ШЭНЬСИ-ШАНЬСИ 5 страница

Подойдя к широкой кровати с балдахином, Бодхи указательным пальцем нажал на точку посреди груди и в области легких, после чего больной сделал глубокий выдох и открыл глаза.

Оказалось, он помнил все и поэтому поблагодарил царевича и приказал слугам прислуживать ему с особой тщательностью.

Утром хозяин дома и Бодхи разговаривали в беседке.

Человек, которого спас Бодхи, был Ю-Ши, странствующий ученый.

Выпив из чаши белого вина, ученый спросил:

— Вы спасли мне жизнь. Чем мне отблагодарить Вас?

— Я хочу познать сущность Чжун-Го.

Ученый по имени Ю-Ши провел царевича в зал мудрости, где на резных полках вдоль стен лежали древние рукописи, книги и различные предметы из мира фауны и флоры.

— Будем познавать Чжун-Го пять дней.

— Пусть будет так.

Ученый Ю-Ши сказал:

— Вы спасли мне жизнь и восемь сокровищ. Смотрите, вот они! —■ и он раскрыл Добаогэ — кабинет сокровищ.

Из сундучка, где могло поместиться до сотни предметов, ученый муж достал и разложил на изящном столике из ясеня

личную печать с выгравированным на ней именем владельца, сделанную из яшмы и украшенную фигурками мифических зверей и божеств,

бутылочку из тыквы-горлянки с целебными снадобьями, четыре сокровища ученого — тушечницу, тушь, писчую бумагу, кисть для написания иероглифов,

колокол — знак Мудрости и торжества Знаний, жезл Жу-И — символ духовного совершенства из слоновой кости в форме волшебного гриба Линчжи,

веер с изображением цветов и птиц эпохи Хань из гусиного пера с благожелательными стихами,

рукопись — свиток древних времен,

фигурки восьми Бессмертных из слоновой кости.

Туйчжоу

В первый день ученый Ю-Ши рассказал царевичу о народе Хань, языке — Хань Юй, письменности — Хань-Цзи. Рассказал о принципах построения иероглифов.

Ученый говорил слова, фразы, предложения.

Ученый рисовал иероглифы.

Ученый объяснял — Бодхи молчал. Царевич запоминал.

В джунглях Рудра запоминал голоса сотни птиц и животных и мог их в совершенстве воспроизвести — потому что не слушал, а слышал.

Тысячи и тысячи вещей, знаков, движений он запоминал раз и навсегда — потому что не смотрел, а видел.

Быть спокойным и открыть свой разум миру — этому его научили река и деревья, животные и птицы.

Второй день был днем истории Тянь-Ся. Днем родословной Поднебесной страны.

Царевич узнал о первочеловеке Паньгу, рожденном из Великого Хаоса, о трех великих первопредках народа Хань:

Нюй-Ва, создавшей людей из глины,

Фу-Си, научившем людей охоте, письменности, огню,

и Шэнь-Нун, подарившем людям плуг, мотыгу и семена риса.

За первопредками шли пять совершенномудрых правителей древности: первый император Хуан-Ди и его сыновья Чжун-Су, Гао-Син, Яо и Шун.

Народ Поднебесной почитал их за то, что они дали ему пределы Поднебесной, лунный и солнечный календари, нравственность, ритуал и чувство долга перед Родиной, императором, семьей и законом.

За пятью великими первопредками правили императоры династии Шан-Инь.

Они научили людей приносить жертвы Богам, Небу, Земле.

Они научили людей гадать. Они приносили в жертву животных и людей — но Небо отвергло их жертвы.

Небу не нужны кровь, страдания и боль.

Лицо Ю-Ши стало печальным, но он продолжил историю Под небесной.

Он рассказал, как мучили страну набеги кочевников с Запада и Востока. Как сражались между собой царства — Лу, Вэй, Цзинь, Хань, Чжэн, Ци, Цинь, У, Юэ, Чу.

Это были времена весен и осени.

Эпоха борющихся царств Чжаньго закончилась победой императора Цинь-Ши Хуанди, который объединил всю Поднебесную.

Из рассказа ученого царевич понял, что царство Цинь победило из-за того, что советник императора Ли-Сы придерживался Фа-Цзя — школы великого Закона над людьми.

У них был принцип: идущие против закона идут против Неба.

Многое узнал Бодхи об императоре Цинь Ши Хуанди и о династии Хань, которую прославил император У-Ди.

Император Цинь Ши Хуанди объединил Поднебесную, ввел единую монету, единую дорогу и построил стену длиной в десять тысяч ли.

Император У-Ди победил кочевников, развил земледелие и шелководство, открыл шелковый путь, наладил металлургию, солеварение и развил книгопечатание.

И вновь ученый был печален — он говорил о разделении Поднебесной на два государства, на два полюса.

Сейчас на Севере правил император Тоба, на Юге правили южные династии.

В кабинете Ю-Ши было много старинных карт, здесь был морской компас и механизм с зеркалами для наблюдения за звездами.

Особенно царевича заинтересовали древние манускрипты, где были изображены энергетические реки человека.

Медики прошлого Поднебесной хорошо знали анатомию и физиологию человека.

В третий день Бодхи услышал о сущности Тянь-Ся. Занятия начались до восхода солнца.

Ученый, одетый в пурпурный шелковый халат, подошел к каменному столу и развернул на нем старинный свиток.

На нем было изображено космическое видение Поднебесной. '

— Мировое пространство — Восток, Запад, Юг, Север, и в центре Чжун-Го —■ срединное государство.

— Четыре времени года —- лето, зима, осень, весна — и в центре летнее солнцестояние.

— Пять цветов — У-Сэ, пять первоэлементов —• У-Син,

пять покровителей света, пять знаков, пять священных пиков, пять природных сущностей.

В завершающие два дня учения Ю-Ши объяснил значение чисел от одного до двенадцати в связи с космической картиной Поднебесной.

Гуйчжоу

Царевич внимательно запомнил суть пяти великих школ Поднебесной:

школы учителя Куна — Жу-Цзя, школы учителя Лао —- Дао-Цзя,

школы учителя Мо — Мо-Цзя, школы учителя Шана — Фа-Цзя,

школы учителя Будды — Фо-Цзя.

Была еще школа академии Цзыся — Инь-Ян Цзя и философская школа имен-сущностей — Мин-Цзя.

Так как ученый принадлежал к школе образованных людей — Жу-Цзя, он подробно объяснил значение ритуала Ли и мира музыки Юэ для понимания внутреннего мира чиновников, служилых людей, полководцев, вельмож, поэтов и художников.

Занятия в доме ученого Ю-Ши начинались рано утром, заканчивались поздно вечером.

Глубокой ночью, на ровной поляне ухоженного сада, рядом с водоемом Бодхи начинал занятия по боевому искусству кшатриев.

Вслед за Пранаямой, массажем тела, отработкой стоек пяти храмов Бодхи повторил искусство боя даосского монаха.

Монаха, танцующего с зонтом.

В горах Далоушань Бодхи встретил даосского отшельника по имени Чжан Тянь-И.

Древний старик с желтым лицом, с лучами солнца в глазах, в громадной соломенной шляпе был похож на весенний гриб.

В руках он держал старый бамбуковый зонт и корзину лечебных цветов.

Чжан Тянь-И показал царевичу ряд удивительных приемов с зонтом, посохом и чашей для подаяний.

Но в начале была долгая беседа за чашей ароматного зеленого чая в уютном гроте, где обитал отшельник.

Чжан Тянь-И был веселым человеком, много повидал, а еще больше знал.

Раскладывая травы и цветы, попивая маленькими глотками целебный зеленый чай, он улыбался:

— Когда-то я обладал большим богатством. Обладал большой властью. Имена моих предков занесены на шелк и бамбук великим ученым Сыма Цяном еще во времена императора У-Ди, правнука Лю-Бана, который провозгласил династию Хань.

Однажды я сидел в большом зале и слушал доклады своих слуг, Смотрел в окно. Смотрел на стену.

Гуйчжоу

И вдруг на мгновение меня озарил свет Неба. Я увидел себя. Свою жизнь. Мир, в котором я живу. Увидел всю Вселенную. Увидел бее то, чего нет, но из чего все произошло. Я встал. Поклонился Духам предков и ушел из своего дворца. С тех пор живу в горах.

Долго говорил Чжан Тянь-И.

Говорил о Шелковом Пути, который прошел в юности.

Говорил о путешествии морем до берегов, где живут люди с темной кожей и добрым сердцем.

Говорил об учении учителя Лао-Цзы и мудрых наставлениях Учителя Кун-Цзы.

Когда первые лучи солнца коснулись вершин дальних хребтов, Чжан Тянь-И сказал, вставая:

—- Видно, Да-Мо, что ты воин, поэтому за то, что ты терпеливо слушал старика, я покажу тебе кое-что.

Смотри, Да-Мо, и запоминай.

На площадке перед входом в пещеру старик преобразился. Вращая одновременно в руках посох, зонт и чашу для подаяний, он начал вращаться сам.

Отшельник делал внезапные прыжки в разные стороны, прыжки вверх, прыжки через голову, и все время бешено вращались в его руках чаша, посох и зонт.

Оказалось, это только начало. Затем начались такие удары по воздуху, что Бодхи только качал головой, поражаясь силе и мощи преобразившегося просветленного человека.

Теперь отшельник не говорил.

Он показывал великое искусство рукопашного боя =— тайну, которую поверял царевичу, которому поверил.

В полдень, когда Бодхи собрался уходить, Чжан Тянь-И протянул ему деревянную коробочку с листьями зеленого чая:

— Имя моих предков занесено на шелк и бамбук. Мне этого не надо. Но если мои знания искусства боя помогут тебе, я буду доволен человеком в красном.

— Твои знания помогут многим людям. Мир Вам, добрый человек!

— Мир и здоровье Вам, путник!

Гуйчжоу

Пять ночей, во время смены второй ночной стражи, Бодхи вспоминал-запоминал приемы отшельника с зонтом, повторяя шаг за шагом, удар за ударом, разворот за разворотом, прыжок за прыжком великое искусство боя даосов.

Вот и сегодня ночью Бодхи отрабатывал удивительные приемы-удары с лежачего положения и внезапные броски снизу вверх с ударом ногами-ножницами.

Рано утром царевич прощался с ученым человеком:

— Мир Вам, Ю-Ши!

Пусть счастье и смех детей поселятся в Вашем доме.

Однажды, в джунглях Виндхья, я помогал араньяку — человеку чисел. Вот что араньяк чертил у ручья.

Бодхи начертил посохом на песке знаки смешного человека из Виндхья.

Ю-Ши улыбнулся, посмотрел на формулу. Замер. Бодхи ушел.

Прошли сутки, а ученый Ю-Ши все смотрел на знаки человека из храма Солнца.

Облака, дождь и обезьяны говорят, что через несколько лет на берегу Нормады встретились ученый Ю-Ши и человек чисел.

Встретились — и начали спорить.

Спорили. Ругались. Мирились — и вновь спорили.

Чертили на песке знаки. Стирали. Вновь чертили.

Кричали друг на друга. Топали ногами — и считали, считали, считали.

И высчитали. Это была скорость света. Скорость доброты.

Скорость, которая невидима.

По прекрасным ущельям, откуда горные реки устремлялись в долины, среди зарослей бамбука и полыни Бодхи шел по вечнозеленым горам в Чэнду — столицу даосского государства Удомидао.

Он думал об узорах неба и линиях корней деревьев.

Он думал о людях Поднебесной.

Благодаря даосскому отшельнику и ученому они стали ближе и понятнее.

Думал царевич и о том, как высоко ценятся Знания в Тянь-Ся.

В дороге среди паломников и торговцев, на полях среди крестьян, в городе — на рынке, постоялом дворе, в храмах и на площадях — люди Хань часто говорили:

Гуйчжоу

— Лучше обучать сына, чем оставить ему короб золота. Учись, и поймешь, что Учению нет предела.

Стены ущелья были ребристыми и отливали свинцом.

Деревья были черными и мокрыми.

Не было видно неба. Не было видно солнца.

В середине узкого прохода без света и тени клокотал бурный поток пенистой, холодной реки.

Он летел с горы вниз через ступени острых порогов, поднимая громадные веера вздувшейся воды.

Он неистово бился о серые стены и деревья, росшие из скал, рвался вверх, бурлил на дне и скользящей волной наносил удар за ударом по острым камням, раскидывая в стороны зеленые хвосты столетнего ила.

Бодхи шел вдоль мокрых, скользких стен рычащего ущелья, прыгая с камня на камень, хватаясь за острые углы и выступы стены, уходящей вниз, уходящей в сплетение воды и холода.

Впереди была небольшая каменная поляна.

Стены ущелья раздвинулись. Засветлел клочок белого неба.

Показался на излучине водопад,

грохочущий, громадный, необъятный.

Спасаясь от вала воды, пены и водорослей, Бодхи вскочил на середину каменного выступа и, мгновенно пригнувшись, прыгнул в сторону, к стене.

Увернувшись от летящего молнией, короткого копья, увернувшись от диска, вошедшего в каменную стену, словно нож в масло, увернувшись от покрытой ядом стрелы арбалета, Бодхи прыгнул за большой, оранжевый камень, отделившийся от стен ущелья.

За брызгами-веерами воды царевич не видел врагов.

Он знал — они появятся.

Две тени появились на мокрых камнях.

Два меча. Два кинжала. Два врага.

Одним прыжком, с посохом в руках Бодхи оказался между ними.

Первый получил крученый, пробивающий удар пяткой в грудь.

Второй — удар железным кулаком в лицо.

Это были смертельные удары.

Гуйчжоу

Удары воюющих джунглей.

Оба падали-летели в бурлящий поток, а на выступе появились еще двое.

С двух сторон от Бодхи стояли два мастера меча.

Это было видно по их стойкам.

Они знали, кто перед ними. Знали, и были спокойны.

В руках у Бодхи был посох.

В руках мастеров — мечи и кинжалы.

Места на выступе было мало. Можно было сделать только выпад —- бросок, выпад — смертельный удар.

Они бросились одновременно, с криком-выдохом, разворачиваясь в прыжке, свистя клинками в мокром воздухе.

Бодхи прыгнул к стене и, оттолкнувшись от нее, оказался на краю камня, заливаемого водой.

Вновь они встретились глазами — люди, закутанные с пяток до головы в черные одежды, и царевич, стоящий у безумно орущего пеной потока.

Лезвие меча описало обманную дугу и ударом-волной прошло слева от Бодхи, разрезая посох на две равные части.

Царевич резко присел на скрещенных ногах и ударом с нижней стойки пробил киноварное поле нападающего.

Враг замер-застыл. Кровь хлынула из его рта.

Второй удар был срезающим, в шейные позвонки.

И тело в черном слетело в воду. ■ >

Бодхи не смотрел на него.

Он внимательно следил за вторым наемным убийцей.

Мастер меча рубящим ударом отсекал возможность движения влево и вправо.

Впереди — свистящий меч, сзади — бурлящий поток.

Внезапно царевич, подкинув вверх половину посоха, другой половинкой ударил по ней в сторону врага.

Мастеру пришлось отбить обломок посоха.

На это ушло мгновение.

В эту долю секунды Бодхи нанес двойной удар кулаком и стопой ноги. Страшный удар тигра.

Зазвенел о камни меч. Рухнуло в воду тело врага.

Гуйчжоу

Царевич поднял свою котомку с чашей и стал пробираться к выходу из темного, холодного тоннеля-ущелья.

Сидя на холме, Бодхи выполнял Пранаяму. Успокоив дыхание, успокоив волны разума, он стал смотреть на картины своей памяти. На руке одного из наемных убийц в ущелье он видел знак-символ.

Пришло время вспомнить.

Черный круг и знак мандрагоры он видел на груди Паланги, которого пригвоздил к воротам храма в Рангпуре.

Черный круг и знак мандрагоры он видел на лице одного из нападавших по дороге в Гуйчжоу.

Теперь этот знак появился в ущелье.

Бодхи делал спокойные вдохи-задержки-выдохи.

Руки были сложены в мудре Знания.

Шаг за шагом он возвращался в Бхарату.

Внезапно он увидел стену-карту звездного неба в пещере по дороге в селение Белого Слона. Влажные глаза женщины. Шепот. И вновь видел стену — звездное небо.

Вот Солнце. Вот Луна. Вот Млечный Путь, звездный ковш.

Девять планет.

В глубине Космоса — черные круги и рядом — знак мандрагоры.

Вспомнил царевич и слова Мелисы:

— Война идет в Небе. На Земле — ее отражение.

Война идет в разумах. На полях — ее следы.

Земная битва влияет на небесную.

Небесная битва влияет на земную.

Иногда они пересекаются. Видеть это могут избранные.

Бодхи смотрел на крепкое кедровое дерево, выросшее на краю пропасти. Казалось, еще миг — и дерево полетит к небу. Но мощные, крепкие корни-узлы ушли глубоко в землю.

Корни вечнозеленого дерева сплелись-слились с землей, камнями и травой.

«Вот так и люди на земле. Срастаются-сплетаются с разделенным миром. С его вечным противостоянием. С его войнами.

Они настолько верят тому, что видят, что принимают это за Истину.

Сычуань

Все у них воюет со всем. Они не смотрят на небо.

Они не видят единый мир. Мир без войн. Мир, с которым они пришли на землю, но о котором с каждым днем и часом стали забывать.

Только дети видят единый мир.

Только старики начинают понимать его вновь.

А он всегда рядом. Он всегда с тобой, Человек. Мир без войн».

СЫЧУАНЬ

Пройдя горы Далоушань, царевич дошел до Чуньцина.

В темноте он нашел постоялый двор, где его встретил гостеприимный улыбчивый хозяин.

Двор, сияющий чистотой и порядком.

Лица хозяев — добротой и великодушием.

На стенах — восемь символов Бессмертных —

веер, тыква-горлянка, бамбуковая дудка, меч, корзинка с цветами, кастаньеты, железный посох, цветок лотоса.

Это значило, что царевич оказался на земле Удомидао, великого государства даосов.

Бесплатные постоялые дворы для путников.

Бесплатные лечебницы для бедных крестьян.

Доброе дело и доброе слово для бесправного.

Небесный закон и охрана для беззащитного.

Таково было повеление небесного наставника — Тянь Ши!

Таков был основной закон государства равенства, братства, свободы! Государства даосов — Удомидао!

На постоялом дворе была большая зала, где проповедник читал проповедь крестьянам.

Царевич нашел укромное место у резной деревянной колонны.

Даосский священник рассказывал медленно, поднимая руки вверх-вниз, словно птица:

— В чем смысл существования нашей общины?

В чем смысл существования каждого человека общины? — В избежании грехов, в очищении Духа, в достижении бессмертия!

Слушатели зашумели и, согласные с оратором, цокали и кивали головами.

А даосский жрец показал ладонью на одного из крестьян:

Сычуань

—- Вчера кузнец Лю-Ван спрашивает меня —- можно ли увидеть Дао?

И я говорю вам*всем: Дао —- это сущность и первопричина бытия!

Дао порождает все вещи, явления, сущности.

Дао — вечно! Пусто!

Это оно породило наш мир, в котором нет ничего вечного, нет абсолютных величин, нет большого и малого! Нет плохого и хорошего!

Все в этом мире существует только относительно другого — и эта связь между вещами тоже Дао.

— А как жить в этом порожденном мире? — снова спросил кузнец.

— Во-первых, для этого надо обладать добродетелью — Дэ! Дэ — это знание, чистые помыслы и дела.

Только с добродетелью — Дэ —■ можно пройти свой Путь — Дао! А что такое добродетель? Это — У-Вэй! Недеяние! Это значит, что не надо нарушать свою природу! Не надо делать что-либо против природы! Надо стать ею! Надо отказаться от своего эгоизма!

Дэ и У-Вэй — это посох и светильник, чтобы идти в темноте по дорогам своего невежества, и, наконец, найти истинный Путь — Дао!

■

На рассвете хозяин постоялого двора объяснил Бодхи, как найти верховного правителя государства даосов Тянь-Ши.

Поднимаясь на лесистые холмы, царевич видел, как, стоя лицом на Юг, сотни и сотни людей занимаются дыхательной гимнастикой даосов Дао-Инь.

Совершенствование дыхания и тела входило в учение даосов о бессмертии — Сяо. Так вчера говорил священник.

Даосы считали бессмертием не вечную жизнь на земле.

Бессмертие — это жизнь в Небесах! В садах Богини Сиванму, на нефритовой горе. Это жизнь в мирах, где царит вечное счастье!

Плодородная земля, по которой шел Бодхи, была сычуаньской, котловиной, со всех сторон окруженной горами.

Направляясь из Гуйчжоу в сторону города Чуньцина, царевич оказался в восточной части земель Сычуани.

В деревнях здесь жили крестьяне, которые выращивали зерно, ячмень, овощи и фрукты.

У них был большой опыт по выделыванию тунгового масла, а мясо сычуаньских свиней славилось по всей Поднебесной.

Сычуань

Бодхи шел, глядя, как весело летают в бездонном небе стрижи.

Рисовые поля сменялись хлопковыми.

Ячменные поля шли вслед за кукурузными.

Зелень сахарного тростника. Сияние виноградной лозы.

Золото пшеницы. Изумруд благородных тутов.

Бескрайнее, синее-синее небо.

Это была Сычуань. Земля свободных людей!

Земля людей Дао! Земля Дао!

Сегодня на громадной ярмарочной площади продавали и покупали домашних животных.

Над пыльной площадью стояла неумолчная волна мычания, блеяния, кудахтанья, смешанная с криками и воплями загорелых, крепких крестьян и скотоводов.

Жители западной Сычуани кричали, шумели и, размахивая руками, показывали коз, чье молоко давало долголетие, овец, чей вид вызывал восхищение, сарлыков, дававших большое потомство.

Жители восточной Сычуани не махали руками, но шумели еще больше, кричали еще громче, предлагая сильных, громадных буйволов, жирных свиней и море птичьего двора — гусей, уток, кур, петухов — обычных и бойцовских.

И все это в жаре-пыли и хаосе-водовороте споривших, торгующих, расхваливающих свой товар, орущих, заключающих сделки ударами крепких ладоней, азартных, горячих кровью людей Сычуани.

Был полдень. Было жарко. Было душно.

Облако рыжей пыли поднималось над площадью.

Знойное марево тянулось волной к небу.

Медленно текли зеленые воды реки.

Вдруг раздался крик. Страшный, режущий, оглушающий.

Кричала женщина. Кричала, глядя на реку. Кричала, не останавливаясь. Обернулись люди. Застыли в ужасе. Оцепенели.

По деревянному, широкому мосту с противоположного берега летел громадный бык.

Он вырвался из цепей.

Он сбивал тюки, корзины, повозки.

Люди кричали. Люди прыгали с перил в реку.

На пустынном мосту остался стоять ребенок.

Он стоял и смотрел, как на него с пеной у рта движется-грохочет глыба-буйвол с громадными рогами, способными убить тигра.

Кричала обезумевшая мать. Хрипел черный буйвол.

Замерли люди. Замерло время. Замер крик!

В два прыжка Бодхи оказался на мосту.

Он закрыл собой ребенка.

Сжал кулаки и встал боком в асану Защиты Шамбалы.

Скрипел и качался мост. Вращалась клубами пыль.

Раздался глухой удар.

Царевич сделал шаг назад и внезапно ударил быка кулаком в середину черепа.

Тысячи глаз видели, как Бодхи повернулся, взял ребенка за руку и повел к матери.

Бык стоял как вкопанный. Потом захрипел-зашатался и рухнул на дубовые доски моста, подняв столб золотой пыли.

Мать обнимала своего ребенка.

Люди обсуждали удивительное событие. И в толпе все чаще слышалось имя — Да-Мо! Это Да-Мо!

Бодхи, сидя под деревом, ел чечевичный суп и салат из овощей.

Потом он помыл чашу, прислонился к дереву и уснул.

Когда ровно через три часа он открыл глаза, перед ним сидели на корточках два послушника.

— Паломник Да-Мо, наш наставник просит Вас посетить нашу общину.

Бодхи умылся в реке, взял свой посох, суму и вместе с провожатыми отправился в монастырь даосов.

Государство даосов Удомидао было создано Чжан Лу, внуком знаменитого даоса Чжан Дао-Пина, который создал церковь даосов.

После вознесения на Небо ученики провозгласили его Бессмертным. Чжан-Лу разделил свое государство на двадцать четыре части.

Каждой общиной руководил духовный наставник. Его власть была наследственной.

Община состояла из духовных лиц и обращенных, из священников и крестьян.

В большом зале шла проповедь. Крестьяне внимательно слушали духовного наставника. Впервые царевич видел изображения восьми Бессмертных. Горели свечи, лампады, благовония.

Сычуань

Голос наставника звучал четко, громко, ясно:

— Мудрость и святость истинного даоса — это сохранение в себе состояния единства небесной природы!

Небо не откроет двери тем, кто накапливает праведность для самого себя. Это грех!

Всеобщность — вот праведный Путь!

Надо быть единым со всеми.

Главное для любого человека, который хочет очистить свой Дух и тело, — это соблюдать пять заповедей Дао:

Не убий! Не лги! Не укради! Не пей вина! Не прелюбодействуй!

Любовь привязывает нас к вещам — это грех!

Но без любви Душа человека черствеет — это тоже грех!

Любить, но не быть привязанным к тому, кого любишь, —- вот срединный путь, и ему надо следовать!

■ ■ ■:. А

После проповеди к царевичу подошел духовный наставник.

— Спасибо тебе, Да-Мо, за то, что ты спас ребенка на мосту.

У тебя чистое сердце, мы покажем тебе, как даосы выращивают в теле вечно живое алмазное тело, которому соответствует незамутненное алмазное сознание, что приобщает к личному бессмертию во благо всех.

Священник привел царевича в сад, где среди вечнозеленых деревьев была круглая поляна.

Бодхи и наставник сели на траву, а даосские монахи стали показывать искусство создания алмазного тела и Духа.

И увидел Бодхи плавные движения рук и особые шаги

восстанавливающего источника, * >

полета волшебной птицы Рух,

танца дракона в воде.

За плавными движениями рук и нижним дыханием Бодхи видел, как энергия Космоса — Ци — вливается в кровь, идет в печень, укрепляет сосуды сердца и движется в мозг — и снова разбегается по двенадцати энергетическим рекам.

Запомнил Бодхи танец двенадцати Яванских мудрецов с горы Удань-Шань, когда между ладонями возникает энергетический шар — сначала белый, розовый, оранжевый и, наконец, красный.

Движения с огненным шаром напоминали танец облаков в зеркале озера.

Искусство боевого танца мудрецов Явана собирало энергию земли, неба и пять первостихий в чакре Свадхистхана.

Сычуань

Отсюда она, словно пружина, разбегалась от ног к рукам, а между невидимыми ударами собиралась в середине ладоней.

С ладоней энергия уходила в тело — очищала его и вновь возвращалась в Космос.

Наставник сказал:

— С правильным нижним дыханием в тело поступает энергия Космоса — Ци.

Работу энергии Ци внутри тела мы называем Ци-гун.

Ци-гун укрепляет здоровье, дает долголетие, спокойствие Духа, действенную силу.

Ци-гун хорошо укрепляет внутренние органы, кости, суставы, дает неисчерпаемые силы человеческому организму.

В работе с энергией Ци мы применяем одну из сторон Дао — Недеяние, то есть состояние забвения и памяти, слитых воедино.

Недеяние — это отсутствие мысли, формы, постоянства.

Это выход из круговорота жизни и смерти.

Это Просветление.

В Поднебесной говорят —- лучше один раз увидеть, чем слышать тысячу раз.

Смотри и запоминай, Да-Мо, путник, посланный Небом.

Много было показано дыхательных упражнений.

Много было показано движений мягкого и твердого Ци-гун.

Много было показано приемов боевого искусства даосов.

Главное, что увидел царевич, — это было взаимодействие сил Инь и Ян, о которых говорил ученый Ю-Ши. Бодхи не любил слов. Даосы показали ему, что это значит. У них был один лозунг: практиковаться! Практиковаться! Практиковаться!

От Чуньцина до места обитания верховного властелина неба Тянь-Ши царевича провожали монахи и наставник общины.

В Ченду их встретили гостеприимно.

Даосские монахи, следуя заветам своего учителя Лао-Цзы, жили жизнью полной, они не обременяли ее засильем ритуала — Ли.

Если они хотели есть — то ели, если они хотели спать — то спали.

Сычуань

В яблоневом саду, под сенью деревьев, в резной беседке, рядом с хрустальным ручьем беседовали верховный патриарх и царевич.

Тянь-Ши был мудрым человеком.

Мастер Ци-гун, знахарь, человек знаний, великий воин, он ко всему относился спокойно и доброжелательно.

В его государстве Удомидао чтили законы людей и законы Неба.

Патриарх говорил, Бодхи слушал:

— Живя в богатстве, имея власть, имея силу, надо помнить о тяготах бедных, униженных и оскорбленных. Надо помнить о горестях старых и дряхлых. Надо помнить о тех, кто попал в беду. Надо думать о будущем детей.

Это и есть гора, лежащая на плечах правителя. Мой Учитель говорил:

не оскорбляй чувств других людей, не делай свое сердце порочным, не истощай природу вещей.

Только так можно жить и дышать с небом и землей. Только так можно дать покой и мир людям. Только так можно принести счастье потомкам.

Много мудрых слов услышал Бодхи во время беседы о равенстве, братстве и свободе людей, о гармонии человеческой Души и природы, о законах Неба, Земли, Человека. В конце беседы Тянь-Ши сказал:

— Гость — посланник Неба. Наступает «Пост грязи и угля».

Оставайтесь в общине. Посмотрите, как мы живем.

— Мир Вам и здоровье, Тянь-Ши. Я останусь на три дня.

— Мир Вам, посланник Неба!

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 567 8 9 10 Следующая ⇒