ФЛОРИАН ЗЕЛЛЕР 1 страница

Стр 1 из 5Следующая ⇒

ФЛОРИАН ЗЕЛЛЕР

ЧАС ТИШИНЫ

Перевод: Рустам Ахмедшин

Действующие лица:

МИШЕЛЬ
НАТАЛИ
ЛЕО
СЕБАСТЬЯН, сын

БОЛЕК, сосед

ЭЛЬЗА
ПЬЕР

Гостиная. Вбегает Мишель. Он запыхался.

МИШЕЛЬ: (Жизнерадостно) Натали! Натали! Ты дома? Эээй! Эээй!... Натали! Ты здесь? Эээй! Эээй!... Дорогая…

Входит Натали.

НАТАЛИ: (холодно) О! Ты уже пришел.

МИШЕЛЬ: Да, прибежал. Я… Как ты? Все хорошо? Я только что зашел. Все нормально?

НАТАЛИ: Надо же! У тебя хорошее настроение.

МИШЕЛЬ: У меня не хорошее настроение, Натали. У меня отличное настроение!

НАТАЛИ: Повезло тебе.

МИШЕЛЬ: У меня невероятное настроение!

НАТАЛИ: Ну и прекрасно.

МИШЕЛЬ: А знаешь, почему?

НАТАЛИ: Нет, но ты сейчас сам все мне скажешь.

Мишель замечает, что Натали мрачна.

МИШЕЛЬ: Что с тобой?

НАТАЛИ: Со мной?

МИШЕЛЬ: Да, что с тобой? Ты мрачно выглядишь.

НАТАЛИ: Нет.

МИШЕЛЬ: Ты сердишься? Почему ты сердишься?

НАТАЛИ: Я не сержусь.

МИШЕЛЬ: Натали, я тебя знаю. Я вижу, когда ты сердишься. Что случилось? В чем проблема?

НАТАЛИ: Все нормально, я же сказала. Только…

МИШЕЛЬ: Что?

НАТАЛИ: Ничего. Ну, рассказывай. Откуда такое хорошее настроение?

МИШЕЛЬ: Сегодня у меня хорошая новость.

НАТАЛИ: А!

МИШЕЛЬ: Очень хорошая новость.

НАТАЛИ: Какая?

МИШЕЛЬ: Новость чрезвычайной важности.

НАТАЛИ: Ну, ты скажешь, наконец, о чем речь?

МИШЕЛЬ: А чего ты такая раздражительная?

НАТАЛИ: Ничего. Это твоя манера…

МИШЕЛЬ: Какая манера?

НАТАЛИ: Все раздувать до невероятных размеров.

МИШЕЛЬ: Ты хочешь знать? Заинтриговал, правда?

НАТАЛИ: Ой!

МИШЕЛЬ: Так вот. Ты знаешь, что Нил Юарт записал только один сольный альбом…

НАТАЛИ: Кто?

МИШЕЛЬ: Нил Юарт. (Никакой реакции. ) Нил Юарт… Кларнетист Микаэла Тормана! Сам он стоит у истоков движения soft organic. Ты не знаешь? Да ладно! Blue Cotton Reverie? Prelude to a Kiss? The Big Queen’s Hat? Нет? Этот парень играл с великими, но на самом деле все уже было в его первом альбоме «Me, Myself and I». Все уже там! Ты знаешь, это мифический альбом. Он полностью исчез с рынка. За исключением пары специалистов его никто никогда не слышал. Я, по крайней мере, уже годы его ищу. Его невозможно было найти. Нет в продаже. Исчез с рынка. И сегодня… Сегодня…

НАТАЛИ: (без энтузиазма)… ты его нашел.

МИШЕЛЬ: Откуда ты знаешь?

НАТАЛИ: Догадалась. Что, нет?

МИШЕЛЬ: Да. Смотри.

Показывает ей пластинку «Me, Myself and I»

НАТАЛИ: (без энтузиазма) О!

МИШЕЛЬ: Это же невероятно! А знаешь, как я его нашел? Я уже годы переписываюсь со всеми продавцами пластинок Парижа, чтобы найти этот альбом. Ни у кого его не было. Я искал в интернете. Нигде нет. А сегодня утром… Сегодня утром, Натали (с волнением в голосе) я гулял по барахолке, сам не зная чего ищу… И наткнулся на паренька, на очень приятного паренька: он продавал пластинки, которые притащил, наверное, из какого-то чердака и вдруг, посреди всего этого барахла, знаешь, что я вижу?

НАТАЛИ: Эту пластинку.

МИШЕЛЬ: Откуда ты знаешь?

НАТАЛИ: Догадалась.

МИШЕЛЬ: Да, посреди этого барахла я вижу «Me, Myself and I» Нила Юарта. В оригинальной версии. (Очень взволновано. ) Ты можешь себе представить? В оригинальной версии…

НАТАЛИ: Ты, наверное, рад.

МИШЕЛЬ: Еще бы! Представь себе, я годы мечтал послушать этот альбом. Для меня Юарт – один из величайших гениев кларнета!

Он идет к акустической системе, в которой также есть проигрыватель.

НАТАЛИ: Ты его сейчас будешь слушать?

МИШЕЛЬ: Естественно! Я годы ждал этого момента. Я бежал с барахолки. Представляешь? Люди смотрели на меня на улице и думали, наверное, что я туалет ищу. А нет, я просто хотел послушать «Me, Myself and I» Нила Юарта. (Он кладет пластинку на проигрыватель. ) У меня встреча с Пьером сегодня.

НАТАЛИ: С Пьером?

МИШЕЛЬ: Да. Он должен прийти сюда. Хочу послушать до него. Времени как раз ровно на этот альбом. Ты будешь смеяться, но когда я купил этот проигрыватель, всю эту систему и начал собирать мою коллекцию пластинок, я сказал себе: в день, когда ты сможешь спокойно послушать «Me, Myself and I» Нила Юарта, удобно расположившись в своей гостиной, в этот день, Мишель, ты будешь счастливым человеком.

Он собирается нажать на «старт».

НАТАЛИ: Мы можем поговорить до того, как ты начнешь слушать?

МИШЕЛЬ: А?

НАТАЛИ: Есть две минуты? Мне нужно с тобой поговорить.

МИШЕЛЬ: Сейчас?

НАТАЛИ: Да. Если можно.

МИШЕЛЬ: (с сожалением) Да-да. Конечно. Если это не очень долго. В чем дело?

НАТАЛИ: Все сложно.

МИШЕЛЬ: (чувствует приближение проблемы) Ах, как некстати.

НАТАЛИ: Ну, то есть не сложно, но… непросто.

МИШЕЛЬ: Ох, надеюсь, ничего страшного…

Пауза. Она садится.

НАТАЛИ: Не знаю, как тебе сказать…

Пауза.

МИШЕЛЬ: Ну?

Пауза.

НАТАЛИ: Я сегодня подавлена.

МИШЕЛЬ: Почему?

НАТАЛИ: Не знаю. Настроения нет.

МИШЕЛЬ: Ну, что такое, котенок?

НАТАЛИ: Не знаю, что со мной…

МИШЕЛЬ: Что случилось?

НАТАЛИ: Мне кажется, что…

МИШЕЛЬ: Что?

НАТАЛИ: Что…Не знаю.

МИШЕЛЬ: Что тебе кажется?

НАТАЛИ: Я думаю, что это из-за Себастьяна.

МИШЕЛЬ: Что? Что он опять натворил?

НАТАЛИ: В том то и дело, что ничего. Он уже несколько лет ничего не делает.

МИШЕЛЬ: Это не правда, котенок. Он занимается музыкой.

НАТАЛИ: Музыкой, Мишель? Ты называешь это музыкой? Ты?

МИШЕЛЬ: Это не тот жанр музыки, который нравится нам. Но по факту, это музыка. Инструменты есть? Значит, это музыка.

НАТАЛИ: Я за него переживаю.

МИШЕЛЬ: Да нет. Дай ему немного времени. Он ищет себя.

НАТАЛИ: Мишель, ему скоро 30.

МИШЕЛЬ: Уже?

НАТАЛИ: Да. Ну, 29. И он ничем не занят. Живет в подвале, в пригороде.

МИШЕЛЬ: Это не подвал. Это пристрой. Да, без окон. Но все равно, это не подвал.

НАТАЛИ: И его поведение… Я его не узнаю… Он стал закрытым, неуравновешенным, мрачным… Ты сам понимаешь, что в последний раз, когда мы его видели на концерте, он перед всеми съел живую крысу?

МИШЕЛЬ: Натали, это художественный акт.

НАТАЛИ: Это не художественный акт, Мишель! Это отвратительно.

МИШЕЛЬ: Да нет… На таких концертах все так делают. А что ты хотела? Такая сегодня молодежь. Живут в подвалах, едят крыс, рвут себе барабанные перепонки безбожной музыкой. В этом нет ничего плохого. Это пройдет.

НАТАЛИ: Ты думаешь?

МИШЕЛЬ: Ну да… Ты знаешь, я в его возрасте тоже делал вещи подобного рода.

НАТАЛИ: Ты?

МИШЕЛЬ: Ну да…

НАТАЛИ: И что ты делал?

МИШЕЛЬ: А?

НАТАЛИ: Что ты делал?

МИШЕЛЬ: Ну, не знаю. Например, когда я был студентом, и мне не хватало денег, неоднократно приходилось… воровать.

НАТАЛИ: Тебе? Воровать? Воровать что?

МИШЕЛЬ: Ну, всякую ерунду…

НАТАЛИ: Да, но что?

МИШЕЛЬ: Не помню уже. Фрукты. Что-то такое.

НАТАЛИ: Фрукты?

МИШЕЛЬ: На рынке. С витрины… А что? Чего ты на меня так смотришь? Я хотел есть, Натали. Я хотел есть! Я не мог поступить по-другому. Но сейчас, ты видишь, все прошло. Так что, ничего страшного в этом нет.

НАТАЛИ: Но это же совершенно разные вещи. Что ты несешь?

МИШЕЛЬ: Я привел пример.

НАТАЛИ: Он крыс ест, Мишель! Крыс, а не яблоки.

МИШЕЛЬ: Не надо преувеличивать! Он съел крысу один раз. И это было на концерте…

НАТАЛИ: Он несчастен. У меня разрывается сердце.

МИШЕЛЬ: Да нет.

НАТАЛИ: Да! Извини меня. Когда человек играет такую музыку, зарывает себя в яму, ненавидит весь мир, это свидетельствует о том, что он несчастен.

МИШЕЛЬ: У него свое виденье мира, вот и все.

НАТАЛИ: Да, и это виденье – черное. Ужасно черное. Мишель, открой, наконец, глаза. Твой сын – маргинал.

МИШЕЛЬ: Он не маргинал. Он очень чувствительный молодой человек, который ищет себя. Вот. Слушай… Мне кажется, что у тебя сегодня тоже черное виденье мира. Ты устала и…

НАТАЛИ: Я нисколько не устала.

МИШЕЛЬ: Да, да. Ты устала…

НАТАЛИ: Нет.

МИШЕЛЬ: Да.

НАТАЛИ: Я тебе говорю, что я не устала.

МИШЕЛЬ: Почему тогда ты сегодня все видишь в черном цвете? Именно в тот день, когда я собираюсь… Нет, слушай. Тебе нужно прилечь. Сама увидишь, как тебе станет лучше.

НАТАЛИ: Ты не понимаешь.

МИШЕЛЬ: Что?

НАТАЛИ: Ты не понимаешь, что я тебе говорю. Дело не только в Себастьяне. Все намного глубже.

МИШЕЛЬ: Ох!

Небольшая пауза.

НАТАЛИ: Я вижу, что моя жизнь не имеет смысла.

МИШЕЛЬ: О, да, действительно, все намного глубже…

НАТАЛИ: Я подумала… В итоге мы – никто… Понимаешь, я работала столько лет, а теперь думаю… Зачем все это было по сути? Зачем все это было?

МИШЕЛЬ: Что «зачем»?

НАТАЛИ: Я сама не понимаю, чего мне надо. Я ни в чем не вижу смысла… Даже моя работа…

МИШЕЛЬ: Зачем такое говорить? Ты выдающаяся женщина… Ты красива. Ты здорова. Я тебя люблю. Ты добиваешься успеха во всем, что ты делаешь… Я имею в виду… Посмотри сама. Ты не можешь сказать, что твоя жизнь не имеет смысла.

НАТАЛИ: Ты говоришь, что я добиваюсь успеха во всем, что делаю, чтобы сделать мне приятное, но это не правда.

МИШЕЛЬ: Это правда.

НАТАЛИ: Ты говоришь так, потому что ждешь, когда я оставлю тебя в покое, и ты сможешь, наконец, послушать твою проклятую пластинку.

МИШЕЛЬ: Какую пластинку?

НАТАЛИ: Этот твой Нил Йогурт.

МИШЕЛЬ: Юарт, Натали, а не Йогурт. Юарт!

НАТАЛИ: Ты говоришь так, чтобы послушать его.

МИШЕЛЬ: Конечно, нет, Натали… Конечно, нет. Что ты себе придумала? Я говорю, что ты добиваешься успеха во всем, что делаешь, потому что это правда. Смотри…

Ищет пример.

НАТАЛИ: Ну, что?

МИШЕЛЬ: А? Нет, я говорю, смотри…

НАТАЛИ: Ну, и на что смотреть?

МИШЕЛЬ: Наша кухня… Это была твоя идея. Ты сделала планировку… Или я ошибаюсь? Ну вот! Она по-настоящему удалась! Разве нет?

НАТАЛИ: Я серьезно, Мишель.

МИШЕЛЬ: Я тоже. И в агентстве, смотри…

НАТАЛИ: Что?

МИШЕЛЬ: А? Нет, я говорю… В агентстве… Все тебя любят.

НАТАЛИ: Я постоянно ругаюсь с Жюли. (Мишель хмурит брови. Он не понимает кто это. ) Та, которая пришла на место Матильды.

МИШЕЛЬ: Ах, да! Точно.

НАТАЛИ: Мы постоянно ругаемся. То есть, не совсем ругаемся. Все не так явно. Все во взглядах. Я чувствую, что между нами происходит что-то тяжелое, что-то резкое… И у меня пропадает удовольствие ходить на работу, которое у меня было раньше. (Пауза. ) Скажи что-нибудь?

МИШЕЛЬ: А?

НАТАЛИ: О чем ты думаешь?

МИШЕЛЬ: Ни о чем… Об этой девушке…

НАТАЛИ: Мы совершенно не ладим, уверяю тебя. Это уже мешает работе.

МИШЕЛЬ: Она ревнует, Натали. Это ясно, как день.

НАТАЛИ: Меня? Нет!

МИШЕЛЬ: Конечно да!

НАТАЛИ: Зачем ей ревновать?

МИШЕЛЬ: (как очевидность) У тебя есть все, а у нее ничего!

НАТАЛИ: С чего ты взял? Ты ее даже не знаешь.

МИШЕЛЬ: Это очевидно. Судя по тому, что ты говоришь. У этой Жюли ничего нет. А у тебя, любовь моя… У тебя… Посмотри вокруг…

Пауза.

НАТАЛИ: Ты знаешь, вчера я ходила к своему психологу. Доктору Виркейму. Мы много говорили, и этот разговор взбудоражил меня. Да, я думаю, что причина в этом.

МИШЕЛЬ: Вы говорили? О чем?

НАТАЛИ: О моей жизни. О том, как я живу.

МИШЕЛЬ: И что он сказал?

НАТАЛИ: Все сложно.

МИШЕЛЬ: Я думал, что все непросто.

НАТАЛИ: Все сложно и непросто.

МИШЕЛЬ: Я всегда считал, что он псих. Посмотри, в какое состояние он тебя привел… Что еще он тебе наплел?

НАТАЛИ: Ничего.

МИШЕЛЬ: Выкладывай. (Она встает и отходит. ) Ну?

НАТАЛИ: Ты прав. Я устала.

МИШЕЛЬ: Вот, видишь.

НАТАЛИ: Вообще то, я не спала этой ночью.

МИШЕЛЬ: Да?

НАТАЛИ: Да. Ни минуты.

МИШЕЛЬ: Бедная моя. Ты, должно быть, без сил. Пойди, приляг.

НАТАЛИ: Да. Пойду, отдохну, пока он не пришел.

МИШЕЛЬ: Да, конечно. Иди, отдохни. (Небольшая пауза. ) Кто? Пока кто не пришел?

НАТАЛИ: Себастьян. Я тебе не сказала? Я попросила его прийти к нам.

МИШЕЛЬ: Когда?

НАТАЛИ: Сейчас. Он должен скоро прийти.

МИШЕЛЬ: (с досадой) Правда?

НАТАЛИ: Да. Я хочу с ним поговорить.

МИШЕЛЬ: И во сколько?

НАТАЛИ: Должен быть с минуты на минуту. (Мишель вздыхает. ) Что?

МИШЕЛЬ: Нет, нет, ничего. Только… когда он придет, ты… Ты сама им займешься, хорошо? Просто я хочу спокойно послушать пластинку. Понимаешь? Это всего лишь на час… Не больше. Предложи ему пообедать у нас. Да? Тогда я с ним тоже увижусь. Хорошо? Давай. Увидимся позже. Отдыхай, любовь моя.

Она грустно улыбается ему. Идет к выходу, но останавливается перед дверью.

НАТАЛИ: Мишель.

МИШЕЛЬ: Да, котенок?

Пауза.

НАТАЛИ: Иногда мне кажется, что мы не разговариваем друг с другом.

Мишель в раздражении закрывает глаза: это еще далеко не конец разговора.

МИШЕЛЬ: Что мы не разговариваем друг с другом?

НАТАЛИ: Да.

МИШЕЛЬ: Но мы же разговариваем. Сейчас, например, мы чем занимаемся?

НАТАЛИ: Иногда я боюсь, что между нами стоит какая-то преграда.

МИШЕЛЬ: Ничего нет! Где ты видишь эту преграду? Где она? Натали, ты сама себя накручиваешь без причин.

Пауза.

НАТАЛИ: Мишель…

МИШЕЛЬ: Что?

Пауза. Она не решается что-то ему сказать.

НАТАЛИ: Нет. Ничего.

МИШЕЛЬ: Давай…

НАТАЛИ: Да. Увидимся позже.

МИШЕЛЬ: Да. Отдыхай, любовь моя. (Она выходит из комнаты. ) Ох! Так, значит… (Потирая руки, он поворачивается к проигрывателю. ) Мой дорогой Нил Юарт, настало наше время! (Он настраивает проигрыватель. ) Так, так, так. Громкость. Хоп. (Смотрит на конверт пластинки. ) Ты знаешь, как я тебя ждал… Me, Myself and I! Само название – уже песня. Итак. Начнем. (Он нажимает на кнопку «старт». В тот же момент раздается оглушительный звук дрели. Мишель подпрыгивает как ужаленный. ) Это еще что такое? (Он выключает проигрыватель. ) Что происходит? Натали! Что, черт возьми, происходит? Натали…

Натали возвращается.

НАТАЛИ: Что?

МИШЕЛЬ: Как это «что»? Что это за звук?

НАТАЛИ: А что это может быть? Ремонт.

МИШЕЛЬ: Я думал, что мы просто перекрасим стены.

НАТАЛИ: Ему нужно проложить провод.

МИШЕЛЬ: Провод? Ты можешь попросить его сверлить попозже? Умоляю, любовь моя. Сейчас я хочу послушать пластинку. Он же может час делать что-то другое? Я же не многого прошу. Просто часа тишины.

НАТАЛИ: Я ему скажу.

МИШЕЛЬ: Да, спасибо. Ты прелесть.

НАТАЛИ: Увидимся позже.

МИШЕЛЬ: Спасибо, дорогая. (Она идет к выходу. ) Ээээм…

НАТАЛИ: Что?

МИШЕЛЬ: Я люблю тебя. (Натали выходит. Звонит телефон. ) А теперь телефон… (Берет трубку. ) Алло? Да, мама. Хорошо. А у тебя? Угу, угу. Угу, угу. Угу, угу. Угу, угу. Да. Кто? Мадам Ивонн? Что? Она сжульничала, когда вы играли в бридж? Нет…Ты уверена? Ну, да. Ты правильно говоришь. Люди совершенно… Да, да. Вот именно. Слушай, мама… Я сейчас не могу говорить… Нет, я… Нет. Нет, тут просто ремонт… Да, обустраиваем дальнюю комнату. Да. Там теперь будет кабинет. Ну, да. Потому что в гостиной покоя не добиться. Да. Я тебе позже перезвоню… Я… я… я… Кто? Месье Юг? А! Поздравь его от меня. Нет, ты передай ему поздравления от меня. Да? Ну, тогда передай ему от меня соболезнования. Вот. Я… Мне нужно идти… Мама. Мама. Мама! Мне нужно идти. Мне… Мне нужно идти. Мне нужно идти. Мне нужно идти. Мама… Мне нужно идти. (Кладет трубку. ) Ой-ой-ой! Она все хуже и хуже, все хуже и хуже. Так.

Он видит проигрыватель, и улыбка снова появляется на его лице. Он делает два легких шага навстречу музыке. И входит Натали.

НАТАЛИ: Мишель, у нас проблема.

МИШЕЛЬ: Что еще?

НАТАЛИ: Не знаю. Он что-то хочет сказать. Я попросила его поговорить с тобой. Я пойду, прилягу: хочу отдохнуть до прихода Себастьяна.

МИШЕЛЬ: А кто этот рабочий? Где ты его нашла? Он странный, правда?

НАТАЛИ: Эльза мне его посоветовала. Он из Польши.

МИШЕЛЬ: Эльза? А он у нее уже работал?

НАТАЛИ: Да. Ты знаешь, у нее есть квартирка в Марэ[1], где она работает…

МИШЕЛЬ: Да, да. Знаю.

НАТАЛИ: Он делал там ремонт.

МИШЕЛЬ: Ах, это он? Да, там хорошо.

НАТАЛИ: Как ты можешь говорить, что там хорошо? Ты никогда не ходил к Эльзе… То есть, в эту квартиру.

МИШЕЛЬ: А?

НАТАЛИ: Ты же никогда не ходил к Эльзе?

МИШЕЛЬ: Нет! А что мне делать у Эльзы, я тебя спрашиваю?

НАТАЛИ: Нет, это я тебя спрашиваю.

МИШЕЛЬ: А?

НАТАЛИ: Ты к ней никогда не ходил?

МИШЕЛЬ: Нет. Эльза твоя подруга. А не моя.

НАТАЛИ: Тогда зачем ты говоришь…

МИШЕЛЬ: Я? Нет, Эльза мне сказала, что там хорошо. Разве нет? Там хорошо? У Эльзы хорошо или нет?

НАТАЛИ: Да.

МИШЕЛЬ: Вот поэтому я и сказал. А что у нее плохо?

Входит Лео.

ЛЕО: Я вас мешать?

МИШЕЛЬ: А ты не считаешь, что у Эльзы хорошо? То есть, что ты вообще думаешь?

НАТАЛИ: Ладно. Я пошла отдыхать.

МИШЕЛЬ: Я не понимаю, почему ты… Я же помню, как ты мне один раз сказала, что у Эльзы так хорошо! Как раз поэтому ты и позвала… Как вас зовут?

ЛЕО: Лео.

МИШЕЛЬ: Лео. Только поэтому я и сказал. Нет?

НАТАЛИ: Да, да. Хорошо. Пока.

МИШЕЛЬ: Пока. Пока, любовь моя.

Она выходит.

ЛЕО: Можно говорить?

МИШЕЛЬ: А? Что такое? В чем проблема?

ЛЕО: Маленький проблема…

МИШЕЛЬ: Какая?

ЛЕО: Сверлить дырка.

МИШЕЛЬ: Ну да, это нормально.

ЛЕО: Большой дырка. Не нормально. Сверлить дырка канализация.

МИШЕЛЬ: Что?

ЛЕО: Канализация стояк весь дом. Течь! Течь!

МИШЕЛЬ: Что? Там течет?

ЛЕО: Течь, течь. Вода везде.

МИШЕЛЬ: Вы перекрыли? Вы дыру перекрыли?

ЛЕО: Нет.

МИШЕЛЬ: Так, давайте! Чем дольше мы говорим, тем больше там натечет воды. Быстрее! Быстрей уже!

ЛЕО: Да, извините. Все чинить. Все чинить.

Он быстро уходит.

МИШЕЛЬ: Все чинить? Все чинить? Откуда он такой взялся? (Закрывает двери на ключ. ) Вот. Иначе я никогда ее не послушаю. (Отключает телефон. ) Вот. (Кладет подушку на кожаное кресло. ) И вот… Ах, ну, начнем… (Он собирается нажать на «старт», и в этот момент звонит его мобильный. ) Мобильный… Черт. (Смотрит на экран. ) Эльза? (Думает, ответить или нет. Проверяет, что никого рядом нет. Отвечает. Говорит тихо. ) Эльза? Да, я знаю, я не успел тебе ответить, я… Нет, извини, я не могу сейчас говорить. Я не могу сейчас говорить. Где? Внизу? Что ты здесь делаешь? Ах, вон что? Нет, серьезно, я не могу. Извини, даже кофе выпить не могу. Потому что у меня очень важное дело. И еще сын придет с минуты на минуту. Да, я должен с ним обедать. Потому что… Потому что у меня с ним важный разговор… По-поводу его… В общем, будущего. Вот. Что? На какую тему? Да, нет… Нет… Что ты там себе надумала? Нет… Нет никаких поводов для беспокойства. Вот. Я же говорю, что я тороплюсь, Эльза. Я не могу сейчас выйти. Нет, я слышал, что ты сказала, и говорю, что нет никаких поводов для беспокойства. Нет, она ни о чем не догадалась! Я тебе говорю, что она ни о чем не догадалась. Я… я… мне нужно… Эльза… Я… я тебя не слышу… Я тебя не слышу… Нет связи! Нет связи! (Кладет трубку. ) Вот так. Автоответчик. (Выключает мобильный. ) Ой-ой-ой! Ладно. (Садится в кресло. Вдруг кто-то стучит в дверь. ) Этого не может быть! Нет, этого не может быть! Они не хотят, чтобы я послушал этот альбом! (Стук продолжается. ) Да, иду… В оригинальной версии, к тому же. (Он открывает дверь. Это Себастьян. Он одет в черное, в готическом стиле. ) А, это ты.

СЕБАСТЬЯН: Какой урод закрыл эту чертову дверь?

МИШЕЛЬ: Эээ… Это я.

СЕБАСТЬЯН: Чертова дверь.

Входит.

МИШЕЛЬ: Здравствуй, сынок.

СЕБАСТЬЯН: Мама дома?

МИШЕЛЬ: Она пошла отдохнуть. Только что ушла к себе. Она мне сказала, что ты придешь.

СЕБАСТЬЯН: Да. Хотела со мной поговорить.

МИШЕЛЬ: А ты… Как дела? Хорошо, что зашел.

СЕБАСТЬЯН: Сиги есть?

МИШЕЛЬ: Нет.

СЕБАСТЬЯН: Блин. У меня кончились.

МИШЕЛЬ: Ну, у тебя, вроде, все хорошо.

СЕБАСТЬЯН: Пойдет.

МИШЕЛЬ: Ты… Я как раз собирался… (Хочет показать ему проигрыватель, но передумывает. ) Ты знаешь, что мы ходили на твой концерт на прошлой неделе?

СЕБАСТЬЯН: Знаю. Мама сказала.

МИШЕЛЬ: Ты получил мое сообщение? Я оставил тебе сообщение… на автоответчик.

СЕБАСТЬЯН: Не помню. Что хотел?

МИШЕЛЬ: Я сказал, что был счастлив вас услышать: тебя и твою группу. Факерс – так вы называетесь? Мне кажется, что в том, что вы делаете, есть настоящее…настоящее… Как бы это сказать? Настоящая энергия. Серьезно… В этом есть настоящее… да… ну, скажем… настоящее… что-то настоящее. Правда?

СЕБАСТЬЯН: Зрители в этот вечер были стремные.

МИШЕЛЬ: Ну, зрители в этот вечер больше отсутствовали. (Мишель смеется один. Затем, снова серьезно. ) Да. Я оставил тебе сообщение, в котором сказал, что был горд… Ну, рад получше узнать то, чем ты занимаешься. (Пауза. ) Факерс- это… Это по-английски, да?

СЕБАСТЬЯН: А по-твоему?

МИШЕЛЬ: Красиво. Хорошо звучит. (Пауза. ) Ты на обед останешься?

СЕБАСТЬЯН: Нет.

МИШЕЛЬ: Твоей матери было бы приятно.

СЕБАСТЬЯН: Не знаю.

МИШЕЛЬ: Мы бы как раз поболтали. Вдвоем. Нет? Потому что сейчас я как раз собирался…

Показывает на проигрыватель.

СЕБАСТЬЯН: Чего?

МИШЕЛЬ: Когда ты пришел, я как раз собирался… начать работать.

СЕБАСТЬЯН: Увижу маму и пойду домой. У меня дела.

МИШЕЛЬ: Она пошла отдохнуть, потому что всю ночь не спала, но…

СЕБАСТЬЯН: Почему?

МИШЕЛЬ: А? Не знаю?

СЕБАСТЬЯН: У нее проблемы?

МИШЕЬ: У кого? У твоей мамы? Нет…

СЕБАСТЬЯН: У нее был странный голос по телефону.

МИШЕЛЬ: У мамы? Нет… Как раз наоборот. Останься на обед… Ей будет приятно. На самом деле. С тех пор, как ты переехал в пригород, мы тебя не часто видим… (Опять слышно звук дрели. ) Что он опять там делает?

СЕБАСТЬЯН: У вас ремонт?

МИШЕЛЬ: Да, мы… Делаем ремонт в дальней комнате.

СЕБАСТЬЯН: В моей?

МИШЕЛЬ: Да. Ну, в твоей детской комнате. Там будет мой кабинет. Там будет спокойнее… (Опять слышно звук дрели, в конце которого что-то ломается. ) Ох! Твоя мама нашла человека для ремонта. Из Польши. Говорят, что польские ремонтники самые лучшие. Но кажется, что нам досталось единственное исключение во всей Европе!

СЕБАСТЬЯН: У поляков были лагеря, папа. Они несут в себе смерть. Мы не можем их понять.

Пауза.

МИШЕЛЬ: Хорошо. (Пауза. Себастьян не двигается с места. ) Раз уж ты здесь, я тебе кое-что покажу… Хочешь? Я нашел это сегодня…

СЕБАСТЬЯН: А? Что?

МИШЕЛЬ: Невероятная вещь… Показать?

СЕБАСТЬЯН: Не знаю.

МИШЕЛЬ: Ну, конечно, ты сейчас сам увидишь… Это невероятная вещь. Ты веришь в чудо? Это просто вопрос. Ты веришь в чудо?

СЕБАСТЬЯН: Нет.

МИШЕЛЬ: А я верю. И я тебе докажу, что чудо существует. Готов? (Пауза. Нет ответа. ) Ты готов?

СЕБАСТЬЯН: Ну?

МИШЕЛЬ: Если я скажу «Prelude to a Kiss», тебе это о чем-то говорит?

СЕБАСТЬЯН: …

МИШЕЛЬ: Это по-английски… «Long Way to Paradise», нет? Тогда «Before the Blue Blue Sea»… Тоже нет? «Tell me I’m Beautiful»? Да, ладно! «Tell me I’m Beautiful»… Нет?

СЕБАСТЬЯН: О чем речь?

Небольшая пауза, нужная Мишелю, чтобы поднять напряжение.

МИШЕЛЬ: Сегодня я ходил на барахолку и, и, и…

СЕБАСТЬЯН: И что?

МИШЕЛЬ: И смотри, что я откопал…

Он с энтузиазмом показывает ему обложку пластинки. Себастьян смотрит.

12 3 4 5 Следующая ⇒