![]()
|
|||||||
БЭРРОН. БЭРРОН. БЭРРОН. БЭРРОН. БЭРРОН. БЭРРОН. БЭРРОН. БЭРРОН. БЭРРОН. БЭРРОН. БЭРРОН. БЭРРОН. Бэррон. БЭРРОН. БЭРРОН. БЭРРОН. БЭРРОН. БЭРРОН. БЭРРОН. БЭРРОН. БЭРРОН. 9 месяцев спустя. БЭРРОН. 2 года спустя⇐ ПредыдущаяСтр 19 из 19 КЕЙСИ Я мало что помню о родах. Когда отошли воды, я так перепугалась, что как только мне предложили обезболивающие, я протянула руку и сказала: «Делай мне укол, сука». С обезболивающим вытащить семифунтового ребенка из моего влагалища казалось гораздо реальнее. Я помню, как Сев спросила, может ли она посмотреть, как выглядит плацента. А Кэмдин постоянно спрашивала, все ли со мной в порядке. И я помню момент, когда мой малыш сделал свой первый вдох. Мальчик. Я стала мамой этого прекрасного мальчика. Помню, я где-то читала, что, когда у матери рождается девочка, это потому, что ей нужно созреть. Когда у нее рождается мальчик, ей нужно испытать настоящую любовь. Я думаю, это правильно, что у меня есть сын, потому что, не уверена, что когда-либо испытывала такую любовь. По крайней мере, не от своей матери. Но моим детям никогда не придется сомневаться в моей любви. — Я так его люблю, Бэррон, — плачу я, прижимая к груди нашего сына. Нашего очень рассерженного и орущего сына, который весь покрыт… не хочу знать, чем, но я его держу. Так же, как Бэррон держит девочек. Так, как мать должна держать своих детей. — Я так, так сильно его люблю. — Ты молодец, дорогая, — говорит Бэррон, касаясь головы нашего сына, а затем целует меня в лоб. — Как мы его назовем? Я улыбаюсь сквозь слезы. — Остин. — Звучит идеально. Это идеально.
В тебе я нашла себя. Я не плачу, плачешь ты! БЭРРОН Сын. У меня есть сын. Маленький мальчик, который будет носить фамилию Грейди. Мой отец смотрит на ледащего у меня в руках мальчика. — Он похож на тебя. Я борюсь со слезами и киваю, не в силах дать ему какой-либо ответ. Я боюсь, что если это сделаю, то мой голос будет дрожать, и слова потеряют нужную уверенность. Морган забирает у меня младенца, улыбаясь своему племяннику. — Извини, малыш, но ранчо принадлежит мне, а Кэмдин — мой второй помощник. Но я введу тебя в курс семейного дела. Я качаю головой от того, что он рассказывает все это новорожденному, но это Морган. Излагай факты сразу. В комнату входит Лилиан, Сев висит у нее на бедре. Сев смотрит на Остина, потом на Кейси. — Это вылезло у тебя из живота? — спрашивает она, от части с отвращением, от части с любопытством. Кейси кивает, поглаживая спину сидящей рядом с ней Кэмдин, которая помогает ей решить, во что одеть Остина. Сев разглядывает Остина, пока тот извивается в объятиях Моргана. Малыш издает недовольный вопль, и она недовольно зыркает на меня, прикрыв уши. Мы все смеемся, потому что никогда не знаешь, о чем думает Сев. Кейси сажает обеих девочек к себе на кровать и спрашивает, какое второе имя выбрать Остину. — Мы можем выбрать? — спрашивает Кэмдин. Сев говорит первой. — Дэмиен. Я распахиваю глаза. Дэмиен? Черт. Насколько темна ее душа? — Нет, это тупо, — закатив глаза, говорит ей Кэмдин. — Нет, не тупо, — толкает ее Сев. — Это ты тупая. Мне нравится это имя. — Как насчет Кристофера. Остин Кристофер звучит как имя прекрасного принца. Сев слезает с кровати и подходит ко мне. — У меня от них голова болит. Я хочу есть. Я поднимаю ее на руки. — Ладно, пойдем совершим набег на торговые автоматы. Прежде чем уйти, я бросаю последний взгляд на Кейси, которая держит Остина на руках. Я думаю о том моменте, когда сказал Кейси «да». Девушке, что носит мое кольцо. В ней пять футов десять дюймов безумия лесного пожара, и она делает пламя красивым. Она не оставит меня, потому что этот городок для нее слишком мал. Ей нравится, что у нас на переднем дворе живут козы, а на прошлой неделе Кэмдин привела в дом лошадь. Ее не беспокоит, что, когда дует ветер, в нашей гостиной пахнет коровьим дерьмом. Ее не волнует, что я встаю до восхода солнца и возвращаюсь после наступления темноты. Ей... нужна эта жизнь. Нужны мы. Взгляните, как она держит на руках нашего новорожденного сына и девочек. Вот это жена. Вот как должна выглядеть любовь. Я не могу сказать вам, как устроен брак. Но я могу сказать, что любить женщину — это искусство, которое заставляет даже художника усомниться в том, мука это или вдохновение. Чтобы дать мне это почувствовать, Кейси достаточно просто дышать. Выйдя из палаты, Сев достает из кармана сложенный лист бумаги. — Я нарисовала это для тебя. Я беру в руки листок и разворачиваю его. Ее навыки рисования улучшились, но я по-прежнему не могу расшифровать рисунок. — Что это? — Мамины вагаджунгли. Хмыкнув, я разворачиваю его в сторону и прищурившись гляжу на черно-фиолетовые каракули. — Очень похоже, малышка.
Я была создана для этой жизни. КЕЙСИ 2 года спустя Тот, кто сказал, что нельзя превратить шлюху в домохозяйку, должен передо мной извиниться. Ха. Шучу. Я никогда не была шлюхой, но если честно, то я со всей серьезностью отношусь к тому, чтобы быть женой владельца ранчо и мамой. Меня манит все, что связано с Техасом. Мне нравится даже ветер. Я могла бы обойтись без запаха коровьего дерьма, но это напоминание о том, что теперь это мой дом. Я воспитываю здесь свою семью и не хотела бы, чтобы было иначе. Кстати о коровьем дерьме, мой бедный маленький мальчик теперь хорошо знает, что нельзя играть с кучами вонючих какашек. — Фу, — поглядев на свои руки, говорит он. — Я же сказала тебе не трогать это, — напоминаю ему я, и он тут же бросает какашки на стену ванной. Чертовы малыши. Ему только исполнилось два, и Бишоп каждый день говорит мне, что Остин — вылитый Бэррон в детстве. Я ни на секунду в этом не сомневаюсь. — Дедушка Джонни здесь! — объявляет Кэмдин, выглянув из-за угла и увидев, как его грузовик выруливает к подъездной дорожке. Я вынимаю Остина из ванны. — Больше никаких игр в какашках. Остин кивает, но я не уверена, что он снова в их не вляпается. Я ежедневно говорю ему не дергать Сев за волосы, но он все равно это делает. Даже когда она грозится превратить его в девочку. Завернув Остина в полотенце, я вижу, как Джонни разговаривает на крыльце с Кэмдин. Только когда родился Остин, Бэррон наконец-то пришел к мысли, что им нужно разрешить видеться с Кэмдин и Сев. Это было не мое решение, но я его поддержала. Он рассказал девочкам об их настоящей маме, хотя я не уверена, что они что-то поняли, потому что, Сев смотрела на него так, будто у него взорвалась голова и он говорит на каком-то другом языке. Она сказала: — Ты сумасшедший. Моя мама — Кейси. И больше они об этом не говорили. Но теперь девочки общаются с родителями Тары. Это совсем не то, что у них с родителями Бэррона, но я думаю, что ему легче от того, что он не отказывает им во внуках. Тара вышла замуж за того актера, с которым встречалась, и знаете, что? Они уже развелись. Ничего удивительного. Она несколько лет не разговаривала с Бэрроном, кроме того дня, когда отказалась от своих родительских прав, чтобы я могла законно удочерить девочек. Я не разговаривала с мамой уже два года, а мой отец, он приехал в Техас вскоре после рождения Остина, но я вижу его нечасто. Не то что семья Бэррона, с которой я провожу каждый день и обожаю ее. Мы с Лилиан — лучшие подруги и разговариваем каждый день. Они с Морганом поженились и около года назад удочерили девочку. Бренне три года, и если не знать, что ее удочерили, то и в жизни не скажешь, потому что она как две капли воды похожа на Лилиан. Длинные белокурые локоны, голубые глаза и боевой характер. Бедный Остин. Среди детей Грейди он один единственный мальчик, но позвольте мне сказать, что он умеет за себя постоять. На прошлой неделе он отстриг ножницами волосы Кэмдин. А на позапрошлой неделе поджег кучу муравьев, потому что они его покусали. Где он взял зажигалку, я не знаю. Но так Остин защищается. Око за око. Как сказал Бишоп. Просто вылитый отец. — Мама! — кричит Кэмдин и, забежав за угол, заходит в ванную. — Сев опять украла мой зуб! У Кэмдин, которой уже почти восемь, начали выпадать молочные зубы. Сев, ну, она думает.... Ладно, я не знаю, что думает наша малышка. Кроме того, что она собирается наложить на кого-то заклятие. Вытерев Остина, я ставлю его на пол, и он тут же проносится голышом по дому. — Где она? Кэмдин вскидывает руки. — Я не знаю. И тут я замечаю, во что она одета. Укороченный топ и обрезанные джинсовые шорты, которые Бэррон наверняка уничтожит, как только найдет. Я точно их ей не покупала, и уверена, что Бэррон тоже не покупал. — Где ты это взяла? Кэмдин опускает. — Не отвлекайся. Мой зуб. Она крадет все мои вещи, а теперь еще мои вонючие зубы. — Сев! — я вижу, как наш маленький монстр на полной скорости бежит к двери с зубом в одной руке и книгой заклинаний в другой. — Отдай его ей. — Нет у меня ее дурацкого зуба! — кричит в ответ Сев, что, конечно же, вранье. Ее не поймать, и я не уверена, что она не закопает его на заднем дворе для какой-то странной магии вуду, над которой она работает. Сев сейчас в саду, и, хотя другие дети считают ее странной, я ежедневно говорю ей: «Ты достаточно хороша. Это нормально — быть другой. Мы тебя любим. » Хотя я беспокоюсь, что однажды она произнесет заклинание и спалит мир. Я говорю ей об этом, потому что сама в детстве этого не слышала, и знаю, что ей это необходимо. Я застаю Остина снаружи на подъездной дорожке, в одних ковбойских сапогах. Он мочится на мои суккуленты, которые я посадила на прошлой неделе. Неудивительно, что они погибают. — Остин! Нет. Не прерывая процесса, он оборачивается на меня, и начинает мочиться на ногу Джонни. Я прикрываю рот рукой. — О Боже, мне так жаль. Джонни смеется. — Не волнуйся об этом, дорогая. Остин возвращается ко мне, приволакивая по гравию сапоги. — Иди оденься. Он хмуро смотрит на меня. — Нет. Ах, да, его любимые слова. — Остин Бэррон Грейди... тебе лучше затащить свою задницу в дом. Он этого не делает. Вместо этого Остин садится в грязь и вытаскивает из земли мои суккуленты. Мальчишки. Они доставляют почти столько же хлопот, сколько и Сев. Джонни ведет девочек за мороженым, а я укладываю Остина спать. В этот момент я слышу, как на подъездную дорожку въезжает грузовик Бэррона. Я улыбаюсь этому звуку, аккуратно закрываю дверь в комнату Остина и люблю каждую частичку своей жизни. Мои дети все время грязные. Я тоже большую часть времени хожу босиком, и, если мой муж входит в дом во фланелевой рубашке и заросший щетиной, мне все равно хочется сорвать с него одежду и трахнуть. Мы по-прежнему живем на ранчо, в том же доме, который построил Бэррон, просто он стал немного больше. В свободное время я работаю в ремонтной мастерской, но большая часть моих дней уходит на воспитание детей. И мне это чертовски нравится. — Где дети? — спрашивает Бэррон, глядя на мои ноги в джинсовых шортах. Я могу носить обрезанные шорты. Нашим дочерям нельзя. Это правила Бэррона. Не мои. Я шевелю бровями, кочевряжась коридоре. Я даже втягиваю в рот нижнюю губу и медленно выпускаю ее. — Девочки с Джонни едят мороженое, а Остин спит. — Да, бл*дь, — бормочет он, срывая на ходу рубашку. — Я все утро думал о тебе. — Остин помочился на ногу Джонни. Бэррон смеется, осыпая мою шею поцелуями. — Это мой мальчик, — он прижимается ко мне всем телом. — А теперь покажите, как сильно вы скучали по своему мужу, мэм. Он сделал это нарочно. — Ты весь потный, — замечаю я, скользя руками по его плечам. — Ты же знаешь, что тебе это нравится. Он прав. Мне нравится. Взгляните, как мы занимаемся этим у двери в нашу комнату, не в силах больше ждать ни секунды, чтобы проникнуть друг в друга. — Теперь ты веришь в судьбу? — неожиданно спрашиваю его я, когда он укладывает меня на кровать. Бэррон улыбается, в уголках его глаз появляются морщинки. — Я верю в тебя, — шепчет он в мою разгоряченную щеку, нашу спальню освещает теплое летнее солнце. — Я бы сказал, что это практически одно и то же. Когда мы заканчиваем и одеваемся, Бэррон открывает дверь и обнаруживает за ней Остина. Он протягивает ему подгузник и, ухмыляясь, глядит на отца. — Привет, — говорит он, помахивая рукой. Бэррон смотрит на него, потом на меня. — Как думаешь, он нас слышал? — О, наверное, — я беру Остина на руки. — Но он не понимает, чем мы занимались. Бэррон улыбается мне, а затем тянущемуся к нему Остину. — Как мой мальчик? Без слов Остин кладет голову на грудь Бэррона, и мое сердце тает, когда Бэррон прижимает его к себе. Этот парень делает вечность больше, чем просто слово, а завтра — обещанием.
|
|||||||
|