Глава четырнадцатая

Придумать для Майлза занятие на утро, используя симуляторы военной игры, оказалось не так сложно. Джоул отозвал Кайю из увольнительной, чтобы та организовала презентацию в одном из тактических классов на базе. Задание как раз подходящее для тренировки ее навыков, да и сама Кайя ничего не имела против – ведь это возможность продемонстрировать свои способности во всем блеске. Джоул позвал туда и тех офицеров, которых посчитал необходимым выдернуть из сонной обыденности военного захолустья. Остальные свободные места заполнились почти сразу, как только распространился слух об игре. Некоторые вызвались принять участие просто из любопытства – посмотреть на сына адмирала Форкосигана.

Таким образом Джоул не только развлек вип-гостя, но и избежал необходимости с ним беседовать до самого перерыва на ленч, когда Майлз вдруг попросил:

– А покажите-ка мне этот пластобетон, на который вы с матерью жаловались.

И Джоул повел еще одного Форкосигана к штабелям мешков со смесью, потихоньку разрушающейся под тропическим солнцем. Заметив характерные следы на гальке в укромных уголках лабиринта, он понял, что эти залежи облюбовали и другие обитатели базы – для разговоров с глазу на глаз, тайных свиданий или дружеских попоек. Кстати, неплохо бы убедиться, что служба безопасности базы все отслеживает. Заодно и еще одна причина убрать отсюда всю эту дрянь, если только удастся найти для нее экономически целесообразное место, а еще лучше – человека, которому ее сплавить.

Пока всё шло прекрасно, но Майлз все-таки заставил Джоула понервничать: зачем-то надумал залезть на груду мешков и осмотреть все сверху. Отговорить его не удалось. Не расставаясь с тростью, Майлз вскарабкался по мешкам, уселся на край штабеля, свесив ноги, и немного поерзал, устраиваясь поудобнее. Так он оказался чуть выше среднего человеческого роста и выше Джоула тоже. Не сказать, чтобы очень тонкий ход, но Джоул и так был не против дать ему преимущество. Он прислонился спиной к штабелю напротив, скрестил руки на груди и стал ждать.

И Майлз заговорил – этаким небрежным тоном, вертя в руках трость и глядя на Джоула сверху вниз:

– А этот план моей матери с посмертными детьми стал для вас сюрпризом? Я имею в виду то, что вы встречаетесь, и всё такое.

«Не стоило и рассчитывать, что этому разговору помешает пластобетон». Или что-нибудь еще.

– Да. Я представления не имел о том, что такое возможно. Хотя, когда она вернулась из своей поездки на Зимнепраздник вместе с образцами, мы с ней еще не встречались. – Джоул колебался. Хочет ли Майлз развивать эту тему дальше? А сам-то он этого хочет? И, чуть помолчав, спросил: – А вы? Вы были удивлены?

Майлз поводил ладонью туда-сюда – жест, который мог означать и «да», и «нет».

– Я всегда знал, что она хочет дочь. Не вместо меня, не поймите превратно. Вместе. Казалось, ей было достаточно утолять свою манию материнства на самых разных барраярских девушках, которых она опекала все эти годы. Я полагал, она и думать забыла об этом десятки лет назад. Про образцы я знал – как душеприказчик отца, – но на тот момент мне пришлось утрясать тьму всякого разного, а это, во всяком случае, было ее проблемой, но уж никак не моей. Больше я о них не задумывался, а она об этом ни разу не упоминала. – Майлз нахмурился.

– Мне она тоже ничего не говорила до тех пор, пока не убедилась в их жизнеспособности. Возможно, именно поэтому она и выжидала, – предположил Джоул.

А если бы образцы оказались мертвыми, она бы промолчала и затаила горе в сердце, ни с кем его не разделяя? Что ж, похоже на то. Теперь настала его очередь хмуриться.

– Меня только удивляет, что она выбрала Зергияр, – сказал Майлз. – Я думал, она вернется домой. Займется… не знаю… Чем-нибудь. Скажем, воспитанием внуков. Дети в этом плане несколько обделены: мой отец умер, мать Катрионы тоже умерла, уже давно, а ее отец безвыездно живет на Южном континенте. Хотя, конечно, есть ее тетя и дядя Фортицы, они как раз живут в городе. И ее братья с женами и детьми. И Никки. И Элис с Саймоном. И… ну хорошо, думаю, им в отличие от меня родни хватает. У меня был старый граф Петер. И иногда кузен Айвен. – Он покачал головой.

– Я считал, что округ Форкосиганов теперь находится в ведении Катрионы, – мягко сказал Джоул. – Не получится ли так, что две графини в одном округе – как две хозяйки в доме?

– Черт возьми, мою мать никто из дому не выгонял! – возмутился Майлз. – Уверен, она так не думает. Ведь не думает же?.. Ведь не из-за этого же всё?

– Нет, по-моему, она так не думает, – сказал Джоул. – Мне кажется, причина тут более оптимистична. Она просто возвращается к истокам, к бетанской астроэкспедиции. Она ведь когда-то пошла туда, чтобы исследовать новые планеты, а Зергияр очень даже подходит под такое определение.

Майлз ухмыльнулся:

– Как до того – Барраяр? Вполне возможно.

– В вашем списке родственников не упоминалась бетанская родня, – полюбопытствовал Джоул, опираясь на штабель мешков. – Я знаю, Корделия поддерживает связь с братом. И у вас есть кузены и кузины, ведь так?

Майлз пожал плечами:

– Трое. Впрочем, я с ними мало общался, пока не полетел туда на год учиться, когда мне было пятнадцать. У нас была большая разница в возрасте, а в пятнадцать лет это довольно существенно. Я, пожалуй, не смогу отследить всех их партнеров и детей, хотя мама получает от них весточки через свою мать. По крайней мере то, что бабушка считает нужным сообщать.

Джоул сам был жертвой аналогичной общительности собственной матери, присылавшей ему подробные новости о жизни родственников, которых он видел раз в жизни и никогда бы не узнал, встретив на улице. Потому он понимающе кивнул. Некрологи и новости о здоровье, по мере того как члены большого семейства старели. Только в последние годы он понял, что это отнюдь не желание ему досадить, а всего лишь неуклюжая попытка выразить свое чувство утраты. И начал добросовестнее отвечать на ее послания.

Майлз нахмурился:

– Мне кажется, что, если уж не познакомился с родственниками в детстве или ранней юности, то всё, момент упущен. Они так и останутся для тебя на всю жизнь чужими людьми. Самое большее, кем вы можете стать друг другу во взрослом возрасте, – это знакомыми. Ну можно, наверное, иногда погостить, – признал он, подумав. – Если бы я оказался без денег на Бете. Или кто-то из них – на Барраяре. Думаю, это работает в обе стороны.

Родной сельский округ Джоула был захолустьем, в восемнадцать лет ему не терпелось оттуда сбежать, да и потом, наведываясь туда изредка, он не изменил своего мнения. Нельзя сказать, что его отношения с Эйрелом, а позже – с Эйрелом и Корделией, отрезали его от родни. Это и так уже произошло из-за удаленности и карьеры. Но все же, когда многое приходится скрывать, молчание безопасней лжи. А хранить молчание гораздо легче, если вы не общаетесь вообще.

И что же будет в итоге? Его сыновья, если он все же решит растить их на Зергияре, так же предпочтут безопасное расстояние с незнатными родственниками Джоула на Барраяре, как Майлз со своими бетанскими кузенами? А уж с их форскими племянниками и племянницами – тем более, особенно если скрывать от них родство? А как быть тогда с их сводными сестричками, которые будут к ним гораздо ближе во времени и пространстве? Молчание разлучит братьев и сестер сильнее, чем световые годы. Но нет, если Джоул останется на Зергияре, он поселится так близко к Корделии, как она позволит, и их дети смогут общаться. Возможно, для его мальчиков они будут просто соседскими девчонками.

Это навело его на новые, более тревожные размышления. А что, если сходство, форкосигановское обаяние и прочие обстоятельства приведут к тому, что в подростковом возрасте кто-то из них друг в друга влюбится? Раньше Джоулу даже в голову такое не приходило. Он подавил нервный смешок, вовсе не собираясь вдаваться в объяснения. Корделия права – говоря о начале, надо иметь в виду последствия. Ход с анонимными яйцеклетками казался все менее разумным.

Майлз откашлялся. Потом посмотрел вниз. Снова поднял взгляд.

– Э… как думаете, вы когда-нибудь поженитесь?

«Если бы она попросила меня, я бы согласился», – тут же подумал Джоул, сам удивившись. Да какая, впрочем, разница, он бы выполнил любую ее просьбу. Он мягкий воск в ее руках. К счастью, эта женщина не знает своей силы. Но всякий раз, когда он отвечал ей «да», согласие так щедро вознаграждалось…

– Мы еще не говорили об этом, – наконец пробормотал он.

– Еще? Или вообще? – Майлз поболтал в воздухе ногами, сидя на своем высоком пьедестале. Непроизвольное движение, обычно очень ребячливое, но сейчас оно почему-то таким не казалось.

Джоул не мог понять, что больше беспокоило Майлза по ходу этого… допроса, иначе не назовешь – будущее матери или прошлое отца. Но по крайней мере знал, что бывший оперативник СБ не держит для него наготове суперпентотал.

– Ну уж точно не в ближайшее время. Она очень определенно высказалась, что желает воспитать дочерей без каких-либо проблем с барраярскими законами о родительской опеке. Пока самая младшая из ее дочерей не достигнет совершеннолетия, вряд ли она начнет задумываться о браке, а к тому времени позади будут десятилетия устоявшихся отношений, какими бы они ни были, и вопрос окажется не актуален.

Майлз вскинул голову:

– Десятилетия? Вы загадываете так надолго?

– Она загадывала, если уж начала все это, – сказал Джоул. – Хотя десятилетия, мне кажется, проходят быстрее, чем раньше. Возможно, для нее еще быстрее.

Майлз снова усмехнулся. Он был ненамного младше Джоула. Прикрыв глаза, он задал следующий вопрос:

– Как думаете, а вы с ней сможете иметь общих детей? Не важно, с помощью какой именно технологии. Учитывая, как она рвется внести личный вклад в заселение Зергияра. Если хочешь сделать что-то хорошо, делай сам.

Услышав такое заявление, Джоул ошарашенно заморгал. Его воображение и так уже занимали трое потенциальных сыновей. Может ли там, в отдаленном будущем, появиться еще и дочка? Видение получилось сногсшибательное.

– Полагаю, все места заняты тем, что она уже заморозила в репроцентре. Вы ведь не думаете, что я уговорю ее на большее?

Майлз фыркнул:

– Никогда не слышали выражения: «Легко, как перестрелять рыбу в бочке»? – Его взгляд затуманился от воспоминаний. – А ведь может оказаться сложнее, чем на первый взгляд. Я как-то раз попытался. В Форкосиган-Сюрло, когда был ребенком.

– Из чего? – не удержался Джоул, вдруг представив себе юного Майлза. Будут ли сводные братишки на него похожи? Если не учитывать солтоксинового эффекта, конечно.

– Начал со старых лука и стрел – нашел в сарае, но результаты были так себе. Преломление света в воде, и все такое. Да и лук был слишком большим, а я довольно неуклюж, и вообще не уверен, смог ли бы я в том возрасте поразить настоящую цель. А рыбы оказались скользкими. Парализатор, который я умыкнул у одного из оруженосцев, тоже не работал как надо – вода поглощала заряд. Рыбы… были в шоке. Очень уж странно они плавали. Я собирался было предпринять третью попытку, стащив на сей раз плазмотрон, но тут-то меня и застукали. А жаль. Готов поспорить, на это стоило посмотреть. Это было бы феерично.

Джоул рассмеялся:

– Или смертельно…

Гибрид бетанского экспериментаторства и барраярского милитаризма – это нечто ужасающее в возрасте шести-семи лет.

Майлз хихикнул:

– Для рыб – несомненно. Но да, ожоги от пара и ранения от разлетевшихся осколков бочонка достались бы всем, кто оказался поблизости, это точно. Уверен, среди них был бы и я сам, хотя я принял меры предосторожности и защитил себя с помощью крышки от мусорного бака. – Он изобразил щит движением руки.

Стоит ли сейчас сделать признание о своих потенциальных сыновьях? Джоул совершил над собой невероятное усилие и спросил:

– А вам нравится быть отцом?

Никто не говорил, что этот импровизированный допрос может вестись только в одну сторону.

Майлз чуть отшатнулся, словно сам удивился такому повороту.

– Бывают моменты, что хоть в петлю лезь, но… Да, пока что очень нравится. Хоть и страшно чуточку, если подумать. К счастью, у меня не так много времени на раздумья. Ну и количество ситуаций, когда я могу всерьез сесть в лужу, значительно увеличилось. Что бы я делал без Катрионы?

Джоул подумал, что Майлзу пришлось пройти в репроцентре ту же процедуру, что и ему. Или удалось организовать всё дома – во время регентства Эйрела лазарет на цокольном этаже особняка Форкосиганов оборудовали по последнему слову техники и, вероятно, регулярно обновляли. Возможно, молодая жена ему помогла… Вот уж о чем Джоул точно не спросит.

– Даже представить себе не могу, как быть родителем в одиночку, – продолжил Майлз. – Хотя у графа Петера не было выбора, когда из-за войны Ури они с папой остались вдвоем. Конечно, папа был уже подростком, но тем не менее. Им обоим пришлось очень тяжело. Это к тому времени, когда появился я, дедушка Петер, так сказать, смягчился. А может, сил уже не стало быть прежним. – Его еле заметная улыбка сверкнула, как лезвие кинжала. – В конце концов они пришли к согласию. Все приходят так или иначе.

Мать Корделии тоже была вдовой. Почему Майлз не привел ее пример? Впрочем, опыт бетанской неполной семьи, должно быть, не столь экстремальный, как барраярской, и не только потому, что нет этой проклятой гражданской войны. «Вот ролевая модель Корделии! Ее мать», – понял Джоул. Сознательно или подсознательно усвоенная? В любом случае у нее потрясающая самонадеянность.

Майлз, похоже, погрузился в размышления.

– Я только об одном сожалею: что не обзавелся детьми раньше. Я не мог, допустим, но… Лиззи и Таура не помнят дедушку Эйрела, а у Зелига с Симоной не было ни малейшего шанса с ним встретиться. Впрочем, он приходил посмотреть на криоморозильник, когда мы с Катрионой вскоре после свадьбы поместили туда шесть эмбрионов, но это совсем не то же самое.

Джоул попытался представить себе эту сцену. Наверное, это случилось в самом начале совместного пребывания вице-короля и вице-королевы на Зергияре, во время одного из их посещений Барраяра. Сам он неотлучно оставался на посту в той должности, как сейчас у Бобрика.

– И как он… э-э… это воспринял? Всю технологию?

Майлз сморщил нос.

– Был озадачен, полагаю. Радовался за нас, по-настоящему радовался. Что до сомнений, если даже они и были, отец не позволил бы себе их высказать, когда рядом стоит моя мать. Он всю жизнь работал ради того, чтобы дотянуть Барраяр до галактических стандартов, в медицинском смысле и не только, но вряд ожидал, что это его напрямую затронет. Какую приобретет значимость для его Дома, традиций форов… – Майлз взмахнул руками, пытаясь выразить свою мысль. – Он обожал детишек, когда они наконец появились на свет. – И посмотрел вдаль за освещенное солнцем гудронированное шоссе. – Я думал, у нас будет больше времени.

Джоул сглотнул и неловко сказал:

– Кстати о времени, если мы хотим успеть на ленч…

– Да, полагаю.

Майлзу удалось соскользнуть со штабеля, ничего себе не сломав, а Джоулу удалось сдержаться и не взбесить его, попытавшись подхватить при приземлении. Оба вышли победителями, так сказать.

По дороге к офицерской столовой Джоул старался, чтобы его попытки не идти привычно широким шагом были не столь очевидны. Вдруг его сознание пронзила ошеломляющая мысль. «Солнечный удар», – убеждал он себе, но вместо этого вышло:

«Прошу тебя, рождайся скорее. Я так хочу тебя увидеть.

Пока есть еще время».

Потрясенный, он продолжил путь.

* * *

Майлз вернулся во дворец, опоздав к обеду после военных игр, и Корделия почти тут же увела Катриону поработать еще пару часов над планировкой сада, оставив Майлза на растерзание собственным отпрыскам. Поскольку не слышно было ни взрывов, ни воя пожарных сирен, ни панического стука в двери кабинета, Корделия сочла, что он приемлемый бэбиситтер. Она уже собиралась ложиться спать и напоследок проверяла сообщения на комм-пульте – хотя на самом-то деле, если там и возникло вдруг что-то неотложное, она ничего не хотела об этом знать, – когда Майлз приоткрыл дверь, заглянул, пробормотал приветствие, просочился внутрь и плюхнулся в кресло.

Корделия откинулась на спинку и вопросительно на него посмотрела.

– Ну и?..

– Э-э… – Он поболтал ногами. Она подумала, не надо ли ему провериться на наличие синдрома беспокойных ног, но тут он угомонился, как будто уже пробежал свой круг по комнате.

– Поговорил с твоим Оливером сегодня, – сообщил он.

Она отметила притяжательное местоимение. Хороший знак? Или больше похоже на отторжение: «твой Оливер, твоя проблема…»

– И?..

– Признаю, он славный малый.

– Ну разумеется.

– Но не слишком разговорчив.

Она гневно сверкнула на него глазами:

– Ты что, допрашивал беднягу?

– Вовсе нет!

Что правильнее было истолковать как: «Так оно и было».

– Мы просто побеседовали. Озвучили некоторые проблемы. Ну, я уж точно. Он слушал. Было видно, что задумался, но кто его знает, о чем.

– Ему есть о чем подумать. – Корделия улыбнулась. – Как бывало забавно наблюдать за Джоулом в окружении инопланетных дипломатов на официальных приемах. Он здорово наловчился получать больше, чем давать.

Майлз хмуро потер переносицу.

– Под конец я точно говорил больше, чем слушал.

Корделия усмехнулась:

– О, у тебя, должно быть, проблемы, а?

Он поднял голову и молча ухмыльнулся.

– Так о чем же ты его столь безрезультатно допрашивал?

– Всего лишь о планах на будущее. Его. Твоих…

– Майлз… ты действительно собирался выяснить его намерения?

Он несколько сник и быстро отвел глаза.

– Не совсем. Ну, что

-то вроде того.

– Полагаю, тебе стоит приберечь свое рвение для кавалеров Элен. Они, несомненно, могут появиться в любую минуту.

Майлз театрально содрогнулся.

– Уж точно, пока нет.

– Ты еще удивишься… Как бы то ни было, планы Оливера – его личное дело.

– Но если он молчит о том, что касается тебя, а ты отказываешься говорить о том, что касается него, то как, черт возьми, я узнаю… хоть что-то? – возразил он.

– Может, и не узнаешь.

Майлз обиженно фыркнул.

– Ты не можешь притворяться, будто твои дела меня не касаются. Я не ожидаю бетанского голосования, но хоть на какую-то информацию рассчитывать могу? Чтобы я хотя бы знал, как быть дальше!

– Я не делала тайны из своих планов. Я намерена перенести столицу, оставить пост вице-королевы, построить дом и вырастить дочек. Всё это я надеюсь завершить к своему столетию. Ну а дальше… кто знает? Может, снова займусь научными исследованиями. Или окончательно уйду на пенсию. Или заведу себе гарем, чтоб развлекали на склоне лет. Массаж стоп, побольше массажей.

Он рассмеялся:

– Мужской гарем или женский?

– Думала – мужской, но могу и проявить гибкость.

Он вроде бы ненадолго отвлекся на это видение, но затем, увы, вернулся к теме разговора.

– Но тогда какие планы у Оливера?

– Он еще не определился, и я буду крайне признательна, если ты пока оставишь его в покое. Он сообразительный. Он это выяснит.

– Выяснит? Он, похоже, думает, что ты не хочешь за него замуж.

– Я не хочу замуж ни за кого, пока все мои девочки не вырастут. А потом… будет новый мир. Еще один новый мир. – «Который уже… пятый? Шестой? »

– Ага, именно так он и сказал. Как так получается, он это знает, а я нет?

– Может, у тебя тугоухость?

Майлз побарабанил пальцами по подлокотникам кресла. Его ноги опять пришли в движение.

Очевидно, Оливер еще не упоминал о своих мальчиках, иначе разговор был бы совсем другой и, возможно, более взрывоопасный. Что ж, она свое мнение высказала, остальное за Оливером.

– Грегор сказал, что, если я хочу узнать больше, мне надо спросить у тебя. Это означает, что тут скрыто что-то еще, иначе он бы не стал говорить ничего подобного, верно?

Корделия была склонна думать, что Грегор сказал: «Я к этому даже палкой не прикоснусь». Но проблема с Майлзом и палкой состояла в том, что он возьмет ее и направится прямиком к ближайшему осиному гнезду, – и какой идиот вообще решил, что осы со Старой Земли станут ценным дополнением к барраярской экосистеме? (Кстати, к вопросу об инвазивных видах. ) Маленький Майлз, который, стиснув зубы, молча терпел любые переломы, по-настоящему кричал после этой встречи. Не просто кричал – плакал, вопил. И только через несколько часов, после инъекции сильнейших обезболивающих, он наконец пришел в себя. После чего Корделия вооружилась парализатором военного образца и спреем с ядохимикатом и – черт возьми! – лично гарантировала: больше такое никогда не повторится. «Не паникуй и прихвати нужный инструмент».

Однако именно такой подход стал частью того, что позже сделало взрослого Майлза одним из лучших Имперских Аудиторов Грегора. Он с равным упорством погружался в глубины таинственных интриг – и канализационных стоков. Корделия, похоже, начинала понимать, почему подозреваемые так часто норовили его ужалить.

– Я не обязана удовлетворять твое неприличное любопытство, – ответила она. – Просто… призови своего «внутреннего бетанца» и попытайся расслабиться, хорошо? Я ожидаю, что все решится в самое ближайшее время. – «Как бы оно там ни было, спасибо адмиралу Деплену».

– И куда здесь вписывается Оливер? – Он усмехнулся. – Помимо старшего мужа в гареме, конечно.

«А ведь Оливер действительно честно выполняет все задачи, которые на себя берет». Корделия подавила ухмылку.

– Туда, куда он выберет сам. Он должен принять определенное решение, касающееся его карьеры, к которому я никакого отношения не имею и не вправе это с тобой обсуждать, а после этого… мы все узнаем, что дальше.

Майлз поджал губы.

– Касающееся карьеры? Что еще ему надо? Он адмирал Зергиярского флота, ради всего святого! – Он прищурился, прикидывая в уме. – На этом этапе карьеры его не задвинут в тень. Выйти в отставку и податься в дипломаты, как Айвен? У него бы получилось. Или… нет. Это должно быть… Комаррианский флот, Флот метрополии, шеф оперативного отдела? Тибо прочно сидит на Комарре, Куприн только в прошлом году получил повышение до командующего Флотом метрополии, Деплен… о боже, так ему предложили… шеф оперативного отдела?

Вот черт! Она и забыла, каким Майлз бывает шустрым, а уж каким осведомленным…

– Майлз! Это конфиденциальная информация! Я обещала молчать. Мне нужно было это знать как вице-королеве. Тебе нет.

– «Мне нужно было знать»… Эй, что знать? Он же смоется в Форбарр-Султан, только его и видели! Да что же это за любовь? Типа «ухватил и беги»? – Майлз выпрямился в кресле, прямо-таки задыхаясь от негодования. – То есть он тебя соблазняет – и сваливает, а ты даже не пытаешься остановить его в дверях?

– Во-первых, мы оба соблазнили друг друга, во-вторых, он еще не дошел до дверей. А в-третьих, все гораздо сложнее.

– Что возвращает нас к вопросу, зачем все это?

– Несколько дней назад ты смотрел на него как бдительный сторожевой пес, когда мы всего лишь обнялись. А теперь на чью ты перешел сторону?

– Я на твоей стороне, – буркнул он. – Если только сумею выяснить, где она.

– Понимаю, милый, – вздохнула она. «Я просто хочу, чтобы ты был на моей стороне тихо и где-нибудь в другом месте».

– Возглавить оперативный отдел, – растерянно пробормотал он. – Да уж. Ты ведь знаешь, что отвергнуть такое шикарное предложение все равно что поставить крест на своей карьере. Предполагается, что ты не откажешься, если предан делу, которому служишь.

– Да, я имею некоторое представление о психологии высшего командования.

– И не то чтобы карьера Оливера уже не вполне… состоялась и без этого назначения.

– Именно.

Во взгляде его на миг мелькнула тоска. Завидовал жизни в Имперских вооруженных силах, о которой одно время мечтал? Честно говоря, Корделия считала, что служба в СБ, где непредсказуемый гений Майлза раскрылся в полной мере, подходила ему больше всего. Запихнуть его в регулярные части было бы катастрофой – и действительно было, напомнила она себе о результатах более раннего эксперимента. «У всех нас есть мечты и свое «могло бы быть».

Майлз повертел в руках трость и пробурчал:

– Ну ладно. Это действительно серьезное решение для действующего офицера. Особенно для простолюдина его поколения, сделавшего карьеру с нуля.

– И как бы ты на его месте поступил? – с любопытством спросила она.

– Чтобы мне оказаться на его месте, моя жизнь должна была бы быть совершенно иной.

– Я понимаю. Но предположим. Представь, ты бы ухаживал за Катрионой, а она или не могла бы покинуть Зергияр – или не хотела.

– Это сравнение неудачное. Любая женщина, связывая свою судьбу со старшим имперским офицером, знает, что она получит в комплекте. И это она должна была бы выбирать, последовать за ним или остаться, а не он – остаться или уйти. Если он должен выполнить приказ, я имел в виду. Хотя да, здесь все не совсем так. Единственное принятое мной решение, которое так же разрывало мне сердце… – И он резко замолчал.

– М-м?

– Не было связано с женщинами, – закончил он. И после паузы добавил: – Дело было в амбициях. Хм… Да. Кажется, я не завидую Оливеру с его дилеммой.

«Ох, малыш, ты даже не представляешь себе…»

Она перехватила устремленный на нее взгляд Майлза.

– Если хочешь, я помогу удержать его, – предложил Майлз почти без всякой иронии.

«Э-э-э…»

– Я хочу, чтобы Оливер принял решение, о котором не пожалеет. Не думаю, что кто-то из нас в состоянии ему в этом помочь. – И заставила себя добавить: – Хотя я ценю твое предложение. Оно было из лучших побуждений. – «Потенциально катастрофическое, но из лучших побуждений». – Только если ты действительно хочешь помочь, ложись спать, чтобы и я тоже могла выспаться.

Майлз фыркнул.

– Да-да, я способен понимать намеки.

К облегчению Корделии, он встал и захромал к выходу, помахав ей рукой.

* * *

Джоул решил, что лучший способ избежать еще одной приватной беседы с любознательным сыном Корделии – не оставаться с ним наедине. Воплощая свой план, он пригласил на следующий день Кайю и Теодора на обед в офицерской столовой на втором этаже. Среди разговоров о злонамеренных планах угона кораблей на симуляторе – Кайя играла сегодня на стороне Майлза, в нападении, – и проблемах Гридграда ему легко удалось избежать личных тем, и Джоул расслабился, позволив гостям общаться, как им угодно.

Покуда Кайя не нарушила временное затишье, когда все увлеченно жевали и глотали, спросив:

– Чего вы ожидаете от пикника в честь вашего дня рождения, адмирал? Чего бы вам больше всего хотелось?

Вопрос застиг Джоула врасплох, и он ответил честно:

– Чтобы не было пострадавших.

– Аминь, – прочувствованно проворчал Теодор, выразив одобрение. Он пока не произнес «Говорил же я тебе» (хотя масштаб события разрастался день ото дня) – зато все это время очень выразительно молчал.

Майлз понимающе ухмыльнулся.

– В нашем комитете выбран офицер, ответственный за безопасность – горячо заверила его Кайя. – Он уже связался с Каринбургской стражей и все такое. Адмирал, я вас серьезно спрашиваю!

Не иначе как комитет направил Кайю на разведку по поводу этого животрепещущего вопроса. Что ж, вполне логично. Джоул задумался. Наипервейшее его желание – день в хижине у Пенни наедине с Корделией, но тут ничего не светит. Следующее желание – провести день в одиночестве, взять тайм-аут, устроиться где-нибудь в тишине и уюте, поваляться и почитать следующий выпуск университетского биологического журнала об их странных исследованиях. Поход, желательно с Корделией, куда-нибудь в глушь был бы прекрасен. Или пикник для них двоих, а не для пары тысяч человек. Он мог бы продолжить, но, наверное, не стоит. Кайя ведь надеялась на что-то простое и выполнимое: например, бутылку его любимого спиртного – пустое множество, увы, – или прогулку верхом на пони, да что угодно в таком роде. И если он не придумает ответ или хотя бы не задаст нужное направление, то рискует нарваться на черт знает что.

Он слишком долго колебался. Теодор, не раз присутствовавший на различных празднованиях по поводу повышения и на церемониях смены командования, а значит, несомненно, умевший разрешить для себя подобную дилемму, сочувственно фыркнул.

– Что случилось с твоей безумной идеей обзавестись к пятидесятилетию сыном, а, Оливер? Хотя, думаю, это не то, с чем тебе может помочь комитет. Ну, разве что усыновишь какого-нибудь мальчишку-мичмана, что, должен признать, сэкономит тебе кучу времени.

Майлз застыл на месте, а потом моргнул как ящерица.

– Правда? Моя мать добралась и до вас, Оливер?

«Во всех смыслах».

– Она расписывает достоинства нового репроцентра каждому, кто готов слушать. И действует в этом отношении очень по-бетански.

И то, и другое – истинная правда.

– Но как это совместить с… – Он умолк, посмотрев на Джоула тем острым, как луч лазерного сканера, взглядом, который неожиданно направлял на собеседника, когда тот был уверен, что он смотрит куда-то в сторону – а то и в три разные стороны.

«Нам нужно поговорить, – подумал Джоул, а потом: – Нет, не нужно». В любом случае точно не здесь.

Вместо этого он сказал Кайе:

– И не забывайте, что у меня мало места для хранения чего бы то ни было.

В квартире, во всяком случае. Хотя он может найти на базе незанятый уголок, способный вместить что угодно размером с десантный катер. К его радости, об этом Теодор умолчал.

– Если хотите сделать ему сюрприз, попробуйте попросить мою мать помочь с идеями, – любезно предложил Майлз.

Кайя посмотрела на него задумчиво:

– Я полагаю, вы с адмиралом знакомы довольно давно?

– И довольно хорошо, – пробормотал Майлз. – Как мне думалось.

Снова оценивает? Джоул недовольно нахмурился.

– Да, вы ведь знаете, что Оливер будет сопровождать вице-королеву? – вклинился Теодор. – Не оставляйте ее за бортом церемонии.

– Да, сэр, я знаю, – ответила Кайя. – Мы попросили ее вручить призы в турнире по пешему поло.

Пешее поло было версией «для бедных» древнего конного поло, традиционной игры форов, которую в оны годы окрестили «хватай голову цета». Когда Корделия стала здесь вице-королевой, кто-то однажды попробовал переименовать игру в «хватай голову Фордариана», но она быстренько это пресекла. В пешем поло участвовали три противоборствующие команды. Игроки с клюшками в армейских полуботинках гоняли мяч по размеченному участку неровной местности, которую выбирали по принципу максимальной ухабистости и бугристости. Да и сами игроки тоже не отличались изысканностью манер.

– Надеюсь, у нас будет палатка с медпунктом? – мягко поинтересовался он.

– О да, сэр. При таком скоплении народа неизбежно что-нибудь да стрясется. У нас там будет полностью укомплектованная полевая команда, способная справиться с чем угодно, от укусов шаров-вампиров до расстройства желудка, всяческих переломов и сердечных приступов. – Последние слова Кайя сопроводила адресованной Теодору ободряющей улыбкой, но тот, похоже, этого не оценил.

Кайя с Теодором обсудили еще кое-какие детали относительно пикника, и, хотя эта тема Джоулу не слишком нравилась, всё лучше, чем про маточные репликаторы – в присутствии Майлза, который ловит каждое слово. Больше до конца обеда неловких открытий не последовало.

Ну, почти. Перед тем как уйти помогать с судейством в игре на симуляторах, Джоул отправился вместе с Теодором в туалет. Пока они мыли руки, Теодор огляделся по сторонам и, убедившись, что больше никого рядом нет, сообщил:

– Знаешь, должен тебе сказать, ходят слухи, что ты не просто сопровождаешь вице-королеву, а встречаешься с ней. Не знаю, что ты будешь делать, если хочешь их пресечь, но я тебя, короче, предупредил.

«Уже? » – подумал Джоул. Но ответил только:

– Неужели?

– Ну, прозвучало все более прямолинейно, – буркнул Теодор. – Но как будто это что-то меняет в смысле предосторожностей.

«Ну что же, Корделия, кажется, пришло время испытать твои социальные теории».

– Для разнообразия, слухи правдивы.

У Теодора глаза полезли на лоб. Он долго молчал, а потом произнес:

– Высоко замахнулся, парень, для простолюдина. Смотри, крылышки не подпали.

На лице Джоула мелькнула улыбка. «Летать меня научил Эйрел. Он бы никогда не дал мне упасть». Стала ли высота для Джоула родной стихией? Ну, может, и не совсем – об осторожности забывать не стоит. Умение вовремя остановиться – не самая сильная фамильная черта Форкосиганов. Возможно, именно Джоул должен это возместить. «Нет, я недостаточно пьян для этих мыслей».

– Надеюсь на мягкую посадку, – сказал он.

«Но где? »

Теодор дальнейших уточнений не просил, а Джоул не вызвался их предоставить. Высушил руки и удалился.

⇐ Предыдущая 9 10 11 12 131415 16 17 18 Следующая ⇒