ФОТОГРАФИИ 11 страница

ДругомуисточникуГарниговорит: “Всестроилиогромныепланы. Те, ктонесгроб, должныбылибытьблизкимилюдьми. СрединихдолжныбылиприсутствоватьОззи, Руди, Кевин, аегобратнехотелбытьсрединих. Язаметилэто, исразурасхотелтамприсутствовать, всеглазелинаменя. Всесмотрелимнепрямовглаза, хотелиувидетьтамболь. Этодико. Ониищуттебя, сканируютдушуилитипатого. Такчтотеперьязнаю, почему, когдалюдиумирают, многиелюдиодеваютсолнцезащитныеочки”.

Гарнипродолжает: “Ясказалсебе: “Так, напохоронахбудетмноготакихлюдей. Ияэтогосовсемнехочу. Ненавижу, когдаменяизучают”. Ияушел, ирад, чтонеостался, потомучтоегопохороныпревратилисьвкакой-тоцирк. Тамбылилюди, которыедаженезналиРэнди. Они тупо болтались как говно в проруби, у них была истерика, припадки и прочая фигня. Ктозахочетнаэтосмотреть? Наегопохоронахдажепросилиавтографы. Простотрэшкакой-то. Дажеегосемьяпризналась, чтовсеэтобыло ужасно. Ярад, чтоневиделвсегоэтого”.

Келлипродолжает: “Когдачеловекумирает, всеговорят: “Даэтобылсамыймилыйпареньвмире. Какойхорошийчеловек”, дажееслиэтотпареньбылкускомговна. НосРэндиделодругое. Онивсамомделебылоченьхорошимчеловеком. Тотещешутник. Онлюбилразыгрыватьлюдей, ивременамиунегополучалисьзлыешутки. Ноонникогданехотелникогообидеть”.

Келлидобавляет: “Онбылоченьмудрымпарнем, помогалтеберешатьпроблемы. Онбылоченьинтуитивнымиоченьчувствительным. Сдобрымсердцем. Игранагитаре– этотакоемасштабноедело, поэтомуонпосвятилвсесвоевремяей. Тоестьтебе, наверное, пришлосьбы провестирядомсним 24 часа, чтобыузнатьеговнегитарнойжизни. Когдаонпоглощалсвойобед, гитаралежалаунегонаколене, имеждуперекусамионигралнаней. Когдаонсмотрелтелек, онигралнагитаре. Гитарабыласнимповсюду. Тебебуквальнонужнобылоехатьснимводноймашине, чтобыонбылзарулем. Толькотогдаоннеигралнагитаре. Поэтомуоченьнемногиехорошоегознают. Многимкажется, чтокромегитарыэтотчеловекбольшеничемнеинтересовался. И, намойвзгляд, этопридаетемунекоторуюзагадочность”.

ПилУилкинсонбылнапохоронах. Вотчтоонрассказывает: “Ядалсебеобещание, чтонапохоронахРэндиясделаювсе, чтовмоихсилах, чтобыпродолжитьстогоместа, гдеостановилсяРэнди. ЭтобылподростокизБербанка, которыйобожалнемногопошуметь. Яработалдоседьмогопота, чтобыполучитьсамыйбыстрый, самыйэнергичныйстиль, какойтолькоможно. Ияговорюэто, потомучтовкакой-тостепениястаралсяпродолжитьстогоместа, гдеостановилсяРэнди. Знаю, чтоэтоамбициозныецели, ноРэндихотелбыотменятогоже. Онкак-тосказалсвоейДжоди, чтонаеговзглядялучшийгитаристизтех, скемонкогда-либоработал”.

ГоречьотутратыРэндиимеетглубокиекорни, онавеликаипосейдень. “Ячувствуюогромнуюбольотутраты, онапреследуетменядосихпор” – рассказываетГарни. СантаКруздобавляет: “Сейчасявспоминаютедобрыевремена, когдамыбылисним, носдругойстороныясамникогданебылнакладбищеодин. Дляменяэтослишкомтяжело. Обычнояезжунаегоденьрождения, когдатамсобираетсянарод. Иэтобольшепохоженапраздник”.

ДонЭйризналРэндивсеготримесяца, ногитаристпроизвелнанегоогромноевпечатление: “СмертьРэнди– этосамоетяжелоеизтого, чтомне пришлосьпережить. Этото, чегониодинизнасникогданесможетпонять. Знаю, чтомногиеговорят: “Ой, дагруппа– этотусыинаркота”. Ноэтодалеконевсегдатак. Рэндиоченьсерьезновоспринималто, чемзанималасьего группа. РэндииОззижелали ейтолькосамоголучшего, инамойвзглядтакивсеибыло”.

ПослепохоронРэндиОззииШэронпришлосьнайтиответ, чтоделатьсконцертамитура “DiaryofAMadman”, аведьонбылрасписандоконцагода. Оззирассказывает журналу “GuitarWorld”, чтопоначалухотелзавязать: “ЯсказалШэрон, чтовсекончено. Типаэтопредупреждение, этознаквмоейкарьере”. Шэронответила: “Нет, мы неможемостановитьсясейчас. Рэндибыхотел, чтобымыпродолжали”. Реальностьтакова, чтомасштабныерок-турытипаэтогооченьредкопростоостанавливаются, дажееслигруппавыведенаизстрояблагодарякакому-точрезвычайномупроисшествиютипасмертиодногоизучастников. ВданномслучаетолькоудалениесамогоОззимоглобырезкоостановитьгигантскиймеханизмвродетура “Diary”. Слишкомужмноголюдейбылопривлечено, даинемалоденегвложено, чтобыонсостоялся. Впередиугруппыбылконцерт 5 апрелявMadisonSquareGarden, ипереднимистояланепростаязадачапопоискугитариста, которыйбысумелсыгратьгитарныепартииРэнди.

Спустявсеэтигодынекажетсянеразумным, чтоОззивернулсянагастролитакбыстро, кактолькомог, учитываяогромныйуспех, которогоондостигвпоследующиегодыикоторогобыпростонебыло, еслибыонрешилсдаться.

Несмотрянаэто, смертьРэнди, миниатюрногопарнясмощнейшимгитарнымзвуком, передкоторымпоклоняетсяцелоепоколениепоклонниковрока, сталаогромнымударом, имногиефэнытакникогдаинесмоглипроститьОззизато, что тотпродолжилсвоюкарьеру. Вероятно, этоусиливаетсяпараллельнойситуациейвуспешнойстадионнойрок-группеLedZeppelin, чейбарабанщикДжонБонэмумер 18 месяцамиранее. Врезультате, оставшиесяучастникираспустилигруппувдекабре 1980-го, иэтособытиебылоещесвежовпамятиучастниковгрупп.

Оззипонимал, чтостолкнется снекоторойвраждебностьюзато, чтогруппарешилапродолжатьбезРэнди, объяснивсвоюпозициювпродолжительноминтервьюжурналуHitParaderвследующемгоду. “Япродолжаюспрашиватьсебя: “Почемуон? ” Лучшебнаегоместебыля, ведьонбылсовсемребенком – скорбитОззи. “Помню, чтовденьегосмертиядумал, чтоэтоединственныйспособостановитьэтогозасранца. Онбылслишкомхорош. Этобылочутьбольшегоданазад…”

“Меняохватилобезумие, когдаэтопроизошло” – вспоминаетон. “Янискемнеговорил, невыходилнаулицу. Янеделалничеговтечение 10 дней. Тупосиделвкакой-тодыре. Икаждоеутропросыпалсясмыслью: “Онсегоднянепридет”. Отэтогоуменяпростоехалакрыша, новотвамкое-что, отчегоонаехалаещебольше. МысделалиименныекостюмыОззиОсборна–длягруппыикомандыдорожников. Ивотяоднаждывыхожуизотеля, спустянесколькоднейпослеслучившегося, ивижуодногоподросткавэтомкостюме”.

ИзумленныйОззидажетолкомнезнал, какемунаэтореагировать. “Япростонамгновениеонемел” – рассказываетон, “япосмотрелнаэтогопарняиподумал: “Гдеонэтодостал? Мыжездесьещеневыступали”. МояженаименеджерШэронспросилаего: “Гдетыдосталэто, чертвозьми? ” Аонтакой: “Изавтобуса”. Яхотелубитьэтогомелкогопиздюка. ЭтожебылкостюмРэнди. Ясказалему: “Снимайэто, или ятебебашкунахуйоторву. Снимай, урод! Кактыпосмел, ебаноеживотное”.

Оззирассказывает, чтофэнынетолькообшарилиповрежденныйгастрольныйавтобус, ноигитаристызасыпалиегосвоимирезюмедляполученияработыРэнди, особеннокогдасталоясно, чтоОззипланируетпродолжитьгастроли. “Этилюдибольны” – гневалсяон. “Ониговорят, чтояболен? Давытолькопосмотритенаних. Тамже полнобольныхублюдков. ТелоРэндиещенеостыло, егоещенеизвлеклиизгорящегосамолета, аониужетрезвонят, мол, яподхожунаэтоместо, ясмогу. Я, конечно, понимаю, чтожизньпродолжается, ноимейтехотькаплюуважениякмертвым. Все, чтонужно этим людям, этовстречасомной”.

Очевидно, испытывающий сильную боль после испытанного потрясения, Оззи злится: “Я человек, вы встретили меня, ущипнули меня, трахнули меня, что угодно. Но в этом мире полно психов, охотников за славой, так я их называю. Все они забывают, что, когда сгорел этот парень, я потерял свою жизнь. Я изо всех сил стараюсь собрать себя по кусочкам, а люди пытаются сделать мне как можно больнее. Они пытаются выставить меня мессией мрака. Я устал от этого. Я не новичок в этой игре. Я занимаюсь этим уже 15 лет, и только что пережил самое тяжелое испытание в своей жизни. “Оззи Осборн решил с ветерком прокатиться на самолете и убить гитариста. Вся эта херня меня не парит. Мне теперь насрать, что они говорят. Я стал врагом народа №1: “Не позволяй своим сыновьям видеться с этим парнем””.

Оззи продолжает: “Я не хотел такого усугубления, но я верил людям. Я сильный человек. Можешь говорить что хочешь, потому что, что бы ты ни говорил, слова мне не навредят. Дело в том, что все идет к тому, что у меня появятся охранники. А потом я начну носить фальшивую бороду. Теперь меня ничто не остановит. И я обязан этим Рэнди. Он был не только прекрасным музыкантом, но и имел мягкий характер. Он не требовал многого, ему не нужно было много в жизни. Он просто делал то, ради чего пришел в этот мир. Он постоянно играл. Он не был заносчивым говнюком. В нем нет ничего плохого, разве что он почувствовал вкус славы и успеха. Это сказалось на нем. Да на всех нас сказывается, но мы выросли из этого. Это что-то вроде этапа взросления”.

“Рэнди был моей гребаной жизнью, моей кровью, моей энергией. Я был его самым большим фэном, а он был моим самым большим фэном, и мы балдели друг от друга. Я научил его всему, что знал сам, все фишкам, всем движениям, все это мы отработали вместе. Мы целыми днями говорили, типа, когда сделаешь так, то я вот так. Это был единение. Это было идеально. Рэнди Роудс и Оззи Осборн были классической командой на рок-н-ролльной сцене, потому что мы прекрасно работали вместе. Мы немало боролись. Иногда кричали друг на друга. Хотел бы, чтобы это все было опять. Эта горечь навсегда останется во мне. Я сумел преодолеть это. Тяжесть в том, что тот, кого я любил, больше нет. Благослови Бог Рэнди Роудса”.

Гитарист, которого решили взять на замену Рэнди, это ирландец, экс-участник GIllan, Берни Тормэ. Задача примерить на себя роль Рэнди для большинства казалась невозможной, но Тормэ, на пять старше своего предшественника, опытный гастролирующий музыкант, все же рискнул. К сожалению, этот опыт не был особенно радостным или простым, как он вспоминает в интервью писателю Диане Пирсон.

“Я играл в группе Gillan в Европе” – вспоминает он. “У нас был альбом NumberOne 1981-го, вообще-то NumberTwo в Англии и всякие такие штуки. Я ушел в июле 1981-го. В перерыве между этим и звонком от представителей Оззи, я начал работать с группой под названием TheElectricGypsies. А еще ездил на гастроли с AtomicRooster в Германии и Италии”.

Продолжает Торме: “Я получил звонок от Дейва Ардена (сын Дона Ардена). Он работал на JetRecords, на тот момент это был лейбл Оззи в Англии. Он рассказал мне о смерти Рэнди. Я не слышал об этом и, говоря начистоту, единственным треком с участием Рэнди что я слышал до этого был “Mr. Crowley”.

На тот момент Оззи не был известен в Европе и Англии так, как он был известен в Америке. “Он был известен своими выступлениями в BlackSabbath. В то время я был глубоко погружен в собственные проекты”.

Торме продолжает: “У меня вот-вот должен был выйти альбом, поэтому поначалу я ответил нет. Я не хотел принимать в этом участия. Дэвид Арден продолжал названивать и наконец убедил меня. По сути говоря, я передумал по двум причинам. Первой был Дейв, который говорил: “Пожалуйста, пожалуйста, группа наверняка распадется, если ты откажешься”. Это была своего рода лесть. Второй причиной было то, что в тот момент у меня совсем не было денег. Я был просто на нуле, плюс я был участником судебного дела против Гиллана. Дейв посулил мне кучу денег”.

Как Торме рассказывает репортеру на веб-сайте Rock’N’RollUniverse, расширенное финансовое предложение от Ардена – это главная причина его согласия на контракт. Кроме того, ему пообещали, что ему не потребуется прослушивание. “Они позвонили еще раз и сказали: “Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста. Больше никого нет”. Я ответил: “Смотрите, вы говорите, что мне не требуется прослушивание? ” А они такие: “Нет, никого другого просто нет, только ты”. И я ответил: “Ну, я не могу”. Тогда они позвонили снова и сказали: “Две тысячи фунтов в неделю”. В тот момент я был без единого пенни. У меня буквально не было ни гроша. И я спросил: “Две штуки фунтов в неделю? Я подумаю. И никакого прослушивания, так? ” И они: “Никакого прослушивания, две штуки в неделю. Только на месяц”. И я такой: “Ладно, я подумаю”.

С осторожностью, достойной уважения, Торме выпросил аванс перед тем, как сесть на самолет. “Я положил трубку и подумал: “Это ужасно огромная куча гребаных денег” – продолжает он, “Я перезвонил им и сказал: “Окей, я не прохожу прослушивание, а еще заплатите мне заранее за первую неделю”. Это звучит ужасно меркантильно, но дело в том, что перед тем, как присоединиться к Гиллану, я уже имел опыт с JetRecords и Арденами. Так что у меня было чувство недоверия к тому, что мне говорят. И они сказали: “Ага, окей”.

Торме объясняет: “В день моего отъезда я не получил никаких денег. Я позвонил Дейву домой, и он сказал, что не понял этого, но что деньги придут мне домой до того, как я сяду на самолет в Хитроу, и что я должен позвонить домой и убедиться в их получении до отъезда. Я купил билет и решил лететь несмотря ни на что. К сожалению, это был билет в одну сторону, а не туда-обратно, как я просил”.

На этом его проблемы не закончились: “Когда я добрался до стойки регистрации, меня отказались посадить на самолет, потому что американский иммиграционный комитет не пустит меня обратно без обратного билета. Я не знаю, изменилось ли что-то с тех пор, но в тот момент было так. Я позвонил домой и узнал, что мне поступило 500 долларов, а не две штуки фунтов. Я снова позвонил Дэвиду и объяснил, что очевидно произошла ужасная путаница, и что я буду готов лететь, как только все разрешится. Вскоре так и произошло, и на следующий день я улетел в Лос-Анджелес. Этот опыт очень напоминал мой предыдущий опыт в качестве музыканта JetRecords, и у меня сложилось еще более скептическое представление обо всем еще до начала работы”.

Проблема с контрактом и подготовка к концертам за столь короткий срок должно быть была непростой, но Торме удалось со всем этим разобраться, как он объясняет: “Я побежал и купил оба альбома, который Рэнди записал с Оззи. Я послушал и подумал: “О Боже! Это будет непросто! ” Я подумал, что это будет что-то в духе “Paranoid” или типа этого, но нет, это явно была не самая простая музыка для исполнения. Короче, я начал упражняться день и ночь. Я практически ничего этого не слышал раньше”.

Услышав музыку, Торме был немного обескуражен: “Я как-то слышал Mr. Crowley по радио, и подумал ух ты, он хорош. Но особо не въезжал во все детали. Поэтому, когда меня спросили, я будучи заносчивым гитаристом подумал, что конечно я смогу справиться. Я купил альбом еще до отлета в США, и просто сказал себе: “Черт! Этот гитарист просто невероятен… разница между его стилем игры и моим была в том, что он, в сущности, был классическим музыкантом, а я нет. Это была борьба. Поэтому в плане аранжировок, соляков и всяких прочих тонкостей это было совершенно немыслимо. Я бы просто не смог. Я страдал от разницы часовых поясов, я был уставшим, напуганным, потому что понятия не имел, как все это будет”.

По приезду в Лос-Анджелес, где он должен был порепетировать с группой перед тем, как отправиться на восток для выступления в MadisonSquareGarden, к своему удивлению Торме узнал, что он был не единственным гитаристом: двое других тоже прослушивались на это место. Да, он получил его, хотя его ждал второй сюрприз: “Короче, я прошел прослушивание, а потом Шэрон говорит: “Берни, а ты можешь отойти к усилителям? И потом говорит: “Это место твое”. Я сказал: “О, круто! ” А она мне: “Но оплата будет не две штуки фунтов в неделю, а 500 баксов в неделю”. А я ей: “Дэвид сказал, что это две штуки фунтов в неделю”. А Шэрон в ответ: “Берни, Дэвид не знает, о чем говорит. Он сидит на наркоте. Это всего лишь 500 баксов в неделю”.

Торме пришлось пересмотреть свое положение, как он вспоминает. “И вот я стою и думаю, что мне заплатили 500 баксов, и больше мне не заплатят. От этого мне стало как-то неловко. Деньги не так важны для меня, но я люблю, когда люди держат свое слово. Всякие штуки типа долины зыбучихпесков меня не устраивают. Единственное, почему я остался и не ушел в тот момент это потому, что я очень любил лично Оззи. Очевидно, он был подавлен потерей друга и учитывая, в каком он был состоянии, он приложил немало усилий, чтобы я чувствовал себя, как дома. Это наверняка было непросто”.

На самом деле, ничего не было просто. Оззи находился в ужасном состоянии по словам Торме. “Я выходил из репетиционных комнат, Оззи плакал, и такая ситуация вряд ли бы кому-то понравилась. Должен признать, и Оззи и Шэрон – это прекрасные люди, они очень хорошо отнеслись ко мне. Но это был настоящий хаос. Потому что все это свалилось на них и, думаю, Шэрон пришлось волочь хомут на себе, потому что если бы Оззи завязал, он бы больше никогда к этому не вернулся”.

Торме подытоживает: “Оззи был очень-очень мил и очевидно скорбел, и был подавлен всем, что случилось. Это был ужасный опыт для всей группы. Я чувствовал, когда приехал туда, что хоть мне и предложили не те деньги, которые поначалу обещали, я должен остаться и сделать это. А там видно будет”.

Торме был встревожен дальнейшими проблемами, когда пришло время выступать. Так как его собственные гитары еще не дошли, ему пришлось играть на арендованном Стратокастере, не самый лучший выбор гитары, учитывая мощный характер риффов Рэнди. И хотя Страты – весьма неплохие инструменты, передаваемый их звукоснимателями сигнал не обладает мощью классического Гибсона, как Лес Пол, принадлежавший Рэнди, не говоря уже о hot-roddedгитарах Sandoval и Jackson. Во-вторых, монументальный сэт “DiaryofAMadman” представляет трудность для любого музыканта, незнакомого с ним. Наконец, ему пришлось использовать эффекты Рэнди, что казалось неуважением, да и педали вели себя немного странно. Торме поясняет эту кошмарную ситуацию: “Мы улетели на следующий день. У меня была репетиция всего концерта на саундчеке. Тем же вечером у нас был концерт. В то время у меня не было ни одной из моих гитар. Все они застряли в аэропорту Лос-Анджелеса, так что пришлось искать гитару, на которой бы я смог играть. Это было просто ужасно! Я был очень напуган. Я играл на гитаре, которая была просто паршивой, плюс я играл песни, которых не знал. У меня был арендованный Страт, и он был просто ужасен. И еще один Страт, который мне купил Оззи в Лос-Анджелесе. Он был неплох, и я до сих пор его храню. Но Стратам нужны педали, чтобы приблизиться к звучанию Рэнди. Мои гитары, педали и усилители лежали на таможне в аэропорту Лос-Анджелеса. В тот первый вечер у меня не было педалей. Кто-то предложил мне использовать педали Рэнди. Я очень не хотел этого делать, но так как других у меня не было, да и без них все это звучало бы дерьмово, другого выбора не оставалось, и я согласился на те, что были. Я никогда не говорил этого открыто, но на мой взгляд это был определяющий момент, когда я решил, что явно не хочу это место”.

“Есть что-то ужасно личное в настройках, усилителях гитариста, в том, какими педалями они пользуются и как настраиваются” – продолжает Торме. “Я реально чувствовал, что такие личные вещи должны были достаться его семье, девушке, а может другу или роуди, а может их стоило сжечь или типа того, но я явно не должен был использовать их тем вечером. Я даже не знал этого парня, и вот я настраиваюсь и использую его педали. Я считал все это неправильным, и, честно говоря, вызывающим печаль. Тем вечером я использовал педали, они отрубились. Никогда в жизни у меня не возникало проблем такого рода с другими педалями. Но пару раз они вырубились ни с того, ни с сего. Но меня они особо не парили. Если бы рядом был Рэнди, он бы попытался помочь мне. Одному Богу известно, в какой переплет я угодил! ”

Торме рассказывает Пирсону: “Я не видел сцену до самого дня концерта. Это было довольно дикое представление. Постоянно только и слышишь, мол, встань тут, а теперь подвинься сюда. Да нет, не туда! Это было огромное сценическое представление, и одной из тех проблем было то, что ты не слышишь, что творится на сцене. Томми Олдридж сидит на вершине пирамиды, так что услышать хайхэты или том-томы было абсолютно невозможно”.

“Тот концерт в MadisonSquareGarden был самым трудным концертом из тех, что у меня были” – вспоминает Руди Сарзо. “Потому что Рэнди очень хотел сыграть на Garden в первый раз в жизни. Было очень непросто взойти на сцену в тот вечер. Все чувствовали то же самое. В сценических элементах, в сэтлисте, везде не хватало Рэнди, и мне никогда не избавиться от этого ощущения”.

“Шэрон очень долго не могла прийти в себя” – добавляет Оззи. “Она не могла слушать концерт. Ей пришлось уйти, когда мы стали играть старые вещи. Или мы передвигали весь этот дом, и она находила какой-нибудь предмет одежды Рэнди. Это ебаное безумие, чувак”.

Торме немного подождал, прежде чем сообщить Оззи, что он останется только на месяц, как договаривались, никаких дополнительных концертов, которые были на стадии переговоров. “Спустя полторы недели всего этого” – говорит он, “Я позвал Оззи в свой номер отеля. Я сказал ему, что не хочу продолжать, хотя готов потусить с ними, пока не подвернется кто-то еще. В тот момент буквально сотни гитаристов мечтали заполучить это место, так что я думал будет не так уж трудно найти замену. Честно говоря, думаю одна из причин, почему ко мне обратились с самого начала в том, что я не слишком агрессивно отнесся ко всему этому. Я не считал это место гигантским шагом вперед. Это не было типа: “Ух ты! Держите меня семеро! ” Я был очень спокоен по поводу всего этого, чистый европеец. Может даже чувствовал себя немного неловко. Я видел несколько цитат по поводу того, почему я не захотел продолжать, дескать, я боялся большого количества людей. Это просто глупо. Каждый музыкант знает, что аудитория в 20 000 зрителей пугает намного меньше, да и в целом проще, чем скажем 50 человек”.

Весь этот опыт был нереальным, да и угнетающим. Оззи боролся с чередой бесконечных проблем, связанных со смертью Рэнди, от атрибутики (Торме: “Помню, что Оззи был очень расстроен, когда узнал, что киоск с атрибутикой до сих пор продает атрибутику Рэнди. Он сказал Шэрон убрать ее, так как он не хотел наживаться на смерти Рэнди. Шэрон ответила, что это дань его памяти”) до бронирования отелей (Снова Торме: “Поначалу я ходил, останавливался в номерах отеля, где я был забронирован как Рой Роджерс, это отельное имя Рэнди. Это было так угнетающе, просто угнетающе”), и само собой его собственное желание продолжать. “Пока я был в составе, у нас было много выходных” –вспоминает гитарист. “У Оззи были проблемы с горлом, и я уверен, он до сих пор скорбел. Должно быть ему было непросто подниматься на сцену без человека, который помог ему снова стать популярной группой. Думаю, что я отыграл шесть или семь концертов, после чего ушел с концами. Все очень хорошо ко мне относились. Я уверен, что все испытывали проблемы, когда смотрели на мою сторону сцены, а Рэнди там не было. Реальность внесла свои поправки”.

Торме в конце ушел спустя месяц или больше. Его спровадили после последней капли щедрости Оззи в качестве признания его заслуг. “Когда я ушел, Оззи выплатил мне те самые две штуки фунтов в неделю, обещанные Дэвидом Арденом, и сверху накинул еще один щедрый подарок. Это тот Страт, который он мне купил. Он был настоящим джентльменом. Всекрупныерок-турыимеют собственные импульсы. Когда они наступает, тяжело остановиться. От них зависит множество закладных, арендных платежей и чеков на оплату. Мне бы не хотелось думать, что я каким-то образом критикую таких людей. Это их выбор, и его тоже нужно уважать. Думаю, что Шэрон использовала это мгновение, чтобы удержать Оззи на плаву”.

Американский гитарист по имени Брэд Гиллис был ангажирован на место Торме, и отправился завершать тур. К Гиллису, основателю хард-рок группы NightRanger незадолго до того, как его пригласили в группу Оззи, обратился друг по имени Престон Тролл, он брат гитарист Пэта Трола из Hughes/Thrallfame с вопросом, не хочет ли он заменить Торме. Он как полагается прилетел в Нью-Йорк и встретился с Оззи в отеле. “Оззи говорит, мол, иди возьми свою гитару” – вспоминает Гиллис, и все просто остановились. Он такой сыграй “FlyingHighAgain”. Когда я добрался до соло, он встает, кладет вокруг меня руки и говорит: “Брэдли, вытащи меня из этой перетряги. И он выставляет меня со словами: “Я нашел нового гитариста””.

Как Гиллис рассказал Джейсону Ричи: “Мне очень повезло, что я получил место у Оззи и это изменило всю мою жизнь. Сразу получить такую важную роль и подражать партиям Рэнди Роудса – это отличное личное испытание, которое мне предстояло пройти. Четыре дня я сидел в номере отеля и разучивал все его партии, а на пятый день я отыграл свой первый концерт в Бингемптоне, штат Нью-Йорк, перед 6000 только с одним коротким саундчеком. Это мой первый раз с группой! Я накосячил на “Revelation (MotherEarth), и Шэрон попросила не играть эту песню в следующий вечер”.

Оззи был в своем репертуаре – он по-прежнему скорбел, только на этот раз ему аккомпанировала вся группа. Он и Шэрон поженились в июле 1982-го после развода с первой женой Телмой, но это мероприятие вызвало смешанные чувства. Как вспоминает Шэрон: “Всю церемонию трудно назвать однозначной. Да, это одно из лучших событий в моей жизни. Но Рэнди и Рейчел не было рядом. А я очень хотела, чтобы они присутствовали при этом. Потому что они очень много пережили со мной и Оззи, плюс наша безумная дружба. Мне бы хотелось, чтобы они видели, что в итоге мы до сих пор вместе”.

За день до смерти Рэнда произошло извержение вашингтонского вулкана MountSt. Helens, при этом погибло 57 человек. Было бы чересчур безвкусно и банально сравнивать эти два события в рамках их воздействия, но опять-таки, спросите любого металлиста определенного возраста, какое из двух событий задержалось в его или ее памяти дольше всего, и получите только один очевидный ответ.

ГЛАВА 9

ОЗЗИ И QUIETRIOT СЕГОДНЯ

Когда вы читаете эти строки, прошло уже более 29 лет со дня бессмысленной, полностью опустошающей смерти Рэнди Роудса. Подробное описание ключевых лет его карьеры, а именно с 1979 до 1982 заняло аж восемь глав и 60000 слов, что говорит об их важности, а три последующих десятилетия можно уместить всего в одну главу – ту, что вы сейчас читаете. В этой главе говорится о том, какими стали эти десятилетияне только для Оззи Осборна, но и для первой группы Рэнди – QuietRiot.

Возвращаемся к осени 1979-го. Влияние на Кевина Дюброу, Руди Сарзо и Дрю Форсайта решения Рэнди об уходе в новую группу, как мы уже заметили ранее, было колоссальным. Шок от потери одного из самых продвинутых гитаристов Калифорнии в одночасье заставил Дюброу назвать группу в честь себя, пригласить нового гитариста по имени Карлос Кавазо и избавиться от барабанщика. “Дрю был в группе вплоть до ухода Рэнди к Оззи” – рассказывает он изданию FullInBloomMusic. “Когда Рэнди присоединился к Оззи, я сменил вывеску на Дюброу, потому что нельзя продолжать называть группуQuietRiot без Рэнди Роудса, только не в ЭлЭй. После чего мы продолжили выступать как Дюброу, но я понял, что Дрю - неподходящий барабанщик для моей музыки, и не подходит мне как вокалисту, потому что я пытаюсь стать лучше как вокалист. Многие говорили мне об этом раньше. Короче говоря, я взял Фрэнки Банали, лучшего сессионного музыканта в Лос-Анджелесе. Он сыграл на пластинке “MonyMony” Билли Айдола, он играл на куче пластинок других групп. Это тихий сессионный музыкант. Название QuietRiot подходит национальной группе лучше, чем Дюброу. Только мы не могли назвать нашу группу QuietRiot, ведь мы были группой местного разлива. Но как только мы стали национальной группой, клеймо Рэнди Роудса больше не имело к нам ничего общего. Вопрос был только в масштабе группы”.

Интересно заметить, что Дюброу считает участие Рэнди в группе клеймом. Совершенно верно, что некоторые группы так и не смогли оправиться от смятения, что они недостаточно талантливы или успешны, чтобы заслужить внимание звезды, которая покидает их в поисках славы на стороне. Однако, в случае QuietRiot мощное, пусть и недолгое, признание их таланта было не за горами.

В сентябре 1982г. в группу вернулся Руди Сарзо, и группе наконец-то удалось подписать контракт на запись с американским лейблом и выпустить альбом под названием “MetalHealth”. К полному шоку всех заинтересованных лиц, альбом мгновенно стал национальным шлягером, сместив с первой строчки“Synchronicity” группы ThePolice в американских хит-парадах, и в итоге был продан тиражом шесть миллионов копий, больше, чем любой другой альбом Оззи за исключением “BlizzardofOzz”.

“Я помню тот день, когда “MetalHealth” поднялся на первую строчку” – вспоминает Дюброу. “Мы были в Рокфорде, штат Иллинойс, и тут слышим новости, что мы на первом месте. Все начали орать и вопить. Никто не мог в это поверить. Кроме того, все были очень напуганы, потому что куда еще стремиться, когда достиг таких высот? Любое действие с этих пор было бы обречено на спад. У всех было такое ощущение, типа, ну и что нам теперь делать? Это было чувство неверия. Все просто онемели в этот момент. Мы работали с марта 1983-го. Мы уже даже не знали, что происходит вокруг. Это было очень странно. Очень таинственно, скажем так”.

Дюброу добавляет: “Самое забавное в этом было то, что я обзванивал всех моих друзей и членов семьи, которые помогли мне этого добиться, и рассказывал им об этом. Я считаю“MetalHealth” и их альбомом тоже, потому что по факту так оно и было. От друзей и семьи я получил гораздо больше поддержки, чем от своей группы и менеджмента. На порядок больше. У меня была группа, которая сделала необходимый минимум. Они не особо парились по этой части, это были не самые целеустремленные люди в мире. Они были немного ленивыми что ли. Эти парни провели отличное турне по торговым центрам Америки, а потом пошли набирать шмотки, а я в это время давал телефонные интервью куче радиостанций”.

Как признается Келли Гарни, этот новообретенный успех оказался непростдля него: “Признаюсь, я очень завидовал. “Отлично, теперь он (Дюброу) станет рок-звездой”. Все подходили ко мне, типа, ты разве не из этой группы? Чувак, готов биться об заклад, ты бы щас не отказался сейчас быть их участником… Каждый раз, когда я читал интервью или видел фотографию на обложке журнала Circus, я говорил: “Урод”. Я завидовал до безумия. В тот момент у меня к нему накопилось много ненависти”.

К сожалению, успех QuietRiot продлился всего несколько лет. Во второй половине 80-х успех крупных хит-парадов обошел их стороной, и теперь они просто группа второго порядка, хотя этот состав до сих пор активно выступает. Дюброурассказывает о том, какой мучительной рутиной были выступления в клубах, когда в составе был Рэнди: “Этобыланеочень-тохорошаягруппа. Рэнди был единственным талантливым участником. Мое пение было далеко от желаемого. В ритм-секции творилась какая-то ерунда. Материал был неправильным. Мы точно не знали, что делать с нашими песнями – некоторые из них были тяжелыми, а другие чуть ли не битловские. После распада группы я сообразил, как изменить написание песен. У группы был отличный имидж. На нее было довольно весело ходить в клубы, но другого такого альбома как “MetalHealth” нам не записать. Мы не были к этому готовы”.

⇐ Предыдущая 8 9 10 11 121314 15 16 17 Следующая ⇒