— Вы как-то вспоминали, что вам в суде говорили: «Не надо заигрывать с правами человека, есть еще интересы государства».

— Да, мне кажется, некоторые судьи искренне в это верят до сих пор.

— Это такая постоянная мантра была, получается?

— Да-да, именно так. Хорошее слово для этой ситуации. Я думаю, что и в 1990-х это было, и разделение было такое же.

— Что можно сказать о многочисленных изменениях законодательства о самом Конституционном суде?

— Оно ухудшалось. Во всех планах. Ну, одного того, что председателя теперь не выбирают, а его назначает президент, достаточно, чтобы… Чтобы судить о независимости. Про [предельный] возраст главы КС тоже было несколько историй, потому что он менялся под председателя. И сейчас он же вне возраста, — нынешний председатель. Ограничения сняли только для одного человека.

— Насколько это справедливо?

— У меня двойственное к этому отношение. С одной стороны, у нас нет зарубежной традиции, когда у судей нет никакого [максимального] возраста. Ну, [в других странах] он сам понимает, что ему пора уже уходить на пенсию. А у нас будут сидеть все до могилы, я так думаю. Поэтому все-таки возраст какой-то должен быть.

— Обсуждали ли вы когда-нибудь внутри КС ситуацию с независимостью суда?

— Нет. Я, по крайней мере, не помню, чтобы такая проблема возникала и требовала обсуждения.

— Получается, у судей не возникало беспокойства?

— Публично, наверное, нет.

— Ведь были явно ущемляющие судей нормы: и нежеланный переезд в Петербург в 2008 году, и отмена выборов председателя.

— Это все такое… Ну, может быть, не давление, а просто неуважение. Власти, наверное, по фигу, чего они там в суде думают: все равно решат, как надо. Я вот так представляю себе их мотивацию.

⇐ Предыдущая 5 6 7 8 9 101112 13 14 Следующая ⇒