Р. Л. СТАЙН 1 страница

Р. Л. СТАЙН

ДЕВЧОНКА, ЧТО КРИЧАЛА «МОНСТРЫ! »

Я люблю пугать своего младшего братишку, Рэнди. Я рассказываю ему страшные истории про монстров, пока он не взмолится, чтобы я прекратила. А еще я постоянно подтруниваю над ним, притворяясь, будто вижу монстров повсюду.

Потому-то, наверное, никто и не поверил мне в тот день, когда я повстречала самого настоящего монстра.

Потому-то, наверное, никто и не поверил мне, пока не стало слишком поздно, и монстр не оказался в моем доме.

Впрочем, не стану начинать свою историю с конца.

Зовут меня Люси Мрак. Мне двенадцать лет. Я живу со своим братом Рэнди, шести лет от роду, и своими родителями в средних размеров доме, в средних размеров городе, именуемом Тимберленд-Фоллс, что означает «лесозаготовочные водопады».

Не знаю, откуда взялось такое название — «лесозаготовочные водопады». Неподалеку от города действительно растут леса, но никто их не вырубает. И никаких водопадов в наших краях отродясь не водилось.

Так почему же Тимберленд-Фоллс?

Это тайна, покрытая мраком.

Мы живем в доме из красного кирпича, расположенном в конце улицы. Высокая разросшаяся живая изгородь тянется вдоль торца нашего дома, отделяя наш двор от двора наших соседей Килленсов. Папа постоянно заводит разговор о том, что, дескать, не мешало бы ему как следует ее подстричь, но никогда не переходит от слов к делу.

Передний двор у нас маленький, зато задний — огромный, весь поросший высокими старыми деревьями. Посреди двора растет здоровенное сассафрасовое дерево, дающее замечательную прохладу и тень. Там-то я и люблю сидеть с Рэнди, когда, маясь бездельем, всячески стараюсь напугать его до чертиков!

Дело это нехитрое. Рэнди легко пугается.

Он довольно-таки похож на меня, даром что мальчишка. У него темные прямые волосы, как у меня, только свои я, понятное дело, подлиней отпускаю. Как и я, он низкорослый для своих лет и самую чуточку полноват.

Лицо у него круглое, круглее, чем у меня, и большие черные глаза, весьма приметные, поскольку у обоих нас очень белая кожа.

Мама говорит, что ресницы у Рэнди длиннее моих, что вызывает у меня легкую зависть. Зато у меня нос прямее, и зубы не так торчат, когда я улыбаюсь. Так что мне, пожалуй, грех жаловаться.

Так или иначе, однажды знойным днем пару недель назад, мы с Рэнди сидели под старым сассафрасовым деревом, и я решила напугать его до смерти.

По правде говоря, я действительно не могла найти занятия получше. Едва начались летние каникулы, как большинство самых близких моих друзей разъехались кто куда. Я же болталась дома, изнемогая от одиночества.

Рэнди обычно страшный зануда. Но, за неимением лучшего, с ним хотя бы можно поболтать. А еще его можно напугать.

У меня прямо-таки богатейшее воображение. Я умею выдумывать самых потрясающих страшилищ. Да еще и придавать им должную достоверность.

Мама говорит, что с моим воображением я, возможно, стану писательницей, когда вырасту.

Честно говоря, я в этом сомневаюсь.

В чем я не сомневаюсь, так это в том, что не нужно много воображения, дабы напугать Рэнди.

Обычно мне достаточно сказать, что монстр, обитающий в его стенном шкафу, примеряет его шмотки, чтобы Рэнди побелел пуще обычного и затрясся всем телом.

Бедняжка! Я могу заставить его выбивать зубами чечетку. Это чистый восторг.

Я прислонилась спиной к гладкому древесному стволу, положила руки на траву и прикрыла глаза. Сочиняла подходящую историю для своего братца.

Трава под моими босыми ногами была мягкой и влажной. Я зарылась пальцами ног в землю.

На Рэнди были джинсовые шорты и простая белая безрукавка. Он устроился на боку, выдергивая травинки одной рукой.

— Слыхал когда-нибудь о пальцежоре из Тимберленд-Фоллс? — осведомилась я, смахнув паучка со своих белых теннисных шорт.

— Что? — Он продолжал выдергивать травинки, складывая их в кучку перед собой.

— Был такой монстр, которого называли пальцежором…

— Ой, пожалуйста, Люси, — захныкал он. — Ты обещала больше не сочинять про монстров.

— Ничего я не сочиняю! — заявила я. — Никакая это не выдумка. Чистая правда.

Он посмотрел и скорчил рожу.

— Ага. Конечно.

— Нет. Честно, — настаивала я, глядя в его круглые черные глаза, дабы убедить в своей искренности. — Это правдивая история. Она произошла на самом деле. Здесь. В Тимберленд-Фоллс.

Рэнди сел.

— Пойду-ка я домой, почитаю комиксы, — сказал он, кинув на землю пригоршню травы.

Рэнди владелец пресолидной коллекции комиксов. Вот только все они либо диснеевские, либо про школьника Арчи Эндрюса — про супергероев ему, видите ли, слишком страшно.

— В один прекрасный день пальцежор объявился у наших соседей, — продолжала я, отлично зная, что уж раз начала рассказ, никуда он не денется.

— У Килленсов? — спросил Рэнди, вытаращив глаза.

— О да. Нагрянул средь бела дня. Видишь ли, пальцежор вовсе не ночной монстр. Он дневной монстр. Он нанес свой удар, когда солнце стояло в зените. Вот как сейчас.

Я показала сквозь колышущуюся листву на солнце, застывшее в голубой вышине.

— Д-дневной монстр? — спросил Рэнди. Он повернул голову, чтобы взглянуть на дом Килленсов, высившийся по другую сторону живой изгороди.

— Не бойся. Это случилось пару лет назад, — продолжала я. — Бекки и Лайла были во-он там. Купались. Ну, помнишь, в том пластиковом бассейне, что их мама им надувает. Из которого половина воды выплескивается.

— И пришел монстр? — спросил Рэнди.

— Пальцежор, — уточнила я, сохраняя на лице серьезную мину и понизив голос почти до шепота. — Пальцежор ползком пересек их задний двор.

— Откуда он вообще взялся? — спросил Рэнди, наклонившись вперед.

Я пожала плечами:

— Никто не знает. Тут смотри какая штука: пальцежоров чертовски трудно разглядеть, когда они ползут в траве. Потому что они умеют делаться одного цвета с травой.

— В смысле, они зеленые? — спросил Рэнди, потирая курносый нос.

Я покачала головой.

— Зеленые они только когда по траве ползают. Они меняют свой цвет под цвет поверхности, по которой передвигаются. Так что их фиг заметишь.

— Это, а большие они? — задумчиво спросил Рэнди.

— Большие, — сказала я. — Больше собаки. — Я проследила за муравьем, ползущим по ноге, потом сбила его щелчком пальцев. — Никто не знает, насколько, потому что эти чудища так здорово прячутся.

— Так что случилось? — спросил Рэнди слегка придушенным голосом. — В смысле, с Бекки и Лайлой. — Он опять поглядел на отделанный серой дранкой дом Килленсов.

— Так вот, сидели они в своем маленьком надувном бассейне, — продолжала я. — Плескались, понятное дело. И Бекки, кажется, лежала на спине, и ее нога свешивалась через бортик. А монстр скользил по траве, практически невидимый. Смотрит — чьи-то пальчики болтаются…

— И… и Бекки не видела монстра? — спросил Рэнди.

Я видела, что он здорово побледнел и весь дрожит.

— Пальцежора разглядеть очень трудно, — сказала я, глядя ему в глаза и сохраняя на лице торжественно-серьезное выражение.

Я набрала в грудь побольше воздуха и медленно выдохнула. Чисто чтобы подогреть напряжение. После чего продолжала рассказ:

— Поначалу Бекки ничего не заметила. Потом вдруг почувствовала будто щекотку. Ну, она подумала, что это собака ей пальцы лижет. Дрыгнула ногой и говорит: отвали. Но щекотка не унималась. Она переросла в боль. Бекки прикрикнула на собаку: прекрати, мол. А боль все сильнее. И такое чувство, будто собака грызет ее пальцы, причем какими-то слишком уж острыми зубищами. Боль становилась нестерпимой. Тогда Бекки села и втянула ногу в бассейн. И… посмотрев вниз, на свою ступню, она увидела это.

Я смолкла, ожидая, когда Рэнди задаст вопрос.

— Чт… что? — наконец спросил он дрожащим голосом. — Что она увидела?

Подавшись вперед, я приблизила губы к самому его уху.

— Все пальцы на ее левой ноге отсутствовали, — прошептала я.

— Нет! — вскричал Рэнди. Он вскочил на ноги. Он был бледен, как привидение и вообще выглядел страшно напуганным. — Неправда!

Я скорбно покачала головой. А сама едва сдерживалась, чтобы не расплыться в улыбке.

— Попроси Бекки снять левую туфлю, — предложила я. — Сам увидишь.

— Нет! Врешь ты все! — причитал Рэнди.

— Спроси ее саму, — мягко сказала я.

Тут я опустила взгляд на собственную ногу, и глаза мои от ужаса полезли на лоб.

— Р… Р… Рэнди, смотри! — пролепетала я и дрожащей рукой показала на свою ногу.

Рэнди заорал благим матом, увидев, на что я показываю.

Все пальцы на моей правой ноге отсутствовали.

— Ва-а-а-а-ай! — снова истошно заорал Рэнди. После чего со всех ног понесся к дому, зовя на помощь маму.

Я бросилась за ним. Не хватало только получить очередной нагоняй за то, что опять его напугала.

— Подожди, Рэнди! Подожди! Я в порядке! — со смехом кричала я.

Разумеется, я попросту зарылась пальцами ног в землю.

Ему бы следовало догадаться.

Но он был слишком напуган, чтобы мыслить здраво.

— Постой! — крикнула я вдогонку. — Я не успела показать тебе монстра на дереве!

Он услышал. Остановился и повернулся ко мне, с лицом, все еще искаженным страхом.

— Что?

— Там, на дереве, сидит монстр, — сказала я, показав на сассафрасовое дерево, под которым мы только что сидели. — Древесный монстр. Я видела его!

— Ну уж нет! — завопил он и снова припустил к дому.

— Я тебе его покажу! — прокричала я, сложив ладони рупором.

Он даже не оглянулся. Я смотрела, как он, спотыкаясь, вскарабкался по ступенькам заднего крыльца и исчез в доме. Сетчатая дверь со стуком захлопнулась за ним.

Я стояла, глядя на дверь черного хода, дожидаясь, когда из-за нее снова покажется испуганная рожица Рэнди. Но он не показывался.

Я покатилась со смеху. Право же, пальцежор оказался одним из лучших моих творений. А идея зарыться пальцами в землю и сделать вид, будто монстр их мне откусил — вообще чума!

Бедняжка Рэнди. Он слишком легкая жертва.

А сейчас он наверняка ошивается на кухне и закладывает меня маме. Стало быть, в ближайшее время меня ждет очередная лекция на тему того, как нехорошо пугать своего маленького братика, пичкая его всеразличными россказнями про монстров.

Ну а чем тут еще можно заняться?

Так я стояла, глядя на дом, ожидая, что вот-вот меня кликнет либо мама, либо Рэнди. Внезапно чья-то рука сграбастала меня сзади за плечи.

— Попалась! — прорычал грозный голос.

— Ай! — взвизгнула я, подскочив чуть не до небес.

Монстр!

Я обернулась… и уставилась прямо в ухмыляющуюся физиономию моего приятеля Аарона Мессера.

Аарон захихикал, как обычно визгливо, пока у него слезы не потекли из глаз.

Нахмурившись, я покачала головой.

— Ты меня не напугал, — заявила я.

— Ага. Конечно, — ответил он, картинно закатив свои голубые глаза. — То-то ты вопила, зовя на помощь!

— Не звала я на помощь, — возмутилась я. — Так, слегка вскрикнула. От неожиданности. И все.

Аарон хохотнул:

— Ты подумала, что это монстр. Признайся.

— Монстр? — усмехнулась я. — С чего бы мне так думать?

— Потому что только о них ты и думаешь, — нахально заявил он. — Ты одержима.

— У-у-у, какие мы умные слова знаем! — съязвила я.

На это он лишь скорчил рожу. Аарон — единственный из моих друзей, кто этим летом никуда не поехал. Родители собирались на пару месяцев свозить его куда-то на запад. Ну а пока он, как и я, застрял здесь, да так и болтался без дела, пытаясь хоть как-то убить время.

Ростом он примерно на фут выше меня. Впрочем, не он один… Волосы у него рыжие и кудрявые, а лицо все в веснушках. И так худющий, он носит длинные мешковатые шорты, в которых выглядит еще более худым.

— Я видел, как Рэнди бежал домой. Отчего он так кричал? — поинтересовался Аарон, бросив взгляд на дом.

Я заметила Рэнди в окне кухни; он смотрел на нас.

— Наверно, монстра увидел, — сказала я.

— Что-о? Только не снова про монстров! — возопил Аарон и отвесил мне шуточного тумака. — Сгинь-пропади, Люси!

— Вон один, на дереве, — заявила я на полном серьезе, показав пальцем вверх.

Аарон повернулся посмотреть.

— Ну что ты за дурочка, — усмехнулся он.

— Нет. Правда, — настаивала я. — Там самый настоящий, противный монстр. Он, видно, в ветвях застрял.

— Люси, перестань, — сказал Аарон.

— Вот его-то и увидел Рэнди, — продолжала я. — Потому и побежал домой с криками.

— Тебе на каждом шагу мерещатся монстры, — сказал Аарон. — Самой-то не надоело?

— На этот раз я не шучу, — возразила я. Дрожа подбородком и сделав испуганное лицо, я посмотрела через плечо Аарона на раскидистую крону сассафрасового дерева. — Могу доказать.

— Ага. Конечно, — с присущим ему сарказмом отвечал Аарон.

— Правда. Принеси вон ту метлу. — Я указала на старую метлу, прислоненную к тыльной стене дома.

— Чего? А это еще зачем? — спросил Аарон.

— Принеси метлу, — настаивала я. — Посмотрим, удастся ли сбить монстра с дерева.

— Э-э… а оно нам надо? — спросил Аарон. В его голосе звучала неуверенность. Он явно забеспокоился: ну как я не шучу?

— Тогда ты мне поверишь, — с серьезным видом сказала я.

— В монстров я не верю, — возразил Аарон. — Сама знаешь, Люси. Прибереги свои россказни про монстров для Рэнди. Он мелкий.

— Ты поверишь мне, если монстр свалится с этого дерева? — спросила я.

— Ни черта с этого дерева не свалится. Разве только парочка листьев, — сказал Аарон.

— Принеси метлу, тогда и посмотрим, — сказала я.

— Ладненько. Чудненько. — Он сбегал к дому и вернулся с метлой.

Я выхватила ее у него из рук.

— Приступим, — сказала я и направилась к дереву. — Надеюсь, монстр никуда не делся.

Аарон снова закатил глаза.

— Поверить не могу, что участвую в этом деле. Видно, скука совсем меня одолела!

— Щас тебе не до скуки станет, — пообещала я. — Если древесный монстр все еще там.

Мы вступили под сень огромного дерева. Подойдя вплотную к стволу, я задрала голову и вгляделась в переплетение зеленых ветвей.

— Так. Стой там. — Я уперлась рукой Аарону в грудь, удерживая его на месте. — Может быть, он опасен.

— Да брось ты, — буркнул он.

— Попробую потрясти ветку и скинуть его, — сказала я.

— Давай начистоту, — сказал Аарон. — Ты хочешь, чтобы я поверил, что ты сейчас возьмешь метлу, потрясешь ветку дерева, и оттуда свалится монстр?

— Угу. — Я поняла, что ручка метлы слишком коротка, не дотянуться. — Заберусь повыше, — сказала я. — Будь начеку, хорошо?

— О-о-о, я прям дрожу. Мне та-а-ак страшно! — стал кривляться Аарон.

Я вскарабкалась по стволу и уселась на самом нижнем суку. Это заняло у меня какое-то время, потому что в одной руке я держала метлу.

— Нашла страшного-ужасного монстра? — издевательски поинтересовался Аарон.

— Там он, наверху, — отозвалась я, подпустив в голос испуганных ноток. — Он там застрял. Он… похоже, здорово рассвирепел.

Аарон фыркнул.

— Какая же ты дурочка.

Подтянувшись, я встала на колени. Потом вытянула перед собой метлу.

Я потянулась ею к следующей ветке. Выше. Выше.

Затем, крепко цепляясь за ствол дерева свободной рукой, я вытянула метлу так далеко, как только могла… и ткнула ею в ветку.

Есть!

Я тут же опустила глаза, чтобы понаблюдать за реакцией Аарона.

Он завизжал дурным голосом, когда монстр свалился с дерева и бухнулся прямо ему на грудь.

Ну, положим, на самом деле это отнюдь не монстр с тихим треском угодил в грудь Аарону.

Это было старое трухлявое птичье гнездо, свитое парой голубых соек несколько лет назад.

Но Аарон-то ничего подобного не ожидал. Так что перепугался он не на шутку.

— Попался! — провозгласила я, как только слезла с дерева.

Он хмуро посмотрел на меня. Лицо его тронул легкий румянец, отчего веснушки смотрелись довольно странно.

— Ты и твои монстры, — пробормотал он.

В точности то же самое десять минут спустя повторила и мама. Аарон ушел домой, а я вошла на кухню и достала из холодильника пакет сока.

Само собой, в дверях тут же возникла мама, пригвождая меня стальным взглядом, и выглядела она мрачнее тучи. Было видно, что она готова прочесть мне очередную лекцию на тему «не пугай Рэнди».

Я прислонилась к стойке и сделала вид, будто внимательно слушаю. Основная суть лекции заключалась в том, что мои россказни наносят непоправимый вред моему чувствительному маленькому братишке. И что я должна поощрять в нем смелость, вместо того, чтобы убеждать, будто на каждом углу притаились монстры.

— Ну мам, сегодня утром я видела под изгородью настоящего монстра! — выдала я.

Сама не знаю, зачем я это сказала. Наверное, просто хотела прервать лекцию.

Мама пришла в негодование. Она воздела руки над головой и испустила страдальческий вздох. У нее прямые блестящие темные волосы, как у нас с Рэнди, зеленые, прямо-таки кошачьи, глаза и изящный кошачий носик. Когда мама заводит одну из своих бесконечных лекций, я всегда представляю ее разъяренной кошкой, готовой к прыжку.

Не поймите меня неправильно. Она очень милая. И замечательная мама к тому же.

— Я сегодня же обсужу это с твоим отцом, — сказала она. — Твой папа считает, что твоя одержимость монстрами — всего лишь этап, через который тебе предстоит пройти. Но я не столь уверена.

— Жизнь — тоже всего лишь этап, через который мне предстоит пройти, — промолвила я.

Я полагала, что это чертовски умно. Но мама лишь смерила меня свирепым взглядом.

После этого она напомнила мне, что если я не потороплюсь, то опоздаю на встречу «Рейнджеров чтения».

Я взглянула на часы. Мама была права. Мне было назначено на четыре.

«Рейнджеры чтения» — это программа летнего чтения, проводимая городской библиотекой, на которую мама и папа заставили меня записаться. Им, видите ли, не хотелось, чтобы я проводила лето впустую. А если я присоединюсь к этому мероприятию, то, по крайней мере, прочту несколько хороших книг.

Суть этих самых «Рейнджеров чтения» заключается в том, что я должна посещать мистера Мортмана, библиотекаря, раз в неделю. И давать краткий отчет, а также отвечать на некоторые вопросы по книге, которую за эту неделю прочла. За каждую книгу, по которой я отчитаюсь, мне присуждается золотая звезда.

Если я заработаю шесть таких золотых звезд, получу приз. Сдается мне, что это будет книга. Эка невидаль, а? Ну да чего только не придумают, лишь бы заставить народ книжки читать.

Я-то думала, что прочту несколько жутких ужастиков из тех, что читают мои друзья. Не тут-то было! Мистер Мортман настаивает, чтобы все читали одну лишь «классику». Под этим он подразумевает исключительно всякое старье.

— Я туда покачу, — сообщила я и побежала наверх, чтобы взять роликовые коньки.

— Лучше полети! — крикнула мне вслед мама. — Эй, — добавила она через несколько секунд, — похоже, собирается дождь!

Вечно она дает мне прогнозы погоды.

Я прошла мимо комнаты Рэнди. Он сидел там в полной темноте, с выключенным светом и задернутыми шторами. Резался в «Супер-Нинтендо», как обычно.

К тому времени, как я надела ролики и завязала шнурки, у меня оставалось не больше пяти минут, чтобы добраться до библиотеки. К счастью, она находится всего в шести-семи кварталах от нашего дома.

Тем не менее, дела мои обстояли неважно. Я успела прочесть всего четыре главы из «Геккльберри Финна» — книги, заданной мне на эту неделю. А стало быть, придется сжульничать перед мистером Мортманом.

Я сняла книгу с полки. Это было новое издание в мягкой обложке. Загнула уголки нескольких страниц ближе к концу, чтобы создать впечатление, будто дочитала до самого конца. Засунула книгу в рюкзачок вместе с парой кроссовок. После чего спустилась по лестнице — что на роликах не так-то просто — и покатила в Городскую Библиотеку Тимберленд-Фоллс.

Библиотека размещалась в ветхом старом особняке на опушке Тимберлендского леса. Когда-то этот особняк принадлежал чудаковатому старому затворнику. И когда старику пришла пора помирать, выяснилось, что родных у него нет, так что он завещал дом городу. А городские власти превратили его в библиотеку.

Некоторые ребята говорили, что в этом доме водятся привидения. Впрочем, ребята о любом старом зловещем доме такое рассказывают. Тем не менее, библиотека и впрямь выглядела как натуральный дом с привидениями.

Дом был в три этажа высотой, отделанный темной дранкой, с островерхой крышей между двумя башенками. Он утопал в гуще деревьев, словно искал среди них укрытия. Дом всегда был погружен во мрак, и внутри всегда было темно и прохладно.

Там, внутри, старые половицы скрипели под тонким ковровым покрытием, купленным на средства из городской казны. Высокие окна давали на удивление мало света. А древние деревянные стеллажи высились почти до самого потолка. Пробираясь бочком через узкие проходы между высокими, темными стеллажами, я не могла отделаться от ощущения, что они вот-вот сомкнутся вокруг меня.

У меня возникало пугающее такое чувство, что вот сейчас они, накренившись, обрушатся на меня, и я буду погребена под ними на веки вечные. Погребена под тысячетонными завалами пыльных, заплесневелых старых книг.

Ну, это, само собой, полный бред.

Просто это был очень старый дом. Очень темный и промозглый. Очень скрипучий. Не такой чистый и опрятный, как положено библиотеке. Пыльный и затянутый паутиной.

Мистер Мортман, мне кажется, делал все, что мог. Но и сам он тоже был довольно жуткий.

По мнению большинства ребят, самым отвратительным в нем было то, что его руки постоянно были мокрыми. Он улыбался вам, щуря черные птичьи глазки, а свет играл на его круглой лысине. Тянулся пожать вам руку. И рука его всегда оказывалась мокрой!

Переворачивая книжные страницы, он непременно оставлял на уголках влажные отпечатки пальцев. На кожаной обивке его стола постоянно блестели мокрые следы его ладоней, собиравшиеся в маленькие лужицы.

Весь он был низенький и круглый. Блестящая лысая голова и крошечные черные глазки придавали ему изрядного сходства с кротом. Кротом с мокрыми лапами.

Говорил он высоким, скрипучим голосом. Всегда почти шепотом. На самом деле он производил впечатление неплохого дядьки. Казалось, он любит детей. Не было в нем никакой вредности. И он всей душой любил книги.

Он был чуточку странный, только и всего. Он восседал на высоком деревянном стуле, позволявшем ему возвышаться над огромным столом. На краю стола он держал глубокий алюминиевый судок. В судке, примерно на дюйм заполненном водой, плавали несколько маленьких черепашек. «Мои робкие друзья», — как он однажды назвал их при мне.

Иногда он вылавливал одну из них и держал в своих толстых пальцах, пока та замирала, втянув лапки и голову в панцирь. Потом он бережно клал черепашку на место, и блаженная улыбка играла на его пухлом бледном лице.

Без сомнения, он любил своих черепашек. Наверное, они прекрасно подходили в качестве домашних питомцев. Вот только малость попахивали. Я всегда старалась устроиться на другом конце стола, подальше от черепашьего поддона.

В общем, подкатила я к библиотеке — так быстро, как только смогла. Когда я въехала в прохладную тень на подъездной дорожке, то опаздывала на каких-то несколько минут. Небо заволокли тучи. Усевшись на каменной лестнице, я сняла ролики. Затем я быстренько сунула ноги в кроссовки и, с коньками в руках, вошла в парадные двери.

Пробираясь через книгохранилище — высокие, узкие стеллажи в задней части читального зала — я бросила коньки к стене. После чего быстро прошла по рядам к столу мистера Мортмана у дальней стены.

Заслышав мои шаги, он тут же поднял глаза от стопки книг, которые проштамповывал большим резиновым штемпелем. В свете люстры его лысая голова сияла, словно лампа. Он расплылся в улыбке.

— Привет, Люси, — произнес он своим скрипучим голосом. — Сейчас я тобою займусь.

Я тоже поздоровалась и присела на складное кресло перед его столом. Я долго смотрела, как он проштамповывал книги. Он был одет в серую водолазку с высоким горлом, отчего здорово смахивал на одну из своих любимиц-черепашек.

Наконец, взглянув на огромные, громко тикающие настенные часы, он повернулся ко мне.

— И что же ты прочла для «Рейнджеров чтения» на этой неделе, Люси? — Он склонился ко мне через стол. Темная крышка пестрела влажными отпечатками пальцев.

— Э-э… «Геккльберри Финна». — Я вытащила книгу из рюкзака и положила себе на колени.

— Да, да. Восхитительная книга, — сказал мистер Мортман, взглянув на томик у меня на коленях. — Ты согласна?

— Да, — поспешно ответила я. — Я была прямо в восторге. Просто… не могла отложить.

В некотором роде это было правдой. Я и в руки-то ее почти не брала — как бы я могла ее отложить?

— Что тебе больше всего понравилось в «Геккльберри Финне»? — осведомился мистер Мортман, выжидательно улыбаясь мне.

— Э-э… описания, — сказала я.

И вскоре к моему нагрудному карману была приколота золотая звезда. А в рюкзачке лежала новая книга — «Франкенштейн» Мэри Шелли.

Почитаю-ка я Рэнди вслух «Франкенштейна», злорадно подумала я.

То-то его зубы потом всю жизнь чечетку выбивать будут!

Вечернее солнце скрылось за расползающимися грозовыми облаками. До дома было уже рукой подать, когда я вспомнила, что оставила в библиотеке свои роликовые коньки.

Так что я развернулась и пошла назад. Я не знала точно, до какого времени библиотека работает. Мистер Мортман, похоже, трудился там в гордом одиночестве. Я надеялась, что он не решит закрыться пораньше. Мне совершенно не хотелось оставлять там мои новенькие ролики на всю ночь.

Остановившись, я посмотрела на старую библиотеку. Погруженная в тенистый полумрак, она, казалось, взирала на меня в ответ темными окнами, так похожими на огромные, немигающие глаза.

Я поднялась по каменным ступеням, помедлила, положа руку на дверь. Меня пробрала внезапная дрожь.

Может, это из-за того, что я стою в глубокой тени?

Нет. Тут было что-то другое.

У меня возникло странное чувство. Дурное чувство.

Со мной такое случается. Сигнал тревоги. Сиюминутное беспокойство.

Как будто что-то плохое должно случиться.

Отмахнувшись от него, я отворила тяжелую дверь и вступила в затхлый сумрак библиотеки.

Тени плясали на стене, когда я пробиралась к читальному залу. Ветка дерева настойчиво стучала в запорошенное пылью высокое окно.

В библиотеке царила тишина, лишь половицы поскрипывали под моими ногами. Войдя в читальный зал, я услышала мерное «тик-так, тик-так» настенных часов.

Свет был везде погашен.

Мне почудилось, будто что-то пробежало по моей туфле.

Мышь?

Я тут же остановилась и посмотрела себе под ноги.

Всего лишь комочек пыли, прилипший к ножке стеллажа.

Полно тебе, Люси, попеняла я себе. Это всего лишь пыльная старая библиотека. Ничего в ней странного нету. Не дай своему буйному воображению разгуляться и навлечь на тебя беду.

Беду?

Меня до сих пор преследовало это странное чувство. Мягко, но настойчиво, глодало оно желудок. Сосало под ложечкой.

Что-то не так. Вот-вот должно произойти что-то очень плохое.

В народе это называют предчувствием. Это вполне подходящее определение для того, что я испытывала тогда.

Ролики я нашла там же, где и оставила, прислоненные к стене в книгохранилище. Я схватила их, горя желанием поскорее выбраться из этого мрачного, жуткого места.

Я поскорей направилась обратно к выходу, отчего-то ступая на цыпочках. Но какой-то звук за спиной заставил меня остановиться.

Я затаила дыхание. И прислушалась.

Это был просто кашель.

Вглядываясь в узкий проход, я видела мистера Мортмана, высившегося над столом. Ну, вообще-то, видела я его не целиком — руку да часть лица, когда он отклонился влево.

Я по-прежнему не дышала.

На другом конце комнаты часы громко отсчитывали секунды. Лицо мистера Мортмана за столом то возникало, то пропадало в мельтешении сине-лиловых теней.

Ролики в моих руках вдруг налились тяжестью. Я тихонько опустила их на пол. Тут любопытство окончательно взяло надо мною верх, и я сделала несколько шагов вперед.

Мистер Мортман замурлыкал что-то себе под нос. Я не могла распознать мотив.

По мере моего приближения все сильнее сгущались тени. Вглядываясь в темный проход, я разглядела, что мистер Мортман держит в руках стеклянную банку. Теперь я находилась достаточно близко, чтобы увидеть, как его физиономия расплылась в довольной ухмылке.

Держась в тени, я еще немного приблизилась.

Люблю шпионить за людьми. Это так будоражит, даже если они не делают ничего такого уж интересного.

Само сознание того, что ты следишь за ними, а они и не подозревают, что за ними следят, уже волнует.

Не переставая мурлыкать себе под нос, мистер Мортман прижал банку к груди и принялся откручивать крышку.

— Немножко сочных мушек, мои робкие друзья, — провозгласил он своим визгливым голосом.

И точно! Банка была наполнена мухами.

Неожиданно комната погрузилась во мрак, когда грозовая туча заволокла вечернее солнце. Свет, льющийся из окна, померк. Серые тени легли на мистера Мортмана и его огромный стол, словно набросив на него покров темноты.

12 3 4 5 Следующая ⇒