Майкл Роуч Карма любви: вопросы о личных отношениях 8 страница

В конечном итоге все эти семена взаимосвязаны, происходя из нашего изначального непонимании того, откуда происходят все события. А это означает, что искоренение лишь одного из наших проблемных семян ослабляет все остальные.

Теперь вам понятно упражнение. Давайте поработаем с этим молчанием, поскольку оно некоторым образом похуже недосыпания. И теперь мы уже знаем, что одно не обязательно приводит к другому. Вам никогда не приходилось провести ночь в компании друзей и насла- ждаться совершенно чудесными беседами за круассанами и кофе следующим утром?

Древние книги Тибета придают большое значение немедленным и внимательным ответам на вопросы людей, будь то вопрос о том, что сегодня на обед, или откуда произошла Вселенная. Поэтому сделайте своей целью на ближайшие несколько недель очень внимательно слу- шать, когда кто-либо задаёт вам вопрос, неважно о чём. И убедитесь, что даёте обдуманный ответ. Мы избегаем кое-каких вопросов (а также телефонных звонков и электронных сооб- щений), потому что ответ трудный или требует подготовки. Мы избегаем других вопросов, потому что они кажутся нам глупыми или неинтересными. Но вы можете быть уверены, что

для человека, задающего этот вопрос, он важен и заслуживает достойного ответа.

И не забывайте делать кофе-медитацию на эти новые семена, когда вечером вернётесь домой.

Если вы найдёте время выслушать, вы обнаружите зерно здравого смысла в каждом вопросе, который кто-либо когда-либо вам задаёт. Ответьте с благосклонностью, и ваш муж прекратит своё обиженное молчание – без всяких просьб и безо всякого напряжения.

Вопрос 25

Моя девушка игнорирует все мои предложения, как значительные, так и не очень. Какие семена мне нужно посадить, чтобы с моими идеями считались?

Даже если вы не знаете моего друга Тони, то знаете кого-то похожего на него. Не надо быть гением, чтобы понять, откуда приходят семена – вы можете говорить целый день, но он, кажется, даже не слушает. Конечно, это означает, что и я тоже не слушаю.

– Ну… может быть, ты не очень внимательно слушаешь предложения других людей, – начинаю я.

– То есть? – осуждающе и резко спрашивает он.

Я вздыхаю. Что ж, давай попытаемся. Я делаю пометку в уме: сегодня быть более откры- тым к предложениям. Быть может, это будет достаточным зёрнышком, чтобы он немножко приоткрылся для меня.

– Слушай, Тони, ты же всё о семенах знаешь, правильно?

Я знаю, что он знает. Он уже десять лет ходит на мои лекции.

– Ну да… – признаёт он.

– Ну, так какие же семена ты должен посадить, чтобы кто-то начал прислушиваться к твоим предложениям?

– Думаю, что я должен сам прекратить игнорировать предложения, – отвечает он.

Сейчас я уже многому научился и знаю, что нельзя просто оставить всё как есть. Должен быть план, конкретные детали. И гораздо больше удовольствия в том, чтобы начать делать что-то, чем не делать.

– На своей работе ты руководитель отдела, правильно? – начинаю я.

– Да, – говорит он.

– Хорошо, тогда мы сейчас пройдём три шага, – говорю я. – Есть ли у тебя сейчас какой- нибудь большой проект в работе?

– Есть, – отвечает он. – Мы делаем маркетинговые видео и постоянно сильно спорим о программном обеспечении для монтажа.

– Отлично, тогда вот шаг первый. Я не хочу, чтобы ты просто перестал игнорировать предложения других людей. Я хочу, чтобы ты по очереди поговорил со всеми членами своей команды и спросил каждого, какие у него соображения насчёт программы, которая, по его мнению, могла бы помочь.

– Хорошо, без проблем, – отвечает Тони, но как-то слишком быстро. Звучит так, словно собственное начальство уже сто раз просило его собрать предложения команды, и я могу дога- даться, где эти предложения, в конце концов, оказались.

– А на следующей неделе, – продолжаю я, – мы встретимся в «Старбаксе», и ты расска- жешь мне о трёх из этих предложений, которые покажутся тебе довольно интересными. Это шаг номер два.

– Ладно, – говорит он. По его лбу скользнула тень неодобрения. Я понимаю, что он не привык считаться с предложениями своего персонала.

– И затем третий шаг, – добавляю я. – Еще через неделю ты начинаешь внедрять одно из этих предложений.

Я понимаю, что зашёл слишком далеко. Самое время проверить факты.

– Ты действительно хочешь, чтобы твоя девушка начала прислушиваться к твоим пред- ложениям?

Кажется, это подействовало.

– Хорошо, – говорит он. – Хорошо.

Он говорит с торопливой решимостью и сутулится. Он думает, что мы закончили, но это не так.

– И о признании, – добавляю я.

– Каком признании?

– Ну, ты же хочешь посадить по-настоящему сильные семена. Ты действительно хочешь, чтобы твоя девушка начала серьёзно прислушиваться к тебе? Так вот, ещё одна последняя вещь, которую надо сделать. Не просто попроси других людей предложить свои идеи; не просто отнесись к ним внимательно; и не просто внедри лучшую из них.

Если ты работаешь с чьим-то предложением и оно оказывается удачным, я хочу, чтобы ты убедился, что автор предложения получит полное признание.

Видите ли, у всех нас существует естественное сопротивление всему процессу. Прежде всего каждый из нас пользуется собственной логикой в отношении своего поведения в жизни – того, что мы решаем делать или не делать. Вполне вероятно, что мы уже размышляли о многих предложениях, которые нам могли бы сделать другие люди. И мы уже решили, что они нам не подходят по той или иной причине.

Но есть также и множество идей, которых мы избегаем просто потому, что нам не хочется дополнительных нагрузок или умственного напряжения. Если мы действительно хотим, чтобы люди были открыты нашим идеям, мы должны сперва сами признать, что многое из того, что нам предлагали в прошлом, оказалось вполне удачными, когда мы на самом деле попробовали это использовать.

В крайнем случае, мы можем постараться быть тактичными, попробовать внедрить эти предложения, встроить их в уже существующий план. Начните искать способы сотрудничества с другими людьми, особенно с теми, которые работают на вас – с теми, кем вы должны каким- то образом управлять.

И не бойтесь продемонстрировать им свою признательность за удачные идеи. Это вели- колепные семена для получения признания ваших руководителей и вашей девушки.

Вопрос 26

Кажется, я проходил через этот сценарий во всех отношениях, которые я строил – они как будто естественным образом идут к старению и разрушению. Поначалу мы чувствуем возбуждение, как будто наконец- то нашли идеального партнёра. Затем мы постепенно открываем для себя некоторые проблемы в нём, которые становятся всё более и более серьёзными. Через какое-то время мы начинаем с ними бороться, и, в конце концов, приходим к взаимной неприязни. Существует ли кармический путь к прекращению этого повторяющегося цикла распада?

Этот вопрос не пришёл извне. Я сам задавал себе его снова и снова, наблюдая, как рас- падается брак моих родителей, и проходя через собственные попытки создания первых отно- шений в школе и колледже. Похоже, что старение отношений естественно и неизбежно – точно так же стареет всё остальное вокруг нас: дерево, новая машина, человеческое тело.

С одной только разницей: процесс старения отношений зачастую приносит намного больше боли. И дело не только в том, что отношения становятся старше, они не просто выды- хаются, а мы теряем друг к другу интерес. Очень часто всё заканчивается тем, что мы ненави- дим того, кого когда-то любили больше всех на свете, и вам это известно не хуже, чем мне.

Повторяющийся цикл упадка всегда глубоко тревожил меня. Фактически это было одной из причин, по которым я решил принять монашеские обеты. Я стал одним из тех, кто искренне верит, что такова судьба всех отношений – заканчиваться плохо; что отношения остаются неж- ными только в кино. А другая часть меня думала – и я полагаю, что такое же чувство может быть и у кого-то из вас, – что со мной просто что-то не так, что где-то в глубине я, скорее всего, не способен поддерживать длительные отношения.

Как только вы хорошо поймёте принципы Алмазного Огранщика, вы сможете выбросить всё это из головы. Ухудшение отношений не является неизбежностью, и вы не плохой чело- век. Это не вы заставляете отношения ухудшаться, это семена. Оставленные неухоженными, семена любых отношений стареют, а следом за ними и сами отношения должны состариться, точно так же, как деревья или люди.

Рождение убивает

Древние книги Тибета говорят очень определенно: рождение вещи её убивает. Вы можете взять новорожденного ребёнка прямо из материнской утробы, поместить его в подземное бан- ковское хранилище, кормить только органическими овощами и витаминами всю его жизнь. Он всё равно будет взрослеть, всё равно будет стареть день за днём и всё равно умрёт. Его убивает сам факт того, что он был рождён.

Но выход есть. Он называется реинвестирование семян. И вот вам реальный жизненный пример.

Теперь уже нам знаком очень успешный метод посадки семян для отношений. Если мы хотим близкого общения – чтобы не быть больше одинокими – мы должны сначала дать это общение кому-то другому. Мы уже рассматривали это в вопросе № 2: Энн навещала пожилую женщину, чтобы посадить семена для новых отношений, и таким образом создала своего буду- щего мужа. Мы покинули её в Манхэттене, в день свадьбы.

Но было продолжение.

Я поднимаюсь на приём. Мы в гостиной родителей Энн. Гостям предлагают напитки и закуски после церемонии.

– Ну что же, Энн, – говорю я, глядя на свой коктейль из овощных соков, – посещение пожилой леди, миссис Тейлор, и правда помогло, не так ли?

– О, ещё как помогло, Геше-ла, – отвечает она с чувством, – я так Вам благодарна.

– Тогда, – даю я стандартный ответ, – давай поблагодарим учителей нашей линии за передачу мудрости на протяжении последних нескольких тысяч лет.

Энн удовлетворённо кивает, оглядывая своих свадебных гостей. И сейчас для меня настал момент прямо здесь, в самом начале, постараться сделать всё, чтобы этот брак не исчер- пал себя уже через год или два.

– Так что, – спрашиваю я беззаботно, – как поживает миссис Тейлор? Энн замолкает и выглядит слегка виноватой.

– Ну, Геше-ла, понимаете, с этой свадьбой и всё такое, в последнее время у меня не было никакой возможности вырваться к ней… и…

– И что? – интересуюсь я.

– И понимаете, – говорит она застенчиво, – я думаю, это уже подействовало, в конце концов. И у меня теперь есть Джон.

Я слушаю, что она говорит. Я знал, что так и будет. «Теперь у меня есть Джон, мне есть с кем проводить время, с кем общаться. И поэтому у меня больше нет времени, да и нет больше нужды дальше посещать старую леди».

– Большая ошибка, – просто говорю я. – Время, которое ты провела с миссис Тейлор, посадило семена для Джона, это правда. Но каждый час, проведённый с Джоном, использует часть этих семян. Время с миссис Тейлор как бы пополнило кредитную карту ваших отноше- ний. Теперь ты пользуешься этим кредитом и поэтому видишь Джона рядом с собой по мере созревания этих семян.

Если ты и дальше пустишь всё это на самотёк, то все семена израсходуются одно за дру- гим. Настанет день, когда Джон забудет тебя поцеловать сначала поутру, а потом и после ужина

– наступит день вашей первой ссоры и день вашей последней ссоры. Мы же не хотим, чтобы это происходило, Энн.

Теперь я привлёк её внимание. Она смотрит на меня с неподдельным беспокойством.

– Вы говорите, что всё это закончится? Что это должно закончиться?

– Да, закончится, – отвечаю я. – Но не должно. Этого не произойдёт, если ты станешь

реинвестировать семена.

– Реинвестировать? – спрашивает Энн.

– Именно, – говорю я и продолжаю немного быстрее и взволнованнее. Потому что, пони- маете, я очень долго обдумывал эту часть, и она очень важна для нас всех. – Давай возьмём другой пример. Ты ищешь финансовой стабильности в жизни и для этого должна посадить семена. Ты вкладываешь некоторое время, помогая кому-то другому достигнуть финансовой стабильности. И затем процветание просто приходит к тебе, ты не можешь остановить этот процесс, даже если бы захотела.

Но, понимаешь, семена истощаются. И рано или поздно любая работа, любая новая ком- пания, любая растущая карьера скатывается обратно на дно. Если только…

– …Если только ты не закладываешь новые семена, – говорит Энн, и я вижу по её лицу, что она поняла. – Возьми часть полученных денег, отложи их и используй, чтобы помочь дру- гим людям добиваться благосостояния. Создай восходящий цикл: новые семена замещают ста- рые семена по мере того, как старые расходуются.

– Точно, – говорю я. – И таким же образом мы сохраним ваши с Джоном отношения от старения и истощения. Вам нужно использовать свои семена, чтобы создавать новые…

Я дожидаюсь, пока она ухватит мысль. Энн с минуту размышляет.

– Хорошо, – говорит она. – Я поняла. Составляя компанию миссис Тейлор, я создала семена для Джона. Теперь работать должны мы с Джоном – на этот раз вместе, чтобы эти

семена не заканчивались. Мы должны сажать новые семена, и сажать постоянно, если мы не хотим видеть, как наша любовь идёт прахом.

Я жду, пока её озарит догадка. И ждать приходится не более секунды.

– Я должна продолжать визиты к миссис Тейлор… до конца своей жизни, – шепчет она; я киваю. – И Джон должен ходить со мной.

Она права.

Реинвестируйте свои семена!

Вопрос 27

Вот типичный случай: мы стоим в очереди в продуктовом магазине, и моя жена делает грубое замечание кассирше, которая после этого свирепо смотрит на нас обоих. Я не могу извиниться, потому что жена разозлится на меня. Но если я ничего не скажу, меня тоже сочтут грубияном, несмотря на то, что я не хочу быть таковым. Это происходит снова и снова, каждый день, и каждый день я всё сильнее чувствую себя узником маленькой тюрьмы, как будто в моей жизни нет права высказаться. Как мне посеять семена, чтобы снова почувствовать себя самим собой?

Я смотрю на своего друга Энтони, сидящего передо мной за столиком в кафе. Я сочув- ствую ему, я тоже испытывал подобное. Фактически я испытал почти всё, и подозреваю, что именно поэтому пишу эту книгу.

– Энтони, – начинаю я, – скажи, что означает слово «контр-интуитивный»?

– Ну, – отвечает он, – существует проблема, кто-то предлагает решение этой проблемы, и, возможно, оно прямо противоположно тому, чего я мог бы ожидать.

– Точно, – говорю я. – Ты чувствуешь, – и я знаю, как это бывает, – что твоя жена отняла всю твою независимость, всё твоё существование как отдельной личности. Куда бы вы ни пошли, ты привязан к ней и к тому, что она делает, хорошему или плохому. Такое ощуще- ние, что тебя практически больше нет.

– Вот именно, – говорит он с облегчением и смотрит на меня благодарным взглядом человека, который наконец встретил того, кто действительно понимает его проблему.

– При этом тебе не обязательно быть главным, – продолжаю я. – Ты доволен тем, что ты часть пары, что вы вместе. Но в то же время ты хотел бы, чтобы в тебе признавали личность, того, кто ты есть, с собственными надеждами и потребностями.

– Ты меня понимаешь, – говорит он с благодарностью. Он подаётся вперёд, готовый выслушать, как мы будем всё это исправлять.

– Хорошо, – вздыхаю я, – а теперь контринтуитивная часть. Чтобы вернуть обратно самого себя, чтобы иметь больше прав, ты должен будешь отдать часть того влияния, которое у тебя уже есть. Я думаю… – и тут в моей памяти всплывает один момент из лекции на юге Китая.

– Слушай, Энтони, в прошлом году я был в Гуанчжоу.

– Так, – говорит он, очевидно не очень уверенный, не тот ли это новый фьюжн-ресторан

«Гуанчжоу», что на западной окраине Чикаго.

– Это город в Китае… на другой стороне Гонконга. Богатые люди создают фирмы, про- изводящие большую часть всего во всём мире. И фабрики, которые всё это производят, нахо- дятся в Гуанчжоу, потому что там всё дешевле. Ты можешь запрыгнуть в метро в центре Гон- конга и через час выйти прямо в Гуанчжоу, чтобы проконтролировать свою фабрику.

– Понятно, – отвечает он, уже менее озадаченный.

– И вот мы проводим большой бизнес-семинар в Гуанчжоу для большой группы больших бизнесменов, и я объясняю, что, если они хотят заработать больше денег для себя, они должны будут помогать зарабатывать деньги другим людям. Это всё продолжается в течение двух дней, и все уже начинают улавливать суть, и все взволнованы, и тут одна дама поднимает руку, чтобы задать вопрос.

– Ага, – говорит Энтони.

– «Геше Майкл, – говорит она, – я пришла сюда не за тем, чтобы учиться отдавать

деньги. Я пришла, чтобы научиться делать деньги», – мы с Энтони улыбаемся.

Ваши старые инстинкты неверны

– И вот тебе контринтуитивная часть, – продолжаю я. – Если ты хочешь что-то получить, ты должен сначала отдать то же самое кому-то другому – даже если поначалу у тебя этого совсем не много… особенно если у тебя этого пока совсем не много.

Итак, в твоём случае, ты должен наделять людей полномочиями: дай им шанс показать, на что они способны, дай им шанс быть собой. И вскоре твоя жена позволит тебе быть самим собой.

Слушай, твоя жизнь на работе сплошной стресс, я знаю, ты постоянно об этом говоришь. Слишком много дел, 300 сообщений ежедневно, на которые надо ответить, куча финансовых вопросов, которые нужно проверять. Я знаю, что у тебя работают замечательные люди и что некоторым из них скучновато делать изо дня в день одну и ту же рутинную работу.

Так измени же ситуацию: брось им вызов, а заодно и разгрузи отчасти себя. Создай маленькие зоны ответственности и сделай своих людей их собственниками: один из них отве- чает на все сообщения с вопросами о вашем продукте; двое других, независимо друг от друга, решают финансовые вопросы, и ты сразу видишь, когда они замечают одинаковые ошибки в цифрах.

Энтони фыркает.

– Тут есть несколько проблем. Во-первых, причина, по которой все эти письма и финан- совые отчёты приходят ко мне, состоит в том, что я – единственный, кто может с ними спра- виться должным образом.

Я улыбаюсь:

– Энтони, старина, я это называю синдромом молодого менеджера: «никто, кроме меня, не может так хорошо выполнить эту работу; они только всё испортят, и потом мне придётся всё исправлять».

Слушай, незаменимых людей не бывает. Всё, что ты делаешь, может сделать и кто-то другой. Если бы тебе пришлось покинуть компанию сегодня, до конца недели на твоём стуле уже сидел бы кто-нибудь другой, читал все эти письма и проверял все эти отчёты. И вероятно, он делал бы всё это достаточно хорошо.

Энтони поморщился.

– Э-э, собственно… это уже вторая проблема.

– Какая же?

– Ну, если я передам другим людям реальную ответственность за то, что делаю я, руко- водителям не понадобится много времени, чтобы понять, что я им на самом деле не нужен.

Я улыбаюсь. Ещё одна версия синдрома начинающего менеджера.

– Послушай, Энтони. Предположим, что ты – владелец компании. Предположим, у тебя работает руководитель, который делает всё возможное для компании, например, обучает дру- гих людей их работе, и компания приобретает всё больше талантливых специалистов – и зара- батывает больше денег. И вдруг освобождается место вице-президента компании. Кому, по- твоему, ты должен его отдать? У кого уже есть достаточно сильных сотрудников, чтобы сделать шаг к чему-то большему?

Энтони заглядывает за золотой горизонт.

– У меня, – улыбается он.

– Правильно, – говорю я. – Наделяй полномочиями людей вокруг себя – на работе, в своей семье. Дай им шанс быть собой. И тогда…

– И тогда, – говорит он, поднимаясь из-за стола, – меня, возможно, больше не накроет тень моей жены в очереди у кассы магазина.

Вопрос 28

Моя жена требует, чтобы я всегда находился дома, поблизости от неё, и чтобы поменьше разговаривал с другими людьми – она, кажется, чувствует в этом какую-то опасность. Как я могу изменить карму, из-за которой я чувствую себя в собственном доме, как в тюремной камере?

Как много ран мы наносим себе сами! Я сижу в пиццерии и пытаюсь разговаривать со своим другом Чарльзом о его проблеме, но мне с трудом удаётся привлечь его внимание. Он постоянно ныряет с головой в свой сотовый телефон, ненасытно выискивая что-то в сети, но странным образом не находя того, что бы его полностью удовлетворяло дольше, чем на несколько секунд. Я хватаю его за руку.

– Чарли, выслушай меня. Ты можешь вырваться из этого, ты не должен быть несчастным день за днём, – другой рукой я прячу его телефон под стол. – Ты знаешь о семенах, ведь так?

Он кивает. Он со мной.

– Итак, почти в 100 % случаев мы должны сажать свои ментальные семена с другими людьми, – начинаю я. Мы уже рассматривали это в вопросе 16, где мы сравнивали карму с эхом или с баскетбольным мячом: нужна стена, или пол, чтобы было от чего отскакивать. – Думай о людях вокруг как о почве, о плодородной почве, в которую ты будешь сажать свои семена. Тибетцы говорят, что ты не можешь посадить семена в воздух, должна быть земля.

Чарли кивает, хотя, осмелюсь предположить, он никогда не посадил ни одного семечка за всю свою жизнь.

– Но есть исключения, – продолжаю я.

– Какие?

– Древние книги утверждают, что твоё тело и ум подобны храму, драгоценному храму, проводнику, дающему тебе возможность путешествовать к великим высотам человеческого духа. Без сильного здорового тела, без ясного, чистого ума нам не удастся обойти мир и сделать то, что необходимо, чтобы достичь просветления, чтобы стать поистине хорошим человеком.

– И что?

– И если мы наносим вред этому телу и сознанию – особенно если делаем это целена- правленно – то мы, на самом деле, раним и других людей: тех, кому истинно хороший человек мог бы помочь.

– И что?

– И вот таким образом, повреждая своё собственное сознание, ты сажаешь в нём семена. Думаю, в этом кроется причина поведения твоей жены – я о твоём чувстве, что ты заперт в тюрьме.

– Ну, и как же я наношу вред моему сознанию?

Я смотрю на его телефон, который загадочным образом снова оказался на столе рядом с выжившими корками от пиццы. Как будто бы телефон обладал собственным сознанием. Но всегда лучше осторожно подходить к главному.

– Слушай, – говорю я, – ты же прошёл курс медитации, правильно?

Чарли кивает. Одна из составляющих нашего бизнес-семинара – обучение управленцев развитию глубокой концентрации с использованием древней схемы медитации со слонами и обезьянами.

– Так что представляет собой обезьяна?

– Обезьяна – это наш ум, когда он слишком рассеян. Когда ты стараешься сконцентри- роваться, а в твоё внимание вторгается слишком много всего.

– Например?

Чарли смотрит на стол, где его телефон прижался к липкой корке от пиццы. Он с любовью берет его в руки и вытирает томатный соус.

– Например, ты стараешься сосредоточиться на письме начальнику, а твой друг придви- гает кусок пиццы прямо тебе под нос, – улыбается он мне. – И ты учишься отстраняться от всего остального и прокладывать путь назад к написанию своего текста.

Он показывает это, складываясь над столом и набрасываясь на свой телефон. Я киваю.

– Правильно. Но существует хороший уровень концентрации, которого ты можешь достичь, и не очень хороший уровень. Хороший уровень ощущается ясно и радостно – как если бы ты смотрел очень хороший фильм или слушал любимую песню. Но если ты переусерд- ствуешь, – я замолкаю и прикладываю свой палец прямо к морщинам между его бровями, – то попадаешь на не очень хороший уровень концентрации. Ты как бы не отключился от концен- трации, ты всё ещё смотришь на свой телефон, а не на пиццу, но борьба за то, чтобы остаться там, была такой яростной, что твой ум утомился.

И оттого, что он устал, ум заключает себя в подобие маленькой коробочки и остаётся там, как бы полумёртвый. Ты можешь сколько угодно смотреть на дисплей, ты можешь бродить по двадцати разным веб-сайтам, но ровным счётом ничего не сделать.

И эта поверхностная, нечёткая сосредоточенность повреждает твоё сознание, потому что ты привыкаешь не концентрироваться глубоко и не наслаждаться по-настоящему тем момен- том, в котором находишься, даже если ты всё ещё смотришь на дисплей.

– И какое же отношение всё это имеет к моей жене? – спрашивает Чарли.

– Смотри, – отвечаю я, – ты втискивал свой ум в эту маленькую коробочку, в перена- пряжении, утомляя его и лишая воодушевлённости процессом. Нельзя сказать, что ты сажал семена, причиняющие вред другим. Вместо этого ты причинял вред себе, но суть в том, что всё равно это были плохие семена. А затем твоя жена…

Я останавливаюсь, чтобы позволить ему продолжить.

– А затем моя жена сажает меня в коробочку и заставляет в ней сидеть, – говорит Чарли. Он кивает, и я замечаю, что он смотрит на телефон несколько иначе, как будто это больше не друг, как ему казалось раньше.

– Так что же делать? – говорит он, поднимая глаза.

– Надо сажать противоположные семена, – отвечаю я. – Ты должен дать сознанию про- странство. Позволь ему стать просторнее, расшириться.

– Когда-то я некоторое время был переводчиком доктора Далай-ламы, – замечаю я. – Однажды он дал кому-то самый восхитительный рецепт. У того человека была проблема вроде твоей: слишком много времени провёл в слишком тесном месте. И он ожидал, что доктор даст ему какие-нибудь пилюли, но тот просто листал эту древнюю книгу по медицине, вырезанную по дереву и отпечатанную на тибетской бумаге, пока не дошёл до нужной страницы.

И он сказал: «Я хотел бы, чтобы ты принимал такое лекарство: каждый вечер, когда стем- неет, просто выходи на улицу и смотри вверх на небо. Смотри, какое оно огромное, смотри, как много на нём звёзд. Стой тихо пять минут и не думай ни о чём другом – только о звёздах, которых так много, и о том, сколько других миров может быть там, во вселенной». Чарли, мне кажется, тебе нужно попробовать то же самое.

Кончилось тем, что Чарли потребовалось немного больше, чем просто смотреть в небо. Мы купили ему прелестный маленький телескоп, не слишком дорогой, и светящуюся в тем- ноте карту созвездий. Он привык выходить почти каждый вечер и просто упиваться величиной ночного неба. А его жена совершенно изменилась. Между ними теперь восхитительное равно- весие: глубокое наслаждение от общения друг с другом и в то же время возможность уходить одному, чтобы провести время со своими друзьями и родственниками.

Депрессия

Вопрос 29

Иногда я становлюсь грустной или подавленной без особых причин. И когда такое происходит, мой партнёр очень раздражается, как будто бы я нарочно впадаю в депрессию! Как мне получать поддержку в такие моменты? И, кстати, что за карма стоит за этой грустью?

Вернёмся назад, к вопросу № 23, где мы говорили о четырёх видах пищи, которые нужны нам для того, чтобы жить. Одним из них была надежда. Надежда нужна нам так же, как и еда. Люди в депрессии потеряли надежду, и они голодают.

Линда – одна из богатейших людей в мире. Мы дружили с ней пару лет, когда работали вместе над некоторыми проектами помощи бедным. Я бывал у неё в доме миллион раз, но до сих пор в этом здании остаются целые крылья, которых я даже не видел. Её муж Фрэнк тоже очень дружелюбен. Они выглядят поистине прекрасной парой. И вдруг однажды она спраши- вает.

– Я хочу сказать, – говорит она спокойно, – бывают такие дни, когда я даже не встаю с кровати. Я не вижу в этом никакого смысла, такая у меня депрессия. И в довершение ко всему он заходит и разглагольствует о том, что я ничего не делаю. Это вгоняет меня в ещё более глубокую депрессию.

В моём положении – в роли приходского священника, чьим приходом является весь мир, – привыкаешь к неожиданным откровениям. Ты выслушал уже так много душераздира- ющих историй, что они начинают повторяться. Так что, к счастью, у меня есть готовый ответ в моём наборе духовных инструментов.

– Ты знаешь про семена… – начинаю я. Линда натянуто улыбается и резко кивает голо- вой. Невозможно находиться в нашем кругу друзей дольше нескольких дней и не слышать глу- боких и иногда разгорячённых дискуссий о семенах, порой и по несколько раз в день.

– Это делает депрессию одной из самых сложных проблем, – продолжаю я. – Что необ- ходимо прежде всего, чтобы посадить семена?

– Ну, – быстро говорит она, – для начала тебе нужна ясная формулировка того, чего ты хочешь, поскольку для того, чтобы посадить смена, тебе надо, в первую очередь, обеспечить то же самое кому-то другому.

Это не то, что я хотел от неё услышать, но я подстраиваюсь.

– Правильно, – говорю я, – начинаем с одного простого предложения: первый из Четырёх Шагов «Старбакса». Нужно суметь выразить то, к чему ты стремишься, в одном предложении.

Линда делает паузу, и до неё доходит.

– Мне кажется, здесь две разные проблемы, – говорит она. – И мне понадобятся два предложения.

Я согласно киваю в ожидании двух предложений.

⇐ Предыдущая 3 4 5 6 789 10 11 12 Следующая ⇒