Крестики-нолики 5 страница

«Нам. Не друг…» - звучало в голове. «Но мы же его спасли…» Иван оделся, и, вы-ходя из подъезда, обернулся на идущего сзади Максима, потом скосил глаза на украшен-ный «диезом» капот, но лицо вокалиста было непроницаемым. Он подошел к исцарапан-ной машине, и спокойно сказал:

- Садись, Пикассо. Подброшу до метро.

Глава 8

Перешагнуть Порог

«Все, что делается из любви,

совершается по ту сторону добра и зла»

/Ф. Ницше/

Несколько дней пролетели незаметно. Басист возвращался с репетиции в час пик, и в метро была давка. Душный, облепляющий со всех сторон вязкий воздух застревал в гор-ле сухим ватным тампоном, жег ноздри, стягивал губы. Летняя жара пришла в Москву не-ожиданно, и народ дурел, наполняя город жалобами на погоду, вслед за которыми, как обычно, переключались на дураков и дороги…

Иван висел на поручне в вагоне, ненавидя вечерние часы-пик. Притиснутый с од-ной стороны каким-то очкастым студентом-ботаником с затычками плеера в ушах, а с другой — меланхоличной барышней в пестрой майке, он чувствовал, как постепенно пе-реходит в газообразное состояние. Репетиция закончилась на мажорной ноте — никто не поругался, и Максим остался доволен записью баса на свою загадочную мелодию. С по-дачи вокалиста парень начал присматриваться к Ларсу, выискивая враждебность или от-вращение, но тот напоминал индийского йога, погруженного в медитацию — никаких эмоций на лице, никаких комментариев, ничего, что могло бы помочь Ивану прочитать его.

«Затишье перед бурей, не иначе... »

Из наушников студента-ботаника громыхало что-то совсем не соответствующее его внешнему виду, и басист улыбнулся мысли о том, как обманываются глаза... Под мерный перестук колес парень вспоминал сосредоточенное лицо Макса.

«Потерпеть еще немного? Что же вы так прячете? » - электричка остановилась на станции, и два потока людей: входящих и выходящих, на мгновение столкнулись, пере-мешиваясь, и в вагоне, у самой двери, мелькнуло знакомое лицо.

«Случайностей не бывает, Маркиза? » - Иван осторожно протискиваясь между стоящими, стал пробираться к двери. Девушка увидела его почти сразу, но то, что она сделала, больно царапнуло по самолюбию. Маркиза отвернулась. Стоя спиной к Ивану, она безразлично смотрела сквозь дверь в бегущую темноту с проблесками ламп. Словно чужая. Словно они не знакомы.

«Вот, значит, как... Мстишь, что я не вступил в игру? Делаешь вид, что ты меня не знаешь? Ладно, сейчас поиграем... » - разозлился он и, прислонившись к ней вплотную, впечатал ее грудью в двери, заводя одну руку девушки за спину и наблюдая через плечо за отражением в стекле: ноль эмоций, и никакого сопротивления...

Маркиза шагнула в вагон, чувствуя, как ее подталкивают сзади. Погруженная в воспоминания о мелькающих перед глазами кадрах только собранного клипа, она все еще продолжала тонуть в этом гнетущем ощущении, которое он создал. Марк с другом поста-рались, и видеоряд сочился безысходностью и откровениями. Девушка думала, что остро-та того вечера померкла в памяти, но, пересматривая видеозапись, она собственной кожей чувствовала каждый удар, а связки в горле сводило спазмом беззвучных криков. Все труднее было удерживать на лице маску безразличия. Маркиза помнила, как падали на пол шелковистые пряди волос, отхваченных ножницами с показной небрежностью. Пом-нила себя, натягивающую порванный свитерок на вздрагивающие, исполосованные Вань-кины плечи. Желтые шашечки такси, горячее дыхание на шее – подлая память хранила всё. Нервно дрожали поджилки – это тело реагировало на какофонию перебивающих друг друга мыслей в голове.

«Что ты скажешь, когда увидишь это? Как непросто будет объяснить, почему было принято решение показать это всем… Да и станешь ли ты слушать? Сделает ли ход Ларс? » - Маркиза сомневалась, но не в том, правильно ли она поступает, а в том, сможет ли снова вычеркнуть свое имя из его жизни.

«Добровольно самоустраниться? Но игры с зеркалом больше не помогут… Можно до бесконечности шагать через порог – туда-обратно, туда-обратно…»

Макс обещал встретить ее на оговоренной станции, чтобы забрать смонтированный клип, и она мысленно подгоняла электричку, чтобы, наконец, вынырнуть из этой липкой духоты. Но когда между плавящимися телами мелькнуло лицо Ивана, ей показалось, что ее заперли в морозильной камере и спина покрывается изморозью.

«Как же не вовремя…» - она отвернулась, пряча побелевшее лицо. «Увидит Макса на станции и опять взбесится…» - дыхание рядом с ухом обдавало жаром, и Маркиза по-чувствовала, как пальцы крепко сжимают ее запястье, заводя руку за спину. «Уже злится», - хрустнул сустав, предупреждая, что рука все-таки не резиновая.

- Звучи же… Ты же любишь это дело… - в голосе с нескрываемой издевкой про-звучал приказ.

«Прости, мой хороший. Задела за живое… Но твой ход тоже сделан». Она повер-нула к нему голову, копируя мимику парня, и один уголок рта пополз вверх, искажая его саркастичной ухмылкой.

- Как прикажете, Мастер, - превращая улыбку в оскал, ответила она, возвращая ему словесный удар. Его пальцы непроизвольно разжались, отпуская ее руку.

- Что ты сказала?! - выдох споткнулся о зубы, превратив фразу в змеиное шипение.

- Танцуй, аккомпанемент я обеспечу, - игнорируя его вопрос, шепнула она, и вслед за словами горло вытолкнуло протяжный, словно плавленая карамель, стон.

Он снова увидел, как расширяются ее зрачки. Парень уже успел забыть, какое ощущение возникает, когда кто-то другой признает твою власть над собой. И когда в оду-ряющей плавильне вагона прозвучал несдерживаемый стон, Иван кожей почувствовал, как вспыхивают собственные щеки, как алеют уши и как трогаются ледяной коркой плечи и спины стоящих рядом людей, нацепивших маски безразличия. В её глазах, как и всегда, не было ни раскаяния, ни стыда, ни сочувствия, хотя она явно заметила остатки синяка под глазом, и парню внезапно стало любопытно, сказал ли ей Марк об их встрече у клуба.

- Знаешь, я пообщался на днях с Марком…

- Хорошо, он будет наказан, - спокойно говорила Маркиза. – Я запретила ему ви-деться с тобой.

- Я помирился с Максом, - она промолчала, - Ты не рада?

- Очень не вовремя...

- Это что, месть? – начал закипать парень. – За то, что я не принял игру? Нам нель-зя до бесконечности прятаться в своем выдуманном мирке. Нужно и меру знать, ... - он назвал ее по имени, и девчонка вздрогнула. – И ты не можешь всю жизнь приказывать Марку! - шипел он, чтобы слышала только она.

- Я согласилась, - как-то не в тему прозвучала ее фраза, но она продолжила, и Иван побледнел: - Вчера вечером я поставила на Марка свое тавро.

- Что?! - от неожиданности он вцепился одной рукой в поручень, а второй - в ее предплечье так сильно, что она поморщилась. - Значит, вот как... Значит, всё? Да? - его тон повышался неосознанно, - Значит, хотела, чтобы я отошел в сторону, и нет никаких тайн?! Наигралась и выбрасываешь?! Надоел, и ты уступила игрушку Максу... какое бла-городство! - звучало уже на полвагона. - Ненавижу тебя, Маркиза! - рука сорвалась с по-ручня и несильно, но чувствительно хлестнула девчонку по щеке. Стоящий рядом парень ухватил его за плечи и тряхнул:

- Эй... Ты что творишь?!

- Все в порядке, не нужно его держать, - спокойно сказала девушка, но парень и не подумал отпускать сопротивляющегося Ивана. - Я сказала, руки от него убрал! - вторая фраза прозвучала почти с рыком, и непрошенный помощник отстранился, обиженно бор-моча что-то под нос. Пассажиры вокруг продолжали старательно делать вид, что ничего не происходит, а Иван пристально смотрел ей в глаза, и когда на повороте электричку качнуло, лицо девушки оказалось совсем близко. Как тогда, в самом начале, они стояли вплотную, чувствуя на щеках дыхание друг друга…

А потом снова было фриволите слов, нанизанных на нить прыткими челночками смысла...

Я вплела в свою жизнь твои темные мягкие пряди,

Но судьба растрепала мечтаний смешные косички.

Наши жизни — обман, мы погрязли в нелепом обряде,

И, как олово, стынем, горя, словно сера на спичке...

- Прекрати, Маркиза, - Иван попытался остановить набирающие темп стихи, но девчонка продолжала читать под метроном отстукивающих по рельсам колес. Она следи-ла, как вздрагивают ресницы, как от смущения напрягается горло, когда ее рука соскаль-зывает вниз по его спине, задевая невольных свидетелей…

Ты оденешься, выйдешь за дверь, чуть коснувшись губами,

Словно бабочки крыльями, словно дымком миража.

И не важно, что завтра опять пустота между нами,

Ведь сегодня мы снова танцуем на грани ножа.

Пальцы огладили выблёскивающую на влажной коже татуировку, выстраиваясь у локтя, словно баррэ на аккорде «соль», и он почувствовал, как в руку впиваются ногти, сопровождая ритмичную вязь стиха...

Ведь сегодня смыкаются вновь на предплечьях ладони,

Полумесяцы острых ногтей рвут узорами кожу,

И холодное завтра сейчас в твоем стоне утонет.

Мы минуты меняем на вечность. Минуты дороже...

Тук-тук... Электричка притормаживает у станции. Тук-тук... Разъезжаются двери.

- Глаза так легко обмануть, Маг, - как давно она так его не называла… - Ищи отве-ты в правильном месте, - ладонь на мгновение прижимается к области сердца.

Тук-тук... Она делает шаг на платформу. Тук-тук... Проходящие мимо люди заде-вают ее плечами, а она продолжает стоять и смотреть...

«Минуты дороже... » - зацепился за строчку Иван, собираясь шагнуть за ней на платформу.

- …, подожди, - имя снова сорвалось с губ, но девушка поднесла к уху разрываю-щийся от звонков мобильный.

- Да, я уже жду тебя… - прозвучало в трубку, и сомкнувшиеся двери отрезали от него звуки платформы. Иван видел ее провожающий взгляд сквозь стекло отъезжающего вагона, видел, как шевелятся губы на лишенном эмоций лице, а еще… видел быстрым ша-гом приближающегося к девушке Максима.

«Ждешь его, да? Ненавижу тебя, Маркиза! Ты права – глаза слишком легко обма-нуть…»

Адреналиновая истерика, спровоцированная поведением девчонки, еще некоторое время удерживала Ивана от упаднических мыслей, а когда на последующих станциях из вагона вышли все, кто видел игру, парень, совершенно опустошенный, сполз на освобо-дившееся сидение. В голове почему-то звучала новая мелодия Макса: напряженная, рва-ная, с постоянно меняющимся настроением, похожая на порыв ветра, танцующий среди языков пламени.

«Как ты мог?! И врал же в глаза! Ма-акс, ну, зачем это всё?! Ну, спишь ты с ней, так зачем отрицать то, что я и так знаю? Не-на-ви-жу тебя…»

Он проехал еще две станции, пересел на соседнюю линию, и проехал назад. Бес-цельно шатаясь по городу, Иван заходил в какой-нибудь бар, опрокидывал в себя очеред-ную порцию обжигающей горло гадости, и брел дальше, пока не оказался перед знакомым подъездом студии, в окнах которой горел свет. Парень щелкнул пальцами, и бычок осы-пался искрами, разбиваясь о стену. Шагнув на узенький выступ, он осторожно подтянулся на решетке, и замер.

«Нетнетнетнетнетнетнетнетнет… Пожалуйста, только не это», - сердце забилось в груди, словно догорающий мотылек на свече. Руки отпустили решетку, вспышка боли дернула позвоночник, когда ноги ударились о землю, а перед глазами, словно на негативе пленки, отпечаталась комната студии с пустыми бутылками под журнальным столиком, и диваном, где Максим склонялся над Маркизой.

И растерянность сменилась яростью. Такой же холодной, как его собственный взгляд, отражающийся в оконном стекле.

«Ты - чудовище, Максим… Ты знаешь? »

Стоя на платформе, провожая глазами набирающую скорость электричку, Маркиза даже не вздрогнула, когда ее локтя коснулась рука Макса.

- Я вовремя? - она кивнула. - А что за похоронный вид? Клип точно закончили? - девушка обернулась к вокалисту, на автомате откидывая его светлую прядь с плеча за спину.

- Да, Макс, все сделали...

- Тогда почему глаза на мокром месте? Знаешь, второй раз видеть твои слезы — уже закономерность...

- Потому что мне до чертиков страшно. Страшно, что он снова хлопнет дверью, снова скажет «ненавижу тебя», а мне снова придется ехидно улыбаться в ответ, делая вид, словно мне плевать... И у меня дикое желание напиться до беспамятства. - Макс криво ус-мехнулся.

- Не вопрос! Я не за рулем. Идем, нажремся как свиньи, будем орать песни и при-ставать к стриптизершам, как некоторые...

- Да, символично... Только мне не нужны чужие глаза в моменты моих падений. И ночевать в обезьяннике мне тоже не улыбается... Давай по бутылочке какого-нибудь бар-битурата, после которого языки будут синие, и в парке посидим. Потом ты поедешь до-мой... или в студию... не знаю, а я... к Верке поеду. У меня приступ феминизма...

- Что, меня уже за мужчину не считаешь? - хмыкнул Макс. - Да и... Марк, вроде, не сильно тебя доставал все это время.

- Марк умеет добиваться своего. Он отличный игрок, и умелый манипулятор, ка-ким бы тихоней ни казался. А ты... - не закончив, Маркиза ткнулась лбом ему в плечо.

- Что? - Максим не ожидал подобного шага, но руки сами легли на плечи, чуть сжимая.

- Пора моему стальному лому в переплавку... Устала. Это все нервы...

- Держись... Мы ведь даже еще не пили... Идем нервы лечить, - она кивнула, позво-ляя вести себя к эскалатору, придерживать под локоть, открывать перед собой двери...

В итоге, выпив по чашке кофе и затарившись вином и какой-то закуской, было ре-шено ехать в студию, смотреть клип и рефлексировать. Названивал Марк, но Маркиза ска-зала, что задерживается на студии и будет поздно, уже зная, что назад сегодня не поедет.

- А ты врешь — и не краснеешь, - констатировал Максим, наливая еще вина и про-тягивая бокал девушке.

- Да. А еще я не собираюсь оправдываться. Тем более перед тем, кто мне принад-лежит...

- А как же крылатая фраза про… как там? Мы в ответе за тех, кого приручили? Волноваться же человек будет, что ты дома не ночуешь.

- Он знал, на что идет. Отчитываться перед ним я не обязана, - она потягивала ви-но, пересматривая поставленный на повтор клип.

- То есть, ты не считаешь происходящее между тобой, Иваном и Марком изменой кому-то из них? - Маркиза покачала головой.

- Это было бы изменой, если бы кто-то из них не знал о существовании другого.

Макс задумался, кладя ногу на ногу и откидываясь на спинку дивана, краем глаза следя за уже осоловевшей девчонкой, грызущей крекер, а потом, подчиняясь внезапному желанию, потянул ее к себе за руку.

- Значит, это не будет изменой... Ведь он все равно не верит, что между нами ниче-го не было.

Маркиза сначала напряглась, чувствуя ладони Максима, скользнувшие под коф-точку, а потом рассмеялась, мягко отталкивая его руки.

- Очень смешно, Макс! Правда. Дружеского секса не будет, - хихикнула девушка, но улыбка сползла с губ, когда она посмотрела ему в глаза и поняла, что это не шутка.

- Танцуй со мной, Маркиза... - два солнечных пятна с черными дырами расширен-ных зрачков приблизились, и она ощутила сладкий запах вина от дыхания парня.

- Макс, мы два пьяных идиота... и это нам нифига не поможет...

- Ну, почему же... очень даже поможет, - он макнулся лицом в ее волосы, проводя губами по шее, - Ивану помогало. Прямо на этом диване... – Макс прижал ее спиной к ди-вану, наклоняясь. Светлые пряди заскользили с его плеч, рваными мазками касаясь ее щек, лба, губ. – Я даже расскажу тебе, как именно это происходит… Хочешь? – шептал он, - Хочешь знать, что он любит? Или что обычно делает?.. - Маркиза сначала слушала, держа контакт с его нахальными тигриными глазами, но когда губы требовательно про-диктовали желание их владельца, не удержалась, и затряслась от смеха.

- А-ха-ха... Пипец, Макс, отличный способ соблазнить девушку, сообщив ей, что на этом самом месте ты... а-ха-ха... его! Пфффф… Поднял настроение! - она толкнула его в плечо, скидывая на пол с дивана и продолжая смеяться. - Зараза ты белобрысая! Меня давно так не подкалывали! Расслабилась, блин!

Вокалист заулыбался, глядя на хохочущую Маркизу, и выдал:

- Тест пройден!

- Даже та-ак?! – воскликнула она, - ну, ты у меня еще попляшешь… танцор. И во-обще, поёшь ты лучше, чем танцуешь… Поэтому, спать будешь на полу!

- Ну, не злись. Третий час уже. Надо будет хоть чуть-чуть подремать. Кх… пьяные идиоты… - улыбнулся Макс, повторяя определение девушки, - так и есть.

- Кстати, а ты написал текстовое сопровождение к клипу? – внезапно вспомнила Маркиза, снова уставившись в экран ноутбука.

- Обижаешь! Еще на прошлой неделе.

- Тогда как поступим? – девушка снова был серьезна. – Мы ведь не можем до бес-конечности доводить Ивана до белого каления. Он сегодня едва не сорвался, когда мы встретились в электричке…

- Ты не говорила о встрече, - с тревогой посмотрел на нее вокалист.

- Да не хотелось по второму кругу дёргаться. Он и так мне по лицу засветил прямо в вагоне…

- Ого… - тихо произнес Макс. – Нехороший признак. Как бы мы не опоздали… Этот клип может оказаться ему абсолютно до задницы… Дай-ка, - он отодвинул девушку от ноутбука и быстро защелкал по клавиатуре. – Однозначно, нужно грузить клип в сеть.

- Да, Макс. Сейчас или никогда.

Запасной комплект ключей не зря занимал место во внутреннем кармане гитарного чехла. Иван был спокоен. Больше не было сомнений, все стало предельно ясным. Ключ повернулся два раза, и парень шагнул в темную студию. Мигала кнопка ждущего режима на ноутбуке, и в тишине звучали только тихие вдохи и выдохи спящих.

«Мой ход, Макс… Налакались. Дрыхнете. Хорошо вам было? А мне вот - херо-во…» - купленные в круглосуточной аптеке рулончики лейкопластыря разматывались беззвучно. Когда Иван обматывал белыми полосками ноги спящих, ни один не пошеве-лился. Он осторожно стянул запястья Маркизы, сунул руки под нее, и, подняв, переложил на пол, принимаясь за Макса. Когда запястья вокалиста тоже были обмотаны пластырем, последним штрихом был кусок скотча, отодранный уже не таясь, с характерным против-ным звуком. Этот кусок и залепил спящему блондину рот. Тот, наконец, просыпаясь, про-мычал что-то, пытаясь понять, что же происходит, но получил удар под ребра.

- Не советую выеживаться, - холодно сообщил Максиму Иван.

- Ваня? – прозвучал с пола голос девушки. – Что ты делаешь? Зачем?!

- Замолчи, - отрезал он, отрывая еще один кусок скотча.

- Не надо, - она попыталась освободиться, но намотанный в несколько слоев пла-стырь держал крепко. – Макс ведь тебе сказал, что ничего не было… Я расскажу тебе, за-чем… - она не успела договорить, потому что в рот был затолкан носовой платок, и из-под наклеенного скотча больше не раздалось ни звука.

- Теперь я буду решать, что надо, а что – нет… - в тишине теперь раздавались толь-ко звуки отрываемого скотча – это Иван для верности обматывал ноги и руки Максима поверх пластыря. – Помнишь, как ты меня назвала сегодня в метро? По-омнишь… - тянул слова Иван, - Так вот… Я собираюсь отыграть его роль идеально… - он впервые видел такой неприкрытый ужас в глазах Маркизы. Она мотнула головой, изгибаясь всем телом в попытке отстраниться от его рук, когда он попытался поднять ее с пола, но парень поймал ее за волосы и тихо сказал:

- Не заставляй меня быть с тобой грубым. Я все равно сделаю то, что задумал. Только мне кое-что понадобится. И вам обоим придется меня дождаться, - говорил он, усаживая девушку в кресло перед пультом, - пока я съезжу к Марку…

Отошедшего от удара Макса Иван решил не перекладывать с дивана, и теперь на-блюдал за бесплодными попытками вокалиста освободить руки, за мимикой лица…

- Не волнуйся, - в голосе парня было ненормальное спокойствие, - я постараюсь не долго… - Иван поднялся и, шагнув к Маркизе, примотал ее ноги к креслу. – Знаю, какая ты находчивая, но… в этом танце веду я…

Он выключил в студии свет и тихо скользнул за дверь, запирая ее. У подъезда уже дежурил вызванный таксист, и басист назвал адрес.

- Только оперативнее, пожалуйста. Нужно будет вернуться сюда же… - Таксист кивнул, раздавил окурок носком туфли, сел, и машина тронулась…

Выскочив у подъезда, Иван задрал голову: свет у Марка уже не горел, и парень принялся набирать номер квартиры на клавиатуре домофона. Никто не отвечал. Таксист начал недовольно шевелиться.

- Слуш, посигналь-ка… - в отчаянии попросил басист, - Может, он проснется…

Но тут пиликнул домофон, выпуская дедулю-полуночника с собачкой, и парень шмыгнул в подъезд, проскакал по ступенькам, и даже успел поймать дверь закрывающе-гося лифта. Последний раз он ехал в этом лифте вместе с Ларсом. С тех пор на пластике стены добавилось комочков жвачки и наклеек с объявлениями.

Иван нажал на кнопку звонка, и не отпускал, пока не щелкнул замок. Заспанный Марк раздраженно распахнул дверь, а потом просто отступил в квартиру, пропуская баси-ста.

- Заходи, но Маркизы нет еще, - сообщил он, и махнул в коридор рукой.

- Я знаю. Она с Максом сейчас, - кивнул парень, и на автомате смахнул со щеки Марка ресницу, не обращая внимания на его мгновенно залившее щеки смущение. Глаза задержались на проступающем из-под футболки куске пластыря на левой стороне груди.

«Не соврала... Действительно сделала это... »

- Болит? Покажешь? – Иван оттянул ворот футболки пальцем, заглядывая, а Марк снова вспыхнул, отрицательно покачал головой и отодвинул руку Ивана.

- Что-то ты сегодня дерганый как никогда… - пробурчал Марк. – Что-то произош-ло?

- У меня всегда что-то происходит. Тебе ли не знать, - усмехнулся Иван. – Мне нужно кое-что, - Марк ощупал взглядом фигуру взбудораженного парня, отмечая про се-бя, что от него пахнет алкоголем и еще чем-то знакомым, ассоциирующимся у него с больницей.

- Что же?

- Хирургический лоток Маркизы. Естественно, вместе с инструментами. Она знает, зачем.

- А где она сама?

- С Максом на студии сливу квасит… Можно быстрее, меня внизу такси ждет, - Марк пожал плечами, и через минуту вынес из комнаты жесткую кожаную сумку.

- Спасибо! С меня пиво, - хихикнул парень, и вылетел за дверь.

- Псих… - констатировал Марк, и пополз спать. – И Маркиза… тоже еще, конспи-ратор, - бубнил он под нос, - не собираешься приезжать ночевать – так и скажи… Типа я скандалы закатываю. Алкаши богемные, бля… - парень зашел на кухню, глотнул воды из носика чайника, посмотрел в черный прямоугольник окна, и решил, что все-таки лучше позвонить, предупредить, что кошмар по имени Иван уже выехал обратно.

Трубку никто не брал.

- Странно, - прошептал Марк, - у нее на сигнале такая зубодробительность стоит, что при всем желании, не услышать невозможно.

«И все-таки она бы позвонила мне на счет инструментов… Что за херня…» - внут-ри заворочался колючий ёж нехорошего предчувствия, и в этот момент Марк вспомнит тот странный «больничный» запах… Он посмотрел на время: было четыре с небольшим. «Укурок и наивный идиот, не пропустите! Вторая часть марлезонского балета, бля…» - выругался он про себя, и стал быстро одеваться.

«Создала чудовище – теперь смотри, как оно чудит… Макс был прав. Мы опозда-ли». Маркиза чувствовала себя пустой, словно ее выпотрошили и заставили смотреть на то, что выгребли из груди: истерическую дрожь вперемешку с осколками ребер в клочках эмоций. Всё то, во что она еще недавно так твердо верила, превращалось в идиотский фарс.

«Ты играешь, да? Играешь ЕГО? В прошлый раз это закончилось смертью... »

В темноте было слышно, как тяжело дышит Макс, как где-то на парковке дерутся коты, как гулко стучит собственное сердце. Девушка уже давно не чувствовала рук, когда в двери снова повернулся ключ.

«Что ты задумал, Маг? Насколько глубоко в твою голову просочилось моё безумие? » - Маркиза зажмурилась, когда вспыхнул свет, а потом услышала знакомый металлический звон, и похолодела. Раздался треск ткани – это Иван снимал с Максима рубашку. Тот снова мычал что-то, дергался, а потом замер, и Маркиза видела только, как сжимается его кулак, и слышала, как из-под скотча на губах доносятся сдавленные стоны.

«Что я наделала…» - слезы потекли по щекам, и кошмарная реальность начала рас-плываться за этими солеными линзами. Нос заложило, и дышать становилось труднее.

«Вот и оправдается выражение «захлебнуться слезами», - Маркиза попыталась привлечь внимание Ивана, склонившегося над напряженным, как струна, Максом.

- Потерпи, Маркиза, и до тебя очередь дойдет. Я почти закончил, - радостно сооб-щил ей басист, не оборачиваясь. – И остатки пластыря пригодятся…

Макс дернулся, глядя, как Иван раскладывает на стуле у дивана инструмент из лот-ка. Он уже видел этот лоток на видеозаписи Мастера. Судорожно сжалось сердце, когда холодное лезвие скальпеля коснулось кожи, как тогда, зимой… Только разница все же была существенной: на месте Мастера был человек, с которым было так много пережито, и, в то же время тот, кто в этот момент будил в душе агонизирующее желание бежать без оглядки… Он повернул голову, чтобы посмотреть, что делает притихшая в кресле Марки-за, и снова задергался, пытаясь показать Ивану, чтобы тот обернулся. Потекшая тушь чер-ными дорожками расчертила ее щеки. Макс видел, как напряженно застыли плечи девуш-ки, ее бледное, до синевы, лицо, судорожно дергающееся горло — ей было трудно ды-шать... и самое жуткое – она больше не пыталась бороться, словно все уже было решено. Максим снова дернул плечом, и басист возмутился:

- Ну, Макс! Не дергайся опять. Осталось пару надрезов. Хочешь, чтобы криво по-лучилось? – вокалист смотрел на него и не узнавал. Иван, казалось, вообще не осознает, что происходит, для него это было очередной игрой.

Пиликнул домофон, Иван соскочил с дивана и, как был, со скальпелем в руке, так и пошел открывать. На пороге стоял Марк.

- О! И тебе не спалось, - улыбнулся парень, пропуская медбрата в студию. - При-соединяйся…

Шагнув в комнату, Марк мигом оценил ситуацию и сделал вид, что не заметил ни связанного Макса, ни скальпеля в руке Ивана. Он пересек студию, направляясь к бледной, как стена, девушке в кресле, также, молча, отклеил скотч и быстро вынул изо рта кляп. Она не открыла глаз.

- Твою ж мать, - прошептал парень, попытался оторвать скотч от подлокотников кресла, но не смог. Он обернулся к Ивану. – Дай сюда! – Марк вытащил скальпель из сжа-тых пальцев басиста, и начал резать скотч, освобождая Маркизу.

- Зачем? – расстроено спросил Иван, - Я так старался, приматывал, а ты… - Марк поднял глаза и посмотрел на него снизу вверх: по-детски широко распахнутые карие гла-за, растрепанный хвост, капли крови внизу на рукавах, и подергивающиеся губы…

«Здравствуй, Белочка…» - подумал Марк, укладывая Маркизу на пол и начиная делать искусственное дыхание. Он и сам сейчас чувствовал себя неестественно спокойно среди этого хаоса, словно пластиковый манекен в толпе.

- Хватит целоваться, - обиженно протянул басист, трогая Марка за плечо, - Я тоже хочу. Марк…

- Поцелуешь… Если она снова будет дышать, - тихо бросил он в перерыве между толчками в грудь.

- Не смешно, Марк, - детское выражение не сходило с лица парня. – Она шутит. Правда?

- Конечно… - парень сунул руку за ухо девушки, пытаясь пальцем нащупать пуль-сирующую точку. – Жизнь вообще штука смешная, до смерти… - он подвинул к себе сум-ку Маркизы, в которой, помимо лотка с инструментами, лежала аптечка. По комнате мгновенно распространился гадкий запах нашатырного спирта, - Ну же… Очнись, – он поднес к ее лицу маленькое зеркало, и когда на поверхности появилось небольшое пятно испарины, без сил опустился рядом с девушкой, прислоняясь спиной к бортику пульта. А через пару минут девчонка зашевелилась, и Марк дернулся к ней.

- Ты как?! – она остановила его тянущиеся руки.

- Нормально, посиди, отдохни… - тихо сказала Маркиза, и, подхватив аптечку, по-ползла к дивану, игнорируя стоящего посреди комнаты Ивана, который тоже пошел к ди-вану, наблюдая, как девушка отклеивает скотч с лица Макса.

- Ничего не говори… - шепнула она Максиму, доставая инсулиновый шприц и ам-пулу, - Шрам все равно останется, поэтому я приведу его в божеский вид, - Макс распах-нул глаза.

- Опять резать?! – по лицу пробежала судорога.

- Больно не будет, - она прошлась куском ваты вокруг порезов, убирая лишнюю кровь, стараясь, чтобы спирт не попал в ранки. – Ваня, иди отсюда, посиди с Марком, - спокойно произнесла она.

- Нет! Это моя метка! – мгновенно раскапризничался тот, но пальцы Маркизы сомкнулись на его запястье.

- Ладно, - она тщательно вытерла его пальцы спиртом, - держи вот здесь. Не дави сильно! Художник, бля… - подошедший Марк глянул на порезы, и его брови поползли вверх.

- Это совпадение случайно? - спросил он.

- Я думаю, ты сам прекрасно знаешь ответ, - тихо сказала девушка, осторожно вы-правляя лезвием кое-где ушедшие в сторону линии.

Марк смотрел, как Маркиза колдует над распластанным на диване Максом, и пре-красно понимал, зачем она делает вид, что ничего страшного не происходит. Иван все-таки сорвался, и любое слово или движение, не соответствующее созданному им образу, могли усугубить ситуацию.

«Алкоголь с дурью… Понеслась душа в рай…»

- Маркиза, у тебя тушь потекла, - радостно сообщил Иван, - ты такая смешная. На енота похожа… - его пальцы лежали на плече Максима, потом стали собирать рассыпав-шиеся по ним пряди волос.

- У вас в холодильнике лимон не завалялся случаем? – спросила девушка, - Марк, глянь там… - и парень вышел.

⇐ Предыдущая 10 11 12 13 141516 17 18 19 Следующая ⇒