Надежда Кузьмина 22 страница

⇐ ПредыдущаяСтр 22 из 30Следующая ⇒

— Я её нашла!

— Кого? — не поняла я.

— Её! Обыскала весь сад, но нашла!

— Кого нашла?

— У самого забора! Я уж и не надеялась, а вдруг вижу — она там!

— Ри, кто там?

— Лохофундрия перистолистная!

— Лохо-кто?

— Лохофундрия!

— А это что?!

— Редкость! — удовлетворённо сообщила Ри. — Хочешь, с тобой поделюсь?

— Хочу! — без сомнений закивала я. А что, — получу редкость, а заодно узнаю, что это такое. От Ри мне, похоже, объяснений не дождаться.

Ри сунула руку в карман и извлекла пакетик:

— Я её уже приготовила!

Развернула бумажку, явив мне жёлтую пыль. И зачем это? У нас такого счастья на любой глинистой дороге летом три телеги — бери даром, только никому не надо.

Ри взяла вощёный лист, отсыпала примерно треть своего запаса и подвинула бумагу с горкой подозрительной субстанции ко мне. Я, подумав, перешла на магическое зрение. Не, это не глина… это что-то растительное. Наклонилась, чтобы понюхать…

— Не смей! — взвизгнула Ри.

— Почему? Это яд?

Оказалось, что не яд. А нечто и впрямь чудесатое — я о таком и не слыхала. Выяснилось, что от лохофундрии человек сначала начинает икать, но это только первую пару минут. А вот дальше начинается нечто несусветное — голос прыгает вверх на октаву и остаётся таким примерно час.

— Как если гелия вдохнуть, — пояснила Ри.

Шутку с гелием я знала — Шон давал нам попробовать. Вдохнёшь — и начинаешь не говорить, а пищать. Учитель объяснил, что это связано со скоростью звука в газе — в гелии она в два с лишним раза выше, чем в воздухе. Вот и выходит вместо нормального голоса — детский фальцет. Но чтобы такое можно было учинить при помощи растения — я не знала.

— Представляешь, какие перспективы для розыгрышей? — Зелёные глаза Ри заблестели предвкушением. — У нас один кавалер, когда старшие не видят, повадился на горничных орать. Олсу до слёз довёл… вот я ему устрою! Откроет рот рявкнуть — а оттуда мышиный писк!

Я закивала головой. Что чувствуешь, когда на тебе срывают злость, а ты не можешь ответить, я хорошо помнила.

— А ещё я синь-травы привезла! Тебе дать немножко?

Про синь-траву я слышала. Это растение семейства злаковых содержало стойкий краситель цвета индиго — потри травой любой влажный предмет, и тот посинеет. Правда, вживую я ещё никогда её не видела — у нас, на севере, синь-трава не росла.

— А с ней ты что делать хочешь? — поинтересовалась я. В том, что у Ри и тут есть план, я не сомневалась.

— Эла одна упырица замучила. На три года его старше, на полголовы выше и всё время пристаёт. Увидит и начинает губы облизывать — чтобы были розовыми и влажными. Эл от неё шарахается, говорит, ему кажется, что та его сожрать хочет.

Я сочувственно вздохнула. А потом, когда до меня дошло, что затеяла Ри для защиты брата, захихикала:

— Ты хочешь напылить порошок синь-травы ей на губы? Чтоб как облизнётся — посинели?

— Ага! — с энтузиазмом закивала Ри. — Представь — губы синие, зубы синие и язык синий! Подойдёт к зеркалу — упадёт!

— А они навсегда синие? — опасливо поинтересовалась я.

— Не, на неделю. Чтоб облизываться на Эла перестала.

Сложно сказать, до чего бы мы договорились, но вернулся Шон.

Переглянувшись, мы выдали хором:

«Тссс! » — и уткнулись в полезную книгу о ядах.

Шон понимающе взглянул на нас, мотнул головой и фыркнул.

Глава 23

Знание некоторых принципов легко возмещает незнание некоторых фактов.

К. Гельвеций

Жизнь текла своим чередом. Цвели одуванчики, мы с Асом готовились к сессии, по вечерам учили «Практическую магию», вместе ездили верхом, а потом сидели на сеновале и грезили о драконьих крыльях. Иногда мне снилась дальняя горная страна, где садилось солнце, но, слава Ларише, шахмат по ночам больше не было. Идиллия продолжалась до субботы, когда прилетевший Шон ткнул пальцем в висевшую над моей кроватью записку:

«Показать часы Шону!!! »

Записку, кстати, писала Бри. Она же её и прилепила, я сама всё время забывала это сделать…

— Что за часы? — заморгал на меня карими глазищами Шон. И внезапно прищурился: — Ну-ка, двигайся ближе и смотри в глаза! Ни фига ж себе! И как я раньше не заметил?

— Что там? — занервничала я.

— В твоих мозгах кто-то покопался. Ничего страшного вроде нет, но с этими часами что-то неладное. Откуда ты их взяла?

А он что, не видит? В часовой мастерской, когда мы были в Ларране. Там ещё мастер симпатичный был. Только лица я не запомнила…

— Не запомнила? С драконьей памятью? — хмыкнул Шон. — А сами часы где?

— Мои — в тумбочке.

— Что значит — твои? А есть ещё чьи-то?

— Ну да. Я первые Асу подарила. Для него и выбирала, а мастер как будто понял, меня похвалил и ещё эти дал. Ой, я же брать не хотела… — мой голос упал, — …но почему-то взяла.

Шон уже извлёк из тумбочки серебряный листок плюща с жуком-оленем. Безошибочно нажал на спинку жука, чтобы распахнулись надкрылья. И присвистнул:

— Радужный алмаз! Никогда не встречал такого цвета!

Как радужный алмаз?

— Тим, — голос Шона был очень серьёзен, — похоже, я напророчил. И Ас тоже… Его часы, кстати, потом посмотрю. В этих зла нет. Но магия есть, и такая, что я её понять не могу. Даже не магия, отпечаток, аура… Знаешь, кто из богов любит мастерить для забавы механические игрушки? Брат Лариши, Дианур. А часовой мастерской в Ларране по этому адресу нет и никогда не было. Поверь, я точно знаю. Хотя, возможно, если ты придёшь, она снова окажется там. Послушай меня, кузнечик. Может быть, тебе стоит притормозить… Быть любимцем богов — это чаще наказание, чем награда. Если боги обращают на кого-то внимание — скорее всего, скоро в пантеоне появится новый великомученик. А я для тебя такой судьбы не хочу.

Почему-то стало зябко. Зачем мне это? Сначала герцогство, теперь Дианур… Вот Ларишу я люблю, а его — боюсь.

— Правильно боишься. У богов свои интересы. Хотя иногда это всё же награда. Например, Астер исполнила интересное пророчество, выйдя замуж сразу за двоих. Уж поверь, в твоём возрасте она ничего такого не планировала, это ей Мать Всех Драконов подсуропила. Но, видишь, всё оказалось к лучшему. Хотя до того, как это лучшее наступило, их всех пришлось вытаскивать с того света. То есть конец истории мог оказаться совсем другим…

Шон вздохнул и привалился к стенке:

— Иди под рукав? Буду присматривать за тобой ещё тщательнее. А ты, если случится что странное или что-то пойдёт не так — сразу зови меня — вместе выпутаемся. Кстати, с тобой ничего чудно го в последнее время не происходило?

Не знаю. Вот вилки ненормальные сделала. Хочу изваять вазу — крутится в голове. А трёхмерная должна выйти ещё интереснее. Драконьи горы снятся. А шахматы больше — нет.

— Поподробнее о шахматах. Гм-м… Ничья, говоришь?

Кивнула. Ну, мало ли что привидится? Мне в детстве свиной хлев и лопата каждую ночь являлись…

— Угу, что. Или кто. Например, партия в шахматы с владельцем часовой мастерской, который решил сам тебя рассмотреть поближе. И, похоже, счёл к чему-то пригодной…

— Шон, хватит, — попросила я. Плохо закрывать глаза на происходящее, но иногда это необходимо. Сейчас меня трясло нервной дрожью. Я так старалась стать сильной, научиться защищаться, давать отпор, стоять на ногах — и оказалось, что делаю всё это лишь затем, чтобы стать пешкой сил космического масштаба, до которых мне никогда — принципиально никогда! — не дорасти и с которыми не сравняться и не справиться. И которые сделают одним мизинцем со мной всё, что захотят. Выходит, зря я старалась…

— Жуть какая! Ты так живо это представила, что я сам почувствовал себя испуганной мышью в стае голодных котов, — поёжился Шон. — Успокойся, всё не так страшно. Боги подталкивают, но не заставляют. Вот, например, до Астер была Рамин. Я так понял, что это была предыдущая попытка исполнить то пророчество. Но Рамин не захотела — и упс! — пришлось богам потерпеть ещё пятьсот лет. Так что сейчас просто будь поаккуратнее, держи меня в курсе всего и не делай резких движений. Прежде чем сказать «да» всё равно кому и всё равно на что, спроси свою чёрную уховёртку, которая дрыхнет этажом ниже. Мозги у него работают, и тебя он любит.

— А что за пророчество? — оживилась я.

— Подрастёшь — расскажу. Астер, думаю, разрешит.

Я надулась. Что он твердит — подрастёшь да подрастёшь? В ворону — нельзя, пророчество — нельзя, ядерную трансмутацию — тоже нельзя!

— А как часы появились, резерв не стал быстрее расти? — поинтересовался вдруг Шон.

— Не знаю. Он у меня и так просто прёт — я сейчас чуть-чуть до сорока двух вёдер не дотягиваю. Но Дианур — это же бог человеческой магии?

— Одно тащит другое, — пожал плечами Шон. — У тебя крови драконов и магов — почти поровну. Так что не влиять не может. Ну, это как ноги бегают, или руки махают — но и тут и там в итоге тренируется сердце.

Я неуверенно кивнула.

— Ладно, уже почти час языками чешем. Давай устраиваться и заниматься!

— Шон, можно я ещё чуть-чуть рядом посижу? — попросила я.

— Ну, сиди.

Подумав, просунула одну руку между спиной Шона и стенкой, вытянула вторую и сцепила пальцы в замок у него на животе. Худющий он какой! Как Ас… Но как мне тепло и уютно рядом…

Шон, улыбнувшись, рассеянно погладил меня по голове.

А я задумалась над тем, что он рассказал. Как там? «У хорошего правителя совесть должна быть размера больше среднего». Но боги выше и могущественнее любого земного владыки. Как обстоят дела с совестью у богов? Она у них вообще есть?

— Ну ты загнула, кузнечик. Я разумею так: если бы мне пришлось выбирать себе одного бога, я бы выбрал Мать Всех Драконов или Мать Всех Эльфов. Потому что матерями они зовутся не просто так. Детей у них не так много, и отношение к ним иное — не зря богини позаботились дать расам древних дар бессмертия. А вот люди размножаются быстро, живут недолго и, прости, скажу прямо, для богов они — расходный материал. Прикинь, ты сама бы могла серьёзно принимать в расчёт желания и страдания комаров, весь срок жизни которых — пара дней?

Я помотала головой. Как-то мне такая постановка вопроса совсем не приглянулась.

— Ты — драконёнок, это уже ясно. Вот и относись к себе, как к дракону, а не как к комару. Ладно, давай всё же заниматься. А присматривать я за тобой буду — если недогляжу, Мрак мне дырку в темечке продолбит, — улыбнулся Шон.

— Шон, а где живут боги?

Шон ошеломлённо уставился на меня.

— Зачем тебе?

— Я думаю о Хашурге. Если у него есть логово, то, может, с ним можно что-то сделать?

— С кем, с ним? С логовом или с Хашургом?

— С обоими. Или с кем получится.

— Гм. Вообще говоря, Хашург ближе всех к демиургам — творцам драконов и эльфов. А у тех обители есть. Вот только орки вряд ли нам расскажут, куда надо идти, а земли за горами — тысячи и тысячи лиг… На таких просторах злобомеры не помогут.

— Я подумаю…

— Как надумаешь, поделись. Интересно! — Шон хихикнул и взъерошил пятернёй волосы на макушке. — Отпускай меня, клещ драконий. Хватит отлынивать — давай заниматься!

В следующий раз я увидела Шона во плоти с утра пораньше в понедельник. Не успела Бри с зубной щёткой наперевес выйти за дверь, как он выпал из портала у нашего шкафа. Я и сама хотела поговорить с учителем — потому что ночью снилась какая-то фигня. Точнее, сон запомнился один, но шибко странный.

Примерещилось лицо — красивое, даже прекрасное, в золотистом ореоле. Которое потянулось ко мне. Как мне с перепугу показалось, с намерением поцеловать. Я целоваться непонятно с кем посреди ночи совершенно не рвалась, поэтому к обычному щиту добавила тыкву на голову с торчащими наружу колючками в три пальца длиной. Лицо напоролось, выругалось и испарилось.

Всё бы хорошо… но, проснувшись, я обнаружила, что из дыр в подушке лезут пёстрые перья. Похоже, намагиченный во сне щит был вполне себе настоящим.

— А что он сказал? — поинтересовался Шон, ероша пятернёй волосы на макушке.

Я задумалась. Потом вспомнила:

— Что-то про дракона тролльего, который девчонку запугал.

— Аа-а… ну тогда всё понятно, — кивнул Шон.

Я захлопала глазами. Что понятно?

— Накинь что-нибудь. Для наглядности давай накоротке смотаемся в Ларран, по пути расскажу. О перекличке не думай, Аса и Росса я предупредил.

Договорив, Шон отвернулся к стене.

Ладно. Натянула, не снимая ночной сорочки, штаны. Сбросила сорочку, надела тунику, впрыгнула в сапоги. Щёлкнула пальцами, прибирая волосы. Я уже давно сообразила, что если магия эталонных состояний позволяет творить на голове неактуальные для меня каскады и водопады из локонов и кос, то уж просто подворачивать так волосы сама Лариша велела!

— Готово. Пошли?

Шонов портал перенёс нас в знакомый мне уже зал Прибытия в здании Совета Магов. И что мы тут потеряли?

— Сейчас поймёшь! — Шон усадил меня на обитый красным плюшем деревянный диван у стены. И ткнул пальцем в изваянную из золотистого камня статую в торце огромного зала: — Никого не напоминает?

Ну да. Сидящий на троне бог знаний и человеческой магии Дианур с одним из своих символов — вороном — на плече. Высоколобый, безбородый, прекрасный и… — сглотнула, — подозрительно знакомый!

— По вытаращенным глазам вижу — узнала! — хихикнул Шон. — Вот после того, как он напоролся на ласковую встречу у тебя, его ворон — он, оказывается, тоже вполне реален, — явился Мраку и устроил нам всем нахлобучку. По сути передано следующее: ничего плохого тебе не хотят и выбор у тебя будет. С тобой, оказывается, собирались поделиться Силой — для чего-то та тебе может понадобиться. Кстати, вот эта часть мне совсем не понравилась. Часы носи: Лариша к ним тоже руку приложила — они помогут тебе и твоей любимой уховёртке оказываться в нужное время в нужном месте, как это случилось в Храме. Ведь приди вы на десять минут раньше или на пять позже… ну, сама прикинь… — Вздохнул. — Вы бы ничего не увидели, Арисия бы убили, а в Империи начался бы бардак с непредсказуемыми последствиями. Ещё часы помогают расти резерву.

Я закивала. А потом нахмурилась.

— Что не так? — наклонил набок голову Шон.

— А целоваться зачем? — недовольно сморщила я нос.

— Скорее всего, просто удобный способ передачи Силы. Ну и для удовольствия. Боги тоже люди. А ты стала уже не просто хорошенькой, в тебе, что называется, есть изюминка, — выдал Шон, глядя мне в глаза. Весело подмигнул: — Была б страшная, изыскал бы другой способ.

Угу, хмыкнула я, поленом по башке приложил бы… Передавая Силу.

— Так что как в следующий раз начнёшь в себе сомневаться — вспомни Дианура! — подытожил Шон.

Ой, а если всё было по-настоящему, он не обиделся?

— Даже если обиделся, девушка в своём праве, человек она или дракон. Хотя, думаю, сейчас богам не до обид. Активность Хашурга их крайне встревожила. А ещё человеческие боги сильно в долгу у Матери Драконов. Ты же понимаешь, что без драконьих крыльев и ментальной магии остановить расползание чёрной чумы было бы практически невозможно, а в мире орков человеческим богам места нет. Кстати, насчёт долга — это мысль! Попрошу-ка я Мать тоже приглядеть за тобой. А через год переберёшься в Галарэн, поближе к Драконьим горам, — всё станет ещё проще. Так что не волнуйся, прорвёмся! А сейчас перекину тебя назад, а то на завтрак опоздаешь.

Всё же перед занятиями я потащила Бри в часовню. Поставила свечу любимой Ларише, поблагодарила за то, что та меня хранит. Потом подошла к Диануру. Зажгла свечу человечьим заклинанием — так казалось правильнее:

— Прости, если я тебя обидела. Я буду стараться и постараюсь сделать всё, что надо. — Помолчала. А потом, неожиданно для себя, добавила: — Только помни, что я — дракон.

Свеча мигнула. На секунду из-за игры теней показалось, что по лицу статуи скользнула мимолётная улыбка.

— Тим, на медитацию опоздаем, — дёрнула меня за рукав Бри.

Взявшись за руки, мы выбежали из часовни.

Аскани я пересказала всё уже вечером. Правда, не совсем всё. О тыкве с колючками показалось разумным умолчать — не хватает ещё, чтобы Ас приревновал меня к Диануру!

Ас покачал головой:

— Я согласен с Шоном. Что-то тут не так… Говоришь, часы помогают растить резерв? Ладно, буду носить…

— Ой, Ас, спросить хотела! Кай в соревновании по росту резерва участвует?

— Ведром он отоварился. Ночью — я сам проверял — медитирует. Так что не безнадёжен. Да, отгадай, кто держит первое место?

Я задумалась, а потом сообразила:

— Лив!

— Угадала! — засмеялся Ас. — С меня поцелуй!

Кстати, герцог Саргайл был Асом очень доволен. Жених смеялся, что он теперь не младший помощник пятого секретаря, а старший, причём уже третьего!

Шон выполнил обещание и объяснил нам с Асом азы драконьей ментальной магии.

Правда, начал с того, что отвесил каждому щелбан по лбу, обозвал кузнечиком и уховёрткой и непривычно серьёзным тоном закатил лекцию минут на десять, что магия — она не для баловства и путать или пугать людей для забавы недопустимо.

Мы оба, не сговариваясь, жутко разобиделись. За что он нас так? Ах, для профилактики? Ну ладно, пусть в благодарность ждёт в подарок мою креативную вазу, которую Ас обозвал вывернутым колодцем, на который корова плюхнулась, и посоветовал задвинуть куда-нибудь с глаз подальше. Интересно, что скажет Шон, узрев моё творение?

Задумавшись о вазе, чуть не пропустила начало смысловой части… а послушать стоило.

Оказывается, мозги у всех людей устроены одинаково — два полушария, ствол мозга, мозжечок — сотворивший морок Шон бодро тыкал в фантом выросшей из пальца светящейся указкой. Ас согласно кивал, он, начитавшись книг по целительству, уже был в курсе, что за зрительные образы отвечает затылочная доля, за тактильные ощущения — теменная, а за мыслительные процессы — лобная. Я же с какого-то момента заблудилась в извилинах, как в лабиринте…

Шон взглянул на меня, фыркнул и сообщил, что у него есть интересная книжка о мозгах — сдам экзамены — даст почитать, но запоминать всё мне пока без надобности. Главное — принять факт, что за одни и те же чувства или ощущения у разных людей отвечают одни и те же области мозга.

— А дальше драконы делают так… — По щелчку Шоновых пальцев над иллюзорной черепушкой возникла полусфера, расчерченная голубыми линиями как глобус.

— Не надо каждый раз считать извилины и искать нужную, — пояснил Шон. — Надо выучить заклинание, привязывающее сферу к голове и подстраивающую её по реперным точкам под конкретные мозги. И задавать координаты и воздействие. Нажали в одном месте — отправили человека в сон. Пощекотали в другом — разбудили. Надавили в третьем — тому захотелось пива или приспичило в туалет. Всё ясно? Для начала давайте разберём сон, пробуждение и страх. Последний — зело полезное заклинание. Помогает избежать кучи проблем. Зачем лишний раз с кем-то драться, если можно просто шугануть?

Ещё Шон рассказал, что гномы при помощи злобомеров таки ж отыскали вторую проклятую печать — та оказалась спрятана в одной из запретных пещер с могилами предков. Если бы поисковые партии с истинно гномьей педантичностью и въедливостью не обшаривали всё, переворачивая каждый камень, — и не нашли бы.

— Теперь у нас есть две.

— Как думаешь, сколько их всего? И что ты будешь с ними делать? — встряла я.

— Думаю, должна быть ещё одна где-то на Восточных островах — как там снег совсем сойдёт, начнем искать. И, возможно, в вашем герцогстве. А может, и нет — не исключено, что в Ларран покойный Ансоний притащил именно её. Пока я одну заморозил, а вторую отволок на Луну — экспериментировать. Вот тут-то и выяснилась интересная вещь. Во-первых, я не могу разглядеть структуру этой штуки не только на атомном, но хотя бы на молекулярном уровне — магическое зрение не работает! Она настолько пропитана эманациями зла, что кажется чёрным пятном. Но это цветочки. Эту дрянь — я уже проверил — невозможно расколоть, расплющить, она не плавится в драконьем огне, не растворяется в кислоте… Ну, в принципе, если приспичит избавиться, можно отправить её в космический полёт по незамкнутой траектории… Но хотелось бы понять!

Ас нахмурился.

А я задумалась, как же бороться с богом, если мы с каким-то камнем ничего сделать не можем?

Глава 24

Быть естественной очень трудная поза — долго не выдержишь!

О. Уайльд

Планы на лето окончательно определились. После сессии, в июне, нас ожидала сдача «Практической магии». Я боялась куда меньше, чем оставшегося позади законодательства, а вот Ас с Тин при упоминании экзамена заметно напрягались.

Неделю после дня летнего солнцестояния нам предстояло вместе с Шоном провести на викинговских островах. Я относилась к мероприятию с опаской — воспоминание о том, что родителей убили именно викинги, а загадочные Урмаг и Френдир так и не найдены, грызло настырным червяком беспокойства.

Ас, которому передалось моё настроение, предложил следующее:

— Тим, мы так и эдак собирались этим летом в Зелёную Благодень. Пора перевезти твою маму, герцогиню Лийсу, в фамильный склеп. Следующим летом заниматься этим будет некогда — сразу после экзаменов мы тронемся на юго-запад, к Галарэну. Да и тогда придётся поспешить, чтобы успеть до августовских приёмных экзаменов. И у меня тоже есть тревожные предчувствия… Как ты смотришь на то, чтобы съездить в Благодень сразу же, как сдадим «Практическую магию»?

Ну да, у нас будет свободная неделя, даже больше. Только… только, если честно, я совсем не рвалась в деревню, где родилась. Ничего, кроме жутких воспоминаний и тяжёлого расследования обстоятельств маминой смерти, меня там не ждало… но ехать было надо. И Ас прав — что бы нам ни предстояло на Восточных островах, лучше плыть туда с лёгкой душой.

— Да, смотри, как интересно получается. — Ас прищурил тёмные глаза. — Верховный конунг Восточных островов — как там бишь его зовут — Ульхдаттвар Могучерукий? — так и не понял, кто такой Шон. Но зато он наверняка знает, что мы с тобой учимся в «Нарвале». Кого из нас он считает наследником герцогства — сказать не берусь. Но очевидно одно: мы не должны выглядеть как бедные сиротки — иначе уважения не дождёмся никогда.

— Платье у нас есть… и время пошить новое, если надо, тоже, — отозвалась я, проникшись серьёзностью Аса. И задумалась: что делать на викинговских островах в пышном длинном платье? Дурь какая-то. Представила, как в своей обширной юбке карабкаюсь на спину мамонту… свесившийся тому на башку подол, хлопающие из-под него уши… ну точно, дурь махровая!

— Я не о платье. Я о свите. Нам с тобой положена подобающая свита.

Какая ещё свита?!

— Думаю, из взрослых поедут Бредли и Танши, и можно взять кого-нибудь из адептов. Например, Лива. Этот мелкий, зато юркий.

— Зак уезжает с Бри сразу после экзаменов. Кир отчаливает вообще в мае… — вздохнула я. И уставилась на Аскани: — Ас, послушай, я для себя решила, что если Кай достойно себя покажет в учёбе и прокачке резерва, дать ему шанс быть полезным и подзаработать. И выглядит он очень презентабельно. Что скажешь?

— Не уверен. Но, если хочешь, давай предложим.

Да я не особо хотела… но так казалось честно. Я же обещала. Не ему, себе. А слово нужно держать.

Ещё Аскани всерьёз взялся за мои манеры.

— Тим, мне очень нравится твоя искренность, живость и непосредственность, но беда в том, что ты не сдерживаешься, даже когда рядом посторонние. И что твоё поведение не соответствует статусу.

Я сердито уставилась в серьёзные тёмные глаза жениха:

— И что именно тебе не нравится? Что я делаю не так?

Ас спокойно пожал плечами.

— Есть общее правило, не мной изобретённое. Чем выше социальный статус человека, тем шире его словарный запас. Ты всего на одну ступень ниже Императрицы, и вдобавок ты — маг. Согласна? Оцени сама, насколько богаче стал твой лексикон с тех пор, как ты пришла в школу. И насколько точнее и ярче ты стала формулировать мысли.

Я кивнула. Он прав. Действительно, и словарь стал не в пример богаче, и горизонты раздвинулись, и теперь я часто думала о таких вещах, которые раньше бы мне и в голову не пришли. Но при чём тут манеры?

Ас чуть лукаво улыбнулся:

— А вторая часть того же самого правила гласит, что чем выше человек стоит, тем сдержаннее его поведение, лаконичнее манеры, спокойнее лицо. Вспомни, ты хоть раз видела, чтобы леди Астер или лорд Арден начинали махать руками, аки ветряная мельница, выпучивали глаза или разевали от удивления рот?

Уел.

Руками я давно уже не махала. И челюсть научилась держать на месте… ну, почти научилась. Но вот не таращиться и не моргать по сто раз в минуту, выражая удивление, никак не выходило.

— Справишься, — улыбнулся Ас. — А я помогу. Возьми за образец леди Астер, и всё получится. Хорошие манеры ещё никому не повредили. При этом играть в голкири или расквасить нос какой-нибудь Миире они тоже не мешают.

Тогда ладно. Постараюсь.

* * *

Тол и годовщина её свадьбы — приходились на последний день апреля. Но поскольку в это же время в разгаре была посевная, леди Астер разумно рассудила, что уместнее сдвинуть праздники, чем ежегодно отрываться от работы в самую горячую пору и ежегодно же по осени пожинать плоды весеннего легкомыслия. Так что справляли в мае — и восшествие, и свадьбу, и, до кучи, завершение сева.

Такой паники, как перед декабрьским балом, у меня уже не было. Ас сказал, что за полгода в моде не произошло ничего драматического, так что платье, в котором меня представляли ко Двору, сгодится. К нему можно надеть на шею не жемчуг, а что-нибудь другое. Например, к бежево-сливочной ткани с зелёным шитьём и моим карим глазам прекрасно подойдёт подаренное им ожерелье из топазов и изумрудов. Бриллианты он брать не рекомендует — пока не по возрасту. Волосы можно украсить изумрудными же нитями и заколками — у нас такие есть.

Кстати, собираюсь ли я прокалывать уши?

Я нервно попросила уши не трогать.

За столом я оказалась между Аскани и Элдредом. Эл вёл себя мило и непринуждённо, сообщив с ходу, что Ри меня очень хвалила.

— А где сама принцесса Ринон? — спохватилась я.

— Вероятно, читает на древнеэльфийском на потолке в библиотеке, — пожал плечами Эл. — Как во дворец прибывают гости, сестру не дозовёшься и не отыщешь. — Голубые глаза принца весело блеснули. Брошенный в сторону взрослых взгляд был короток, но я успела понять, куда он направлен — на сидящего рядом с Астер молодого человека в бронзовом. Явно не эльф — слишком широкоплеч, но лицо, может, даже прекраснее эльфийских — брови вразлёт, соколиные каре-золотые глаза, прямой нос, ямочка на подбородке. Кто это? Любопытно, но спрашивать неудобно — попробую тихонько узнать потом. Но факт, что это и есть тот дракон, встреч с которым избегает маленькая Ри, сомнению не подлежал. Нахмурилась — смущало то, что он совсем взрослый. Ри этим летом будет всего лишь десять — а сколько ему? Хотя что я? Для древних рас плюс-минус триста лет — ерунда. Вот только свободен ли он? Наверное, да. Если бы не был, вряд ли бы так обхаживал леди Астер, заставляя её смеяться своим шуткам, подливая рубиновое вино в хрустальный бокал… И — как интересно! — сидящий рядом Тиану смотрит на происходящее с улыбкой, а вот лорд Арден хмурит безупречные светлые брови.

— Тим! Ти-им!

Ой, кажется, я слишком засмотрелась на прекрасного дракона.

— Смотришь на Шаоррана?

— Кого?

Ри неровно дышит к кронпринцу Тер-Шэрранта? Но, думаю, мне не стоит показывать, что я это поняла, — в семейные тайны меня никто не посвящал, а лезть без спросу — неучтиво.

«Тим, кого ты там разглядываешь? » — пришло недовольное со стороны Аса.

Ну, вот этого мне и не хватало… Долго ещё его заносить будет?

«Тот красавец в бронзовом — кронпринц Тер-Шэрранта Шаорран».

«Я в курсе. Мы с ним знакомы», — холодным тоном отозвался Ас.

Вот это да! А мне не рассказал! Боится, что ослепну от драконьей красоты? И тоже к потолку прилипну? В обнимку с талмудом о жор-рыбе?

«Ас! Посмотри на Астер, ты ставил мне её в пример. Принц за ней ухаживает, а она только смеётся. Да, она учтива, любезна — но как думаешь, у мужей есть повод подозревать её в неверности? »

«Ох, Тим… — Я почувствовала волну смущения, пришедшую от Аскани. — Прости, я опять… Понял, больше не буду».

Я задумалась. Не могу поверить, что умница Ри запала только на внешнюю красоту. Значит, она увидела в Шаорране что-то большее, намного большее… Хотя если он — сын поразившей меня Аршиссы — там не может не быть большего.

— У них с мамой старый спор — кто кого перетанцует — поглядишь потом на балу, — рассмеялся Эл. — Пока мама ведет в счёте. Шаорран шутит, что эльфийская кровь — это несправедливое преимущество, и мамины победы надо делить на два.

Ужин продолжался. Ас подсказывал мне, что ковырять какой вилкой, Эл смешил.

Кронпринцесса Брианн сидела с другой стороны от брата. Мы вежливо поздоровались, но на том общение и закончилось. Ну, если не считать нескольких косых взглядов, брошенных с обеих сторон.

Шона нигде не было. Наверное, снова был занят или же предпочёл коллективному торжественному ужину одинокое угрызение копчёной конечности какого-нибудь невезучего, но вкусного куду в приватной обстановке за интересной книжкой.

Появился Шон на балу, причём не в своём любимом чёрном балахоне, а в прекрасно скроенном сером, цвета грозовой тучи, камзоле. Штаны и замшевые невысокие сапоги были чёрными, рубашка — белоснежной, с серебряным шитьём. Вид совершенно непривычный, но, на мой взгляд, смотрелся Шон лучше блистательного принца Шаоррана. Небрежно помахал нам издали рукой и тут же пригласил танцевать незнакомую мне белокожую рыжеволосую леди в васильковом платье. Та была явно польщена. А я не могла понять свои чувства — с одной стороны, здорово, что наставнику хорошо, с другой — ощущалось явное желание опрокинуть в декольте рыжеволосой кремовницу с фисташковым мороженым. Мысленно дала себе по лбу — Шон мне учитель и друг, а не собственность.

⇐ Предыдущая 17 18 19 20 212223 24 25 26 Следующая ⇒