Часть III Асимметричные проблемы 10 страница

Джонни часто вонзал людям нож в спину со злорадным видом. Но с Эдом дело обстояло иначе. Его боялись даже высокие начальники. Если кто-нибудь пытался начинать с ним разборки, Эд устраивал дикий скандал, а Ингрэм сцен не любил и еще больше не любил иметь жалкий вид. Но если он собрался ссориться с Эдом, то именно это его и ожидало.

Ему предстояло выглядеть так, будто из него выпустили воздух. Если Эд был тучным и взрывным, то Джонни Ингрэм – изящным мальчиком из высшего света, с тонкими ногами и некоторой наигранностью в жестах. Он обладал большой властью и не испытывал недостатка влияния в каком-либо из важных кругов, будь то Вашингтон или экономические небеса. В руководстве он занимал следующую позицию после шефа АНБ Чарльза О’Коннора, и хотя часто улыбался и ловко раздавал комплименты, его улыбка никогда не достигала глаз. Его боялись, как мало кого.

Он держал людей на крючке и отвечал, в частности, за «надзор за стратегическими технологиями», или, выражаясь более цинично, за промышленный шпионаж – ту часть АНБ, которая в ситуации глобальной конкуренции помогает американской промышленности в области ультрасовременных технологий.

Но сейчас он стоял перед Эдом в своем шикарном костюме; все его тело, казалось, обвисло, и хотя Алона сидела метрах в тридцати оттуда, она точно знала, что произойдет: Эд взорвется. Его бледное, осунувшееся от работы лицо приобрело красноватый оттенок. Внезапно встав, с перекошенной спиной и большим животом, он громко завопил яростным голосом:

– Чертов слизняк!

Никто, кроме Эда, не назвал бы Джонни Ингрэма «чертовым слизняком», и Алона почувствовала, что любит его за это.

Август начал новый рисунок.

Он провел по бумаге несколько быстрых черточек. Провел с такой силой, что черный мелок раскрошился. В точности как в первый раз, рисовал он быстро – одну деталь здесь, другую там, разрозненные кусочки, которые приближались друг к другу и образовывали целое. На листе опять возникла та же комната. Но пазл на полу был теперь другой, легче различимый. Он представлял собой мчащуюся вперед красную спортивную машину и кричащую толпу зрителей на трибуне; и над ним стоял не один мужчина, а два. Одним опять был Лассе Вестман, одетый в футболку и шорты, с налитыми кровью, чуть косящими глазами. Он казался нетвердо стоящим на ногах и пьяным, но от этого не менее разъяренным. Изо рта у него текли слюни. Тем не менее он был не самым страшным персонажем на рисунке. Самым страшным выглядел второй мужчина. Его воспаленные глаза излучали откровенный садизм. Небритый и тоже пьяный, с тонкими, едва различимыми губами, он, похоже, пинал Августа, хотя мальчика, как и в первый раз, на рисунке видно не было, но его присутствие остро ощущалось именно благодаря отсутствию.

– А кто второй? – спросила Лисбет.

Август не ответил. Но его плечи затряслись, а ноги переплелись под столом узлом.

– Кто второй? – повторила она немного строже, и тогда Август написал прямо на рисунке детским, чуть неровным почерком:

РОГЕР

Рогер – это ничего не сказало Лисбет.

В Форт-Миде, несколькими часами позже, когда его парни-хакеры, убрав за собой, расползлись по домам, Эд подошел к Алоне. Но странное дело: он больше вовсе не выглядел злым или оскорбленным. Скорее, чуть самодовольно сиял, и, казалось, даже спина его не особенно мучила. В руке Эд держал блокнот. Одна лямка его подтяжек свисала с плеча.

– Старик, – сказала Алона, – мне очень любопытно. Что произошло?

– Мне дали отпуск, – ответил он. – Уезжаю в Стокгольм.

– Тоже мне, выбрал… Там разве не холодно в такое время года?

– Похоже, холоднее, чем обычно.

– Но на самом деле ты едешь туда не в отпуск?

– Между нами говоря, нет.

– Теперь мне еще более любопытно.

– Джонни Ингрэм приказал нам свернуть расследование. Хакера надо оставить гулять на свободе, а нам следует удовольствоваться тем, что мы заткнем несколько дыр в системе безопасности. И на сем велено забыть об этой истории.

– Как Ингрэм, черт побери, может такое приказывать?

– Как он выразился, чтобы не будить спящего зверя и не рисковать тем, что сведения об атаке просочатся наружу. Если станет известно, что нас хакнули, это будет сокрушительный удар, не говоря уже о злорадстве, которое это вызовет, и обо всех людях – со мною в первых рядах, – которых руководству придется выставить, чтобы сохранить лицо.

– Значит, он тебе еще и угрожал?

– Угрожал до хрена и даже больше. Говорил о том, как меня будут публично унижать, гонять по судам и топить.

– Но ты, похоже, не слишком испугался.

– Я собираюсь его свалить.

– Каким же образом? У этого сноба повсюду мощные связи.

– Я тоже кое-кого знаю. Кроме того, не только Ингрэм держит людей на крючке. Этот проклятый хакер ведь был настолько любезен, что соединил наши регистры и продемонстрировал нам кое-что из нашего собственного грязного белья.

– В этом есть доля иронии, согласен?

– Еще бы; чтобы разоблачить одного мерзавца, требуется другой. Впрочем, поначалу это даже не казалось таким уж примечательным по сравнению со всем тем, чем мы тут занимаемся. Но потом, когда мы начали изучать ситуацию подробнее…

– Да?

– Оказалось, что это чистый динамит.

– В каком смысле?

– Приближенные Джонни Ингрэма не только собирают информацию о тайнах предприятий, чтобы помогать нашим собственным крупным концернам. Иногда они ее еще дорого продают, а денежки, Алона, не всегда попадают в кассу организации…

– А оседают в их карманах.

– Именно. И у меня уже достаточно доказательств для того, чтобы отправить в тюрьму Джоакима Баркли и Брайана Эббота.

– Господи!

– Плохо только, что с Ингрэмом дело обстоит немного сложнее. Я уверен, что он является мозгом всех этих махинаций. Иначе фишка не раскладывается. Но неопровержимых доказательств пока нет; это меня бесит и делает всю операцию рискованной. Конечно, не исключено – хотя я в этом сомневаюсь, – что на него есть что-нибудь конкретное в том файле, который скачал хакер. Но этот файл нам не по зубам. Там безнадежный чертов RSA-шифр.

– Что же ты намерен предпринять?

– Затянуть вокруг него сеть. Показать всем и каждому, что его собственные сотрудники тесно связаны с крутыми преступниками.

– Такими, как «Пауки»?

– Как «Пауки». Они повязаны одной веревочкой с кое-какими настоящими подонками. Я бы даже не удивился, если бы они оказались причастны к убийству твоего профессора в Стокгольме. Во всяком случае, они явно были заинтересованы в его смерти.

– Ты шутишь.

– Ничуть. Твой профессор обладал сведениями, которые могли их прикончить.

– Проклятье!

– Приблизительно так.

– И теперь ты собираешься поехать в Стокгольм в качестве мелкого частного детектива и все разведать?

– Не в качестве частного детектива, Алона. У меня будет надежная крыша, и раз уж я все равно в это влез, я собираюсь так отделать нашего хакера, чтобы она едва смогла держаться на ногах.

– Я, наверное, ослышалась, Эд. Ты сказал «она»?

– Я сказал «она», друг мой. Она!

Рисунки Августа вернули Лисбет в прошлое, и ей вновь вспомнился кулак, ритмично и исступленно ударяющий по матрасу.

Она вспомнила доносившиеся из спальни удары, ворчание и плач. Вспомнила время на Лундегатан, когда ее единственным прибежищем были комиксы и мечты о мести. Но она отбросила эти мысли. Занялась своей раной и сменила повязку, проверила пистолет и убедилась, что он заряжен. Затем зашла на PGP-линк.

Андрей Зандер интересовался, как у них дела, и она кратко ответила. На улице деревья и кусты сотрясались от штормового ветра. Лисбет выпила виски с кусочком шоколада, а потом вышла на террасу и двинулась дальше по склону, тщательно изучая местность, особенно маленькую расщелину, расположенную чуть пониже. Она даже подсчитала количество шагов дотуда и запомнила каждую малейшую перемену в ландшафте.

Вернувшись в дом, Саландер обнаружила, что Август нарисовал новое изображение Лассе Вестмана и Рогера. Лисбет догадалась, что ему требуется выплеснуть это из себя. Но он по-прежнему не нарисовал ничего про момент убийства, ни черточки. Может, у него в мыслях это впечатление заблокировано?

Лисбет охватило неприятное ощущение, что они упускают время, и она озабоченно посмотрела на Августа, на его новый рисунок и на громадные числа, которые он написал рядом, и, с минуту пристально поизучав их комплексирование, вдруг увидела серию цифр, которая вроде бы туда не вписывалась.

Серия была относительно короткой:

23058430081399952128.

Лисбет сразу увидела: это не натуральное число, а скорее – она просияла – число, которое, в соответствии с идеальной гармонией, получается из суммы всех своих положительных делителей. Иными словами, это было совершенное число, в точности как 6, поскольку 6 можно разделить на 3, 2 и 1, а 3+2+1 даст именно 6. Тут Лисбет улыбнулась, и ей в голову пришла странная мысль…

– Теперь уж ты просто обязан объяснить, – потребовала Алона.

– Ладно, – ответил Эд. – Но, хоть я и знаю, что в этом нет необходимости, все же хочу, чтобы ты торжественно пообещала, что ни слова никому не скажешь.

– Обещаю, дуралей.

– Хорошо. Значит, дело обстоит так: выдав Джонни Ингрэму пару теплых слов, в основном для видимости, я признал его правоту. Даже притворился, будто благодарен ему за то, что он положил конец нашим исследованиям. Я сказал, что мы все равно не продвинулись бы дальше, и в некотором смысле это было правдой. Чисто технически мы свои возможности исчерпали. Сделали всё и еще чуть-чуть – но безрезультатно. Хакер оставил во всех углах ложные следы и только уводил нас в новые дебри и лабиринты. Один из моих парней сказал, что даже если мы, вопреки всему, доберемся до цели, то все равно не поверим в это. Мы просто вообразим, будто попали в новую ловушку. От этого хакера мы ожидали всего, чего угодно, кроме уязвимых мест и слабостей. Так что, следуя обычным путем, шансов у нас не было.

– Но ты ведь не большой любитель обычных путей.

– Да, я больше верю в окольный путь. На самом деле мы вовсе не сдались. Мы пообщались со знакомыми хакерами и с нашими друзьями-программистами из разных фирм. Провели усложненные поиски, прослушивания и собственные вторжения. Понимаешь, при таких сложных атаках, как эта, всегда прибегают к изысканиям. Задают специфические вопросы. Посещают специальные сайты. И что-нибудь из этого неизбежно становится известным. Но главное, Алона, один фактор говорил в нашу пользу – талант хакера. Он был настолько велик, что ограничивал круг подозреваемых. Скажем, если какой-то преступник вдруг пробегает на месте преступления стометровку за 9, 7. Тогда можно с большой долей уверенности утверждать, что виновным является Болт^[63] или кто-нибудь из его конкурентов.

– Значит, уровень так высок.

– Знаешь, некоторые части этой атаки заставляют меня раскрыть рот – а я все-таки многое повидал. Поэтому мы потратили невероятно много усилий на разговоры с хакерами и сведущими в этой сфере людьми, спрашивая их: кто способен сотворить нечто очень-очень масштабное? Какие на сегодняшний день есть действительно крупные звезды? Вопросы, конечно, приходилось задавать малость хитроумно, чтобы никто не догадался о том, что произошло на самом деле. Мы долго ничего не могли добиться. Казалось, будто стреляешь в воздух, будто кричишь в потемках… Никто ничего не знал или притворялся, что не знает; естественно, называлась масса имен, но ни одно из них не казалось тем, что надо. Одно время мы занимались одним русским, Юрием Богдановым. Это бывший наркоман и вор с магическими пальцами. Он проникает, куда хочет. Может взломать любую систему. Еще когда он был жалким бездомным в Санкт-Петербурге, угонял машины и весил со всеми потрохами сорок килограмм, его пытались нанять охранные предприятия. Даже люди из полиции и службы безопасности хотели привязать его к себе, чтобы их не опередили криминальные группировки. Но эту битву они, разумеется, проиграли, и сегодня Богданов свободен от наркозависимости, преуспевает и поправился, по меньшей мере, до пятидесяти килограмм. Мы почти уверены в том, что этот мерзавец из твоей компашки, Алона, что явилось одной из причин нашего к нему интереса. Мы ведь понимали, что связь с «Пауками» присутствует, учитывая те поиски, которые предпринимались, но потом…

– Вы не могли понять, чего ради один из них стал бы давать нам новые наводки и связи?

– Именно. Тогда мы продолжили розыск, и через какое-то время в разговорах возникла еще одна компашка.

– Кто такие?

– Они называют себя «Республикой хакеров». Их статус в Сети очень высок. «Республика хакеров» состоит исключительно из суперталантов, которые очень осмотрительно и тщательно подходят к своим шифрам. Можно, пожалуй, добавить, что отнюдь не безосновательно. Мы и многие другие стараемся постоянно проникать в такие группировки, и не только чтобы узнать, чем они занимаются. Нам хочется вербовать оттуда народ. За самых крутых хакеров сейчас идет драка.

– Сейчас, когда мы все сделались криминальными элементами…

– Ха, возможно. Как бы то ни было, «Республика хакеров» обладает колоссальными ресурсами. Мы получили тому много свидетельств. Но дело не только в этом. Прошел слух, что они затевают нечто крупное, а главное, что человек, известный как Боб Собака, которого, мы полагаем, можно привязать к этой компании, похоже, занимался поисками и расспрашивал о нашем парне по имени Ричард Фуллер. Ты его знаешь?

– Нет.

– Маниакально-депрессивный и самодовольный парень, который меня давно беспокоит. Во время своих маниакальных припадков он становится надменным и небрежным – одним словом, классический риск для безопасности. Для компании хакеров, затевающей атаку, он как раз подходящий человек, но чтобы это узнать, требуется квалифицированная информация. Сведения о его психическом здоровье не то чтобы являлись общественным достоянием. Даже его мамаша едва ли в курсе. Впрочем, сейчас я уверен, что они все-таки проникли не через Фуллера. Мы обследовали все файлы, принятые им за последнее время, и там ничего нет. Мы проверили его с ног до головы. Но я думаю, что Ричард Фуллер был частью первоначального плана «Республики хакеров». Никаких доказательств против этой группы у меня нет, но внутреннее чувство все-таки подсказывает мне, что за вторжением стоят именно они – особенно после того, как нам сегодня, похоже, удалось исключить иностранные государства.

– Ты сказал, что это девушка.

– Точно. Вычислив эту группу, мы разузнали о них все, что смогли, хотя нам было не очень-то легко отделить слухи от фактов. Но одна вещь всплывала с такой регулярностью, что под конец я уже не видел оснований сомневаться.

– Что же?

– Что главной звездой «Республики хакеров» является некто, называющий себя Осой.

– Осой?

– Именно. Не буду утомлять тебя техническими подробностями, но в определенных кругах Оса является почти легендой, в частности потому, что обладает способностью переворачивать вверх тормашками отработанные методы. Кто-то сказал, что почувствовать Осу в хакерской атаке можно так же, как Моцарта в хуке^[64]. Оса обладает собственным ярко выраженным стилем, и один из моих парней, изучив вторжение, действительно сразу сказал: «Это отличается от всего, с чем мы сталкивались раньше; тут совершенно новый порог оригинальности, нечто перевернутое задом наперед и неожиданное, но в то же время прямое и эффективное».

– Стало быть, гений.

– Несомненно. Поэтому мы принялись искать в Сети все, что есть про эту Осу, чтобы попробовать «пробить» ее ник. Но никто особенно не удивился, когда ничего не получилось – вряд ли этот человек стал бы оставлять такие щели. И знаешь, что я тогда сделал? – с гордостью спросил Эд.

– Нет.

– Я начал проверять, что означает само слово.

– Помимо его буквального значения?

– Да, и не потому, что я или кто-то другой верили, что это к чему-нибудь приведет. Но, как я уже сказал, когда не достигаешь цели, двигаясь по главной дороге, начинаешь петлять. Никогда не знаешь, что найдешь. И, конечно, оказалось, что Оса – Wasp – может означать все, что угодно. «Wasp» – это британский боевой самолет времен Второй мировой войны, а также комедия Аристофана^[65], а также известный короткометражный фильм 1915 года, а также сатирический журнал, издававшийся в Сан-Франциско в девятнадцатом веке, а также, разумеется, сокращение от White Anglo-Saxon Protestants^[66], плюс кое-кто еще. Правда, все это казалось слишком благопристойными идентификаторами для хакера-гения; это никак не соответствовало данной культуре. А знаешь, что соответствовало?

– Нет.

– То, на что «Оса» чаще всего указывает в Сети, – супергероиня Оса из комиксов компании «Марвел комикс», являющаяся одним из богов «Мстителей».

– Тех комиксов, по которым сняты фильмы?

– Точно. Там есть вся команда: Тор, Железный человек, Капитан Америка и прочие. В первых выпусках она даже была их лидером. Должен сказать, что Оса – довольно крутой персонаж комиксов, по виду немного напоминает рокера и бунтаря, одета в черное и желтое, с крылышками насекомого, у нее черные волосы, держится самоуверенно, бьет даже из проигрышного положения и обладает способностью увеличиваться и уменьшаться в размере. Все источники, с которыми мы общались, полагают, что речь идет об этой Осе. Конечно, человек за ником совсем не обязательно является фанатом «Марвел комикс» – по крайней мере сейчас. Этот ник существует уже давно. Возможно, это всего лишь дань детскому увлечению или просто легкий иронический намек, нечто, означающее не больше, чем то, что я в свое время назвал кота Питером Пэном, и отнюдь не из пристрастия к этому самодовольному персонажу, не желавшему взрослеть. Но тем не менее…

– Да?

– Я не мог не констатировать, что криминальная группировка, которой интересовалась Оса, тоже использует кодовые слова из «Марвел комикс», и даже более того. Они ведь иногда называют себя «Обществом Пауков»?

– Да, но я считаю, что это просто игра, чтобы поиздеваться над теми, кто их анализирует.

– Конечно, конечно, согласен, но игры тоже могут давать подсказки или прикрывать нечто серьезное. Знаешь, что отличает «Общество Пауков» в комиксах?

– Нет.

– То, что они воюют против «Братства Осы».

– О’кей, понимаю, тут есть пища для размышлений; но как это могло повести дальше?

– Погоди, сейчас узнаешь. Нет ли у тебя желания проводить меня до машины? Мне уже надо скоро двигать в аэропорт.

У Микаэля Блумквиста начали слипаться глаза. Было еще не особенно поздно, но он всем телом ощущал, что сил больше нет. Журналист понимал, что надо отправляться домой, поспать несколько часов и снова взяться за дело ночью или рано утром. Кстати, возможно, полезно было бы выпить по дороге пару бокалов пива. От недосыпа у него стучало в висках, а ему требовалось поймать кое-какие ускользающие воспоминания и опасения, и, пожалуй, стоило прихватить с собой Андрея.

Он посмотрел на коллегу. Зандер выглядел таким молодым и энергичным, что хватило бы и половины этого. Он сидел и, время от времени поспешно просматривая свои записи, печатал на компьютере так, будто только что сюда пришел. Однако Зандер находился в редакции с пяти часов утра, а сейчас было без четверти шесть вечера, и перерывов он почти не делал.

– Что скажешь, Андрей? Не пойти ли нам выпить пива, чего-нибудь съесть и обсудить нашу историю?

Поначалу Зандер, казалось, не понял вопроса. Но затем поднял голову и внезапно полностью утратил энергичный вид. Слегка поморщившись, он помассировал плечо.

– Что… да… возможно, – медленно произнес он.

– Я воспринимаю это как согласие, – сказал Микаэль. – Как ты смотришь на «Фолькоперан»?

Бар и ресторан «Фолькоперан» находились на Хурнсгатан, неподалеку от них, и туда любили наведываться журналисты и люди с художественными наклонностями.

– Вот только… – отозвался Андрей.

– Что?

– Мне надо заниматься портретом продавца произведений искусства с аукциона «Буковскис», который сел на поезд на Центральном вокзале в Мальмё, но так и не вернулся. Эрика считает, что он хорошо подойдет для раздела «разное».

– Господи, как эта женщина тебя эксплуатирует…

– Я так вовсе не думаю. Но у меня что-то не складывается. Текст получается очень путаным и неживым.

– Хочешь, я посмотрю?

– С удовольствием, но мне хотелось бы сперва немного продвинуться. Я сгорю со стыда, если ты увидишь текст в таком состоянии.

– Тогда подождем. Но давай, по крайней мере, сходим немного поедим. Потом ты сможешь вернуться и продолжить работу, раз уж тебе так надо, – предложил Микаэль и посмотрел на Андрея.

Эта картина будет долго вставать у него перед глазами: Зандер, в пиджаке в коричневую клетку и расстегнутой у ворота белой рубашке, выглядящий как кинозвезда, или, во всяком случае, больше обычного похожий на молодого Антонио Бандераса, на растерянного Бандераса.

– Мне, пожалуй, все-таки лучше остаться и разобраться с этим, – с сомнением в голосе проговорил он. – У меня в холодильнике есть немного еды, которую можно разогреть в микроволновке.

Блумквист задумался, не потребовать ли, по праву старшего, чтобы Андрей составил ему компанию на пиво. Но потом сказал:

– Ладно, увидимся завтра. Как там у них дела? Рисунка убийцы пока нет?

– Похоже, что нет.

– Завтра нам придется найти другое решение. Смотри не переработай, – сказал Микаэль, встал и надел пальто.

Лисбет припомнила, что когда-то давно читала о савантах в журнале «Сайенс». В одной из статей специалист по теории чисел Энрико Бомбиери ссылался на эпизод из книги Оливера Сакса «Человек, который принял жену за шляпу», где два умственно отсталых близнеца-аутиста сидели, откинувшись на спинки стульев, и повторяли друг за другом огромные целые числа так, будто видели их перед собой в каком-то внутреннем математическом ландшафте, или даже нашли некий загадочный кратчайший путь к таинству чисел.

Конечно, то, что удавалось близнецам, и то, что стремилась создать Лисбет, было двумя разными вещами. Однако ей подумалось, что некое родство все-таки существует, и она решила попробовать, хотя в успех почти не верила. Поэтому Саландер снова извлекла зашифрованный файл АНБ и собственную программу для факторизации с помощью эллиптических кривых. Затем опять повернулась к Августу. Тот ответил раскачиванием верхней частью тела взад и вперед.

– Натуральные числа. Ты любишь натуральные числа, – сказала она.

Мальчик не посмотрел на нее и отнюдь не прекратил раскачиваться.

– Мне они тоже нравятся, – продолжила Лисбет. – Но сейчас меня больше всего интересует одна вещь. Она называется факторизацией. Ты знаешь, что это такое?

Август, раскачиваясь, уставился в стол и, казалось, ничего не понимал.

– Факторизация целых чисел – это когда мы переписываем цифру в произведение натуральных чисел. Под произведением я имею в виду результат умножения. Ты следишь за моей мыслью?

У Августа не дрогнул ни один мускул лица, и Лисбет задумалась, не стоит ли ей просто-напросто заткнуться.

– Согласно фундаментальной теореме арифметики, каждое натуральное число можно уникальным образом факторизовать, и это довольно увлекательно. Такое простое число, как 24, мы можем получить разными способами, например, умножив 12 на 2, или 3 на 8, или 4 на 6. Тем не менее существует только один способ факторизовать его целыми числами: 2 х 2 х 2 х 3. Ты слушаешь? Все числа обладают уникальной факторизацией. Проблема же заключается только в том, что умножать целые числа и получать большие числа легко. Но часто бывает безнадежным идти обратным путем, от ответа обратно к целым числам, и один очень глупый человек воспользовался этим в тайном сообщении. Понимаешь? Это немного напоминает смешивание сока со спиртным: смешать легко, а снова разделить куда труднее.

Август не ответил ни кивком, ни словом, но хотя бы перестал раскачиваться.

– Давай посмотрим, хорошо ли у тебя получается факторизация натуральных чисел, Август. Давай?

Тот не сдвинулся с места.

– Я рассматриваю это как согласие. Давай начнем с числа 456.

Взгляд у мальчика стал пустым и отсутствующим, и Лисбет больше чем когда-либо уверилась в мысли, что вся ее затея – глупость.

На улице было холодно и ветрено. Впрочем, Микаэль посчитал, что холод даже пошел ему на пользу – он немного проснулся. Народу на улице было относительно мало. Блумквист думал о дочери Пернилле и ее желании писать «по-настоящему», и, разумеется, о Лисбет и мальчике. Что они сейчас делают?

Поднимаясь на «горбушку» Хурнсгатан, он немного засмотрелся на выставленную в витрине картину. Картина изображала веселых, беспечных людей на коктейльной вечеринке, и в этот момент ему подумалось – хотя наверняка ошибочно, – что сам он в последний раз беззаботно стоял с бокалом в руке целую вечность назад. На мгновение его потянуло куда-нибудь вдаль. Затем он вздрогнул, охваченный ощущением, будто его кто-то преследует. Но, обернувшись, Микаэль понял, что это ложная тревога, возможно, следствие всего того, что ему довелось пережить за последние дни.

Позади него стояла лишь восхитительно красивая женщина в ярко-красном пальто, с распущенными русыми волосами, чуть неуверенно и застенчиво ему улыбавшаяся. Он тихонько улыбнулся в ответ и уже собрался идти дальше, но все-таки задержал на ней взгляд, возможно, даже с удивлением, будто ожидая, что женщина в любую минуту превратится в нечто иное, более будничное.

Но она с каждой секундой скорее становилась более ослепительной, почти как королевская особа, как большая звезда, по ошибке блуждавшая среди обычных людей. По правде говоря, в этот момент, в первый миг изумления, Микаэль едва смог бы ее описать или указать хоть какую-то мелкую отличительную деталь ее внешности. Она представлялась неким клише, воплощением чего-то шикарного из модного журнала.

– Могу я вам чем-нибудь помочь? – спросил он.

– Нет-нет, – ответила она, похоже, снова смутившись, и ее неуверенность нельзя было не найти очаровательной.

Про такую женщину не подумаешь, что она застенчива. Судя по внешности, она должна бы владеть всем миром.

– Ну, тогда приятного вечера, – сказал он и отвернулся, но она остановила его нервным покашливанием.

– Вы случайно не Микаэль Блумквист? – еще более неуверенно спросила женщина, глядя на булыжники мостовой.

– Да, это я, – ответил он с почтительной улыбкой.

Он буквально заставил себя улыбнуться таким же почтительным образом, как улыбнулся бы любому.

– Я только хотела сказать, что всегда восхищалась вами, – продолжила она, осторожно подняв голову и посмотрев на него в упор темными глазами.

– Мне очень приятно. Правда, я давно ничего путного не писал… Кто вы?

– Меня зовут Ребекка Свенссон, – сказала она. – Я теперь живу в Швейцарии.

– А сейчас приехали домой в гости?

– К сожалению, совсем ненадолго. Мне не хватает Швеции. Не хватает даже стокгольмского ноября.

– Тогда дело зашло далеко.

– Ха, да! Но ведь с ностальгией по дому так и бывает.

– Что вы имеете в виду?

– Что человеку не хватает даже плохого.

– Верно.

– Но знаете, как я от всего лечусь? Слежу за шведской журналистикой. Думаю, за последние годы я не пропустила ни единой статьи в «Миллениуме».

Тут Блумквист снова посмотрел на нее и обратил внимание, что все предметы ее одежды, от черных туфель на высоких каблуках до кашемировой шали в синюю клетку, дорогие и эксклюзивные.

Ребекка Свенссон мало походила на типичного читателя «Миллениума». Но почему надо относиться с предубеждением даже к живущим за границей богатым шведам?

– Вы там работаете? – спросил он.

– Я вдова.

– Понимаю.

– Иногда мне становится невыносимо скучно. Вы куда-то направлялись?

– Я собирался выпить бокальчик и поесть, – ответил он, сразу почувствовав, что недоволен собственной репликой – та прозвучала слишком пригласительно и была слишком ожидаемой. Но, по крайней мере, правдивой – он ведь действительно шел выпить и поесть.

– Можно я составлю вам компанию? – поинтересовалась Ребекка.

– Буду только рад, – произнес с сомнением Микаэль.

И тут женщина быстро коснулась его руки – вероятно, неумышленно, во всяком случае, ему хотелось в это верить. Она по-прежнему казалась застенчивой. Они медленно пошли вверх по «горбушке» Хурнсгатан, мимо целого ряда галерей.

– Как приятно пройтись здесь с вами, – сказала Ребекка.

– Получилось несколько неожиданно…

– Не совсем так, как я предполагала, проснувшись сегодня утром.

– А что вы предполагали?

– Что будет так же скучно, как обычно.

– Не знаю, веселая ли я сегодня компания. Я довольно сильно поглощен кое-каким материалом.

– Вы работаете слишком много?

– Можно и так сказать.

– Тогда вам просто необходим маленький перерыв, – сказала она, улыбнувшись обворожительной улыбкой, неожиданно полной желания или какого-то обещания

В это мгновение что-то в Ребекке показалось Микаэлю знакомым, как будто он уже видел эту улыбку – только по-другому, в каком-то искажающем зеркале.

– Мы раньше встречались? – спросил он.

– Не думаю. Если не считать того, что я, разумеется, тысячи раз видела вас на фотографиях и по телевизору.

– И вы никогда не жили в Стокгольме?

– Только в детстве, будучи совсем маленькой.

– А где вы тогда жили?

Ребекка неопределенно указала рукой вдаль по Хурнсгатан.

⇐ Предыдущая 16 17 18 19 202122 23 24 25 Следующая ⇒