Р. Л. СТАЙН 4 страница

⇐ ПредыдущаяСтр 4 из 5Следующая ⇒

«Ага! — подумала я. — Вот сейчас-то вы и начнете монстреть, мистер Мортман! »

Как бы не так.

Он снял со стола кипу книг и понес к стеллажам. Громко напевая, он принялся расставлять книги по местам.

Я жалась в тени, надеясь, что в мой ряд он не зайдет. Я стояла возле дальней стены, перед рядами машин для микрофишей.

«Пожалуйста, кончайте с этим! » — безмолвно молила я.

Однако, закончив с первой партией книг, мистер Мортман немедленно вернулся к столу за следующей.

Я же опоздаю к ужину, с нарастающим ужасом поняла я. Родичи меня убьют!

От этой мысли я хихикнула. Торчу тут, запертая в жуткой старой библиотеке вместе с чудовищем, и еще беспокоюсь, как бы мне не влетело за опоздание!

Я слышала мистера Мортмана, но не видела. Он бродил где-то среди книжных рядов, расставляя книги.

Внезапно его мурлыканье зазвучало громче.

Я поняла, что он находится в соседнем проходе. Над книжной полкой по правую мою руку замаячил его силуэт.

А стало быть, и он меня может видеть!

Охваченная паникой, я пригнулась и опустилась на колени.

Видел ли он меня? Слышал ли?

Я не шевелилась. Не дышала.

Он по-прежнему мурлыкал себе под нос. Звук становился все слабее — мистер Мортман удалялся в противоположном направлении.

Издав беззвучный вздох облегчения, я снова поднялась на ноги. Крепко сжимая камеру в правой руке, я осторожно заглянула за угол.

И услышала его шаркающие шаги. Он снова появился, сверкая лысиной в свете заходящего солнца, и неспешно направился к своему столу.

Часы на стене громко тикали.

Моя рука, сжимавшая камеру, была холодной и липкой.

Наблюдая, как мистер Мортман перекладывает предметы в ящике стола, я вдруг почувствовала, что у меня сдают нервы.

Это глупость, думала я. Игра не стоит свеч.

Я непременно попадусь.

Как только я шагну вперед, чтобы сделать снимок, он увидит меня.

Он бросится в погоню. Он не даст мне выбраться из библиотеки, тем более с фотоаппаратом.

Он не даст мне выбраться отсюда ЖИВОЙ.

«Уноси ноги! — возопил внутренний голос. — Скорей, пока еще можешь — уноси ноги! »

Затем, заглушая его, вмешался еще один. «Не будет он сегодня превращаться в монстра, — говорил этот голос. — Ты попусту тратишь время. Все твои страхи и переживания напрасны».

От всех этих голосов и пугающих мыслей у меня голова пошла кругом. Я тяжело привалилась к деревянной полке, чтобы устоять на ногах. На мгновение закрыла глаза, пытаясь прочистить мысли.

«Ну и сколько фотографий у тебя получится? — вопрошал один голос. — Сможешь сделать хотя бы три или четыре, прежде чем он догадается, что происходит? »

«Тебе нужен всего один хороший снимок, — успокаивал другой. — Одного качественного, четкого снимка будет более чем достаточно».

«Дай-то Бог, чтобы мистер Мортман мурлыкал погромче, — добавил третий. — Иначе он услышит щелканье затвора».

«Уноси ноги! — вопил четвертый. — Уноси ноги! »

«Тебе нужен всего один хороший снимок…»

«Не дай ему услышать щелчок затвора…»

Я сделала шаг вперед и выглянула из-за полки.

Мистер Мортман, радостно напевая, тянулся за банкой с мухами.

«Да! — воскликнула я про себя. — Наконец-то! »

— Пора ужинать, робкие мои друзья, — весело пропел он. И как только он начал откручивать крышку, его голова стала раздуваться.

Его глаза выпучились. Рот разверзся, увеличиваясь в размерах.

Через несколько мгновений его чудовищная голова закачалась над плечами. Выпустив из зияющей черной пасти змеиный язык, он сорвал крышку и извлек из банки пригоршню мух.

— Пора ужинать, мои робкие друзья!

«Пора фоткаться! » — подумала я, собрав в кулак все свое мужество.

Дрожащей рукой я поднесла к глазу фотоаппарат. Мне приходилось сживать его обеими руками, чтобы не так трясся.

Затем, затаив дыхание, я наклонилась вперед как можно дальше.

Мистер Мортман пожирал первую пригоршню мух, шумно жуя, и мурлыкал от удовольствия.

Я пыталась поймать его в центр видоискателя.

Я так нервничала, что камера тряслась!

Какое счастье, что он поет, думала я, нащупывая пальцем кнопку затвора.

Он не услышит щелчка затвора.

Я смогу сделать не один снимок.

Хорошо. Хорошо…

Он до сих пор смакует свою первую порцию нежных мушек.

«Пора! » — сказала я себе.

Я уже готова была нажать на кнопку, как вдруг мистер Мортман резко повернулся.

Охнув, я замерла.

Кровь так сильно стучала в висках, что я с трудом могла видеть.

Что он делает?

Он тянулся за другой банкой. Поставив ее на стол, он открутил крышку.

Я снова подняла камеру и, прищурив один глаз, посмотрела на монстра в видоискатель.

Что там у него в банке? Там что-то трепетало. Не сразу я поняла, что это были мотыльки. Белые мотыльки.

Он поймал в кулак одного и жадно затолкал в пасть. Еще один мотылек выпорхнул из банки, прежде чем мистер Мортман успел закрыть крышку.

Глаза мистера Мортмана вылезли из орбит и поднялись на жгутах, словно поганки. Пасть кривилась и изгибалась, пережевывая мотылька.

Сделав еще один глубокий вдох и задержав дыхание, я как можно дальше подалась вперед, поднесла фотоаппарат к глазу — и нажала на спуск.

ВСПЫШКА!

Я забыла о вспышке!

За всеми треволнениями из-за щелчка затвора, я совершенно забыла, что моя камера оснащена автоматической вспышкой!

Внезапный сполох белого света вызвал у мистера Мортмана вопль ярости. Ошеломленный, он вскинул руки, чтобы защитить свои огромные глаза.

Я застыла, как громом пораженная… не громом — собственной неосторожностью, собственной глупостью!

— Кто здесь? — зарычал мистер Мортман, по-прежнему прикрывая глаза.

Я поняла, что он не успел еще меня разглядеть. Должно быть, эти огромные глаза были очень чувствительны к свету. Вспышка на мгновение ослепила его.

Он издал чудовищный рев, эхом отразившийся от стен просторного зала.

Каким-то чудом я смогла прийти в себя достаточно, чтобы отпрянуть назад.

— Кто здесь? — повторил он сквозь хриплый рык. — Ты не уйдешь!

Я видела, как он неуклюже зашагал в мою сторону. Он приближался, раскачиваясь всем телом из стороны в сторону, словно его глаза до сих пор были ослеплены.

Разинув рот, я с ужасом смотрела на его приближение.

С каждым шагом он двигался все увереннее. Его огромные глаза обшаривали ряды стеллажей. Он тяжело дышал, с каждым вздохом издавая яростный рык.

— Кто здесь? Кто здесь?

«Шевелись уже наконец! — скомандовала я себе, по-прежнему вцепляясь обеими руками в фотоаппарат. — Шевелись же! Чего ты ждешь? »

— Ты не уйдешь! — прокричало чудовище.

Еще как уйду!

Он находился уже в трех рядах от меня, пронизывая взором темноту проходов. Выискивал. Высматривал.

Он не видел меня, поняла я. Свет вспышки застиг его врасплох, да к тому же и ослепил.

Он не знает, что это была я.

Теперь все, что мне нужно, так это бежать. Все, что мне нужно, так это выбраться отсюда с доказательствами в руках.

Так чего же я жду?

Он приближался. Теперь нас с ним разделял всего один ряд.

«Бежать! — приказала я скованным параличом ногам. — Бежать! Не стой на месте! »

Я развернулась, неуклюже врезавшись в книжную полку. Несколько книг грянулись на пол.

Беги! Не останавливайся!

Сколько же времени у меня ушло, чтобы начать двигаться! Страх нестерпимой тяжестью придавливал меня к месту.

Беги, Люси! Он уже у тебя за спиной!

Наконец, мои ноги все же начали действовать слаженно.

С фотоаппаратом в руке я бросилась через темный проход в дальнюю часть зала.

— Ты не уйдешь! — проревел монстр в соседнем проходе. — Я слышу тебя! Я знаю, где ты находишься!

Издав животный вопль ужаса, я очертя голову кинулась в конец прохода, повернула к выходу… и врезалась в низкую тележку для книг.

Тележка опрокинулась, а я грохнулась на нее.

Я больно ударилась коленками и животом. Фотоаппарат вылетел у меня из руки и заскользил по полу.

— Тебе крышка! — прорычал монстр, стремительно возникая из соседнего прохода.

Я барахталась, пытаясь встать, но нога застряла в тележке.

Монстр неуклюже приближался ко мне, тяжело дыша.

И вновь меня едва не парализовал страх. Я пыталась приподняться на руках, но тело, казалось, весит целую тонну.

«Я труп! » — думала я.

Наконец, я все же приподнялась и сумела высвободиться из тележки.

Труп. Труп.

Задыхающийся, рычащий монстр находился теперь в каких-нибудь нескольких метрах от меня, неуклюже выбираясь из ряда стеллажей.

Подхватив фотоаппарат, я заковыляла к двери, в рассаженной коленке пульсировала боль, голова кружилась.

Мне ни за что не выбраться. Ни за что.

И тут раздался оглушительный звон.

Сперва я подумала, что сработала сигнализация.

Но потом я сообразила, что это просто зазвонил телефон.

Добравшись до дверного проема, я оглянулась.

Монстр замешкался в конце прохода. Выпученные черные глаза колыхались перед его лицом. Разверстая пасть, истекающая зеленой жижей, от удивления вытянулась буквой «О».

Он замер на месте, пораженный внезапным вмешательством.

«Спасительный звонок! » — возликовала я и, распахнув тяжелую дверь, вырвалась на волю.

Я неслась два квартала, кроссовки колотили по тротуару, сердце никак не хотело замедлять свой отчаянный бой. Неслась, закрыв глаза, наслаждаясь ощущением теплого, свежего воздуха на лице, тепла вечернего солнца, ветра в волосах. Чувством свободы. Свободы и безопасности!

Когда я открыла глаза, то поняла, что крепко, до боли, сжимаю в руке фотоаппарат.

Мое доказательство. Я добыла доказательство.

Один-единственный снимок. Один-единственный снимок, едва не стоивший мне жизни. Но у меня была камера, мое доказательство, что мистер Мортман — действительно монстр.

— Нужно проявить его, — проговорила я вслух. — И поскорее.

Остаток дороги я пробежала трусцой, держа фотоаппарат подмышкой.

Когда впереди показался мой дом, у меня вдруг возникло леденящее чувство, что мистер Мортман может поджидать меня там. Он вполне мог подстерегать меня у крыльца, чтобы выхватить у меня камеру, отобрать мое доказательство.

Я задержалась у начала подъездной дорожки.

Никого не видать.

А ну как он притаился в кустах? Или за углом дома?

Я медленно двинулась через лужайку. Ведешь себя, как дура, выругала я себя. Каким образом мистер Мортман сумел бы добраться сюда раньше тебя?

Кроме того, я даже не была уверена, что он меня вообще узнал.

Свет в библиотеке был погашен. В помещении было темно. Нас с ним разделял по меньшей мере один проход. К тому же, он был надолго ослеплен фотовспышкой.

Дышать стало полегче. Да, вполне возможно, что библиотекарь не знает, кого он преследовал. Вполне возможно, что он так и не смог толком меня разглядеть.

Когда я подошла к крыльцу, на дорожку вырулил папин автомобиль. Я припустила за ним со всех ног и свернула за угол дома.

— Папа! Привет! — закричала я, когда он выбрался из машины.

— Эй, как дела? — спросил он. Его костюм был помят. Волосы растрепаны. Словом, вид у него был усталый.

— Пап, можно проявить эту пленку, вот прям сейчас? — сходу осведомилась я, суя ему фотоаппарат.

— Э-э! — воскликнул он. — Я только домой вернулся. Давай обсудим это за ужином, идет?

— Ну пап, ну правда! — не унималась я. — Мне нужно ее проявить. На ней кое-что очень важное.

Он прошел мимо меня к дому, хрустя гравием под ногами.

Я бежала по пятам, по-прежнему протягивая камеру.

— Пап, ну пожалуйста! Это очень важно. Очень-очень важно!

Он со смешком обернулся.

— Что там у тебя? Фото того мальчика, что поселился в доме напротив?

— Еще чего, — возмутилась я. — Я серьезно, папа. Ты бы не мог отвезти меня в торговый центр? Туда, где проявляют фото за час.

— Что там такого важного? — спросил он, и его улыбка померкла. Он провел ладонью по голове, приглаживая свои густые темные волосы.

Меня так и подмывало рассказать ему все. Так и подмывало сообщить ему, что там у меня фотография монстра. Но я все-таки удержалась.

Я знала, что он не поверит мне. Знала, что он не воспримет меня всерьез.

И тогда он не повезет меня в торговый центр, чтобы проявить мою пленку. Ни за что на свете.

— Покажу, когда проявим, — пообещала я.

Он придержал для меня сетчатую дверь. Мы вошли в кухню. Папа пару раз потянул носом воздух, ожидая учуять запах стряпни.

Из коридора навстречу нам выбежала мама.

— Не принюхивайся, — сказала она. — Я ничего не готовила. Сегодня поужинаем в ресторане.

— Шикарно! — вскричала я. — Давайте покушаем в торговом центре? В вашем любимом китайском ресторанчике? — Я повернулась к папе. — Пожалуйста! Пожалуйста! Заодно и пленку мою проявят, пока мы едим.

— За китайской едой я бы съездила, — задумчиво проговорила мама. После чего перевела взгляд на меня. — Почему тебе так не терпится проявить эту пленку?

— Это секрет, — вмешался папа, прежде чем я успела ответить. — Она не говорит.

Я не могла больше сдерживаться.

— Это снимок мистера Мортмана, — взволнованно проговорила я. — Это мое доказательство того, что он монстр.

Мама закатила глаза. Папа покачал головой.

— Это доказательство! — настаивала я. — Может, увидев фото, вы, наконец, мне поверите.

— Ты права, — ехидно сказал папа. — Я поверю, когда увижу.

— Рэнди! Спускайся быстрее! — позвала мама. — Мы едем в торговый центр за китайской едой!

— Ой, а нам обязательно есть китайскую еду? — жалобно отозвался сверху мой брат. Обычный его ответ.

— Мы тебе возьмем твою любимую лапшу ло-мэйн, — пообещала мама. — Только поторапливайся. Мы кушать хотим.

Я нажала кнопку на фотоаппарате, чтобы перемотать пленку.

— Перед ужином я сдам ее в проявку, — сообщила я. — А после ужина мы сможем ее забрать.

— Только никаких разговоров о монстрах за ужином, обещаешь? — сурово предупредила мама. — Я не хочу, чтобы ты пугала своего брата.

— Обещаю, — сказала я, осторожно извлекая двумя пальцами катушку с пленкой.

После ужина, утешила я себя, мне не придется говорить о монстрах… я покажу одного!

Ужин, казалось, тянулся целую вечность.

Рэнди ныл, не переставая. И лапша на вкус какая-то странная, и ребрышки слишком жирные, и суп слишком горячий. Вдобавок, он опрокинул стакан с водой и залил весь стол.

Я едва обращала внимание на то, кто что говорил. Все думала о своем снимке. Мне не терпелось его увидеть… и показать маме и папе.

Я могла только представить выражение их лиц, когда они увидят, что я была права, что я все это не выдумала… что мистер Мортман — действительно монстр.

Я воображала, как родители извиняются передо мной, обещая, что никогда больше не усомнятся в моих словах.

«Мне так стыдно, — скажет папа, — что я, пожалуй, куплю тебе тот компьютер, о котором ты давно просила».

«И новый велосипед, — скажет мама. — Пожалуйста, прости нас за то, что мы тебе не поверили».

«И меня тоже прости, — скажет Рэнди. — Я понял, что вел себя, как придурок».

«И отныне ты можешь каждый вечер засиживаться хоть до полуночи, даже когда утром в школу», — скажет папа.

Внезапно мои грезы прервал голос мамы.

— Люси, по-моему, ты не слышишь ни слова из того, что я тебе говорю, — упрекнула она.

— Нет… Я… э-э… задумалась тут кое о чем, — призналась я и, снова взявшись за палочки, отправила в рот порцию риса.

— О монстрах она задумалась! — закричал Рэнди и вскинул над столом руки со скрюченными пальцами, изображая монстра, готового наброситься на меня.

— Никаких разговоров о монстрах! — резко потребовала мама.

— На меня не смотрите! — возмутилась я. — Это он сказал, а не я! — Я ткнула в Рэнди обвиняющим пальцем.

— Просто доедайте ваш ужин, — тихо проговорил папа. Весь его подбородок был испачкан жиром от ребрышек.

Наконец, мы разломили наши печеньки с предсказаниями[1]. В моем говорилось что, мол, даже в пасмурные дни нужно жить ожиданием солнца. Никогда не понимала этих предсказаний…

Папа расплатился чековой книжкой. Рэнди чуть не разлил еще один стакан воды, когда мы встали. Я выбежала из ресторана. Я так волновалась, так переживала, что не могла больше ждать ни секунды.

Маленький фотомагазинчик находился этажом выше. Я запрыгнула на эскалатор, ухватилась за поручень и поехала наверх. Ворвавшись в магазинчик, я подлетела к прилавку и, задыхаясь, крикнула молодой женщине, стоявшей у проявочного аппарата:

— Мои фото уже готовы?

Та обернулась, испуганная моим громким голосом:

— Вроде бы да. Как ваше имя?

Я назвалась. Она подошла к подставке с желтыми конвертами и стала неторопливо перебирать их.

Я нервно барабанила пальцами по прилавку, глядя на стопку конвертов. Неужели она не может искать хоть чуточку побыстрее?

Она перетасовала всю стопку, после чего снова повернулась ко мне:

— Как, еще раз, вас зовут?

Стараясь не выдать голосом раздражения, я снова назвала свое имя. От нетерпения я навалилась грудью на прилавок и, с колотящимся сердцем, смотрела, как женщина снова принялась перебирать конверты, беззвучно шевеля губами, когда читала имена.

Наконец, она вытащила один и протянула мне.

Я схватила его и начала надрывать.

— С вас четырнадцать долларов, — сказала она.

Я обнаружила, что денег у меня нет.

— Приведу папу, — сказала я, не выпуская драгоценного конверта из рук.

Едва я повернулась, как в дверях появился папа. Мама с Рэнди ждали снаружи.

Он заплатил.

Я вынесла конверт со снимками из магазинчика. Дрожащими руками раскрыла конверт и вытащила фотографии.

— Люси, успокойся, — встревоженно проговорила мама.

Я смотрела на снимки. Фото были с вечеринки по случаю дня рождения Рэнди.

Я быстро перебрала снимки, глядя на лыбящиеся рожи его безмозглых дружков.

Где же оно? Где же оно? Где же оно?

И, конечно же, нужное мне фото нашлось в конце стопки, одно из самых последних.

— Вот оно! — вскричала я.

Мама с папой наклонились вперед, чтобы заглянуть через мое плечо.

Остальные фотографии выпали у меня из рук и разлетелись по всему полу, когда я поднесла снимок к глазам…

…и ахнула.

Фотография была ясной и четкой.

Огромный письменный стол мистера Мортмана стоял во всполохе яркого света. Отчетливо видны были бумаги, разложенные на столе, судок с черепашками, невысокая стопка книг.

Позади стола виднелась спинка высокого деревянного стула мистера Мортмана. А за стулом хорошо видны были стеллажи и даже стеклянная банка с мухами на нижней полке.

Вот только монстра там не было.

Не было мистера Мортмана.

Не было никого.

Никого не было на снимке.

— Он… он же стоял прямо здесь! — воскликнула я. — За столом!

— Комната выглядит пустой, — сказал папа, глядя через мое плечо на снимок в моей дрожащей руке.

— Там никого нет, — сказала мама, переводя взгляд на меня.

— Он был там, — настаивала я, не в силах оторвать глаз от фото. — Вот здесь. — Я показала туда, где должно было стоять чудище.

Рэнди засмеялся.

— Дай взглянуть! — Он выдернул карточку у меня из руки и тщательно рассмотрел. — Я вижу его! — заявил он. — Он невидимка!

— Ничего смешного, — слабо проговорила я и выхватила у него фото. Горестно вздохнула. Чувствовала я себя хуже некуда. Хотелось провалиться под землю и никогда больше не показываться на свет.

— Он невидимка! — радостно повторил Рэнди, страшно довольный собственной шуткой.

Мама и папа смотрели на меня озабоченно.

— Разве вы не видите? — закричала я, помахав фотографией. — Разве вы не видите? Это все доказывает! Это доказывает, что он монстр. Его не видно на фотографиях!

Папа покачал головой и нахмурился.

— Люси, тебе не кажется, что твоя шутка зашла слишком далеко?

Мама положила руку мне на плечо.

— Я начинаю беспокоиться за тебя, — тихо проговорила она. — Мне кажется, ты действительно начинаешь верить в собственные шутки про монстров.

— Может, купим мороженого? — спросил Рэнди.

***

— Поверить не могу, что мы это делаем, — ныл Аарон.

— Заткнись уже. Ты передо мной в долгу! — отрезала я.

Дело было следующим вечером. Мы, пригнувшись, сидели на корточках, прячась за невысокими вечнозелеными кустами, росшими вдоль стены библиотеки.

День выдался прохладным и ясным. Солнце уже садилось за деревьями. Тени, лежавшие на лужайке перед библиотекой, вытянулись и налились вечерней синевой

— Я у тебя в долгу? — возмутился Аарон. — Ты в своем уме?

— Ты в долгу передо мной, — повторила я. — Ты вчера должен был пойти в библиотеку вместе со мной. И кинул меня.

Он смахнул с веснушчатого носа букашку.

— А что я мог поделать, если у меня назначено к зубному? — Разговаривал он довольно забавно. Во рту — настоящая каша. Он еще не привык к своим новым брекетам.

— Да, — гнула я свое. — Я на тебя рассчитывала, а ты меня кинул и втравил в кучу неприятностей.

— Каких еще неприятностей? — Он уселся наземь и скрестил ноги, стараясь не поднимать головы над кустом.

— Родичи строго-настрого запретили мне говорить о мистере Мортмане, или о том, что он монстр.

— Вот и славно, — сказал Аарон.

— Ничего славного. Это значит, что ты мне позарез нужен. Чтобы засвидетельствовать, что я говорю правду, и рассказать моим родителям. — Мой голос дрогнул. — Они думают, что я спятила. Они действительно так считают!

Он хотел было что-то ответить, но понял, что я расстроена не на шутку. Так что он почел за лучшее промолчать.

Пронесся холодный ветерок, и деревья зашелестели листвой, будто что-то шептали нам.

Я не сводила глаз с дверей библиотеки. На часах было двадцать минут шестого. Время закрытия давно миновало. Мистер Мортман мог появиться в любой момент.

— Так мы проследим за мистером Мортманом до самого дома? — спросил Аарон, почесав в затылке. — И будем шпионить за ним в его доме? Почему бы просто не проследить за ним в окно библиотеки?

— Оно слишком высокое, — ответила я. — Нам придется выследить его. Он говорил, что каждый вечер ходит домой пешком. Я хочу, чтобы ты посмотрел, как он превращается в монстра, — добавила я, выглядывая над кустом. — Я хочу, чтобы ты мне поверил.

— А если я просто скажу, что верю тебе? — ухмыльнулся Аарон. — Тогда нам можно будет пойти по домам?

— Ш-ш-ш-ш-ш! — Я зажала ему рот рукой.

Двери библиотеки отворились. На крыльце показался мистер Мортман.

Мы с Аароном пригнулись пониже.

Я следила за ним сквозь ветки кустов. Библиотекарь повернулся, чтобы запереть дверь. На нем были спортивная рубашка с короткими рукавами в красно-белую полоску и мешковатые серые брюки. На лысой голове красовалась красная бейсбольная кепка.

— Держись далеко позади, — прошептала я Аарону. — Не дай ему себя заметить.

— Хороший совет, — съехидничал Аарон.

Привстав на колени, мы смотрели, как мистер Мортман спускается к тротуару. Он задержался на ступенях, пряча ключи в карман брюк. Затем, мурлыча себе под нос, он зашагал по дорожке и свернул в противоположном от нас направлении.

— Что он там поет? — прошептал Аарон.

— Он всегда поет, — прошептала я в ответ. Мистер Мортман находился уже больше чем в половине квартала от нас. — Пошли, — сказала я, торопливо поднявшись на ноги.

Стараясь держаться в тени кустов и деревьев, я двинулась вслед за библиотекарем. Аарон следовал за мной.

— Ты знаешь, где он живет? — спросил он.

Нахмурившись, я повернулась к нему.

— Если б я знала, где он живет, нам не пришлось бы за ним следить, правильно?

— А. Точно.

Вести преследование оказалось сложнее, чем я думала. Приходилось срезать через дворы. В одних сидели голосистые собаки. В других как раз включены были опрыскиватели лужаек. В третьих росли густые живые изгороди, сквозь которые мы были вынуждены пробираться пригнувшись.

На каждом углу мистер Мортман останавливался и оглядывался по сторонам, проверяя дорожное движение. Всякий раз я пугалась, что заодно он оглянется и назад и увидит нас с Аароном, крадущихся следом за ним.

Он жил дальше от библиотеки, чем я полагала. Через несколько кварталов дома закончились, и перед нами раскинулось ровное голое поле.

Мистер Мортман срезал путь через него, двигаясь проворно и ритмично отмахивая руками каждый шаг. Нам ничего не оставалось, как тоже следовать за ним полем. Спрятаться здесь было совершенно некуда. Ни кустов, за которыми можно пригнуться, ни живых изгородей, которые могли бы стать нам укрытием.

Мы находились на пустыре. Оставалось только молиться, что он не обернется посреди поля и не увидит нас.

За полем начинался квартал, состоявший из небольших старых домишек. Большинство из них были кирпичные и располагались близко к улице, отделенные крошечными двориками.

В этот-то квартал и свернул мистер Мортман. Присев на корточки за почтовым ящиком, мы с Аароном смотрели, как он направился к дому в середине квартала. Подойдя к крылечку, он стал шарить по карманам в поисках ключей.

— Вот и пришли, — прошептала я Аарону. — Мы справились.

— Кажется, в этом квартале живет мой приятель Ральф, — заметил Аарон.

— Кого это волнует? — отрезала я. — Думай о деле, ладно?

Мы выждали, пока мистер Мортман не скрылся за дверью своего дома, после чего подкрались поближе.

Его дом был отделан белой вагонкой, сильно нуждавшейся в покраске. Перед ним расстилался прямоугольником небольшой дворик с тщательно подстриженной травой, окаймленный рядом высоких, желтых тигровых лилий.

Мы с Аароном быстро подобрались к торцу дома, вдоль которого тянулась узкая полоса травы, уходившая на задний двор. Окно близ фасада находилось достаточно высоко, чтобы мы могли стоять под ним во весь рост, не боясь быть замеченными.

В окне зажегся свет.

— Должно быть, тут у него гостиная, — прошептала я.

На лице Аарона застыло испуганное выражение. Даже веснушки казались бледнее обычного.

— Не нравится мне это, — сказал он.

— Труднее всего было преследовать, — заверила я. — Дальше легче будет. Мы просто понаблюдаем за ним через окно.

— Но окно слишком высоко, — показал Аарон. — Ничего не разглядишь.

Он был прав. Все, что я могла видеть, стоя под окном — это потолок комнаты.

— Придется встать на что-нибудь, — сказала я.

— Да? На что?

Я поняла, что с Аароном каши не сваришь. Он отчаянно трусил, даже носом подергивал, точно испуганный кролик. Я решила, что если не занять его чем-нибудь, он, чего доброго, окончательно ударится в панику и удерет.

— Ступай на задний двор. Посмотри, вдруг там есть лестница или что-то типа того, — прошептала я.

Свет зажегся еще в одном окне, на этот раз в задней части дома. Возможно, на кухне, решила я. Тамошнее окно также было расположено слишком высоко, чтобы заглянуть внутрь.

— Постой. Как насчет этого? — спросил Аарон. Проследив за его взглядом, я увидела садовую тачку, прислоненную к стене дома.

— Да. Пожалуй, — сказала я. — Тащи сюда. Попробую на нее встать.

Пригибая голову и плечи, Аарон побежал за тачкой. Приподняв за ручки, он с трудом подкатил ее ко мне.

— Придерживай хорошенько, — велела я.

Он снова взялся за деревянные ручки, бросив на меня полный страха взгляд.

— Ты уверена?

— Попытка не пытка, — сказала я, взглянув на окно.

Цепляясь за плечо Аарона, я взобралась на тачку. Он крепко держался за ручки, а я, стоя в металлическом кузове, отчаянно пыталась восстановить равновесие.

— Она… она того, покатая, — прошептала я, упершись рукой в стену, чтобы устоять на ногах.

— Я делаю что могу, — проворчал Аарон.

— Вот. Кажется, стоять можно, — сказала я. Несмотря на то, что я находилась невысоко над землей, чувствовала я себя весьма некомфортно. Тачка — не самая удобная опора.

Где-то в глубине квартала залаяла собака. Я надеялась, что лает она не на нас с Аароном.

Вскоре к ней присоединилась еще одна, поближе, и обе принялись перегавкиваться.

— Ты достаточно высоко? Отсюда что-нибудь видно? — спросил Аарон.

По-прежнему упираясь одной рукой в стену, я подняла голову и заглянула в дом через нижнюю часть окна.

— Угу. Кое-что видно, — отозвалась я. — Там, перед окном, стоит здоровенный аквариум, но мне видна большая часть гостиной.

И лишь только я это произнесла, как буквально в нескольких дюймах от моего лица возникло лицо мистера Мортмана.

Он смотрел прямо на меня!

Охнув, я потеряла равновесие.

Я шмякнулась наземь, опрокинув тачку и больно расшибла коленки и локти.

— Ой!

— Что такое? — с тревогой воскликнул Аарон.

— Он видел меня! — выдавила я, ожидая, когда стихнет пульсирующая боль.

— Как?! — разинул рот Аарон.

Мы посмотрели на окно. Я ожидала увидеть мистера Мортмана, взирающего на нас сверху.

Но нет. Ничего подобного.

Я поспешно поднялась на ноги.

— Может быть, он в аквариум смотрел, — прошептала я, жестом велев Аарону поднять тачку. — Может быть, он не видел меня.

⇐ Предыдущая 1 2 345 Следующая ⇒