СРОКУ ДАВНОСТИ НЕ ПОДЛЕЖИТ 13 страница

чужбину и сделали рабыней. Можно представить и понять всю глубину трагедии этой юной души, и не одной Нади, а сотен тысяч таких, как она, угнанных фашистами в рабство.

Вот это письмо Нади С:

«Немцы насильно отправили почти всю нашу молодежь на каторжные работы в Германию. На вокзале ко время отъезда стояли стон и плач. Плакали отъезжающие и провожающие. Меня и еще 16 девушек направили в г. Швац. Здесь происходила самая настоящая торговля русскими людьми. Немцы и немки поворачивали нас во все стороны, мерили и ощупывали. Меня купил булочник. Он заставлял меня работать с 6 часов утра до поздней ночи. Хотя я жила у булочника, но хлеб кушала редко. Каждый день я мыла пол, стирала утром и вечером, нянчила детей... Фрау была не очень злая - толкнет, ущипнет или по голове ударит, но не очень больно. Только было обидно, как вспомнишь, что училась в восьмом классе, изучала французский язык, историю, а тут сама стала рабыней, как в период римского владычества. От непосильного труда, голода и побоев я заболела». Или вот рассказ 16-летней Вали Демушкиной, возвратившейся из неволи на родину ослепшей. Она не заметила, как закипело и начало литься на электрическую плиту молоко. Ее хозяйка ворвалась в кухню, вырвала из рук девушки кастрюлю с остатком кипящего молока и выплеснула ей в лицо. Потерявшая от боли сознание Валя ослепла. Произошло это в Германии в первый день нового, 1943 года.

Вот два письма матери от увезенной гитлеровцами в неволю Нонны Г. Они посланы 8 октября и 10 ноября 1942 года:

«Я хожу босая, потому что у меня нет обуви. Хожу как нищая. Хлеб получаем 2 раза в день по 100 граммов. Работаем 12 часов в день... За короткое время нашей жизни здесь мы все выбились из сил, недосыпаем, недоедаем».

В другом письме она пишет, что каждую ночь, в два часа, русских работниц выводят во двор, чтобы пересчитывать. Стоят они там и в дождь, и в мороз, почти босые. И это не все. «О, есть еще хуже, -восклицает она, - еще тяжелее, но я не в силах описать. Мамочка, если можно, вышлите мне посылку -луку и чесноку: у меня цинга». Но фашистская цензура не про пускала таких писем, и дальнейшая судьба девушки неизвестна. Скорее всего она так и не увидела родную землю.

О страшной жизни на фашистской каторге писала из г. Хемница советская девушка Надя Л.:

«Дорогая мама! Мы живем в бараке - 60 душ, спим на соломе. В этом бараке очень холодно. На работу ходим на трикотажную фабрику. Работаем с 6 часов утра до 9 часов вечера, есть нам дают утром тарелку кипятку и 50 граммов хлеба, на обед суп без хлеба, на ужин суп без хлеба... Очень я тоскую, что живу в неволе. Не вижу света, не вижу ничего, кроме своего барака страшного. Нас водят на работу и с работы, как невольников».

Из г. Штутгарта Леонид Д. послал весточку на родину в г. Щигры Курской области: «Здравствуйте, дорогие родные папа, мама, Рая, Ваня и братик Юрик. . .. Когда мы приехали в Германию, нас сортировали в распределительном лагере, и я с тех пор разлучился с сестрой Зоей и до сих пор не видел ее. Милая мама, ходили грязные, не купались по два месяца, кормили вшей. Завод от лагеря 5 км, а от питания я еле двигаю ноги, так что эта жизнь в Германии останется на всю мою жизнь в памяти. Если выживу и вернусь домой, то все расскажу, так что у вас, мои родные, станут волосы дыбом. Я уже решил по кончить с собой, но воздержался, думаю, придет наше лучшее время... »

О фактах, когда советские люди предпочитали смерть рабству, гитлеровцы писали и сами. у обер-ефрейтора 405-го полка 121-й пехотной дивизии Рудольфа Ламмермайера, убитого под Ленинградом, было обнаружено письмо его матери из местечка Люгде:

«Вчера днем к нам прибежала Анна Лиза Ростерт. Она была сильно озлоблена. У них в свинарнике повесилась русская девка. Наши работницы польки говорили, что фрау Ростерт все била, ругала русскую. Она прибыла сюда в апреле и все время ходила в

слезах. Мы успокаивали фрау Ростерт, можно ведь за недорогую цену приобрести новую русскую работницу».

Советских граждан покупали как рабов, как скот. Плата за них требовалась минимальная. Поэтому хозяева дорожили ими меньше, чем жизнью, скажем, коровы или собаки.

Судя по письмам, найденным у погибших немецких солдат, у их жен и матерей была одна забота - заставить невольников больше работать, меньше кормить. Когда наши войска пришли в Германию, многие рабовладельцы пытались приписать себе гуманное обращение с советскими людьми. Но в тех письмах, которые хранили убитые немецкие солдаты, каких-либо выражений сочувствия к дармовой рабочей силе мне не попадалось. Типичными были письма вроде того, которое отправила унтер-офицеру Виккерту его жена Мария Виккерт из Франквейлера. «.. . я тебе не сообщала о получении посланных тобой 1 00 марок, - писала она. - Я тут же отдала их твоей матери, чтобы она могла купить пленных. Теперь это не так дорого».

За 10-15 марок каждый мог приобрести себе работника-раба на невольничьем рынке, которые были организованы нацистами по всей Германии. На этих рынках покупатели живого товара щупали мышцы людей-рабов, придирчиво осматривали их, начиная с зубов и кончая пятками. Старались выгадать, не заплатить лишнего. И это происходило в одной из наиболее развитых европейских стран, народ которой справедливо гордится своим ощутимым вкладом в мировую цивилизацию.

В самые тяжелые дни войны, сталкиваясь с ужасающими преступлениями гитлеровцев, советские люди не теряли веры в то, что немецкий народ рано или поздно отвернется от Гитлера и его шайки. Все лучшее, что создал этот великий народ, давший миру Маркса и Энгельса, Гёте и Шиллера, Бетховена и Вагнера, было нашим мощным оружием в борьбе против фашизма. Нацисты пытались превратить в рабов не только людей покоренных стран. Они бросали за тюремные решетки и в концлагеря тех честных немцев, истинных патриотов своей родины, кто не разделял их убеждений и про водимой политики. Фашисты обрекли их на уничтожение. Определенную часть своих соотечественников гитлеровцы запугали, иных задобрили экономическими подачками за счет оккупированных стран, из которых выкачивалось сырье, продовольствие и т. Д. Сыграв на бюргерских и обывательских настроениях немцев, Гитлер и его сторонники разжигали среди германского населения крайне шовинистические взгляды под лозунгом «Deutschland uber айез» (< < Германия превыше всего»). Получив дармовую рабочую силу, немецкие бюргеры и обыватели мнили себя рабовладельцами. Но, по сути дела, они сами являлись духовными рабами Гитлера, его фашистских сообщников и империалистических хозяев: верили нацистским бредням о богом избранной арийской расе, послушно посылали своих сынов на фронт, делали вид, что ничего не знают о зверствах фашизма, ослепленные, кричали «Зиг хайль! » Гитлеру, который перед смертью заявил, что германский народ недостоин его, фюрера, и потому должен исчезнуть с лица земли вместе с ним.

Страшно быть рабом. Но, как писал В. И. Ленин, нет ничего омерзительнее, чем будучи рабом, не сознавать своего рабского положения. Фашизм вверг в такое омерзительное состояние миллионы немцев, поставив значительную часть нации на грань животного вырождения.

Германская промышленность нуждалась в рабочей силе. Но как обращались с невольниками, видно из рассказа Филиппа Боцмана, вернувшегося домой с фашистской каторги после того, как потерял там здоровье: «Деревня Ми-роновка должна была поставить для отправки в Германию 20 юношей и девушек. Хватали молодежь на улицах, брали ночью в постелях. Дважды мне удавалось скрыться, вырваться, на третий раз меня поймали, заперли в вагоне. Вместе с другими я попал в Берлин. В холодную казарму, обнесенную высоким забором, загнали несколько сот человек. Спали на каменном полу. Я попал на трикотажную фабрику, где изготовляли военное обмундирование. Работали здесь французы, военнопленные поляки, испанцы. Подозрительней всего и придирчивей

всего относились немецкие мастера и надзиратели к русским. Чуть что рукоприкладство, ругань. Работали не разгибая спины, молча. Обед тут же, в цеху - миска холодного супа из картофельной шелухи. Хлеба к этому обеду уже не оставалось. Все 300 граммов суррогатного хлеба поедались еще утром. Вечером пригоняли обратно в казармы. И так каждый день. Усталость, голод, тоска. Некоторые пытались бежать, но это было трудно - выдаст первый же немец, который признает в тебе русского». Не только голод и изнурительный труд ждали советских граждан на принудительных работах в Германии. Особенно невыносимо было демонстративное нежелание гитлеровцев видеть в своих пленниках людей, постоянное унижение их человеческого достоинства, стремление зверствами и террором заставить примириться со своим рабским существованием. Колхозница Варвара Бахтина из села Николаев ка Курской области рассказала: «В Курске нас впихнули по 50 - 60 человек в вагон. Выходить не разрешали. Немецкий часовой то и дело отпускал нам подзатыльники. В Льгове нас высадили, здесь мы проходили осмотр специальной комиссии. В присутствии солдат женщин заставляли раздеваться догола, осматривали тело. Чем ближе к Германии, тем все больше пустел наш эшелон. Из Курска вывезли 3000 человек, но почти на каждой станции выбрасывали больных и умирающих с голоду людей».

Вырвавшийся из Германии В. Белошкурский, житель села Средне-Теплое, Ворошиловградской области, сообщил: «В пути немецкие солдаты нас избивали. Я видел сам, когда наши подростки выбегали на станциях попить воды, но солдаты их избивали. Избиению подвергались также мобилизованные девушки, их загоняли в вагоны и запирали на замки. Гражданское население Германии оскорбляло нас, сыпало в глаза песок и бросало камни, а дети дразнили нас словами «русские свиньи»... Когда мы прибыли на место, нас выстроили, пришли немецкие барыни, начали выбирать себе девушек в рабыни».

В приказах о принудительной отправке в Германию говорилось: «Прибывшие в Германию получат работу по специальности, хорошее питание и общежитие. Здесь же вас ждет голод и смерть, но если вы не поедете добровольно, то будете отправлены в Германию принудительно». Так под угрозой расстрела оккупантам удалось отправить в неволю сотни тысяч советских людей. В немецкое рабство угоняли всех, в том числе семьи с малолетними детьми... «Несмотря на дожди, снег и леденящий ветер, - сообщила учительница из Сталинграда А. В. Печорина, - советских людей отправляли на открытых железнодорожных платформах. В конце октября 1942 года меня с дочерью 14 лет и сестру с ребенком немцы выгнали из подвала дома и посадили в машину. Довезли нас до Воропонова (в 12 километрах от Сталинграда), под открытым небом здесь были тысячи советских людей».

Другой житель Сталинграда, А. Е. Зикевский, рассказывал: «В Воропонове я видел 8 тысяч советских граждан, отправляемых в Чир на автомашинах. При посадке в машины немцы без всяких причин избивали советских людей резиновыми дубинками. В Чире я тоже видел большое число сталинградцев, угоняемых в Германию. На станции толпилось так много людей, что их не смогли поместить в подошедший эшелон, составленный из 60 вагонов».

По пути в фашистскую неволю многие пытались бежать, но их настигали и безжалостно расстреливали. Немцы отправляли людей в неотапливаемых вагонах для скота, по дороге и в пересылочных лагерях морили голодом, а больных лишали какой-либо медицинской помощи. В результате тысячи советских граждан погибли, так и не доехав до Германии. Высылка людей из родных мест была частью гитлеровской политики «выжженной земли». Лучшие земли, освобожденные от местного населения, предназначались для германской колонизации.

Страшную картину мучений угоняемых на фашистскую каторгу рисует сталинградка п. Р. Мережкина. «В конце октября 1942 года меня, моего сына 28 лет, его жену 25 лет, -

свидетельствует она, - немецкие солдаты силою оружия выгнали из дома в лагерь города Калача, откуда они увозили советских людей в Германию.

Массовое убийство гитлеровцами советских военнопленных (снимок обнаружен в помещении гестапо г.

Львова передовыми частями Советской Армии).

Мирные советские граждане, повешенные оккупантами на Базарной площади в центре г. Львова (снимок обнаружен в помещении гестапо г. Львова передовыми частями Советской Армии).

Оркестр заключенных Яновского лагеря во главе с дирижером Львовской оперы композитором Мунтом и профессором Штриксом. По приказу фашистов музыканты исполняли специально сочиненное «танго смерти», под которое проводились пытки, истязания и казни заключенных. Весь состав оркестра был расстрелян. На снимке справа в светлом мундире комендант лагеря гауптштурмфюрер Франц Варцок

(снимок обнаружен в помещении гестапо г. Львова передовыми частями Советской Армии).

Канцелярия коменданта Яновского лагеря оберштурмфюрера Вильгауза, с балкона которой он стрелял ради развлечения из автомата по заключенным.

Костедробилка для перемалывания костей сожженных трупов.

Одно из объявлений гитлеровских захватчиков, которые вывешивались на временно оккупированной территории СССР.

Карта-приложение к отчету группы «А» об уничтожении еврейского населения на территории Белоруссии, Латвии, Литвы, Эстонии и Ленинградской области за период с 16 октября 1941 г. по 31 января 1942 г.

Фашистский палач расстреливает советского гражданина. Фотография найдена в бумажнике, владелец которого был взят в плен в районе Фастова в ноябре 1943 г.

Отчет командира 10-й роты З-го батальона 15-го полицейского полка обер-лейтенанта Мюллера от 28 сентября 1942 г, об уничтожении деревни Борки в Белоруссии. Объявление командира германской полиции государственной безопасности Латвии Штрауха о сожжении деревни Аудрины и расстреле жителей.

Труп неизвестной женщины, обнаруженный советскими воинами. Трехлетняя девочка могла лишь назвать свое имя «Таня» и сказать: «Это моя мама».

КОС1ры с жертвами, подготовленными фашистами к сжиганию (лагерь Клога, Эстония).

Печи концлагеря Майданек, где сжигались трупы замученных заключенных.

Склад обуви в лагере смерти Майданек. В нем Чрезвычайная государственная комиссия обнаружила более 82 тысяч пар мужской, женской и детской обуви.

Узники концлагеря Освенцим

Зверски замученные заключенные Освенцима.

Куски выдубленной человеческой кожи, которая шла на абажуры и перчатки.

Склад одежды истребленных в Освенциме детей.

Женские волосы, подготовленные к отправке в Германию.

Мыло, изготовленное из трупов людей, «производство» которого было налажено на базе Медицинской академии в Гданьске.

Руины Сталинграда.

Дети Освенцима, спасенные Советской Армией.

Освобожденный Киев. 1943 г.

Ново-Иерусалимский монастырь. Внутренний вид храма до разрушения...

... и после.

А. Н. Толстой иД. И. Кудрявцев на Харьковском процессе.

Главный обвинитель от СССР Р. А. Руденко выступает на Нюрнбергском процессе над главными немецкими военными преступниками. 1945 г.

Заместитель главного обвинителя от СССР полковник Ю. В. Покровский (справа), автор книги С. т.

Кузьмин (в центре) и помощник главного обвинителя от СССР М. Ю. Рагинский за обсуждением документов.

До станции Кривая Музга, что в 70 километрах от Сталинграда, нас гнали пешком. Дорогой у нас отобрали хлеб, два куска мыла, пару мужских галош. При этом немецкие солдаты нас били прикладами. Трое суток в городе Калаче тысячи советских людей сидели под открытым небом, на снегу. Здесь было много детей и больных, стояли крик, детский плач и стоны. Немецкие солдаты были ко всему равнодушны, смотрели на эти муки советских людей, как звери, смеялись. За эти три дня ни пищи, ни воды не давали. Через три дня всю массу людей тысячами погнали пешком на станцию Чир. Шли 35 километров под охраной автоматчиков. Многие дорогой падали, дети умирали. Я доехала до станции Моро-зовская и сама видела, как немцы выбросили с платформы умерших в дороге жителей Сталинграда».

Следует отметить, что все ужасы фашистского рабства в Германии стали не результатом действий каких-то отдельных лиц, облеченных властью или отличающихся жестокостью, а закономерным следствием всей оккупационной политики фашистов, рассчитанной на устрашение людей, грабеж и разрушение производительных сил. Заявления немецких фашистов о том, что якобы русские, украинцы, белорусы, представители других национальностей СССР, а также поляки, евреи, многие другие народы Европы - вообще не люди или люди, находящиеся на крайне примитивном уровне развития и потому понимающие лишь один язык - палки, были не только человеконенавистническими, но и воинствующе шовинистическими. Об этом свидетельствуют многие примеры. Нашим военнослужащим довелось беседовать с немцами, захваченными в плен или оставшимися на занятой советскими войсками территории Германии. Поражало вопиющее незнание ими истории и культуры народов СССР. Они не только не слышали о Горьком, Маяковском, Пушкине, Толстом, Менделееве, но и не представляли даже, кто основал, например, Петербург. Многие считали, что этот город основан немцами. Вообще шовинистическое убеждение в том, что все, свидетельствующее о «цивилизованности» русских и других славян, - результат заимствований у германцев, было характерным для настроений преобладающей массы военнопленных и гражданских лиц немецкого происхождения. Даже о своих союзниках: итальянцах, румынах, венграх, финнах - они отзывались с презрением. В то же время весьма поверхностно они были знакомы с культурой собственного народа. О Гейне вообще было бесполезно спрашивать: поколение, сформировавшееся при Гитлере, впервые узнавало о нем от советских военнослужащих. Уже в наши дни один интеллигент из ГДР признался, что хотя при Гитлере хорошо учился в средней школе, но только в ходе бесед с советским офицеромпереводчиком, жившим у них на квартире, он почувствовал всю прелесть поэзии гениального Гёте. Обскурантизм всегда использовался диктаторами, чтобы держать в подчинении народные массы. И если говорить о корнях фашизма в Германии, то не последнее место занимало возведенное в принцип прагматическое отношение к культуре, превращении ее фашистами в средство формирования расизма и шовинизма.

Этот, так сказать, идеологический аспект проблемы рабского труда в Германии умело использовали ее фашистские правители, ввозившие в страну иностранных рабов не только в экономических целях (для работы в промышленности, сельском хозяйстве и т. д. ), но И в целях воспитания у немцев чувства расового превосходства, презрительного отношения к неарийским народам. Так формировались все новые и новые пополнения армии убийц, ряды которой быстро редели под натиском советских войск.

Рабско-крепостнический режим нацистами был возведен в систему, регламентированную приказами и распоряжениями гитлеровского правительства. Уже в 1941 году на секретном совещании в Берлине рейхсмаршал Геринг дал своим чиновникам указания об использовании советских людей на принудительных работах в Германии: «Русские рабочие доказали свою способность при построении грандиозной русской индустрии. Теперь их следует использовать для Германии... Это является делом соответствующих властей и тайной полиции».

Секретный циркуляр . N2 42006/41 хозяйственного штаба германского командования на Востоке от 4 декабря 1941 года (П раздел приложения) предусматривал, что порабощенных советских граждан следует использовать главным образом для дорожного строительства, строительства железных дорог и уборочных работ, разминирования и устройства аэродромов, в горном деле, промышленности, сельском хозяйстве и т. д. Немецкие квалифицированные рабочие «не должны копать землю и разбивать камни, для этого существует русский», так поучал своих молодчиков Геринг. И далее: «При применении мер поддержания порядка решающим соображением являются быстрота и строгость. Должны применяться лишь следующие разновидности наказания без промежуточных ступеней: лишение питания и смертная казнь решением военно-полевого суда».

Для проведения в жизнь чудовищной рабовладельческой программы нацистами был создан огромный аппарат. Главным уполномоченным по использованию рабочей силы Гитлер назначил гаулейтера Фрица Заукеля. Его мне довелось увидеть на скамье подсудимых на Нюрнбергском процессе. Этот плешивый, маленький человек стал «управителем людских резервов».

20 апреля 1942 года Заукель разослал в строго секретном порядке правительственным и военным органам свою «Про грамму главного уполномоченного по использованию рабочей силы». В этом документе говорилось: «Крайне необходимо полностью использовать в оккупированных советских областях имеющиеся людские резервы. Если не удается добровольно привлечь нужную рабочую силу, то необходимо немедленно приступить к мобилизации пли принудительному подписанию индивидуальных обязательств».

Сначала в рабство обращали молодежь в возрасте старше 15 лет. Но усиливающийся натиск Советской Армии и огромные потери гитлеровцев на полях России, «тотальные мобилизации», проводившиеся нацистами, требовали все новых и новых резервов, новых и новых рабочих рук. И гитлеровцы стали гнать на каторгу из России даже инвалидов и детей. Возраст этих людских потоков колебался от 12 до 60 лет.

«Вербовщики» работорговца Заукеля изощрялись в разных мерах давления на советских граждан, чтобы завлечь их в немецко-фашистское рабство. Тех, кто не являлся по вызову оккупационных властей, лишали всех средств к существованию. Изголодавшихся людей заманивали на вокзалы под предлогом раздачи хлеба, а затем оцепляли солдатами и под угрозой расстрела грузили в эшелоны. Но и эти меры не помогали. Тогда немецкие власти стали делать разверстку по городам и сельским районам, причем каждый город или район под страхом репрессий должен был обязательно поставить определенное число жителей для отправки в Германию.

Из признаний гитлеровских главарей можно представить гигантские масштабы небывалого в истории цивилизованных народов пленения и превращения в рабов миллионов мирных жителей. Так, по утверждению гитлеровского сатрапа «рейхскомиссара Украины» Эриха Коха, напечатанному в январе 1943 года в газете «Дейче Украине цейтунг», «в Германию отправлено 710 тысяч украинцев». По заявлению управления по использованию рабочей силы, возглавляемого Заукелем, опубликованному в газете «Минск ер цейтунг» 14 января 1943 года, «за 1942 год в Германию отправлено около 2 миллионов душ из оккупированных областей на Востоке». На строительство оборонительных сооружений в Прибалтийских республиках гитлеровцы согнали 300 тысяч советских граждан. И так было всюду па оккупированной территории.

Гитлеровцы, про водя на оккупированных территориях СССР политику поголовного порабощения советских граждан, ввели там всеобщий принудительный труд.

В секретном циркуляре . N2 42006/41 в разделе «Б» записано: «Использование русских гражданских рабочих ни в чем не должно отличаться от использования военнопленных». Угоняя советских людей в фашистское рабство или заставляя их работать на себя в Германии, гитлеровцы устраивали облавы, организовывали карательные экспедиции,

оцепляли целые районы и города, ловили людей на дорогах и загоняли на сборные пункты для отправки на каторжные работы.

Угону советских людей в фашистскую неволю почти повсеместно сопутствовали кровавые расправы.

В Белоруссии немецкая карательная экспедиция сожгла в первой половине марта 1943 года десятки деревень и расстреляла сотни жителей за неявку людей для отправки на немецкую каторгу. В Гжатске гитлеровцы казнили 75 мирных жителей города, не явившихся на сборный пункт, куда они были вызваны повестками коменданта. В Полтаве была повешена группа железнодорожников, отказавшихся ехать на принудительные работы.

Таким же репрессиям подвергали тех, кто отказывался работать па фашистов в оккупированных районах. В захваченном частями Советской Армии приказе главнокомандующего сухопутными войсками 2974/41 от 6 декабря 1941 года предписывалось направлять всех взрослых мужчин из оккупированных населенных пунктов в лагеря для военнопленных.

А еще раньше в приказ е от 1 О октября 1941 года, разосланном всем германским частям, генерал-фельдмаршал Рейхенау распорядился: «Снабжение питанием местных жителей и военнопленных является ненужной гуманностью».

Население промышленных районов оккупированных областей фашистские захватчики сгоняли в «трудовые колонии» и заставляли работать на тяжелых и вредных работах. Квалифицированные рабочие, техники и инженеры использовались как чернорабочие. Люди работали по 14- 16 часов. В захваченном частями Советской Армии приказ е командования 3-й немецкой группы танковых войск предписывалось привлекать все гражданское население к различным тяжелым работам, при этом говорилось, что принудительный труд не должен оплачиваться. В приказ е цинично заявлялось: «Бесплатной работой население искупит вину за уже совершенные акты саботажа, а также акты саботажа, которые могут быть совершены в будущем».

Эти выродки глумились над советскими людьми, в отдельных случаях издевательски низко оплачивая принудительный труд гражданского населения. В Киеве и Кривом Роге оккупанты, например, платили рабочим в день меньше половины германской марки. Существование на этот заработок было равносильно голодной смерти. А тех, кто протестовал, подвергали одному наказанию - расстрелу.

Таким образом, «трудовая» политика фашистов по отношению к населению оккупированных районов представляла собой разновидность геноцида. Она привела к болезням и гибели сотен тысяч советских людей. Целые города и районы обезлюдели. После победоносного завершения войны миллионы советских людей вернулись в родные края. Но немало их осталось на чужбине, большая часть в безымянных могилах, а меньшая - в положении перемещенных лиц. И потребовалась большая работа Советского государства, прежде чем удалось найти насильственно вывезенных с Родины людей и помочь им депортироваться, то есть вернуться к своим родным и близким.

За насильственное лишение советских людей самого дорогого, что может иметь человек - Родины, фашистские преступники также пред стали перед судом народов.

УНИЧТОЖЕНИЕ ГИТЛЕРОВЦАМИ ПАМЯТНИКОВ КУЛЬТУРЫ НАРОДОВ СОВЕТСКОГО СОЮЗА

Среди многочисленных преступлений, совершенных гитлеровцами на территории Советского Союза, преступления против культуры занимают особое место. В этом с исключительной полнотой проявились вся мерзость и варварство германского фашизма. «Мы, - говорил Гитлер, - варвары, и мы хотим быть варварами. Это почетное звание». «Когда я слышу слово «культура», - вторил ему Геринг, - я хватаюсь за пистолет».

И они оскверняли и громили исторические и культурные памятники, разрушали культурные учреждения, уничтожали культурные ценности, создававшиеся на протяжении многих веков, жгли книги, сокрушали огнем и мечом национальную культуру народов Советского Союза.

Тщательным расследованием, проведенным специальной комиссией и членами Чрезвычайной государственной комиссии академиком А. Н. Толстым, митрополитом Николаем, было установлено, что разрушение памятников искусства в Петродворце, Пушкине и Павловске про изведено по прямому указанию германского правительства и верховного военного командования.

В приказе командующего 6-й германской армии о поведении войск на Востоке от 10 октября 1941 года генерал-фельдмаршала фон Рейхенау содержался прямой призыв к актам вандализма со стороны фашистской армии, которой внушалось, что «никакие исторические или художественные ценности на Востоке не имеют значения» (Преступные цели - преступные средства, с. 66-67. ).

и вот уникальные творения зодчих, талантом которых были созданы величественные памятники искусства и архитектуры городов Петродворец (бывший Петергоф), Пушкин (бывшее Царское Село), Павловск, они с лютой ненавистью разрушали. Советские люди бережно хранили города-музеи. В них находились бесценные сокровища русского и мирового искусства, уникальные образцы мебели, фарфора, живописи, гобеленов и скульптуры русских и иностранных мастеров.

Фашистские захватчики подвергли дворцы в этих городах разграблению и разрушению. Гитлеровцы вывезли в Германию гарнитуры старинной художественной русской и французской мебели, книги дворцовых библиотек, предметы изобразительного искусства, художественный фарфор и другие драгоценные экспонаты.

Петродворец (Петергоф) был основан в 1705 году Петром I.

Французский архитектор Леблон построил здесь замечательные дворцы, в том числе Марли и павильон Эрмитаж, разбил Верхний и Нижний парки; итальянец Растрелли создал Большой дворец; благодаря таланту Джако-мо Кваренги сооружен Английский дворец; знаменитый русский зодчий Воронихин, вышедший из крепостных, дополнил Нижний парк изящными павильонами. Во всем мире были известны фонтаны Петродворца. Большой каскад вместе с Большим дворцом, фонтаном «Самсон» и каналом, выходящим в море, представлял собой исторический памятник, посвященный победе русского оружия над шведами под Полтавой. Бронзовая фигура «Самсон, разрывающий пасть льва» символически изображала историческую победу России над Швецией, которая открыла для России широкий выход в Балтийское море.

23 сентября 1941 года гитлеровские фашисты, захватив Петродворец, приступили к грабежу ценностей и в течение нескольких месяцев отправляли имущество в Германию. Нацисты разграбили и вывезли около 34 тысяч музейных экспонатов и среди них 4950 предметов уникальной мебели - английской, итальянской, французской и русской работы; много редких фарфоровых сервизов русских и иностранных заводов ХУН! и XIX веков. Гитлеровские варвары содрали шелк, гобелены, украшавшие степы дворцовых залов. Был сожжен Большой дворец, в нем полностью разрушены Танцевальный зал, Аудиенц-зал, парадная лестница и церковь, украшенные деревянной золоченой резьбой, выполненной но рисункам Растрелли; Тронный, Чесменский и Столовый залы, созданные Фельтеном; дубовая лестница и дубовый кабинет, отделанные тончайшей резьбой, другие уникальные помещения.

При отступлении из Петродворца с помощью мин замедленного действия фашисты взорвали дворец Марли с его тончайшей лепной отделкой и резьбой. Они обезобразили петровский Монплезир; разрушили знаменитую фонтанную систему петродворцовых парков. Гитлеровцы подорвали питающую фонтаны линию на всем протяжении от плотины у Розового павильона до Верхнего парка. Главная аллея Нижнего парка, идущая параллельно берегу Финского залива, была полностью вырублена.

⇐ Предыдущая 6 7 8 9 10 11 121314 15 Следующая ⇒