ДЭЙЗИ КЭЛЛОУЭЙ

- Рик, кто разбил тебе губу? - камеры вспыхивают, а папарацци толпятся вокруг меня. Одетый в бермуды, темно-русый блондин Майки преграждает ко мне доступ, раскинув руки и стоя впереди. Рик хватает меня за плечо, направляя к стеклянным дверям отеля.

- Вы подрались с одним из бывших парней Дэйзи?

- Рик, вас ударил ваш брат?

- Что случилось?

Они все спрашивают об одном и том же, а Рик ничего не отвечает. В результате той пощечины, у него на скуле образовался синяк. Как бы я хотела отмотать время назад, встряхнуть свое полусонное тело и сказать себе прекратить дрыгаться.

Я била его и раньше, мучаясь от ночных кошмаров, но так сильно - никогда.

Как только мы заходим в гостиничный холл, шум стихает. Майки мчится ко мне.

- Я собираюсь захватить что-то перекусить, пока шведский стол не закрылся, но сначала проведу тебя в твой номер, просто чтобы проверить, что там все в порядке.

- Ты можешь пойти поесть сейчас, - говорит ему Рик. - Я присмотрю за ней.

Майки смотрит на меня, ожидая подтверждения, технически я - его босс.

- Съешь что-нибудь вкусненькое

и за меня.

- Кальмары, - он похлопывает себя по животу, имитируя зверский голод.

Прямо сейчас это и правда звучит вкусно.

- Эй, оставайтесь снаружи! - пронзительно кричит консьерж отеля оператору, который пытается открыть двери. Несколько фотографов прижимают объективы к

тонированному стеклу, все еще пытаясь сделать наши снимки.

- Мы лучше пойдем уже, - говорю я. Мы отходим от Майки и ожидаем лифт в вестибюле гостиницы.

Рик наблюдает за тем, как Майки исчезает, а затем кивает мне.

- Хорошо, что он здесь, даже если не может оставаться с тобой все время.

Вспышка слепит мои глаза, не давая разглядеть огромного мужчину за объективом. Я моргаю, и мое сердце подпрыгивает. Я оглядываюсь

в поисках источника вспышки, но не вижу никого, кроме постояльцев снующих со своими чемоданами.

- Дэйзи, - говорит Рик. Он берет меня за подбородок, пытаясь заставить взглянуть на него.

Пот выступает у меня на лбу.

- Это было не на самом деле, - шепчу я. Эта вспышка была лишь в моей голове.

Он смотрит на меня с еще большим беспокойством.

- Что ты видела?

Я глубоко вздыхаю. Такое случалось и прежде.

- Думаю, подобное было, когда фотограф ворвался в мою комнату.

Происшествие случилось в Филли, Майки не было со мной, когда мы вшестером жили вместе. Тогда над нами нависало еще

большее внимание общественности,

и наши фото стоили реально больших денег.

- Ты могла бы рассказать мне об этом? - спрашивает он, и я ощущаю тепло от его руки у себя на подбородке. Я хватаюсь за его запястье, чтобы удержать Рика на месте, не желая, чтобы он разрывал наш контакт прямо сейчас.

- Ты и так знаешь, что случилось, - шепчу я. - Ты был там, - я рассказывала раньше об этом своему врачу, и все равно это событие не стало восприниматься мною иначе. Да, я знаю, что это в прошлом, но почему воспоминание об этом все еще подкрадывается и

нападает, пугая меня? Я хочу забыть его, отпустить. Я пытаюсь это сделать, но оно не хочет меня отпускать.

- Всего лишь два предложения,

Дэйз.

Я вспоминаю ту ночь, мурашки бегут по коже, от разливающегося внутреннего холода, и я дрожу. Он притягивает меня ближе к своему телу. Я с трудом сглатываю и говорю:

- Он начал делать снимки, пока я спала, и я проснулась от вспышек. Я позвала тебя, ты прибежал со своей комнаты и избил его. Конец истории.

- Нет, не конец, - отвечает он. Все мои сестры и их половинки

считают, что именно здесь история и

заканчивается. Так и должно было бы быть. Фотографа оштрафовали за незаконное проникновение. Рик получил ушиб двух костяшек пальцев. А мой отец нанял больше охраны для таунхауса, в котором мы тогда жили. И все должно было стать нормальным.

Кроме, разве что, моей головы.

- О, да, - продолжаю я, слабо улыбаясь, - после этого ты приходил ко мне каждую ночь смотреть фильмы.

Он закатывает глаза.

Но Рик знает, что одна ночь, которую он провел у меня, обернулась неделями, а затем месяцами. И мы никогда на самом

деле не оглядывались назад. Каждую ночь телевизор проигрывал что-то на заднем плане, а я засыпала. Когда я просыпалась, одеяло было подоткнуто вокруг моего тела, а Рик уже ушел.

Он говорит:

- А затем ты вернулась жить к своим родителям, и все превратилось

в чертов хаос.

На тот момент мне оставалось еще десять месяцев до окончания подготовительной школы, до того, как я смогла бы съехать от родителей. Я думала, что моя мама будет против моего переезда, против самой идеи, чтобы ее столь молодая дочь жила одна в отдельной

квартире. Но она поняла, как сильно

я этого хочу.

С ее стороны это было, на удивление, великодушно. То, что я никогда не смогу забыть. Она позволила мне жить самостоятельно, таким образом, я смогла поселиться ближе к Рику. Я могла быть с Риком, оставив маму беспокоиться о зависимостях Лили и Ло. Потому что

я знала, что живя с ней, я обременю

ее еще и своими проблемами.

А мне бы хотелось, чтобы мама жила своей собственной жизнью. Я не хотела стать центром внимания или причинить еще больше неудобств. Втянуть Рика в мой кавардак и так было уже

достаточным проступком. Я не могла себе позволить вмешивать в это еще больше людей, которых люблю.

Рик проводит большим пальцем под моим глазом.

- Те десять месяцев, когда ты вернулась жить к родителям, они буквально свели меня с ума.

- Почему?

- Десять месяцев я не мог успокаивать тебя, не мог защитить ни от чего, что вторгалось в твой мир. Я был с тобой не в одном доме, не на одном этаже и, конечно же, не в одной комнате. Я был в получасе езды от тебя, Дэйз, - он выдерживает паузу. - И мы оба чертовски знаем, что эти десять месяцев изменили

тебя.

Случилось то, о чем я не очень-то люблю говорить. От этой единственной вещи мое горло сжимается.

Это произошло, когда мой простой страх темноты перерос в неистовую паранойю. Это произошло, когда мой ужас из жизни забрался в мои сны.

Звенит лифт. Я вздрагиваю, но этот звук снимает напряжение.

Мы пропускаем семью из пяти человек, маленькие дети тащат свои чемоданы через дверной проем лифта. Я снова смотрю на синяк Рика, и мой желудок скручивает. Я снимаю с пальца золотое кольцо и

кладу его в ладонь Рика.

- Возьми. Ты можешь забрать его назад, - я уже извинялась за то, что ударила его. И в ответ он сделал то же что и всегда, когда я извиняюсь перед ним за вещи, над которыми у меня нет контроля.

Он просто бросил на меня сердитый взгляд.

Рик оценивающе смотрит на кольцо, и его черты лица становятся мрачными.

- Я подарил его тебе. Я не хочу забирать его обратно, - он хватает меня за руку и вместо того, чтобы вложить кольцо в мою ладонь, медленно одевает его на мой палец.

Несколько минут мы стоим

возле дверей лифта.

Если бы только лифт никогда не приезжал.

- Ты не дарил мне его, - возражаю я. - Я выиграла его у тебя в покер.

- На фиг без разницы.

Я ношу много колец. Чтобы носить это на большом пальце, мне нужно было изменить его размер, и ювелир сказал, что дизайн на передней части кольца - это ирландский герб.

Фамильная реликвия.

Я никогда не заводила разговор об этом до сегодняшнего дня, но сейчас мне почему-то хочется.

- Ты сказал, что это не

фамильная ценность, - говорю я, пока Рик внимательно смотрит на меня.

- Так и есть.

- Это ирландский герб, Рик, - говорю я. - Твой отец ирландец.

Он пожимает плечами.

- Ну и что, что оно принадлежало моему отцу. Его не передавали из поколения в поколение. Оно просто принадлежало ему, и он подарил его мне, когда мне было одиннадцать или двенадцать лет. Я даже не помню точно. Оно ничего не значит.

- Я знаю, - говорю я, - потому что обычно люди не закладывают фамильную ценность, значащую для

них хоть что-то, в покер, - он так бесчувственен к своему отцу, а это лишь еще одно доказательство. Рик так не похож на Ло; у того есть старинные карманные часы их отца, которые он хранит в сейфе. Он рассказывал о них однажды, чтобы доказать Коннору, что владеет чем-то, имеющим историческую ценность.

Рик игнорирует своих мать и отца, словно пытается выбросить их из своей жизни. Возможно, для него так легче, просто забыть прошлое, полное боли и ненависти.

Рик снова жмет на кнопку вызова лифта. Затем потирает рукой свои губы и смотрит на меня

глазами, полными всепоглощающего мрака.

- Если честно, - говорит он, - я не хочу, чтобы ты снимала это кольцо. Я пиздец, как люблю, когда ты носишь что-то мое.

Я улыбаюсь. Любит. Я задаюсь вопросом, как давно ему это нравится. Мы играли в эту игру в покер, возвращаясь домой самолетом из Канкуна.

Мне было шестнадцать.

Я делаю шаг к нему навстречу, несмотря на то, что мы все еще на людях. Внимательно разглядываю его нижнюю губу, трещинку от моей пощечины.

- Болит? - спрашиваю я.

- Нет, - отвечает он, глядя на меня задумчиво, тем самым напоминая мне обо всех тех парнях, с которыми я встречалась, и о том, что ни один из них не был столь же опасен и таинственен, как Рик.

Лифт снова подает сигнал. Я опускаю руку и захожу в кабину, Рик следует за мной. Слава богу, пожилая пара с багажом решает подождать следующий лифт.

Мы становимся в нескольких футах друг от друга, и я осознаю, что пятый этаж - это не так уж и далеко.

У нас будет ну может быть тридцать секунд. Он наклоняется вперед и нажимает кнопку, но вместо того, чтобы нажать на мой

этаж, он жмет кнопку с цифрой 28.

- Прокатимся? - спрашиваю я его, улыбаясь.

- Ага.

Двери закрываются, и он поворачивается ко мне, его мужественная сила притягивает меня

к этому парню, вызывая любопытство и потребность.

Он мой волк.

Но вместо того, чтобы укусить меня, он страстно целует мои губы, наши тела возгораются, как только соприкасаются. Я стону, когда его язык встречается с моим, а его руки подхватывают меня под попку, приподнимая к его талии. Воздух покидает мои легкие. Я сжимаю в

кулак его волосы и сильно тяну. Глубокий гортанный звук

срывается с его уст.

- Рик, - восклицаю я, моя голова ударяется о стену, когда он зажимает меня в углу лифта. Его поцелуй замедляется, растягивая напряжение так, что мой центр сжимается. И я смолкаю, будучи поглощенной ласками его языка, захватом его рук и его опытностью.

Его ладони скользят по моим ногам к краю джинсовых шорт. Когда его рука накрывает мое девичье местечко, мои ноги сводит спазм. Аххх! Все нервные окончанияреагируют так, словно он толкнулся в меня своим членом.

Обычно я именно та, кто проделывает всю работу руками и забирается на парней. Мне нравится, что сейчас у меня есть выбор, возможность сделать все, что пожелаю. Так что я целую его шею сперва нежно, пока другая его рука ныряет под мою футболку.

А затем, я сильно посасываю его кожу, стискивая его волосы обеими руками. Он вытягивает руку, так и не коснувшись моей груди, и использует ее, упираясь в стену.

- Блядь, - выдыхает Рик. И я снова вскрикиваю.

Его любимое слово, которое парень использует слишком часто, но

я таю каждый раз, когда он

произносит его. Наши губы снова встречаются, словно они не могут расстаться надолго. Я гадаю, если бы

у нас было больше времени, забрался бы Рик ко мне в шортики.

Думаю, да.

Он делает паузу, так, чтобы я могла восстановить дыхание.

- На каком мы сейчас этаже? - спрашивает он у меня.

Я смотрю поверх его плеча.

- Двадцать четвертый.

Он целует меня в щеку, но поцелуй снова перерастает в нечто большее, и наши губы встречаются. Как только мы отстраняемся, он ставит меня на ноги и жмет кнопку пятого этажа. Лифт останавливается

на двадцать восьмом этаже, и к сожалению, в кабину проскальзывает толпа девочек моделей, они одеты в одежду для клуба и громко смеются.

Девочки говорят по-русски и скорее всего не узнают нас.

Рик подходит ко мне сбоку.

- Так тебе нравятся мои волосы?

- спрашивает он, приподнимая бровь. Я встаю на носочки и провожу

рукой по его волосам, зная, что сейчас он позволит мне это. Но даже когда мы стоим отдельно друг от друга, напряжение между нами зашкаливает, и мое тело изгибается, будто его тянет к Рику магнитом. Нам и правда нужно провести немного больше времени наедине.

- Они такие мягкие, и я люблю то, что твои локоны настолько длинные, что их можно сжимать в кулаках.

Его мышцы напрягаются, а

взгляд мечется к русским девушкам, которые сейчас еще больше перешептываются, бросая на нас быстрые взгляды. Рик берет меня за руки, опуская их вдоль моего тела. Я хмурюсь, смущаясь. Но ни с того ни с сего, он говорит что-то, однако обращаясь не ко мне. А к ним.

На русском.

Я не могу понять ни слова, но его речь похожа на их.

Самая высокая девушка оглядывается через плечо и смеется.

- Вы кажетесь отличной парой, - говорит она на ломаном английском.

Рик снова отвечает ей на беглом русском, и его глаза прищуриваются.

Она кивает, отвечая что-то на своем языке, а затем выходит с подругами на двадцать первом этаже.

Как только дверь закрывается, я ударяю кулаком ему в плечо.

- Почему ты не сказал мне, что умеешь говорить по-русски? - я знала, что он хорошо владеет испанским, но русский язык обычно не изучают в школах.

Он прислоняет руки к стене.

- А может тебе сперва следует спросить: что сказали те девушки?

Я качаю головой. Он сердито

глядел на тех девочек, при этом продолжая разговаривать со мной на английском, так что я думаю, они вероятно, подслушивали нас и шептались, обсуждая.

- Ты обвинил их в подслушивании нашего разговора, верно? А затем одна из них сказала тебе нечто колкое в ответ, - я широко улыбаюсь и выгибаю брови. - Я права?

Он наклоняет мою голову, держа за подбородок.

- Когда это ты стала такой умной?

- А ты не знаешь? Я попросила об этом у джина, когда потерла лампу во второй раз. А именно, я

загадала стать умнее Коннора Кобальта. Правда, он об этом еще незнает.

- Не подпитывай его хреново эго,

- говорит мне Рик. Эго Коннора - практически его собственная жизненная сила.

Я провожу рукой по предплечьям Рика, а затем прижимаю ладонь к его затылку.

- Скажи мне, - говорю я, игриво улыбаясь. - Ты выучил русский в школе, или же ты что-то вроде тайного агента ЦРУ?

Он закрывается; любые разговоры о его прошлом действуют словно репеллент. Но я до боли любопытная. Он не может просто

заговорить по-русски, а затем сделать вид, будто в этом нет ничего такого.

- Ага, я недолго учился в Мэйбелвуде, - он пожимает плечами.

- У меня было время, чтобы подучить языки.

Несомненно это не вся история.

- И? - не сдаюсь я.

Он внутренне колеблется, но спустя длительное мгновение все же говорит:

- И когда мне было шесть или семь, моя мама наняла преподавателей. Они и научили меня языкам, - он смотрит на потолок, а затем качает головой. - Я ругаюсь так офигенно много, что в результате люди предполагают, будто я идиот,

отличный спортсмен, но все же чертов идиот. И я по правде не хочу никого переубеждать. Это не имеет смысла.

Думаю, нужно быть реально сильным человеком, чтобы выбрать такую линию поведения, чтобы не переживать о мнении людей, даже когда ты знаешь, что ты лучше, чем они говорят. Я не представляю, почему его удовлетворяет данное положение дел.

- Почему именно русский?

- Потому что она хотела, чтобы я его знал, - говорит он. - Еще я владею испанским, итальянским и французским.

У меня глаза на лоб лезут.

- Постой, что? - я снова ударяю его в плечо. - Ты знаешь французский? ! -Роуз и Коннорразговаривают на французском, а он скрывал, что понимает их. - О мой бог, - я хитро улыбаюсь. - Ты знал, о чем разговаривают моя сестра и Коннор, все это время?

- Большинство их разговоров были глупыми.

- А ты употребляешь грязные словечки на всех языках? - мне всегда было любопытно.

- Иногда, - говорит он. - Но когда ребята разговаривают на французском, я чертовски стараюсь их не слушать. Поверь мне.

Цифры на экране лифта

сменяются так быстро 10-9-8. Рик столько всего скрывает

внутри своей головы и скрывал это в

течение многих лет. Он более

одинок, чем я думала. Возможно, ему

это нравится.

- А Ло об этом знает? - спрашиваю я.

Он хмурится.

- О чем?

- О русском, французском, обо всем этом.

Он качает головой.

- Нет. Это не имеет значения.

- Но... это ведь делает тебя тобой, - говорю я. - Это часть тебя, верно?

Его челюсти стискиваются.

- Это не та часть меня, Дэйзи, о которой мне, бля, хотелось бы помнить.

Он имеет в виду контроль своей матери. Думаю, таким образом Рик хочет забыть о своем детстве, которое превратило его в запутавшегося человека, мучавшегося столь же сильно, как и его брат. Я снова становлюсь на носочки и целую его в щеку.

- Спасибо, что рассказал мне правду.

Двери лифта открываются, и я слышу их. Рик ловит мою руку, переплетая наши пальцы, пока мы выходим в коридор. И от этого мимолетного, импульсивного жеста,

мое сердце возгорается будто костер.

ГЛАВА 24

⇐ Предыдущая 20 21 22 23 242526 27 28 29 Следующая ⇒