ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

⇐ ПредыдущаяСтр 15 из 57Следующая ⇒

-- Ах, Берт! Ну зачем ты напился? -- воскликнула Мери с укором.

Они сидели вчетвером в отдельном кабинете у Барнума. Скромный свадебный

ужин, показавшийся Саксон, однако, чересчур роскошным, был съеден. Берт,

держа в руке стакан красного калифорнийского вина, которое здесь стоило

пятьдесят центов бутылка, поднялся и пожелал произнести речь. Лицо его

раскраснелось, черные глаза лихорадочно блестели.

-- Ты уже выпил еще до того, как зайти за мной, -- продолжала Мери. --

Я это вижу по всему.

-- Ошибаетесь, дорогая, разуйте глаза, -- возразил он. -- Бертрам

сегодня в наилучшем виде, -- Он встал для того, чтобы пожать руку своему

старому товарищу. -- Билл! Дружище! Давай лапу! Приходится нам с тобой

распрощаться! Здравствуйте и до свидания! Ты теперь человек женатый, Билл, и

будешь домоседом. Гулять с парнями уже не придется. Ты должен теперь беречь

себя, застраховать свою жизнь от несчастных случаев... вступить в

строительный кооператив... сделаться членом кассы взаимопомощи и похоронного

бюро...

-- Перестань, Берт, -- прервала его Мери. -- Разве на свадьбе говорят о

похоронах? Как тебе самому не стыдно!

-- Стой! Подожди, Мери. Я вовсе не хотел... Я сейчас скажу, что я

думал... Совсем не про то, про что она говорит... Подождите... Я сказал

" похоронное бюро"? Да? Я же не собирался омрачить настроение веселого

общества... Наоборот...

Он явно запутался, и Мери торжествующе покачала головой. Но это его

снова подстегнуло.

-- Подождите, дайте сказать, почему я упомянул... Потому, что ты, друг,

подцепил такую зажигательную жену, такую раскрасотку. Все молодые люди от

нее без ума, и если они начнут за ней бегать, то что ты сделаешь, Билл? У

тебя окажется много работы. И разве тебе не понадобится похоронное бюро,

чтобы их всех хоронить? По-моему -- да. Я только хотел похвалить твой вкус

по части женщин, это Мери мне помешала.

Его блестящие глаза с насмешливым торжеством остановились на Мери.

-- Кто говорит, что я нализался? Я? Ничего подобното. Я вижу все

совершенно ясно, как днем. Я вижу моего старого друга Билла -- и, заметьте,

одного, а не двух Биллов. Он от роду не бывал двуличным. Билл! Друг! Когда я

вижу тебя теперь в брачном хомуте, мне становится грустно -- да, грустно. --

Он оборвал свою речь и обратился к Мери. -- Не кипятись, старуха! Я знаю,

что говорю. Мой дед был сенатором в своем штате и мог с утра и до ночи вести

приятные разговоры. Я тоже могу... Так вот, Билл, когда я смотрю на тебя,

мне делается грустно. Да, грустно. -- Он вызывающе взглянул на Мери. --

Сам-то я разве не вижу, сколько ты забрал себе счастья? Верь моему слову --

ты умный парень, черт бы побрал всех женщин! Ты хорошо начал; так и

продолжай. Женись, брат, женись хоть на всех! Чокнемся, Билл! Ты могикан и

храбрец! А скво у тебя первый сорт. Пью за ваше здоровье, и за вас обоих, и

за ваших будущих крикунов. Дай вам бог!

Он залпом осушил стакан, упал на стул и уставился на молодых, из его

глаз медленно катились слезы. Мери тихонько погладила его руку, и он совсем

раскис.

-- Господи, имею же я право поплакать, -- всхлипывал Берт. -- Лучшего

дружка своего лишаюсь! Прошлого уже не вернешь, нет... никогда... Как

подумаю о прежних веселых днях с Биллом, о наших проделках, и вижу, что вот

вы, Саксон, теперь сидите с ним и держитесь за ручки, -- я возненавидеть вас

готов.

-- Не грустите, Берт, -- ласково улыбнулась Саксон. -- Вот и вы с Мери

тоже держитесь за руки.

-- Ах, он любит нюни распускать, -- сказала Мери резко, в то время как

ее пальцы нежно перебирали его волосы. -- Не грусти, Берт. Пусть теперь Билл

ответит на твою замечательную речь.

Берт подкрепился новым стаканом вина.

-- Валяй, Билл, -- воскликнул он. -- Теперь твой черед!

-- Я говорить не мастер, -- проворчал Билл. -- Что мне сказать им,

Саксон? Сказать, как мы счастливы? Они и так знают.

-- Поблагодари за добрые пожелания и пожелай им от нас того же. Скажи

им, что мы всегда будем счастливы. И что мы всегда все четверо будем

дружить, как и раньше. И что мы их приглашаем в следующее воскресенье к нам

обедать. Пайн-стрит, пятьсот семь. А если ты, Мери, захочешь приехать в

субботу с вечера, ты можешь переночевать в комнате для гостей.

-- Ты сказала гораздо лучше, чем сказал бы я! -- и Билл захлопал в

ладоши. -- Молодчина, Саксон! Что я могу прибавить к твоим словам? Очень

немногое. А все-таки кое-что прибавлю.

Он встал и взял в руку стакан. От темных густых бровей и темных ресниц

его голубые глаза казались синими и еще больше оттеняли белокурые волосы и

светлую кожу; гладкие юношеские щеки покрылись легким румянцем, но не от

вина, -- он пил всего второй стакан, -- а от здоровья и счастья. Саксон

смотрела на него с чувством гордости, радуясь тому, что он так хорошо одет,

такой сильный, красивый, опрятный. Он -- ее муж-мальчик, и она гордилась

собой, своей женской прелестью и желанностью, благодаря которым у нее такой

удивительный возлюбленный.

-- Так вот, Берт и Мери, -- начал он. -- Вы сидите с нами за нашим

свадебным ужином. Мы приняли к сердцу все ваши добрые пожелания, желаем того

же и вам, и, говоря так, мы имеем в виду гораздо больше, чем вы думаете. Мы

с Саксон считаем, что долг платежом красен. И хотим, чтобы наступил день,

когда мы, наоборот, будем гостями на вашем свадебном ужине! И тогда, если вы

соберетесь к нам в воскресенье обедать, вы оба можете ночевать в свободной

комнате. Разве зря я обставил ее? Как вы думаете, а?

-- Вот уде чего никак от вас не ожидала. Билли! -- воскликнула Мери. --

Да вы хуже Берта. Ну, все равно...

Из глаз ее неожиданно брызнули слезы. Голос дрогнул и оборвался; затем,

улыбнувшись, она обернулась к Берту, который обнял ее и посадил к себе на

колени.

Выйдя из ресторана, все четверо пошли вместе по Восьмой и Бродвею и

остановились у трамвайной остановки.

Берт и Билл чувствовали себя неловко и молчали под влиянием какой-то

внезапно возникшей между ними отчужденности. Но Мери обняла Саксон с нежной

заботливостью.

-- Ничего, детка, -- шептала Мери. -- Ты не пугайся, все обойдется.

Подумай обо всех прочих женщинах на свете.

Кондуктор дал звонок, и обе пары расстались, торопливо бормоча всякие

пожелания.

-- Ах ты, могикан! -- крикнул Берт, когда трамвай тронулся. -- И вы,

могиканша!

-- Не забудь того, что я тебе сказала, -- напомнила Мери, прощаясь с

Саксон.

Трамвай остановился на углу Седьмой и Пайн-стрит, это была конечная

остановка. Отсюда до дома молодых оставалось не больше двух кварталов. На

крыльце Билл вынул из кармана ключ.

-- Правда, чудно? -- сказал он, поворачивая ключ в замке. -- Ты да я, и

больше никого. Одни!

Пока он зажигал в гостиной лампу, Саксон стала снимать шляпу. Затем он

прошел в спальню, зажег свет и там, вернулся и остановился в дверях. Саксон,

все еще в смущении возившаяся со шпильками от шляпы, украдкой взглянула на

него. Он протянул к ней руки.

-- Ну? -- сказал он.

Она подошла к нему, и он почувствовал, как она задрожала в его

объятиях.

* ЧАСТЬ ВТОРАЯ *

⇐ Предыдущая 10 11 12 13 141516 17 18 19 Следующая ⇒