Внимание! Данная глава содержит жестокие сцены насилия. Не рекомендуется к прочтению людям с неустойчивой психикой. 5 страница

Вообще, если бы раньше случилось нечто подобное, я пошел бы к Боссу. Но как обратиться к нему за помощью сейчас, когда со мной была Тесс? Ее присутствие являлось доказательством моей лжи, и это также подтверждало, что мне нельзя доверять. Появление с Тесс стало бы верным способом для нас обоих оказаться в шести футах под землей.

У Босса имелась организация, через которую отмывали деньги для лучших сотрудников. Конечно, существовала и зарплата. Я получал «законные» деньги, которыемог тратить. У меня были связи через Босса, по которым я мог получить деньги, но в этом и заключалась проблема. Я не могпойти к шефу: если он узнает, что я был связан с Тесс… Особенно теперь, когда он назначил меня заместителем семьи Бьянки.

Все люди Босса перед ним отчитывались, поэтому о том, чтобы сделать несколько телефонных звонков не могло быть и речи. Иначепо моему возвращению в «Пьяную Гарпию»Босс начнет задавать вопросы, почему я позвонил другим членам банды по поводу денег. Он не играл в игры, когда дело касалось финансов; и всегда был в курсе, сколько денег поступало, а сколько тратилось. Даже если не хватало пяти центов, то можно было поспорить на свой последний доллар, что он узнает причину, кто нес за недостачу ответственность и прикажет убить этих людей – или убьет их сам.

СообщитьБоссу, что русские украли мои деньги из-за происшествия в переулке, было бы самоубийством.

«Что именно произошло в переулке, Лиам? Я думал, ты не связан с этой шлюхой. Хочешь сказать, что солгал мне? »– я прям слышал, как он допрашивал меня, сидя за своим столом и пропуская деньги через счетчик банкнот.

Существовал четкий курс действий. Я знал, что большинство моих коллег сделали бы в подобной ситуации. Убили быи похоронилиТесс, благополучно о ней забыли и отправились к Боссу.

– Черт! – выругался я себе под нос. Надо было послушать Смити, когда он предлагал вложить деньги в недвижимость или другие активы. Но я был слишком занят, трахая горячих женщин и занимаясь контрактными обязательствами, чтобы обращать на него внимание. Чертовски глупая ошибка. – Черт!

Я стал искать свой сотовый телефон и замешкался. В этот момент Тэсс подбежала ко мне и крепко обняла. Я застыл, свесив руки по бокам, потому что не знал, как реагировать.

– Что ты делаешь?

– Успокаиваю тебя, – ответила она, сжав меня крепче. – Давай все обдумаем. Крики и пробивание дыр в стене ничего не решат.

– Мне уже лучше, – сказал я, почувствовав тепло ее тела, прижатого к моему.

Наконец Тесс отпустила меня и сделала шаг назад. Ее ярко-голубые глаза были широко раскрыты, а взгляд наполнен неуверенностью.

– Нам нельзя здесь оставаться, да? Входная дверь сломана, стул не защитит нас и не помешает русским зайти.

«Господи, когда все стало так сложно? »

– Да, – признал я. – Здесь оставаться нельзя. Но нас также не должны видеть вместе.

Я зашел в спальню, достал из комода патроны и, заметив на стуле черную толстовку с капюшоном, бросил ее Тесс.

– Вот. Надень. Натяни капюшон пониже и убери патроны в сумку. Тебе надо идти. Прямо сейчас. Выйдешь из дома, повернешь налево и пройдешь четыре квартала. Там увидишь закусочную с большой оранжевой вывеской: «У Винни». Зайдешь внутрь, сядешь за столику окна. Когда я постучу по стеклу, выйдешь и последуешь за мной, но на расстоянии. Поняла?

– Да, – Тесс начала плакать. – Все слишком быстро происходит. Я боюсь, Лиам!

– Вытри слезы и иди. Сейчас же.

– А машина? У тебя нет машины?

– Не напоминай мне, – пробормотал я.

Я отвернулся от Тесс и полез в карман. Там лежало полторы тысячи долларов, и все.

– Готова? – спросил я, повернувшись к девушке.

Она натянула черную толстовку, низко опустив капюшон, надела мешковатые брюки и ботинки. Сзади Тесспоходила на мальчишку, который пытался круто выглядеть.

– Ты имеешь в виду, в ужасе ли я? То да, в этом смысле я уже давно готова.

Я направился к двери, но девушка положила руку мне на грудь. Моей первой реакцией было схватить ее за запястье и переломать кости. Именно так я поступал всю свою жизнь, когда кто-то касался меня. Но эта рука нежелала причинить мне вред. Эта рука хотела утешить, успокоить. Я бы рассмеялся, если бы увидел себя сейчас со стороны: я поднял свою руку и накрыл еюпальчики Тесс. Я реально держал ее за руку, хотя меня учили, что это слабость. Я прикасался к ней, потому что, честно говоря, чувствовал себя в тот момент просто чудесно.

Но потом я быстро отпустил девушку. О чем я только думал? Мне было не привычно это дерьмо, нельзя было поддаваться эмоциям.

– Иди.

Тесс кивнула, бросила патроны и свою картину в сумку и застегнула молнию. Она посмотрела на меня так, будто я начну спорить по поводу ее картины, но мне лишь хотелось, чтобы она ушла.

Девушка вышла из квартиры, и я испытал нечто необъяснимое. Появилось такое ощущение, словно я находилсярядом с ней, оглядывался через плечо и переживал, что она могла пострадать. Приходилось постоянно напоминать себе, что я ни черта не зналоней. Она – Тесс, вот и все что мне было известно. Ее история могла быть полным дерьмом. Все могло оказаться ложью. Это могла быть подстава. Что, если девушка работала на Жаркова? Я знал, что русские и преступная семья Бьянки являлись врагами, и, возможно, это была ловушка. Но, несмотря на здравый смысл, я поверил Тесс.

Я всегда держал женщин на расстоянии и прощался с ними сразу же после того, как те меня удовлетворяли. Но я никогда не ощущал того, что чувствовал сейчас – чем бы оно ни было. По правде говоря, это пугало. До смерти. В ожидании я сидел на краю кровати, пялился на окровавленные костяшки пальцев и задавался вопросом: во что, черт возьми, я ввязался и как, вашу мать, все так быстро вышло из-под контроля?

Глава 8

Я успокоился, но не особо. В вискахдо сих пор стучал пульс, словно пытался пробить дырку в голове, и от волнения я сжимал челюсть и проводил рукой по своим коротким черным волосам, которые стали скользкими от пота.

Заглянув на кухню, я сунул руку под раковину и достал аптечку. Самое необходимое киллеру – аптечка первой помощи. Я потерял счет тому, сколько раз меня ранили, пинали, кололи, резали, били... вдобавок ко всему в меня дважды стреляли, так что я определенно пользовался лекарствами первой необходимости.

Я положил аптечку на стойку и открыл ее. Это выглядело странно – нереально чистая коробка на грязной кухонной стойке. Я заметил разводы на ее поверхности, видимо, Тесс пыталась очистить грязь. Пока я обрабатывал своикостяшки, из дыры в стойке выполз паук и посмотрел на меня.

– У тебя все просто, – произнес я, обматывая руки бинтами. Можно было бы и не бинтовать, но я знал парней, которыепоймали инфекцию после нескольких раундов с кирпичными стенами. Последнее, что мне было сейчас нужно – гребаная инфекция; у меня и так достаточно проблем. Я не стал убирать за собой, засомневавшись, что вернусь сюда в ближайшее время. Когда я отошел от стойки, паук юркнул обратно в щель. Казалось, будто он помахал мне на прощаниелапками, прежде чем исчез.

«Все это ради узкой, сексуальной маленькой влажной дырочки», – подумал я, но становилось все труднее и труднее в это поверить. Возможно, было нечто еще, что притягивало меня к девушке. Хоть у меня и имелся опыт общения с женщинами, но здесь былоиное. Такое было ощущение, будто я находился посереди озера. С одной стороны находилась моя прежняя жизнь, с другой – Тесс. Я осознавал, что нужно было плыть обратно к прежней жизни, но волны толкали меня к девушке, и чем больше я думал о возвращении, тем сильнее становились волны. По какой-то причине, не совсем мне понятной, я не мог ее бросить.

Выбросив подобные мысли из головы, я сунул пистолеты в кобуру под кожаной курткой и вышел из квартиры. Дверь качнулась, сломалась и с грохотом ударилась о косяк позади меня. В покрытом граффити грязном коридоре было тихо, пока я спускался по лестнице. Оказавшись на втором этаже, я уже собирался свернуть за угол, когда услышал, как в коридоре открылась дверь и послышались шаги. Моя первая реакция – развернуться и ударить того идиота, который пытался подкрасться ко мне. Но через мгновение я узнал эти шаги. Они были дрожащими, но решительными. Я повернулся и улыбнулся, увидев старушку, но она выглядела слишком странно и не заметила мою улыбку.

Миссис Дарлин Макгриви было лет восемьдесят. Она была похожа на корявое дерево. Но красивое. Ее руки были длинными, а под обвисшей и постаревшей кожейбыли заметны хрупкие кости. Ноги тоже выглядели тощими, а суставы постоянно хрустели. Старушка красила губы красной помадой, а на ее лице сияли потрясающие, яркие карие глаза.

Я вздохнул. В один прекрасный день она свалится с лестницы, это уж точно. Я бы не хотел услышать от соседей подобные новости и не смог бы смотреть на расстроенное лицо Тесс, если позволил бы миссис Макгриви свалиться сегодня.

«Неужели у меня появляются чувства? Дерьмо, почему я не могу выбросить Тесс из головы? » – мелькнуло в голове.

– Миссис Макгриви, – поздоровался я и подошел к ней с распростертыми объятиями. Я знал, что терял время. У меня перед глазами стояла Тесс в черном капюшоне. Я до сих пор слышал ее сердцебиение, такое тяжелое и испуганное. Все время представлял себе, каково было бы залезть к ней в голову и узнать ее мысли. Обычно, мне не приходилось думать о женщинах в таком ключе. Это было нечто неизвестное для меня. Тайна. Какой-то смертельный, но греховно сладкий яд под названием Тесс овладел мной, и я терял гребаный рассудок.

Миссис Макгриви в винтажной цветастой ночной рубашкековыляла ко мне на кривых ногах, ее колени то разводились в разные стороны, то снова соединялись вместе. Ее грудь проглядывала сквозь тонкую ткань, и я отвел взгляд. Старушка прижимала к груди буханку пшеничного заплесневелого хлеба.

– Нужно вернуться обратно в квартиру и одеться, миссис Макгриви.

– Дэнни? – спросила она таким хриплым голосом, будто говорила по телефону с плохой связью. – Дэнни, это ты?

Она искоса смотрела на меня своими прекрасными карими глазами. Запах мочи и детской присыпки витал вокруг. Скорее всего, ее внук Самсон не навещал женщину часто, как я ему велел, иначе она бы не находилась в таком плохом состоянии. Я взял на себя смелость заходить к миссис Макгриви несколько раз в неделю и проверять, что она помылась, поела и приняла лекарства. Ведь ее мудак внук не прилагал никаких усилий, чтобы позаботиться о бабушке.

– Да, это я, – ответил я. Мне вновь пришлось солгать имаксимально дружелюбно улыбнуться. Я в курсе, что у меня была обаятельная улыбка и идеальные белые зубы. Однажды я практиковался улыбаться перед зеркалом. Но не увидел особого очарования, только гримасы ожесточенного человека. – Это я, миссис Макгриви, – повторил я. – Давайте я отведу вас обратно в квартиру и позвоню Самсону, чтобы он пришел.

– Хорошо, Дэнни, – она улыбнулась. Женщина выронила буханку хлеба и облокотилась на стену. Я бросился к старушке для поддержки, обхватив ее руками и почувствовав лишь одни кости. Она была какая-то «угловатая», закаленная долгой тяжелой жизнью. – Ты ведь сильный, правда, Дэнни?

– Надеюсь, что да, – ответил я. – Как думаете, смогу донести вас до постели?

– О, да, конечно! – миссис Макгриви закашлялась и попыталась поднять руки над головой, но смогла сделать это лишь до уровня плеч.

Я подхватил ее на руки и толкнул плечом дверь ее квартиры. Та все еще была безупречно чистой с тех пор, как я убралсяздесь в последний раз. Каждая поверхность натерта до блеска. Чайник был чище, чем мое зеркало в ванной. Подставки для стаканов лежали отполированными, и даже пылесос, стоявший в углу, был вычищен. Винтажная мебель и антикварные, коллекционные предметы сияли чистотой. Это сумасшествие, что я заботился о порядке в ее квартире больше, чем в своей.

На стене за старым, антикварным телевизором висел портрет беззаботно улыбавшегося красивого молодого мужчины в костюме и галстуке-бабочке, стоявшего рядом с потрясающей женщиной. На портрете стояла подпись Дэнни и Дарлин Макгриви, 1951. Если бы у меня было сердце, оно бы сейчас слегка заныло.

– О, спасибо, Дэнни, – улыбнулась женщина.

С тех пор как я переехал в этот дом почти год назад, миссис Макгриви всегда называла меня Дэнни. Я вспомнил, как нес свой чемодан, а она высунулась из двери, широко улыбнувшись своими красными губами.

– Дэнни? – спросила она. – Это ты, Дэнни? – и я просто кивнул в ответ.

Дэнни Макгриви был ее бывшим мужем, правой рукой моего Босса и бухгалтером криминальной семьи Бьянки. Он всегда носил с собой толстую черную книгу в черном чемодане, где хранились все финансовые записи и контактная информация родственников Бьянки. Он пользовался большим уважением в семье и среди команды «Пьяной Гарпии». Все были поражены его гениальностью и умением быстро вычислять сложные математические задачи без калькулятора.

Мы с мистером Макгриви тоже сблизились, и он всегда считал меня своим сыном. Он доверял мне и видел потенциал, которого не видел в своем собственном внуке Самсоне. Самсон был хитрым, импульсивным и беспечным парнем, одержимый быстрыми деньгами и незаконными азартными играми – он решил отдать приоритет мгновенным схемам обогащения, а не собственной семье. Поэтому неудивительно, что Самсон тянулся к Боссу, его привлекали деньги мафии, власть и жадность. Самсон делал все, что было в его силах, чтобы угодить и завоевать уважение Босса в надежде, что тот возьмет его под свое крыло. Мистер Макгриви осознавал, что не мог доверять своей собственной плоти и крови, и, поняв, что я являлся одним из самых надежных людей в команде из «Пьяной Гарпии», он подошел ко мне с разговором о больших обязанностях в семье.

Однако все изменилось, когда его застрелили два года назад. Я помню ту ночь, словно это произошло вчера. Я чистил и смазывал пистолеты в своей квартире, когда услышал стук в дверь.

– Открывай! Это Самсон!

Я впустил Самсона внутрь. Он в панике проскочил в дверной проем и принялся расхаживать взад-вперед с пистолетом в руке. Парень рассказал, что его дед поздно вечером выходил из местного цветочного магазина с букетом роз для миссис Макгриви, а двое русских подкрались сзади и четыре раза выстрелили ему в спину. Когда слух дошел до «Пьяной Гарпии», Самсон с парнями отправились мстить русским.

После этого Самсон отправился в дом дедушки, находившийся в нескольких милях к северу, и сообщил ужасную новость бабушке. Миссис Макгриви рухнула на пол и вскоре перестала есть, принимать лекарства и ходить каждый день в местный салон красоты, чтобы посплетничать с другими женщинами – по сути, отказалась от жизни, так как ее сердце разбилось. Самсон заботился о бабушке в течение некоторого времени, пока его жажда быстрых денег, острых ощущений и борьбы за одобрение Босса не взяла верх, и однажды он вообще перестал приходить к миссис Макгриви.

Он был бессердечным ублюдком. Манипулировал и подделывал документы и смог продать активы и пригородный дом своих родныхза наличные деньги. Затем он переехал с бабушкой в эту дешевую квартиру в южной части Бостона. Мы с Самсоном тогда поругались, потому что его бабушкебыло здесь не место, не говоря уже о том, чтобы жить одной. Он не заботился о ее благополучии, его больше волновало, как смошенничать или провернуть какую-нибудь нелепую схему, чтобы заработать быстрые и легкие деньги. Внучок даже строил планы относительно капитала, который, как он был уверен, оставил ему дед. Самсон пришел в ярость, узнав, что тот ничего ему не завещал, и даже обвинил меня в причастности к его решению. Черт, даже мне мистер Макгриви ничего не оставил.

– Хорошо, миссис Макгриви. Давайте помогу вам лечь, и вы отдохнете.

Я осторожно уложил старушку на диване в гостиной. Женщина улыбнулась мне, после чего ее глаза закрылись, а мышцы лица расслабились. Я подошел к кухонному столу, где стоял телефон – один из тех старых экземпляров с вращающимся диском для набора номера.

«Не удивлюсь, если он остался у нее с 50-х годов», – подумал я, набирая номер Самсона. Надо было сказать ему пару слов.

Я знал наизусть телефонные номера всех членов банды «Пьяной Гарпии». Пришлось запомнить. Вдруг понадобится помощь парней? Но теперь я понимал, что должен быть осторожен. Самсон мог знать или не знать о происшествии с русскими. Мне хотелось побыстрее увидетьсяс Тесс, но сначала нужно ему сказать, что явстретилв коридоре его бабушку, которая могла упасть с лестницы и сломать бедро или даже шею.

Я набрал номер и облокотился на кухонный стол, ожидая, когда Самсон возьмет трубку.

«Привет, брат. Я скучаю по тебе».

Реальность исчезла, когда я услышал в своей головеголос, который не слышал годами. Это меня потрясло. Кевин. Голос брата был глубоким, как у взрослого мужчины и неважно, что ему не суждено было им стать, полностью по моей вине. Я знаю, что он простил меня за трагедию в тот день... Но я никогда не прощу себя, пока жив.

«Брат? Ты здесь? »

Я уставился в никуда и не мог пошевелиться. Это сбивало с толку – видеть, как он разговаривал, наблюдать расхождения во внешнем виде и голосе. Передо мной был невысокий парнишка с взъерошенными каштановыми волосами и мягкими чертами лица; нос у него был почти плоский; губы полные и влажные; зеленые глаза слезились, будто он мог заплакать в любой момент. Но его голос был глубже, чем у любого мужчины, которого я когда-либо слышал. Он выглядел как испуганный ребенок, но говорил, как мудрый взрослый человек. Я слышал его слова:

«Почему ты не хочешь бросить ее, брат? Да, ты заявил на нее права. Но ты реально за нее переживаешь? Она больше, чем просто «твоя»? Что мешает сообщить Самсону ее местонахождение, и приказать ему разобраться с ней? Тогда можно получить некоторую помощь с русскими. Это ведь намного проще».

Наступила пауза, и я увидел Кевина, стоявшего посреди гостиной и накручивавшего прядь каштановых волос на указательный палец – как он всегда делал, задумавшись.

«Но ты так не поступишь, да? Потому что начинаешь к ней что-то чувствовать, правильно, брат? Можешь лгать себе, но не мне».

– Кто это? –проворчал в трубкеСамсон, возвратив меня в настоящее.

– Кевин? Я тоже по тебе скучаю, брат, – прошептал я.

– Кто, черт возьми, звонит?

Тишина.

– Это я. Лиам, – ответил я. Мой голос дрожал, и я воспользовался моментом, чтобы прочистить голову и вернуться к реальности. Кевина больше не было посреди гостиной.

«У меня только что были галлюцинации? », – подумал я про себя.

– Это Лиам, – повторил я снова.

Последовала пауза.

«А вдруг Самсон каким-то образом узнал о Тесс? А вдруг вся команда из «Пьяной Гарпии» едет ко мне домой? Что, если они нашли ее? А что, если она теперь у них? Что, если всему этому наступил конец? », – проносились мысли в моей голове.

Я почувствовал, как по спине пробежала дрожь – довольно редкое для меня ощущение. Мышцы гудели, словно перед боем. Все это было одним большим геморроем. Кто знал, во что мне обойдется мое временное влечение – или как там это называется.

Я быстро представил, что будет, если кто-нибудь войдет в дверь с пистолетом. Придется защищать миссис Макгриви, спавшую на диване. Я швырну в него телефоном, а потом схвачу что-нибудь, например, толстую телефонную книгу со стола и проломлю ублюдку череп. Затем, вытащу свои пистолеты и прикончуостальных недоумков.

Но голос Самсона был спокоеннастолько, насколько вообще мог быть спокоен Самсон. Парень обладал хитрым, высокимтембром, похожим на скрежет ногтей по стеклу. Он соответствовал его подленькой и коварной внешности, длинным ногтям и заостренному лицу. Один взгляд на него, и ты понимал, что он замышлялнечто нехорошее.

– В чем дело? – он казался раздраженным, будто ему не понравился мой звонок.

– Я у твоей бабушки. Приходи и побудь с ней.

– Зачем?

Я быстро объяснил ситуацию.

– Слышал, в последнее время она часто так делает, – Самсон раздраженно вздохнул. – Спасибо, что заботишься о ней.

– Это не моя работа – заботиться о твоей бабушке, Самсон.

– Я занят.

– Значит отправь ее в дом престарелых. Ей нужен круглосуточный уход.

– Нет. Ей нормально в своей квартире. Я не собираюсь тратить деньги на всякое дерьмо для дома престарелых.

– Тогда я заплачу...

– Я ее доверенное лицо. И мне принимать решение.

– С каких пор? Кому ты заплатил?

– Не переживай по этому поводу.

– Ты напрашиваешься на пулю в свою башку, – предупредил я идиота.

– Успокойся, – усмехнулся Самсон. – О чем Босс вчера с тобойговорил?

– Ни о чем, – ответил я, почувствовав боль в груди. Как только Босс узнает о моем обмане, Самсона вполне могут послатьубить меня. Я подумал о Тесс, которая ждала в«У Винни», и гадал, не выследили ли ее русские. Пора было заканчивать разговор, потому что иначе я залезу внутрь телефона и задушу Самсона за то, что он обращался с миссис Макгриви как с обузой.

– Ладно. Я приеду, – зевнул Самсон. – Минут через десять. Ты будешь там?

– Нет, – ответил я. – У меня важное дело. Позаботься о своей бабушке.

Самсон больше ничего не сказал и просто повесил трубку. Он знал, что «важноедело» означало работу, поэтому не стал ни о чем расспрашивать.

Я посмотрел на миссис Макгриви, спавшую на диване. Подошел к ней и накрыл одеялом ее хрупкое тело.

– Ваш внук сказал, что приедет через десять минут.

Она медленно открыла глаза и улыбнулась.

– Ладно, Дэнни. Спасибо.

– Не за что. Мне пора, – я наклонился и поцеловал ее в лоб.

– Он всегда хотел, чтобы у тебя был ключ, – прошептала она.

– Отдохните, миссис Макгриви.

– Ключ – это семья, – выдохнула она. – Дэнни увидел что-то в тебе. Он хотел, чтобы ключ был у тебя.

Я выпрямился и в полном недоумении посмотрел на миссис Макгриви.

«Может у меня опять галлюцинации? », – подумал я. Сейчас она сказала больше, чем я когда-либо от нее слышал. Хотя я проводил больше времени с ее мужем, пока тот был жив. Он не хотел, чтобы его жена оказалась втянутой в преступную деятельность. Насколько я помню, миссис Макгриви была неразговорчивой дамой. После того, как мистер Макгриви умер, я чувствовал моральный долг присматривать за ней, и даже тогда она много не болтала.

– Миссис Макгриви, Самсон скоро придет.

Она вытащила правую руку из-под одеяла и потянулась ко мне. Я улыбнулся, взяв ее руку, и уже собрался спрятать ту обратно под одеяло, когда ее пальцы вдруг задрожали.

– Смотри, – старушка дрожащим пальцем указала на стену позади меня, и я оглянулся.

– Семья всегда была ключом, – пробормотала она, улыбнувшись, когда я осторожно опустил ее дрожащую руку на одеяло.

Я повернулся и медленно подошел к висевшему на стене фотографии в рамке за стеклом. Это было фото, сделанное три года назад: мы с мистером Макгриви в «Пьяной Гарпии» играли в карты. Я не помнил, чтобы меня фотографировали, но не сдержал улыбку.

Я повернулся к миссис Макгриви, которая уже дремала, но успела прошептать:

– Ты всегда держал ключ в своих руках, Лиам. Просто никогда не знал об этом.

Я почесал голову. Понятия не имел, о чем говорила миссис Макгриви, но мне очень хотелось найти «ключ», чтобы запереть дверь ее квартиры. Он мне никогда не был нужен, так как женщина всегда встречала меня у двери, но теперь я был не вправе оставлять ее квартиру открытой.

Я прошел на кухню и стал открывать ящики в поисках ключа. Один ящик был переполнен почтовыми марками, которые вывалились и упали на пол, издав шуршащий звук, словно стая птиц, которых спугнули с дерева. В другомлежали ножи для стейков. Следующие два оказались заполнены кухонной утварью. Наконец, я открыл ящик, в котором находились счета и ключи. Маленькая записная книжка с надписью на обложке «Моей дорогой жене Дарлин» лежала поверх бумаг. Я осторожно отодвинул ее в сторону и взял ключ с самым большим брелоком.

Покинув квартиру, я запер дверь и, опустившись на колени, просунул под нее ключ.

Мне нужно было увидеть Тесс и удостовериться, что она в безопасности.

Глава 9

Было совсем рано, когда я вышел из дома.

«Как, черт возьми, столько всего успело произойти до полудня? » – размышлял я, пока шел по улице. На дороге образовался затор, потому что какой-то придурок на внедорожнике не мог параллельно припарковаться. Я находился слишком далеко, чтобы расслышать слова, но видел, как его рот открывался и закрывался, а руки крепко сжимали руль, пока этот идиот катался вперед-назад-вперед-назад.

Я прошел мимо двадцати авто, в которых людьми с красными лицами долбили по клаксонам. Звук их сигналов походил на оркестр, у которого не очень хорошо проходила репетиция. Вокруг витал пьянящий запах бензина, и, наконец-то, машины с ревом двинулись дальше. На небе было ни облачка, и чертовски палило солнце, наполнив воздух удушливым жаром. Кожаная куртка и футболка прилипли к телу, а ноги сопрели в джинсах и ботинках. Воздух накалился настолько, что казалось, я задыхался; словно кто-то вновь и вновь набрасывал на меня одеяла.

«В этом есть смысл», – подумал я. – «В конце концов ситуация тоже накаляется».

Тот факт, что я надел любимую кожаную куртку, не помогал, но мне нужно было как-то замаскировать свое оружие. Но приблизившись к «У Винни», я забыл о жаре. Сейчас Тесс была на первом месте. Добраться до нее и уехать из района – важнее, чем изматывающая погода.

Какие-то детина скейтбордах прислонились к окну ресторана. Я прошел мимо них и через стекло осмотрел закусочную. В кафе сидел, засунув руки в карманы черного балахона, худой парнишкав капюшоне. Молодая официантка разливала кофе посетителям за столиком недалеко от Тесс, после чего подошла к ней и предложила меню.

Я подошел ближе к тому месту, где сидела Тесс, и громко постучал в окно. Несколько посетителей обернулись на звук. Двое пожилых мужчин, похожие на близнецов – оба с седыми волосами и бровями – посмотрели на меня, а затем снова уткнулисьв своитарелки. Я зашагал по улице изаглянул в другое окно ресторана. Тесс вскочила на ноги и направилась к выходу, миновав официантку, которая несла поднос с кувшинами лимонада, и отступив в сторону, пропустила ребенка.

Быстро переместившись, я осмотрел окрестности в поисках преследователей. Когда занимаешься подобным делом достаточно долго, всегда быть начеку становится второй натурой. Тем не менее, я не заметил никого, кто следовал бы за мной. Ни татуированных мужчин, ни парней в деловых костюмах. Нигде не слышался русский акцент, и я не испытывал того инстинктивного чувства, которое охватывало меня перед нападением. Я не знал, как это работало или называлось, но научился доверять своим ощущениям.

Скорее всего, русские либо искали меня в другом месте, либо решили, что раз забрали мои деньги, то им осталось лишь ждать моего прихода. Я же не собирался отпускать эту дерьмовую ситуацию. Они украли мои гребаные деньги, и я их верну.

Необходимо было по возможности передвигаться по самым безлюдным местам. Несколько раз я натыкался на толпы пешеходов, создававших давку. Оглянувшись, я заметил Тесс и ее сосредоточенное, но испуганное лицо, выглядывающее из-под черного капюшона. Ее кулаки были сжаты и выглядывали из рукавов, а сама девушка пыталась догнать меня, ведь я передвигался очень быстро.

И тут я почувствовал вибрацию в заднем кармане джинсов, позабыв, что с собой у меня был мобильный телефон. Я редко его использовал, мне больше нравилось разговаривать лицом к лицу.

«Вдруг это Босс? Черт! »

Я вытащил телефон из кармана и ответил на звонок, продолжив идти. Прижав телефон к правому уху, я осматривал местность, пока Тесс изо всех сил старалась не отставать от моего быстрого темпа.

– Да?

– Она умерла, Лиам, – произнес Самсон и повесил трубку.

Сердце ухнуло вниз, и я упал духом, когда понял, что больше никогда не увижу миссис Макгриви. В моей работе смерть являлась обычным явлением, словно старым другом, но эта утрата слишком задела за живое. Я пересек улицу и направилсяобратно домой тем же путем, но вдруг понял, что ведь и Тесс последует за мной.

Вот жечерт.

***

Если учесть, как быстро я добежал до квартиры миссис Макгриви, то можно было подумать, что я участвовал в каком-то марафоне. Я расталкивал пешеходов, опрокинул тележку жулика, продававшего пиратские диски, и перепрыгнул через два мусорных бака, которые упали на тротуар. Тесс впала в панику, когда я сообщил, что мне необходимо уйти, и объяснил, как добраться до мотеля «Слипи Инн». Я не рассказал ей подробностей, потому что она былаи так расстроена и не понимала, зачем мне срочно понадобилось домой, в то время как нас преследовали русские.

Перепрыгивая через две-три ступеньки, я бежал вверх по лестнице, пока не очутился на втором этаже. Прислонившиськ стенев коридоре, перевел дыхание, вытер со лба пот, поправил куртку и глубоко вздохнул. Дверь была не заперта, и я вошел в квартиру.

Миссис Макгриви там не оказалось.

Обливаясь потом, я осмотрелся и не заметил никаких признаков насильственной смерти. Во мне начало подниматься чувство тревоги. Здесь что-то было не так, но я не мог сказать, что именно. Мне показалось, словно я вошел в квартиру с включенной газовой плитой; воздух был плотным и давил тяжелым грузом.

Я позвонил Самсону.

– Рассказывай. Сейчас же! – рявкнул я в трубку.

– Успокойся, успокойся, – беспечно ответил Самсон. Этот ублюдок вел себя как обычно, будто только что умерла не его бабушка.

⇐ Предыдущая 1 2 3 456 7 8 9 10 Следующая ⇒