляясь прямо к Президенту, а я иду следом за ним. Сегодня здесь присутствуют другие подразделения и посторонних личностей без нашивки, типа меня, тут быть не должно. Клуб только для членов клуба. Но Президент… как бы это сказать… я выполняю для него кое-какую грязную работенку, и, благодаря мне, клуб остается чистеньким.

У нас тут очень строгие законы: если ты байкер — угодишь в тюрьму, общаешься с байкером — угодишь в тюрьму, поэтому клубу проще оставаться не при делах и всю грязную работу делать на стороне. Не всем членам клуба известно, кто я такой, и меня это вполне устраивает. Только местное отделение клуба, управляющее городом, в курсе, кто я такой и на что способен.

— Чувак, — подзывая к себе Джейка, кричит Президент, которого на самом деле зовут Грей. Президенту под пятьдесят. На коленях у него примостились две обнаженные сучки, накачанные силиконом. Он смотрит на меня и кивает, затем переводит взгляд на новенького члена клуба. Джейк подходит к Президенту, наклоняется, и тот шепчет ему что-то на ухо. Мне все равно, поэтому я сажусь на свободный стул, и в руках у меня сразу же оказывается банка с пивом. Новенький, принесший мне пиво, неловко улыбается и быстро уходит. Ему некомфортно оставаться у меня на виду слишком долго. Все они знают меня и на что я способен.

Чувствую на себе чей-то оценивающий взгляд. Откинувшись на спинку стула, смотрю по сторонам, ни на миллиметр не сдвинувшись со своего места. На меня уставился Президент другого подразделения клуба — к его нашивке гордо приколот значок Президента клуба. Склонив голову набок и улыбаясь, он оценивает меня взглядом, но я не отвечаю ему взаимностью.

— Ты новенький? — спрашивает он, посмотрев по сторонам. Он дает понять, что чужакам не место в клубе. Я не отвечаю, и это, видимо, только сильнее раздражает его.

— Ты что, глухой? — орет он, и его ребята замирают. Хоть я их всех и не вижу, но чувствую, как все замерли. Грей поднимает голову и поверх плеча Джейка наблюдает за происходящим. Он качает своей рыжей головой и встает. Он мощный и у него взрывоопасный характер. Вот он спокойный и рассудительный, а через секунду уже держит нож у твоего горла.

— Гровер, не начинай, — просит он его и затем смотрит по сторонам. — Парни, вы пришли заполучить киску или как? — кричит он, тянется к одной из накачанных силиконом Барби, сидящих на его стуле, заставляет ее встать и крепко сжимает ее сиськи. Гровер изучающе смотрит на меня, пытаясь раскусить. Мне хочется поинтересоваться его успехами в этом деле и предложить сообщить мне, если у него что-то выйдет, но он улыбается, встает и уходит.

Джейк возвращается, когда я пью свою третью бутылку пива и уже готов уходить. Местные киски меня совсем не привлекают. Все они обдолбанные и готовы сосать любой член. Он шлепает меня по затылку, затем указывает на брюнетку, сидящую на улице. Со своего места мне удается разглядеть только ее волосы. Она полуобнажена, но на ней все равно больше одежды, чем на любой из местных девок.

— Попробуй приударить за этой, — советует он и кивает головой в сторону девчонки. Я встаю, надеясь, что она не клубная шлюха, которую передают по кругу. Сегодня вечером мне хочется чего-то иного, какого-то вызова.

Подошвы моих ботинок громко стучат по асфальту, пока я иду к ней. Я жду, что она повернет голову и скажет мне отвалить. Но она не делает ни того, ни другого. Я иду, пока не оказываюсь прямо перед ней. Она поднимает голову и смотрит на меня. Девчонка красива — не то чтобы от ее красоты захватывало дух, но все равно красивая. Изучая, она искоса смотрит на меня. Я делаю то же самое. На ней шортики, такие коротенькие, что, клянусь, я вижу ее киску.

— Ты байкер? — спрашивает она и с отвращением кривит губы, поэтому я качаю головой из стороны в сторону.

— Хочешь меня? — снова спрашивает она и встает. Я осматриваю ее с головы до ног. У нее отличная фигура, полная грудь и округлые бедра. Я киваю, а она бросает взгляд на присутствующих на вечеринке. Видимо, не уверена, как ей поступить.

— Ладно, — соглашается она, и это единственное необходимое для меня разрешение. Я хватаю ее за руку. Она вскрикивает от того, как сильно я сжимаю ее руку, но я не отпускаю ее. Она быстро перебирает ногами, стараясь приноровиться к моему шагу, пока я иду к гаражам, где обустроены импровизированные номера. Я направляюсь к тому, которым пользуюсь, когда бываю здесь, заталкиваю ее внутрь и захлопываю за собой дверь. Она в ловушке, и в моей голове начинают зарождаться нездоровые мысли. Я встряхиваю головой, чтобы отогнать их прочь, и наблюдаю, как девчонка раздевается. А она быстрая. Я оказался прав — под этими шортиками у нее ничего нет.

Полностью оголившись, она делает несколько шагов в мою сторону. Я расстегиваю ремень, бросаю его на пол, хотя на самом деле мне хочется связать ее так, чтобы она пошевелиться не могла. Засунув руку в штаны, я высвобождаю свой член. Она опускает на него взгляд и краснеет, а затем на ее лице расцветает улыбка. Вытащив из кармана презерватив, я с легкостью раскатываю его по всей длине члена, как уже делал сотни раз до этого. Она сокращает расстояние между нами и тянется к моей рубашке, но, схватив девчонку свободной рукой за запястье, я разворачиваю ее к себе спиной так, что ее рука оказывается крепко прижата к спине, и толкаю вперед. Ее зад оказывается прямо передо мной. Она ерзает, и от этого я только становлюсь тверже.

— Пожалуйста, — умоляет она. Я пристраиваю член напротив ее киски, дразню, а затем резко вхожу одним толчком. Я так глубоко в ней, она так крепко сжимает меня, и облегчение, которое я испытываю, настолько сильно, что его можно сравнить с экстази. Я вхожу в нее снова, и она принимает меня. Ее руки по-прежнему прижаты к спине.

— Еще, — просит она. Свободной рукой я придерживаю ее за бедро и продолжаю вколачиваться в нее, а ее киска все так же крепко сжимает мой член. Ощущения приятные, чертовски приятные.

Кончив, я толкаю девчонку вперед. Она ударяется лицом об пол, но не произносит ни слова. Стащив презерватив, я швыряю его на пол. Застегиваю брюки и хватаю ремень, но прежде, чем надеваю его, в голове проскальзывает мысль связать ее и удерживать здесь. Но меня останавливает крик — крик женщины.

Глава 4

Роуз

Я счастлива.

Потом мне становится грустно.

Я парю.

Затем падаю.

Кричу.

И плачу.

А потом вижу его — ангела, но внешне он скорее напоминает дьявола. Он склоняется надо мной, и я касаюсь пальцами его лица.

Я должна коснуться его.

Должна почувствовать.

Он вздрагивает, будто я обожгла его. Может, и правда обожгла?

Он стоит.

И смотрит.

Расхаживает из стороны в сторону.

А затем кричит.

Какой красивый дьявол.

Глава 5

Блэк

Этот крик напоминает зов тьмы к тьме, зов одного одиночества к другому.

Не понимаю, что происходит, но мне необходимо найти источник звука. Распахнув две двери, я будто пинок в живот получаю от открывшейся передо мной картины. Девушка, в которую, как я думал, был влюблен десять лет назад. Она сидит на полу, привалившись спиной к стене, предплечье перетянуто жгутом, из руки торчит шприц, а возле ног растекается лужа крови.

Она поднимает голову и смотрит на меня, как будто узнает меня. Ее кожа вся в синяках, она жутко худая — все ребра можно пересчитать сквозь обтягивающее платье. Глаза мутные, а некогда роскошные блестящие волосы теперь кажутся безжизненными и тусклыми. Я смотрю по сторонам — остальные девчонки уже без сознания под кайфом. Я расхаживаю из стороны в сторону, пытаясь придумать, что делать. Просто оставить ее здесь? Я не знаю эту женщину, понятия не имею, кто она теперь. Но тут она бросает на меня такой взгляд, будто узнает, и из моего горла вырывается крик.

Я не могу бросить ее здесь, в прочем, бродяг я тоже не подбираю. Ее взгляд приклеен ко мне, будто она пытается предугадать мои действия. Но я знаю, что на самом деле она просто под кайфом. Что бы она там ни вколола себе в руку, это затуманило ей мозги.

Не двигаюсь, просто стою. Стою неподвижно, не зная, как поступить или какое принять решение.

Тогда мне казалось, что я влюблен, но теперь я уже не так уверен. То, что я испытываю к ней, довольно необычно. Благодаря ей я могу чувствовать, из-за нее мое сердце учащенно бьется, хотя я и не думал, что оно способно на это. Она необычная, даже необыкновенная. Странная, но красивая.

Она стонет, тем самым прерывая мои мысли о ней. Она не узнает меня, уверен в этом. Она бы сказала хоть что-нибудь, если бы узнала. Но она ни слова не проронила. Я знаю, что она может говорить, и знаю, что даже способна кричать, потому что она поворачивается к девушке, сидящей по соседству, которая как раз втыкает себе шприц в руку, и требует вернуть его ей. Соседка либо не слышит ее, либо предпочитает делать вид, что не слышит, и вводит содержимое шприца себе в вену. Роуз наклоняется вперед, слепо шарит руками по полу, пытаясь нащупать хоть какие-нибудь наркотики. Я качаю головой, не имея ни малейшего представления как же мне поступить.

— Пришел трахнуть нас? — ее голос звучит надтреснуто, совсем не похоже на то, как он звучал раньше. В нем появилась какая-то хрипотца. Роуз смотрит на меня. Она уже лежит на полу в луже собственной крови. Она улыбается мне и отключается. Не знаю, как много крови она потеряла, но даже закрытые глаза не скрывают, что ее душа мертва.

Развернувшись, выхожу и вижу брюнетку, которую трахал несколько минут назад. Она стоит, прислонившись спиной к двери, и курит, выпуская дым изо рта.

— Ты наркоман? — спрашивает она и оглядывается через плечо на девушек в комнате. Отключившаяся Роуз лежит на полу, вокруг нее кровь, руку стягивает жгут. Качаю головой, не собираясь отвечать ей.

— Эти девчонки готовы что угодно сделать ради дозы… — из ее рта снова выходит клубок дыма, — и они делают… — объясняет она, бросает окурок на пол и затаптывает его, после чего удаляется, покачивая бедрами.

Она из тех девчонок, которых трахнул и забыл. Мне нравятся такие, я бы не прочь еще разок ее «отведать».

Обернувшись последний раз, я вижу, что глаза Роуз открыты, и она смотрит прямо на меня. Она моргает. Один раз, второй…

Блядь!

Поднимаю ее и перекидываю через плечо. Она почти ничего не весит, как ребенок. Она не издает ни звука, пока я несу ее. Джейк замечает меня и сразу же подходит. Смотрит на меня, затем на нее.

— Мне нужна твоя тачка, — говорю я ему.

— Сучка истекает кровью. Она не сядет в мою машину, — Джейк качает головой так, будто не понимает, как мне вообще пришло в голову обратиться к нему с такой просьбой.

— Я оплачу мойку. А теперь дай мне ключи, — я протягиваю руку, и он неохотно вытаскивает ключи из кармана.

— Что за телка? — интересуется он, кивнув головой на Роуз. Схватив ключи, я иду к его пикапу с двойным рядом сидений. Открываю заднюю дверь и швыряю Роуз внутрь. Я не веду себя нежно, она в нежности не нуждается.

С заднего сиденья не раздается ни звука, она даже не стонет. Когда я, наконец-то, добираюсь до дома, мне приходится проверить, жива ли она еще. Она тяжело и прерывисто дышит. Я беру ее на руки и несу в дом, хотя мне чертовски неприятен запах, исходящий от нее.

На первом этаже у меня есть спальня, если эту комнату можно назвать таковой. Там почти пусто: узкая металлическая кровать, туалет, душевая и собственно больше ничего и нет. Стены выкрашены в скучный однотонный цвет.

Я опускаю ее ноги на пол; моя белая рубашка пропиталась ее кровью. Она переворачивается, когда я опускаю ее на кровать. Выхожу из комнаты и нахожу наручники и веревку. Вернувшись, вижу, что ее голова свешивается с края кровати и ее выворачивает наизнанку. Ей нечем рвать, так что это скорее сухие рвотные позывы. Грубо укладываю ее обратно на кровать. Не давая пошевелиться, хватаю за руку и приковываю наручниками к спинке кровати, затем проделываю то же самое со второй рукой. Веревкой привязываю ноги к изножью кровати, кладу под голову подушку, на случай, если ее снова вырвет.

Подойдя к двери, оборачиваюсь посмотреть на нее. Кровь, стекавшая по ноге, остановилась — похоже, у нее там глубокая рваная рана. Платье на ней короткое и грязное. Внешне она напоминает бомжующую проститутку, которая не зарабатывает ни гроша.

Голова у меня болит, прямо раскалывается. Слишком много забот, впереди куча дел и у меня совершенно нет времени нянчиться с наркоманкой. Особенно, если эта наркоманка — призрак из моего прошлого.

Оставляю ее в комнатушке, привязанную к кровати, без единой возможности сбежать, и плетусь в свою спальню на втором этаже. В доме темно, но я знаю, что в кухне кто-то есть. Этот кто-то ведет себя тихо, как мышка, пытаясь понять, смогу ли я догадаться, что он в доме. А я могу, мне просто нравится позволять ему думать, что он может подкрасться ко мне, что может переиграть меня в том, в чем я лучше всех.

— Иди домой, — велю я ему. Он выходит из темноты, и теперь я могу разглядеть его лицо. Он напоминает мне меня, когда я был в его возрасте — весь избытый, в синяках. Решаю не замечать всего этого и просто качаю головой из стороны в сторону. Мне все это не нужно. Почему сегодня все так дерьмово?

— Можешь переночевать на диване, но если только сунешься в комнату на первом этаже, будешь умолять меня о смерти.

Парнишка согласно кивает, светлые локоны подпрыгивают в такт движениям его головы.

— Держишь там женщину или что-то в этом духе? — шутит он. Он и не догадывается, что только что попал в самую точку.

— Утром проваливай. Иди в школу, — велю я и швыряю ему банкноту в двадцать баксов. Пацан улыбается, и когда я сажусь, врубает телек.

Я познакомился с Хайденом, когда он пытался забраться в мой дом. Местная шпана сказала ему, что если он сделает это, то они заплатят ему сто баксов. Он забрался в дом, не зная, кому тот принадлежит, но те пацаны-то знали. И как только он оказался внутри, они разбежались врассыпную, как котята.

Он успел добраться до кухни, прежде чем я схватил его за воротник футболки так, что он закричал. Он не думал, что кто-то есть дома, так как свет нигде не горел. Он думал, что зарабатывает себе баллы, пытаясь влиться в крутую тусовку из школы. Но не получил ничего, кроме надувательства малолеток и шанса того, что папаша изобьет его. Впрочем, могло быть и хуже. Я знаю много людей, у которых все складывалось гораздо хуже.

Глава 6

Роуз

Голова болит, нога болит, плечи болят. Все болит. Я пытаюсь сесть, но не могу пошевелиться. Ноги и руки не слушаются меня. Пробую еще раз — безрезультатно. Солнце садится. Жарко, и я вся вспотела. Я озираюсь вокруг и только теперь замечаю, что руки и ноги у меня привязаны к спинкам кровати. Дергаюсь, кричу и пытаюсь высвободиться, но сил не хватает. Я слишком слаба. Мне кое-что нужно — очередная доза. Она нужна мне сильнее, чем еда, которую требует желудок.

Слышу какой-то шум и закрываю глаза. Делая вид, что сплю, я вслушиваюсь в каждый тяжелый шаг приближающегося ко мне человека. Шаги стихают рядом со мной, и я еще крепче зажмуриваюсь, не понимая, кто этот человек или чего он хочет.

— Не делай мне больно, — шепотом прошу я и открываю глаза. Передо мной стоит очень высокий и опасный на вид мужчина. Он вселяет страх, а мне знаком страх благодаря тем людям, с которыми я проводила время. Поза мужчины, стоящего напротив меня, уверенная, мужественная и элегантная. Его окружает аура самоуверенности, на лице застыло выражение «лучше не связывайся со мной», и от его вида мой страх только усиливается.

Одет он с иголочки: пиджак, черные брюки, белоснежная рубашка. Хотя кажется странным, что на нем нет галстука. Видимо, это не в его стиле. Он приподнимает руку, и я замечаю у него на запястье очень дорогие часы. Они инкрустированы бриллиантами, и я сразу же начинаю обдумывать, как мне их украсть и сколько денег я смогу выручить за такие часики.

Мужчина приближается, его губы плотно сжаты. У него длинная кокетливо подстриженная борода, волосы тоже длинные, чем-то напоминают мне ирокез, впрочем, выглядит его прическа стильно. Его лицо не выражает никаких эмоций, он просто смотрит на меня так, будто может видеть насквозь.

— Я сделаю все, что скажешь, — обещаю я, натягивая цепи наручников. Он наклоняется ко мне, опускает то, что у него в руке, и другую руку подсовывает мне под шею. Приподняв меня, он прижимает стакан с водой к моим губам. Я бросаю на него последний взгляд и припадаю губами к краю стакана. Его глаза кажутся мне знакомыми, уверена, что знаю их. Они зеленого цвета, в них есть что-то еще, но я не могу понять что.

Я выпиваю все до капли и он, проверив стакан, встает. Ни разу не оглянувшись, он выходит из комнаты, плотно закрыв за собой дверь, после чего я слышу, как в замке поворачивается ключ.

Отлично! Я, черт возьми, его пленница.

Он приходит снова на следующий день, но я мало что помню. Голова и все тело болит. Он отводит меня в ванную, а я пытаюсь ударить его по ноге. Он не обращает на это внимания, вообще никакого. Словно я не прикасалась к нему.

Я кричу во всю силу легких.

— Всего одну дозу! — кричу я в отчаянии. Мне нужна доза, мое тело нуждается в ней.

— Я все что угодно сделаю, — снова кричу я, надеясь, что он услышит меня и проявит сострадание. Никакой реакции, он вообще не возвращается в этот день. Я так и лежу, привязанная к кровати, вся потная, в собственной рвоте и продрогшая.

Все дни проходят одинаково: вода, хлеб, поход в туалет. Один раз в день, больше он не позволяет мне ничего.

Я кричу и кричу, кричу громко, но все мои крики остаются без ответа. Никто не слышит их.

Где-то с неделю я лежу привязанная к кровати, и едва помню, как он приходит. Мне кажется, что прошла неделя, но все вполне может тянуться не один месяц. Я не знаю точно.

Мозг играет со мной злую шутку, и я вспоминаю все плохое, все то, что отчаянно пытаюсь забыть. Все то, с чем мне не под силу справиться.

Я лежу и считаю трещинки в стенах и на потолке. Я готова на все что угодно, лишь бы отвлечься от мыслей, мучающих меня.

Как-то раз, когда дверь открывается, в комнату входит девушка. Она что-то напевает себе под нос и улыбается. Подойдя к кровати, она придвигает к ней стул и садится. Меня трясет, как будто я замерзла. Мне нужно хоть немножечко, хотя бы одну дозу.

Почему я здесь? Меня удерживают в заложниках?

— Я пришла искупать тебя. Предупреждаю, если… попробуешь выкинуть какой-нибудь фокус, я сделаю тебе очень-очень больно! — она откидывается на спинку стула и упирается ногами в край кровати.

Я киваю, и тогда она улыбается и встает. Снова напевая себе под нос, она сначала развязывает мои ноги. Между грудей у нее болтается ключик. Она улыбается мне и открывает замок на наручниках. Она стоит очень близко ко мне, когда тянется освободить вторую руку. Именно тогда она чувствует исходящий от меня запашок и закашливается, стараясь сдержать рвотные позывы.

— Встать сможешь? — спрашивает она, нависая надо мной. Она кажется огромной, но, может быть, мне только так кажется из моего положения на кровати. В целом, все это не имеет значения, так как я понятия не имею, где нахожусь. Кивнув, я свешиваю ноги с кровати. Пытаюсь встать, но ничего не получается — ноги как ватные, будто не мне принадлежат.

Понаблюдав за мной, она наклоняется и помогает мне встать. Я благодарна ей, так как понимаю, что без ее помощи далеко бы не ушла. Она ведет меня туда, куда он водил меня в туалет. Но заводит в одноместную душевую кабинку. Дотянувшись рукой до смесителей, она включает воду, затем отходит от меня и перекладывает мою руку на столик мойки, чтобы я не упала.

— Я приготовила для тебя одежду. Прими душ и смой с себя эту вонь, — она морщит нос. Я не чувствую своего запаха, хотя уверена, что воняю, как сточная канава, а может даже и хуже.

Ноги кажутся тяжелыми, тело словно свинцом налилось. У меня нет никакого желания отходить от раковины, на которую я опираюсь, и идти к душу. Я спала все дни напролет и не видела себя в зеркале уже очень-очень давно, поэтому поворачиваю голову и бросаю взгляд в зеркало. Но я не узнаю лицо, которое вижу в отражении. Женщина в зеркале ничем не напоминает меня. Щеки ввалились, и я вижу, да и чувствую тоже, как по телу проходит дрожь. Мне нужно придумать какое-то решение и избавиться от этой боли; я хочу снова поймать кайф, который может обеспечить только метамфетамин и которого столь сильно жаждет мое тело. (Примеч. Метамфетамин — психостимулятор с чрезвычайно высоким потенциалом к формированию зависимости, наркотик, усиливающий нервную деятельность, устраняющий ощущение усталости). Но еще я голодна как волк, а во рту все пересохло. Даже десна болят. Я быстро отворачиваюсь от зеркала, не желая дальше смотреть на себя.

Снимая платье, я слышу приближающиеся шаги. Платье кажется мне громоздким, руки не подчиняются мне. Я роняю его на пол и слышу голос брюнетки. Она не смотрит на меня, стоит спиной к двери. Она слабо улыбается, и я понимаю это только по тому, как подрагивают ее губы, а ее взгляд прикован к тому, с кем она там разговаривает.

— Да, я купаю ее, — говорит она и смотрит на меня. Закатив глаза, она снова едва заметно улыбается. Я захожу в душевую кабину, ноги подкашиваются, и я чуть не падаю на пол, но несколько секунд мне удается простоять и теплая вода омывает меня, затем я не выдерживаю и все же оседаю на пол. Голова девицы появляется в дверях кабинки, чтобы проверить меня, а увидев, что ничего страшного не произошло, опять исчезает, и я снова слышу ее голос. Я не слышу с кем она общается, да и не вижу тоже.

В кабинке стоит гель для душа с ароматом арбуза, и я выдавливаю немного себе на ладонь. Намыливая подмышки, я чувствую там волосы. Должно быть, я не брилась не одну неделю. Где я провела эти недели? Чем занималась все это время? Я почти ничего не помню. Просто помню, что это был период блаженства, блаженства, когда нет никаких забот.

⇐ Предыдущая 123 4 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒