Любовь будет вечной. 3 страница

Глава 6.

Уверенно шагая по знакомой тропинке, за бегущим впереди Прохором, Виктория чувствовала себя во всеоружии: косматый охранник, надетый купальник и большое пляжное полотенце, вселяли в нее уверенность, что сегодняшнее купание будет для нее менее напряженным.
Вдоволь набегавшись с Прошкой по мелководью, Вика решила искупаться. Как ни звала она упрямую псину с собой в воду, как ни упрашивала его, Прохор категорически отказывался, упираясь всеми четырьмя лапами.
- Ну, не хочешь, так не хочешь! Значит, сиди на берегу, – строго выговорила ему Виктория. – Сидеть! – грозно приказала она ему и с удивлением увидела, как Прохор выполнил ее команду. Она улыбнулась, глядя на воспитанную собаку, и смело прыгнула в воду. Вода была еще холодновата, но необычайно бодрила и кожа от нее, как будто горела. Солнце начинало припекать. Вика чувствовала его тепло, проникающее сквозь воду, и ощущала его прикосновения на мокрых руках и плечах. Она с упоением плавала и отфыркивалась, как морж. Прошка спокойно наблюдал за ней. «Идиллия! Парадиз! » - подумала она и поплыла к берегу. Вика растянулась на полотенце, наслаждаясь солнечным теплом и умиротворением, царящим вокруг. Было так спокойно и хорошо. Вдруг Прохор молниеносно вскочил с места и злобно залаял, пристально всматриваясь в кусты на той стороне реки. Вика, напуганная его неожиданным лаем, быстро поднялась на ноги и принялась разглядывать противоположный берег. Ее глаза и уши ничего не увидели и не услышали, но собачьему чутью она, безусловно, доверяла больше: там действительно кто-то был! Как доказательство ее мыслям, над рекой, раздирая спокойствие и тишину, раздался глухой, набирающий силу и мощь, звук приближающегося мотора.
- Так! Значит, у нас и водный транспорт имеется. Славно! – вслух произнесла Вика и со всех ног, не понимая, зачем она так делает, бросилась в воду. Прохор, заходился заливистым громким лаем, но Виктория даже и не пыталась его остановить. Она быстрыми мощными гребками продвигалась к середине реки. Что-то интуитивно влекло и толкало ее поступить именно так. Какое-то уверенное предчувствие, что вот именно сейчас и произойдет нечто, чем она владеет в совершенстве - какое-то волшебство, какая-то магия, действующая безотказно. «Он должен обратить на меня внимание... – словно эхо пронеслось в Викиной голове. – Я дам ему показать себя в выгодном свете. Человек больше всего любит тех, кто, с его точки зрения, должен им восхищаться. Надо сделать так, чтобы он проникся не жалостью ко мне, а вожделением... » - знакомо запульсировало в ее мыслях, словно когда-то выученное назубок, но забытое со временем, правило. Краем глаза Виктория заметила, как из-за излучины реки показался сверкающий на солнце серебристым боком водный гидроцикл с наездником. Они быстро приближались к Вике. «Боже, какая пошлость! – мысленно простонала она, - Главное, не переиграть и не нарушить все тонкости древнего мастерства». Она глубоко вдохнула и закричала. При этом принялась очень натурально тонуть, всем видом изображая, что ее ногу внезапно свело судорогой в холодном потоке воды. Неподдельный испуг, широко раскрытые глаза, спутанные волосы, беспомощные тонкие руки и бешеный лай собаки, заставили хозяина громко ревущего скутера, поспешить ей навстречу. Он приближался. «Удивительно знакомое лицо! – мельком взглянув на своего спасителя на модернизированном коне, подумала Вика. – Я уже видела его, только вот сейчас не вспомню, где именно».
- Держись! – крикнул он приятным баритоном и ухватил ее за руку своей большой ладонью. От звука и тембра его голоса Вика вздрогнула. Моментально собравшись, она судорожно вцепилась в протянутую ей руку. Он ловко подхватил ее второй рукой, и прилагая некоторые усилия, вытащил отяжелевшее от воды тело Виктории. Она помогала ему изо всех сил, цеплялась ногами, как обезьянка, пока благополучно не взобралась на сиденье, позади своего спасителя. Тяжело дыша, она крепко обвила его руками за талию и прижалась к его спине.
- Ты в порядке? – глухо спросил он, поворачивая голову к ней.
- Кажется, да, – неуверенно проговорила Виктория. – Спасибо тебе, – выдохнула она ему в самое ухо.
- Да не за что, - неопределенно пожал он плечами. – Испугалась? Или не успела?
- Скорее, не успела.
- Ну, вот и замечательно, - с какой-то непонятной интонацией проговорил он. – Держись, русалка, отвезу тебя на берег!
Скутер мгновенно взревел и понесся к исходящему злобой Прохору. Удивительней всего, было то, что здоровенный пес кинулся к ним с радостью, мгновенно замолчал и приветственно замолотил воздух хвостом. Новоявленный спасатель наяд и русалок, уверенно подхватил Викторию на руки и молча донес до разложенного на песке полотенца. Усадив ее и присев на корточки рядом, незнакомец, как-то очень по-свойски похлопал по мохнатому боку Прошку, и отстранил рукой настырную влажную морду, насмешливо произнес:
- Прохор, иди уже, погуляй! Иди, иди... Ничего с твоей хозяйкой не случится. Потом, потом... Беги, Прохор. Гулять!
Прошка выжидательно взглянул на Вику, как будто спрашивая у нее разрешения.
- Иди, иди... Гулять! – ответила на его немой вопрос Виктория и огромная собака тут же умчалась по своим собачьим делам, оставляя людей заниматься своими человеческими. Но они ничего не делали, а молча смотрели друг на друга. «Боже! Какое знакомое лицо... – разглядывая его, думала Вика. – Он не красавец, но, безусловно, он хорош собой. Такая спокойная, уверенная, надежная и притягательная сила исходит от него. Мужчина. Не зеленый юнец и позер, а именно уверенный в себе взрослый мужчина... ». Она физически ощущала, как его глаза также прицельно изучают ее лицо и тело. Словно спохватившись, он осторожно начал массировать икры ее ног, якобы сведенных судорогой в холодной воде. Молчание затягивалось. Прошла минута, другая, третья... Тишина перестала быть просто паузой, она начинала обретать некий особый смысл: когда едва знакомые женщина и мужчина надолго умолкают, это сближает больше всякого разговора. Не выдержав, молодой человек, убрал руки и пристально посмотрел Виктории в глаза. Больше ровным счетом ничего не произошло. Просто посмотрел ей в глаза, и все. Но именно в эту секунду в ушах у Вики раздался серебристый звон, разум утратил способность воспринимать и анализировать, а со зрением вообще приключилось нечто небывалое: окружающий ее мир сжался, погружаясь в темноту, и осталось только небольшое сияющее пятно. Именно в это волшебное пятно и угодило лицо незнакомца.
- Все в порядке... – внезапно охрипшим голосом, будто почувствовав что-то, произнес он. - Вода еще недостаточно прогрелась на солнце, и холодные ключи бьют из-под земли. Я бы не советовал тебе заплывать так далеко от берега. Сейчас, по крайней мере...
Виктория смотрела на него долгим, изучающим взглядом. «Как странно. Эти черные, цепкие, осторожные глаза. Они проникают в самое сердце. Глаза воина. А его голос... Я знаю этот голос. Все его оттенки и переливы. В разных ситуациях и в разном настроении. Этот голос я узнаю из тысячи... Другого такого нет! Совершенно демонический, вампирский голос. Если голосом вампир очаровывает и полностью подчиняет свою жертву, то я его жертва. Жертва его голоса и его бездонных глаз... »
- Прости. Я не представился... – продолжал он, но Виктория невежливо прервала его на полуслове.
- Не нужно. Имя мне скажет очень мало. А главное, я вижу и чувствую без имени. Еще раз спасибо тебе. Ты появился во время... – Вика резко поднялась и целомудренно закуталась в полотенце, она одним движением легко подхватила свою одежду, собираясь тут же покинуть своего собеседника, но он схватил ее за плечи буквально налету и повернул лицом к себе. Он был гораздо выше, Виктория едва доставала ему до плеч и под его руками ее обнаженная кожа пылала. «Не может быть. Это какое-то наваждение. Его глаза, его голос и его запах. И его прикосновения... »
- Я чем-то обидел тебя? – он вопросительно изогнул бровь и убрал руки с ее плеч. - Если это так, то прости меня, пожалуйста. Я бываю иногда бестактен. И мне редко приходилось спасать тонущих девушек, может быть я спас тебя как-то не так, как это принято делать в обществе... – попытался он пошутить, чем вызвал улыбку на лице сбитой с толку Вики.
- Ты не помнишь меня? - безнадежно проговорила она и просто растворилась в глубине его глаз. – Скажи, совсем не помнишь?
- А мы с тобой знакомы? – от этих слов Виктория вздрогнула. - Прости меня... – он сморщил нос и кривовато улыбнулся. – Я снова говорю, что-то не то... Я хотел сказать, что если бы я однажды увидел тебя, то обязательно бы запомнил. Но, я не помню. Значит, мы не знакомы, увы. Но, у нас есть такой шанс сейчас. Давай воспользуемся им. Воронов Сергей, - он церемонно наклонил голову перед Викторией и дурашливо откланялся. Она продолжала смотреть на него и на его попытки сгладить шероховатости. «Воронов... Как символично, однако. Волосы цвета вороного крыла. Черные глаза с хищным блеском. Ты не простая птица... С тобой будет сложно... » и вдруг ее пронзило словно молнией, Вика замерла на месте. «Какая же я дура! И чего я от него хочу? Конечно, он очень сдержан и осторожен. Он искал меня, но он устал от тщетных бесполезных поисков. Он боится ошибиться, снова и снова ошибиться, принимая желаемое за действительное. Я должна быть терпеливой. Он почувствует меня, обязательно почувствует. Не зря же мне пришло на ум сегодня искусство любовной страсти, которым в совершенстве владела известная на все Афины гетера, его гетера, которую он любил до исступления. Только терпение... Он почувствует меня обязательно каким-то внутренним зовом... »
- Очень приятно. Марголина Виктория. Ваша новая соседка, – улыбнулась она, показывая ямочки на щеках.
- Подожди... София Александровна Ртищева, она тебе кто?
- Моя тетушка, а я ее племянница. А предатель Прошка был моей надежной охраной... – усмехнулась Виктория. Сергей улыбнулся своей многозначительной улыбкой, и его черные глаза засветились дьявольским блеском.
- Странно. Я тебя здесь раньше никогда не видел.
- Да, редко я балую тетю своим присутствием, но сейчас я здесь. Только вчера приехала, а уже практически успела утонуть. Если бы не ты... – и Вика посмотрела на Сергея своим коронным быстрым, пронзительным взглядом из-под ресниц, от которого мужчины столбенели на месте и начинали лепетать какую-то ахинею.
- О!... – он действительно утратил дар речи на долю секунды, но быстро пришел в себя. - Не стоит так часто меня благодарить. Хотя скрывать не буду, мне приятно это слышать. Да и спасать тебя мне было в удовольствие, Виктория Марголина... – бархатным мягким баритоном проговорил он и усмехнулся. «Черт! Как он держит удар. Какой молодец! Если бы я была таким мужчиной, то меня, наверное, тоже было бы сложно убить наповал сверканием глаз и трепетом ресниц. Но, тем не менее. В цель я попала! », – лучезарно улыбнулась Вика своим мыслям и решила строго следовать искусству любовной страсти. «Первый тур отыгран безупречно. Что ж... Готовься ко второму, мой забывчивый герой. Очень тонкий момент, но у меня есть тетя Соня. Она лучше любого осведомителя. Ты почувствуешь невидимые нити судьбы, которые нас связывают, и будешь думать обо мне... »
- Мне пора, - сосредоточенно и деловито проговорила Виктория уже совсем другим тоном, и повернувшись спиной к Сергею быстро зашагала по узкой тропинке, чувствуя на себе его пристальный взгляд. «Ты будешь думать обо мне... » - напоследок, словно невидимый накинутый шлейф, оставила она ему свои мысли.
Позже, сидя у зеркала в своей комнате, Вика с пристрастием рассматривала свое отражение. Она миллион раз до этого момента видела его, но сегодня особенно пристально вглядывалась в свое зеркальное отражение. Длинные, густые, волнистые волосы темного насыщенного цвета каштана, безусловно, были ее гордостью. Ухоженные брови, густые длинные ресницы, аккуратный нос с легкой горбинкой, пухлые чувственные губы – природа и родители щедро одарили ее. Но больше всего на ее лице притягивали глаза. Большие, выразительные, оленьи... Их радужка меняла цвет. Ее настроение, эмоции, цвет наряда, наконец, как будто насыщали или приглушали гамму их оттенков, от густого шоколадного до зеленовато-бежевого, словно хамелеоны они меняли окраску. Вика заметила эту особенность давно, но чтобы не объясняться без конца по этому поводу, сама же распустила слух, что пользуется линзами. Она всегда была довольна своей внешностью, но сегодня взгляд в зеркало ее совершенно не радовал. Ей хотелось быть ослепительно красивой для него, чтобы ее внешняя оболочка привлекла его к ее внутренней сути, и ему захотелось утонуть в ее переменчивых глазах и раствориться в ней. «Стань всем для него. Всем, без чего он не сможет жить».
Древнейшее искусство любовной магии, которому обучали древнегреческих гетер и японских гейш – это страшное, мощное оружие, способное сокрушить самый стойкий бастион мужского самолюбия. Попав на крючок к подобной обольстительнице, мужчина будет свято верить, что он был охотником и его выбор был действительно его выбором. Гетера – это спутница, подруга, муза, женщина, ведущая свободный, независимый образ жизни. Эти женщины выдающегося образования и способностей, они были достойными подругами величайших умов и деятелей искусства своего времени. Они развлекали, утешали и образовывали мужчин и не обязательно торговали телом, а скорее щедро обогащали знаниями. Подобная искусительница могла отказаться от близости с мужчиной, если он ей не нравился. Интеллектуальное и эстетическое общение с ними ценилось гораздо выше, нежели просто постель. Гетеры могли и танцевать, и играть на музыкальных инструментах, но больше всего они ценились за умение вести беседу – причем, часто на серьезные, философские темы, за широту интересов и взглядов, порождающих именно ту их внутреннюю свободу, которая разительно отличала гетер от ограниченных афинских жен и вульгарных проституток, за их живой и проницательный ум. Вот что в первую очередь привлекало и тянуло к ним мужчин, как магнитом! Знаменитый древнегреческий политический деятель и оратор Демосфен говорил, что «уважающий себя грек имеет трех женщин: жену – для продолжения рода, рабыню – для чувственных утех, и гетеру – для душевного комфорта».
Древние Афины... Гетера... Тесея... То, что случилось с Викторией на реке, в какой-то момент испугало и насторожило ее, но сейчас, когда все кусочки мозаики сложились и прошлое, настоящее и будущее сошлось в единой точке, она как будто проснулась после долгого тяжелого сна. «Душа зовет меня и подсказывает путь. Я давно распрощалась с собой прежней, но себя новую долго не могла найти, - рассматривая себя в зеркале, думала Вика. – Нет ничего случайного в этой жизни. Жизнь наша не в переменах тела, а в том, что живет в этом теле, а живет в этом теле душа, и нет ей ни начала, ни конца. Кто сказал, что это абсурд? Каждый волен верить или не верить в то, что ему говорят, но если уж человек уверовал во что-то, увидев, почувствовав и испытав все на собственной шкуре, то он будет считать все происшедшее с ним правдой. Себе я верю, и значит, это правда! Правда, для меня. И у меня хватит сил и знаний сделать ее явью. Я смогу. Теперь смогу... ».

Глава 7.

- Вита, у нас гости! – донесся снизу голос тети Сони. – Спускайся, мы тебя ждем.
Виктория от неожиданности выронила из рук расческу и та со стуком упала на ковер. «Однако... – ухмыльнулась она себе в зеркало. – Если я не ошибаюсь, а я не ошибаюсь, он быстр и напорист. Другого от него и не ожидалось. Но, еще не время... ». Вика подняла расческу и положила ее на столик. Она улыбнулась и взяла мобильный телефон. «Это, конечно, ужасно. Но не орать же мне сверху, что я не спущусь», - и набрала сотовый номер тети Сони. Внизу заиграла веселенькая музыка, что-то из стареньких хитов.
- Да? – пытаясь выдержать приличия, проговорила заинтригованная тетушка, увидев высветившийся номер племянницы.
- Там сын Воронова ждет? – тихо проговорила Виктория заговорщицким тоном.
- Да.
- Теть Соня, наплети ему чего-нибудь приближенного к реальности, пожалуйста. Я к нему не выйду, не сердись.
- Поняла, – отрезала понятливая тетушка и исчезла из эфира.
«Какая молодчина! » – мысленно похвалила она тетку и с замиранием сердца на цыпочках, чтобы не шуметь, стала прокрадываться к двери, подслушать их разговор.
- Не сердись, Сережа, на нее. Она только вчера приехала из Москвы. Там ужасный смог, такая духота. А здесь чудный воздух, благодать, сплошной кислород, вот у нее голова с непривычки и разболелась. Представь себе, лежит в постели, бедняжечка моя!
- Могу себе представить... – с двусмысленной интонацией в голосе проговорил Сергей Воронов, обволакивая тетушку бархатными нотками. – Может быть, мы без нее чаю попьем, София Александровна? Я наслышан от Женьки, что он у вас бесподобно вкусный и ароматный, нектар, а не чай, – продолжал обольщать ее Викин спаситель.
- Сереженька, конечно, голубчик. Прошу, прошу... - заворковала польщенная тетушка, хлопоча и порхая возле него.
«Что ж… Послушаем, послушаем, о чем вы тут беседовать будете. Глупенький, ты тетю Соню не знаешь. Она пока из тебя все соки не выпьет и всю информацию не вытянет, не отпустит. Ты этому чаю не обрадуешься... » - пожалела Вика бедного Сергея, удобнее устраиваясь у дверного косяка.
- Угощайся, Сереженька. – проговорила тетушка, пододвигая гостю чашку и сладости. – Все свежее, все домашнее. Кушай!
- Спасибо, София Александровна.
- На здоровье, Сережа, на здоровье, – продолжала кудахтать тетушка. – А скажи мне, Сереженька, давно ты нашу Викторию знаешь?
- Да, давно. Вот уже четыре часа скоро будет с момента нашего знакомства, София Александровна, - вкрадчивым бархатным баритоном ответил ей собеседник.
- Большой срок, Сереженька. По нынешним меркам, огромный, просто огромный, - подпевала ему тетка. – И где же вас сподобило познакомиться с Витой нашей?
- Сегодня, на речке Малахе. Она тонула, а ее спасал, София Александровна. Плохо плавает племянница ваша. Вода еще холодная, ногу ей свело на средине реки, чуть не утонула.
- Ой, беда! Плохо она плавает, совсем плохо. До середины доплывает, а дальше не может. Потому что кушает плохо, вон какая худая. Ты разглядел хоть, Сережа?
- А как же. Всю разглядел, снизу до верху и обратно, причем несколько раз. Замечательная у вас племянница, София Александровна, - как-то глухо ответил ей Сергей.
- Конечно, замечательная. Не буду с тобой спорить, Сережа. Это хорошо, что ты сегодня ее увидел, наяду мою. Она вчера, как приехала, сразу на речку побежала. И страсть ей как купаться захотелось, что она не утерпела, в чем мать родила, в речку полезла, представляешь, Сережа. Совершенно голая...
- Да уж, София Александровна, представляю... – совершенно хриплым придушенным голосом проговорил Сергей.
Виктория еле сдерживала себя, чтобы не расхохотаться в голос. «Ай, да тетка! Ай, да молодец! Расписала под хохлому. Он себе, наверное, такого напредставлял, что дышать с трудом может».
- Она у нас породистая девочка. Всем хороша! Молоденькая, незамужняя, и умница, и красавица! Боязно такую одну отпускать, без пригляду, в нашей глухомани. Всякое может случиться... - сокрушалась тетушка. - А ты пей чай, пей, Сережа. Чего же ты не пьешь?
- Я пью, София Александровна, пью. Спасибо, очень вкусный чай. Я собственно и хотел к ней в охрану напроситься, но поскольку ее нет, то...
- То, я тебе добро даю. Мне так спокойнее будет. А Вите я сама все скажу. Думаю, что она не будет противиться, а если будет, то не обессудь. Заставить я не могу. Их бы с Женечкой познакомить, было бы просто замечательно!
- Думаете, София Александровна? С нашей Женькой? Ой, не знаю... Нет у них абсолютно ничего общего, скучно им будет друг с другом. Это не вариант, уверяю вас.
- Правда? А мне подумалось, сестра твоя такая славная девочка, Виткина ровесница, есть им, о чем поговорить... наверное. Такая она у вас рукодельная! Сколько раз мне помогала: то одно починит, то другое исправит. А то наша Вита с техникой совсем не дружит, она у нее в руках горит, в смысле ломается постоянно...
Такого вранья и наговора Виктория от тетушки не ожидала. Ее возмущению не было предела. Это ж надо такое напридумывать! «Ладно. К чему-то она это все ведет. Вот только к чему, интересно? » - задумалась Вика, прислушиваясь к их беседе.
- София Александровна, если хотите, я возьму вас на поруки или под опеку, как вам больше нравиться? Как грубая мужская сила, которую иногда нужно покормить и она будет функционировать бесперебойно. Согласны? – хрипловатым бархатным, проникающим в душу, голосом проговорил Сергей.
От этого голоса и его интонации у Виктории сердце пропустило удар и «мурашки» пробежали по коже. «Господи... Этот голос сводит меня с ума... Ну, не соглашайся, тетя. Нечего ему давать карт-бланш. Все наиболее желанное должно быть наименее доступно для него», - молча молила тетушку Вика.
- Спасибо, Сереженька. Но принять опеку от тебя не могу, совестно мне. Что ж ты будешь, как каторжанин на меня вкалывать? Помочь иногда по-соседски, да и то не часто, это можно, но опекать меня или на поруки брать, думаю, не стоит. К хорошему быстро привыкают, вдруг привыкну, а потом понравиться мне. Что тогда делать будешь?
- Как скажете, София Александровна, - с улыбкой в голосе проговорил Сергей. – Но, бывать у вас, запросто по-соседски, без излишних церемоний, позволите?
- А вот это позволю, соседушка дорогой.
«Хитрая лиса! Вот чего она от него добивалась. Так чтобы он сам предложил, а не она ему напрашивалась с посиделками за чаем», - ухмыльнулась Виктория.
- Приезжайте вместе с Женей. Гости то у вас почаще, чем у меня бывают, ваши ровесники, и их привозите с собой. Боюсь, как бы Вика у меня не заскучала. После московской суеты и многолюдности уж больно тихо у нас, и людей то редко видишь, того и гляди одичаешь! – засмеялась тетушка.
- Ну, одичать я вам не дам, - весело ответил Воронов. – Хочу Викторию и вас, София Александровна, пригласить к нам в гости завтра, на шашлыки.
- Ой, спасибо! Вот только не люблю я шашлыки. У меня от них несварение желудка делается, уж больно тяжелая пища для меня, шашлыки эти. А Викторию смело забирай, она любительница пикников да шашлыков, ей понравится, Сережа, - доверительным тоном сообщила тетушка.
«Как неодушевленный предмет какой-то перекидывают: забирай, не забирай! Устроили балаган с продажей безголосого имущества, - возмутилась Вика, - Совсем совесть потеряли! Что я им шарик для пинг-понга что ли! Не поеду никуда, вот и все... Мне лучше знать, что и когда делать, хотя опять же шашлыки... М-м-м! » - мечтательно подумала она, представляя запах и вкус этих шашлыков.
- Тогда решено. Я завтра за Викторией часов в двенадцать заеду, передайте ей, пожалуйста, мое приглашение, раз уж я лично не могу этого сделать, София Александровна. А гостей мы ожидаем в конце недели, на выходные. Друг мой из Москвы приедет отдохнуть. Надеюсь от веселой, дружной компании она тоже не откажется. Это не Москва и даже не Подмосковье, здесь и отдых другой, ей понравится, обещаю.
«Ах, Воронов Сергей! Все-то ты знаешь... Знаешь, что я под дверями подслушиваю, потому так и стараешься для меня. Ну, что мне с тобой делать? Торопишься слишком. Наскоком, напором. Любовные дела требуют деликатности и терпения. Ожидание тем и хорошо, что есть время лишний раз подумать о своих чувствах и предвкушать тот момент, когда они выплеснутся... » - грустно вздохнула Виктория.
- Послушай, что я тебе скажу, Сережа, - практически перешла на шепот тетушка, наклоняясь ближе к Воронову. – Дело деликатное и не мне туда нос совать, не должна я тебе этого говорить, но скажу таки, потому как, за Витуську свою переживаю очень, и пусть она простит меня за это, дуру старую. Если ты ее, стрекозу мою, хоть какой-нибудь любой малостью обидишь или огорчишь, то клянусь тебе, Сережа, я тебя таки из-под земли достану и обратно туда же собственноручно загоню и сгною в ней. Понял ли ты меня, Сереженька? – ласковым шепотом спросила тетушка.
- Прекрасно понял, София Александровна. Ничего другого от вас я и не ожидал. Просто я тоже хочу сказать вам одну очень важную для меня вещь, хотя не то, что говорить, я даже думать пока боюсь об этом... Если вы, София Александровна, вместо того, чтобы изо всех сил помогать мне, будете «вставлять палки в колеса», то я не побоюсь вашей угрозы, и буду действовать на свой страх и риск.
- Таки и не побоишься, Сереженька?
- Нет, не побоюсь. Потому, как любовь и счастье, без обид и огорчений не бывают, София Александровна, - хриплым шепотом проговорил он в ответ.
- А ты, Сереженька, голубь мой сизокрылый, планируешь уже и любовь и счастье, раз обиды и огорчения, уже априори планируются?
- София Александровна, я уже большой, серьезный мальчик и в людях научился разбираться. Я могу и люблю иногда подурачиться и пошутить, но не сейчас... – Сергей на секунду замолчал, подбирая слова под пристальным и настороженным взглядом тети Сони. – Вы меня совершенно не знаете и ваши опасения и переживания о Вике понятны. Но, я почувствовал практически сразу, как только увидел ее, что это именно та женщина, которая может играть на струнах моей души любую мелодию. Вот так несколько... высокопарно, но прямолинейно и честно. Она нужна мне. Я чувствую это... – прошептал он, глядя прямо в глаза ошеломленной тети Сони. – Надеюсь, что Виктория от вас этого не узнает, София Александровна. Надеюсь...
- Я буду нема, как могила, Сереженька. И Бог тебе в помощь, родной мой, тебе я верю.
Виктория вся обратилась в слух, но ничего не услышала из их перешептываний приглушенными голосами. Совершенно ничего. «Что они говорят, черт побери? Что? Я хочу знать это! Черт! Как они смеют шептаться... » - исходила она злостью от неведения.
- Что ж, София Александровна, благодарю вас за гостеприимство, - переходя на обычный тон, проговорил Сергей, - чай, действительно, великолепен, Женька была права.
- Я рада, Сережа, очень рада, что угодила твоему вкусу. Захочешь еще – приходи, милости просим. Мы гостей любим, Сереженька, - ворковала тетушка, гремя чашками и провожая гостя. – До свидания, голубчик мой, до свидания! Передавай от меня Женечке привет и родителям своим...
- До свидания, София Александровна. Непременно передам... – бархатно разливался голос Сергея.
Услышав, как за ни захлопнулась дверь, Вика, стремглав бросилась к тете Соне.
- О чем вы шептались? – угрожающе прошипела она, подлетая к тетушке. – О чем?
- Бог с тобой, Витуся. Ни о чем криминальном мы таки не шептались, просто я объясняла мальчику, чтобы он был с тобой поаккуратнее, не обижал и не огорчал, раз намерен ухаживать за тобой. А что? Все его намерения, иначе и не назвать, как ухаживания. По крайней мере, в мое время это именно так и называлось. Я пообещала его из-под земли достать и обратно туда же собственноручно загнать, если он таки меня ослушается. Вот и все. А ты что подумала? – честно и искренне проговорила тетка, глядя в глаза разъяренной племяннице.
- Это все? – буравила ее взглядом Виктория.
- Абсолютно. Просто он еще смел мне возражать таки, но я поставила его на место. Так что ничего такого, все очень безобидно и по делу, - покривила душой тетя Соня, мысленно прося прощения у Вики и у Бога, за лукавство.
- Ты уверена, теть Сонь? – настаивала Виктория.
- Виктория, я тебя умоляю! – вскричала тетушка и осуждающе посмотрела на сомневающуюся в ее честности Вику. – Ты меня, ей Богу, обидеть хочешь. Что я, по-твоему, совсем из ума выжила, чтобы откровенничать и сплетничать о тебе с малознакомым молодым человеком?
- Думаю, нет, - примирительно улыбнулась Вика и обняла тетку. – Прости. Я не хотела тебя обижать. У меня просто возникли сомнения. Ну, тетя! Пожалуйста!
- Ладно, ладно. Не обижаюсь я... – с облегчением выдохнула тетушка и похлопала племянницу по спине. – А мальчик то хорош! Породистый, красивый и настырный. Выходит он тебя, Витуська, ой выходит! Оглянутся не успеешь, как сама меня благодарить будешь.
- Посмотрим, посмотрим... – загадочно протянула Виктория с хитрой улыбкой, отстраняясь из тетушкиных объятий. – Торопить события не будем, но и на самотек их пускать нельзя.
- Вот это верно. Любые якобы случайные события, это заранее тщательно запланированные цепочки шагов. Главное, чтобы план был удачным.
- План отличный! – засмеялась Виктория. «Сейчас самое время для его второго тура. Главное, не опоздать... » - подумала она. – Теть Сонь, я тебя покину не надолго?
- О чем речь, Вита! - изогнула от неожиданности бровь тетка. – Ты не моя крепостная. Будь осторожна, вот и все о чем я прошу. Иди, иди. Дело молодое... Нечего тебе около меня сидеть, ступай с Богом.
- Теть Сонь, а Воронов пешком пришел? – бросила, уже находясь у дверей, Виктория.
- Да. Пешком я думаю. По крайней мере, звука мотора я не слышала...
- Я тоже, - крикнула Вика и исчезла за скрипнувшей напоследок входной дверью.
- Господи, ты, Боже мой! Страсти то, какие! – удивленно и озадаченно произнесла тетушка. – Любовная история творится у меня прямо на глазах, а я сижу в первом ряду... Красота, да и только! Господи, помоги им! А не хочешь помогать им, тогда не мешай.

Глава 8.

Она неожиданно вышла из-за кустов дикого боярышника, словно материализовалась из его мыслей. В первый миг он ее не узнал, потому как на сей раз, она была одета в джинсы и футболку, и ее пышные, вьющиеся волосы были убраны в замысловатую прическу. Таких красавиц Сергею Воронову доводилось видеть на обложках глянцевых журналов, которые так любила листать его мама. Он не мог оторвать глаз от нежных завитков, выбивающихся на шее, от беззащитной ложбинки на груди, но более всего от трогательно, по-детски розовеющих ушей. «Она, должно быть, еще совсем ребенок, - вдруг подумалось ему. - Ее насмешливость – не более чем маска, защита от грубого, жестокого мира, в котором ей доводится жить. Как колючки на розовом кусте... ». Он зачарованно смотрел на нее, пока не увидел, что Виктория направляется к нему. Тогда, собравшись с силами и отогнав свои мысли, Сергей сделал несколько шагов ей навстречу.
- Прошу тебя, берегись Гольдберга, - быстро проговорила она своим звонким голосом. – Я знаю, как партнер по бизнесу, он безупречен, но как человек, как уязвленный мужчина, он способен на все.
- При чем здесь Гольдберг? – озадаченно спросил Воронов.
- Потому что его ты ждешь на выходные к себе в гости? – со странной интонацией в голосе, то ли вопросительной, то ли утвердительной, произнесла она.
- Откуда ты знаешь? – иронически улыбнулся он.
- Не важно, откуда... - вздохнула она, блефуя. - Я просто знаю, просто чувствую, потому что он всегда появляется некстати, тогда когда он совершенно не нужен. Мне, по крайней мере. Слишком долго он бездействовал. Сейчас ему самое время появиться, чтобы все испортить...
- А почему я должен его опасаться? У нас прекрасные отношения и никогда не было каких-то серьезных проблем. Ты шутишь, Виктория? Объясни, почему? – бархатно проговорил Сергей и с улыбкой взглянул в ее серьезные глаза.
- Потому что, он мой бывший муж...
- Что... что такое? - спросил он хрипло, внезапно пересохло в горле.
- Не говори ему, что знаком со мной! - испуганно прошептала она, повернулась и бесшумно скрылась среди зелени.
Он едва не бросился вдогонку за ней, да вовремя взял себя в руки и остановился. Не только не побежал, но еще и отвернулся. Вынул из кармана джинсов пачку сигарет и зажигалку. Закурил. Невозмутимого Сергея Воронова трясло - должно быть, от злости и бешенства.
- Чертова кокетка! – презрительно процедил он. - И я тоже хорош! Развесил уши!
«Да только что толку себя обманывать? Поразительная девушка! А может быть, дело даже не в ней самой... » - вдруг пронзило Сергея. - Между нами существует какая-то странная связь... Я чувствую ее каждой клеточкой своего тела, каким то восьмым чувством. Даже мое обостренное обоняние кричит мне, что это тот самый божественный запах, который я так долго искал и не находил... »
- Черт! – вслух выругался он и бросил зажженную сигарету. – За мужем она, видите ли, была! Зачем мне это знать, черт побери!
« Когда она успела? – думал он и его раздирала на части непонятно откуда взявшаяся зудящая ревность. – Понятно, что она где-то, как-то и с кем-то жила, но почему меня то это бесит? Я и сам не святой. И прекрасно понимаю, что женщины от любви не грязнятся, а лишь обретают сияние, да и надклеванная вишня, манит своей сладостью. Но Гольдберг? Черт! Я помню, какую-то душераздирающую историю, но чтобы это была она! Невозможно... »
Сергей свернул с тропинки и сел на поваленное ветром дерево. Снова закурил. «Никогда прежде вид девушки, даже самой распрекрасной, не производил на меня подобного действия. Сумасшествие, какое то! Даже сейчас, когда я зол на нее, она как мираж преследует меня... Ее красота завораживает, но не это в ней главное. Какая-то бурлящая в ней жизнь, бьющая через край энергия и еще грациозность движений, вот что притягивает больше всего. И еще удивительные глаза. А ее голос. И ее запах, м-м-м... Так пахнут ангелы... наверное. Я готов бежать на край света, чтобы еще раз вдохнуть его. Я больной! Мой нос меня окончательно погубит. Черт! Черт!... Черт с ним с Гольдбергом! Если она ушла от него, насколько я помню, значит, я ему могу только посочувствовать. И хватит уже распалять себя. Она живая, из плоти и крови, она – женщина.... И этим все сказано! »
Он отбросил окурок, поднялся и произнес вслух:
- Хм! А она молодец: во время предупредила и сбежала, что бы не видеть моего идиотского поведения. Было бы хуже, если бы я все это узнал от него... Да, было бы значительно хуже... - сам с собой разговаривал Сергей, уже привыкая к такому странному моменту своей жизни. - Вот ведь, черт!
Он снова сел на дерево. Вечерело. Начали сгущаться летние сиреневые сумерки. Дневные певчие птицы заканчивали свои последние прощальные песни уходящему дню. Сергей, продолжая сидеть на стволе поваленного дерева, курил одну сигарету за другой и чему-то мечтательно улыбался.
Прибежав домой, Виктория, повидав тетушку, уютно устроившуюся перед телевизором, и сочно поцеловав ее в щеку, отправилась на кухню. Она жутко проголодалась... Утолив свой голод, она перемыла всю посуду, прибрала на кухне, снова поднялась к тетке и стала смотреть какую-то бессмысленную передачу. Время тянулось так медленно, и спать совсем не хотелось! Забрав у тетушки пульт, Вика начала судорожно переключать каналы, в поисках чего-нибудь интересного, до тех пор, пока тетка не заворчала на нее и не прогнала прочь.
- Вика, угомонись уже! Что за муха тебя укусила? Иди, сходи в баньку. Я ее каждый день топлю, вода еще горячая. Иди, иди...
Когда она уже возвращалась обратно, тетушка благополучно спала сном ангела, тишина была в ее комнате; несчастный измученный телевизор был выключен. Виктория тихонько пробралась к себе в комнату, включила ночник, озаривший комнату мягким, обволакивающим светом, скинула тяжелый банный халат, обернулась и... вскрикнула. В ее постели, опершись о подушку локтем, лежал Сергей Воронов, и смотрел на нее неподвижным мерцающим взглядом. На спинке кровати висели его джинсы, знакомая футболка и... нижнее белье. Из-под сползшего одеяла ослепительно белело его мускулистое плечо. Он ловко приподнялся, отчего одеяло соскользнуло и оголило его мощный торс. Одним движением он дотянулся до светильника. Миг - и снова стало темно...
- Ты спятил... Уходи сейчас же! - злобной мегерой зашипела на него Виктория. – Как ты посмел сюда явиться? Уходи, немедленно!
Она осторожно вытянула руку и стала искать на стене выключатель, но ее пальцы коснулись горячего, гладкого, живого... Хриплый голос раздался в темноте:
- Я думал, ты никогда уже не придешь...
Зашелестела простыня. Нежные, но удивительно сильные руки обняли ее и притянули к себе. У Вики бешено застучало сердце, и закружилась голова.
- Не смей... - прошептала она, задыхаясь, но горячие губы закрыли ей рот.
Больше ими не было произнесено ни слова, они только бы помешали той магии, которая серебряным перебором звучала в темноте ночи. В его руках она чувствовала себя не просто женщиной, а каким-то дивным музыкальным инструментом. Он играл на ней, как на волшебной скрипке: то ласково, нежно, почти невесомо, то чарующе страстно, с бешеным напором и пьянящей жаждой...
Они потерялись во времени. Никто из них не знал который час и не хотел знать. Глаза привыкли к темноте и полная луна, сияющая прямо в окно, помогала им видеть друг друга. Сергей осторожно взял ее лицо ладонями за виски - так, чтобы огромные, наполненные таинственным светом глаза были совсем близко.
- Я нашел тебя...
Виктория, со счастливой, блуждающей улыбкой на губах, медленно покачала головой.
- И никуда не отпущу...
- И не надо... – прошелестела она в ответ и нежно прижалась к нему, закрывая свои русалочьи глаза.
Вика уснула, погрузившись в сон, словно провалилась в глубокий темный омут. Ей снилось, будто она идет по незнакомому лесу... Вокруг все затянуто белесой воздушной дымкой и только в вышине, у самых верхушек уходящих в небо сосен, едва пробиваются слабые солнечные лучи, придавая всему еще больше таинственности и тревоги. Звенящая тишина царила в лесу, и только редкий треск и скрип, побеспокоенных ветром деревьев, заставляли ее вздрагивать от неожиданного резкого звука. Ей было страшно... Она осторожно шла между соснами и знала, что ни в коем случае нельзя оглядываться назад, но ей так хотелось это сделать. Усилием воли она заставляла себя не оборачиваться и неуверенно двигалась вперед. Кто-то смотрел ей вслед и этот взгляд, пристальный и зовущий, она ощущала на себе всем телом.
- Нет... Не туда. Ты идешь не туда! Оглянись... Посмотри на меня... – позвал ее удивительно знакомый глубокий голос. – Не бойся... Оглянись!
Но, Виктория, напуганная этим зовом, все быстрее устремлялась в глубину леса, как можно дальше от этих преследующих ее глаз. Она знала, что где-то впереди лес закончится и страх пройдет, нужно только идти и не оглядываться, но чьи-то глаза держали ее под прицелом.
- Ты будешь блуждать по лесу... Ты не выберешься... Оглянись! Посмотри на меня... Только один раз... И ты поймешь, куда надо идти... – настойчиво манил ее голос. – Ты сбилась с пути... Ты идешь не туда! Оглянись!
- Что? – замерла она на месте. – Как сбилась? Как не туда? – вслух произнесла Вика, обращаясь к себе самой. – Я правильно иду... Я не буду тебя слушать! – не оборачиваясь, громко крикнула она. – Я не знаю, кто ты и что тебе от меня нужно, но я тебя не боюсь!
- Меня не надо бояться... Я не причиню тебе зла... Только знай: ты идешь не туда, не своей дорогой. Посмотри на меня...
Раздираемая на части сомнениями, страхом и любопытством, Виктория продолжала стоять на месте, боясь пошевелиться. «А если я посмотрю один раз, неужели случится что-то ужасное? Только один раз и снова пойду... Что такое там может быть? » - ее мысли предали ее. Вика мучительно принимала решение.
- Черт с тобой! Я ничем не рискую! – выкрикнула она и резко повернулась, широко раскрыв глаза. Ей было безумно страшно... Она ожидала грома и молний, запаха серы, дикого хохота химер и ведьм, страшных стонов грешников из котлов с горячей смолой... Но, вместо этого ожидаемого кошмара, она как через пелену, не четко, размыто, увидела силуэт приближающегося к ней человека. Он медленно отделился, словно соткался из теней, из чащи леса и словно призрак надвигался на нее. С каждым его шагом, сердце в груди Виктории билось все медленнее и глуше. Она боялась, что оно совсем остановится, и она упадет замертво, так и не увидев, того, кто мучил ее своей настойчивостью. И вдруг, у нее перехватило дыхание... Какой-то воздушно-туманный водоворот подхватил ее и закружил на месте. Она увидела его... Его глаза... Черные, обволакивающие, зовущие... В них было столько муки и боли, что хотелось сделать невозможное, чтобы прогнать их оттуда прочь...
- Это... ты? – только и успела тихо произнести ошеломленная Вика, перед тем как исчезнуть в колдовском вихре.
- Запомни меня... Я близко... Я рядом...
- Я узнаю тебя... Я запомнила... – далеким эхом отозвалась она и пропала....
Виктория проснулась, словно от толчка. Она резко подняла голову с подушки и часто-часто задышала. Она была вся в холодном липком поту. Сев на кровати и прислонившись к спинке, она огляделась. Комнату освещали косые лучи раннего утреннего солнца. Сергея не было, как не было ни малейших признаков его присутствия здесь. Вика откинула одеяло... Простыня скомкана, но это еще ничего не значит. Она поискала глазами: может быть, остался его волос?
- Ничего... Мне приснилось? Или нет?
Она была абсолютно голая. Это тоже ничего не значит. Она всегда так спала. Тогда, как заправская ищейка, Виктория, взяла подушку и понюхала ее. Еле уловимый запах его одеколона, терпкой, мускусной ноткой, попал в ее ноздри. Есть!
- Не приснилось... – тихо произнесла она.
Встав с кровати, накинув на себя халат, Вика подошла к окну и раскрыла его настежь. Хлынувший свежий поток воздуха привел ее в чувства. Она села на подоконник, прислонила голову к раме и закрыла глаза. «Значит, не приснилось? Значит, сон - другое? Черные глаза, утонувшие в боли. И голос. Но, это не его глаза, совсем не его. А голос? До боли знакомые, чарующие ноты, но это другой голос, не его... »
- Я совершила ошибку. Грубую, непростительную ошибку. Я влюбила в себя другого… наверное. Черт! – громко выругалась Виктория. – Моя слепота и подстегивающая жажда любви сыграли со мной злую шутку... Или нет? К чему тогда этот сон? Я была уверена, что поступаю правильно, а что оказывается? Я пришла не туда? Боже! Я ничего не понимаю... – еле слышным шепотом проговорила она, и слезы обиды наполнили ее глаза. Она закрыла лицо ладонями и горько заплакала.

⇐ Предыдущая 1 234 5 6 7 8 9 Следующая ⇒