Отступление 4 страница

Все остальные крепились-крепились, но тоже прорвало – смеялись, прикрывая рты руками.

– Нет, так нельзя, – первой пришла в себя Ксения. – Антон, как ты думаешь, Люду не снимут с должности?

– Откуда я знаю? – подавил он смешок. – Скорее всего отделается устным многоразовым внушением.

Денис от его формулировки заржал по новой.

– Журбина же тоже в должности недавно, – продолжил, Антон, но вновь присоединился к Войченко, с трудом взял себя в руки и закончил фразу. – А снять двух замов за месяц – это уже даже не смешно, – и зашелся в хохоте, уже не сдерживаясь.

Глава 29

Домой я сегодня добирался через ЦУМ. Пришла осень и назрела необходимость в покупке теплых вещей. Первым делом зашел в сам магазин, поднялся на второй этаж и прогулялся по отделу одежды. Ряд с висящими на плечиках пальто меня разочаровал – в эти модели только партийных функционеров наряжать. Мне нужно было что-нибудь посовременнее.

Отвернулся от этого старья и пошел искать куртки. Нашел их на звук – в соседнем ряду между собой переругивались покупатели, определяя очередность – это-то меня и привлекло.

– Не больше одной в руки! – заглушил всех зычный голос продавщицы.

Я быстро пристроился к начавшей образовываться очереди – нарабатываю рефлексы, необходимые для выживания в Советах. Здесь даже если не знаешь, что выкинули – медлить нельзя. Нужно срочно вставать в очередь, а разбираться, надо тебе это или нет, будешь потом, когда застолбишь место.

– А чего дают? – спросил, подскочивший вслед за мной пожилой мужчина.

– Кожаные мужские куртки выкинули, – развернувшись, сообщила ему девушка, что оказалась впереди меня.

– О, надо брать! – определился тот.

Я посмотрел назад, хвост очереди уже уходил в соседний ряд. Местные соображают быстро.

– Молодой человек, – ко мне подбежала женщина с курткой в руках, – Померьте, пожалуйста. Вы такого же телосложения, как мой сын, – она умоляющим тоном, на грани нервного срыва, озвучила свою просьбу.

– Давайте, – решил примерить: если не понравится, так хоть стоять не придется.

Куртка была из черной хорошо выделанной кожи, на пуговицах и длиной доходила до середины бедра. В общем приличная, единственное, без утеплителя, но до ноября можно будет и в ней походить.

– Очень хорошо, – разглаживала и одергивала одетую на мне куртку покупательница, – Должно подойти. Спасибо, снимайте, – добавила она повеселевшим тоном.

– Вам очень идет, – обрадовала меня стоящая впереди девушка.

– А вы кому берете? – спросил я у нее, ведь та оказалась симпатичной блондинкой.

– Мужу, – улыбнулась она, продемонстрировав мне кольцо на пальце.

Облом. Но хоть куртка досталась. Не зря убил полчаса.

А вот в обувном ничего приличного не оказалось. Поэтому я отправился на поиски Константина. Нашелся он быстро, когда я спускался из магазина по лестнице, он как раз подходил к крыльцу.

– Здорово, – протянул я ему руку.

– Давно не виделись, – ответил он на рукопожатие, с интересом меня рассматривая.

– Понадобилась твоя помощь, – завуалированно сообщил ему я.

– Оказывать помощь жаждущим – мое призвание, – захохотал он, тряхнув гривой волос, что сегодня не была затянута в хвост.

Когда мы отдалились от магазина, я посетовал на невозможность найти нормальную демисезонную обувь. Костя мне охотно посочувствовал и предложил пару вариантов посмотреть уже сегодня. Показ осенней коллекции состоялся все в том же гараже. Мне были продемонстрирован несколько пар, но меня заинтересовали только черные кожаные ботинки на замке и липучках и такого же цвета кожаные туфли на шнуровке, с теплой стелькой из шерсти.

– Эти беру, – сказал я фарцовщику после примерки.

– Триста пятьдесят, – был мне ответ.

Пятница прошла скучно: работа по уголовным делам, обед с коллегами, политинформация на полтора часа, и заверения сотрудницы юридической консультации, что Зудилиной на работе нет.

Из новшеств – замотивированная Головачевым, Журбина усиленно пыталась меня строить, я в ответ безропотно, изображая безразличие, выполнял все ее требования. Так и не увидев на моем лице раздражения и не дождавшись протеста, к концу дня она выдохлась.

А в субботу мне предстояло тащиться в гости – выполнять обещание, данное Митрошину. Решил пойти часов в пять, чтобы сильно там не задерживаться. Алина, конечно, девушка красивая и даже в моем вкусе, но ведь с ней не получится завязать привычные для меня отношения: развлечься, наскучить друг другу, а после разбежаться. Боюсь, ее отец этого не поймет и погонит меня пинками в ЗАГС, а мне этот маршрут совсем неинтересен. Да и портить с заместителем прокурора отношения, с которым у нас начал складываться отличный тандем – надо быть полным идиотом. Вот и не знаю я, как мне поступить, чтобы все довольными остались – я, Алина и ее папа.

Оделся демократично – синие джинсы с кроссовками, водолазка и новая куртка, на случай если к вечеру похолодает. Посмотрел на себя в зеркало и завис с мыслью о переодевании в свой старый студенческий прикид, в нем я точно Алине не понравлюсь. Но потом вспомнил, что Митрошин видел меня в приличном костюме и такой мой финт вызовет у него подозрения. Сплюнул и вышел из квартиры.

Час езды на автобусе с заездом на рынок, и я на месте. Пощелкав пальцами, все-таки нажал на дверной звонок. Как-то неловко я себя ощущаю, когда иду через двор этого дома и подхожу к квартире. Вот когда переступаю порог, вся скованность уходит. Внутри другая обстановка и там мне ничего не напоминает о детстве и моих стариках.

Дверь раскрылась и на пороге в изящной позе застыла Алина. Она тоже была в джинсах, только расклешенных книзу и в кофточке с неглубоким декольте. Светлые волосы также, как и при первой нашей встрече были распущены и падали ей на плечи. Глаза сияли хитринкой, губы изображали легкую усмешку.

– Привет, – поздоровалась она, пока я ее разглядывал.

– Привет. Это тебе, – я протянул ей одну белую розу.

– Как мило, – улыбнулась она, показав мне ямочки на щеках.

Приняв символический подарок, девушка отступила в прихожую. Я шагнул следом. Снял обувь с курткой и прошел в гостиную. Алина же убежала с цветком куда-то в сторону кухни.

– Здраствуйте, – поздоровался я с четой Митрошиных. Борис Аркадьевич сидел в кресле и читал газету. Увидев меня, он ее отложил и, поднявшись, протянул мне руку.

Светлана Григорьевна при моем появлении что-то расставляла в стенке. Обернувшись, она расплылась в приветливой улыбке.

– Вы как всегда прекрасно выглядите, – сделал я ей комплимент. Меня еще отец учил, что разговор с женщиной надо всегда начинать с комплимента, даже если это ссора, больше дивидендов от общения получишь, а в последнем случае, быстрее перейдешь к стадии примирения.

– Альберт, рада тебя видеть, – сообщила она мне, – А мы уже заждались.

– Я спешил как мог, – заверил я.

– Молодец, что пришел к ужину, – похвалила она меня, не убирая улыбку с лица. – Вы тут пока пообщайтесь, а я на кухню, – сказав это, женщина упорхнула.

– Ну, рассказывай, как там у тебя дела? – Митрошин указал мне на второе кресло.

– Да, нормально. Строят, – ответил я, пожав плечами.

– Строят? – засмеялся он.

– Ага, дрессируют. Надеюсь, надолго их не хватит, – легкомысленно поделился я тем, что, если честно, и проблемой-то не считал. Поизображает Журбина строгую начальницу, а через неделю, максимум две, все вернется на круги своя. Эти риски были заложены в стоимость услуги.

Митрошин никак не прокомментировал мой прогноз, лишь кивнул головой в знак согласия.

– А у вас, Борис Аркадьевич, никаких проблем из-за меня не было? – спросил я, наблюдая как в комнату зашла девушка, поставила на журнальный столик тонкую вазу с белой розой, после чего присела на банкетку возле отца.

– У меня? – вновь засмеялся он. – С прокурором мы обсудили тему применения залога и пришли к выводу, что на поток его все же ставить не надо, а как исключительная мера сойдет. В юридической практике и не такое случалось, – крутанул он ладонью, словно отмахиваясь от несущественного.

– То есть прокурор не запретил применять залог? – уточнил я.

– Посмотрим, как еще Москва отреагирует на наше применение закона, о существовании которого все уже успели позабыть, – притормозил меня Митрошин.

– Ну вот, опять эти твои прокурорские дела, – укоризненно смотря на отца, воспользовавшись паузой, вклинилась в разговор Алина.

– Все, все дочка. Заканчиваем, – не стал спорить Борис Аркадьевич.

– Альберт, а как тебе работа следователя? – добившись своего, спросила девушка, при этом уйдя от предыдущей темы недалеко.

– Отлично, осваиваю новые горизонты, – отговорился я.

– А папа тоже раньше следователем был, только в прокуратуре, – похвасталась мне отцом Алина.

– В те времена не было следователей МВД, – пояснил дочери Митрошин.

– И долго вы в следователях ходили? – из вежливости поинтересовался я.

– Почти десять лет и почти столько же в заместителях прокурора хожу. Правда, сперва в области работал, а года три назад назначение в город получил, и мы переехали. Алине нужно было в университет поступать, это и стало решающим фактором.

– А до того, как вы сюда переехали, не знаете, кто квартирой владел? – осторожно спросил я, надеясь, что мой голос при этом не изменился.

– Знаю, что она пустовала год, – ответил Митрошин, – а кто до этого здесь жил никогда не интересовался.

– Альберт ищет какого-то Сергея Королько с женой, – поделилась информацией с отцом Алина. Надо же, даже имя запомнила.

– А кто они тебе? – заинтересовался Митрошин.

– Дальние родственники. Сестра просила отыскать. Вот и ищу, – ничего лучшего я не придумал, хотя, вроде, нормальная версия.

– Запросы сделал? – деловито уточнил он.

Я кивнул. На днях, пользуясь служебным положением, я, действительно, запросил информацию о Королько.

– Жду ответы.

Развить тему помешала заглянувшая в комнату Светлана Григорьевна, которая попросила дочь помочь ей накрыть стол. Мы же с Борисом Аркадьевичем в это время оттащили круглый стол от окна в центр комнаты, но раскладывать его в этот раз не стали.

– Только допоздна не гуляйте, – категоричным тоном потребовала от нас с Алиной Светлана Григорьевна, когда я, доев ужин, сытый отвалился на спинку стула и мечтал прилечь на диван минут на сорок. А меня вместо этого гулять выпроваживают. Я с надеждой посмотрел на Алину, но судя по виду девушки, та была настроена на вечернюю прогулку решительно. Пришлось вставать и плестись в прихожую одеваться.

– Куда пойдем? – спросила Алина, как только мы вышли из подъезда.

– Куда скажешь, – обреченно вздохнул я.

– Тогда в кино, – приняла она решение, и мы пошли под веселый треп девушки.

Я в нужных местах поддакивал, переспрашивал удивленным голосом, и этого оказалось для беседы достаточно.

Фильм меня усыпил. Там все пели и плясали: женщины в сари, мужики в намотанных на бедра белых простынях и в какой-то момент меня вырубило. Думаю, мозг просто отказался переваривать информацию, что в него пихали, и ушел в спящий режим. А пострадал мой бок. Алина бесцеремонна воткнула в него свой острый локоть.

– Тебе что, не интересно? – возмущенно прошептала она мне в ухо.

– Интересно, – я выпрямился в неудобном, без мягкой обивки, кресле. – А долго еще? – спросил я, осматриваясь. Свет в зале, по ходу, включать никто не спешил, и народ в сторону выхода не косился – всё это мне не понравилось.

– Если тебе не интересно, то мы можем уйти прямо сейчас, – обижено прошептала Алина.

– Пошли, – ухватился я за предложение.

Девушка возмущенно фыркнула, но проследовала за мной, так как я тащил ее за руку.

– Мог бы и до сеанса сказать, что не хочешь идти на 'Зиту и Гиту', – предъявила она мне, когда мы оказались на улице.

– А что так можно было? – не поверил я.

Алина вновь фыркнула и повернулась в сторону дома.

– Проводи меня, – потребовала она.

– С удовольствием, – отозвался я.

Обратно мы шли молча, думая каждый о своем. Лично я о своей удобной кровати. Уже стемнело, и я постоянно зевал. Девушка на каждый мой зевок фыркала, выказывая мне свое неудовольствие.

– На работе устал, – решил я хоть как-то оправдаться.

– Ты прямо как мой отец, – недовольно заметила она. – Он тоже весь в работе и кроме нее его тоже ничего не интересует.

– Меня интересует, – запротестовал я. – Сама меня заставила какую-то фигню смотреть, вот я и утомился.

– То есть это я виновата, что ты идешь со мной и зеваешь?! – от возмущения Алина остановилась. – И в кино ты не разу не попробовал меня обнять, не говоря уже о поцелуях! – обличительно сказала она. – Я тебе не нравлюсь? – потребовала она ответа.

– Слушай, ты это всё так быстро говоришь, что я не успеваю реагировать, – притормозил я ее.

– Тормоз! – сказав это, она быстро начала от меня удаляться. Пришлось прибавить шагу и пристроиться рядом.

– Можешь уходить, раз я тебе совершенно неинтересна, – Алина попыталась меня прогнать. Ага сейчас, прокурорскую дочку на вечерней улице брошу и уйду. Тем более, она в какой-то сквер завернула, срезая путь до дома.

– Ты мне интересна, – уверил я ее.

– Что-то я не заметила, – парировала девушка.

– Просто я скромный, – назвал я причину.

– Странно, – задумалась она, перебирая в голове факты. Она пытливо посмотрела не меня и потребовала. – Поцелуй меня.

– Давай лучше я тебя поцелую, – раздался со стороны прокуренный мужской голос, и сразу за ним грянул хохот.

Четверо парней вывалились из кустов и начали нас окружать. На вид местная гопота – гадливо лыбятся, держа сигареты во рту, прищуренные взгляды, походка вразвалочку, в общем, изображают из себя крутых пацанов.

– Клевая кожанка, – начал разговор центровой, – Снимай, хреново если порвется, – он заржал, сверкая желтой фиксой.

– И девку оставляй, – подключился второй. – Мы ее поцелуем. По очереди, – гопники вновь заржали.

– Сейчас побежишь. Поняла? – шепнул я, прижавшейся ко мне Алине. Гопоте же крикнул, – Я все понял! Снимаю!

Стащив с себя куртку, я, резко крутанув ей, ударил кожанкой по лицу ближайшего.

– Беги! – повторил я девушке и та, слава всем богам, не затупила, а побежала.

Дальше все произошло слишком быстро: на меня, пока я отвлекся, расчищая девушке путь для отхода, навалились с двух сторон, повиснув на плечах, третий в это время зашел спереди и впечатал мне кулаком в живот. Четвертый оказался сзади, от него мне прилетело в спину. Нападающим тоже досталось. Одному из тем, кто меня держал, я сильно повредил ногу, пнул по голени. Тот вскрикнув от боли, рухнул как подкошенный и более в драку не вступал – сидел на траве и матерился сквозь зубы. Второму, высвобождаясь от захвата, по ходу, сломал ухо. Он заверещал и принялся лупить по мне, не выбирая куда, лишь бы попасть. Пока я блокировал его удары, на меня запрыгнули сзади, а тот, что был спереди, кинулся мне в ноги. Повалили, в общем, и начали запинывать.

– Бл… у него ксива! – раздался голос одного из нападавших.

Пока двое меня учили жизни, а третий, держась за ногу, матерился на траве, четвертый, значит, рыскал по карманам моей, валяющейся где-то рядом, куртки. Удостоверение как раз в ней было, во внутреннем кармане лежало.

– Че там? – избиение прекратилось.

– Бл… это мент!.. Лома, какого х… Я не знал, отвечаю… Ответишь, сука… Валим!.. Брось куртку, дебил!

Шаги стихли, я открыл глаза. Уже совсем стемнело, поднялся ветер, отчего верхушки деревьев ходили ходуном. Кряхтя, я с трудом поднялся, кажется что-то не так с ребрами, надеюсь, просто ушибы, а не переломы. Шатаясь я добрался до брошенной гопниками куртки, вновь опустился на колени и начал рыскать в траве в поисках удостоверения. Не хватало еще его потерять. Веселье вкупе с клизмой мне тогда обеспечены.

Вот оно родимое, я взял его осторожно, за ребра, чтобы не смазать пальчики одного их уродов.

– Лома, значит, – я зло выматерился.

Отступление

Вернувшись домой, Кирилл, первым делом прошмыгнул в ванную комнату, постаравшись при этом не наделать шума. Не хватало еще, чтобы родители вышли и начали выпытывать, кто его избил. У него итак башка гудела, он мечтал отмыться и завалиться спать, а родителей он и с утра выслушает.

Увиденное в зеркале повергло его в ужас. Все было хреново. Во-первых, распухшее ухо. Хоть кровь запеклась и уже не бежала, но от нее остались среды на шее и пропиталась одежда. Во-вторых, разбитые губы и шатающийся зуб. К утру все это художество еще более распухнет и покраснеет. Его вид повергнет родителей в шок. Дела. Он вздохнул, кривясь от боли.

Еще и по печени настучали. Кирилл, задрал футболку, и убедился, что здесь тоже назревала гематома. Уроды. Нафиг он вообще связался с этим Сиплым и его кодлой?

Алина была его тайной страстью. Он влюбился в нее год назад, как только увидел. Она тогда шла по двору и болтала с подругами. Заметив его, идущего ей на встречу, озорно ему подмигнула. Он сбился с шага и выронил коробки, что нес в руках. Она рассмеялась задорным смехом и прошла мимо. А он пропал.

С тех пор он потерял покой. Дежурил возле окна, благо его дом стоял напротив ее, высматривая эту необычную девушку, узнал ее имя и где она учится, подстраивал так, чтобы их пути пересеклись. Однажды даже решился подойти к ней познакомиться, но Алина им совершенно не заинтересовалась, посмотрела на него равнодушным взглядом, и, припечатав 'я на улице не знакомлюсь', вновь прошла мимо.

Свою неудачу он сильно переживал. Пропал аппетит, начал худеть – мать всполошилась из-за его здоровья. Когда же он увидел девушку мечты в компании с другими парнями, нажрался с сокурсниками до беспамятства – после такого начал переживать за сына и отец.

Агония продолжалась несколько недель, пока однажды он не подслушал разговор сокурсниц, которые обсуждали то ли книгу, то ли фильм. По сюжету влюбленный тайно делал девушке подарки и в конце концов та заинтересовалась таинственным дарителем. И когда он ей открылся, девушка бросилась ему на шею, так как заочно уже была в него влюблена.

Надежда возродилась, Кирилл словно свежего воздуха глотнул. С тех пор он почти все деньги тратил на цветы, выводил мелками ее имя на асфальте, а сегодня пришло время перед ней открыться. Но все пошло наперекосяк.

Сперва он увидел из окна, как около шести вечера в подъезд Алины зашел подозрительный парень в кожанке и с белым цветком в руках. Сердце его екнуло, он почему-то сразу понял, что это к ней. Где-то через час, а он за это время так и не ушел со своего наблюдательного пункта, его догадка подтвердилась – тот самый хмырь в кожанке вышел вместе с его девушкой и направились в сторону кинотеатра.

Кирилл сильно разозлился, от разочарования сломал купленные утром гвоздики и долго матерился, представляя, как отделывает этого урода, что посмел помешать его планам. Выпустив пар и немного отстыв, он заставил себя думать рационально, но в голову пришло лишь одно решение проблемы – подкараулить соперника, после того как тот проводит девушку до дома, и объяснить ему, чтобы держался от Алины подальше. Полный решимости он вышел во двор, подыскать удобную позицию для разговора. Но на улице случайно столкнулся с Сиплым.

Сиплого он знал с детства, они вместе учились в школе, только тот даже восьмой класс не закончил, сгинул куда-то посреди года. Ходили слухи, что на малолетку попал. Кличка же у одноклассника появилась после того, как в драке ему выбили зуб. Затем они с родителями переехали в другой район и Сиплый позабылся. Встретил он его в городе лишь год назад. Тот стоял в магазине и гипнотизировал взглядом полку с алкогольными напитками. Сиплый узнал Кирилла сразу, несмотря на то, что прошли годы. Обрадовался и, сверкнув золотой коронкой, попросил червонец до зарплаты. Поболтали о том о сем, и на этом все. А сегодня произошла вторая встреча.

– О, какие люди! – картинно распахнул объятья Сиплый. – Лома, Ломакин. Как жизнь? – Сиплый ударил его по протянутой руке, заменив рукопожатие.

– Здорово. Нормально. А ты как? – поприветствовал в ответ бывшего одноклассника Ломакин.

– Хреново, – был ему ответ. – Денег нет. Слушай, займи червонец до зарплаты?

– Отойдем? – вместо ответа предложил тому Кирилл.

Ему вдруг пришло в голову, что если он будет один, то разговора с соперником может и не получится, а вот если он заручится поддержкой, то…

– У меня от корешей секретов нет, – произнеся это Сиплый, сплюнул себе под ноги.

Кирилл покосился на двух сопровождающих бывшего школьного знакомого парней. С виду гопники, под стать Сиплому. Примерно его возраста – двадцать лет, или чуть более.

– Не посреди же двора дела обсуждать, – заметил тогда Кирилл.

– Дела? – заинтересовался Сиплый. – Пошли вон за гаражи, – он опять сплюнул и первым двинулся в указанную сторону, прикуривая на ходу сигарету.

– Ну, чего у тебя? – поторопил Кирилла Сиплый, когда они вчетвером отгородились от остального мира.

– Парня надо одного проучить, – выдохнув, произнес Ломакин. Все же не каждый день людей заказывает.

– Проучить – это попинать или порешить? – уточнил Сиплый, на последнем слове, проведя себе по шее ребром ладони.

– Избить в воспитательных целях, – отшатнулся от бывшего одноклассника Кирилл.

– Сильно? – встрял один из корешей Сиплого, что крутил во рту спичку.

– Нет, – замотал Кирилл головой. – Калечить не надо! Чисто для профилактики, чтобы к чужим бабам не лез.

– О-па-на, – новые вводные подстегнули интерес Сиплого. – Так с ним баба будет?

Оба его кореша при этих словах заметно оживились и принялись отпускать скабрезные шуточки.

– Нет, нет, – еще сильнее замотал головой Ломакин. – Надо дождаться, когда он проводит девушку и только после этого напасть.

– Ну ты, Лома и лошара, – отреагировал на это его предложение Сиплый. – Всему тебя учить надо, – он доверительно надавил Кириллу на плечо. – Я правильно понял, тебе эта девка нужна?

Ломакин кивнул.

– Значит тебе ее надо спасти, – сделал вывод бывший одноклассник.

– Произвести на девку впечатление, – крутанув во рту спичкой, подключился к обсуждению один из корешей.

– Михан верно понимает, – глубокомысленно заметил Сиплый. – В общем, слушай, мы этого твоего хмыря запинываем, затем начинаем к девке клеиться, а тут ты такой грозный прибегаешь, орешь на нас, мы пугаемся, – Сиплый, задумавшись, прервался. – С дрыном прибежишь, – дополнил он план важной деталью.

– Девка тебе благодарна, этого слабака посылает и падает в твои объятья, – поэтично закончил Михан, перебросив спичку на другую сторону.

– Точно, – закивал Сиплый. – И за это ты, Лома, платишь нам две сотни.

– У меня нет столько, – воскликнул Кирилл. – Сотню если только насобираю.

– Не, Лома, это несерьезно, – скривил рожу Сиплый. – Мы к тебе как к братану, вон какой план забацали. А ты нас кинуть решил? Не по понятиям это, Лома.

– Ага, не по понятиям, – хмуро поддержали Сиплого кореша, прожигая новоиспеченного братана нехорошим взглядом.

– Хорошо, у отца попрошу, – решился Кирилл. Ему стало неуютно.

– Вот это по-пацански! – одобряюще хлопнул его по плечу Сиплый. Другое плечо припечатал пятерней Михан.

И акция началась. Первым делом Кирилл сгонял домой за деньгами. Сиплый, затребовав предоплату, сразу забрал у него две сотни и аккуратно сложил в свой карман.

– Не ссы, нормально все будет. Ты главное не лезь пока мы его, – Сиплый постучал кулаком по ладони, – а то еще попадешь под раздачу, – на этом месте 'братаны' заржали.

– Или ты сам хочешь его попинать? – встрял Михан.

– Нет, – замотал головой Ломакин, – я подожду, а то девушка же меня увидит раньше и сценарий порушится.

– Лома дело говорит, – поддержал его Сиплый, но все почему-то все-равно заржали.

Они вели парочку от кинотеатра и обрадовались, когда те решили срезать путь через сквер.

– Ну прям, всё в масть, – озвучил Михан увиденное, довольно потирая руки.

– Кожан у него клевый, – заметил второй кореш Сиплого, который до этого только ржал.

– Ага, упакованный пацанчик, – шепотом согласился Сиплый, не применив поглумиться над корешем, – но на тебя, Кабан, его вещи не налезут.

А потом Кирилл отчетливо услышал голос Алины.

– Поцелуй меня!

И у него в башке что-то перемкнуло, он, наплевав на договоренности, вылез из кустов вместе со всеми. И первым получил курткой по морде. Девушка убежала, а ему сломали ухо. Сценарий порушился. Самая же жесть началась, когда выяснилось, что Алинин ухажер мент. Вот тогда ему и от 'братанов' прилетело. Но сперва они долго бежали, волоча на себе повредившего ногу Кабана. Выбившись из сил, затихарились за попавшимися на пути гаражами, где Сиплый с Миханом ему и вломили.

Прозвучавший дверной звонок заставил его вздрогнуть. Он затравленно посмотрел на закрытую дверь ванной, выключил воду и прислушался здоровым ухом к происходящему в коридоре. Послышались шаги и ругань отца – тот шел открывать дверь.

⇐ Предыдущая 11 12 13 14 15 16 171819 20 Следующая ⇒