ХЛЕБА РОССИИ 13 страница

А грызня в штабе становилась все яростнее - угнетало безделье. Министерству лесного хозяйства Украины до чертиков надоело мирить грызущихся и в 1986 году приказом своим оно ликвидировало Владимировскую опытную станцию совсем: разбегайтесь, куда хотите. Конечно, ликвидировало - " высунуло цю пропозицию" - как писала газета, совсем под другим предлогом. Мол, станция создавалась для изучения проблем защитного лесоразведения в зоне южных черноземов. За годы своего существования все вопросы, стоящие перед ней, она вырешила и в какой-то мере сама себя изжила.

С этим предлогом-препозицией легко согласился Украинский НИИ лесного хозяйства и агролесомелиорации имени Г. Н. Высоцкого, которому напрямую подчинялась опытная станция. Не заступились за неё и в южных областях, хотя заступиться должны были.

Та же Николаевщина и по сей день относится к числу областей с самым низким процентом защитных лесонасаждений. При этом значительная часть лесополос изрежена, не выполняет своих защитных функций, и требует полной реконструкции. Кто подскажет, как это делать?

Ликвидаторы соглашаются: проблемы в степном лесоразведении есть, но все они относятся к числу организационно-хозяйственных, а не научных. Если бы!

Однажды во время поездки участников научной конференции по Одесской области мелиораторы бросили нам в лицо: " Вон, смотрите, всюду понасажены лесные полосы, а много ли от них проку? " Я принял вызов, взял в руки микрофон и сказал: то, что мы видим в полях, мимо которых проезжаем, это вовсе не лесополосы, а однорядные строчки деревьев вдоль полевых дорог. Они безусловно чуть-чуть украшают безлесную местность, дают приют птице, лишившейся в распаханной степи мест традиционного гнездования, в жару в их тени можно укрыться путнику, пообедать механизатору. Но такие однорядные строчки действительно не способны защитить поле и ниву ни от эрозии, ни от суховеев, поэтому и называть их защитными лесополосами можно лишь условно. Однако их называют именно так вполне серьезно, потому что у нас нет сегодня специалистов-агролесомелиораторов: ни техникумы их не готовят, ни институты. И агролесомелиоративные опытные станции ликвидируем - как бы за ненадобностью. Так что в данном случае мелиораторы были правы:

толку от таких изреженных строчек, действительно, мало, это не " бастионы", а лишь пунктирно означенные линии, где им надлежало подняться. И проблем тут полно именно научных, а не только организационно-хозяйственных, на которые напирают ликвидаторы.

Да, если бы мы достигли полного познания, то давно бы осознали правоту Г. Н. Высоцкого, утверждавшего, что именно лесные полосы являются " единственным надежным способом, могущим изменить микроклиматические условия степи и лесостепи", а осознав это, давно бы не обращались так неграмотно с землей, с лесом, с водой и, наконец, с бесценным наследием, полученным нами от предшественников, которые, обустраивая землю, стремились к общему нашему благу. Однако созданные ими земные оазисы так и остаются обособленными островками-оазисами в распаханной во всю ширь степи.

Словом, как выразился один из моих собеседников в Лесном, о науке в этой печальной обители будет теперь напоминать только могила Собеневского. О науке и энтузиастах-подвижниках. О том, что мы многое растеряли, не подхватили эстафету. Страшно, если не возродимся, не воспрянем духом и помыслами.

Одно обнадеживает: такие могилы действительно напоминают нам о многом. И пока они существуют, до тех пор над ними будет витать докучаевская идея экологического обустройства земли, идея выработки правильного соотношения между пашней, лесом, лугом и водою.

Нет, не могу я перейти к дальнейшему повествованию, не дорассказав еще об одном забытом человеке. Человек этот - Иван Васильевич Кожухов... Имя его вписано в " золотую книгу" ВИРа. Чести этой удостаивались только те ученые, которые внесли заметный вклад в науку, сказали в ней новое слово. Запись, правда, краткая: " И. В. Кожухов (1899-1952 гг. ), кандидат сельскохозяйственных наук, автор метода получения межлинейных гибридов, соавтор ряда наиболее распространенных гибридов кукурузы".

Даже не знаю, что побудило меня переписать себе в блокнот эти строки. Ведь я и мысли не допускал, что вот этот И. В. Кожухов и есть тот паренек, который в лихую годину гражданской войны ездил за деньгами в Петроград. Не допускал, потому что, как помнит и читатель, тот Кожухов, назначенный по просьбе Мальцева техником, хоть и был человеком толковым и понятливым, и без него приехавшие из Петрограда специалисты не смогли бы управиться с опытными посевами в Каменной степи, но он окончил всего лишь местную сельскохозяйственную школу. Мог ли он стать членом Ученого Совета ВИРа, каковым и был до осени 1939 года, когда Лысенко, как президент ВАСХНИЛ, издал приказ о полной смене Совета и вывел из него самых крупных ученых, в том числе и Кожухова?

Мог ли тот Кожухов стать вровень с прославленными генетиками того времени?

- Ну что вы, - отвечали мне многие и многие вировцы, - это конечно же однофамильцы.

Но вот, перечитывая воспоминания, я натолкнулся на мимоходное упоминание о том, что этот самый Иван Кожухов, босоногий курьер Мальцева, в 1922 году поступил в Ленинградский сельскохозяйственный институт, окончил его, а по окончании уехал на Кубань. Однако проследить дальнейшую его судьбу мне долго не удавалось: никто ничего не знал о Кожухове, который работал в Каменной степи, как и о том, который вписан в " Золотую книгу".

И вдруг читаю письмо Вавилова, адресованное Кожухову:

" Дорогой Иван Васильевич,

забудьте жену и детей, и все на свете, напишите немедленно статью по кукурузе для культурной Флоры. От Вас требуется классическая монография... "

Да, классических монографий Николай Иванович требовал далеко не от каждого специалиста, лишь ведущие удостаивались такой чести. Особенно строг он был и при подготовке многотомного коллективного труда " Культурная флора СССР", для которого и побуждал Кожухова написать статью таким вот решительным образом. Труд этот подытоживал многолетние и многотрудные исследования по мировой географии культурных растений.

Прочитал я и задумался: да, это, конечно же, тот Кожухов, имя которого в " Золотой книге".

Ну, а из-за какого Кожухова разгорелась перепалка между руководителями Харьковской и Сухумской опытных станциях? Сухумцы очень хотели заполучить его, " как желательного кандидата", а харьковчане энергично воспротивились. И те и другие обращались по этому поводу к Вавилову: одни жаловались, что им не отдают нужного специалиста, другие - что отбирают у них человека., который самим нужен. Вавилов, аттестовавший Кожухова как человека " преданного, аккуратного, хотя и не очень расторопного", согласился " оставить как было до сих пор", то есть оставить Кожухова на Харьковской опытной станции.

Выходит, Кожухов, если это тот самый человек, уехал из Каменной степи не на Кубань, а под Харьков? Однако в письмах, правда, более поздних, Кожухов упоминается и как сотрудник Кубанской опытной станции. И тоже Иван Васильевич. Тезки?..

И вот однажды в каталогах богатейшей библиотеки Тимирязевской сельскохозяйственной академии мне попала на глаза статья " Питомцы Каменной степи", написанная в 1984 году. Тут же иду в читальный зал, заказываю кубанский журнал " Сельские зори", в одном из номеров которого была опубликована эта статья, название которой меня привело в волнение: не знаю, о ком в ней рассказывается, но рассказывается о питомцах Каменной степи. В кубанском журнале! Значит, именно сюда, на Кубань, уехали многие каменностепцы после разгрома Степной станции яростными лысенковцами... Так думал я.

Автор статьи агроном К. Гусев учился когда-то в Верхнеозерском сельскохозяйственном техникуме (бывшей школе). Слушая лекции специалистов Степной станции. Да, это так, лекции в школе, а потом и в техникуме, читали многие специалисты: и Мальцев, и Говоров, и Собеневский. Однако же автор статьи прямо признается: " Наш любимый учитель из Каменной степи - Иван Васильевич Кожухов... "

И дальше повествует о ном вот что. Это он. Кожухов, впервые в нашей стране применил межлинейное скрещивание для получения высокоурожайных гибридов кукурузы, он одним из первых выступил с обоснованием направленного использования гетерозина. Это он вывел первые гибриды кукурузы, значительно превышавшие по урожайности ранее возделываемые сорта. Каждый его гибрид занимал от трех до пяти миллионов гектаров...

Я быстренько достаю свой блокнот с выпиской из " золотой книги". Читаю... Полное совпадение!

Значит, это тот самый Иван Васильевич Кожухов, с которым мы познакомились сразу после революции и долго не знали им его имени, ни отчества.

Однако, перечитав статью, я задумался.

Нет, агроном Гусев ничего не прибавлял, не приукрашивал, лишь несколько сместил события. Да, выведенные Кожуховым гибриды действительно занимали миллионы гектаров от Крыма до Урала, Сибири и Дальнего Востока, но... не при жизни талантливого генетика-селекционера, каким заявил себя Иван Васильевич Кожухов - бездарей в " золотую книгу" ВИРа не вписывали.

Однако тут мы прикасаемся к трагедии, постигшей не одного Кожухова. Чтобы понять её, нам никак не обойтись без проникновения в суть одной научной проблемы.

Кукуруза - культура перекрестного опыления. Подавляющее большинство женских цветков на початке оплодотворяется пыльцой соседних растений. Происходит " великое смешение" неоднородных форм и признаков. И так из года в год. В результате на. одном поле, засеянном одним сортом, можно видеть смесь растений, резко различающихся по урожайности, времени цветения и созревания, быстроте роста, размеру початков и по многим другим признакам.

Усилия селекционеров по выведению более продуктивных и чистых сортов кукурузы нигде в мире не приводили к заметным успехам. Выход предложили генетики: надо прибегнуть к принудительному самоопылению (инцухту), за счет этого выявить наиболее ценные, без примесей, линии, а уже потом скрещивать эти линии между собой.

Американские ученые испытали эту теорию на практике и получили резкое увеличение урожайности: на 20-30 процентов выше исходных сортов. При этом такие гибриды оказались более устойчивыми к засухе, ветрам и болезням, однороднее до высоте и времени созревания, початки располагаются более или менее на одном уровне и в одинаковом положении, что облегчает их уборку.

По этому же пути принудительного самоопыления кукурузы и получения межлинейных гибридов шли и наши генетики. Первый гибрид ВИР-42 был получен в 1934 году. Вывел его путем межлинейного скрещивания Иван Васильевич Кожухов.

Теперь понятно почему именно от него ждал Вавилов классической монографии по кукурузе. И торопил, написав ему не одно письмо. Понимал: отныне выведение урожайных гибридов кукурузы не представляет технических трудностей, а это значит, что страна уже в ближайшие годы может получить ощутимую прибавку зерна.

Однако на этом пути тут же встал Лысенко. Он утверждал, что самоопыление вредно и ведет к вырождению сортов и растений. Он требовал, чтобы этот метод, как вредный и бесплодный, был исключен из практики всех селекционных станций.

Лысенковцы осуждали теорию самоопыления на понятном любому и каждому языке:

- Инцухт - опасен, ведь родственные браки запрещены у людей, и у растений это ведет к вырождению.

- Самоопыление - это вынужденный-брак, брак не по любви, - витийствовал философ Исайка Презент. И это тоже всем импонировало: браки не по любви осуждались как насилие над личностью и были социально чужды народу.

Да, все великое - просто и понятно, но не все простое и понятное велико.

Уже в 1935 году мы могли бы засеять какую-то часть полей гибридной кукурузой. Но не засеяли ни одного гектара.

Американцы в том же З5-м впервые заняли под гибриды 200 тысяч гектаров.

Вавилов знал все, что происходило в мировой биологической науке - он всегда " стоял на глобусе". Знал и о первых посевах гибридной кукурузы в Америке. Переживал и недоумевал: как можно препятствовать тому, что научно обосновано и что сулит значительную прибавку зерна?

Летом 1935 года на выездной сессии ВАСХНИЛ, состоявшейся в Одессе, Вавилов умышленно, чтобы избежать полемики с Лысенко, не стал говорить о достижениях отечественных ученых в межлинейной гибридизации, но сослался на опыт американцев: у них уже пять процентов кукурузных посевов занято гибридами, а американцы - народ практичный, зря деньги на ветер не бросают.

Думал, эти доводы лучше всего убедят ученых, или заставят задуматься.

Ах, какой же был полемист Лысенко. Послушайте его блестящий ответ:

- Мне непонятно, в чем именно в данном примере практичность американцев - в том ли, что они " хорошее дело", а именно теорию инцухта, использовали в практических посевах кукурузы только на площади в пять процентов, или же в том, что американцы девяносто пять процентов кукурузной площади засевают сортами кукурузы, выведенными... обычным массовым отбором, то есть методом, совершенно противоположным инцухт-методу.

И вызвал в зале смех, аплодисменты. Иронию его приняли и поддержали. Лысенко продолжал:

- Более того, в литературе - может быть, я не всю её знаю - я не нашел подтверждения цифры пять процентов кукурузной площади в Америке, засеваемой гибридными сортами, полученными от скрещивания инцухт-линий. - И, чтобы вызвать новый взрыв смеха, проронил не без лукавства: - А ведь при всем этом академик Вавилов безусловно прав, говоря, что " янки народ практичный"...

Названная Вавиловым цифра была верна. Позже она войдет во многие справочники. Однако Лысенко меньше всего думал о точности цифр, он не принимал самую идею " брака не по любви" - не наша идея.

Не знаю, был ли Кожухов на этой сессии. Но вскоре после неё он почему-то снова оказался в Каменной степи. По какой причине он туда. вернулся и надолго ли?

" Дорогой Иван Васильевич, - пишет ему в Каменную степь Вавилов. - Кукурузные дела Ваши продолжайте всемерно, у Вас уже большая работа, подходит к концу, её нужно оформлять во что бы то ни стало и нужно не медлить по свежей памяти. Вижу, что ругал Вас очень мало, надо бы значительно больше, тогда бы все было, в смысле работы, лучше, была бы хоть часть оформлена... "

Почему " до памяти"? Почему такое сожаление, что не была оформлена хотя бы часть работы? Неужели отобрали у Кожухова весь исходный материал и выдворили с Харьковской опытной станции?

" Я, вероятно, буду на Таловой и напишу еще т. Козлову, чтобы он помог Вам устроиться, - продолжал Вавилов. - Во всяком случае, работайте вовсю, это самое главное и самое существенное".

Выходит, Кожухов только что приехал в Каменную степь. Какая же беда могла, сорвать селекционера с места среди лета? Судя по всему, сорвался он неожиданно, в Каменную степь прибыл без предварительной договоренности, поэтому Вавилов приложил к письму свой отзыв о Кожухове - для передачи Козлову (вы помните, что к тому времени Степная станция ужо была в руках Козлова, Водкова и Байко).

Некоторые старожилы утверждают, что Иван Васильевич Кожухов проработал в Каменной степи почти до самой войны, был старшим на участке орошенцев, где и жил по-соседству с " докучаевской избушкой". Именно в те годы он и стал любимым учителем для многих учащихся техникума, добрым дядей Ваней для всех каменностепских мальчишек.

И вот последнее из обнаруженных писем Вавилова Кожухову. На нем дата: 28 июля 1939 года. Оно короткое, как коротким бывает крик отчаяния.

" Дорогой Иван Васильевич.

События в Америке чрезвычайные: по кукурузе площадь дошла до 10 000 000 гектаров; урожай прошлого года дал более 150 000 000 центнеров прибавки.

Посылаю Вам экземпляр полученного мной письма. Изучайте его наизусть. Вся литература в нем приведена. Теперь Вы должны следить за каждым движением и все перечитать.

Когда получу литературу - перешлю её Вам. Делайте оргвыводы. Наркому пишу особо в связи с еще рядом событий в Канаде.

Привет.

Ваш Н. Вавилов".

- Трудно представить, с каким чувством выводил эти миллионы Николай Иванович, с каким читал их Кожухов. У нас все еще не высевалось ни одного гектара гибридной кукурузы, не получали ни единого центнера прибавки. А могли бы! Ведь гибриды мы создали почти одновременно с американцами.

Но что же это было за письмо, которое Вавилов советовал изучить наизусть? Историки отвечают: " Упомянутое письмо в деле отсутствует".

Однако не о нем ли говорил Вавилов в октябре того же года, выступая на последнем в его жизни совещании по генетике и селекции?

- Учитывая исключительный интерес новых американских ра-лот по кукурузе, - говорил он на этом совещании, - я запросил крупнейших работников США о методах и взглядах на селекцию кукурузы и получил недавно интересное письмо с обычной для американцев деловитостью, с указанием всей литературы по вопросу применения инцухта в растениеводстве.

И зачитал отрывок из этого письма:

" Мы знаем о вашей дискуссии, но наша практика в области селекции кукурузы, в которой мы топтались на место, по существу, целое столетие, используя наследство, полученное от индейцев, начала идти вперед необычайными темпами только в последние годы. Прибавка к урожаю от применения гибридов инцухтированных линий в среднем для США определяется в 20%, т. е. дает огромную цифру, примерно соответствующую среднему действию минеральных удобрений".

Это письмо, судя по неоднократным упоминаниям о нем в переписке Вавилова, и в его статьях того времени, прислал министр земледелия США Генри Эгард Уоллес, селекционер-семеновод по специальности, будущий (в годы войны) вице-президент Соединенных Штатов Америки. Именно это письмо, от которого веяло дружеской поддержкой, Николай Иванович и переслал Кожухову " изучать наизусть". Его же он зачитал и на совещании. А зачитав, сказал:

- Кончается это письмо заявлением о том, что на основании большого производственного опыта американцы считают, что более радикального способа улучшения кукурузы до сих пор не было, и рекомендуют его нам...

Да, американцы протягивали Вавилову и его соратникам руку помощи: ну должны же русские в своей более чем странной дискуссии считаться с практическими результатами. И Вавилов как раз и допытался опереться на эти результаты.

- Укажу два самых крупных факта, - продолжал он. - В США в последние годы на основе генетических исследований, проведенных теоретиками, не практиками, не селекционерами, разработана теория инцухта на примере кукурузы, которая в настоящее время широко используется практически...

Вавилов назвал цифры, те самые миллионы, которые мы уже знаем из его письма. Кожухову. И прокомментировал их:

- Это очень почтенные величины. Мы имеем в нашей стране под кукурузой около двух миллионов гектаров.

Голос с места. Только не под гибридами.

Уточнение существенное. Под гибридами по-прежнему не было у нас ни одного гектара.

Лысенко. А два ли миллиона?..

Не хочется мне прерывать этого спора, но вынужден это сделать, чтобы сказать: Лысенко был не только хорошим полемистом, но и мастерски владел приемами " увода" противника от существа спора, умел переключать спор на перепалку по пустякам.

Вавилов. Два миллиона триста-четыреста тысяч.

Лысенко. Что-то я сомневаюсь.

Вавилов. Я растениевод по профессии и цифры знаю.

Лысенко. И я растениевод.

Вавилов. Я растениевод и географ.

Лысенко. Я но географ.

Вавилов. Цифры я хорошо знаю. Думаю, что даже с вами могу в этом отношении поспорить. Если вы пожелаете, смогу сегодня же дать вам точнейшие цифры по прошлому году. Они колеблются за последние годы в нашей стране от двух миллионов до двух миллионов четырехсот тысяч гектаров...

Все, Лысенко мог весело переглядываться с Презентом: противник пошел за ним по ложному следу, главная тема осталась в стороне, основные доводы всеми забыты - их заглушила перебранка по пустяку. На его обычно угрюмом, аскетичном лице играла улыбка. Экая важность, сколько гектаров занято у нас под кукурузой - эту цифру, с точностью до единицы, Лысенко мог узнать в любую минуту, не выходя с совещания. Да, думается мне, он знал ее.

Это было последнее совещание, на котором Вавилов попытался дать открытый бой Лысенко. Хватит уступать, умалчивать.

" Надо от пассивности перейти к активности. Другого выхода нет, - убеждал себя и соратников своих Вавилов. - Брани в настоящих условиях можно лишь противопоставить убедительнейшие факты, которых уже много".

Он верил в разум человеческий и надеялся убедить противную сторону.

" Нужно, чтобы Фома неверующий (которых сейчас развелось много) уверовал в генетические чудеса", - писал Вавилов своим единомышленникам. ' С таким настроем и шел он на это совещание, дав клятву:

" Пойдем на костер, будем гореть, но от убеждений своих не откажемся".

Совещание проходило в Москве с 7 по 14 октября 1939 года. Вавилов сказал на нем все, что думал. Сказал, что " под названием передовой науки нам предлагают вернуться, по существу, к воззрениям, которые пережиты наукой, изжиты, то есть воззрениям первой половины или середины девятнадцатого века".

И бой разгорелся. Сторонники Вавилова обнажали всю абсурдность лысенковских теорий и умопостроений. Лысенковцы объявили генетику лженаукой.

А в зале гремело:

- С Лысенко весь советский народ, тысячи специалистов и колхозников, которые под его руководством творят замечательные дела...

- Именно нет группы Лысенко, а есть оторвавшаяся от практической жизни небольшая отживающая группа генетиков, которая совершенно себя дискредитировала в практике сельского хозяйства..

По-разному оценивают итоги этого совещания. Считают, что была ничья, что урон понесла и та и другая сторона, но обе устояли на своих позициях. Вроде бы так, генетику пока еще не объявили лженаукой, как того требовал Лысенко, генетики высказали лысенковцам все, что о них думали, выговорили все до точки - ни до этого совещания, ни после подобной критики лысенковцы не слышали. Однако все это говорилось хоть и в глаза, но в " узком кругу". Широкое общественное мнение было вовсе не на стороне " отживающей группы генетиков" буржуазного происхождения. Отголоски этого мнения отчетливо слышались в последовавших редакционных комментариях: Вавилова обвиняли в " пиэтете перед зарубежной наукой и нескрываемом высокомерии по адресу отечественных новаторов науки". Лысенко аттестовался как " ученый-новатор, произведший значительные сдвиги в сельскохозяйственной науке и практики". Ну и, конечно, газеты и журналы охотно сообщали о том, что страстная речь его неоднократно прерывалась аплодисментами. Словом, с ним весь советский народ.

Вавилов и его соратники выжили, но не добились никакого сдвига ни в признании теоретических своих разработок, ни в применении практических достижений: есть готовые гибриды кукурузы, видны результаты - бери, высевай, и получишь солидную прибавку зерна, которого катастрофически не хватало. Нот, не взяли, не воспользовались. Не помогли никакие доводы, не сработало и письмо, которое Н. И. Вавилов, И. В. Кожухов и М. И. Хаджинов направили в ЦК, а копию отослали наркому земледелия И. А. Бенедиктову. Утверждают, что письмо это готовили Кожухов и Хаджинов. В нем они доказывали: запрет на возделывание в СССР гибридной кукурузы, выведенной на основе инцухт-линий, это огромная ошибка Лысенко. И не понимали, " кому и для чего нужно такого рода одурачивание"...

Не знаю, какие слова писал Вавилов Кожухову, когда стало ясно, что исключительной важности дело окончательно отвергнуто. Наверно, настаивал на продолжении работ - истина все равно восторжествует, и надо, чтобы при её торжестве было что предъявить народу. Веруя в это торжество, именно в эти дни так и говорил своим отчаивающимся коллегам: " Нет, нет, все будет хорошо. Вы увидите, как мы заработаем и сколько сделаем. Лишь бы было желание"...

Кожухов работал и жил в отдалении от поселка, от селекционной станции. На полянке, окруженной посадками, стояло три или четыре избушки-мазанки, поставленных в конце прошлого века. Рядом пруд, притененный деревьями. Недалеко от мазанок орошаемый участок, запроектированный и устроенный еще докучаевской экспедицией. На нем и работали овощеводы и огородники. Где-то, в стороне от глаз, в дальнем уголке поля, был и его опытный участок, который он так называл только про себя. А для всех это была, как в любом крестьянском огороде, маленькая кукурузная плантация для собственного прокорма. Ни в каких отчетах она не значилась. Да и не многие догадывались, что тут растет гибридная кукуруза, что тут заключается " брак не по любви". Может, это была единственная плантация гибридной кукурузы в нашей стране - размером в несколько квадратных метров.

Вряд ли когда предполагал Кожухов, что будет вот так пусто на земле. Хотя кругом люди, и все шумят. Но нет тех, под крылом которых рос, перед кем отчитывался, кто направлял мысли его и вдохновлял: " Забудьте жену, и детей, и все на свете, напишите немедленно статью по кукурузе... "

Нет академика Вавилова, профессора Говорова нет, академика Мальцева куда-то сослали. Будто безродным остался он, Кожухов...

Не знаю, где он был в войну и когда снова покинул Каменную степь. Известно только, что в 1946 году Иван Васильевич Кожухов издал в Краснодаре первую свою книгу " Новое в культуре кукурузы на Кубани". Я держал в руках, читал эту небольшую по объему, на серой бумаге изданную книжечку. Одну из первых, если не самую первую книгу о гибридной кукурузе!

Выполнил заказ Вавилова. Написал, привел в ней все цифры по Америке - там в конце войны больше половины кукурузного поля засевалось гибридами. А у нас впервые высеяли их только в 1946 году. Решились на это кубанцы. Видимо, решились не без отчаянных усилий Кожухова - он в это время заведовал отделом кукурузы на Кубанской опытной станции.

А лысенковцы по-прежнему отвергали " брак не по любви" и собирали силы для последнего боя с генетиками. Бой этот грянул в августе 1948 года. Однако в недрах, в самой практике уже готовились и веские опровержения. Официальная теория выступала резко против, а хозяйственники все шире и шире сеяли гибридную кукурузу - детище генетиков, их гордость, одно из " генетических чудес".

Нет, не дожил Иван Васильевич Кожухов до официального признания дела, которому он посвятил себя как ученый. Он умер на 5З-м году жизни, через семь лет после войны. Похоронили его в Отраде Кубанской, где он работал последние годы на опытной станции.

Уже после его смерти будет принято официальное постановление о переходе на посевы кукурузы гибридными семенами. И вот только тогда гибриды Кожухова (ВИР-42 и ВИР-25) займут около 10 миллионов гектаров.

Пройдут годы, и продолжателям его дела академику ВАСХНИЛ Хаджинову Михаилу Ивановичу присвоят звание Героя Социалистического труда, а заместителю директора Кубанской опытной станции Галееву Гайфутдину Салахутдиновичу будет присуждена Государственная премия СССР за разработку методов селекции и создание раннеспелых гибридов кукурузы.

Жаль, однако, что забыто имя первого гибридизатора. Так забыто, что пришлось восстанавливать его судьбу по крохам. Знаю, восстановить полностью мне не удалось. Надеюсь когда-нибудь дополнить, как и судьбы других людей. Ведь есть же, ходят по земле соратники и ученики, близко знавшие их. Прочитают - откликнутся, расскажут.

НА ПЕРЕЛОМЕ

Так трагически кончился еще один период деятельности человека в Каменной степи. Мне жаль расставаться с этим прошлым, с людьми, увлеченными делом, движимыми мыслью о благе. Может, поэтому и захотелось мне досказать о некоторых из них. Чтобы побыть с ними еще хоть чуть-чуть, в том времени. Ну, конечно, поэтому. Я же знаю, что шагну вперед - и сразу же окажусь в кругу чужих мне людей, не будет рядом ни одного знакомого лица.

Если бы я писал вымысел, то, следуя законам жанра, тут бы и точку надо было ставить. Все, герои повествования сделали свое дело и сошли со сцены. Пусть сошли и но по своей воле, не по завершении этого дела, но их нет. На их место пришли другие.

Однако я пишу не вымысел, я веду документальное повествование. Повествование о деятельности человека в Каменной степи.

Менялись взгляды, люди и даже эпохи, а наследие Докучаева, на котором и вершилась человеческая деятельность, не только не убывало, не истощалось, но нарастало, хотя часто оставалось без внимания и присмотра, в небрежении. Казалось, могучий дух Докучаева витал над степью, над лесными полосами и прудами и берег это творение для будущих времени - должны же когда-нибудь люди осознать истинную цену созданного в степи, поумнеть и продолжить начатое? Должны. Не бывало еще такого, чтобы творение не обретало у потомков истинную свою цену...

Если бы я писал вымысел, то, следуя законам жанра, образ

Водкова должен был довести до мрачного конца: сотворивший зло, неминуемо сам гибнет, но сотворив добра. Но жизнь, вопреки жанру и нашему желанию, так перемешивает в человеке хорошее и дурное, что он порой и сам не ведает, что творит - ему кажется, он добро делает. Был уверен в этом и Водков.

Нет, я не побуждаю читателя к прощению. Да и сам не питаю добрых чувств к этому человеку, хотя знаю: многие каменностепцы не разделяют этих чувств.

⇐ Предыдущая 8 9 10 11 121314 15 16 17 Следующая ⇒