Благодарности автора 1 страница

Глава 25

Ночь и утро 24 ноября

Лисбет не потребовалось много времени, чтобы найти того Рогера, которого нарисовал Август. На домашней страничке бывших актеров театра, называвшего себя «Театром революции в Васастане», она увидела этого мужчину в молодости. Его звали Рогер Винтер, и о нем говорилось, что он агрессивен и завистлив. В молодости Винтер сыграл пару значительных ролей в кино, но в последнее время оказался в хвосте очереди и был гораздо менее известен, чем его прикованный к инвалидному креслу брат Тобиас – не скрывающий своих убеждений профессор биологии, который, как утверждалось, сейчас полностью прекратил общение с Рогером.

Лисбет записала адрес Винтера, а потом вломилась в суперкомпьютер ННФ. Она извлекла также свою компьютерную программу, где попыталась создать активную систему для поиска эллиптических кривых, которые могли бы справиться с задачей лучше всего, причем, разумеется, с наименьшим числом итераций. Но сколько она ни старалась, ей ни на шаг не удавалось приблизиться к решению – файл АНБ оставался непробиваемым. В конце концов она встала, бросив взгляд в спальню и на Августа. Тут она выругалась. Мальчик не спал, а сидел в кровати и писал что-то на листе бумаги, лежавшем на ночном столике. Подойдя поближе, Лисбет увидела, что это новые факторизации целых чисел. Тогда она немного поворчала, а потом строго сказала монотонным голосом:

– Нет смысла. Таким путем мы все равно ничего не добьемся.

Когда же Август снова начал истерически раскачиваться, она велела ему взять себя в руки и спать. Час был уже очень поздний, поэтому она решила, что ей надо немного отдохнуть, улеглась в соседнюю постель и попыталась расслабиться. Но это оказалось совершенно невозможно. Август извивался и скулил, и под конец Лисбет решила все-таки сказать еще что-нибудь. Лучшее, что пришло ей в голову, было:

– Ты знаешь что-нибудь об эллиптических кривых?

Ответа Саландер, естественно, не получила. Тем не менее она принялась объяснять так просто и наглядно, как только могла.

– Ты улавливаешь? – спросила она.

Август, конечно, не ответил.

– Ну, ладно, – не унималась она. – Возьмем, например, число 3034267. Я знаю, что ты можешь с легкостью найти его факторы. Но их можно также получить при помощи эллиптических кривых. Давай выберем, к примеру, кривую y² = x³ – x + 4, и точку P = (1, 2) на этой кривой.

Лисбет аккуратно записала уравнение на лежавшем на ночном столике листе. Но Август, казалось, вообще ничего не понимал. Тогда она опять вспомнила тех близнецов-аутистов, о которых читала. Они каким-то загадочным образом умели находить большие целые числа, однако оказывались не в силах составлять даже простейшие уравнения. Возможно, с Августом дело обстояло так же. Возможно, он был больше счетной машиной, нежели математическим талантом… Впрочем, в данный момент это не играло никакой роли – у Лисбет начала болеть рана, и ей требовалось поспать. Требовалось изгнать старых призраков детства, проснувшихся в ней из-за мальчика…

Микаэль Блумквист пришел домой уже за полночь, и хотя он безумно устал и ему предстояло вставать ни свет ни заря, он сразу уселся за компьютер и принялся искать информацию об Эдвине Нидхэме. В мире оказалось довольно много людей с таким именем и фамилией – в частности, успешный регбист, которому после лечения от лейкемии удалось вернуться в спорт. Один Эдвин Нидхэм, похоже, являлся экспертом по очистке воды, а другой ловко умел попадать на общие снимки, причем с глупым видом. Но никто из них не годился на роль человека, расколовшего личность Осы и обвинявшего ее в преступлении.

Зато существовал некий Эдвин Нидхэм, компьютерный инженер, защитивший диссертацию в Массачусетском технологическом институте, а это уже хотя бы нужная отрасль. Однако он тоже, казалось, не подходил. Конечно, сейчас этот Нидхэм был высоким начальником в «Сейфлайне» – ведущей компании по защите компьютеров от вирусов, но хакерами эта компания точно не интересовалась. Однако в интервью, которые давал Эд, как его называли, речь шла исключительно о долях продаж на рынке и новых продуктах. Ни одно слово не поднималось над уровнем обычных штампов, свойственных болтовне торговцев, даже когда ему предоставлялась возможность рассказать о своих хобби – боулинге и ловле рыбы на мушку. Он говорил, что любит природу, любит соревновательный момент… Казалось, самое страшное, на что он способен, это занудить людей до смерти.

Имелась также его фотография, на которой он, голый до пояса, ухмыляясь, вытаскивал крупного лосося, но таких снимков в рыболовном контексте существует великое множество. Такая же скукота, как и все остальное. И тем не менее постепенно Микаэль начал задумываться над тем, не являются ли скукота и безликость намеренными. Он еще раз перечитал материал, и у него возникло ощущение вымысла, ширмы, и медленно, но верно стало появляться убеждение: это тот самый парень. Тут попахивает разведкой, разве нет? Напоминает АНБ или ЦРУ…

Блумквист снова посмотрел на фотографию с лососем, и ему показалось, будто он видит уже нечто другое – крутого парня, который просто притворяется. В его постановке ног и насмешливой ухмылке на камеру чувствовалось нечто неколебимое, по крайней мере, так посчитал Микаэль. И он опять подумал о Лисбет. Следовало ли ей что-нибудь сказать? Нет причин сейчас волновать ее, особенно раз он сам еще ничего не знает, и журналист решил лучше лечь в постель. Ему требовалось пару часов поспать и иметь более или менее ясную голову, когда он ранним утром встретится с Эдом Нидхэмом. Блумквист в задумчивости почистил зубы, разделся, лег – и только тут осознал, что устал сверх всякой меры. В сон он погрузился мгновенно. Ему снилось, что его тянут вниз и начинают топить в реке, в которой стоял Эд Нидхэм. Потом у него останется смутное воспоминание о том, как он ползал по дну реки с мечущимися, бьющимися лососями…

Но проспал он, вероятно, не слишком долго. Резко проснулся с ощущением того, будто что-то упустил. На ночном столике у него лежал телефон, и Микаэль подумал об Андрее. Он все время подсознательно думал про Андрея…

Линда заперла дверь на два замка, и в этом, разумеется, не было ничего странного. Женщина с ее прошлым, естественно, должна соблюдать меры предосторожности. Тем не менее у Андрея возникло неприятное ощущение. Он убеждал себя в том, что дело в квартире. Она выглядела совсем не так, как он ожидал. Неужели это действительно дом подруги?

Широкая, но не особенно длинная кровать с обоих концов была снабжена сверкающими стальными решетчатыми спинками. Черное покрывало вызывало ассоциацию с носилками или могилой. Украшения на стенах Андрею тоже не понравились – они в основном состояли из обрамленных фотографий мужчин с оружием. Да и вообще, в целом квартира производила какое-то стерильное и холодное впечатление. Возникало ощущение, что здесь едва ли живет добрый человек.

С другой стороны, он сильно нервничает и наверняка все преувеличивает. Возможно, просто пытается найти оправдание, чтобы сбежать… Человеку всегда хочется сбежать от того, что он любит, – кажется, нечто подобное говорил Оскар Уайльд? Андрей посмотрел на Линду. Он по-прежнему считал, что никогда не видел такой обворожительно красивой женщины, и уже одно это пугало его. Но тут она подошла к нему в своем облегающем синем платье, подчеркивающем ее формы, и спросила, точно прочитав его мысли:

– Тебе хочется уйти домой, Андрей?

– У меня довольно много дел.

– Понимаю, – сказала она и поцеловала его. – Тогда, конечно, иди домой и занимайся своей работой.

– Наверное, так будет лучше, – пробормотал Зандер.

Она прижалась к нему и снова поцеловала его – с такой силой, что Андрей больше не мог сопротивляться. Он поцеловал ее в ответ, обхватил руками, и тут она оттолкнула его – так сильно, что он закачался и упал спиной на кровать. На какую-то долю секунды Зандер испугался. Но Линда улыбалась столь же нежно, как раньше. Тогда он сообразил: это просто игривая агрессивность любви. Кажется, она действительно хочет его? Она хочет заниматься с ним любовью здесь и сейчас…

Андрей позволил ей усесться на нем верхом, расстегнуть ему рубашку и провести ногтями по животу; глаза ее при этом горели ярким огнем, а большая грудь вздымалась под платьем. Рот был открыт; струйка слюны стекала к подбородку, и она что-то ему шептала. Поначалу он не расслышал, что именно. Но это было: «Сейчас, Андрей».

– Сейчас!

– Сейчас, – неуверенно повторил он, чувствуя, как Линда стаскивает с него брюки.

Она оказалась более ловкой, чем он ожидал, более умелой и неистовой в своем вожделении, чем кто-либо из его знакомых.

– Закрой глаза и лежи, не шевелясь, – велела Линда.

Он закрыл глаза, замер и заметил, что она чем-то шуршит, но не понял, чем. Затем послышался щелчок, и он почувствовал что-то металлическое у себя на запястьях, а открыв глаза, увидел, что на них надели наручники. Зандер захотел было воспротивиться, но протестовать он умел плохо, а тут все произошло быстро, молниеносно… Словно обладая большим опытом, Линда пристегнула его руки к спинке кровати, затем связала ему ноги веревкой и крепко стянула.

– Осторожней, – попросил он.

– Ну, конечно.

– Хорошо.

Она посмотрела на него каким-то новым взглядом, не совсем приятным, как ему подумалось. Затем что-то сказала громким голосом. Вероятно, он ослышался.

– Что? – переспросил он.

– Сейчас я буду резать тебя ножом, Андрей, – сказала Линда и заклеила ему рот большим куском скотча.

Микаэль Блумквист попытался уговорить себя, что беспокоиться незачем. Почему с Андреем должно было что-то случиться? Никто – кроме него самого и Эрики – не знал о том, что Зандер знает об укрытии Лисбет и мальчика. Они проявляли крайнюю осторожность с информацией, бó льшую, чем когда-либо. Но все же… почему до парня не дозвониться?

Андрей не из тех, кто пренебрегает телефоном. Напротив, когда Микаэль звонил, он обычно отвечал прямо после первого гудка. А сейчас его было никак не достать – разве не странно? Или же… Блумквист снова попытался убедить себя в том, что Зандер просто работает, забыв обо всем на свете, или, в худшем случае, потерял мобильный телефон. Наверняка не более того. Но, черт побери… После стольких лет откуда ни возьмись возникла Камилла… Явно что-то затевается. Как там сказал комиссар Бублански? … «Мы живем в мире, где безумное считается нормальным…»

Микаэль потянулся за лежащим на ночном столике телефоном и снова позвонил Андрею. Опять не услышав ответа, он решил разбудить нового сотрудника Эмиля Грандена, живущего неподалеку от Андрея. В голосе Эмиля, пожалуй, чувствовалось некоторое замешательство, но он все-таки пообещал сразу сбегать к Зандеру и проверить, дома ли тот. Через двадцать минут Эмиль перезвонил и сказал, что долго колотил в дверь Андрея и что его там совершенно точно нет.

Положив трубку, Микаэль натянул одежду, вышел на улицу и помчался через безлюдный, охваченный бурей район Сёдер в редакцию журнала, на Гётгатан. «Если повезет, – думал он, – Андрей спит там на диване». С Зандером уже случалось так, что он засыпал на работе и не слышал телефона. Можно было надеяться, что все объяснялось именно этим. Тем не менее Микаэль ощущал все большее беспокойство. Отперев дверь и отключив сигнализацию, он вздрогнул, словно ожидал обнаружить разгром. Но сколько он ни ходил по комнатам, никаких следов чего-либо необычного не заметил, и все сведения в его зашифрованной почтовой программе были тщательно стерты – в точности как они договаривались. Все выглядело нормально, но на редакционном диване Андрея не оказалось.

Диван выглядел таким же обшарпанным и пустым, как обычно, и Микаэль несколько минут посидел на нем, погрузившись в размышления. Затем он опять позвонил Грандену.

– Эмиль, – сказал он. – Извини, что терроризирую тебя посреди ночи, но вся эта история сделала меня психопатом.

– Я понимаю.

– И поэтому я не мог не почувствовать в твоем голосе замешательство, когда ты говорил об Андрее. Может, ты мне что-нибудь не рассказал?

– Ничего, кроме того, что ты уже знаешь, – ответил Эмиль.

– Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду, что тоже разговаривал с «Проверкой компьютеров».

– Что значит «тоже»?

– Ты хочешь сказать, что не…

– Да! – оборвал его Микаэль и услышал, как на другом конце линии тяжело задышали.

Блумквист понял, что произошла какая-то чудовищная ошибка.

– Выкладывай, Эмиль, и побыстрее, – велел он.

– Значит, так…Позвонила очень приятная и профессиональная дама из «Проверки компьютеров», назвавшаяся Линой Робертссон, и сказала, что вы общались с нею и договорились, принимая во внимание обстоятельства, повысить уровень безопасности твоего компьютера. Речь шла о некоторых деликатных личных сведениях.

– И…

– И она, очевидно, дала тебе ошибочные рекомендации, что ее ужасно мучило. Она сказала, что ей стыдно за свою некомпетентность, и она беспокоится, что защиты не хватит, и поэтому хочет как можно скорее связаться с тем, кто устанавливал тебе шифрование.

– И что ты ей сказал?

– Что я ничего об этом не знаю; видел только, как Андрей сидел за твоим компьютером и что-то делал.

– Значит, ты порекомендовал ей связаться с Андреем?

– Я как раз ненадолго выходил в город и сказал ей, что Андрей наверняка сидит в редакции и она может ему позвонить. Вот и всё.

– Проклятье, Эмиль…

– Но она звучала действительно…

– Плевать мне на то, как она звучала! Я надеюсь, ты потом сообщил Андрею об этом разговоре.

– Возможно, не сразу. Я ведь сейчас вкалываю довольно плотно, как и все…

– Но потом ты рассказал?

– Ну, получилось так, что он ушел раньше, чем я успел что-нибудь сказать.

– И ты ему позвонил?

– Конечно, звонил несколько раз. Но…

– Да?

– Он не отвечал.

– О’кей, – сказал Микаэль ледяным голосом.

Он положил трубку и набрал номер Яна Бублански. Ему пришлось сделать это дважды, прежде чем разбуженный комиссар подошел к телефону, и Микаэль, не видя другого выхода, рассказал ему всю историю. Он рассказал все, кроме того, где находятся Лисбет и Август.

Потом он еще проинформировал Эрику.

Лисбет Саландер действительно заснула, пребывая, однако, в состоянии боеготовности. Она спала в одежде, даже не снимая кожаной куртки и сапог. Кроме того, спала Саландер чутко, и ее периодически будили либо буря, либо Август, который скулил и хныкал во сне. Но в большинстве случаев она снова засыпала или, по крайней мере, впадала в полузабытье, и иногда ей снились странные реалистические отрывочные сны. Сейчас ей снилось, как отец бьет мать, и Лисбет даже во сне испытывала прежнюю безудержную злость из детства. Она ощутила ее так явственно, что снова проснулась.

Было без четверти четыре утра; на ночном столике, как и раньше, лежали листы, на которых они с Августом писали цифры. На улице шел снег. Но буря, похоже, немного улеглась, и слышался только завывающий и шумящий в кронах деревьев ветер.

Тем не менее Лисбет чувствовала, что ей как-то не по себе, и поначалу подумала, что ее сон распространился по комнате в виде растрового изображения. Затем она вздрогнула – кровать рядом с нею была пуста. Август исчез. Лисбет молниеносно и беззвучно вскочила, выхватила из стоявшей на полу сумки пистолет и проскользнула в большую комнату, выходящую на террасу.

В следующее мгновение она выдохнула. Август сидел за круглым обеденным столом и чем-то занимался. Осторожно, чтобы не помешать ему, Лисбет склонилась через его плечо и обнаружила, что мальчик занят не новыми факторами целых чисел или изображением каких-то новых издевательств со стороны Лассе Вестмана и Рогера Винтера. Он рисовал отражавшиеся в зеркалах гардероба шахматные клетки, а над ними угадывалась грозная фигура с вытянутой вперед рукой. Лисбет улыбнулась – наконец-то стали обретать форму черты преступника. Затем она удалилась.

Вернувшись в спальню, Саландер села на кровать, сняла футболку и повязку и осмотрела рану. Та по-прежнему выглядела нехорошо, и Лисбет все еще испытывала слабость и головокружение. Приняв две таблетки антибиотиков, она попыталась еще немного отдохнуть и, вероятно, снова заснула. Потом у нее осталось смутное впечатление, будто она видела во сне Залу и Камиллу. И сразу вслед за этим Лисбет что-то почувствовала, но не поняла, что именно. У нее лишь возникло ощущение чьего-то присутствия. На улице вспорхнула птица. Из большой комнаты слышалось, как Август тяжело и страдальчески дышит. Лисбет как раз собиралась снова встать, когда воздух пронзил леденящий крик.

К моменту, когда Микаэль ранним утром выходил из редакции, чтобы поймать такси и ехать в «Гранд-отель», он по-прежнему еще ничего не слышал от Андрея и вновь пытался убедить себя в том, что излишне бурно отреагировал и что коллега в любую минуту позвонит ему от какой-нибудь девушки или приятеля. Однако беспокойство не отпускало. На Гётгатан, отметив, что снова пошел снег и что кто-то оставил на тротуаре одну дамскую туфлю, Блумквист достал телефон «Самсунг» и позвонил Лисбет через приложения Redphone. Саландер не ответила, и это не прибавило ему спокойствия. Он попытался еще раз, затем послал из приложения Threema текстовое сообщение:

За вами охотится Камилла. Вам следует покинуть убежище!

Затем Блумквист поймал такси, едущее со стороны улицы Хёкенс, и на мгновение удивился тому, что шофер при виде его вздрогнул. Но в ту минуту Микаэль действительно выглядел решительно настроенным и опасным, и ситуация не улучшилась от того, что он не откликнулся на попытки шофера завязать беседу, а просто сидел сзади в темноте, с беспокойными горящими глазами.

Стокгольм был более или менее пуст. Шторм немного стих, но на воде еще виднелись белые барашки. Микаэль смотрел на «Гранд-отель» по другую сторону залива и размышлял над тем, не следует ли ему наплевать на встречу с мистером Нидхэмом и не лучше ли поехать к Лисбет – или, по крайней мере, обеспечить выезд туда наряда полиции… Нет, так поступить, не проинформировав ее, он не может. Если имеется утечка, распространение этих сведений может привести к катастрофическим последствиям. Микаэль снова открыл приложение Threema и написал:

Организовать помощь?

Ответа он, естественно не получил.

Вскоре после этого, расплатившись, Микаэль задумчиво вылез из машины и через вращающуюся дверь вошел в гостиницу. Было двадцать минут пятого утра – он прибыл на сорок минут раньше. Наверное, никогда еще Блумквист не приходил куда-нибудь на сорок минут раньше. Но у него внутри словно все горело, и прежде чем, согласно договоренности, подойти на ресепшн и оставить телефоны, он опять позвонил Эрике и велел ей постараться поймать Лисбет, держать связь с полицией и принимать те решения, которые она сочтет нужным.

– Как только узнаешь что-нибудь новое, позвони в «Грандотель» и спроси мистера Нидхэма.

– А кто это?

– Человек, который хочет со мною встретиться.

– В такое время?

– В такое время, – повторил Микаэль и подошел к рецепции.

Эдвин Нидхэм жил в номере 654, и Блумквист постучал. Дверь открылась, и на пороге возник мужчина, от которого несло потом и яростью. Он походил на персонажа с интернетовского снимка на рыбалке примерно в той же степени, в какой едва проснувшийся диктатор с тяжелым похмельем походит на свою стилизованную статую. В руке Эд Нидхэм держал стакан грога; он был зол и взъерошен и напоминал бульдога.

– Мистер Нидхэм, – произнес Микаэль.

– Эд, – уточнил Нидхэм. – Извини, что побеспокоил тебя в такой безбожный час, но у меня важное дело.

– Похоже на то, – сухо сказал Блумквист.

– Ты имеешь представление, о чем речь?

Журналист помотал головой и уселся в кресло рядом с письменным столом, на котором стояли бутылка джина и тоник «Швепс».

– Нет, да и откуда? – продолжал Эд. – С другой стороны, с такими парнями, как ты, никогда не знаешь наверняка… Я, конечно, проверил тебя. Честно говоря, я ненавижу льстить людям – это оставляет у меня во рту привкус фальши, – но ты довольно выдающийся человек в своей профессии, не так ли?

Микаэль натянуто улыбнулся.

– Буду рад, если ты перейдешь к делу, – сказал он.

– Успокойся, успокойся, я буду предельно четок. Думаю, ты знаешь, где я работаю?

– Я не совсем уверен, – честно ответил Микаэль.

– Во «Дворце головоломок», в SIGINT city^[77]. Я работаю во всемирном посмешище.

– АНБ.

– Точно. И ты можешь хотя бы представить себе, какой это дьявольский кретинизм – издеваться над нами, можешь, Микаэль Блумквист?

– Думаю, могу, – сказал тот.

– И понимаешь, где, как я, вообще-то, считаю, твоей подруге самое место?

– Нет.

– Ей самое место в тюрьме. Пожизненно.

Блумквист улыбнулся, надеясь, что улыбка у него получилась спокойная, уверенная. На самом же деле в его голове лихорадочно завертелись мысли, и хотя он понимал, что произойти могло все, что угодно, и ему не следует делать поспешных выводов, он незамедлительно подумал: «Неужели Лисбет хакнула АНБ? » Уже сама эта мысль привела его в страшное волнение. Мало того, что она сидит в укрытии и ее разыскивают убийцы; неужели за нею, кроме того, гоняются все службы безопасности США? Это звучало… ну, как это звучало? Неправдоподобно.

Если что и отличало Лисбет, так это то, что она никогда ничего не делала без анализа последствий. Ни одна из ее задумок не бывала импульсивной и непродуманной, поэтому Блумквист не мог представить себе, чтобы она сотворила что-нибудь такое идиотское, как взлом АНБ, если существовал малейший риск быть обнаруженной. Конечно, иногда она действительно делала опасные вещи. Но риски при этом всегда соответствовали пользе, и Микаэль отказывался верить в то, что она залезла туда только для того, чтобы дать себя перехитрить стоящему перед ним желчному бульдогу.

– Думаю, вы сделали поспешные выводы, – сказал он.

– И не мечтай, парень. Но, подозреваю, ты слышал, что я употребил слово «вообще-то»?

– Слышал.

– Гадкое словечко, правда? Его можно употреблять как угодно. Вообще-то я не пью по утрам – и тем не менее сижу здесь с выпивкой, хе-хе!.. Я клоню к тому, что ты, возможно, сумеешь спасти свою подругу, если пообещаешь мне кое с чем помочь.

– Я слушаю.

– Молодец. Тогда для начала я хочу получить гарантии неразглашения источника информации.

Микаэль посмотрел на него с удивлением? Этого он не ожидал.

– Ты, что, какая-то «подсадная утка»?

– Боже милостивый, нет. Я лояльная старая ищейка.

– Но ты не представляешь официальные интересы АНБ?

– Можно сказать, что в данный момент у меня есть собственный интерес и что я слегка укрепляю свои позиции. Ну, так как же?

– Я гарантирую неразглашение источника.

– Отлично. Я также хочу быть уверенным в том, что сказанное здесь останется между тобой и мной. Это может, конечно, показаться странным: какого черта я рассказываю потрясающую историю журналисту-правдоискателю, а потом прошу его держать язык за зубами?

– Хороший вопрос.

– У меня есть свои причины, и, что самое странное, я думаю, мне даже нет надобности тебя об этом просить. У меня есть основания полагать, что ты захочешь защитить свою подругу, а интересный для тебя материал, совершенно очевидно, находится где-то в другом месте… Впрочем, вполне возможно, что я тебе с ним помогу, если ты готов сотрудничать.

– Посмотрим, – сдержанно ответил Микаэль.

– Ну ладно. Несколько дней назад у нас произошло вторжение во внутреннюю сеть, популярно именуемую NSANet^[78]; тебе это понятие, наверное, знакомо?

– В какой-то степени.

– NSANet усовершенствовали после одиннадцатого сентября, чтобы добиться лучшей координации действий наших национальных спецслужб, с одной стороны, и шпионских организаций в англосаксонских странах, так называемых «Пяти глаз», – с другой. Это закрытая система с собственными маршрутизаторами, портами и мостами, полностью изолированными от остального Интернета. Оттуда мы через сателлиты и оптоволоконные кабели управляем нашей радиотехнической разведкой; там у нас также находятся крупные банки данных и, конечно, наши засекреченные анализы и отчеты, независимо от того, обозначаются ли они Moray, что есть наименьшая степень секретности, или Umbra Ultra Top Secret – то, что не позволено видеть даже президенту. Система управляется из Техаса, что, кстати, полное идиотство. Однако после последних усовершенствований и проверок я все равно рассматриваю ее как свое дитя. Чтоб ты знал, Микаэль, я вкалывал, как проклятый. Работал из последних сил, чтобы никакой гад больше не смог использовать ее не по назначению или тем более хакнуть ее. Сегодня при малейшей аномалии, при любом жалком нарушении внутри ее у меня срабатывает предупреждение. И не думай, что я один: у нас имеется целый штат независимых специалистов, которые контролируют систему, и теперь в нашей сети невозможно сделать никакой даже самой мелкой ерунды, не оставив после себя следов. По крайней мере, должно быть невозможно. Все регистрируется и анализируется. Тебе не удастся прикоснуться там ни к единой клавише, оставаясь незамеченным. Но тем не менее…

– Удалось.

– Да. И я бы где-то смирился с этим – ведь уязвимости есть всегда. Они существуют для того, чтобы мы находили их и улучшали систему. Уязвимости держат нас в форме, начеку. Но дело не только в самом факте, что она проникла внутрь. Дело в том, как она это сделала. Она взломала наш сервер, создала хитроумный мост и вошла во внутреннюю сеть через одного из наших системных администраторов. Только эта часть операции – уже шедевр. Но на этом был еще далеко не конец. Эта чертовка превратила себя в ghost user.

– В кого?

– В пользователя-призрака, в привидение, которое летало внутри системы, а мы ничего не замечали.

– И твои предупреждения не сработали?

– Эта гениальная чертовка ввела шпионский вирус, который, вероятно, отличался от всего нам известного, иначе бы наши системы его сразу идентифицировали, и этот вирус все время повышал ее статус. Получая все большие и большие полномочия, она извлекала самые секретные пароли и коды и уже начала объединять регистры и базы данных. И вдруг – бинго!

– В каком смысле бинго?

– Она нашла то, что искала, и в эту секунду не захотела дальше оставаться призраком. Ей, напротив, захотелось показать нам, что она нашла, и только тут сработали мои предупреждения. Именно тогда, когда она этого захотела.

– И что же она нашла?

– Она нашла нашу двойную мораль, Микаэль, наши махинации; вот почему, в частности, я сейчас здесь, с тобой, а не сижу на своей жирной заднице в Мэриленде и не посылаю за ней морскую пехоту. Она действовала подобно квартирному взломщику, который проник в дом только для того, чтобы показать всем, что там уже имеется краденое; и в тот миг, когда мы это поняли, она стала для нас действительно опасной. Настолько опасной, что некоторые наши шишки захотели оставить ее на свободе.

– Но не ты.

– Да. Я хотел привязать ее к фонарному столбу и содрать с нее кожу. Но меня вынудили прекратить охоту, и это, Микаэль, меня взбесило. Возможно, я сейчас выгляжу довольно собранным, но вообще-то, как я уже говорил…

– Ты дико зол.

– Именно. И поэтому я позвал тебя сюда в такую рань. Мне хотелось найти твою Осу, пока она не сбежала из страны.

– Зачем ей сбегать?

– Потому что она придумывает одно безумство за другим, разве не так?

– Не знаю.

– Конечно, знаешь.

– А что вообще заставляет тебя думать, что она и есть твой хакер?

– Я как раз собирался тебе это рассказать…

Но он не успел.

Зазвонил гостиничный телефон, и Эд быстро ответил. Парень с ресепшн искал Микаэля Блумквиста. Нидхэм передал трубку и довольно быстро понял, что журналисту сообщили какую-то тревожную информацию, поэтому его не удивило, что швед, пробормотав неотчетливые слова извинения, выбежал из номера. Он не удивился, но смириться с этим тоже не мог, поэтому, схватив с вешалки пальто, выскочил следом.

Блумквист бежал чуть дальше по коридору, словно спринтер, и хотя Эд не знал, что именно случилось, он заподозрил, что дело касается той самой истории, и решил не отставать. Если речь идет об Осе и Бальдере, то он намеревался присутствовать. Но поскольку журналист был не в состоянии дожидаться лифта, а просто помчался вниз по лестнице, то Эду было трудно за ним поспевать, и когда он, тяжело дыша, добрался до вестибюля, Микаэль уже забрал свои телефоны и, поглощенный новым разговором, выбегал через вращающиеся двери на улицу.

– Что случилось? – спросил Эд, когда Блумквист, положив трубку, пытался поймать такси чуть подальше на набережной.

– Проблемы, – ответил Микаэль.

– Я могу тебя туда отвезти.

– Ни черта подобного, ты выпил.

– Но мы можем взять мою машину.

Микаэль на мгновение замедлил шаг и пристально посмотрел на Эда.

– Что тебе надо?

– Я хочу, чтобы мы помогли друг другу.

– Тебе придется ловить твоего хакера самому.

– У меня больше нет полномочий никого ловить.

– О’кей, где стоит твоя машина?

Они побежали к взятой Эдом напрокат машине, которая стояла чуть подальше, возле Национального музея, и Блумквист в двух словах объяснил, что им предстоит ехать в шхеры, к острову Ингарё. Он сказал, что описание дороги получит по пути и не намерен обращать внимание на ограничения скорости.

Глава 26

⇐ Предыдущая 20 21 22 23 242526 27 28 29 Следующая ⇒