Max Frisch. ПРОЛОГ. В трактире

Max Frisch

Santa-Cruz

Max Frisch

Santa-Cruz

ПРОЛОГ

В трактире

По одну сторону сидят крестьяне - молчаливо и скучно играют в карты. По другую, ближе к переднему плану, - доктор и Пелегрин, который, сидя на столе, бренчит на гитаре и вполголоса напевает.

Пальмы, мечети, агавы…

Здесь якорь недаром брошен,

Давно поджидала гавань

Матросов с глазами кошек…

Рождается в сердце ночью

Неясная дрожь созвездий,

А месяц, как нож, наточен,

И ночь черна, как возмездье.

У времени здесь особенный вкус -

Порт - неизвестность, портСанта - Крус! *

Пелегрин. - Явайская песня... Ее всегда пели матросы, эти загорелые дьяволы с глазами кошек, когда мы валялись на палубе и не могли заснуть от жары! Семь недель мы плыли вдоль Африки, бочки адски воняли, а над морем, словно фонарь, подвешенный к мачте, висел серебряный гонг - полумесяц... И вот в такие ночи они ее пели, в те безветренные ночи... (снова поет)

У времени здесь особенный вкус -

Порт - неизвестность, порт Санта - Крус.

Доктор. - Жозефина!

______________________________________________

* Стихи Бориса Гершта. Песня из телеспектакля «Романс о Санта-Крусе», 1993г.

Входит мужчина, отряхивая пальто от снега.

Мужчина. - Ну и снег идет!.. Доктор, а там, на кладбище, опять кого-то хоронят. Пришли с пением, с ладаном, гроб впереди, все как полагается, и - вот вам крест! - не могут найти могилу, такой снег идет (садится). Мне - вишневую.

Доктор. - И нам, Жозефина, еще бутылочку!

Пелегрин. - Она любила меня...

Доктор. - Кто?

Пелегрин. - Возможно, я повел себя как подлец тогда, семнадцать лет назад, и все - таки, милый доктор, поверьте, как верят в чудо - безрассудно, вопреки всему: она любила меня!

Доктор. - Кто?

Пелегрин. - У меня не было другой возможности снова увидеть ее, нужна была посудина - любая, какая найдется, и мы захватили первую попавшуюся, где - то около Марокко. Бедные французы! Они были пьяны вдребезги, и мы побросали их за борт, всю команду: буль, буль, буль! Мы замазали герб, распустили паруса... и тринадцать недель я мчался к ней.

Доктор. - К кому?

Пелегрин. - Меня смех разбирает, как вспомню ее отца. " Моя дочь, - говорит, - сокровище, вы недостойны даже взглянуть на нее, бродяги! " " А где она? " - спрашиваю. " Не твое дело, - рычит он, она помолвлена".

Доктор. - Помолвлена?

Пелегрин. - С одним аристократом, бароном!

Доктор. - Да - а?

Пелегрин. - Да - а... В ту же ночь на моем корабле, в моей каюте она лежала в моих объятиях.

Доктор. - Кто?

Пелегрин. - Эльвира. Чудесная девушка.

Доктор. - Эльвира? Наша баронесса? Госпожа из замка?

Пелегрин. - Тсс, тихо!

Хозяйка приносит еще одну бутылку.

Хозяйка. - Господа, эта бутылка у меня последняя.

Доктор. - Нашего друга замучила жажда.

Хозяйка. - Вижу.

Доктор. - Наш друг, должен вам сказать, объездил весь свет, он видел больше, чем может присниться всем Жозефинам...

Хозяйка. - Откуда вам знать, что мне может присниться?

Доктор. - Он скитался по свету, пока не схватил лихорадку.

Хозяйка. - Лихорадку?

Доктор. - Вы только представьте: целый год ему нельзя было пить. А сегодня мы празднуем его выздоровление.

Хозяйка. - Поздравляю... (наполняет стаканы) Если вы и вправду выздоровели.

Пелегрин. - Еще бы не вправду!

Хозяйка. - Будем надеяться, что так, господин. Обычно он такой болтун, наш доктор, жалеет людей и поэтому лжет им.

Пелегрин. - Не сомневайтесь, мадам, на сей раз он ни капельки не солгал.

Хозяйка. - Почему вы так уверены?

Пелегрин. - Почему! Да потому, что это не его диагноз, я сам ему сказал, что здоров.

Хозяйка. - Ну, тогда...

Пелегрин. - Здоровее, чем когда-либо.

Хозяйка. – Дай Бог (присаживается). А то всяко бывало, знаете ли. Тут вот и пьют и веселятся иной раз, празднуют выздоровление, а потом, глядишь, везут его через месяц на кладбище, выздоровевшего-то... Ну да что там, я ведь это так просто, вы не подумайте... И все это из одной любви к людям, понимаете; повозится он со своими больными, а там и пожалеет добрая душа: отчего же, говорит, не повеселиться напоследок?

Пелегрин. - Не сомневайтесь, мадам...

Хозяйка. - Знаю уж, знаю!

Пелегрин. - Через месяц, говорите?

Хозяйка. - Ой, да вы не подумайте чего, Христа ради!

Пелегрин (смеется). - Через месяц, мадам, я буду уже далеко в море! (пьет) В самом деле, доктор, на Кубе меня дожидается одна ферма, всеми забытая, опустевшая, выгоревшая ферма, я буду выращивать на ней фрукты: ананасы, персики, сливы, инжир, виноград! Корабль отходит через месяц. А через год, клянусь, я пришлю вам свой собственный кофе!

Хозяйка. - Кофе?

Пелегрин. - Все те недели, пока меня трепала лихорадка и я валялся больной и жалкий, я чувствовал себя, как в пожизненном заключении, и все добряки, приходившие меня утешать, понимали, что лгут, говоря, что я еще встану на ноги и отправлюсь, куда захочу... Теперь уже все позади, а тогда, в те дни, я думал только об одном: выпить бы еще бутылку вина, выбраться бы еще раз к живым людям!..

Доктор. - Да, вы часто говорили об этом.

Пелегрин. - И вот...

Доктор. - Бутылка еще не пуста...

Пелегрин. - Вы только посмотрите на этих людей!

Доктор. - Я вижу их.

Пелегрин. - Почему они не живут?

Шум среди крестьян.

Первый. - Поцелуй меня в задницу, понял?!

Второй. - Завтра я пригоню быков...

Первый. - Да не буду я их кормить, еще на ярмарке тебе сказал - не буду! Пригони их сам дьявол - не буду, и крышка!..

Третий. - Весной, как начнем пахать, ты и сам им не нарадуешься.

Первый. - Весной!

Третий. - Барон хотел сделать как лучше...

Первый. - Хотел! Каждый не дурак покупать быков, коли есть деньги. А чтоб арендатор их кормил! Увижу барона, скажу ему прямо в лицо: хотеть и делать - не одно и то же, ваша милость!

Третий. - Ты нам все только испортишь...

Первый. - По козырю...

Продолжают играть молча, но с силой ударяя картами

по столу.

Пелегрин. - Что это за люди?

Хозяйка. - Арендаторы.

Доктор. - Связаны с замком.

Пелегрин. - С замком?

Доктор. - Как лошадь с повозкой.

Хозяйка. - Целый месяц уж спорят из-за быков, которых им купил барон. Скоро до того дойдет, что самих быков будут спрашивать, как с ними поступить...

Пелегрин. - Барон, вы говорите?

Хозяйка. - Наш барон! - как здесь все говорят. Наш замок! А никто из нас в замке еще и не был, ни разу за всю свою жизнь.

Пелегрин. - Почему же?

Хозяйка. - Никого не пускают. Разве что арендаторов по праздникам, когда те являются со своими подношениями.

Пелегрин. - Почему же туда никого не пускают?

Хозяйка. - Почему? А вот подите и спросите у них, коли хотите знать. Попробуйте, попробуйте, представляю себе, как барон вам обрадуется!

Пелегрин. - А почему бы и нет?

Хозяйка. - Он человек порядка, не то что какой-нибудь бродячий певец...

Пелегрин. - Как он, собственно, выглядит?

Хозяйка. - Барон?

Пелегрин. - Похож на орла с трубкой, а?

Доктор. - В точности!

Хозяйка. - Похож...

Пелегрин. - А дети у него есть?

Доктор. - Дочка.

Пелегрин. - Ах, дочка...

Доктор. - Вас это удивляет?

Хозяйка. - Поговаривают, если угодно знать, что эта благородная детка на отца ни капельки не похожа... Я говорю только, что все кругом говорят, а по мне, баронесса тоже женщина и когда-то ведь была молодой, как вы думаете?

Пелегрин. - А теперь она немолода?

Хозяйка. - И ведь как спрашивает, будто ему обидно! Она же, должна вам сказать, немало по свету поездила...

Пелегрин. - Если позволите, еще один вопрос.

Хозяйка. - Какой?

Пелегрин. - Как ее зовут?

Хозяйка. - Кого?

Пелегрин. - Мать, баронессу, госпожу, супругу, живущую в замке.

Хозяйка. - А зачем вам это знать?

Пелегрин. - Эльвира?

Хозяйка. - О, да вы, как видно, в курсе дела!

Пелегрин. - Что вы, просто угадал (ударяет по струнам).

Среди женских имен

Лишь одним покорен...

Слышны приближающиеся шаги.

Хозяйка. - Господи, кого же там еще несет? (выходит)

Доктор. - Вас, кажется, что-то задело, мой друг?

Пелегрин. - Я пойду в замок.

Доктор. - Вы? Вы это серьезно?

Пелегрин. - Я пойду в замок.

Доктор. - И думаете, вас примут?

Пелегрин. - Еще раз выбраться к живым людям... А, вы имеете в виду это - ботинки, куртка? Она любила меня. Таким, как я есть. Почему бы нам не увидеться снова?.. Большего я не хочу... Только один раз, совсем недолго, мы побудем вдвоем, Эльвира и я. Я зажгу свечи. Я не стану ее целовать. Прошлое неприкосновенно. Не нужно ничего повторять. Я вижу - она жива. И мне довольно. А на следующий день я уеду.

Доктор. - Именно так все и будет, именно так!

Пелегрин. - Потом будь что будет, доктор, но это жизнь, еще раз жизнь...

Входят могильщики, ставят к стене лопаты.

Мужчина. - Ну, господа могильщики, нашли вы ее наконец?

Длинный. - А что мы должны были найти?

Мужчина. - Могилу.

Коротыш. – М - да, черт бы ее побрал, вырыли на целую сажень, могила получилась - прямо загляденье, лучше не бывает, уж мне-то можете поверить - я, почитай, их штук семьдесят накопал с тех пор, как...

Длинный. - А как они ее нашли?

Коротыш. - Поп нашел.

Мужчина. - Как?

Длинный. - А очень просто, дорогой, очень просто...

Коротыш. - Идет, книжечку свою в руках держит, ступил ногой в снег - и кувырк! вместе со всеми своими причиндалами.

Длинный. - Эй, шнапсу, да покрепче...

Крестьяне, слышавшие историю, пересказывают ее другим.

Первый. - Кто?

Второй. - Поп!

Крестьяне смеются.

Хозяйка. - Эй, да куда же это он? Эй, с гитарой, куда ты? (бежит за уходящим Пелегрином)

Длинный. - Честно говоря, доктор, от вашего врачевания работы у нас не убавляется. Работа - доход, и доход честный. Иной раз полдня торчишь на морозе. А людям ведь все равно умирать, вот и приходили бы сюда за этим самым, ведь мы тем и живем, я говорю...

Возвращается хозяйка.

Хозяйка. – Ну, каков подлец! Так вот и убежал - с моей гитарой! Вам хорошо смеяться, гитара - то моя, не ваша!

Доктор. - Да я вовсе не смеюсь.

Хозяйка. - Так и убежал...

Доктор. - Не беспокойтесь, Жозефина! Вернут вам вашу гитару.

Хозяйка. - Да вы только так говорите.

Доктор. - Ручаюсь вам.

Хозяйка. - Но когда? Когда?

Доктор. - Очень скоро.

Хозяйка. - Каким же образом, хотела бы я знать?

Доктор. - Он ее далеко не унесет, вашу гитару. Не дальше, чем...

Хозяйка (замечает что-то на столе). - А это что такое? А?

Доктор. - Его плата - коралл.

Хозяйка. - Коралл?

Длинный. - Настоящий коралл?

Коротыш. - Никогда еще не видел коралла.

Могильщики подходят ближе.

- Ты когда-нибудь видел коралл?

Рассматривают коралл.

Доктор. - Он хочет спеть серенаду в замке, понимаете?

Хозяйка. - И он думает, его туда пустят?

Доктор. - Да, он так думает.

Хозяйка. - С моей - то гитарой! Да если он доберется хотя бы до челяди и его пустят на кухню, то и это уж будет немало!

Слышен мотив явайской песни:

…У времени здесь особенный вкус:

Порт - неизвестность, порт Санта Крус.

Доктор. Слышите? Вот так у него на душе, в книгах это называют эйфорией. Чудесное состояние, ему теперь все нипочем, он полон музыки, жизни - в нем ее больше, чем во всех нас, вместе взятых...

Хозяйка. - И этот тоже?

Доктор. - И этот.

Хозяйка. - Через месяц?

Доктор. - Через неделю.

Хозяйка крестится.

Длинный. - Откуда они только не приходят, а мы тем и живем, я говорю...

Хозяйка. - Через неделю?

Доктор. - Я ему почти завидую.

Хозяйка. - Что он будет жить всего неделю?

Доктор. - Нет, что он неделю будет - жить.

12 3 4 5 6 7 Следующая ⇒