Конец пролога. 17 страница

— Это… Что?! Ди, ты рехнулся?! Ты что, серьезно собрался работать у этого?! — взорвался Оркотт.

— Я уверен, мы с ним отлично поладим, — успокоил Ди. — Я тебе обо всем вечером расскажу. А сейчас иди, иначе действительно опоздаешь. И вот что — Граф положил невесомую ручку на грудь Леона. — Будьте осторожны, мистер детектив.

Ди знал, что сказать — Оркотт мигом забыл про хозяина магазина.

— Я постараюсь, — произнес детектив несколько хрипловато. — Так, я побежал. Береги себя.

— Обязательно.

— До встречи, — Леон медленно, словно с усилием, оторвал взгляд от Графа и сделал шаг назад. Развернулся и решительно зашагал вперед, засунув руки в карманы. Ди смотрел ему вслед еще несколько минут, затем скользнул в магазин, закрывая за собой дверь.

Казалось, все, на что ни падал взгляд в этом помещении, было покрыто чудовищным слоем пыли. Ди обнаружил в углу пылесос, который, судя по его виду, годился в ровесники дедушке господина Шена. В задней части магазина располагалась крутая лестница, которая, очевидно, вела в покои хозяина: Граф слышал, как тот, шаркая, расхаживал по комнате неторопливыми шагами.

Ди вздохнул и отправился на поиски полироли.

Леон шагал и мрачно размышлял о проклятом работодателе Ди — как его там зовут… Шин, что ли? — все те десять минут, что заняла дорога до Управления. И это было последнее, о чем он успел спокойно подумать, потому что в следующий момент детектив понял, что его жизнь отныне летит ко всем чертям.

— Это ваш напарник, Оркотт, — шеф Дэвис указал Леону на его нового коллегу. — Познакомьтесь, детектив Чак Филипс. Филипс, прошу, хотя бы с этим будь повежливей, договорились?

Чак Филипс оказался впечатляющим чернокожим гигантом, на вид которому можно было дать около сорока лет. Он возвышался над Леоном внушительной двухметровой горой; телосложение было как раз для футболиста Высшей Лиги. Филипс презрительно глянул на Оркотта сверху вниз, ухмыльнувшись в усы.

— Тот самый засранец из Лос-Анджелеса?

Леон ощетинился, сжав кулаки — нехорошо будет затеять драку в свой первый день на работе! Оркотта и так беспокоило, что окружающие могут начать совать нос в его личную жизнь. Нормальные полицейские всегда недолюбливали копов с нетрадиционной ориентацией — это общеизвестный факт. Не везде, конечно; но иное отношение скорее стало бы исключением, еще больше подтверждающим общее правило. Если кто-нибудь пронюхает о Ди, все немедленно запишут Леона в «голубые», и тогда ему несдобровать. Так что он обязан был держать себя в руках и особо не высовываться, пока не разберется, что к чему.

Впрочем, сохранять хладнокровие было очень тяжело, поскольку Филипс продолжал:

— Мать вашу, ему ж не больше двадцати пяти! Шеф, какого хрена вы ко мне сосунка присобачили?!

— О, Боже… Филипс! Может, ты прекратишь, наконец, выражаться?! — рявкнул Дэвис. — Оркотт имеет внушительный стаж работы в Департаменте Полиции Лос-Анджелеса, и я очень надеюсь, что ты поторопишься ввести коллегу в курс дела. Я даю вам день — познакомь его с территорией, укажи особо проблемные кварталы, дай просмотреть материалы. Возьми его с собой на патрулирование, а завтра пусть посмотрит дела людей, состоящих у нас на учете. И вот что, Филипс, — Дэвис сердито уставился на гиганта, возвышающегося над ним на добрых полметра. — Я хочу, чтобы на сей раз все было как надо, и я не шучу. Хватит строить из себя хренова ковбоя-одиночку!

Дэвис перевел взгляд на Леона:

— Добро пожаловать в наши ряды! — Шеф развернулся и направился восвояси.

Оркотт, брошенный на произвол судьбы, поднял взгляд на Чака Филипса, всерьез размышляя о том, сколько ударов он сможет выдержать, прежде чем этот гигант окончательно сотрет его в порошок.

— Ну, — процедил он сквозь зубы, — Здорó во.

Весь вид Филипса говорил об отвращении.

— В курс дела ввести, а? Вот дерьмо… Ну, пошли, я тебя, пожалуй, поучу. Для начала усвой вот что: я вовсе не собираюсь все время охранять твою пидорскую задницу, усёк? Так что лучше бы тебе схватывать все с первого раза. Эй, какого черта ты там тормозишь? — Чак остановился в дверях, хмуро глядя на детектива, который не сдвинулся с места. — Ты чё, недоумок? Шевели ножками, клоун!

Леон последовал за Филипсом, все еще сжимая кулаки: привычная тяжесть под курткой — вновь полученное табельное оружие — успокаивала и позволяла сконцентрироваться. Только не убей нового напарника. Держи себя в руках. Держи себя в руках…

Вот если бы еще этот Филипс заткнулся! Так ведь нет, он продолжал чесать языком все время, пока они спускались по лестнице, ведущей к выходу.

— Значит, ты у нас из Калифорнии? — насмешливо бросил он через плечо. — Ясно. И, значит, гомик, да? Вы там все такие, я знаю. Ну, уж с этим я мириться не собираюсь. Кстати, а чё это у тебя за идиотский хвостик такой? — они уже вышли на улицу, и Леон шагал за Филипсом вниз по тротуару. Он понятия не имел, куда они направлялись, и сейчас его это вообще не волновало. Глаза подернуло дымкой… Не высовывайся... не теряй головы — для собственного же, мать твою, блага…

— А, этот хвостик означает, что ты у нас «девочка», ясно. О, а можно я тебя буду звать своей шлюшкой? Я вас, педиков, всегда так называю. Ну, что, согласен? Терпеть не могу работать с напарниками, вечно они все только поганят. Я им за это задницы надираю…

Держи себя в руках, Оркотт. Держи себя в руках...

— Я и тебе задницу надеру, если ты мне напортачишь… Сечешь, ты, шлюшка? Черт подери, ненавижу мужиков, которые на баб смахивают. Они…

В следующий момент красноречие Филипса было прервано самым неожиданным образом — новоиспеченные коллеги достигли переулка, и Леон немедля рванул напарника на себя, а затем что было сил припечатал к стене, крепко ухватившись за отвороты рубашки.

— Дай-ка сразу проясним один момент, ты, козёл, — прорычал он. — Я тебя не боюсь, и клал я на то, что ты там себе думаешь, но вот сейчас ты заткнешься — и чтоб я на эту тему больше ничего не слышал! Знаешь, почему? Потому что я действительно живу с парнем, и плевать я хотел на твое или еще чье-либо мнение! Но если я услышу, что ты про него треплешься, я тебе так «задницу надеру», что ты себя не вспомнишь, мне пофиг, что ты такой здоровый! И мне плевать, что будет дальше, ясно? Ты понял? Я спрашиваю, твою мать, ты понял меня?!

Филипс с отвисшей челюстью ошарашено уставился на разъяренного Леона.

— Ты живешь с парнем? — через мгновение спросил Чак. — Ты…

— Да, да, это именно то, о чем ты подумал! — Оркотт разжал руки, отпустив Филипса и отошел на несколько шагов, готовый к схватке. — Ну, так что, устроим разборку, или как? Это заставит тебя заткнуться?

Но Филипс не двинулся с места, не сводя с Леона изумленного взгляда, словно не веря своим глазам. Оркотт уже собирался спросить, какого черта он тормозит, когда Филипс встряхнул головой и потер лоб огромной ручищей.

— Так ты и правда «голубой», — произнес он. — Обалдеть. Мой партнер ни за что не поверит.

— Что ты, твою мать, несешь?! — взвился Леон. — Я — твой…

Внезапно до него дошло.

Филипс пристально взглянул на Оркотта из-под ладони, которую он так и не отнял ото лба.

— Да нет, придурок, — процедил он сквозь зубы. — Я имею в виду, мой партнер.

* * *

Детективы допивали вторую кружку кофе. Первую, после признания Филипса, каждый приговорил в мертвой тишине, сидя в забегаловке и избегая смотреть другому в глаза. Итак, они взяли по второй кружке, и Леон решился:

— Так, значит, ты…

— Угу, — пробурчал Филипс.

— И давно?

— Давно что?

— Давно ты... Ну, ты понял.

Оркотт поднял глаза и понял, что Филипс уставился на него, как на сумасшедшего.

— Да с самого рождения, придурок, — сказал он. — А ты как думал? Сам-то давно... — Чак огляделся по сторонам, учёл, что в забегаловке почти никого не было, и продолжил, понизив голос: —... давно «голубой»?

— Я не «голубой», — вскинулся Леон. — Этот парень у меня первый.

Филипс снова на него уставился.

— Ну и ну, — начал он после небольшой паузы. — Так ты, твою мать, «новообращенец»? Охренеть... Да ладно, никто не купится на эту фигню. Эти байки ты у своей бабушки на посиделках рассказывай... Да даже моя старушка в жизни бы этому не поверила! Первый парень? Вот черт.

— Ты не обязан мне верить, — бросил Оркотт, чувствуя, что его уши начинают полыхать. — Мне плевать.

— Спокойно, приятель, — Филипс умиротворяюще поднял руки. — Я всегда говорю, что думаю.

— Да неужели? И это после того, как ты выдал мне все, что якобы думаешь о долбаных гомиках? Ты всегда так делаешь? — Леон, прищурив глаза, перегнулся через стол. — Дальше что?

— Послушай, парень, — начал Филипс; его темные глаза цепко уставились на Леона. — Я работаю в полиции куда дольше тебя. Времена изменились. Нынче быть «голубым» копом гораздо проще. Хотя, знаешь, и сейчас не все гладко. Некоторые парни терпеть тебя не могут, и они не станут прикрывать тебе спину, даже если тебе это позарез нужно. А когда я был твоих лет, всё было хуже. Гораздо хуже. Я ведь, в придачу, еще и проклятый чернокожий. Я научился себя защищать, и тебе бы неплохо сделать то же самое, — Чак откинулся на спинку стула. — Насчёт меня не беспокойся, прикрою. Парни из отдела думают, что я с тобой буду обращаться так же, как и со всеми предыдущими напарниками, которых мне Дэвис подкидывал… Нифига. Я скажу, что ты заслужил моё уважение.

— Спасибо, — не без сарказма бросил Оркотт.

— Ну, ты и правда заслужил, — Филипс и бровью не повёл. — Да чтобы мелкий белый парень вроде тебя загнал меня в переулок? В мужестве тебе не отказать. В идиотизме, правда, тоже, но трусом тебя уж точно не назовёшь… А вот Ранжит мне уже сколько лет мозги канифолит насчёт того, чтобы я «вышел из чулана» в полиции (Чак употребляет специфический термин в ЛГБТ-среде, обозначающий публичное признание в своей ориентации (так называемый камин-аут). Полностью звучит как ‘to come out of the closet’, «выходить из чулана», «признаваться» — прим. редактора). Ага, держи карман шире. После того, что я там наболтал о «долбаных гомиках». Тебе будет проще.

— Ранжит? — переспросил Леон, почувствовавший, будто сейчас потеряет нить разговора.

— Мой партнёр, — смутившись, Чак пошарил рукой за пазухой, вынул бумажник, и, открыв, вытащил из потайного кармашка фотографию стройного улыбчивого индийца лет тридцати пяти. — Он программист. Мы познакомились в клубе. Вместе уже двенадцать лет.

— О, мм… — промычал Леон, понятия не имея, как на это отреагировать. — Это… мм… Круто.

Этот парень все понял не так. Оркотт вовсе не был «голубым»: даже несмотря на Ди, детектив чувствовал себя неуютно, разглядывая фотографию парня и осознавая при этом, что тот является бойфрендом мужчины. У Леона возникло ощущение, что его пытаются втянуть в своеобразное сообщество, к которому он не то что бы желает примкнуть. Адское Братство, чтоб его.

— А что насчёт твоего парня? — нетерпеливо вопрошал неугомонный Филипс. Господи, да он, судя по всему, уже много лет страстно мечтал хоть с кем-нибудь поговорить обо всём этом, и Оркотт осознал, что начинает испытывать к этому человеку нечто вроде жалости. — Ты с ним уже сколько? Недолго ведь, так? — Он приподнял бровь и ухмыльнулся. — Держу пари, вы вместе недавно.

— Несколько дней, — признался детектив. — Мы… хм… — неужели он действительно собрался это сказать? — Мы знакомы пару лет, но только недавно… мм… жить вместе начали…

— Чем он хоть занимается? — насмешливо спросил Филипс. — Он, верно, какой-то особенный, если тебе так крышу снесло. Кстати, а он сразу гомиком был, или тоже ради тебя стал «голубым»?

— Давай-ка договоримся сразу, — спокойно начал Леон. — Я никому не позволю нести всякую хрень о нём. Говори про меня все, что захочешь, мне параллельно. Но только не о нём. Договорились?

Брови Филипса взлетели вверх.

— Конечно, приятель, — согласился он. — Ладно. Так чем он занимается?

— Продавец в антикварном магазине, — ответил Леон.

— О, ну, тогда он точно был «голубым» еще до встречи с тобой, — Филипс поднял руки. — Нет-нет, я, приятель, как ты говоришь, не «несу хрень» — всего лишь констатирую факт.

— Возможно, — огрызнулся Оркотт. Что и говорить, в постели Ди был хорош. Да что там, он был просто потрясающим. Наверняка Граф уже имел дело с парнями, и размышления об этом особой радости не приносили. — У меня и фотографии-то его нет.

— Он красавчик, поди?

— Ага, — красавчик, не то слово! — Он китаец.

— Ух, да ты предпочитаешь смазливых азиатов, а, парень? — расхохотался Чак. — Ладно, я всего лишь прикалываюсь. Так смешно наблюдать, как ты бесишься… Остынь, приятель. — Оркотт заставил себя расслабиться. — И где вы живете?

— Чайнатаун, — неопределённо ответил детектив, настроенный о подробностях не распространяться. Меньше всего он хотел, чтобы этот парень крутился около Ди, прежде чем Леон окончательно развеет все сомнения. — А вы где?

— А мы — в «Адской кухне» (Филипс называет свой район «Адской кухней» (англ. «Hell’s Kitchen»); этот район Манхэттена также известен как Клинтон (с 1960-х г. ). Своеобразное прозвище получил из-за очень высокого уровня преступности — до 1980-х «Адская кухня» по праву считалась одним из самых опасных мест Нью-Йорка. В наше время Клинтон известен большим количеством театров и ресторанов — прим. переводчика), — ответил Филипс. — Ранжит обожает театр. Вы должны к нам как-нибудь заглянуть. Он у меня отлично готовит. Приводи своего китайского мальчика, устроим движуху для копов-гомиков, — Филипс от души расхохотался, и Леон заставил себя улыбнуться. — Должен сказать, всё круто. Разумеется, пока ты будешь держать рот на замке.

— Не беспокойся, — сухо ответил тот.

— Отлично. Думаю, ты парень что надо, — Филипс пронизывающе и с каким-то особым выражением взглянул на Оркотта, что того немало удивило. — Я опытный детектив, — продолжил он спустя мгновение. — И вот что я тебе сейчас скажу: наша работа — не херь вроде «Смертельного Оружия» («Смертельное Оружие» — популярный сериал с Мелом Гибсоном и Денни Гловером в главной роли — прим. переводчика). Я не долбаный Денни Гловер, а ты и подавно не гребаный Мел Гибсон. Я просто хорошо делаю своё дело. А ты?

— И я, — Леон почувствовал, что больше ничего уточнять не нужно.

— Ну и отлично. — Филипс поднялся. — Пошли. Надо тебе район показать. Ты должен знать свой участок. Пушку, надеюсь, получил?

— Ага, — кивнул Оркотт. Он что, черт возьми, думал, что тот разгуливал невооружённым?

— Отлично. Может, хлопнем пивка после работы? Кофе сегодня меня явно не устраивает, как думаешь?

Как будто Леона когда-либо кофе устраивал. На самом деле Оркотту никогда еще не хотелось пары-тройки банок пива так сильно, как за последние полчаса.

— Ага, здорово придумано, — кивнул детектив, решив, что всегда может покинуть Филипса под предлогом того, что нужно встретить своего возлюбленного после работы. Ну, или все же пойти и выпить-таки пива. В любом случае, он оставался в выигрыше.

— Я с этим разберусь, — Филипс, взяв счёт, отмахнулся от Леона.

— Спасибо, Филипс, — произнес Леон и немедленно почувствовал себя полным придурком. Напарник уставился на Оркотта и приподнял бровь.

—Можешь звать меня Чак, — сказал он. — Твое имя Леон, так?

— Ага, — пробормотал Оркотт. — Мм… Спасибо, Чак.

Тот усмехнулся.

— Ох, девочка, — произнес он. — А ты ничего — быстро схватываешь.

Уборка заняла гораздо больше времени, чем полчаса до открытия магазина. Ди надел платок и фартук, вооружился тряпкой и пылесосом, и на некоторое время почувствовал себя так, как будто вернулся в зоомагазиник. Но там он никогда не уставал, и его руки никогда не болели от снятия вещей с верхник полок или перемещения тяжелых предметов.

Но сейчас весь товар стал выглядеть гораздо лучше. От его разнообразия и значимости перехватывало дыхание. Ди мог понять, почему Шен бывал нетерпелив к клиентам: они не имели ни малейшего понятия о ценности всей этой красоты, и расставаться с товаром было почти больно.

Но все-таки, ему нужно было что-то есть, поэтому Ди любезно встретил нескольких клиентов которые зашли в первой половине дня. Бизнес был медленным, но, по крайней мере люди, которые заходили в магазин, казалось были богачами из Манхэттэна и постоянными клиентами, которые понимали, что за сокровища были спрятаны Шеном в непривлекательной лавочке Чайнатауна. В этом отношении они не отличались от бывших клиентов Ди. Постоянные покупатели были удивлены, увидев его, но большинство из них быстро привыкли к нему. Шен со своей стороны сделал только одно: когда первый клиент захотел сделать покупку, он спустился вниз и показал Ди как вести учетную книгу и пользоваться кассовым аппаратом. Обе операции Ди счел вполне простыми для себя. Затем Шен быстро ушел наверх, но не раньше, чем Ди заметил, что книга в его руке была не бухгалерской, а хорошей копией " Романа о Трех Королевствах".

В полдень Шен показался снова.

- Вы голодны? - Раздраженно спросил он.

- Мне следует поесть, - признал Ди. Он не подумал о том, чтобы взять обед с собой из дома - небрежность, он знал. По крайней мере, Леон дал ему немного денег.

- Я пожарил рисовые шарики, - пробормотал Шен. - Там достаточно для двоих. Заприте дверь и повесте табличку " закрыто", прежде, чем пойти наверх!

Дверь наверху со стуком захлопнулось.

Заинтригованный таким поворотом событий, Ди послушно закрыл дверь, задаваясь вопросом, какой работодатель будет беспокоится о закрытии на обед, но не о почти незнакомом человеке в магазине с бесценным антиквариатом и кассой, полной наличных денег.

Шен ответил на его молчаливый вопрос несколько минут спустя, когда они сели за маленький столик, на котором в большой миске лежали рисовые шарики.

- Я был другом семьи Шао на протяжении многих лет, - сказал он голосом, который казалось предполагал дальнейшую беседу, но не совсем. Его темные глаза-бусинки смотрели на Ди остро.

Ди проглотил кусочек рисового шарика и вежливо улыбнулся, чтобы показать свою признательность.

- Господин Шао был очень добр ко мне.

- Я знаю, кто вы такой. Я узнал вас, как только увидел, но я хотел убедиться. Я помню вас, хотя, возможно вы не помните меня. Я жил здесь неподалеку так долго, как и Шао. Даже дольше.

Ди ничего не сказал. Ему просто нечего было сказать.

- Вы были дружелюбны со мной, когда я был ребенком. Но мои родители никогда не позволяли мне находиться возле вашего магазина. И через некоторое время я понял, почему мне следовало опасаться.

Он отпил горячий зеленый чай. Ди бросил в свою чашку еще один кубик сахара.

- Во всяком случае, все знали, что Шао был вашим единственным доверенным в городе. Я позвонил ему после того, как нанял вас, и он подтвердил то, что я уже чувствовал сердцем. И рассказал еще кое-что, чего я не знал. Вы стали человеком?

Ди склонил голову в молчаливом признании.

- Из-за мужчины, которого я видел сегодня утром, да?

Ди снова кивнул, чувствуя, что на его лице появилось предупреждающее выражение. Шен, разумеется, был впечатлен Леоном не более, чем Шао и Чжоу, но работодатель он или нет, Ди был не в настроении слышать резкие слова о своем выборе любовника. К счастью, Шен понял намек, и пожал плечами.

- Мы всего лишь люди, ни много, ни мало, - сказал он философски. - Добро пожаловать в нашу компанию, если вы этого хотите, как я полагаю.

Удивленный тем, что Шен говорит от имени всего человечества, Ди только улыбнулся и сказал: " Спасибо".

- Вы будете работать только сорок часов в неделю, хм. Я не могу позволить себе платить сверхурочные.

- Конечно.

В этот момент раздался звон колокольчика, когда входная дверь открылась и закрылась. Ди поднялся на ноги, немного испуганный:

- Извините меня, я был уверен, что запер дверь...

- У него есть ключ, - сказал Шен, флегматично делая еще один глоток чая.

Таинственная личность явила себя несколько мгновений спустя, когда спешно протопав по лестнице, вошел Шао Чун Чжоу. Его лицо было красным и потным, в руках он сжимал какой-то пластмассовый цилиндр.

- Извините за опоздание, - пробормотал он, обращаясь к Шену, но не отрывая взгляда от Ди. - Я знаю, что обещал быть здесь в полдень, но меня задержала одна вещь, извините, вы ведь знаете какого это, спасибо за приглашение.

Ди надеялся, что ужас не отразился на его лице, и удостоверился, что улыбается. С какой стати этот оказался здесь сейчас? Мгновенное увлечение Чжоу было абсолютно очевидно с самого начала, но Ди надеялся не встречаться с ним подольше. Какое общее дело могло быть у него с Шеном... Хуже, почему эти двое были так близки, что у Чжоу был ключ от магазина? Ди испытал внезапную слабость.

- У тебя всегда голова в облаках, - Шен шумно втянул носом воздух. - Садись, Чжоу, вот рисовые шарики. Я сделал много, хватит на всех. Что это у тебя там? - Он указал на цилиндр.

Чжоу не нуждался в дальнейшем понукании и протянул цилиндр вперед, но не Шену, а Ди.

- Приятно снова видеть вас, граф, - пробормотал он, не отрывая взгляда от лица Ди.

- Я тоже рад видеть вас, мастер Чжоу, - сказал Ди, продолжая улыбаться, - Но вам следует использовать мое имя, не так ли? В конце концов, вы дали его мне.

Возможно, с другим именем, его " свидетельство о рождении" будет смотреться не так уж плохо.

- Как забавно что вы заметили это, - сказал Чжоу с нетерпением, выдвигая стул. - Пожалуйста, откройте цилиндр. Это подарок. Для вас. - Добавил он, как если бы это было не ясно. - Господин Шен сказал мне, что ты здесь работаете.

Ди одарил его застывшей холодной улыбкой, затем Шена, который хорошо понял его, судя по слабому подергиванию губ.

- Вы безусловно большой друг семьи Шао, - сказал он.

- Я знаю Чжоу с детства, - сказал Шен, - Мы разделяем любовь к хорошей литературе.

- Господин Шен всегда поощрял мою любовь к учебе, - сказал Чжоу. - Он мой наставник, и это благодаря ему я получил мою степень... Благодаря ему я побывал в Китае и видел ваш портрет, я должен ему больше, чем когда-либо смогу отплатить. - Он еще ни разу не взглянул на своего почтенного благодетеля.

Ди помнил, как Шен сказал туристам в пятницу, что его магазин никогда не грабили. Это было неудивительно, если он друг Шао.

- Я уверен, что ваши исследования делают ему честь, - сказал он Чжоу, срывая черную резиновую крышечку с цилиндра. Внутри был свернут тонкий лист бумаги. Он вынул его осторожно, стараясь не морщиться, зная, что это: как Чжоу и обещал, это были иероглифы его имени, тщательно нарисованные на лучшей рисовой бумаге. Божественная часть Ди была польщена. Более практичная часть - человеческая? - интересовалась, что он должен был делать с этой проклятой вещью на Земле. Вставить в рамку и повесить на стену рядом с рисунком Криса, чтобы целыми днями смотреть на свое вымышленное имя?

- Какая прелесть! - Воскликнул он, надеясь, что его голос звучит с соответствующим впечатлением.

- Вам нравится? - Спросил Чжоу с тревогой. - Каллиграфия является чем-то вроде моего хобби, господин Шен помогал мне практиковаться. Мы переписывали целые страницы из древнейших книг в его коллекции.

Ди практически услышал эхом голос Леона у себя в голове: " Ничего себе, я уверен, ты действительно знаешь, как развлечься на выходных".

- Вы человек с большим количеством навыков, как я посмотрю, - сказал он и тщательно свернул бумагу, убирая обратно в цилиндр. - Спасибо. Как вдумчиво.

- Всегда пожалуйста, - сказал Чжоу и просиял.

- Попей чаю, Чжоу, - многозначительно сказал Шен, предлагая Чжоу чашку. Чжоу внезапно осознал свои плохие манеры и состроил извиняющуюся гримасу.

- Простите. Здравствуйте, господин Шен. Как ваши дела?

- Все хорошо. Ты давно не заходил. Возможно, теперь мы будем видеть тебя чаще.

- О, я уверен, - рассеянно сказал Чжоу, снова глядя на Ди. Ди еще раз откусил от рисового шарика.

- Как твоя диссертация?

Этот вопрос, наконец, отвлек внимание Чжоу. Он с блестящими глазами повернулся к Шену. - Она готова. Я защищаю ее на следующей неделе, а затем комитет подпишет ее.

- Если ты защитишь ее.

- Не пугайте меня! Я сдам. Им нравится моя работа. И только стул действительно хорошо знает мой предмет. - Он снова посмотрел на Ди. - Я уже получил несколько предложений опубликовать мою работу в прессе.

- Как хорошо, - пробормотал Ди.

- Речь идет фольклоре южной части Китая, а так же присутствуют размышления об эволюции кантонского языка. Я говорю и на мандарине, конечно же.

- Замечательно, - сказал Ди, который говорил более чем на двадцати языках и мог бы выучить больше.

- Я знаю еще несколько диалектов, - сказал Чжоу отчаянно. - В том числе, гм, уйгурский.

- Очень впечатляет, - Ди бросил взгляд на Шена, который был полон отчаяния. - господин Шен, вам не кажется, что я очень ленивый работник? Мне следует пойти открыть магазин.

- Вряд ли вы что-то поели, - сказал Шен, - клиенты не станут более глупыми, если вы задержитесь еще на пять минут. И, как вы сказали, у нас с Чжоу общий интерес - китайские мифы, будьте добры, побалуйте нас разговором.

- В любое время, - ответил Ди.

- На самом деле, я хотел бы спросить у вас кое-что, - очень серьезно проговорил Чжоу, - У меня есть идея для моей следующей книги. Эта книга будет другого рода, надеюсь, вы поможете мне. Конечно, вы получите свою долю, как соавтор.

- Я польщен, - Ди был абсолютно потрясен идеей. - Буду рад помочь всем, чем смогу, по любому вопросу. Но мне не нужна слава.

Проводить с Чжоу часы за написанием книги - он едва ли мог себе представить, как объяснить это Леону. Оставалось надеяться, что увлечение мальчика скоро умрет, и эта идея вместе с ним. Но воспоминание о Леоне подкинуло ему идею. Стоило попробовать.

- Господину Оркотту было очень приятно познакомиться с вами и вашим дедом в пятницу.

При упоминании " господина Оркотта", Чжоу моргнул, а затем на его лице промелькнул ужас. Он покраснел и снял очки, протирая их полами рубашки.

- Ах, неужели? - Спросил он вполголоса.

- Действительно, - сказал Ди, - Мы оба очень благодарны за щедрость вашего дедушки. Мы думаем, что он будет очень рад нашей новой договоренности. Мы не можем достаточно отблагодарить вас. - Святые небеса, если мальчик действительно был так смущен, как выглядел, то он, кажется, понял намек. Еще больше " мы", и Ди заговорит по-французски.

- Не нужно, - несчастно сказал Чжоу, - помочь вам было для нас удовольствием.

- Господин Оркотт сильно интересуется китайской историей и культурой? - Спросил Шен.

- Нет, - признал Ди.

- Тогда вы найдете в Чжоу отдушину, я уверен. Мы не обязаны открывать магазин, Чжоу, почему бы тебе не рассказать об особенностях твоей диссертации?

Чжоу поднял голову, перестав разглядывать свои руки, и его глаза снова заблестели.

- О, я буду рад, - сказал он.

- Мило. - Ди не позволил своим плечам поникнуть только усилием воли. Похоже, это должен был быть очень длинный день...

~*~

В десять минут шестого, по милости Божией, Леон стоял перед дверью в магазин антиквариата. Он еще никогда в жизни не был так счастлив покинуть работу на время, и он очень хотел пива. Что за день! Ди никогда не поверит.

Леон вошел внутрь. Клиентов не было, но магазин еще не закрылся. К своему облегчению, Леон не заметил в помещении старика, который накричал на него утром, но он заметил Ди, который, кажется, убирался за прилавком. Услышав звон колокольчика Ди поднял взгляд, и их глаза встретились.

Магазин тонул в полумраке, полный китайской загадочности, воздух был пропитан ароматными благовониями, и здесь было странно тихо по сравнению с внешним миром. Невероятно красивый человек наблюдал за ним из-за завесы темных волос.

Леон откашлялся и побрел к прилавку, засунув руки в карманы.

- Я пришел, чтобы расследовать убийство, как-то связанное с этим магазином антиквариата. - Сказал он, - Не пытайся провести меня, приятель. Я знаю, здесь происходит нечто подозрительное.

Ди схватился за сердце своей бледной рукой.

⇐ Предыдущая 12 13 14 15 161718 19 20 21 Следующая ⇒