ПОСЛЕДНИЕ 3 страница

⇐ ПредыдущаяСтр 3 из 6Следующая ⇒

pardon (извините, (франц. ) - Ред. ), в живот, чтобы нанести тяжёлую рану. После третьего

выстрела один из нападавших, впоследствии оказавшийся учеником художественной школы

Николаем Уховым, был мною ранен легко в колено...

В е р а (махая руками). Не так, не так!

Я к о р е в (удивлённо). Помилуйте, что вы? Сличите с протоколом... я вам принесу

копию!

В е р а (убеждённо). Не надо говорить так, как в протоколе! Не надо, понимаете?

Я к о р е в (усмехаясь). Но если отступить от него, тогда будет неправда!

В е р а (топая ногой). Ах, какой вы! Пётр, объясни ему, как надо рассказывать

страшное...

П ё т р (недовольно). Тебе, Якорев, пора бы перестать об этом...

Я к о р е в. Почему же? Странно.

П ё т р. Нечем тут гордиться...

В е р а. Неправда, Петька!

Я к о р е в (обижен). Как нечем? Я подвергал жизнь опасности, и ты, дворянин, должен

понимать...

П ё т р. А я - не понимаю. Не хочу. А если пойму, так, может быть, не подам тебе

руки...

В е р а. Петька, что такое?

Я к о р е в (вставая). Ты стал зазнаваться, Пётр. Если ты гордишься тем, что кончаешь

гимназию, а меня исключили, то я считаю себя оскорблённым...

В е р а (радостно). Браво! Вот видите, Якорев, вы можете говорить, как настоящий

герой, благородно, горячо...

Я к о р е в (повышая тон). Твоё поведение я называю свинством.

В е р а. Ай, не надо ругаться!

П ё т р (равнодушно). Иди ты к чёрту! Очень мне нужно знать, как ты думаешь о моём

поведении... Перестрелял каких-то мальчишек - а стрелял со страха...

В е р а. Врёшь, Петька!

Я к о р е в (возмущён). Я? Со страха?

П ё т р (лениво). Конечно. Испугался и давай палить без всякой надобности...

Я к о р е в (угрожая). Это, мой друг, слова серьёзные.

П ё т р (сестре, насмешливо). Его под суд надо отдать, а ты, дура, восхищаешься –

герой!

В е р а (растерянно). Да, герой... он - герой, только не умеет рассказывать...

Я к о р е в. Я ухожу, Вера Ивановна! С тобой, Пётр, я поговорю после! Я тоже –

дворянин...

П ё т р (усмехаясь). Дуэль, что ли?

В е р а (в тихом восторге). Нет? Якорев, неужели дуэль? Петя, милый!

Я к о р е в (многозначительно). Я посмотрю... подумаю... (Идёт. )

В е р а (провожая его). Прекрасно, Якорев, вы - благородная душа! Это правда – Петька

загордился. Он познакомился с каким-то господином, может быть - революционером, и с той

поры...

(Уходят. Пётр подходит к буфету, наливает водки, пьёт. Из своей комнаты, торопливо,

как только может, идёт Яков. )

Я к о в. Дай мне воду, Петя.

П ё т р. Это - водка.

Я к о в. Водка? Зачем ты пьёшь?

П ё т р. Так. Должно быть, от зубной боли.

Я к о в. Э-эх, Петя! Дай скорее воды...

П ё т р (подавая воду). Кто-нибудь плачет?

Я к о в. Да.

П ё т р. Мама?

Я к о в (уходя). Люба...

П ё т р. Давай, я снесу воду...

Я к о в. Нет. Ты не ходи туда...

П ё т р (грубовато). Я не собираюсь...

(Входят Софья и г-жа Соколова - седая дама с измученным лицом, держится прямо,

говорит негромко, с большой внутренней силой, и невольно внушает уважение к себе. )

С о к о л о в а. Вы понимаете, зачем я пришла?

С о ф ь я (не знает, как себя держать). Я получила ваше письмо... Петя, пожалуйста,

оставь нас...

(Пристально глядя в лицо Соколовой, Пётр подвигается к ней, она тоже смотрит на него.

Пётр, наклонясь, хочет протянуть ей руку, Софья становится между ними. )

С о ф ь я (суетливо). Прошу тебя, Петя! Пожалуйста, садитесь...

(Пётр уходит. )

С о к о л о в а (не села. Говорит сначала твёрдо, под конец не может сдержать

волнения, но голос её звучит властно). Я пришла сказать, что мой сын не виновен, он не

стрелял в вашего мужа - вы понимаете? Мой сын не мог покушаться на жизнь человека... он не

террорист! Он, конечно, революционер, как все честные люди в России...

С о ф ь я (повторяет, ударяя на слове «честные»). Как все честные люди?

С о к о л о в а. Да. Вам это кажется неправдой?

С о ф ь я (не сразу). Я не знаю.

С о к о л о в а. Супруг ваш ошибся, указав на него. Ошибка понятна, если хотите, но

её необходимо исправить. Сын мой сидит в тюрьме пятый месяц, теперь он заболел - вот почему

я пришла к вам. У него дурная наследственность от отца, очень нервного человека, и я, - я

боюсь, вы понимаете меня? Понятна вам боязнь за жизнь детей? Скажите, вам знаком этот

страх? (Она берёт Софью за руку и смотрит ей в глаза. Софья растерянно наклоняет голову,

несколько секунд обе молчат. )

С о ф ь я (с напряжением). Мы получили заявление террористов... они отрицают участие

вашего сына...

С о к о л о в а. И этого, я думаю, достаточно для порядочного человека, чтобы

признать свою ошибку...

С о ф ь я (тихо). Не говорите со мною... так строго!

С о к о л о в а (не сразу). Я прошу извинить меня.

С о ф ь я (вздыхая). Мне кажется, мы можем говорить иначе...

С о к о л о в а (наклонясь к ней). Да, как две матери... Ведь я не ошибаюсь,

чувствуя, что вы убеждены в ошибке вашего мужа, что у вас есть желание помочь мне?

С о ф ь я (волнуясь). Да! Да, я хотела бы... очень хочу! Я не верю, что стрелял ваш

сын, я и раньше сомневалась, но теперь - вижу вас - не верю!

С о к о л о в а (жмёт ей руку). Вы - мать, вы не можете ошибаться, когда речь идёт о

судьбе сына...

С о ф ь я (пугливо, недоверчиво). Не могу ошибаться, я?

С о к о л о в а (просто). Мать всегда справедлива, как жизнь...

С о ф ь я (болезненно усмехаясь). О, это неверно! Это... красиво сказано, но, боже

мой, я - справедлива?

С о к о л о в а (настойчиво). Мать справедлива, как жизнь, как природа... Все дети

близки её сердцу, если это здоровое сердце...

С о ф ь я (грустно). А! Вот видите - здоровое сердце...

С о к о л о в а. Мать - враг смерти. Вот почему вы хотите помочь мне спасти сына...

С о ф ь я (тоскливо). У меня - тоже дети, и они - тоже хорошие, поверьте мне! Я

первый раз вижу ваше лицо, но мне кажется - я давно знаю вас... Это странно, но я чувствую

вас, как сестру...

С о к о л о в а (просто). Мы все сёстры, когда нашим детям грозит опасность.

С о ф ь я (сильно волнуясь). Как странно вы говорите... Вы - сильная.

С о к о л о в а. Я - мать...

С о ф ь я. О! Я хочу спасти вашего сына... Может быть, это научит меня помочь моим

детям... Но - могу ли я? Сумею ли?

С о к о л о в а. Я приду послезавтра утром - хорошо? Убедите вашего мужа выслушать

меня спокойно...

С о ф ь я. Убедить мужа? (Тихо. ) Что вы думаете об этом человеке? Это - очень дурной

человек, да?

С о к о л о в а (спокойно). По всему, что я знаю о нём, - да, очень...

С о ф ь я (виновато улыбаясь). Мне сорок пять лет - я смешна и жалка, правда? Так

спрашивать о человеке, с которым прожила всю жизнь, - глупо? У меня взрослые дети...

С о к о л о в а (мягко). Но давно ли вы почувствовали себя матерью?

С о ф ь я. О, мне было восемнадцать лет, когда...

С о к о л о в а. Я говорю о чувстве духовного родства с детьми...

(Софья испуганно смотрит в лицо ей и отрицательно качает головой, видимо, не понимая

слов Соколовой. )

С о к о л о в а (после паузы). Простите меня, я расстроила вас...

С о ф ь я (тихо). Нет, не то...

С о к о л о в а (идёт). Один вопрос: ваш сын хотел поздороваться со мной, мне

показалось - вы помешали тому... зачем?

С о ф ь я. Не знаю... Может быть, побоялась. Люди всегда так охотно обижают друг

друга...

С о к о л о в а. Какие грустные глаза у него...

(Обе уходят. В столовой появляется Пётр, возбуждённый, смотрит вслед им. Входит

А л е к с а н д р, в форме и в шапке. )

А л е к с а н д р (сердито). Отец дома?

П ё т р. Уехал в клуб.

А л е к с а н д р. Где мать?

П ё т р. Зачем тебе?

А л е к с а н д р (кричит). Что за вопрос?

П ё т р (с досадой, но мягко). Ну, не ори! Какой ты странный...

А л е к с а н д р. Что?

П ё т р. Зачем казаться хуже, чем есть?

А л е к с а н д р. Что за дерзости?! Я тебе уши надеру, осёл!

П ё т р (отступая). Александр, послушай...

С о ф ь я (быстро входит). Оставь!

А л е к с а н д р (возмущённый). Он говорит мне дерзости!

С о ф ь я (взволнованно). Ты не имеешь права драться!

П ё т р. Он, мама, хочет набить себе руку для практики по службе.

А л е к с а н д р. Слышите? Если вы не умеете воспитывать его, отцу нет времени, так

должен я, по старшинству... Ступай вон, ты!

П ё т р (уходя, с усмешкой). Иду, брат мой... милый мой брат...

А л е к с а н д р. Поговори ещё!.. Послушайте, мамаша, вы поставили меня в идиотское

положение: я должен угостить товарищей, отпраздновать своё вступление в их среду, а где же

деньги? Где деньги, спрашивается?

Ф е д о с ь я (идёт). Сонюшка, иди-ка...

С о ф ь я (тихо и мягко). Саша, денег нет! Всё, что можно было заложить, -

заложено...

А л е к с а н д р. Но вы должны понять, что не могу же я брать взятки с первых дней

службы!.. Вы обязаны избавить меня от этой необходимости, а не толкать к ней...

С о ф ь я (тихо, с тоской). Что же мне делать, что? Голубчик Саша...

Ф е д о с ь я. Сонюшка, там Люба плачет.

А л е к с а н д р. Мне надоели жалкие слова, я говорю серьёзно!

Ф е д о с ь я. Ты, басурман, сними шапку-то! Перед матерью надо как перед иконой

стоять... а ты - ишь, выпялился!

А л е к с а н д р (срывая шапку). Уйди ты к...

С о ф ь я. Ты говоришь плохо, Александр! Ведь перед тобою - мать!

А л е к с а н д р. Нужно помнить не то, что вы моя мать, а что я - ваш сын – имею

право на вашу помощь. Неужели вам непонятна ваша обязанность помочь мне встать на ноги?

Необходимо по крайней мере двести рублей; от этого зависит ход моей службы, карьера,

достойная дворянского имени и чести.

С о ф ь я (усмехаясь). Ты. - умный, Саша! Ты очень убедительно говоришь...

А л е к с а н д р (возмущаясь). Нет, вы бросьте эти facons de parler... (церемонии,

(франц. ) - Ред. ) Мне нужны деньги, а всё остальное, pardon, комедия!

С о ф ь я. Александр! Опомнись же... Где я возьму денег?

А л е к с а н д р. У дяди, это ясно!

С о ф ь я. Мы его обобрали уже... Мне стыдно просить.

А л е к с а н д р (со злой иронией). Как стойко вы защищаете интересы дяди Якова!

Parole d`honneur (честное слово (франц. ) -Ред. ) - это может показаться подозрительным

кому-нибудь...

С о ф ь я. Что? Что ты говоришь?..

А л е к с а н д р. Э, полноте! К чему тут драматический шёпот? Я - не мальчик...

С о ф ь я (с ужасом, тихо). На что ты намекнул?!

А л е к с а н д р. Какие там намёки! Я знаю - дядя не может отказать вам.

С о ф ь я. Почему? Саша, почему?

А л е к с а н д р (чувствуя, что он зарвался). Ну, вы это знаете...

С о ф ь я (вдруг, твёрдо). Тебе сказал отец? Неужели он сказал тебе?

А л е к с а н д р (успокоительно). Ну, да! Вы знаете - папа болтлив. Но ведь ничего

страшного нет во всём этом... Какая женщина не увлекалась?..

С о ф ь я (гневно). Молчать!

(Александр испуганно встаёт. Он впервые видит гнев матери и удивлён. )

С о ф ь я. Твой отец... ты понимаешь...

А л е к с а н д р. Это мне не интересно...

С о ф ь я. Ты понимаешь - кто твой отец?

А л е к с а н д р (уходя). Нет, вы меня избавьте... у меня есть свои задачи...

С о ф ь я (стоит, точно каменная, с ужасом на лице смотрит в угол и спрашивает тихо).

Это ты, господи? Твоя всесильная рука? За что же? За что?

Ф е д о с ь я. Чего он расходился, а? Сонюшка!

С о ф ь я (тихо и точно ребёнок). Няня... няня...

Ф е д о с ь я. Зачем, бишь, я пришла, Сонюшка... Вот, последненький мой...

(Идёт Пётр. У него лицо светлое, удивлённое, он как-то выпрямился. )

П ё т р (осторожно подходя к матери). Мама, прости меня, я слышал, что говорила эта

женщина... не всё, но слышал... ты не сердись...

С о ф ь я (глухо). Подожди...

П ё т р (не замечая состояния матери, ходит по комнате, возбуждённый). Какая она

величественная, а? Вот мать, да!

С о ф ь я. Как? Что ты сказал?

П ё т р. Вот мать, сказал я. Точно из другого мира.

С о ф ь я (тихо). Это упрёк мне?

П ё т р (быстро). Нет, мама, ей-богу, нет! Это я... так, просто...

С о ф ь я. Ты меня любишь?

П ё т р (просто, думая о чём-то другом). Конечно, мама!

С о ф ь я (громко). За что?

П ё т р (так же). Люблю, а за что - как это скажешь? Но какая она удивительная, не

правда ли? Она - гордая, мама! Мама, познакомь меня с нею, мне так хочется быть знакомым с

хорошими, с другими людьми.

С о ф ь я (печально). С другими, с хорошими?

Ф е д о с ь я. Не люблю я его, Александра-то!

П ё т р (сконфужен). Ты, мама, неверно поняла... я не о тебе думал...

С о ф ь я. Милый мой мальчик - я заслужила... Куда вы? Что такое?

(Любовь ведёт под руку Якова, лицо у неё суровое, усталое. Яков взволнован, он

умоляюще смотрит в лицо Любови. Видя их, Софья невольно встаёт. )

Я к о в (тихо). Тише, Люба, дорогая моя... ты оцени этот момент... ты задумала, я не

знаю, право, что это будет... Вот, Соня, она ведёт меня... Петя, голубчик, на минуту уйди,

прошу тебя...

Ф е д о с ь я. Опять этот выполз, ах какой! Сонюшка, Люба-то всё плачет, вот я зачем

пришла...

П ё т р (уходя, хмуро). Идём, нянька...

Я к о в. Мы должны поговорить... решить один вопрос, извини... Соня, она всё знает

Люба... я говорил тебе - она всё поняла...

С о ф ь я (села. Глухо). Ну, что же, Люба... Ты... Чего ты хочешь...

Л ю б о в ь (тихо). Мама, он мой отец?

Я к о в (тоже тихо). Нужно ответить, Соня.

Л ю б о в ь. Это мой отец?

С о ф ь я (опуская голову, тихо). Я не могу сказать... ни - да, ни - нет...

(Все трое молчат. Любовь опустилась на пол, положила голову на колени матери. Яков

стоит, держась за спинку стула. Потом говорят всё время тихо, как будто в доме кто-то

умер. )

С о ф ь я. Я только так скажу: были в моей жизни светлые, чистые дни - это дни твоей

любви, Яков...

Я к о в. Нашей любви...

С о ф ь я. Только однажды я была человеком, свободным от грязи, - во дни твоей любви.

Я к о в. Соня, нашей любви!..

С о ф ь я. Разве я тебя любила, если не пошла с тобой, когда ты звал? Я променяла

любовь на привычку - вот и наказана за это...

Л ю б о в ь (твёрдо). Мама, мой отец - он! Я это знаю.

Я к о в. Да, Соня. Она - знает!

С о ф ь я (осторожно лаская дочь). Пусть так... но что же дальше?

(Молчат. )

Ф е д о с ь я (улыбаясь, смотрит на них). Вот и побеседуйте дружненько...

Л ю б о в ь (тихо, с отчаянием). Мама, зачем я урод?

Я к о в (ласково и грустно). Ты не должна бы помнить об этом в святую минуту, когда

воскресла умершая любовь...

Л ю б о в ь (холодно). Нет минуты, когда бы я не чувствовала своего уродства, отец!

С о ф ь я (медленно). И у меня нет теперь такой минуты...

Л ю б о в ь. И разве это любовь воскресла, отец? Нет, это обнаружилась ошибка, может

быть, и...

Я к о в (умоляюще). Не будь жестокой, Люба!

С о ф ь я. Ты думаешь, она не выстрадала права на это?

Л ю б о в ь (тихо, печально). Мама, мама... как мне тебя жалко!

(Подавленно молчат. )

Ф е д о с ь я. А ты бы, Яша, смешное что рассказал... Помнишь, как, бывало, вы с

Андрюшей Рязановым комедию играли... и Сонюшка тоже... ещё тогда Люба не родилась, а Надя

корью болела... а полковник Бородулин, крёстный-то её, в ту пору...

Занавес

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

Столовая, большая неуютная комната. На столе остатки завтрака, вокруг стола

беспорядочно разбросаны стулья. И в а н, в тужурке, ходит по комнате, С о ф ь я моет чайную

посуду, Ф е д о с ь я убирает её в буфет.

И в а н. Что - она приличная женщина, эта Соколова?

С о ф ь я. К ней чувствуешь уважение.

И в а н (скептически). Ну, уважение! (Подумав. ) Однако надо будет надеть новый

мундир.

С о ф ь я. Он в ссудной кассе.

И в а н. Ф-фу, чёрт! Вы скоро и меня туда стащите!

С о ф ь я (спокойно). За нас с тобой там не дадут ни гроша.

И в а н. Без иронических шуток! Кто разорил меня? Твои наряды и капризы!

С о ф ь я (сдерживаясь). А также твоя игра, твои любовницы и кутежи...

И в а н (останавливаясь, смотрит на неё, пожимает плечами, говорит спокойно). Я не

хочу споров; мне нужно встретить эту женщину вполне корректно, моя беседа с нею, вероятно,

будет известна всему городу, а если бы не это, ты, моя милая (грозит ей пальцем), услышала

бы несколько тёплых слов...

Ф е д о с ь я (бормочет). Зарычало воевало...

И в а н. Характер у тебя становится невыносим. Ты груба, как прачка, и зла, как чёрт,

которому прижали хвост. Я слишком устал для того, чтобы терпеть твои выходки, я требую

покоя! Я должен беречь свои силы для детей...

С о ф ь я (холодно). Ты погубил детей!

И в а н (грубо). Не смей говорить так!

С о ф ь я (вздыхая, твёрдо). Мы с тобой погубили детей, да! Посмотри, как они

несчастны...

И в а н. Ага, твоя горбунья! Но мои дети - уважают меня!

С о ф ь я. В Петре зреет отвращение к нам... Надежда - чувственное животное, без ума

и сердца...

И в а н. Как ты. Ты была такой же!

С о ф ь я. Александр развращён тобой, Вера - бедная, глупая девочка...

И в а н. Ты не умела воспитать их, ты!

С о ф ь я. Я знаю, в чём я виновата.

И в а н. Чего ты хочешь от меня, скажи, чего?

С о ф ь я (бросая полотенце). Слушай, ты десять лет боролся против детей...

Ф е д о с ь я. Ну, вот, начали...

И в а н (усмехаясь). Что такое?

С о ф ь я (сильнее). Обыскивал, хватал, сажал в тюрьмы - кого?

И в а н (изумлён). Это - либерализм, что ли? Ты бредишь! Старуха, не смеши меня!

Ф е д о с ь я. Сто лет ругаетесь... уж пора бы устать...

С о ф ь я (тоскливо). Ты убивал мальчиков. Одному из убитых было семнадцать лет. А

девушка, которую вы застрелили во время обыска! Ты весь в крови, и всё это кровь детей,

кровь юности, да! Ты сам не однажды кричал: они мальчишки! Помнишь?

И в а н (испуган, недоумевает). Софья, что с тобой? Это ужасно!

С о ф ь я. Да, ужасно!

И в а н. Ты собрала всю клевету и ложь... да разве только одни молодые идут против

порядка? Наконец, ты говоришь опасные вещи! Если тебя услышит Пётр или Вера...

С о ф ь я. Из трусости или со зла - ты сделал подлость...

И в а н (теряется). Софья, я - дворянин, я не позволю...

С о ф ь я. Ты указал на юношу, который будто бы стрелял в тебя... ты знаешь, видел –

это стрелял он? Он?

И в а н. А, понимаю! Тебя настроила его мать...

С о ф ь я. Ты скажешь по чести, вот здесь, перед образом, мне в глаза, что он

стрелял?

И в а н (гневно). Довольно! Я всё понял! Я ей - покажу!

Ф е д о с ь я. Охо-хо... Разбодрился кум, растерявши ум...

С о ф ь я (подошла к мужу). Иван, ты должен сказать жандармам, что ты ошибся, не этот

юноша стрелял в тебя - ты скажешь!

И в а н (испуган её тоном). А... если не скажу?

С о ф ь я. Скажешь! Христа ради прошу...

И в а н. Это отвратительно! Но если я уверен в его вине?

С о ф ь я. Неправда! Я не к сердцу твоему обращаюсь - бесполезно кричать в пустоту, -

я говорю тебе: или ты сознаешься в своей ошибке, или я расскажу о тебе Пётру и Вере... Ради

детей, Иван!

И в а н (колеблется). Это насилие надо мной! Это безумие!

С о ф ь я (слабея). Сделай, как я говорю, - ты сам себе покажешься лучше, честнее...

И в а н (отмахиваясь от неё). Довольно! Мне, конечно... да чёрт с ним, с этим

прохвостом. Действительно, я не уверен, что он стрелял... но ведь кто-нибудь стрелял же! Я,

наконец, допускаю - не он! Но всё-таки устраивать мне такую сцену из-за пустяков – это

безумие, Софья!

С о ф ь я (утомлена напряжением, тихо). Вся моя жизнь - безумие... и твоя тоже...

Ф е д о с ь я (бормочет). Нянчила-водила, всю силушку убила...

(Пётр идёт. )

И в а н (пожимая плечами). Откуда это у тебя? Гм... Что тебе нужно, Пётр?

П ё т р. Ничего.

И в а н. Гм... Почему ты не в гимназии?

П ё т р. Не пошёл туда. А вы - ссорились?

И в а н (вскипая). Ты смеешь так спрашивать?..

С о ф ь я (слабо). Петя, не надо...

П ё т р (спокойно). А почему не смею, папа?

И в а н. Видишь, Софья? Ага!

П ё т р (грустно улыбаясь). Разве мне всё равно, как живут мои мать и отец?

И в а н (не знает, как ему отнестись к сыну). Во-первых, ты - ещё мальчик...

П ё т р. И так далее... Скажите, правда, что Веру решено выдать замуж за Ковалёва?

И в а н (изумлённо). Постой... тебе какое дело?

С о ф ь я. Это ещё не решено, Петя.

П ё т р. А Верка плачет, бедная!

И в а н (пожимая плечами). Я ничего не понимаю!

П ё т р. Папа, ты называл Ковалёва мерзавцем...

И в а н. Я? Когда?

П ё т р. Не однажды.

И в а н (смотрит на жену и сына). Это - что? Допрос? Отцу? Мне? Нет, господа, до

этого я... вы не доросли... (Уходит. )

Ф е д о с ь я (усмехаясь). Ну, всё высыпал, пошёл ещё копить...

П ё т р (помолчав). Детям не принято отвечать на их вопросы, я забыл...

С о ф ь я (задумчиво). Тут, я думаю, есть... некоторый смысл...

П ё т р. Я хотел бы спросить отца - честный ли он человек?

С о ф ь я (тревожно). Не говори так, Петя, не говори!

П ё т р. Почему? Потому, что это мучает тебя? Мама, ведь бесполезно мучить людей, не

правда ли?

С о ф ь я (быстро). Да! О, да! (Подумав и тише. ) А может быть, нет...

П ё т р (мягко). У тебя да и нет живут удивительно дружно: они всегда вместе! Это –

удобно?

С о ф ь я (тихо). Мучительно и страшно, Петя!

П ё т р. Мне тоже кажется, что мучительно... Я, мама, больше не пойду в гимназию...

С о ф ь я. Но как же? Надо же учиться!

П ё т р. Но чему же, мама, учиться? Самое ценное, что я узнал там до сей поры, это

про отца... о нём я уже знаю достаточно... достаточно для того, чтобы...

С о ф ь я. Петя, ради бога! Молчи!

П ё т р. Хорошо! Хотя - бог... Что такое бог, мама? Ты знаешь?

С о ф ь я (с отчаянием). Я ничего не знаю... ничего, родной мой!

П ё т р (помолчав). Всё это странно. Ты не любишь отца, не уважаешь его, но ты

останавливаешь меня, когда я хочу сказать о нём то, что думаю. Почему? Почему так, мама?

Ведь ты же сама рассказывала мне о нём!

С о ф ь я. Я не должна была делать этого!..

П ё т р. Чтобы не мучить меня? Как мы однако жалеем друг друга! Но, мне кажется, наша

жалость - самое плохое, что можно выдумать, мама.

С о ф ь я (тихо). Может быть, ты прав, мой друг... да!

П ё т р. Твой друг? Первый раз слышу это... (Помолчав - Федосье. ) Няня, ты смерти

боишься?

Ф е д о с ь я. А тебе какое дело?

П ё т р. Боишься?

Ф е д о с ь я. А тебе что? Не твоё это дело!

П ё т р. Мне хочется знать...

С о ф ь я. Петя, перестань...

Ф е д о с ь я. Бояться мне нечего - я смерть не обидела, никого не обидела. А ты не

заигрывай, молод ещё шутки шутить...

С о ф ь я. О, боже мой...

П ё т р (тихо). Ты, мама, скажи отцу, что я не буду ходить в гимназию. Мне говорить с

ним... трудно, мы плохо понимаем друг друга... Скажи - я дал пощёчину Максимову, когда он

назвал отца зверем и подлецом... Теперь я понимаю, что незаслуженно обидел этого

мальчика... Хотя он не прав - какой же зверь отец? (Медленно и задумчиво. ) Какой он

зверь...

С о ф ь я. Это несчастный, слабый человек...

П ё т р. Который всю жизнь командовал людьми, говорит дядя Яков. Оставим это, а то

мне хочется говорить о жизни, в которой командуют несчастные слабые люди... и о людях,

которые позволяют командовать собой... и – как назвать таких людей?.. Я спрошу об этом у

Кирилла Александровича.

С о ф ь я (думая о чём-то другом). Кто это?

П ё т р. Я говорил тебе о нём... ещё ты назвала его воздухоплавателем, помнишь? Я

тоже хочу быть воздухоплавателем - летать мимо воздушных замков... Верка идёт... Смотри,

мама, какое у неё смешное лицо.

В е р а (возбуждённо). Мама, было бы тебе известно - я убегу из дому, но замуж за

этого болвана не пойду!

С о ф ь я. Ведь ничего ещё не решено, Вера... Я не успела поговорить с отцом.

(Пётр подошёл к буфету, налил себе вина и пьёт; этого не замечают, он стучит

стаканом, крякает. )

В е р а. Не успела! И не успеешь! И он тебя не будет слушать...

С о ф ь я. Ты напрасно горячишься!.. Петя, зачем?

В е р а. Напрасно? Благодарю вас! Мне приказывают: Вера, будь женой краснорожего,

лысого, с большим животом и зелёными усами, - а я что же? Должна сказать - merci да

поцеловать папину ручку?

И в а н (в мундире, с орденами). Что? Жаловаться прискакала? Не поможет! Я решил...

В е р а (сквозь слёзы). Вы, папа, заметили, что у него зелёные усы?

И в а н. Ну, не шали! Будь умной. Смотри: муж Надежды тоже некрасив, а она –

⇐ Предыдущая 1 234 5 6 Следующая ⇒