![]()
|
|||
ПОСЛЕДНИЕ 2 страницаИ в а н. Но я послал вам телеграмму! С о ф ь я. Не кричи... Л е щ. Подождём здесь, пока он остынет. Н а д е ж д а (вздыхая). Ах, этот комик папка! И в а н (в дверях столовой). Вы боитесь проехать по улице рядом с человеком, которого злодеи осудили на смерть, хотя человек этот ваш отец, да? С о ф ь я. Садись, ешь, Иван... И в а н (идёт в комнату Якова). Я не хочу ваших объедков! Надежда, почему меня никто не встретил? Н а д е ж д а. Мы не знали! И в а н. Неправда! А, господа! Я понимаю вас! С того дня, как я не служу, - цена мне упала в ваших глазах... Л е щ. Вы бы поздоровались прежде... И в а н. Что? Здравствуйте... Л е щ. Преступник, который... И в а н. Который поднял безумную руку на меня, - что он? Л е щ. Заболел острым расстройством нервов... И в а н. Это его не оправдает, нет, шалишь! Л е щ. Ну, да, но его нельзя судить... И в а н. Почему? (Он опускается на диван. В дверях столовой стоят Пётр, Вера, Софья, потом Александр. Из двери за ширмами в комнату Якова входит Любовь, останавливается у кресла няни, задумчиво гладит рукой её щёку, старуха что-то бормочет, тихонько смеётся, кивая головой. Лещ и Надежда около Ивана. В столовой - горничная. ) Это поразительно! За то, что я не позволил застрелить себя - меня бесчестят газеты и даже принуждают уйти со службы... а извергам, убийцам – мирволят, потому что у них, видите ли, слабые нервы! И называют это - конституцией! Как жить, спрашиваю я вас, как жить? С о ф ь я (уходя в столовую). Садитесь за стол! И в а н. Разве пойдёт мне кусок в горло! А л е к с а н д р. А ты выпей водки, и он пойдёт. И в а н. Почему ты не встретил меня на вокзале? А л е к с а н д р. Ну, брось это! И в а н (почти искренно). Нет, мне обидно... Разве я не заслужил вашего внимания, дети, а? Я к о в (из столовой). Да перестань же, Иван... Л ю б о в ь (подходит к отцу, холодно). Вы скоро кончите эту жалкую сцену? И в а н (встаёт). Жалкую? (Ко всем. ) Так она говорит об отце своём, который на службе престолу и порядку... Л ю б о в ь (спокойно). Пропустите меня, я хочу есть... И в а н. Чей хлеб ты идёшь есть, горбатая дрянь? Я к о в (кричит). Иван! Ах, боже мой... Л ю б о в ь (спокойно, громко). Я буду есть хлеб вашего брата. С о ф ь я. Иван, ты бы постыдился хоть горничной... И в а н (оглядываясь). Как? Что такое? Л ю б о в ь. Вы не смеете говорить мне грубости... И в а н (растерянно оглядываясь). Это - это новость... Я к о в (поддерживаемый под руку Петром, взволнованный, тихо). Что вы? Вы с ума сошли! Иван!.. Иди... иди! И в а н (уходя). Я не буду есть, если она сядет за один стол со мной...
(Все идут за ним; Яков, Пётр и Любовь остаются одни. )
Я к о в (тихо). Что с тобой, Люба? Л ю б о в ь (тихо). А как ты думаешь? (Под её взглядом он наклоняет голову. Пётр подозрительно смотрит на них. ) И в а н (в столовой, горестно). Откуда мог явиться в моей семье этот злой дух вражды? А л е к с а н д р. Твоё здоровье, папа!
(Яков и Пётр молча идут к столу. Любовь осталась одна, оглядывается, кутаясь в свою шаль. )
Ф е д о с ь я (наклоняясь в кресле, смотрит на неё с улыбкой, манит к себе и шепчет). Поди сюда, Любушка, поди сюда... Что он кричит, воевало-то наш? Л е щ (в столовой). С приездом... и за осуществление всех желаний нашей тесной семьи!
З а н а в е с
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Часть столовой - скучный угол со старинными часами на стене. Солидный буфет и большой стол, уходящий наполовину за пределы сцены. Широкая арка, занавешенная тёмной драпировкой, отделяет столовую от гостиной; гостиная глубже столовой, тесно заставлена старой мебелью. В правом углу горит небольшая электрическая лампа; под нею на кушетке В е р а с книгой в руках. Между стульев ходит П ё т р, точно ищет чего-то. В глубине у окна Л ю б о в ь, она встала коленями на стул, держится за спинку и смотрит в окно.
П ё т р (тихо, упрямо). Мне нужно знать правду... Л ю б о в ь (оборачиваясь к нему). Ты не рассказывай маме о твоей ссоре. П ё т р (подозрительно). Почему? В е р а (с досадой). Как ты мне мешаешь, Петька! Л ю б о в ь. Зачем волновать её? П ё т р (упрямо). А если он был прав, Максимов-то? В е р а (горячо, упрекая). Как тебе не стыдно, Пётр! Ты не смеешь думать о папе скверно! П ё т р (задумчиво). Молчи, Верка, ты глупая... В е р а. А ты - зазнаёшься... П ё т р (настойчиво). Почему ты не отвечаешь, Любовь? В е р а. Познакомился с интересным человеком и задираешь нос... Л ю б о в ь (сходит со стула). Что я тебе отвечу! П ё т р. Ты старшая, ты должна знать... Он кричал, что папа взяточник и трус, и... В е р а (вскакивая). Не смей повторять при мне эти гнусности, а то я скажу маме... П ё т р (пытливо смотрит на неё). Иди, скажи! Ну? В е р а (бежит). И пойду! Думаешь - нет? Л ю б о в ь (обеспокоена). Вера, не надо! Это - плохо, Пётр! П ё т р. Да, плохо, когда про отца так говорят... Любовь, правда, что он приказал избить арестованных и двое умерли? И что этого не нужно было делать?.. Правда? Л ю б о в ь (не вдруг). Послушай, Пётр, я не уверена, что нужно говорить правду... П ё т р. Мне? Л ю б о в ь. Всем здесь... П ё т р. Почему? Л ю б о в ь. Мне кажется - это бесполезно. П ё т р (недоверчиво). Правда - бесполезна! Не понимаю... Л ю б о в ь. Если ты станешь сеять хлеб на болоте - разве он созреет? П ё т р (подумав, обиженно). Ага, ты считаешь меня ничтожеством, да? Ты - злая, ты злишься на весь мир за свой горб... Л ю б о в ь (усмехаясь). Если бы тебе сказал правду красивый человек красивыми словами - ты, может быть, поверил бы ему, а мне ты не поверишь - я горбата. Кассандра, наверное, была уродом, вот почему ей не поверили... П ё т р (вдумчиво). Не путай, это не нужно мне. Все равно я узнаю. (Помолчав, печально. ) И прости меня... мне - нехорошо... я тоже злюсь... Л ю б о в ь (тихо). Тебя - жалко. П ё т р (угрюмо). Но я... не хочу лгать - мне, кажется, никого не жалко! (Идёт. ) Л ю б о в ь (серьёзно). Ты думаешь, молчание ложь? П ё т р. А что же? Конечно - ложь.
(Л ю б о в ь стоит среди комнаты, лицо у неё суровое, брови нахмурены. По столовой идёт Надежда в капоте, с распущенными волосами. )
Н а д е ж д а. Верка здесь? Вот дрянь девчонка - растаскала все мои шпильки. Что это у тебя такое совиное лицо? Л ю б о в ь. Да? Н а д е ж д а. Мне страшно подумать, что будет из этой Верки! По-моему, она опасная девочка, так своенравна. Не понимаю, чего смотрит мама. И ты тоже становишься какой-то ненормальной. Впрочем, ты всегда такая была. Ты ничего не делаешь, это вредно! Вот помогала бы маме следить за Верой, право, это нужно... Л ю б о в ь. Отец лёг спать? Н а д е ж д а. Как всегда. А я начала одеваться на вечер к прокурору, да рано ещё. Л ю б о в ь (улыбаясь, осматривает её). Тебе не скучно жить, Надя? Н а д е ж д а. Н-но! С таким красивым телом, как моё? Скучают только ненормальные люди. Л ю б о в ь. Это говорит твой Лещ? Н а д е ж д а. У меня есть свой язык. Л ю б о в ь. А - мысли? Н а д е ж д а. Не трудись напрасно, меня не уколешь... Ага, вот Верка! Ну, я ей покажу, как хватать чужие вещи.
( Надежда быстро уходит. Из двери справа идёт Федосья. )
Ф е д о с ь я. Любушка, милая! Александр, озорник, вязанье у меня спрятал куда-то, - поискала бы ты... Л ю б о в ь (берёт с дивана вязанье и даёт няньке). Вот оно. Ф е д о с ь я. Ишь, бездельник. Нянчила, гадала - богатырь растёт, вынянчила – миру захребетника... Вот так-то и все мы, няньки. Ещё ладно, когда дурака вынянчишь, а то всё жулики. Л ю б о в ь (усмехаясь). Это верно, няня, не удались тебе питомцы... не удались. Ф е д о с ь я. Ась? (Оглядывается, садится у стола, распутывая своё вязанье, и, как всегда, что-то шепчет. По столовой, разговаривая, проходят Пётр и Софья, потом Софья садится на кушетку, Пётр на пол, к её ногам. Затем вбегает Вера, садится рядом с матерью, поправляя растрёпанную причёску. )
П ё т р (задумчиво). Мы пили чай, и он говорил, что настанет время, когда люди будут летать по воздуху так же легко и просто, как теперь ездят на велосипедах... С о ф ь я. А о политике вы с ним не говорили? П ё т р. И о политике. Он обо всём говорит удивительно интересно.
С о ф ь я (настойчиво). А что он говорил о политике? Л ю б о в ь (иронически). Эх, мама, мама! Жена полицеймейстера. П ё т р (вспоминая). Я позабыл... Это тоже было хорошо. У него такие умные глаза. Но, мне кажется, он не жалеет людей - он сказал: погибнут сотни сильных, тысячи слабых... С о ф ь я (тревожно). Отчего - погибнут? П ё т р (улыбаясь). Не помню... или, скорее, не понял я... С о ф ь я (осторожно). Тебе не кажется, что он - революционер? П ё т р (протестуя). Нет, мама, что ты! С о ф ь я (вздохнув). Они хитрые, Петя... В е р а (матери). Ты поругала Петьку? С о ф ь я (торопливо). Да, да... Ну, рассказывай... П ё т р. Потом пришла барышня, Наталья Михайловна, и стала говорить о книгах... В е р а (ласкаясь). Мама, пусти меня к нему! Ведь вот у него бывают барышни... С о ф ь я. Это неудобно. Я не знаю его. Л ю б о в ь. А ты находишь удобным для Веры знакомство с Якоревым? С о ф ь я. Якорева знает отец... Л ю б о в ь. Разве это делает его приличнее? С о ф ь я. Подожди, Люба... (Пётру. ) Он знает, что ты сын Коломийцева? П ё т р (не сразу). Ну, конечно! (Встаёт, отходит прочь, сердито бормочет. ) Сын Коломийцева... Ты говоришь об этом, как о заразной болезни... В е р а. Слышишь, мама? Вот дрянь Петька!.. Мама, пригласи его к нам, хорошо? С о ф ь я. Я подумаю. В е р а. Ах, господи, у нас так скучно! Ходят одни полицейские, притворяются военными...
(Иван вошёл в столовую, заложил руки за спину, посмотрел на часы и погрозил им пальцем. Открыл буфет, налил вина, выпил, покачал головой и, расправляя усы, заглянул в гостиную. )
Ф е д о с ь я. Софьюшка, ты бы женила Александра-то! Верочке замуж пора... Детей-то сколько будет, а? (Беззвучно смеётся. )
(Пётр остановился перед ней, смотрит хмуро. )
И в а н. Тут есть кто-нибудь? С о ф ь я. Дети. И в а н. А ты? С о ф ь я. Что я? И в а н. Ты с ними? С о ф ь я. Ну да... И в а н. Так ты должна была сказать: я и дети. Почему так темно? Вы знаете, что я люблю свет, огонь! Ф е д о с ь я (бормочет). В поле выехали, горе выманили, а огнём его печь, востры саблями сечь...
(Пётр зажигает все лампы; Софья смотрит печально, Вера робко, Любовь насмешливо. )
И в а н (медленно шагает по комнате и важно жестикулирует). Вынужденное безделье утомляет того, кто привык видеть вокруг себя людей, занятых серьёзным государственным делом. Ты почему не учишь уроки, Пётр? П ё т р (внимательно рассматривая отца). Я уже кончил. И в а н. Вероятно, врёшь. А завтра тебя, как болвана, оставят без обеда в классе, и отец будет страдать от стыда. Меня удивляет, как вы живёте, - никто ничего не делает. Л ю б о в ь. Научи нас работать. И в а н. Х-хе! Работать! Что ты можешь? Л ю б о в ь (спокойно). Я недурно рисую и могла бы, например, делать фальшивые деньги. И в а н (шагает к ней). Я тебя... (встречая её взгляд, кончает мягче) прошу выйти! Пётр и Вера - тоже марш! Мне нужно поговорить с матерью.
Вера и Пётр уходят быстро; Любовь идёт медленно, в столовой конец её шали зацепился за стул, она останавливается. Федосья поднимает голову, смотрит на Ивана, он замечает её. )
И в а н. А эта старая сова зачем здесь торчит? Ей в богадельню пора, я говорю! С о ф ь я. Оставь, Иван... И в а н (громко). Нянька - уйди! Слышишь? Ф е д о с ь я (поднимаясь). Слышу, чай... Не из дерева сделана... (Идёт в столовую. ) И в а н. Вот что, Софья, я решил заняться благоустройством дома... С о ф ь я. Чужого. И в а н (строго). Это дом моего брата! А когда Яков умрёт - дом будет мой. Не перебивай меня глупостями. Итак, мне, я вижу, необходимо лично заняться благоустройством дома и судьбою детей. Когда я служил, я не замечал, как отвратительно они воспитаны тобой, теперь я имею время исправить это и сразу принимаюсь за дело. (Подумав. ) Прежде всего, нужно в моей комнате забить окно на улицу и прорезать дверь в коридор. Затем, Любовь должна работать, - замуж она, конечно, не выйдет - кто возьмёт урода, да ещё злого!
(Любовь уже распутала шаль; при словах Ивана о ней, она делает движение, видимо, хочет идти в гостиную, тихий голос матери останавливает её. )
С о ф ь я. Не забывай, по чьей вине она горбата... И в а н (негромко). Я помню, помню-с! Вы двадцать тысяч раз упрекали меня этим. (Тише. ) Ты, может быть, сказала ей, и потому она так злится на меня? Сказала? С о ф ь я (озлобляясь). Нет, я не говорила... я не знаю - нечаянно ты уронил её или бросил нарочно, из ревности. Но нянька... она видела, знает. И в а н (грозит). Раз и навсегда - молчать об этом! Я не знаю, кто уронил её. С о ф ь я. Ты, - пьяный. И в а н (тихо, наклоняясь к ней). А почему не ты? Как ты докажешь, что не ты? Ага! Ты не бывала пьяной? И прошу не забывать: я не уверен, что Любовь моя дочь, а не племянница. С о ф ь я (в лицо ему). И потому ты бросил её тогда, да? И в а н. Молчать! С о ф ь я. Какое ты имеешь право говорить о моей неверности?.. У тебя были десятки связей... И в а н. Право? Я - мужчина! Я мог - вот моё право! Я - хотел! С о ф ь я. А я? Я не могла? И в а н. А ты - не смела! Но... будет! Любовь должна работать, сказал я, пусть она возьмёт место учительницы где-нибудь в селе. Дома ей нечего делать, и она может дурно влиять на Веру, Петра... Дальше. Ковалёв не прочь жениться на Вере, но говорит, что ему нужно пять тысяч. С о ф ь я (испуганно). Ковалёв? Развратный и больной? И в а н. А где я тебе возьму здорового и нравственного зятя? Ты нашла мужа Надежде? Она сама нашла его. А Верка не может, глупа. Но она слишком бойка. Ковалёв энергичный малый, он скоро будет помощником полицеймейстера или исправником... Ты должна убедить Якова, чтобы он дал эти пять тысяч... и нам, на расходы по свадьбе... (С усмешкой. ) Он не может отказать тебе... (Тревожно. ) Ты что... что ты так смотришь? Что такое? С о ф ь я (тихо). Потемнело в глазах... И в а н (успокаиваясь). Лечись! С о ф ь я (испуганно, тоскливо). Я не вижу...
И в а н (с досадой). Говорю - лечись! Ведь доктор - свой. С о ф ь я (тихо, оправляясь). Господи... как страшно... И в а н (оглядываясь, угрюмо). У меня тоже темнеет в глазах, когда я выхожу на улицу. Ведь бомбисты убивают и отставных, им всё равно... это звери! (Вдруг говорит мягко и искренно. ) Послушай, Соня, разве я злой человек? С о ф ь я (не вдруг). Не знаю... И в а н (усмехаясь). Прожив со мною двадцать семь лет? С о ф ь я. Теперь всё изменилось, стало непонятно и угрожает. О тебе говорят ужасно... Ты хуже, чем злой. И в а н (презрительно). Газеты! Чёрт с ними... С о ф ь я. И люди. Газеты читают люди... (Тоскливо. ) Зачем ты приказал бить арестованных? И в а н (тихо). Неправда! Их били до ареста... они сопротивлялись... С о ф ь я. И дорогой в тюрьму - били! И в а н. Они сопротивлялись, пели песни! Они не слушали меня. Ты же знаешь, я горяч, я не терплю противоречия... Ведь это буйные, распущенные люди, враги царя и порядка... Их вешают, ссылают на каторгу. Почему же нельзя... нужно было заставить их молчать. С о ф ь я. Двое убиты... двое... И в а н. Что значит двое? Это слабые, истощённые безработицей люди, их можно убивать щелчками в лоб... Солдаты были раздражены... (Замолчал, развёл руками, говорит искренно. ) Ну, да, конечно, я отчасти виноват... но - живёшь в постоянном раздражении... Другие делают более жестокие вещи, чем я, однако в них не стреляют. С о ф ь я. Мы говорим не то, что нужно... нужно о детях говорить в это страшное время... ведь оно губит больше всего детей. Те, двое убитых, тоже были ещё мальчики... И в а н (пожимая плечами). При чём тут дети? С о ф ь я. А если они осудят? И в а н (возмущён). Они? Они мне судьи? Дети, кровь моя? Чёрт знает, что ты говоришь! Как же они смеют упрекнуть отца, который ради них пошёл служить в полицию? Ради них потерял... очень много и наконец едва не лишился жизни... Л е щ (из столовой). Можно? И в а н. Пожалуйста... Л е щ (осматривая обоих). Пришёл Ковалёв. И в а н (жене). Иди к нему! Я сейчас! Будь э-э... любезнее с ним и вообще – понимаешь?..
(Софья молча уходит. Лещ улыбается. )
И в а н (недружелюбно). Что? Вам весело? Л е щ. Я тоже понимаю. И в а н (строго). Да? Послушайте, почтеннейший, я должен вам сказать, что ваши поступки могут скомпрометировать меня и... очень! Л е щ (поднимая брови. ) О? Это любопытно. И в а н. Скажите, вы сколько дали по делу об устройстве Александра на службу? Л е щ. Триста. Иван. Но вы у брата взяли пятьсот! Л е щ. Факт. И в а н. И где же двести?
(Л е щ молча хлопает себя по карману на груди. )
И в а н. Но это - неудобно! Л е щ. Для меня? И в а н. Вообще... Представьте - брат узнает! Л е щ. Кто ему скажет? И в а н. Да вот я, например, могу проговориться... Л е щ (серьёзно). А вы будьте осторожнее! Забудьте этот случай. И в а н (смущённо, но с сердцем). Однако вы таким тоном говорите... Л е щ. Забудьте, как, примерно, забыли доплатить мне три тысячи приданого за дочерью. И в а н (мягче). На что вам деньги? Ведь есть, достаточно. Л е щ. Надя находит, что ещё недостаточно. И в а н. Гм... Да... Кстати, нет ли у вас... двадцати рублей? Л е щ. Это совсем некстати. И - много. И в а н (удивлённо). Почему много? Л е щ. Двадцать рублей - это двадцать процентов. И в а н (хочет рассердиться). Вы... вы что говорите, милостивый государь? Л е щ. Я вам дам десять - извольте! Не нужно? Как хотите. Должен сообщить вам новость: дочь рассыльного Федякова предъявляет к вам иск на содержание ребёнка. И в а н (возмущён). Вот подлая! Да чем же она докажет, что ребёнок мой? Л е щ. Разумеется. Это - недоказуемо. Но будет ещё скандал. И в а н. Какое свинство! Л е щ. А курьер Трусов думает жаловаться на вас... И в а н. И он, скотина! Л е щ. Да. У него лопнула барабанная перепонка от удара. И в а н (подумав). Помните, есть басня - раненый лев, которого лягают ослы? Вот это я - лев! Л е щ. Возможно. И в а н (искренно). Да, да! Они там боятся, что я снова буду служить, и вот хотят оскандалить меня - дьявольский план завистников... Это - люди! Л е щ (протягивая деньги, серьёзно). Горе побеждённым! И в а н (принимая бумажку). Ещё посмотрим! Вы, дорогой мой, должны помочь мне в этих случаях; вы, я знаю, всё можете! У вас великолепная голова.
(В столовой появляется Надежда, очень нарядная, декольте, с крестом из красных камней на голой шее. Стоит и слушает. )
И в а н. Услуга за услугу - завтра в клубе я познакомлю вас с Муратовым, знаете – купец, либерал? Л е щ. В чём дело? И в а н. У него в тюрьме племянник, за какие-то брошюры, знакомства... Нужно дать этому племяннику свидетельство о болезни, чтобы его выпустили... я его знаю, славный парень! А брошюры - случайность. Л е щ (серьёзно). Если славный малый, надо ему помочь. И в а н. Дядя его любит и боится за него. Он не пожалеет рублей трёхсот... Л е щ. Мало! Это - политика. Н а д е ж д а (входит). Нам пора идти, Павел... И в а н (крутя усы). Какая дама, а? Семьсот чертей! Л е щ (уходя). Я на секунду загляну к дяде Якову... И в а н (вслед ему). Вы посмотрели бы на жену, она жалуется на свои глаза... А ты, Надина, всё хорошеешь! Н а д е ж д а. Оттого, что нет детей... И в а н (вздыхая). Да, Надя, они старят, они уродуют нас, родителей. Дети... как много в этом слове... Из пятерых - только ты радуешь моё сердце. Н а д е ж д а (осторожно ласкаясь). Бедный мой папка! Тебе стало плохо жить. Раньше ты дарил своей Надине разные хорошенькие штучки, а теперь стал бедненький и не можешь порадовать своё сердце подарком любимой дочурке. И в а н (огорчённо). Да, чёрт возьми, не могу. Н а д е ж д а. Знаешь что? Ты возьми денег у дяди... И в а н. Это испробовано! Н а д е ж д а. И подари мне дюжину чулок, помнишь, ты покупал мне шёлковые чулки. И в а н. Помню... Эх, Надя... Л е щ (входит). Я готов. (Ивану, негромко. ) А дела дяди Якова - швах... И в а н (тихо). Да ну? Л е щ. Сердце у него очень плохо, очень! И в а н (озабоченно). Гм... Н а д е ж д а. Ты, папа, должен бы поговорить с ним. И в а н. Поговорить... О чём же? Наследник у него один - я! Л е щ (многозначительно). Вы уверены? Идём, Надя... Н а д е ж д а (подставляя отцу щёку для поцелуя). До свиданья! И в а н (целуя её). Желаю веселиться, милая! Иди с богом... (Оставшись один, он задумчиво подходит к буфету, наливает стакан вина, выпивает и бормочет. ) Поговорить? Н-да...
(В гостиную справа входит Пётр, садится в кресло, закрыв глаза и закинув голову. Иван смотрит на часы, открывает дверцу, переводит стрелку. Часы бьют восемь. Пётр открывает глаза, оглядывается. Иван, насвистывая «Боже царя храни», стоит посреди столовой, хмурый и озабоченный. Пётр решительно идёт к отцу. )
П ё т р (взволнованно). Папа! И в а н. Ну? П ё т р. Я хочу спросить тебя... И в а н. Что такое? П ё т р. Это очень тяжело и страшно... И в а н (присматриваясь к нему). Не мямли! П ё т р. Может быть, это даже гадко... но - будь ласков со мной... позволь мне быть искренним... И в а н. Ты всегда должен быть искренним с твоим отцом. П ё т р. Я хочу поговорить с тобой как человек с человеком... И в а н (удивлён). Ка-ак? (Вдруг - догадался, схватил сына за плечо, тряхнул его и говорит упрекающим шёпотом. ) Ты - заболел? Уже заболел, скверный мальчишка, а? Ах, развратная дрянь, - уже? П ё т р (возмущён). Оставь меня... ты не понимаешь... я здоров! И в а н (отпуская его). Врёшь?! П ё т р (тихо). Прошу тебя, папа, оставь! И в а н (досадливо). Так что же ты тут городил, дурачина? Ну, говори, в чём дело! П ё т р. Потом... я уже не могу сейчас... И в а н. Без фокусов, ну? П ё т р (быстро идёт в гостиную). Не могу! И в а н (строго). Стой! Я говорю - стой!.. (Смотрит на часы и успокаивается. ) Жаль, что нет времени поймать тебя...
(Держась за стену и стулья, идёт Яков. )
И в а н (смотрит на брата, с сожалением чмокая губами). Что, брат, плохо служат ноги, а? Да, брат, старикашки мы с тобой! Так сказать - два воина, уставшие от битв... Я к о в (очень взволнован; говоря, он заикается). Послушай... я вышел на твой голос... И в а н (извиняясь). Да, я тут крикнул. Нельзя, знаешь, - отец! Ты - сядь. Ты помнишь, - два гренадёра... (Растроганно, но фальшиво поёт. )
Во-о Францию два гренадёра Из русского плена брели... И об-ба они...
(Забыл слова. ) Да-а... Но, извини, Яша, я ухожу... Ф е д о с ь я (идёт). Чего ты, Яша, ходишь один, упадёшь ещё... ах ты... Я к о в. Пожалуйста, останься - я прошу!.. Мне нужно поговорить с тобой... И в а н (взглянув на часы). Не могу, дружище! Мне необходимо нужно идти, да... Я к о в. Это важно... Я хочу говорить о Любе... И в а н (нахмурясь). Гм... Ты так слаб сегодня. Мне тоже нужно о многом говорить с тобой... о детях... и ещё разное там... (Решительно. ) Но - не сегодня! Завтра, Яков! Да, завтра, друг мой! (Уходит, прежде чем брат успевает сказать ему. ) Я к о в (вслед). Иван, может быть, завтра я... (Махнув рукою, идёт к себе. ) Ф е д о с ь я. Опять пошёл вокруг себя! (Идёт, вязанье тащится за нею. ) Прожил век камнем - ни росту, ни семени - чего искать теперь? Клады ищут - по полям рыщут... А я гляди за вами... стереги да береги... (Уходит. )
(В гостиную быстро вбегает Вера, она тащит за руку Якорева. Это молодой человек в форме околоточного, красивый. Следом за ними идёт Пётр, угрюмый и нервный. )
В е р а. Садитесь и продолжайте. Я к о р е в. Вам не боязно? В е р а. Всё героическое немножко страшно, но - так и следует! Я к о р е в. Верно. Ну-с, так, значит, он выстрелил в меня, я тотчас же ответил ему из моего нагана и бросился на землю, чтобы лёжа лучше стрелять, и стараясь попасть ему,
|
|||
|