Chapter 2

Кристина с утра убегает к своему Дику Бэсту, который в жизни китаянка Тао. А Чанёль остается ждать курьеров с посылками. Хорошо, что все можно купить в интернете и не пришлось краснеть, выбирая белье. Одни сапоги пересылают долго, они из Америки идут.

Повезло Кристине с наставником. Они сразу нашли общий язык и стали чуть ли не лучшими подругами, тем более что обе разговаривают на китайском. А у Чанёля настроенный по-деловому Бэкхён. Нет, между ними возникло понимание, но не на том уровне, на котором хотелось Чанёлю. Он, вдобавок ко всему, нашел его профиль в «Инстаграм» и засмотрелся на фотографии. Бэкхён не выкладывает себя настоящего, это территория Ребекки, нет даже никаких ссылок на реальные страницы в интернете. Не покидает ощущение, что листаешь профиль шикарной женщины, а не переодетого парня. Иногда проскальзывают фотографии голого торса, но никогда — чистого лица. Несмотря на нерельефный пресс и узкую талию, Чанёля настигло то же ощущение, что случилось на пороге квартиры. Бэкхён ему нравится. По крайней мере, внешне, а характер пока непонятен. По сравнению с развязанной Ребеккой, он почему-то держится закрыто. Это из-за того, что им нужно притереться друг к другу, или потому что Бэкхён по жизни недотрога? Радует то, что он адекватно отнесся к Кристине. И к тому же, у Ребекки в профиле написано, что она на самом деле пассив.

Посылки приходят одна за одной, Чанёль не успевает их распаковывать. Парик он сразу примеряет, потому что интересно. Челка закрывает глаза, но все равно видно, что этот блондинистый цвет похож на его нынешнюю прическу. Но выглядит он как мужик в парике. Чанёль снимает футболку, надевает купленный лифчик и ищет, что бы в него подложить. За этим занятием его застает звонок в дверь. Убедившись, что это Бэкхён, Чанёль открывает.

— Зря я это затеял, — вздыхает с порога Бэкхён.

— Все так плохо? — расстраивается Чанёль.

— Мне, глядя на тебя, ржать охота, и боюсь, я в таком состоянии не смогу помочь.

Он улыбается и проходит в гостиную, по которой раскиданы вещи, коробки и пупырчатая пленка. С ним та же сумка, он ее кладет на свободный пятачок. Чанёль снимает парик и вешает на подставку.

— Вижу, у тебя уже есть успехи, — замечает Бэкхён.

— Мне просто хотелось поскорее превратиться в девочку, — пожимает плечами Чанёль.

— Отлично, тогда давай сделаем тебе нужную фигуру и снимем мерки. Ты везде побрился?

Чанёль кивает. Ему показалось странным указание сбрить все волосы между ног, потому что у него так-то комбинезон будет.

— Даже подмышки, смотри, — задирает он руки.

— Замечательно. Раздевайся.

Бэкхён открывает сумку и начинает в ней копошиться. Чанёль снимает домашние штаны, оставаясь в одних трусах. Немного неловко от того, что они оба геи. Но Бэкхён никак не выказывает интереса. Неужели с Чанёлем все так плохо, что он его не привлекает? Уместно ли попытаться пофлиртовать, или затея заранее обречена на провал?

Со столика убираются разбросанные вещи, и Бэкхён выкладывает пульверизатор, салфетки и спортивный пластырь в рулоне. Тут до Чанёля доходит, зачем все это.

— А разве нельзя надеть сто пар трусов и не заморачиваться? — сглотнув, спрашивает он.

— Блонди, не нужно бояться, — приторно ласково говорит Бэкхён. — Ты теперь моя дрэг дочка, а у меня всегда самая плоская промежность. Не выбивайся из семьи.

— Да я уже, с этим диско-стилем, — возражает Чанёль. — Ребекка же секси, а я как клоун буду, может, ну эту утяжку?

— Ты как хочешь, а твои трусы будет видно из-под комбинезона. Хотя всегда можно изменить дизайн и не делать открытый живот. — Бэкхён многозначительно смотрит на пресс Чанёля. — Но я бы не стал скрывать.

— Мои яйца после этого точно выживут? — уточняет Чанёль.

— У тебя не так много чего нужно прятать, — парирует Бэкхён.

Замечание оскорбляет. Чанёль почти пропускает мимо ушей инструкции из-за обиды. Не такой у него маленький, самый обычный. Можно подумать, у Бэкхёна слишком большой. И зачем такое говорить? Сразу хочется все бросить.

Утягиваться Чанёль уходит в ванную. Сначала он брызгает спиртом на кожу, ее щиплет из-за депиляции. Пережив пару неприятных моментов, Чанёль отрезает несколько кусков пластыря и цепляет за раковину, чтобы было удобнее. Обернув член салфеткой, он приклеивает над основанием ленту и накладывает на член. Остается виснуть приличный кусок. Взяв отрез поменьше, Чанёль клеит его вокруг члена. Может, у него не самый длинный, зато достаточно толстый. Свободный кусок скотча он натягивает между ног до самого окончания спины, заклеивая еще и анус. Яйца он располагает по бокам от члена и точно так же заклеивает промежность оставшимися лентами. Ощущения, как будто он опять по ошибке попытался влезть в джинсы Кристины. Он стоит, раскорячившись, не может сдвинуть ноги. Кажется, будто пластырь готов отвалиться в любую секунду, но вместе с тем неудаленные волосы с конца спины больно дергаются при движении. Чанёль будет страдать, когда начнет срывать. Но хуже всего не то, что гениталии сдавило, а отсутствие привычных ощущений между ног. Как будто кастрировали. Ему хочется все снять, а они только начали. Как Чанёль посмотрит в глаза Кристине, когда скажет, что спасовал? Он надевает свои трусы и выходит. Белье странно топорщится из-за пустоты. Ходить непривычно, кажется, что все может упасть в любой момент, а края пластыря неприятно трутся о бедра.

— А что ты сразу нормальные трусы не взял? — спрашивает Бэкхён, только его увидев.

Он времени не теряет, сидит и вырезает из поролона овальные фигуры. Как Чанёль понимает, это его накладки для задницы.

— Ладно, пойду переодену, — вздыхает он.

— Стой, дай посмотрю, как ты сделал.

— Да не надо, у меня же нечего прятать, — язвит Чанёль.

— Ой, какие мы обидчивые. Блонди! Ты в дрэг королеву переодеваешься. А мы, знаешь ли, не ромашки собираем. Шутки про размеры — это еще цветочки, — смеется Бэкхён.

Он подходит и тянет руки к промежности Чанёля. Тот тормозит и в один момент оказывается полностью голым, если не считать скотча и пустого бюстгальтера. Он пытается прикрыться руками, но Бэкхён успевает пощупать его между ног.

— Нужно еще клейкой ленты. Начинать надо повыше и не бояться затянуть, — говорит он, отклеивая пластырь.

Этот звук теперь Чанёлю в кошмарах будет сниться.

— Я не боялся, у меня просто толстый, — огрызается он.

Бэкхён закатывает глаза, но не комментирует. Чанёль вяло отбивается, пытаясь сделать все сам, но Бэкхён припечатывает его к стене, раздвигает ноги и затягивает член еще туже. И откуда в нем столько силы? Чанёль надевает женские трусы и, раскорячившись, падает на диван. Ноги подрагивают. Он закрывает лицо руками и пытается успокоиться.

— Не уверен, что дрэг для тебя, — говорит Бэкхён. — Если ты пять минут позора переносишь с истерикой, то что будет дальше? Знаешь, если ты сейчас пошлешь меня, ничего плохого не случится.

— А Кристина?

— А что Кристина? У нее с Тао все хорошо. От твоего поведения больше ничего не зависит.

— Нет, я продолжу, — резко отвечает Чанёль.

— Уверен?

— Да. У меня нет с этим проблем.

Но, возможно, Кристина права, и проблема все-таки есть.

— Ладно. Тогда вырезай себе сиськи из поролона, а я закончу с жопой.

— А мне голым сидеть прикажешь?

— О, не беспокойся, ты меня не смущаешь. Поверь, я и не такое видел.

Бэкхён хохочет и обрезает кусок поролона по линии. Чанёлю ничего не остается, как присоединиться. Он находит в горе хлама кинутую впопыхах розовую заколку, которой убирает челку, когда рисует дома, и закалывает волосы. Фальшивые сиськи помогают не думать о чем-то другом. Тишина угнетает, но Бэкхён начинает мурлыкать под нос. Чанёль машинально отбивает в такт ногой.

— Я все. Надень утягивающие шорты, будем делать тебе жопу.

Чанёль как раз вкладывает в бюстгальтер получившуюся грудь. Засунув в белье накладки, он чувствует себя странно. Появившиеся объемы почему-то сковывают движения. Бэкхён ставит его в центр комнаты и разматывает портняжный метр.

— Ноги у тебя, конечно, кривее некуда, но я постараюсь сделать все, что в моих силах, — комментирует он.

— А ты себе тоже в задницу поролон подкладываешь? — огрызается Чанёль.

— Смотри, блонди, а ты уже начинаешь понимать. Но нет, моя жопка собственная, хочешь потрогать? — смеется Бэкхён и поворачивается задом.

Если тот думал, что Чанёль ничего не сделает, то зря. Он не упускает возможность со всего размаху шлепнуть по заднице. Вопреки ожиданию, Бэкхён разворачивается с улыбкой:

— Вот так, девочка, ты совсем все поняла. Ты придумал себе имя? — спрашивает он.

— Что-то вертится на языке, но не могу поймать, — признается Чанёль.

— Раз я твоя мамочка, то ты можешь взять мою фамилию, — предлагает Бэкхён, начиная его обмерять.

— Нет, спасибо, я не хочу быть пассивом.

— Кто бы сомневался, — фыркает Бэкхён, записывая в телефон мерки бедер. — Твои татуировки что-то значат? — неожиданно спрашивает он.

— Да ничего особенного, — Чанёль разворачивает правую руку и тыкает в рисунок. — Гитара, потому что я умею играть, — он показывает внешнюю сторону предплечья. — Эта потому что я родился в год обезьяны. Еще есть вот, — Чанёль указывает на палец и на запястье. — LOEY — это Ёль наоборот, а тут памятная дата, чтобы не забывал.

Чтобы не забывал, какими манерные, жеманные феминные геи бывают сволочами и гадинами. Из-за одного придурка он лишился окружения, к счастью, до родных слухи не дошли.

— И никаких мыслей они тебе не подсказывают?

— Почти ничего, — сознается Чанёль. — Хотя, подожди. Дороти. Я хочу быть Дороти.

Бэкхён прерывается и внимательно на него смотрит.

— Дороти Хидденболс, — произносит Чанёль. — Кажется, я уже чувствую, что это мое имя.

— И какой ты хочешь ее видеть? — спрашивает Бэкхён, измеряя объем под грудью.

— Она безумная, но в хорошем смысле, — говорит Чанёль. — Из меня точно секси дивы не получится, значит, один вариант — комедия. И я умею шутить.

— Как бы я хотел себе сексуальную дочурку с кучей талантов, — вздыхает Бэкхён. — Хорошо, что ты приемный.

— Эй, я, может, войду во вкус, и тогда вам всем не поздоровится.

Бэкхён заканчивает измерять.

— Посмотрим. Давай тебя на скорую руку преобразим. Макияж творит чудеса, и ты сможешь лучше понять ту девочку, что я нарисую. Правда, у меня мало опыта, если дело касается других людей, — предупреждает он.

— Я мог бы сам попробовать под твоим руководством, я же все-таки какой-никакой художник, — предлагает Чанёль.

— И как, с первого раза освоишь новые материалы? — сомневается Бэкхён.

— Не знаю, но макияж меня не так пугает, как утяжка, знаешь.

— Ой, все, сейчас нарисую зверскую рожу, чтобы не повадно было.

Бэкхён усаживает Чанёля на диван и раскладывает на столике косметику. Предметов много, и назначения некоторых не всегда понятны, хотя Чанёль насмотрелся уроков по макияжу. Первый делом Бэкхён зачесывает ему брови, промазывает фиолетовым клеем и припудривает.

— Какая у тебя кожа хорошая, — замечает он.

— Стараюсь, как могу, — удивленно отвечает на комплимент Чанёль.

Это ведь был комплимент?

Бэкхён намазывает на его лицо слои тона, скульптора и пудры. Чанёлю хочется чихать от пыли и непривычного ощущения тяжести на лице. Он не видит, что Бэкхён делает, только догадывается. А потом закрывает глаза. По векам мягко скользят кисточки, Бэкхён аккуратно касается его лица, нежные прикосновения будоражат сознание, но Чанёль берет себя в руки, помня, что возбуждаться будет больно.

— Глаза открой.

Бэкхён с высунутым кончиком языка красит ему ресницы и приклеивает нечто, напоминающее воронья крылья. Иначе Чанёль не может называть то, что нацепили ему на веко. Моргать становится тяжело. Когда на губах оказывается помада, от нее хочется тут же избавиться. Взмахнув несколько раз кисточкой, Бэкхён удовлетворенно кивает.

— Одевайся, сейчас парик наденем, — командует он.

Чанёль неловко встает, привыкший сидеть с раздвинутыми ногами, чтобы ничего еще больше не зажать, тянется к футболке. Фальшивая грудь под тканью выглядит очень неплохо, но норовит вывалиться из лифчика. Надев парик, Чанёль закалывает длинную челку своей заколкой, чтобы не закрывала лицо.

— Ну, как? — спрашивает он.

— Как пугало огородное, но рисую я неплохо, — отвечает Бэкхён.

— Естественно, я пугало, я же не одет, — закатывает глаза Чанёль и выходит в коридор к шкафу с большим зеркалом.

Свое лицо он не узнает. Тонкие, выгнутые дугой брови, вместо привычных прямых гусениц. Длинные, до висков черные стрелки. Розовые, голубые и желтые тени, чтоб их, на пол-лица до самых фальшивых бровей. Губы больше, чем есть на самом деле, нос тоньше и меньше, и на щеках появились скулы, которых отродясь не было видно. И все вот это никак не соотносится с мужскими шмотками и неуложенным париком.

— Ну я и красотка, — бормочет Чанёль.

— Нравится? Если дашь мне попрактиковаться еще пару раз, смогу нарисовать получше.

— Нравиться-то нравится, вот только…

В голову Чанёлю приходит идея. Он же может влезть в те самые джинсы Кристины, теперь им ничего не мешает. А если она будет против, что ее вещи берут без спроса, так Чанёль все постирает. Он проникает в ее комнату, роется на полках шкафов, находит розовый кроп-топ, который Кристина никогда не надевала, те джинсы и переодевается. Все идет хорошо до момента, когда нужно застегивать молнию — ничего не сходится. Чанёль ругается, но оставляет как есть и возвращается к Бэкхёну.

— Моя задница теперь не влезает в джинсы Кристины, хотя раньше проблема была в другом, — жалуется он.

Бэкхён задорно хохочет.

— Осталось надеть каблуки, и тебя можно выпускать в клуб, — вытирает слезы он. — Кстати, надевай. Посмотрю, как ты ходишь.

— А можно я своих дождусь? — просит Чанёль. — Я один раз попробовал, мне показалось, они сломаются.

— Давай, эти босоножки пережили и не таких слонопотамов, как ты, не развалятся.

— Если что, то я — комедийная королева, больно не бить, — вздыхает Чанёль.

Он с трудом влезает в обувь и опасно балансирует над диваном, пытаясь устоять. Бэкхён хватает его за руку и поддерживает. Попытки пройтись затрудняет бардак в гостиной, но когда они выбираются в коридор, Бэкхён заставляет повторять за ним, как он ставит стопу, как кладет руки на бедра, чтобы чувствовать движения. Но Чанёлю мешают опасения, что босоножки сломаются пополам.

В тот момент, когда начинает немного получаться, дверь с привычным писком открывается. Чанёль разворачивается на каблуках, почти при этом не пошатнувшись, и встречается взглядом с незнакомым пареньком с петушиным ирокезом на голове. А потом замечает сзади Кристину в очень знакомой толстовке.

— Эй, это моя кофта, — возмущается Чанёль вместо приветствия.

— И спасибо за нее, размер мне в самый раз, — говорит Кристина, ставя на пол пакеты. — А это мои джинсы? Кажется, тебе маловаты.

— А то я не вижу. Могла бы ради меня иметь в гардеробе что-то подходящее.

— Там были длинные безразмерные юбки, умник.

Пока они препираются, спутник Кристины протягивает руку Бэкхёну и дает пять.

— А ты времени зря не теряла, да, Бэкс, — смеется он хриплым голосом. — Сучка, это слишком жестоко, не нужно быть такой мстительной.

— Чанёль, познакомься, это Дик Бэст, мой дрэг папочка, — представляет Кристина.

Ухмылка этого перца заставляет почувствовать себя ничтожеством. Но Чанёль собирается, картинно раскланивается, чуть не шлепнувшись на пол, и представляется как Дороти. Не сразу, но он понимает, что Дик не накрашен и грудь не прячет, что немного путает. Оно в дрэге или не в дрэге? Если в дрэге, то где утяжка и борода, а если нет, то почему его представляют не как Тао?

— Ладно, блонди, продолжим в следующий раз, — быстро ориентируется Бэкхён. — Я заберу у тебя все и поработаю над костюмом, напишу тогда, когда и где.

— Как, ты уже уходишь? — надувает губы Дик. — А мы думали поиграть в приставку, ты же любишь это дело.

— И ты тоже уходишь, если не хочешь, чтобы я тебя анально покарал за мои парики. Ты еще вчера обещал все доделать, — с нажимом говорит Бэкхён. — Блонди, белье тоже снимай, мне пригодится.

— Я бы успел, — ворчит Дик.

Чанёль отправляется в ванную, стараясь не прислушиваться к громкому голосу дрэг короля. И вот этот человек понравился Кристине? С ним неуютно находиться вместе, он выглядит, как злючка, да и говорит так же. Ведет себя развязно, лифчика не носит! Когда Чанёль выходит, Бэкхён выкручивает Дику через майку сосок, и тот вопит дурным голосом.

— Спасибо, ты мне нравишься все больше и больше, — елейным голосом говорит Бэкхён, принимая белье и парик. — Совет, когда будешь отклеивать пластырь, попробуй сделать это вместе с гидрофильным маслом.

— Вы все-таки приходите как-нибудь вместе потусить, — зовет Кристина. — Мы недавно Человека-Паука нового купили, но так и не запускали.

— В любой момент, детка, — воркует Дик, посылая ей воздушный поцелуй.

— Вот только яйца подкатывать не надо, — сурово говорит Чанёль.

Не хватало еще, чтобы всякие сомнительные личности очаровывали Кристину. Ей же могут разбить сердце.

Бэкхён подталкивает Дика к выходу.

— Спишемся, до скорого, — говорит он и, не дав Дику попрощаться, захлопывает за ними дверь.

Кристина и Чанёль остаются в коридоре в полной растерянности.

— И что сейчас было? — риторически спрашивает Чанёль.

— Бэкхён всегда такой? — уточняет Кристина. — Хмурый, грубый и дерганный?

— Не сказал бы, хотя он меня недолюбливает, это до сих пор чувствуется, — задумывается Чанёль. — Но мы уже немного стебем друг друга, думаю, не все так плохо. И все-таки, Дик или Тао?

— Ей привычнее Дик, и чтобы обращались как к мужчине, даже когда она не в дрэге.

— А рассказать мне об этом до, чтобы у меня голова не пухла?

— Прости, я как-то не подумала, мне вопросы пола несущественны.

Кристина достает из пакета кожаную куртку с кучей заклепок и примеряет перед зеркалом.

— Ну, в любом случае, я сначала подумал, что передо мной парень, — вздыхает Чанёль. — У тебя гидрофильное масло есть?

⇐ Предыдущая 123 4 5 6 Следующая ⇒