ЧАСТЬ ВТОРАЯ 5 страница

А учитывая нежелание комиссара Бингема и Департамента полиции принимать какие-либо версии, которые не нанесли бы ущерба подпольной анархистской организации, раскрытие этой связи ложилось исключительно на мои плечи.

ГЛАВА 7

Здание «Дакота», 72-ая улица, дом 1.

18: 00.

- Что происходит? И почему никто из вас не одет к ужину?

У меня перехватило дыхание, когда я поднял глаза и увидел стоящую в дверях Изабеллу — в желтом платье, с каштановыми волосами, уложенными к вечеру. Ее карие глаза сверкали, когда она рассматривала нас всех.

Увидев свою невестку, Алистер заметно расслабился и подошел к ней с извиняющейся улыбкой.

- Прости, Изабелла. Мы были так поглощены обсуждением, что я совсем забыл об ужине.

На ее лице отразилось разочарование, хотя глаза остались теплыми, когда она приветствовала сначала меня, а потом Ангуса Портера. Может быть, она с нетерпением ждала совместного ужина — или расстроилась из-за того, что ее исключили из дискуссии? Я был уверен, что дело в последнем.

Алистер вытащил карманные часы и нахмурился.

- Уже перевалило за шесть. Нам с Ангусом еще нужно кое-что обсудить; я попрошу миссис Меллоун подать нам ужин сюда. - Он повернулся ко мне. - Зиль, почему бы тебе не отвести Изабеллу на ужин и не посвятить ее в это дело? Если хотите, можете взять мой автомобиль.

Застигнутый врасплох этим неожиданным проявлением великодушия, я вопросительно посмотрел на Алистера. Мало того, что он предложил мне воспользоваться своим самым ценным имуществом — автомобилем " Форд" образца 1905 года, - я также знал, что он относился к моей дружбе с Изабеллой с немалой долей подозрительности.

- Алистер, - сказал я, - ты же знаешь, что я никогда раньше не водил автомобиль.

Выражение его лица оставалось невозмутимым.

- Ты довольно часто наблюдал за мной. Это совсем не трудно.

- Нет, спасибо. Нас вполне устроит такси.

Я много раз был пассажиром в автомобиле Алистера, но я понимал, что мне не хватит его умения ориентироваться на дорогах, заполненных конными экипажами, тележками и пешеходами. Не говоря уже о том, как терпеливо он заводил мотор каждый раз, когда тот с шипением останавливался.

Я коротко попрощалась с судьей Портером, а Алистер повел Изабеллу по коридору. Как будто он как можно быстрее хотел от нас избавиться — и мне было интересно, что он хотел обсудить с судьей наедине?

Со времени нашего первого совместного дела в прошлом году я узнал, что Алистер часто бывает не слишком откровенен; но на самом деле, это была привычка скрывать информацию, которую он не считал относящейся к делу — и не важно, что по этому поводу считал я.

С другой стороны, я не хотел судить Алистера слишком поспешно. Он и Ангус Портер были школьными товарищами Хьюго Джексона; возможно, им действительно стоит посидеть наедине, предаваясь воспоминаниям о своем друге.

- Вот, - прошептал мне на прощание Алистер, протягивая небольшой пакет. - Это копии писем, которые Го Мей Лин написала Элу Дрейсону. Я подумал, что ты захочешь просмотреть их за ужином.

- И откуда они у тебя? - поинтересовался я.

- Связи, друг мой, связи, - ответил он с загадочной улыбкой.

- И почему ты не упомянул об этом раньше? - я спрятал письма в саквояж.

Алистер пожал плечами.

- Не думаю, что Ангусу нужно об этом знать. Приятного вечера.

* * *

Как только мы сели в такси, направлявшееся в центр города, и я дал водителю адрес Чайнатауна, Изабелла повернулась ко мне с улыбкой.

- Мы едем в " Мон Лэй Вон", Саймон?

Я покачал головой. Она говорила про ресторан, который мы часто посещали с Алистером в прошлом; его называли " Китайским Дельмонико", потому что, как говорили, китайская еда там была не хуже, чем европейская - в его нью-йоркском тёзке.

- Сегодня я решил выбраться в менее модный китайский ресторан. У нас там встреча с женщиной.

Изабелла искоса на меня посмотрела.

- Мы договорились поужинать всего пятнадцать минут назад.

- А я и не говорю, что эта женщина нас ожидает.

- Тогда тебе лучше поскорее ввести меня в курс последнего дела и объяснить, каким боком в нём замешана эта женщина, — парировала Изабелла, вцепившись в сиденье, когда наше такси резко дернулось вправо.

Я рассказывал ей, что произошло, пока такси быстро несло нас в центр города, по булыжникам, покрытым грязью, - и кто знает, чем еще, - обгоняя другие автомобили, тележки и повозки, запряженные лошадьми, забрызгивая грязью тех несчастных пешеходов, которые подходили слишком близко.

Изабелла всё схватывала на лету, поэтому сразу сообразила, как Алистер втянул меня в это дело — с участием известного судьи, противоречивым судебным процессом и местом преступления, испещренным символами. А после всех подробностей я вернулся к Китайской Розе и нашей сегодняшней цели.

- Ее зовут Го Мей Лин, - сказал я, следуя китайской традиции ставить фамилию на первое место. - Она также известна как " Китайская Роза" - и, очевидно, является возлюбленной Эла Дрейсона. Она каждый день приходила на заседания суда и пыталась передать ему любовные письма. Я только что получил копии нескольких из них. - Я указал на коричневый саквояж у своих ног.

- И ты думаешь, что она каким-то образом причастна к убийству судьи Джексона? - поинтересовалась Изабелла.

- Учитывая время совершения убийства и дурную славу процесса Дрейсона, вполне вероятно, что в нем замешан анархист. Если не она сама - то, возможно, знает, кто это сделал.

На лице Изабеллы появилось недоуменное выражение.

- Интересно, почему о ней никогда не писали в газетах? Я следила за процессом и читала новости, как и все остальные; Дрейсона поносили все, от Херста и Пулитцера до Окса. Я была уверена, что, по крайней мере, жёлтая пресса подхватит эту историю. - Она повернулась ко мне и рассмеялась. - Это ведь был бы идеальный заголовок для разгромной статьи: " Дьявол и его китайская любовница"!

Она была права.

- Даже не знаю, - пожал я плечами. - Может, потому, что она китаянка?

- А Эмма Голдман - русская, но о ней пишут постоянно. - Изабелла упрямо вскинула подбородок.

- А ещё она - известная анархистка.

- Но ты ведь и Китайскую Розу считаешь замешанной в этом убийстве. Или всё дело в том, что она не настолько известна?

Я сдался, смеясь.

- Ты права — у меня нет ответа на этот вопрос. Возможно, полиция попросила газетчиков не писать слишком много и не подогревать ненависть, потому что поняла, что сдерживать толпу во время суда - задание не из лёгких. Может быть, журналистам даже пообещали " эксклюзивную информацию" после окончания процесса, если во время оного они будут помалкивать.

Изабелла внимательно посмотрела на меня.

- Тебя беспокоит что-то еще. Ты морщишь лоб, как и всегда, когда у тебя в голове что-то не сходится.

Я кивнул, и её губы дрогнули в улыбке. Она слишком хорошо меня знала.

- Вполне возможно, что судью убили только ради того, чтобы сорвать почти верный приговор Дрейсону, - признал я. - Но из-за символов, найденных на месте преступления — и сообщения " Леруа отомщён" - я полагаю, что убийца мог быть мотивирован чем-то из прошлого судьи, и процесс Дрейсона вывел это на поверхность.

Такси резко остановилось; мы добрались до места назначения - пересечения Баярд-стрит и Мотт-стрит.

- Другими словами, ты считаешь, что убийство судьи - не просто помощь Дрейсону от его друзей-анархистов?

- Именно. Идём. - Я расплатился с таксистом и помог Изабелле выйти из автомобиля. - Продолжим разговор за ужином.

Как только мы оказались на тротуаре, я на мгновение остановился, чтобы вдохнуть неповторимый запах Чайнатауна.

В этот вечер запах рыбы со множества рынков смешивался с резким ароматом табачных киосков и чайных лавок.

Их ароматы были настолько сильны, что обычно маскировали запахи, исходящие от массы людей вокруг нас — от потных рабочих, возвращающихся домой, до надушенных женщин, направляющихся в ресторан.

Вокруг нас стоял ужасный гам: люди кричали на всех языках: мандаринском и кантонском диалектах, смешанных с корейским, японским и английским. Сам я умел разговаривать лишь на своём родном языке, однако, если прислушивался, мог различать по интонациям другие диалекты.

Мы вышли на улицу и очутились в живом человеческом море.

Мимо нас проходили китайские прачки с узлами чистой одежды на головах; женщины толкали нас корзинами, наполненными мясом и овощами; молодые люди пробирались в двери салунов; а случайные патрульные во время вечерних обходов делали вид, что следят за порядком, останавливаясь только, чтобы поговорить с лавочниками.

- Хотите экскурсию? Всего пятнадцать центов за полчаса. - К нам подошел мужчина-экскурсовод. - Я отведу вас в ресторан с самой экзотической кухней.

- Нет, спасибо, - сказал я, беря Изабеллу за руку. Мне не нужен был проводник; я хорошо знал этот район, благодаря тому, что провел детство всего в нескольких кварталах к северу отсюда.

А во время частых отлучек моего отца, Ники Скарпетта - грубоватый владелец салуна за углом на Пелл-стрит - выполнял своего рода роль отчима - помогал моей матери, когда не хватало денег на аренду, и заботился обо мне. Но ценить я это начал гораздо позже, когда уже вырос.

Мы продолжили путь по Мотт-стрит, миновав несколько китайских ресторанов, конкурировавших за бизнес в этом квартале: " Империал", " Порт-Артур" и " Тукседо".

- Что мы ищем, Саймон? - Изабелла сжала мою руку, когда корзина с рыбой - казалось, подвешенная в воздухе, настолько крошечным был несший её человек - материализовалась из ниоткуда и врезалась в нее.

- " Красный фонарь", вот, он уже виден. - Я указал на желтый навес, на котором были изображены китайские иероглифы рядом с рисунком простого фонаря на красном флаге.

Я притянул Изабеллу поближе, чтобы она не столкнулась с шатающимся мужчиной, который, без сомнения, провёл слишком много часов в одном из опиумных притонов или салунов Чайнатауна.

Некоторые из них рекламировались открыто; другие можно было найти только в верхних комнатах некоторых ресторанов, скрытых от общего взгляда. Их наличие принесло респектабельным китайским ресторанам по всему городу плохую репутацию.

Жители Нью-Йорка ассоциировали китайские рестораны с этими сомнительными заведениями, но на самом деле большинство связанных с опиумом посетителей и владельцев были ирландцами, англичанами, немцами или русскими. Кем угодно, только не китайцами.

В конце концов, мы добрались до угла, где в витрине " Красного фонаря" висело меню. Поднялись на две ступеньки, вошли через красные занавески, которые служили дверью, и тут же нас встретила хорошенькая миниатюрная женщина в синем шелковом ханьфу.

- Ni hao ma[11]? - поинтересовалась она с вежливой улыбкой. - Добрый вечер.

- Нen hao, xie xie[12]. Столик на двоих, пожалуйста.

- Конечно.

Вторая улыбка была более широкой, открыв желтые зубы, которые разрушили первое приятное впечатление. Возможно, она была большой любительницей чая или табака, или и того, и другого.

Мы последовали за ней в маленькое помещение, заполненное до отказа; она подвела нас к единственному свободному столику в глубине зала. Остальные посетители перестали есть и уставились на нас, потому что мы были единственными не китайскими посетителями в зале, а Изабелла — единственной женщиной, не считая пожилой дамы, обедавшей со своим сыном.

Когда мы уселись за маленький деревянный столик в глубине зала, женщина снова обратилась к нам:

- У нас есть только меню на китайском языке. Вы читаете по-китайски?

- Yī diаn[13], - ответил я на одном из диалектов и по выражению лица китаянки понял, что даже в этих трёх слогах совершил пару ошибок. Я знал лишь несколько иероглифов, и в меню мог только отличить блюда из риса от лапши, не больше.

- Тогда я вам помогу, - кивнула женщина.

- Мей Лин! - донёсся голос из кухни, а за ним последовали несколько слов по-китайски.

- Прошу прощения, - пробормотала она. - Одну минуту.

Как только она отошла достаточно далеко, Изабелла наклонилась ко мне и прошептала:

- По-моему, она не похожа на анархистку.

Я мог только пожать плечами. Бертильон, возможно, и ошибался, утверждая, что преступники отличаются от законопослушных граждан чертами внешности, но в одном он был прав: мы все склонны ожидать, что преступник будет выглядеть как злодей. Таков базовый человеческий инстинкт — и я вспомнил, как только сегодня утром искал в глазах Эла Дрейсона признаки зла. Разумеется, их там не было. Худшее зло было невидимо; оно спало в сердцах и умах.

Мы подождали несколько минут, но Мей Лин не возвращалась.

- Если мы не станем заказывать что-то экзотическое, то высоки шансы, что нам понравится, - предложила Изабелла.

Мы остановили свой выбор на чайничке зелёного чая, жареном омаре с рисом и овощной лапше с салатом из бок-чой. Я жестом подозвал официанта, представившегося Чарли, и он записал наш выбор в маленьком блокнотике.

Я продолжал высматривать Мей Лин, пока разговаривал с Изабеллой, объясняя ей свои опасения по поводу этого дела, включая главную дилемму, с которой я столкнулся: как лучше всего справиться с невыполнимым требованием генерала Бингема? Как мне следить за братом Ханны и оказывать давление на свою семью Страпп?

- До сегодняшнего утра я с генералом никогда не встречался, - объяснил я. - У него репутация человека слишком прямолинейного и никогда никого не слушающего. Но я не воспринимал эти рассказы всерьез: все работники считают, что их начальство знает меньше, чем они сами, - усмехнулся я.

- А теперь ты с ними согласен: ты не доверяешь комиссару.

- Его подход абсолютно неверен, - сказал я, потянувшись за чайником, и налил чая Изабелле и себе. - Генерал - военный человек, который думает, что может бульдозером проложить себе быстрый путь сквозь все проблемы. Но люди, особенно вовлеченные в расследование, плохо реагируют на приказы или грубую силу. Гораздо лучше попытаться аргументированно убедить их в своей правоте.

Изабелла, как и всегда, была предельно пряма:

- У комиссара один подход, у тебя - другой. Это заставляет меня задаться вопросом: ты действительно против самого комиссара? - спросила она между глотками чая. - Или ты просто ищешь предлог, чтобы избежать встречи с семьей Страпп?

- И то и другое, - признался я. - Методы генерала могут насторожить наших подозреваемых — и если они залягут на дно, то наше расследование обречено. Но ты права: у меня нет ни малейшего желания встречаться с кем-либо из Страппов, тем более обсуждать участие Джонатана в анархистской деятельности. - Я на мгновение замолчал. - Не то чтобы есть какая-то особая причина избегать их. Просто эту связь я для себя закрыл и предпочёл бы больше не открывать.

Изабелла молча ждала, пока я продолжу.

- Я не верю, что Джонатан имеет какое-то отношение к смерти судьи. Какую бы руководящую должность он сейчас ни занимал, он не мог быть анархистом слишком долго. Прошло чуть больше двух лет с тех пор, как я видел его в последний раз. А если я прав, человек, причастный к убийству судьи Джексона, таит злобу очень долгое время.

- Два года - это очень долго. - Изабелла бросила на меня многозначительный взгляд и подлила себе ещё чая. - Достаточно долго, чтобы люди изменились. Ты раньше был с Джонатаном близок?

- Нет. В те годы он был робким, замкнутым мальчиком, интересовался книгами и научными экспериментами и надеялся получить стипендию в колледже, как и я. Но этого не случилось, и он пошел работать к отцу.

Еду нам принесли горячей и исходящей паром. Пока официант расставлял тарелки, мы с Изабеллой умолкли — и я заметил, что вернулась Мей Лин. Она здоровалась с клиентами, подавала им напитки и управлялась с кассовым аппаратом.

- А как насчет мистера и миссис Страпп? - поинтересовалась Изабелла.

Я постарался удобно перехватить китайские палочки, но они, похоже, плохо сочетались с омаром и рисом.

- В самом начале я с ними прекрасно ладил. Они приняли меня, когда я был студентом Колумбийского университета и собирался стать адвокатом. Но когда бросил учебу и поступил в полицию, они забеспокоились. - Я скорчил гримасу. - Видишь ли, полицейские получают стабильный и надежный доход, но существует потенциальный риск для жизни и здоровья на рабочем месте. А поскольку большая часть моего заработка уходила на содержание матери и сестры, они, по-моему, отчаялись, что я когда-нибудь смогу жениться на их дочери. Я понимал их и не винил за это; они просто заботились об интересах Ханны.

- Как давно ты видел их последний раз?

- Через несколько недель после похорон Ханны, - признался я, с трудом подбирая слова. - Это было слишком трудно... и я только всё усложнял. Я чувствовал, что они обвиняют меня в том, что я её не спас, - тихо добавил я.

Изабелла мгновение задумчиво смотрела на меня.

Наконец она заговорила:

- Думаю, ты должен увидеться с ними, Саймон. Потому что это правильно, а не только потому, что так приказал комиссар. - Ее карие глаза смотрели прямо на меня. - Если ты не пойдешь, комиссар пошлет к Страппам кого-нибудь другого. И его следующий кандидат вряд ли будет так же деликатен к их проблемам, как ты. - Она сделала глубокий вдох. - И тебе это тоже пойдет на пользу.

Изабелла была права: это нужно сделать. Но я бы многое отдал, чтобы избежать этой задачи.

Вечер близился к завершению, и в " Красном фонаре" осталась лишь горстка посетителей. Чарли, наш официант, принес счет и десерт из карамболы.

- Когда юная леди освободится, не могли бы вы попросить ее поговорить с нами? - Я протянул официанту три доллара, которые должны были покрыть наш обед.

Он вскинул брови, но согласно кивнул.

Я окинул взглядом остальных посетителей. В обычных обстоятельствах я бы предпочел поговорить с Мей Лин в более уединенном месте, но, как оказалось, люди за соседними столиками недостаточно хорошо говорят по-английски, чтобы подслушивать наш разговор.

Спустя несколько минут к нашему столику подошла Мей Лин и подозрительно на нас посмотрела.

- Вам понравился ужин? - выдавила она улыбку.

- Понравился. M Goi[14]. Благодарю вас, - произнёс я на кантонском диалекте, надеясь, что не очень исказил слова и тем самым не оскорбил Мей Лин. - Я надеюсь, вы сможете помочь нам с другим делом. Полагаю, вы - Го Мей Лин, также известная как " Китайская Роза"?

У девушки удивлённо расширились глаза, но она ничего не ответила.

Я представился и сам и представил Изабеллу, объяснив, что мы расследуем убийство судьи Джексона.

Она ответила пустым взглядом. Если бы всего несколько минут назад мы не говорили с ней абсолютно свободно, я решил бы, что она не понимает по-английски.

- Мы ищем его убийцу, и нам нужна ваша помощь, - повторил я.

- Вы нашли не ту девушку, детектив, - наконец произнесла она с вызовом. - Я работаю здесь. - Она обвела рукой обклеенную красными обоями комнату. - Уже многие месяцы, вместе со своими родителями. Я ничего не знаю о мертвом судье.

- Возможно, - осторожно кивнул я, - однако вы нашли время посетить одно из последних его заседаний - суд над Александром Дрейсоном.

Она нахмурилась и снова замолчала.

- Как вы познакомились с Элом Дрейсоном?

- Я не сделала ничего плохого. Я не обязана с вами разговаривать. - Она отодвинула стул и встала.

Я сунул руку в саквояж и медленно вытащил копии писем, которые она написала Дрейсону и пыталась вручить ему на суде.

- Полиция знает все о письмах, которые вы пытались отправить Элу Дрейсону, - произнёс я дружелюбно. - Меня послали поговорить с вами, но если вы откажетесь, они пришлют других. Вероятно, они поставят перед рестораном патруль, а на допрос придут целым отрядом. Согласитесь, это не очень поспособствует вашему бизнесу.

Мей Лин побледнела, вцепившись в спинку стула.

- Мои родители ничего не знают о Дрейсоне.

- Я верю, что вы говорите правду. Нас интересуете только вы - и ваша связь с Дрейсоном.

Девушка молчала, глубоко задумавшись.

- Нам просто нужно, чтобы вы ответили на несколько простых вопросов, - вмешалась Изабелла, очаровательно улыбнувшись.

Мей Лин окинула Изабеллу внимательным взглядом. И опустилась на краешек стула.

- Когда вы познакомились с Элом Дрейсоном? - спросила Изабелла.

- В прошлом году, - неохотно ответила Мей Лин. - Он обедал в нашем ресторане. Пригласил меня на встречу.

- В Чайнатауне проводится не так уж много анархистских собраний, - мягко заметил я.

Девушка кивнула.

- Наши люди слишком заняты. Все здесь, - сказала она, указывая на ресторан, - много работают и проводят долгие дни в ресторанах и прачечных. И ради чего? Даже другие иммигранты ненавидят нас. Они говорят, что мы все ничего не делаем, потому что китайцы работают за бесценок. Но у нас нет выбора. Нам нужна работа, чтобы выжить.

В голосе девушки была слышна горечь. Она достала портсигар.

- У вас нет зажигалки?

Я покачал головой, но Чарли, который наблюдал за нашим разговором с другого конца комнаты, вышел вперед с коробком спичек. Затем он отошёл обратно, но суть была ясна: он присматривает за Мей Лин.

Девушка глубоко затянулась, наслаждаясь дымом, и заговорила снова:

- Ваше правительство ограничивает нас практически во всём. Оно издаёт законы, по которым мы, женщины, не можем въехать в вашу страну. Поэтому здесь в большинстве своём работают мужчины, а не женщины. Из-за Акта об исключении китайцев. Неудивительно, что мужчины находят некитаянок. У моего брата жена-ирландка и рыжеволосый сын.

Она усмехнулась, снова показав пожелтевшие зубы.

- Поэтому вы присоединились к анархистам? - спросила Изабелла. - Чтобы улучшить положение китайской общины?

Мей Лин энергично закивала.

- Да. Точно так же, как итальянцы, русские и немцы. Они тоже упорно трудятся, чтобы улучшить жизнь своих людей.

- А затем ваши отношения с Элом Дрейсоном стали носить более личный характер. Он доверял вам, - мягко сказала Изабелла. - Нам сказали, что вы пытались передать ему письма во время суда. Любовные письма, я полагаю.

Услышав это, китаянка рассмеялась — громче, чем я ожидал от женщины ее миниатюрных размеров.

- Так все и должны были подумать. Дрейсон бы гордился.

- А что еще мы должны были думать? - поинтересовался я.

Она пожала плечами.

- Я не писала этих писем. Только доставляла их.

Теперь я слушал очень внимательно.

- А кто их вам передал? - уточнила Изабелла.

- Понятия не имею. Они приходят сюда, в ресторан, в коробках с партиями юэбинов. Все записки, полученные вечером, я доставляю в суд утром - точнее, пытаюсь доставить.

- Кто давал вам инструкции? - спросил я. Очевидно, если Мей Лин говорила правду, то она была всего лишь курьершей; подлинный интерес вызывал анархист, наставлявший ее.

- Мистер Страпп, - ответила она.

Джонатан. Брат Ханны.

- И что он вам сказал?

- Я ведь уже повторила, - пожала девушка плечами. - Он сказал, что письма, которые приходят в юэбинах, нужно на следующий день относить в суд.

Так был ли Джонатан тем, кого я искал? Или он - просто еще один участник большого заговора? В любом случае, теперь у меня не было выбора: мне нужно было сегодня же вечером навестить Страппов.

Изабелла на время отвлеклась, читая записки, затем повернулась ко мне и нахмурилась.

- Ты уже читал их, Саймон?

- Не очень внимательно, - признался я.

- Все эти дефисы, - сказала она. - В словах есть какой-то смысл, но складываются они очень странно. Смотри.

Она протянула мне письмо, и я прочитал:

" Увы, тайна-страсть-наша, родной-мой обожаемый. Одним-глазком-хоть-увидеть хочу-тебя-иначе разлетится-она-прахом. Сгораю-в-пламени и гибну".

- Вы понимали, что доставляли? - спросил я Мей Лин.

- Я понимала всё, что мне нужно понимать, - с загадочной улыбкой произнесла она.

Этот ответ ничего не значил. Я попытался надавить на неё, напоминая, что удовлетворит меня только её полное сотрудничество.

- Иначе они пришлют кого-нибудь другого.

Ее ноздри раздулись от гнева, но она наконец ответила:

- Это шифр. Это все, что я знаю.

Изабелла нахмурилась.

- Дай мне ещё раз взглянуть на письма. Я всегда неплохо разгадывала ребусы, - улыбнулась она мне и вооружилась карандашом.

- Вы знаете, о чём в них говорится? - спросил я Мей Лин.

Она покачала головой, но почти в ту же секунду Изабелла подняла глаза и торжествующе подняла палец.

- Получилось! Это один из самых простых шифров. У тебя есть чистый лист бумаги?

Я кивнул и вытащил из саквояжа записную книжку.

- Это так называемый " нулевой шифр", — сказала она, - потому что зашифрованные буквы не видны - они замаскированы дефисами. Но посмотри: они просто пытаются сказать Дрейсону, что контрабандой протащат ему сигареты.

Я снова всмотрелся в письмо.

- Так какой здесь код?

- Первая буква каждого слова, - ответила Изабелла. - И тогда послание превращается из любовных бредней полуграмотного человека в нечто совсем иное. Видишь?

Я ещё взглянул на надпись:

Изабелла записала результат и с довольной улыбкой развернула к нам листок.

" Утро. Охр. Сиг. "

- Вы пытались предупредить его, что утром охранник передаст ему подарок, - произнесла Изабелла.

Мей Лин кивнула.

- Но зачем это было нужно? Он бы все равно достал сигареты, - с любопытством сказала Изабелла.

В глазах Мэй Лин промелькнула насмешка.

- Эти послания были отличной подготовкой к тому дню, когда мы пошлём действительно важное сообщение. Если власти не заметят в этих любовных письмах ничего особенного, то... Вы понимаете...

Она замолчала, но мы прекрасно поняли ее мысль. Менее важные сообщения прокладывали путь для настоящего сообщения.

Вспомнив свою собственную стычку с Дрейсоном, я добавил:

- Кроме того, сомневаюсь, что Эл Дрейсон сотрудничал бы с охраной. А это сообщение сгладило бы его взаимодействие со стражником.

И ещё одна мысль не давала мне покоя:

- Почему именно вы?

- Возможно, я просто глупая китаянка, которая не умеет хорошо писать, - невозмутимо ответила Мей Лин. - Чего еще от меня можно ожидать, верно?

Теперь я все понял.

- Люди решат, что вы не образованы. Они не станут задаваться вопросом, почему там столько дефисов. Но, тем не менее, Дрейсон так и не получил ваших сообщений, - сказал я.

Китаянка пожала плечами.

- Он был невезучим.

- И все же вы сочувствуете ему... одобряете то, что он сделал? - осторожно спросил я.

Во взгляде девушки промелькнула злость, и она смяла недокуренную сигарету в блюдце.

- Я не люблю насилия. Никто не любит, - вскинула она подбородок. - Но люди не слушают нас. Возможно, они обратят внимание на наши требования, когда станут нас бояться.

- Вы знали о заговоре с целью убийства судьи Джексона? - поинтересовался я.

Мей Лин посмотрела на меня очень серьёзно.

- Я не знаю ни одного человека, кто планировал бы убийство судьи. Зачем?

- Это могло нарушить ход судебного разбирательства и освободить Дрейсона — или, по крайней мере, продлить его жизнь, отложив свидание с палачом.

- Но это больше не имеет значения. Его дело сделано.

Теперь я был искренне озадачен.

- Вы думаете, даже если он выживет, то больше ничего не сможет сделать? Разве он не один из вас и не полезен для вашего дела?

Китаянка пожала плечами.

- Не больше, чем любой другой. Его место займёт следующий. Дрейсон не такой уж и особенный.

- Возможно, другие думают иначе, - заметил я, внимательно наблюдая за ее реакцией.

- Возможно, - уклончиво ответила девушка. - Но зачем тратить силы на одного-единственного человека?

Кто-то крикнул из кухни на китайском.

Мей Лин вздохнула.

- Мне нужно идти. Я ответила на ваши вопросы, детектив?

- Пока - да, - ответил я и поблагодарил ее за потраченное время. - Если вы что-нибудь вспомните или услышите, пожалуйста, дайте мне знать. - Я протянул ей свою карточку с номером телефона Девятнадцатого участка, зная, что она никогда не позвонит.

* * *

- Ты ей веришь? - поинтересовалась Изабелла, как только мы вышли на улицу, и за нами захлопнулась дверь ресторана.

- Сложный вопрос.

Я повел ее по людным тротуарам в сторону Канал-стрит, где мы с большим успехом могли бы найти такси.

- То, что она нам рассказала, вполне логично, и все же я думаю, что она вполне способна сочинить хорошую историю. Но надо отдать ей должное: именно потому, что девушка кажется умной, я думаю, что она не рассказала бы нам о зашифрованных сообщениях Дрейсону, если бы действительно была причастна к убийству судьи. И если бы она знала о музыкальном шифре на месте убийства, то никогда бы не призналась, что писала какой-то шифр.

- И, тем не менее, это совпадение может указывать на кого-то из членов анархистской организации.

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 5 6 789 10 Следующая ⇒