СПАСИТЕЛЬНЫЕ БОЧКИ

На другой день после сражения с пауками Бильбо и гномы предприняли последнюю отчаянную попытку выбраться из леса до того, как умрут от жажды и голода. Они встали и, пошатываясь, побрели в ту сторону, где, по мнению восьми путешественников из тринадцати, проходила тропа, — но им не довелось выяснить, так ли это. Сумрачный лесной день подходил к концу, сменяясь в очередной раз кромешным ночным мраком, как вдруг со всех сторон вспыхнули огоньки факелов, будто сотни багряных звезд. Из темноты выскочили лесные эльфы с луками и копьями и приказали гномам остановиться.

О том, чтобы сопротивляться, не могло быть и речи. Даже если бы гномы и не оказались в таком безвыходном положении, что сочли за лучшее попасть в плен, все равно с их единственным оружием — небольшими ножами — они бы не выстояли против эльфийских лучников, в темноте попадавших стрелой в птичий глаз, и путники просто сели на землю, ожидая, что будет дальше. Все, кроме Бильбо: хоббит быстро надел свое кольцо и тихонько отступил в сторону. Поэтому, когда эльфы связали и пересчитали пленников, выстроив их цепочкой, невидимый хоббит остался несосчитанным.

И поскольку его не было ни видно, ни слышно, то эльфийские воины, которые потащили пленников в лес, так и не догадались, что Бильбо крадется за ними, стараясь держаться подальше от света факелов. Гномам завязали глаза, хотя, по правде сказать, никакой разницы не было: даже Бильбо, смотревший по сторонам, не разбирал во мраке, куда их ведут, и, в любом случае, ни хоббит, ни гномы не знали, где они находились, когда их поймали. Бильбо еле поспевал за мерцавшими впереди факелами: король приказал эльфам спешить, и они заставляли измученных гномов идти так быстро, как те только могли. Вдруг факелы остановились, и хоббит нагнал эльфов возле моста, переброшенного через темную, могучую и быструю реку. На противоположной стороне, в склоне крутого холма, поросшего лесом, открывались ворота подземного дворца. Величественные буки спускались с холма до самого берега, корни свешивались прямо в воду.

Эльфы со своими пленниками пошли через мост, однако Бильбо помедлил: ему не понравился зияющий вход в подземелье. Но в конце концов хоббит все же собрался с духом, решив, что не бросит друзей, — и едва он успел проскочить вслед за последними эльфами, как большие королевские ворота у него за спиной с грохотом захлопнулись.

Переходы и галереи подземного дворца освещал красноватый свет факелов. Эльфы-стражи пели, шагая по гулким извилистым коридорам, расходившимся в разные стороны. Коридоры были совсем не такие, как в гоблинских логовищах: здесь и дышалось легче, и сами ходы были покороче и не так глубоко под землей. В просторном зале с колоннами, вырубленными прямо из первозданного камня, на резном деревянном троне восседал Король Лесных Эльфов. На голове у него красовалась корона из ягод и красных листьев, ибо на смену лету уже пришла осень. Весной он обычно носил корону из лесных цветов. В руке у него был резной дубовый посох.

Пленников привели к королю. Тот окинул их мрачным взглядом, но велел развязать, поскольку увидел, что гномы измучены и усталы.

— Тем более, что веревки здесь не нужны, — сказал он. — Кто сюда попал — тому не сбежать через мои волшебные ворота.

Он долго и обстоятельно расспрашивал гномов, кто они, откуда, куда направляются и зачем, но узнал от них не больше, чем от Торина. Они были злы и угрюмы и держались, прямо скажем, невежливо.

— Что мы такого сделали, о король? — спросил Балин, который теперь остался старшим из гномов. — В чем наша вина? В том, что мы заблудились в лесу, терпели голод и жажду и попались паукам в сети? Или пауки — это ваши ручные зверушки, ваши слуги, что вы сердитесь, узнав, как мы с ними разделались?

Конечно, от такого вопроса король еще больше разгневался.

— Ваша вина — в том, что вы без позволения ходите по моим землям! — ответил он. — Не забывайте, что это мое королевство, и дорогу, по которой вы шли, проложил мой народ. В лесу вы трижды подстерегали моих подданных, и пытались испортить праздник, и перебудили пауков шумом и криками. После того, что вы здесь учинили, я имею полное право знать, что привело вас сюда! Не желаете говорить сейчас — я буду держать вас в темнице до тех пор, пока вы не образумитесь и не научитесь вести себя, как подобает!

И он приказал запереть гномов поодиночке, напоить и накормить, но никого не выпускать, пока хоть один не согласится открыть всю правду об их путешествии. Однако он не сказал гномам, что Торин тоже у него в плену. Обнаружил это Бильбо.

Бедный мистер Бэггинс! Как томительно тянулись для него дни, пока он жил здесь один-одинешенек, без конца прячась, не смея ни на миг снять свое кольцо, едва осмеливаясь изредка где-нибудь прикорнуть, — разве что в самых дальних и темных закоулках. От нечего делать он стал бродить по окрестностям королевского дворца. Ворота запирались с помощью чар, но Бильбо ухитрялся время от времени выбираться наружу, хотя для этого требовалась немалая прыткость. Лесные эльфы, иногда во главе со своим королем, порой выезжали из дворца на охоту или отправлялись по другим делам в лес или в восточные пустоши, и тогда Бильбо, проявляя чудеса ловкости, проскальзывал за ворота следом за ними. Он сильно рисковал: за спиной последнего из эльфов каменные створки со стуком смыкались и несколько раз чуть не прихлопнули хоббита, — но идти рядом с эльфами Бильбо боялся, зная, что его тень видна (пусть даже слабая и неясная в свете факелов). Кроме того, он боялся, что кто-нибудь нечаянно толкнет его и обнаружит. Однако когда хоббит все же оказывался в лесу, что случалось не слишком часто, он просто слонялся без цели. Он не хотел бросать гномов, да, собственно, и не знал, что ему делать без них и куда идти. Бильбо все равно не мог угнаться за эльфами-охотниками, чтобы проследить их пути в лесной чаще, поэтому так и не нашел дорогу к опушке. Он бродил по лесу, страшась заблудиться, и поджидал случая вернуться в пещеру. Вдобавок, в лесу он всегда голодал, поскольку совсем не умел охотиться, а во дворце ему удавалось добыть себе пропитание, таская припасы из кладовых или еду со стола, если рядом никого не было.

«Я точно неумелый взломщик, который не знает, как выйти, и с тоски грабит один и тот же дом день за днем, — сокрушался Бильбо. — Это самое скучное, самое глупое приключение в нашем злосчастном походе, будь он неладен! Как я устал! Как я хочу домой, к себе в нору, к теплому камину и светлой лампе! » Еще он хотел бы как-нибудь послать весточку магу, — чтобы тот пришел и всех спас, но об этом, конечно, нечего было и думать. И в конце концов Бильбо волей-неволей понял: если здесь кто-нибудь что-нибудь сделает, то только он сам, мистер Бэггинс, один, без посторонней помощи.

За пару недель, украдкой шныряя по пещерам, следя за стражниками, используя всякий удобный случай что-нибудь разузнать, Бильбо выведал, где именно заперты гномы. Он разыскал все двенадцать каморок в разных концах дворца и вскоре выучил к ним дорогу. Каково же было его изумление, когда однажды, подслушав разговор стражей, он выяснил, что во дворце есть еще один узник, еще один гном, — в самом глубоком подземелье. Бильбо, разумеется, догадался, что это Торин, и так оно и оказалось, — хотя далеко не сразу хоббиту удалось его отыскать, подобраться к дверям темницы, чтобы поблизости никого не было, и перекинуться парой слов с предводителем гномов.

Бедный Торин так истомился в подземелье, что устал негодовать на свою злую судьбу и начал подумывать, не открыть ли королю эльфов всю правду о походе за сокровищами (видите, как он пал духом), как вдруг услышал за дверью тихий голосок Бильбо. Торин просто не поверил своим ушам. Но затем, убедившись, что слух его не обманывает, он подошел к двери и долго шептался с хоббитом через замочную скважину.

После этого Бильбо тайком передал остальным узникам слова Торина: пусть гномы знают, что их предводитель тоже здесь, в плену, и пусть все держат язык за зубами, — по крайней мере, пока, до особого распоряжения, — чтобы король не прознал, зачем они выступили в поход. Ибо Торин обрадовался и воодушевился, услышав, как хоббит спас его соратников от пауков. Он вновь решил, что не скажет ни слова про золото и не станет обещать королю эльфов, что в обмен на свободу поделится с ним своими сокровищами, пока остается возможность выбраться из плена другим путем, — иными словами, пока есть надежда, что многоуважаемый мистер Невидимый Бэггинс (к которому Торин теперь проникся глубочайшим почтением) придумает какой-нибудь хитрый план.

Остальные гномы во всем согласились с Торином. Они тоже полагали, что каждому достанется гораздо меньше сокровищ (а гномы по-прежнему считали сокровища своими, хотя сами сейчас сидели под замком в подземелье, а дракон пока был живехонек), если придется делиться с лесными эльфами. Кроме того, гномы верили, что Бильбо обязательно что-нибудь придумает. Как видите, все вышло именно так, как и предсказывал Гандальв, — возможно, он даже рассчитывал, что так оно и случится, если оставить гномов одних.

Однако Бильбо, в отличие от гномов, особенно ни на что не надеялся. Ему не нравилось, что от него одного зависит, удастся ли им спастись. Он предпочел бы, чтобы маг был рядом. Но увы, — скорее всего, сейчас между ними лежал весь необъятный сумрачный Мирквуд. Бильбо ломал-ломал себе голову над тем, что бы такое придумать, пока не почувствовал, что голова скоро лопнет, — но блестящий план никак не являлся. Кольцо-невидимка — великолепная штука, но оно только одно, а друзей — четырнадцать. Однако в конце концов, как вы, наверное, догадались, Бильбо вызволил гномов из плена, и вот как это произошло.

Как-то раз, шмыгая по дворцовым коридорам и закоулкам, Бильбо обнаружил чрезвычайно интересную вещь: большие ворота не были единственным входом в пещеру! В одном месте под нижними этажами дворца протекал полноводный ручей, дальше к востоку впадавший в Лесную реку, которая огибала высокий холм с его волшебными каменными дверями. И там, где подземный ручей выбегал из-под холма наружу, были еще одни ворота. Каменный свод здесь почти касался воды, и с него до самого дна опускалась решетка, чтобы никто не мог ни пробраться по ручью во дворец, ни выбраться оттуда. Однако решетку часто поднимали, потому что через нижние ворота велась оживленная торговля. Если бы кто-то проник этим путем во дворец, он оказался бы в темном туннеле, пробитом водой глубоко под холмом, но там, где ручей протекал под пещерами, в каменном потолке туннеля был вырублен люк, закрывавшийся тяжелой дубовой двустворчатой крышкой. Створки распахивались из туннеля наверх, в королевские погреба. В погребах стояло видимо-невидимо бочек, ибо лесные эльфы, и в особенности их король, любили доброе вино, хоть виноград в их земле не рос. Вино, как и некоторые другие товары, лесные эльфы получали издалека, от своих родичей с юга, или из еще более дальних мест, с виноградников, которые возделывали люди.

Прячась за большой бочкой, Бильбо наткнулся на крышку люка и понял, зачем она нужна, — тогда он задержался в погребе, послушал разговоры королевских слуг и узнал, как во дворец попадает вино и другая снедь. Оказывается, сначала товары из дальних краев доставляли по рекам или по суше к Долгому Озеру. Видимо, на Долгом Озере все еще жили люди. Их город стоял на сваях прямо в воде, подальше от берега, чтобы любым врагам, и в особенности дракону Одинокой Горы, было труднее к нему подступиться. Из Озерного Города бочки с товаром переправляли в королевский дворец по Лесной реке. Иногда их грузили на баржи, а иногда просто связывали в большие плоты, которые гнали вверх по реке при помощи шестов или весел.

Когда бочки освобождались, эльфы сбрасывали их в люк, затем поднимали решетку нижних ворот, и бочки, покачиваясь на волнах, уплывали вниз по течению, — река несла их к востоку и в конце концов прибивала к мыску у самой опушки Мирквуда. Здесь бочки собирали, связывали вместе и сплавляли в Озерный Город, стоявший неподалеку от того места, где Лесная река впадала в Долгое Озеро.

Какое-то время Бильбо сидел и раздумывал, нельзя ли воспользоваться этим люком и нижними воротами для побега, и наконец у него вроде бы созрел отчаянный план.

Эльфы только что разнесли пленникам ужин. Стражи забрали факелы и ушли, и Бильбо остался в темноте. И тут он услышал, как в коридоре дворецкий приветствует капитана стражи.

— Пойдем со мной, — предложил дворецкий, — попробуем новое вино, которое только что привезли. Нынче мне предстоит потрудиться, освободить погреба от пустых бочек. Давай выпьем немного, чтобы работа спорилась.

— Давай, — согласился капитан стражи. — Проверим, годится ли твое вино для королевского стола. Сегодня ночью во дворце пир, не пристало подавать королю неизвестно что!

Бильбо даже затрясло от волнения: он понял, что ему сопутствует удача и можно попытаться немедленно привести в исполнение свой отчаянный замысел. Хоббит пошел следом за эльфами, которые свернули в один из маленьких погребов. Там эльфы уселись за стол, достали два больших кубка, начали пить и весело смеяться. О да, немыслимая удача сопутствовала Бильбо! Только самое лучшее вино способно одурманить лесного эльфа, — но вино, которое пили дворецкий и капитан стражи, похоже, оказалось совершенно особенным: то было крепкое пьянящее вино из прославленных виноградников Дорвиниона. Оно не предназначалось для воинов короля или его слуг — его подавали лишь на королевских пирах и разливали в небольшие изящные чаши, а не в такие огромные кубки, как у дворецкого.

Вскоре капитан стражи стал клевать носом, потом уронил голову на стол и крепко заснул. Дворецкий продолжал весело болтать и смеяться, не замечая, что его друг уже спит, но затем голова его тоже склонилась к столу и он захрапел на пару с капитаном стражи. Тогда хоббит осторожно прокрался в комнату. Скоро огромная связка ключей, принадлежавшая капитану, очутилась у Бильбо, и хоббит со всех ног помчался по коридорам к каморкам гномов. Ключи казались Бильбо невероятно тяжелыми. Как он ни старался, связка все равно громыхала у него в руках, и хотя на пальце у хоббита было кольцо, он холодел от ужаса всякий раз, когда ключи бряцали.

Первой хоббит открыл дверь в каморку Балина и, как только гном вышел, вновь тщательно ее запер. Конечно, Балин не мог прийти в себя от изумления. Он был совершенно счастлив, что выбрался, наконец, из надоевшего тесного каменного закутка, — но сразу же захотел задать Бильбо кучу вопросов, узнать, что тот задумал, что происходит, и вообще все.

— Нет времени объяснять! — прошептал хоббит. — Иди за мной, ни о чем не спрашивай! Нужно держаться всем вместе, а то страшно подумать, что может случиться. Бежать должны сразу все — или никто. Другого случая у нас не будет. Если сейчас нас поймают, то никому неизвестно, куда вас засадит король, да еще, верно, прикажет всех заковать по рукам и ногам. Будь добр, не спорь со мной!

Бильбо перебегал от одной двери к другой, и наконец рядом с ним собралось двенадцать гномов — и, прямо скажем, они не слишком-то были способны бесшумно порхать по коридорам, да еще в темноте, после долгого сидения в тесных каморках. У Бильбо каждый раз замирало сердце, когда они налетали друг на друга впотьмах, охали и ворчали себе под нос. «Да чтоб им всем пусто было, косолапым гномам! » — с отчаянием думал хоббит. Но все шло хорошо, и стражей они не встретили. Дело в том, что во дворце и в окрестных лесах этой ночью справляли осенний праздник, и почти все подданные короля эльфов пировали и веселились.

Наконец Бильбо и гномы добрались до темницы Торина, располагавшейся в самом глубоком подземелье дворца и, к счастью, неподалеку от погребов.

— Клянусь честью! — произнес Торин, когда Бильбо шепотом окликнул его и позвал выйти к друзьям. — Гандальв был, как всегда, прав! Вы взломщик что надо, — пришло время, когда вы себя показали! Клянусь, отныне мы все и всегда к вашим услугам, что бы там ни случилось. Но куда теперь?

Бильбо решил, что пришла пора объяснить друзьям, насколько возможно, что он такое задумал. Он понятия не имел, понравится ли его план гномам, и его опасения полностью оправдались: гномам план ни капельки не понравился. Забыв об осторожности, они громко запротестовали.

— Мы расшибемся, покалечимся и вдобавок утонем! — ворчали они. — И о чем только ты думал, когда крал ключи? Это не план, а какой-то бред!

— Ну и пожалуйста! — сказал огорченный Бильбо с обидой. — Возвращайтесь в свои милые чуланчики, и я вас опять запру! Сидите там сколько угодно в тепле и уюте, придумывайте план получше. Только вряд ли я сумею еще раз украсть ключи, даже если мне этого захочется.

Тут гномы опомнились и приумолкли. Разумеется, им пришлось согласиться с Бильбо. Ничего другого не оставалось: они не сумели бы ни пробраться к выходу через верхние залы, ни пробиться через ворота, хранимые чарами, — и без толку было ворчать в темноте, когда следовало поторапливаться, пока их вновь не схватили. В конце концов гномы осторожно направились в нижние погреба вслед за хоббитом. Они миновали открытую дверь, за которой по-прежнему сладко спали дворецкий и капитан стражи, безмятежно похрапывая и улыбаясь во сне. Вино Дорвиниона усыпляет на редкость крепко и дарит приятные сны. Но завтра у капитана стражи будет совсем другое лицо! Правда, добросердечный Бильбо по пути в погреба потихоньку подкрался к спящим и повесил ключи капитану на пояс.

«Зачем ему лишние неприятности, — подумал мистер Бэггинс. — Он не злой, и не был суров с пленниками. А как они все удивятся! Подумают, что мы прошли сквозь закрытые двери и исчезли с помощью волшебства. Исчезли! Нет, для этого нужно еще многое сделать, да побыстрее! »

Балину велели караулить дворецкого с капитаном и, если те шевельнутся, поднять тревогу. Все остальные прошмыгнули в соседний погреб с люком и бочками. Нельзя было терять ни минуты. Бильбо знал, что скоро сюда придут эльфы, которым приказано помочь дворецкому выбросить из кладовых пустые бочонки и кадки, — и, в самом деле, бочки, которые надлежало отправить вниз по ручью, уже стояли посреди погреба. Бочонки из-под вина не годились: их днища было нелегко выбить, не наделав шума, и еще трудней приладить назад. Но рядом стояли другие бочки, в которых во дворец доставляли всевозможную снедь, масло, яблоки и все прочее.

Беглецы быстро отыскали тринадцать подходящих бочек такого размера, чтобы в них мог поместиться гном. Некоторые оказались даже слишком просторными, — забираясь туда, гномы с тревогой думали, как их будет трясти и швырять, хотя Бильбо изощрялся вовсю: нашел солому и какую-то ветошь и устроил своих друзей поудобнее, насколько это было возможно в такой спешке. Наконец двенадцать гномов залезли в бочки. Больше всего хлопот доставил Торин: он дольше всех приноравливался к своей кадке, ворочался и ворчал, как большая собака, попавшая в маленькую конуру, а Балин, которого Бильбо упаковывал последним, поднял страшный шум, утверждая, что ему не хватает отдушин, и жаловался, что задыхается, хотя хоббит еще не наложил крышку. Бильбо постарался поплотней заткнуть все щели в бочках, тщательно закрыл крышки и теперь, оставшись в одиночестве, метался туда-сюда и закупоривал последние дырочки в отчаянной надежде, что это безумное предприятие закончится благополучно.

Он успел как раз вовремя! Через пару минут после того, как Бильбо закупорил бочку Балина, в коридоре послышались голоса и замелькали огни факелов. В погреб, смеясь, напевая и перебрасываясь шутками, явились эльфы. Они оставили веселое пиршество в одном из верхних залов дворца и хотели как можно скорее вернуться назад.

— А где же старина Галион, где дворецкий? — воскликнул один. — Я что-то не видел его нынче вечером за столом. Пора бы ему заглянуть сюда и сказать нам, что делать.

— Если старый лентяй опоздает, я ему этого не спущу! — заявил другой. — Не желаю попусту тратить время в его погребах, когда наверху песни в самом разгаре!

— Ха-ха-ха! — послышался смех. — Старый плут спит в обнимку со своим кубком! И капитан тоже! Эти друзья устроили пир на двоих!

— Буди его! Веди его! — нетерпеливо закричали остальные.

Галиону совсем не понравилось, что его разбудили, растормошили, и вдобавок подняли на смех.

— Вы бы еще позже пришли! — возмутился он. — Я вас ждал, ждал, а вы там пили и веселились, и думать забыли о делах! Нечего удивляться, что я заснул, устав вас дожидаться!

— Нечего удивляться, когда причина ясна! — отвечали они. — Вот она, в кубке! Дай-ка нам твоего снотворного зелья, и примемся за работу! А ключарь пусть спит. Он, похоже, свое уже получил.

Эльфы пустили кубки по кругу и еще больше развеселились, — но головы не потеряли.

— Помилуй, Галион! — раздались голоса. — Ты так долго пировал, что все перепутал! Ты же поставил полные бочки вместе с пустыми! Они такие тяжелые, что просто из рук валятся!

— Делайте свое дело! — отрезал дворецкий. — Кто на ногах не стоит, у тех все из рук валится! Какие надо бочки, такие я и поставил! Нечего со мной спорить!

— Ну, хорошо, — согласились остальные и покатили бочонки к люку. — Тебе отвечать, коли королевские кадки с маслом и лучшее королевское вино уплывут по реке и достанутся людям Озера в подарок!

Эй, кати-кати-кати!
Прямо в речку — плюх! — лети!
Эй, вертись-вертись живей!
И плыви-плыви скорей!

Так пели эльфы, и первая бочка, громыхая, подкатилась к люку и отправилась вниз, в темный туннель, пролетела несколько футов и с громким всплеском плюхнулась в холодную воду. За ней последовала вторая, третья... Некоторые бочки были пустыми, в каких-то сидел тщательно законопаченный гном, но все они одна за другой падали в люк, валились друг на друга, шлепались в воду, со стуком бились о стенки туннеля, с треском сталкивались, толкались, крутились и уплывали вниз по течению.

И тут Бильбо, наконец, понял, что в его плане есть одно слабое место! Скорее всего, вы давно уже это заметили, и посмеиваетесь над хоббитом, — но еще неизвестно, что бы вы сами придумали в такой ситуации. Да, разумеется: Бильбо не успел залезть в бочку, а даже если бы и успел, все равно некому было заткнуть щели и закрыть крышку! Казалось, на этот раз он навсегда потеряет друзей (почти все бочки с гномами уже исчезли в темном туннеле) и останется один-одинешенек во дворце лесных эльфов, чтобы до конца своих дней шнырять по пещерам и воровать. Ведь даже если бы он сумел убежать через главные ворота, он бы вряд ли нашел гномов. Хоббит не знал, как добраться сушей до того места, где бочки выбрасывало на берег. Он боялся даже подумать, что станет с гномами без него: ведь он не успел рассказать им все, что узнал, и объяснить, что он собирается предпринять, когда они выберутся из леса.

Пока Бильбо в ужасе думал обо всем этом, эльфы, стоявшие около люка, продолжали веселиться и петь, а другие тем временем поспешили к нижним воротам, чтобы поднять решетку и выпустить скопившиеся в подземном ручье бочки наружу.

Уплывайте в час заката
В край, где были вы когда-то,
Из глухих подземных залов,
Мимо гор, где дремлют скалы,

Где парят над лесом птицы,
Где в оврагах тьма таится,
И, покинув тени гор,
Выплывайте на простор.

Вдаль плывите беззаботно
Мимо камышей болотных,
Сквозь вечерние туманы,
Что ложатся на поляны,

Вдаль спешите чередою
За летучею звездою.

Вплоть до самого восхода
По шумливым быстрым водам
Поспешайте друг за другом
Дальше, к югу, дальше — к югу!

Мимо сел и мимо башен,
Мимо пастбищ, мимо пашен,
К тем садам в краю холмистом,
Где на солнце гроздь душиста
Зреет в радость всей округе —
Там, на юге! Там, на юге!

Уплывайте в час заката
В край, где были вы когда-то!

Наконец к люку подкатили последний бочонок! В полном отчаянии и в совершенной растерянности бедный маленький Бильбо обхватил его руками и полетел в люк. Плюх! — он шлепнулся в холодную темную воду, и бочонок оказался сверху.

Бильбо вынырнул, отфыркиваясь и цепляясь за свою бочку, как крыса, но, как ни старался, не мог на нее вскарабкаться, — бочка всякий раз переворачивалась, и хоббит снова оказывался под ней. Бочка была пустая и плыла, как пробка. В уши Бильбо попала вода, но он все еще слышал, как эльфы поют наверху в погребе, и вдруг створки люка со стуком сомкнулись, и наступила тишина. Бильбо остался один в ледяной воде в темном туннеле — ведь нельзя считать, что друзья рядом, когда все они плотно законопачены в бочках.

Вскоре впереди в темноте открылся серый просвет. Бильбо услышал скрип: решетка нижних ворот поднималась. Бочки подпрыгивали и теснились, стремясь проскочить в арку и выбраться из туннеля, и хоббит угодил в самую толчею. Он уворачивался, как мог, чтобы его не затерло бочками и не раздавило в лепешку, но постепенно толкучка прекратилась, бочки одна за другой выплывали из-под каменной арки, и ручей уносил их прочь. И тут Бильбо увидел, что даже если бы ему удалось оседлать свой бочонок, все равно бы из этого ничего хорошего не получилось: у выхода потолок туннеля опускался чуть ли не к самой воде, и между бочкой и каменным сводом не оставалось места даже для хоббита.

Бильбо и бочки плыли вниз по ручью под нависающими ветвями деревьев, растущих по берегам с обеих сторон. Хоббит с тревогой подумал об остальных беглецах: как они там, не сильно ли протекают их бочки. Он заметил, что некоторые из бочек, покачивающихся на волнах в лесном сумраке рядом с ним, сидят глубоко в воде: видимо, в них-то и находились гномы.

«Надеюсь, что я плотно закрыл крышки! » — забеспокоился Бильбо. Но скоро ему стало не до того, чтобы волноваться о гномах, — приходилось думать о том, как бы не пропасть самому. Хоббит приноровился держать голову над водой, но дрожал от холода и гадал, не замерзнет ли насмерть, прежде чем ему выпадет случай выбраться из реки, и сколько он еще продержится, цепляясь за бочку, и не следует ли ему ее отпустить и попробовать вплавь добраться до берега.

Но удача не покидала его: вскоре несколько бочек, в том числе и бочонок Бильбо, попали в маленький водоворот, их отнесло течением к самому берегу, и там они ненадолго застряли, зацепившись за какую-то невидимую корягу. Бочонок Бильбо прижало к другой бочке, и он перестал крутиться. Тогда хоббит, воспользовавшись случаем, вскарабкался на бочонок, словно мокрая крыса, и растянулся наверху, раскинув руки и ноги, чтобы удержать равновесие. Ветер был довольно холодным, но не таким ледяным, как вода, и Бильбо надеялся, что не скатится со своего бочонка обратно в реку, когда бочки отправятся дальше.

Немного погодя бочки действительно тронулись с места, обогнули корягу, закружились, увлекаемые течением, и вскоре их опять вынесло на середину ручья. Как и предполагал Бильбо, держаться на бочке было невероятно трудно и неудобно, но он кое-как приспособился. К счастью, Бильбо был очень легкий, а бочонок — большой и тяжелый, к тому же в него через щели просочилось немного воды. Но все равно плыть верхом на бочонке оказалось немногим легче, чем скакать без уздечки и стремян на пузатом пони, который все время норовит поваляться по траве.

Таким образом мистер Бэггинс наконец добрался до мест, где лес стал не таким густым. Над черными кронами деревьев чуть более светлыми пятнами проглядывало ночное небо. Бочки вынесло на простор: темная лента ручья вливалась в Лесную реку, бегущую от королевских ворот. Деревья больше не затеняли сумеречную речную гладь, и в струящемся зеркале вод танцевали неровные отражения облаков и звезд. Быстрые воды Лесной реки прибили весь флот бочонков и бочек к крутому обрывистому северному берегу, где река вымыла широкую заводь с галечным пляжем. С восточной стороны заводи в реку выступал небольшой каменистый мыс. Почти все бочки выбросило на прибрежную отмель, хотя некоторые дотащило до мыса, и там они покачивались на волнах, колотясь о камни.

Поджидавшие на обрыве эльфы спустились к воде и, ловко орудуя шестами, согнали все бочки на мелководье, пересчитали, после чего обвязали веревкой и оставили до утра. Бедные гномы! Хоббиту повезло куда больше. Он соскользнул со своего бочонка, выбрался на сушу и крадучись направился к хижинам, видневшимся чуть в отдалении на берегу. Теперь он не колебался, когда представлялась возможность поужинать без приглашения, поскольку ему давно уже приходилось пробавляться чужим. Он по собственному горькому опыту знал, что значит быть голодным по-настоящему (а не просто из вежливости любопытствовать, какие лакомства лежат у хозяев в кладовке). Кроме того, за деревьями Бильбо заметил костер. Теплый огонек притягивал к себе хоббита, — ведь ему было так холодно в изодранной мокрой одежде!

Нет нужды подробно рассказывать, что делал Бильбо той ночью: поспешим дальше, ибо мы приближаемся к концу его путешествия на Восток и к последнему, самому главному приключению. Разумеется, поначалу волшебное кольцо, как всегда, помогло хоббиту, и сперва все шло хорошо, но потом Бильбо выдали капли, стекающие с одежды, и мокрые следы, которые оставались везде, где он присаживался или ходил. Вдобавок, у него начался насморк, и прятаться стало бессмысленно, потому что он то и дело громко чихал, не в силах удержаться. Вскоре в деревушке на берегу реки поднялся переполох, — но Бильбо убежал в лес, без разрешения захватив с собой каравай хлеба, кожаную флягу с вином и пирог с мясом. До утра пришлось коротать время мокрым, вдали от костра, но фляга с вином помогала согреться, и Бильбо даже немного вздремнул на куче сухих листьев, хотя осень уже вступила в свои права, и ночи стояли холодные.

Проснулся он оттого, что очень громко чихнул. Светало. Издалека, с отмели, доносились шум, голоса и веселый смех. Эльфы сооружали плот из бочек, чтобы отправить их вниз по реке, к Озерному Городу. Бильбо еще раз чихнул. С него больше не капало, но хоббит продрог до костей. Затекшие окоченевшие ноги совсем не слушались, однако Бильбо поспешил на берег и успел как раз вовремя, чтобы забраться на плот. В общей суматохе его никто не заметил. К счастью, Бильбо не отбрасывал тени, поскольку солнце еще не взошло, и, по воле случая, долго не чихал.

Плотовщики налегли на шесты. Эльфы, стоявшие на мелководье, стали отпихивать плот от берега. Бочки заскрипели, толкая друг друга.

— Тяжеловаты что-то! — ворчали эльфы. — И сидят глубоко. Похоже, что не все пустые. Приплыли бы днем — надо было бы посмотреть.

— Сейчас некогда! — крикнули им с плота. — Толкайте!

И наконец плот закачался на волнах и поплыл, медленно огибая каменный мыс, — а с мыса другие эльфы подтолкнули его шестами, и мало-помалу плот вышел на середину реки, его подхватило течение и понесло — быстрее, быстрее, дальше и дальше, к Долгому Озеру.

Гномы выбрались из королевских темниц, и река вынесла их из леса, — но живы ли они там, в своих бочках, мы узнаем только в следующей главе.

Глава 10

⇐ Предыдущая 4 5 6 7 8910 11 12 13 Следующая ⇒